Бывало, снег несет вкрутую,
Что только в голову придет.
Я сумраком его грунтую
Свой дом, и холст, и обиход.
Всю зиму пишет он этюды,
И у прохожих на виду
Я их переношу оттуда,
Таю, копирую, краду.
(отрывок)

Картинка из интернета.

Путешествие от Пушкина к Толстому

Есть в Пскове поэтический клуб «Лира». Каждый год в конце мая, накануне дня рождения А.С. Пушкина, председатель оргкомитета поэтических форумов поэтов Северо-Запада России В.А. Шульц организует конференцию «Пушкинские встречи». Приезжают литераторы из Москвы, Санкт-Петербурга, Пскова, Смоленска, Великого Новгорода, Великих Лук и др. В 2010 году довелось побывать там и нарьянмарцам Л.В. Царьковой и И.А. Лавриненко.

1
Мы явились «с корабля на бал»: «лайн» из Питера прибывал в Псков, когда уже началось открытие мероприятия в зале Центральной библиотеки. Нас ждали, сразу же узнали и объявили во всеуслышание, что прибыла делегация из Нарьян-Мара. Выступал известный российский критик В.Я. Курбатов, член Общественной палаты. Он говорил, что у современных литераторов мельчают задачи, творческие люди уезжают за рубеж. Печальным знамением времени является оторванность от корней, особенно, у поэтов...
Мысль верная. Правда, к большинству авторов нашего «Заполярья», к счастью, отношения не имеющая... Удивительные северные поэты – Василий Ледков, Прокопий Явтысый и, особенно, Алексей Пичков сами были голосом своей земли и воспитали несколько поколений учеников (и читателей), которые прекрасно чувствуют свои корни.

В ледяную тундру так я врос корнями,
Как врастают в почву ель или сосна.
(В.Ледков)
Надо было попасть на этот форум, чтобы еще раз убедиться, насколько мощное и благотворное влияние оказали на нас ненецкие классики.

VII «Пушкинские встречи» продолжались в Пушкинских Горах. С утра – 4 км пешком в Михайловское. Дом Пушкиных в парке, в который превратили поколения предков (начиная с Ганнибала) эти леса, озера, реки... Изумительной величины ели. Сосны, на которых гнездятся аисты (»зуйки», как их прежде называли). Интересно, что Михайловское в старые времена именовали Зуево. Сразу вспомнились поморские юнги-зуйки. Вот, оказывается, откуда пошло это слово!
Аисты в пушкинских местах – не редкость. Летают, сидят в гнездах, венчающих придорожные столбы на шоссе.
Ландшафты напоминают Подмосковье или Рязанщину, только елей таких, как здесь – на диво стройных – там нет. Самое необычное, что рукотворный пейзаж в имении Пушкиных настолько цельный, что фрагментарные, по сути, фотографии не дают о нем почти никакого представления. Игорь ЛАВРИНЕНКО написал (на ритм известной песни) такие стихи:

После Арктики все неброское –
Ширь полей, луга да леса.
Ночью тихою спит под звездами
Среднерусская полоса.

После тундры нашей да Севера,
Где контрасты слепят глаза, –
Все здесь вечное,
все размеренно,
Среднерусская полоса.

Там дожди, бураны, да радуги,
Ветер в клочья рвет паруса.
Здесь спокойствием
сердце радует
Среднерусская полоса.
Заполярный край,
ветер северный –
Сердце – чайкою в небеса.
А здесь душа парит, –
край Есенина,
Среднерусская полоса.

Но везде слышны,
где б мы ни были,
Сердцу милые голоса…
Это Русь моя – Заполярье ли,
Среднерусская полоса.

Русские просторы... От Москвы до Пскова 700 километров. Подумалось: а ведь протяженность Ненецкого автономного округа больше – 1000 км!
Конечно, собравшиеся в Пушкиногорье, как всегда бывает, когда выезжаешь на «землю», считали, что мы из Сибири и пришлось объяснять, что НАО – не северо-востоке Европы и мы не в чумах живём.

Я вам, без всяких околичностей,
Признаться в этом не стыжусь,
Скажу, что самой яркой личностью
Был наш родной товарищ Шульц!

Он в родовом именье гения
Сразил буквально наповал,
Наш, искушенный в словопрениях,
Экскурсовод чуть не упал.

Вы не поверите, товарищи,
Он произнес, смотря в окно, –
Что знают даже имя Пушкина
В Ненецком округе давно!

Народ застыл от удивления,
И пораженно замолчал…
Поняв величие мгновения,
Лишь головой слегка качал.

А мы, смущенные вниманием,
Стояли, чуть потупив взор,
И расстилался в даль бескрайнюю
Великий пушкинский простор.
Игорь ЛАВРИНЕНКО


После обеда начались волонтерские работы по очистке леса от сухостоя. По этому поводу Игорь Лавриненко написал стихи.
Волонтеры

Таща бревно, прогнившую заразу,
Я проклинал тогда весь белый свет.
И в полной мере осознал я фразу:
Поэт в России – больше чем поэт.

Но так втянулись, не поверишь, братцы!
Что там, в далеком пушкинском лесу
Возникла мысль – а может быть остаться?..
Здесь сенокос, картошка на носу.

Поднять колхоз и нарастить удои,
О перспективах думать я боюсь!
………………………………………
………………………………………

Каждым вечером в 20.30 начинались творческие встречи и общение авторов. Приятно, что поэзия Алексея Пичкова, которую я «проповедовала», произвела впечатление. Кстати пришлась и книга «Моим друзьям» Игоря Лавриненко, которая была у него нарасхват.
Главный итог поездки – не только приобщение к местам, в которых Пушкин стал великим поэтом, но и своеобразное соединение их (в духовном смысле) с Нижнепечорьем. Что мы оставили там частицу своей души – это точно.




2
Пушкинские горы, Михайловское, старинный дуб, по ветвям которого бродил кот ученый, полет аистов над кронами высоких сосен. Сирень, буйство поздней весны. После заснеженного Нарьян-Мара все это воспринималось как рай. Тем более – мы в гостях у Александра Сергеевича Пушкина.

В усадьбе Михайловское экскурсию проводил Виктор Никифоров, потомок крепостных в имении Пушкиных. Изумительный рассказчик. (Кстати, многие потомки пушкинских крестьян проживают на территории музея-заповедника в частном секторе, их безуспешно пытаются оттуда "попросить").

Скромный одноэтажный деревянный дом в парке во французском стиле, облагороженная природа, измененное Ганнибалом русло реки, озера, пруды и леса, леса… Двухсотлетние ели и сосны, вязы, дубы… Если меня спросят, что больше всего поразило в Михайловском, то, пожалуй – эти высоченные заповедные леса, а в доме Пушкина – его кровать, на которую без слёз смотреть нельзя – какая-то узенькая шконка с пологом (для тепла). Есть в той же комнате, конечно, кожаный диван, но и кровать эта в уголке стоит.

Главный итог поездки – литераторы Северо-Западного федерального округа, собравшиеся на конференцию, теперь имеют представление о литературе Ненецкого округа. Мы убедились воочию, что нашими стихами и прозой можно гордиться.

Новых ярких и интересных авторов, вопреки ожиданиям, там не оказалось. Зато, открыв для себя край, где Пушкин стал великим поэтом, мы оставили тут частицу своей души – это точно.

3
В конце августа я отправилась в подмосковную Тулу к родным. И вспомнилось, что в Михайловском сфотографировала схему путешествий А.С. Пушкина. Там было отмечено, что в мае 1829 года он из Москвы поехал в Орел, а в сентябре того же года вернулся в Москву. Значит, Александр Сергеевич проехал Тулу два раза!

В Туле в центральном парке даже дуб стоял (очень старый, помню с детства), про который ходили легенды, что его посадил сам Пушкин. Конечно, это были всего лишь домыслы: едва ли Пушкин в каждом городе занимался посадкой дубов. А мимо Ясной Поляны он проезжал (поместье расположено в нескольких километрах южнее Тулы как раз на дороге в Орел), только в те времена Ясная Поляна ничем не выделялась, а самому Льву Толстому исполнился один год!

Как было нам не посетить в очередной раз музей Льва Толстого в Ясной Поляне! Усадьба, старинные пруды, бесконечные яблоневые сады (6000 плодоносящих деревьев, 60 га). В доме Толстых все сохранилось так, как было при жизни великого писателя. Поражает скромность обстановки: простые книжные шкафы, металлические кровати, фаянсовые тазы и кувшины для умывания (и это он называл «не могу жить в роскоши», когда уходил из дома навсегда! Сейчас у любого гражданина дома обстановка получше).

Захватила в Нарьян-Мар горсть яснополянской земли и желуди на сувениры. А в памяти осталось последнее успокоение Льва Толстого: могила под изумрудно-зелёным дерновым одеялом среди величавых кленов и дубов на краю оврага с родником, где в детстве он с братьями искал «зеленую палочку».

ОТЕЦ

     "Если бы не было у нашего брата трудяги двух разорителей - водки и пожаров, то всякий бы из нас мог жить припеваючи,"- говорил отец.
Был он всю свою жизнь пожарный, лучшим пожарным своей части, потом командиром части....
Отец наш необыкновенный был человек. Всегда  вспоминаю о нем  с любовью, особой теплотой..  
Мало мы говорили тогда о чувствах своих! Можно сказать,  и не говорили вовсе, а надо было говорить, чтобы он при жизни слышал, как мы его любили.. Стыдились мы нежностей всяких! Не приучены были...
Не думала, что так трудно будет говорить о нем...
Пусть это будет последним признанием в любви  отцу моему, дань памяти.....
"Слез уже не было..... Хлопья снега, крупные, тяжелые,  медленно таяли  на лице, смешиваясь  и стекая   слезами. Это было ужасно, зарывают самого дорого тебе человека и ты ничего не можешь поделать..... А кругом такая красота! Такой красивый день, просто сказочный!Снег медленно падает на изгородь, на могилу......все рядом – эта красота и  горькая реальность ...Природа замерла в тишине, отзываясь трогательным сочувствием. ...День такой же , как и отец, значительный в своем молчании......тихий........"
Потом, позже с этим снегопадом я буду связывать   самые значительные моменты в  моей жизни....

- Слышишь,  с отцом плохо,  приезжай, скорее,  если можешь, - кричала в трубку сестра старшая, Фирданиа,-  поторопись, не успеешь.......Плох он!
Я знала, что отец на операции . Но как- то  никак не думалось, что может быть плохой исход, верилось, что отец вечно живой,  и по-другому быть не может...
-Да, да, отпрошусь, приеду, обязательно, - выронила я и заплакала, - Ведь и правда, в возрасте он, скоро будет 69...Стар уже, может и не выдержать, - проговорила я сквозь слезы....
-Лимоны привези, он чаю с лимонами хочет, а здесь лимонов нет, прямо беда...
-Обязательно приеду, ждите...Да,  и лимоны поищу, зима ведь, где-то они должны же  быть..
Я задрожала, то ли от  того, что промерзла, то ли от горя, вдруг свалившегося так неожиданно.....
Меня колотило...
Горячие слезы жгли щеки..... я вспоминала  отца, пыталась представить  его лицо, а оно куда-то исчезало, не желая остановиться в цепи  воспоминаний....Эта его молчаливая улыбка...Никогда громко не смеялся, тихо так, улыбнется, выразит знак согласия, и слов не надо!...
Шел снег, крупные хлопья падали тяжело, стекая по лицу... Было уже поздно, рядом никого не было, и я, поддавшись чувству,  разрыдалась...
В последний раз, когда видела его живым в 1978 году, в январе, приезжала  я на каникулы школьные, зимние, сдавать сессию. Холодная зима была, с трескучими морозами. Уезжала я ночным поездом. Решил отец проводить меня на поезд, хотя  я всячески старалась его убедить, что ночью небезопасно, скользко, не стоит ехать со мной –  я и сама доберусь. Было страшно  даже выйти на улицу, морозно, скользко, под снегом и не увидишь...
- Никуда не пойдете, я сама, сама доеду до вокзала, - кричала я, стараясь унять отца.
-Я поеду! –  В ночь тебя одну не пущу, - кричал отец.
-Ну, подумай ты трезво, зачем тебе ехать со мной, ведь поздно уже, как ты вернешься потом, ты подумал, на каком транспорте?!!! Ведь ночь!
-Не переживай за меня, все будет в порядке, я еще своими ногами не разучился ходить, вот когда....
-Да, уж, тебя разве переубедишь, если ты решил, -...
Отец был непреклонен: « Пойду и все, нечего и говорить...»
Видимо, не зря провожал он меня в  последний раз, знал, что не увидимся больше...
Так он и простился со мной.........
А в феврале, с лимонами, раздобытыми с большим трудом, приехала уже проводить его в последний путь я ....
Приехала и не смогла уехать обратно, почти полмесяца пробыла дома, так тяжело я переживала уход отца.....
Учителя, коллеги из Волгограда проработали тогда за  меня этот период и выписали мне зарплату – это было так неожиданно,  трогательно...
После смерти отца мы долго не могли притронуться к его вещам. Чемоданчик старинный кожаный, сапоги хромовые, перчатки, пальто длинное черное из   английского бостона – все хранило его особенный   запах чистоты и порядка. Он любил свои вещи, берег их, тщательно начищал все перед тем, как куда- то   пойти......Большую часть своей жизни он посвятил воинской дисциплине.... и остался им навсегда - «стойким оловянным солдатиком»!
Честности был  необыкновенной....никогда не играл с совестью, молчал, но не врал....
Отец работал тогда на военном заводе, он состоял в воинской части, охранявшей завод.
Там  строили самолеты, а под прикрытием – посуду, бытовые предметы, всякое разное..
Много там было, чего в  хозяйстве пригодилось бы...Этим народ пользовался на свой страх и риск.
Однажды, в глубокой нужде, мама в сердцах было, бросила:
-И что, ты не можешь эту ложку в карман засунуть? Как бы невзначай....В хозяйстве бы пригодилась...
-Если ты, Катя, хочешь вместе со мной по жизни хл[*цензура*] одной ложкой – не предлагай мне этого, никогда!!! –  отрезал  отец.
Поднял руку в смятении и опустил, как он и делал в растерянности или гневе:
-Эх, Катя....
-Страшен был в гневе, рассказывала нам об этом мама , вспоминая...


Решения отец всегда принимал раз и навсегда, у него никогда не было двух мнений: черное или белое –никакой середины, никаких компромиссов! Военный человек, что и говорить! Муштра она и есть муштра! Иногда она строит человека...... ... Все имеет свой след! И долгая жизнь человека долга наносит свой отпечаток!!!!!!
.
-Я был уличным мальчишкой, - рассказывал отец...( много лет спустя, когда мы все уже повзрослели)
-Мне было –то 12, когда впервые попал в город, как и Бунин в "Жизни Арсеньева". Правда, в город его привезли состоятельные родители...А  я пробирался как воришка, убежал из дома, мне  никто не покупал « ни сапожек, ни ножичков, ни ваксы». Я сам продавал их с лотка, работая на хозяина по 12 часов. Продавал поштучно товар разный, сигареты...Бит был не раз, отнимали товар обманом ...ли как....Но не стал [*цензура*]ганом! Заработал денег, купил одеженку, сапоги, курить научился....Думал много, почему так, а не едак...научился думать! Люди помогли определиться с учебой, друзья хорошие попались, вместе учиться подались. Понял, что надо учиться. Надеяться не на кого...В деревне мать померла,  отец женился на молодой, мы, дети, стали не нужны...
Вот и думай!
Раньше отец никогда не рассказывал о себе, пришлось рассказать, раскрывая семейную тайну.
До этого момента мы ровным счетом ничего об отце, его родителях,  не знали..
Мама  всегда называла его почему –то  «сиротой» или городским мальчишкой, потому что в глаза никого из родни его не видала:
-Как же я так промахнулась, - говорила она иногда с иронией, желая его обидеть. Выходила замуж за  военного, за городского, а оказалось....
Однажды наш семейный покой нарушила женщина, приехавшая внезапно.  Ее никто не ждал, все были обеспокоены происходящим, никто ничего не объяснял. Только по поведению родителей было видно, что они очень растеряны. Молодая такая женщина, красивая, в теле, моложе мамы. Мы уж стали думать неладное...Испугались, что отец привел новую жену! Позже выяснилось, что это молодая  женщина - мать отца, из дома которой он внезапно исчез...Вот она его и нашла, через  20 лет. Тут она и рассказала о нашем умершем дедушке, фотографию привезла....Очень удивились мы тогда приезжей женщине, размазывавшей по щекам слезы.... Она просила кров у «сына»! Дал Господь отцу терпение и смирение!
Я гордилась им! Его все  любили, мамина родня его обожала, а бабушка по матери души в нем не чаяла за его ласку и уважение к ней! Он обращался к ней на ВЫ, хотя нрав у нее был ой,  какой нелегкий! Бабку это подкупало. Когда мы шалили, шумели, она, сверкая глазами, трясла своим длинным пальцем, стращая нас, кричала: «Ну, погодите у меня, узнает отец...»
Мы всегда чувствовали  заботу отца : успевал и на нас «глаз положить», ведь мама   тоже трудилась, была на работе: он кормил нас по утрам горячей похлебкой, чистил  грязную обувь, брошенную нами на пороге, ремонтировал ее,  за неимением лучшей, учил готовить еду,  привлекал нас к труду, изготавливая маленькие  лопаточки для уборки во дворе снега...Как нам нравилось работать с ним! Учил лопату держать, чтобы снег удержать. Строили мы с ним и,  так называемые, «крепости» –ведь снега было много, и удовольствия много!.
И ругал нас, конечно, за «растяпство», за двойки, за валенки с наледью...
Санок-то не было! Разве купишь на всех? С горки ледяной катались! На портфелях иногда...
По утрам, к удовольствию своему, мы находили  чистую, высушенную обувь, хотя вечером смотреть на нее было невозможно: валенки, шаровары   сплошь бывали вымокшими  от наледи, от «прыганий» с крыши...

Аккуратист был во всем: У него все всегда было в порядке, все предметы на месте, все, к чему прикасалась его рука. А переделывать за день успевал много, ведь хозяйство свое было: и куры, и гуси, и скот домашний – все требовало внимания. Вставал рано, ложился тоже «с петухами». Уставал очень, но никогда не жаловался, радовался, да... И в редком состоянии подпития (только с гостями) признавался нам, маме, как он ее любит, «свою Катюшу», становился на редкость разговорчивым, начинал расспрашивать обо всем...Тогда мы знали, что сейчас с ним можно говорить обо всем!
И только сейчас, когда мне самой стукнуло 60, я понимаю, что и у отца еще все было впереди, жизнь только начиналась -уже был достаток, дети выросли, и мечты были, о которых нам уже не узнать! Но я знаю, что о чем бы ни мечтал отец тогда, обязательно бы все  свершилось! Потому что думал он о нас, чтобы мы выросли достойными людьми, не "осрамили бы его седины"!
Вечная, светлая память .....

( продолжение следует)Отец мой на фото справа

Не будем, дети, раскрашивать лошадь,
пусть немного побудет белой…
“Ведь все равно, как лучше ни делай -
облапают, шерсть взъерошат...
Думая, что ей этого хочется…
Думая - любят, мол, и ласкают...
А лошадь, знаете ли, привыкает,
а лошадь, знаете ли, сливается
с бесформенно-серым...
Все, интерес потерян...
И теряется лошадь в массах,
Вздыхает о детстве во всей красе...“
Простите дети, отвлеклась я…
Вне класса -
придумайте сказку о лошади,
которая не стала такой, как все.

Боже, как себя порою жалко —
надо жить, а я лежу и плачу.
Б. Рыжий

***
В каждом вздохе – тысячи «зачем?»
Каждый выдох снова не последний.
Научиться жить среди соседей
Я бы смог, и в отблеске свечей

Так некстати был бы скорбный лик
Слишком дорогого оправданья -
Не отдал по полной предкам дань я
Так безвольно, по-дурацки, сник…

Эго? Иго? Выдох… да, живой.
Здесь случайной смерти нету места.
Будто опьянелая невеста
Я раскис.… Скажи мне, Боже мой!

Где твоя великая печаль
За таких как я, душою нищих?
Мне хоть неба край, хоть Ада днище,
Только бы не между невзначай…

Выдыхаю, слышишь? Отпусти
Грех последний… Знаешь ли, Создатель –
Зря ты на такого время тратил…
Торопись других теперь спасти.