Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах): 2

Алиса  

 День какой-то угрюмый. Ветер дует, а теперь ещё и дождь пошёл. Занятия в школе отменили, хотя твари попрятались, и дождь не чёрный, а так, серенький.

Я сегодня опять пошла встречать его из рейда. Он шёл вместе с отрядом, мрачный и уставший. Неудача, наверное. Мне кажется, что он меня иногда замечает, хотя я хорошо прячусь. Вот, было бы здорово к нему подойти, но я боюсь. Он на меня никогда внимания не обращает, или просто не видит. Мне бы смелости капельку побольше. Хотя, для него я, скорее всего, просто ребёнок.

 И вдруг вижу: идёт обратно, а у него рукав разорван и рана на шее.

 И девушка на руках. В белом платье.

 Странно, он не пошёл в госпиталь. А она без сознания? Может, глупо, но мне обидно, что меня он на руках не носит. Иногда я хочу тоже раненой прикинуться, или пусть меня ранят. Ради этого не жалко...

 Свернул к дому. Правда, к дому! Кто она и где он её нашёл?..

 Артемис

 Я не пьян, это просто разрядка. Могу я, в конце концов, отдохнуть? Я же тоже человек, мне отдыхать надо. Тем более что работа у меня скотская, опять же. Так что, нечего тут рыло кособочить, я имею полное право немного выпить. И я не пьян, ясно вам?..

Да, я – патрульный… Чёрт... И как это меня угораздило? А всё рыжий, чтоб ему неладно было. Давно, помнится, было дело, вытащил он меня как-то у простурышки из зубов, да и говорит: хочешь, мол, к нам работать? Ты, говорит, ловкий парень, толк из тебя выйдет… ну, я и повёлся, я как раз тогда работу искал. Приходится теперь причинять пользу обществу. Вы только не думайте, что я недоволен. Мне, в общем-то, всё равно. Опять же, в принципе, работа нужная. Кто-то же должен отлавливать нечисть по лесам. Только сегодня у меня выходной. Заслуженный. Конечно, пить-то нельзя, но я и не пьян вовсе. Правда, стены немного кружатся, но это от усталости.

 А Лидия опять клеит рыжего. Не, она баба ничего, правда, приставучая. Рыжий аж сбежал от неё. Наверное, ходит теперь под дождём да пялится на тучки, бедняга. Потом будет уверять, что любовался звёздами. Знаю я его, он в этом смысле что дитё малое. Начитается своих дурацких книжек, а потом болтает всякую чепуху. Один раз такую ересь понёс, что я решил, будто ему совсем мозги отшибло. Говорит, раньше люди по небу летали. Как твари. Ну, не совсем как твари, но что, мол, были такие машины, которые поднимались в воздух. Представляете?.. Я ему тогда объяснил толково, что машина – она тяжёлая, ей в воздух никак не подняться, а уж, тем более, вместе с людьми, и отсыпаться отправил. Вот, напрасно мы с ним тогда ещё литровку распили, я думаю…

 А незадолго до того, как убежал рыжий, пришла эта настырная мелочь, уже в штормовке – добренький у нас в Городе народ, ничего не скажешь. Твари знают, откуда она взялась. Лично я с ней незнаком, но девка ничего так, жить можно, как говорится. Правда, очень уж шебутная. А теперь ещё и вид у неё усталый больно. А так – девка, как девка. Рыжая, глаза зелёные. Правда, тощая, пощупать нечего, только я, вроде, и не собираюсь. Взяла чаю, пристроилась у стойки. Обычная девчонка. Откуда она взялась, интересно?.. Почему это я её раньше тут не видел?.. Да вы не подумайте, просто работа у меня такая – всякие несуразности и несоответствия отмечать. Вроде как, не… не, уверен я, что нормальная она, и не упырь – упыри воняют. Остальные так расшумелись, что мне даже стало как-то неуютно. Не люблю я, когда орут на весь бар. Зачем орать-то?..

К тому же, мне понадобилось во двор. Так что я поднялся из-за стола и вышел. Вы только не думайте, что я пьян. Я совсем не пьян. Хотя, мне плевать, чего вы там подумаете.

 Во дворе никого не было, так что можно было спокойно проветриться. Прямо от калитки узенькая тропка убегала на улицу. Рыжего, к слову, видно не было. Куда-то умотал, зараза.

 Тут дверь приоткрылась, и из бара осторожненько так выскользнула рыжая. Видать, допила свой чай. Она меня не заметила, перебежала двор, отворила калитку. Постояла в начале тропки. Оглянулась. Я так понял, что боязно ей, всё-таки, одной идти. А вот, нечего было по кабакам шастать. Небось, дойдёт, не помрёт. Не провожать же её, в самом деле.

 Пока я об этом размышлял, то возился у колодца, зачерпывая из ведра воды. После душного зала в голове немного звенело. Хотя я и не пьян ни разу.

 А потом…

Рыжая огляделась, принюхалась. Подалась вперёд. А минуту спустя на её месте стояла небольшая лисица. Она махнула хвостом и исчезла в темноте. Вот так вот, была девка, стала лисица. Оборотень.

 Да идите к чёрту, я не пьян!

 Дэннер.

 Квартирка у меня небольшая, казённая. Прихожая, она же начало коридорчика, прямо кухня и санузел, направо комната. Ванная, правда, здоровенная, не знаю, зачем такая нужна. Три человека могут поместиться – честное слово, могли бы и сэкономить пространство...

 Я прошёл в комнату, не снимая ботинки, затем подумал, что лучше бы мою гостью все-таки помыть и согреть. Заболеет ещё...

 Стащил с неё платье, осторожненько, чтобы не захлебнулась, уложил в воду и принялся мыть, как маленького ребёнка. А она даже в сознание не пришла, хотя и согрелась, и почти перестала хрипеть. Волосы у неё густые, пушистые, почти тёмные, только немного отливают на свету в медную рыжину, а так, вроде, русые. Нет, вы не подумайте, что я её очень уж разглядывал – но, признаюсь честно, залюбовался. Кожа мягкая, сразу видно, городская. Только вот что-то я её в городе ни разу не видел. Если бы увидел, запомнил бы, все-таки какая-то она особенная, и даже не красотой. Просто есть в ней что-то... Вот, чёрт!

 Смейтесь, смейтесь. Я все равно не имею обыкновения влюбляться ни с того ни с сего с первого взгляда, что бы вы там ни подумали!.. И с личной жизнью у меня... в общем, не претендую на большее. Мне и так нравится. У меня, все-таки, работа опасная, да и нет в городе той женщины, которую я смог бы по-настоящему полюбить. А тут появилась крамольная мысль, что эту – мог бы. С ней отчего-то сделалось тепло и спокойно, даром, что она без сознания. Как-то даже плохое настроение развеялось. И отчего-то повеяло весной. Ну, да, знаю, что сейчас и правда, весна. Это я снова образно...

 Платье грязное, пришлось завернуть в запасную рубаху. Чёрт, да она бледнее подушки. И, кажется, спит. Может, зацепили-таки?

 У меня даже голова закружилась. Можно подумать, мало инфицированных в жизни видел. И все равно – только бы не она.

 Почему? А чёрт его знает.

 В общем, если она меня ночью загрызёт, значит, зацепили. А пихать ей в рот детектор я не буду. Пусть спит.

 С этой, крайне обнадёживающей и жизнерадостной, мыслью я и свернулся на полу калачиком возле кровати, накрывшись собственной курткой и наскоро перемотав рану. Вот только уснуть не получалось. Сердце колотилось так, будто вознамерилось на радостях переломать мне все ребра. В голову лезли навязчивые мысли о завтрашнем дне, да ещё и ко всему... в общем, вы поняли... попробуй тут, поспи, с таким-то раскладом.

 Окончательно удостоверившись, что уснуть не удастся, я осторожненько поднялся с целью отправиться на кухню с книжкой в обнимку, машинально поправил сбившееся одеяло.

 И в этот момент она открыла глаза.

 Я остановился. Она повернула голову, разглядывая в темноте собственную руку. Затем подняла взгляд на меня.

    — Все в порядке, да? А где это мы? В больнице?

    — Да щас. – Я положил книгу на подоконник и повернул колёсико внизу лампы, добавляя света. Она невольно прищурилась. – Фиг тебе, а не больница. Спи уж. Как ты себя чувствуешь, к слову?

 Она смущённо улыбнулась, но вставать благоразумно не пыталась. И правильно.

    — Терпимо. – А приятный у неё голос. Чёрт, да что же это такое-то!.. – Спасибо вам огромное. ­­­­­­­­­

    — Да было бы, за что. – Я критически оглядел её руки. Вроде, все нормально. Но беспокойство не оставляло. Она поглядела в сторону окна. Тусклая электрическая лампочка немного мерцала – не то ветер повредил линию, не то в очередной раз разваливается электрогенератор.

    — А почему ставни закрыты?

 Угу, да ещё и на засов. Точно, нездешняя. Откуда же она, в таком случае?

    — А я хочу поспать спокойно. Не люблю, знаешь ли, когда всякая хрень через окна лезет.

 Она вздрогнула.

    — Как так – через окна?

    — Сейчас ночь. – Я улыбнулся. – Да ты не переживай, все хорошо. Никто никого есть не собирается.

 Словно в опровержение моих слов, раздался глухой тяжёлый удар снаружи и скрежет когтей по металлу обшивки. Сразу же вслед за ним обиженный вой. Захлопало крыльями и – будто, по команде, настойчиво забилось в окно всем весом. Девчонка вздрогнула и съёжилась на кровати, натянув одеяло на самый нос и настороженно глядя на ставни.

 Я вздохнул.

    — Это серебро.

    — Серебро?.. – растерянно обернулась она.

    — Ага. Его Странники приносят. Странников знаешь?

 Она помотала головой и вопросительно на меня поглядела. Потом вдруг завозилась.

    — А... – Голос прозвучал полуслышно. – А кто меня раздевал?..

 Я вздохнул вторично. Послали же боги подарочек! И вот, что мне с ней теперь делать?!.

    — А ты угадай с одного раза.

 Она вспыхнула. Я незаметно перевёл дыхание. Все в порядке. Вампиры не краснеют. И уж тем более, они так не краснеют.

    — Слушай. – Я подошёл к кровати и, устроившись рядышком, легонько коснулся её плеча. Она вздрогнула. – Ты только пойми правильно. Надо же было привести тебя в порядок, к тому же, холодно весной в лёгком платье... Мне не впервые о ком-то заботиться – у нас разные случаи бывают. И в лесу приходится раненых перевязывать, и кровь смывать. И не нужно так переживать.

    — Прости. – Она упорно разглядывала одеяло, будто ничего интереснее в жизни не видела. – Я понимаю. Просто... я немного стесняюсь, но не из-за этого. Просто ты мужчина... и вообще... я... я некрасивая...

 Я едва с кровати не свалился. Ни фига себе, самокритика!

    — Что?!!. Ну, знаешь ли.

    — А чего?

    — Погода хорошая! – Я встряхнул головой. Нет, ну, видали чудо?! Это она, стало быть, некрасивая! А я тогда кто?.. – Спи.

 Я поднялся было, но тут с кровати донеслось шмыганье. Та-ак.

    — Ты чего? – после мысленного счёта до десяти обернулся я. Лица её я не видел под волосами.

    — Н-ничего. – Шмыг.

 Я вернулся обратно и осторожненько переместил волосы ей за спину. Так и есть, ревёт.

    — И все же?

    — Прости, пожалуйста! – легко капитулировала она. – Я тебя расстроила, да?

 Я невольно улыбнулся.

    — Вот, смешная. Чем?.. Нет, разумеется. Не плачь, а?..

 Она улыбнулась в ответ, кивнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони – и вдруг совершенно не к месту выдала:

    — У тебя изумрудные глаза.

    — И?.. – не сообразил я, машинально покосившись на зеркало. Но зеркало было закрыто на ночь, а портьера ничего не отражала.

    — Красиво...

 Я пожал плечами и невольно улыбнулся. Интересно, она и правда, не знает, насколько она сама на самом деле красивая? Очень-очень красивая... Необычайно красивая.

 Так, ну все! С каких это пор я любуюсь на...

    — Эй, ты чего? Что-то не так?

 Я тряхнул головой и быстро проговорил:

    — Все в порядке. Я пойду. Спокойной ночи...

    — Не уходи! – вскрикнула она.

    — Ну, что ещё? – мягко уточнил я. Она виновато хлопнула ресницами.

    — Я боюсь одна... и... и холодно... Можно тебя за руку взять?

 Я мысленно выругался, осторожненько улёгся на краешек кровати и послушно протянул ей руку. Нет, мне-то, безусловно, очень приятно. И даже не знаю, с чего бы мне вдруг приятно держать за руку абсолютно незнакомого человека.

    — Не уйду. Меня, кстати, Дэннер зовут.

 Тёплые тонкие пальцы крепко пожали мою ладонь.

    — А я – Аретейни.

 Аретейни... какое красивое имя... словно весенний ручеёк... ей очень подходит.

 С этой мыслью я и уснул.

 Нэйси.

    — Пробьёт.

    — Не пробьёт.

    — Пробьёт.

    — Не пробьёт.

 ...И так мы спорим обычно до полной потери пульса, голоса и терпения. Моя невероятно упрямая сестричка ни за что не отстанет. На этот раз ей взбрело в голову пробить шкуру оборотня из самострела. А вчера – серебряной мизерикордией.

 Вообще-то, мы с ней не всегда ссоримся. В основном мы не разлей вода, и вместе собираемся поступить в патруль. Вернее, мечтаем, поскольку туда женщин не берут, но вдруг, для нас сделают исключение? Почему бы и нет – если мы будем хорошо готовиться? Другие просто не пытались – а мы попробуем.

    — А я тебе говорю, пробьёт!

    — Дура.

    — Сама дура.

    — Заткнись.

 Я отрешённо кидаю в землю ножик. Лесли продолжает упрямо повторять одно и то же. Кошмар какой-то.

 С самого утра погода не заладилась. Дождь моросит, и тренировка тоже, видимо, предстоит под этим самым дождём.

    — Дэннера давно видела?

    — И что?

    — Он тебе, конечно, не рассказал.

    — Чего тебе надо?

    — Они вчера на оборотня ходили.

    — Дальше что?

    — Вот у него и спроси.

    — Почему это у него?

    — А он точно ответит. Я вчера спрашивала.

 Я фыркнула, сдувая чёлку.

    — И чего сказал?

    — «А ты проверь».

    — Пойдёшь проверять?

    — Да ну тебя.

 Лесли обиженно отворачивается. Со стороны дома приближаются шаги. Опять Алиса. И чего ей надо?..

 Алиса подходит, и некоторое время нерешительно топчется в сторонке. Затем произносит:

    — Вчера Странник пришёл.

 Странник! Вот это уже интересно. Вообще-то, Алиса немного чудаковатая, но иногда интересные новости сообщает, про патруль и так далее.

 Я вскакиваю и пихаю нож в сапог.

    — Странник, говоришь? Пошли глядеть!

 И мы побежали в бар.

 Лесли даже всю дорогу молчала, заинтересованно поглядывая на Алису, но Алиса молчала тоже.

 Аретейни