"История продолжается" 2(2)
Через пару минут Таня уже вовсю возилась у плиты, а рыжая споласкивала разномастные чашки количеством четыре штуки. Вернее – три чашки и один стакан.
— Ты не думай, что это я кухню спалила, – хихикнула Эндра. – Это прошлые хозяева. Это вообще не моя хата. Мне просто разрешили тут жить. Правда, электричества много жечь нельзя и газа. Зато платить не нужно, а то мне просто нечем.
— Так это же очень здорово, когда платить не нужно! – жизнерадостно отозвалась Таня. Серебристо-черная открытая блузка на ней явно не сочеталась с обстановкой кухни, зато прямо-таки бросала в глаза достоинства самой Тани. У нее оказалась гибкая талия, пышная упругая грудь и гладкая светлая кожа. Густые шелковистые кудри не мог удержать карандаш – он просто увяз и потерялся в них. Взгляд лучистых серых глаз был ясным и умным – она была совершенно не похожа ни на больного, ни уж, тем более, на умирающего человека. На шее у девушки обнаружились мелкие деревянные бусы из разных пород, на которых висели несколько оберегов – лунница, серебряная Сварга, Звезда Руси, подковка и кольцо с насечкой из какой-то рунической вязи. Тонкую руку обхватывал потемневший от времени витой серебряный браслет с еще несколькими подвесками-символами, на котором тускло поблескивали разномастные камни. Украшения были истертые, потрепанные, исцарапанные и потемневшие от времени. Руки работали быстро и слаженно, и вскоре сковородка на плите шипела и вкусно пахла, а в кастрюльке варились обещанные Эндрой макароны. Таня налила в ведро воды, взяла тряпку и принялась методично оттирать копоть. От воды поднимался пар, но девушка каким-то чудесным образом ухитрялась не ошпариться.
— Неуютно в грязи. – Она тряхнула головой, отчего карандаш выскользнул окончательно, рассыпая по плечам рыжевато-русые блестящие тугие волны волос. – Слушай, проверь курицу, а то у меня руки грязные... Как раз к ужину станет чисто. Все лучше... – Таня выжала тряпку. – Я, конечно, люблю черный цвет, но он не всегда уместен...
— Ого, плакаты появились! – Владимир остановился на пороге, разглядывая изменившуюся обстановку. – А стены, оказывается, зеленые. Помощь не требуется?
Таня выпрямилась и шустро прыгнула на табуретку, дотянувшись с тряпкой до верхней перекладины оконной рамы, затем обернулась и немного виновато улыбнулась ему.
— Приведите в порядок комнату, ребята.
— Есть, товарищ командир! – засмеялся Владимир и вышел. Стало значительно светлее – это Таня отвинтила плафон, залив кухню ярким светом неприкрытой лампочки.
— Теперь работает, – удовлетворенно резюмировала она, отчихавшись от пыли.
Эндра потыкала курицу вилкой и из вежливости засопротивлялась:
— Да не стоит, чего ты… Я уж оттирала, она больше не оттирается.
— Как так – не оттирается! – весело возразила Таня. – У меня все оттирается, потому что партизаны не сдаются.
— Мне неудобно. Получается, это как – притащила вас к себе и заставила убираться. Так что ли?
— Неудобно чистить зубы кирпичом, а мы сами заставились!
Эндра чихнула и сняла успевшие свариться макароны с конфорки. Потом залезла под раковину и, достав веник и совок, принялась подметать.
В квартире Рыжая только ночевала, да еще забегала помыться, поэтому в кухне было нетронуто-пыльно.
А вот с комнатой Владимиру и Андрюхе повезло – там было гораздо чище, просто старые вещи не прибавляли уюта.
Владимир, с ведром грязной воды в руках, снова показался в кухне.
— Почти чисто, – «доложил» он. – Завтра еще обои приклею, а то они совсем отваливаются.
— Вот и хорошо! – обрадовалась Таня.
Эндра выглянула из-под стола, где она возилась с тряпкой, вытирая пыль с паркетин, и распахнула глаза:
— Да вы чего?! Ну, правда, зачем? Ну, чего вы...
— В благодарность за нормальный чай, – донесся из ванной как всегда невозмутимый, голос Владимира.
— Скатерть есть? – осведомилась Таня. Эндра машинально кивнула. – Тащи.
Вскоре квартира сияла чистотой, на столе, застеленном явно оставшейся от прежних владельцев, кружевной скатертью, тянула вкусным запахом еда, а Таня убежала в душ. Андрюха ушел курить, а Эндре упорно казалось, что она явно ошиблась квартирой и попала к соседям.
Раздался грохот, затем громкий мат и шипение воды. Владимир с Эндрой переглянулись и, не сговариваясь, влетели в ванную – благо, шпингалет приказал долго жить еще в незапамятные времена. Таня, завернувшись в полотенце, привинчивала на место смеситель с душем.
— Зараза, – пожаловалась она, оборачиваясь к вошедшим. При этом полотенце, немедленно воспользовавшись оказией, соскользнуло с плеч. Таня плюнула и совершенно спокойно продолжала свое занятие, ничуть не смущаясь тем, что теперь ее прикрывают только волосы. – Включила воду – а он ка-ак грохнется! – Девушка обиженно тряхнула головой. – Эй, помогите же!
— Прикройся, – напомнил Владимир.
— Ой... извините... Ну, извини! Я же случайно! – Таня смущенно натянула полотенце обратно. – Чего ты?
Владимир махнул рукой, перекрыл вентиль, после чего резко стало тихо оттого, что струя больше не била в противоположную стену, и принялся разглядывать несчастный смеситель.
— Чего я... ч-черт... совсем развалился... Ничего. У меня, может, два месяца никого не было... Резьба сорвана. Выбрасывай.
— Как – выбрасывай?! – огорчилась Таня. Она упрямо тряхнула головой и принялась обматывать резьбу куском полиэтилена от пакета. Способ продлевал душу жизнь аж на целый один раз. – Подумаешь! А у меня, может, год никого не было. Не злись.
— Не злюсь. Рыжая, ты чего так смотришь?
— А? – встрепенулась Эндра. – Не, ничего. Ну, вы тут мойтесь, раз душ пока живет…
И она поспешно вылетела из ванной – ей было совершенно очевидно, что тут она, скорее, лишняя.
Смеситель грохнулся снова. Таня вздохнула.
— Сил не хватает, – пожаловалась она. Владимир махнул рукой и принялся помогать ей. Часы у него на руке показывали полтретьего ночи, и Таня загрустила, что утром, скорее всего, никто не встанет. Полотенце съехало вслед за душем.
— Ну вот. – Владимир распрямился и принялся отполаскивать руки от черной грязи, в которую расползлись прокладки в смесителе. – А все равно менять надо...
— Благодарю, – прошептала Таня, которая вдруг сообразила, что вовсе отчего-то не смущается. Но голос все равно куда-то пропал.
— Не за что... Все, похоже, мое присутствие больше не требуется.
— Погоди!
Владимир обернулся.
— А воду обратно открыть?
— А, ну да... прости.
Вот теперь Таня смутилась.
— Ты чего? – удивился Андрюха, когда Эндра, улыбающаяся, но при этом покрасневшая, вылетела на лестницу. – Опять кого-то убивают?
— Не, смеситель сам умер. – Рыжая бодро уселась рядом. – А можно сигарету? Владимир с Таней его прикрутили на место…
Андрюха протянул ей пачку и хмыкнул.
— Владимир с Таней? Ну, ясно.
— Чего?
— Ничего.
Эндра вздохнула и закурила. Некоторое время они молчали. Андрюха радовался, что поставил мотоцикл под козырек подъезда, а Эндра думала, что впервые за очень-очень долгое время ей спокойно.
— Мне неудобно, что вы у меня убрались, – прервав молчание, поделилась она.
— Ну… бывает, – ответил Андрюха.
Эндре неясно было, что именно бывает – что убрались или что неловко.
— Спасибо, – сказала она.
— Не за что.
— Я бы тоже хотела быть парнем, – поделилась Эндра. – Я бы тогда тоже могла все–все сама починить. А так у меня даже шуруп ввернуть нормально сил не хватает. И тогда бы меня точно никто не трогал.
— Не, парнем быть плохо, – решительно возразил Андрюха. – Все приходится делать самому. Вот, если ты баба – тогда другое дело! Тогда за тебя все делают, тебя защищают, за тобой ухаживают, и раз в месяц ты можешь вытворять все, что угодно – тебе все простят...
Эндра поперхнулась и поспешно прикрылась сигаретой, вытирая заслезившиеся глаза.
— А что? – удивился Андрюха.
— Не-не, ничего, – поспешно отозвалась Рыжая и доверительно поинтересовалась, подтолкнув Андрюху и посмеиваясь:
— Слушайте, а где бы мне найти кого-нибудь, кто бы обо мне заботился, а?
— Зачем? – услышала она после скрипа входной двери голос Владимира. Именно так – вначале скрип, затем голос. Шагов не было слышно вообще, хотя как-то же он подошел к ним. – Неудобно это, когда заботятся... Ну, хочешь, мы будем.
Владимир закурил, и Эндра успела заметить, что руки у него при этом ощутимо дрожат, будто от сильного перенапряжения, или беспокойства. Огонек зажигалки отразился в зеленых глазах, но взгляд он тут же перевел на замызганное оконное стекло с какой-то бездарно изображенной, да еще и неприличной картинкой – будто бы она была важнейшим моментом в жизни.
— Раз вам неудобно, – вдруг обиделась всерьез девушка, – то уж, спасибо, не надо.
Она потушила окурок об плиточный пол и насупилась.
— Да ну вас всех, – раздраженно бросил Владимир, устраиваясь на ступеньке. – Детский сад.
Андрюха вернулся в квартиру.
— Ну и пожалуйста, – расстроилась Эндра еще больше, проводив Андрюху взглядом. – Очень надо…
Она закуталась в джинсовку, насколько это было возможно и хлюпнула носом:
— Вот и все так. Сперва помогают, а потом…
— Да что я такого сделал?! – не выдержал байкер. Он машинально хлопнул себя по бедру – но сумки там, разумеется, не оказалось. Тогда Владимир просто уставился на тоскливо–зеленую грязную стену подъезда.
— А чего вы… – пробормотала Эндра совсем по-детски обиженно и подвинулась поближе к Владимиру. – Я тоже хочу, о ком-нибудь заботиться. И чтобы обо мне кто-нибудь заботился. Что в этом такого неудобного? Но если не хотите – то и подумаешь…
— Я этого не говорил, – заметил Владимир.
— А вы говорили, – упрямо тряхнула рыжими кудряшками Эндра, – что вам неудобно. А раз неудобно – значит, не хотите.
— Да не мне! – рявкнул байкер. – Тебе так хочется к кому-нибудь придраться, что ли?
От неожиданности Эндра подскочила и втянула голову в плечи.
— Ничего я не придираюсь, – хлюпнула она. – Не сердитесь.
Владимир отвернулся и замолчал. Некоторое время сидели молча и не глядя друг на друга, затем байкер неожиданно поинтересовался:
— А ты здесь совсем одна? Никого нет?
Эндре вдруг стало неловко жаловаться, и она отозвалась почти даже жизнерадостно:
— Где именно здесь? В квартире – ну, да, одна. А вообще, конечно, у меня есть… знакомые.
— Да ладно тебе. – Владимир неожиданно улыбнулся. – Вопрос был риторический. Знаешь, это не повод для депрессии. Человек всегда один. Всегда и везде. И если случается, что появляется кто-то, кто идет рядом – это все же ненадолго.
Хлопнула дверь, являя Таню.
— Вы долго еще тут сидеть намерены? – осведомилась она. От нее веяло теплом и свежестью. Более того – она переоделась в открытое короткое платье явно вечернего плана, что вовсе не мешало девушке бегать босиком. – Айда ужинать.
— Заболеешь, – проинформировал Владимир, поднимаясь.
— Не-а. – Таня тряхнула влажной темно-русой гривой, обдав их дождем брызг. – Мне не холодно.
— Знаешь, что... – Владимир подхватил ее на руки. – Геройствовать будешь... в общем, не здесь.
— А где? – немедленно полюбопытствовала Таня, не сопротивляясь и демонстративно устраиваясь у него на руках.
— А вот, не скажу, – Владимир улыбался.
— Вредина!
— Не спорю.
— Ура! – обрадовалась Эндра. – Тогда теперь я в душ! Вы там пока начинайте…
Она исхитрилась обогнать Владимира с Таней в тесном коридоре. Отыскала в углу большой рюкзак, видимо, заменяющий шкаф, и выудила оттуда чистую футболку.
Несчастный смеситель оказался на удивление стойким и вынес еще одну водную процедуру. На душ рыжей хватило пяти минут, и скоро она, встряхивая мокрыми, потемневшими и потяжелевшими от воды кудряшками и переодетая в чистую – тоже зеленую – футболку, присоединилась к компании. Компания уже успела разлить вино по чашкам. Андрюха с большим аппетитом наворачивал макароны с курицей.
Эндра устроилась рядом с ним, напротив Владимира и Тани.
— Настоящая еда… – вдохнув вкусный запах, блаженно прижмурилась она. – Правда, настоящая! Таня, ну, ты точно волшебник…
Таня зарделась и ткнулась носом в плечо Владимиру. Он покосился на нее, но ничего не сказал. Подумал немного и обнял ее за плечи одной рукой. Таня покраснела еще сильнее и прижалась к нему. Андрюха философски вздохнул.
Эндра покосилась на Андрюху, хихикнула и тоже принялась за еду.
— Вку-усно! – восхитилась она, с довольным видом жуя курицу.
— Это точно, – согласился с ней Андрюха. – А давайте выпьем, а?
— Давайте! – согласилась рыжая.
Зазвенели стаканы.
— Все, – Владимир улыбнулся, – можешь теперь не говорить, что я лезу обниматься без повода: мне дали официальное разрешение!
Андрюха поперхнулся и сник окончательно.
— Я бы сказал...
— А ты помолчи! – весело перебила Таня. – Небось, за умного сойдешь.
— Не, это мне не грозит, – мрачно возразил Андрюха и уткнулся носом в стакан.
— Это почему? – Эндра весело подтолкнула его в бок.
— Угу, нашла академика, – буркнул Андрюха, но рыжая вдруг, дружески приобняв его за плечи, звякнула стаканом о его стакан. Правда, тут же выпустила и, отсалютовав, глотнула вина.
— Не надо академиком, – пояснила она. – Вам так больше идет.
— А ты чего? – шепотом поинтересовалась Таня у Владимира, которому прекрасно удавалось управление с вилкой левой рукой – Таня сидела от него справа.
— Я? Я – ничего, а ты чего?
— И я ничего. – Таня уткнулась обратно.
— Ну, вот и все, – резюмировал Владимир. Оба рассмеялись.
Андрюха дожевал кусок курицы и взялся за кружку.
— Это они о чем? – он кивнул на Владимира и Таню.
— Ни о чем, – таким же тоном сообщила Эндра и приложила палец к губам. – У них эта… содержательная беседа.
— Оно и видно, – фыркнул байкер и покосился на Владимира как на совершенно потерянного для общества человека. – Ну, рыжий.
— Завидуй молча, – припечатал Владимир.
— А чего мне завидовать, – выдал Андрюха, – вот сейчас сам как начну с рыжей обниматься.
Эндра захлопала глазами, не донеся до рта стакан с вином.
— Да шучу я, шучу! – утешительно похлопал ее по плечу Андрюха. – А вообще-то, знаете, что я вам скажу? Это выглядит...
— Это у тебя оно так выглядит, – холодно оборвал Владимир, прищурившись на Андрюху, будто в прицел винтовки. – А у нормальных людей это выглядит по-другому.
Таня съежилась и подозрительно захлопала отяжелевшими ресницами.
— А чего это, он ненормальный, что ли? – вступилась Эндра. – Вы ешьте… вот. И нефига тут ссориться.
— Да я и ем, – пробормотал сраженный такой заботой Андрюха.
— Вот и ешьте.
Эндра подвинула ему тарелку, сверкнула глазами сперва на Владимира, а потом на Андрюху и выдала:
— Я не потерплю ссор в моем доме… ну, правда, он не совсем мой и не совсем дом… Но все равно, не потерплю.
— А кто ссорится? – удивился Владимир. – Никто и не ссорится, вообще-то.
Таня вскочила и вылетела из квартиры.
— Молодец, – сказал Андрюхе Владимир.
— Ну, чего вы все?! – расстроилась Эндра. – Не можете нормально? Один болтает фигню, второй ругается, третья бегает…
Она грустно обхватила колени руками – учитывая, что ужинали они за журнальным столиком, сидеть приходилось на полу. Владимир тихонько выругался и вышел следом за Таней.
Эндра осторожно потянула Андрюху за рукав и убежденно сказала:
— Вы только не огорчайтесь, вы не причем. Просто Таня, она… стеснительная.
— Это я уже понял, – фыркнул Андрюха, мрачно отодвигая тарелку.
Они некоторое время молчали. А потом Эндра вдруг предложила:
— Слушайте, а вы в шахматы играете?
— Нет, – отрезал Андрюха и тоже встал. – Пойду лучше извиняться.
Рег.№ 0096201 от 15 января 2013 в 00:12
Другие произведения автора:
Нет комментариев. Ваш будет первым!