ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 40 (КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ)

   Михаилу позвонил зам и  унылым тоном доложил:
- Ночью к нам доставили пятьдесят две осины, задержанные на подходе  к Площади Тополиного Гнева.  Среди них один из  координационного совета, Дмитрий Дубов и писака Юртаев. Остальные отъявленные разбойники, многие из которые уже побывали в наших стенах, в частности в "клетке аттракционов". Все на допросе отвечают одно и тоже: вышел подышать воздухом и случайно оказался в скоплении людей. Ясное дело, подонки замышляли противодействовать казни, которая  сорвалась по неустановленным пока причинам.
- Произошёл разрыв трубы, проложенной от ликёроводочного завода. Возможна диверсия, а, может, просто усталость металла. В момент выхода фонтана на поверхность они находились у вас?
- К сожалению, уже несколько часов, - печальным тоном произнёс зам. - Трудно им это пришить, но попытаюсь.
- И думать не смей. Если придать огласке существование водочного производства под землёй, то возникнет вопрос: какие ещё производства там находятся? Для публики это не авария, а проявление божественной силы Клима Тимофеевича.
- И что с ними делать?
- Отпусти их.  Из всех осин эти самые достойные, - сказал Михаил, -  и я их уважаю. Их могли порвать, а они не испугались и вышли спасать эту принцессу. Жаль, что они осины. Мне бы таких ребят побольше. Как насчёт тех тополей охранников, которые сломали злополучный костыль?
- Двое у нас, третий мёртв.
- Вы рехнулись?
- Причём здесь мы? Он повесился у себя дома. От него разило алкоголем, а на столе лежала записка: " Я мог сделаться богом, но остался козлом." У парня явно съехала крыша.
- Что говорят те двое?
- Их дословные показания я скинул вам на эмейл в особый ящик. Видео и текст. Но предупреждаю сразу, это бред.
Михаил попрощался и отключил связь. Рядом с ним сидел Клим Тимофеевич.  Они были одни в кабинете, и он слышал весь разговор. Лицо его приобрело бледно- пепельный цвет, под тусклыми глазами темнели полукружия, поперечная морщина на сером лбу обозначилась резче и напоминала отметину от сабельного удара. Он сжимал горлышко откупоренной бутылки шампанского, стоявшей перед ним на столе и смотрел на Михаила невидящим взором. Последний включил ноутбук и открыл почту с засекреченным файлом.
 Клим встрепенулся, отхлебнул из бутылки, поставил её на стол и стряхнул пену с руки.
 Два часа они внимательно изучали запись допроса.  Наконец Клим сказал:
- Выключай эту бодягу, я всё прекрасно понял. Этот старик ткнул меня в дерьмо носом. Он наглядно показал мне, что я не Бог, а просто шушера. Всевышний бы не испугался приземлиться на залитую водкой площадь.
- Нет, - покачал головой Михаил. - Невозможно столь точно рассчитать ход развития событий.
- Он и не делал этого. Он просто знал.
- Что ты имеешь в виду? - Михаил уставился на Клима недоумевающим взглядом.
- Он дурачил меня, представляясь посредником Бога, в то время как сам им является.
-  Этот старикан? - с мрачным видом произнёс Михаил и покосился на бутылку, зажатую в руке трибуна. - Клим, шампанского, наверное, уже довольно.
- Нет, - сказал трибун и поднял на Михаила усталый взгляд. - Видишь ли, у нас сложилось впечатление, что Бог где то там на недосягаемой высоте, а если вдуматься, то ведь ему, напротив, будет удобнее на некоторое время устроиться на земле, чтобы понять, как у нас тут обстоят дела.
- Это просто нервы, - покачал головой Михаил. - Плюнь на всё и айда в баньку!
- Нет, - сказал Клим, вынув из кармана записку и протянув Михаилу.
Тот взял и прочитал: " “Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас… Аминь."
- Ну и что? Просто молитва.
 - Я обнаружил эту записку в кармане плаща- невидимки вместе с этим, - Клим вынул из ящика стола связку тонких жёлтого цвета свечек, - после того как в образе "духа" побеседовал с Никанором.
Михаил взял связку, повертел в руках, понюхал и попробовал на зуб.
- Точно не пластид и никакая иная дрянь, - сказал он. - Обычные свечи. Почему одиннадцать?
- А ты не догадываешься? - Клим в упор посмотрел на собеседника.
Михаил нахмурился.
- Дедуля подозрительный, - пробормотал он и положил свечи на стол. - Не понимаю, как можно сунуть записку и эту дрянь в карман плаща, которого не видишь?
- Дошло?  Это невозможно для простого человека, а Богу не нужно видеть, потому что он знает.
- Всё равно, это какой то фокус.  Хочешь, арестую его и докажу, что он также ест, спит и, пардон, ходит в туалет, как и мы? - сказал Михаил.
- Мне кажется, что это не получится.
- Общественное мнение? А исцелённые им калеки?  Привлечём за колдовство.
Клим взял пульт и направил его на телевизор, который озарился цветными всполохами. Некоторое время он переключал каналы, остановился на новостях и прибавил звук.
" Как сообщает корреспондент канала "Тополь Плюс", - говорил диктор, -  сегодня утром скончался старец Никанор, известный тем, что основал монастырь при церкви святого Николы и всю  жизнь проводил в заботах о калеках, обездоленных и убогих. Он скончался от сердечного приступа на восемьдесят втором году жизни. Отпевание будет проходить послезавтра в церкви святого Николы, после чего старец будет погребён в одном из приделов церкви."
Клим выключил телевизор и посмотрел на Михаила. Тот взял бутылку со стола и сделал из горлышка затяжной, судорожный глоток.
   В этот же день все задержанные осины были отпущены после профилактической беседы. Многие из них присутствовали на похоронах старца Никанора, которые прошли весьма скромно.
 Настя  и Евгений перебрались из квартиры Клима  к Белкину, и хотя последний сам предложил им свободную комнату, Евгений подыскивал отдельное жильё. На день рождения Анастасии среди прочих был приглашён Юртаев и Дмитрий Дубов. В гостиной за накрытым столом, за которым сидели в большинстве своём молодые люди, слышались тосты за вечную дружбу осин и тополей.
Воспользовавшись паузой, Евгений взял наполненный бокал и встал.
- Друзья, сегодня мы с Настей сходили в канцелярию бракосочетаний и подали заявление, и через месяц состоится наша свадьба. Приглашения будут присланы вам за неделю.
 - Браво! - закричали молодые люди, резко оживившись, подняли бокалы и выпили.
 Один лишь Юртаев чуть нахмурился и опустил голову.
- Прибавь звук телевизора, - вскрикнула Настя.
Все повернулись к стоявшему в углу домашнему кинозалу, на экране которого застыла фотография крупным планом Митьки Коледы.
- Был обнаружен сегодня, - донеслось из динамиков, когда Евгений нажал на кнопку пульта - в семь утра у входа в свою квартиру с восемнадцатью ножевыми ранениями. Орудием убийства к груди была приколота записка, исполненная печатными буквами: "Вождь, предавший свой народ, да будет проклят навеки!" По факту убийства прокуратурой возбуждено уголовное дело.
- Чёрт подери! - воскликнул Юртаев. -  За каждый прожитый им год - по удару ножом. Страшно представить, каково сейчас матери!
- Почтим его память минутой молчания, - сказала Анастасия, отняв руки от помрачневшего и побледневшего лица, - и пожалуйста стоя.
 Все поднялись и стояли уставившись невидящими взорами в стол, накрытый яствами. У Насти по щекам катились слёзы, и она не считала нужным их скрывать, потому что плакать об этом юноше ей казалось вовсе не стыдным и все слова, которые можно было сказать бледнели и меркли в сравнении с этими чистыми,  искренними слезами.   На экране беззвучно замелькало изображение Клима Тимофеевича на фоне памятника его "чудо действу" в виде водочного фонтанчика, охранявшегося теперь нарядом полиции.  В тишине квартиры тикали огромные часы, висевшие на стене, и в глазах трибуна, усталых и потухших, застыла растерянность, разочарование и тайный, опутавший щупальцами душу страх, словно он постоянно слышал эту неумолимую поступь времени.

               КОНЕЦ   ПЕРВОЙ   КНИГИ.
 

Другие произведения автора:

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ.12

Записки Матери

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ.7