Любовных треугольников не бывает

 

***

Серая густая мгла окутала Феликса. Зыбкие границы предметов возбуждали фантазию художника. Создавалось ощущение, что он вращается в невесомости. Зазвучала мелодия, которую, казалось бы, предчувствовала душа, и по телу рассыпались колючки озноба.
— Есть тут кто-нибудь? — спросил Феликс и не узнал своего голоса.
«Куда мне идти? Что это за место?»
— Ты такой смешной, — девичий голос шепнул ему прямо в губы. — Мы сейчас там!
— Там — это где?
— В том месте, где рождается Любовь.

К его напряжённым вискам коснулись тонкие подрагивающие пальцы. Теперь Феликс смог различить изогнутость обнажённого тела девушки. Руки незнакомки обхватили его голову и прижали к своей груди...

***
 
Сквозь подрагивающие веки, мужчина разглядел очертания своей комнаты, но продолжал лежать, оставаясь внутри происходившего во сне.

***

Для Феликса сегодняшний день был удачным — художник получил заказ на картину и приличный задаток.
«Ого! — мысленно воскликнул он, взвешивая полученные купюры, радость от которых не с кем было разделить. — Интересно, а сколько же это будет в яблоках?»

Зная свою привычку легко расставаться с деньгами, проматывая их без сожаления, он не стал сразу заходить в магазины, а свернул на парковую дорожку.
 
Наполненные особым воздухом, таким же особым светом и птицами, эти места не только отвлекли его от безрассудных желаний, но и напомнили ему мистические порталы. Уходящие вдаль аллеи словно приглашали к путешествию в параллельный мир. Феликсу показалось, что время намеренно отпускает его из объятий и, замедляя ход, стремится вовсе остановиться. Нет, деревья продолжали свою неторопливую дружескую речь, шелестя кронами, а птицы привычно возились в траве или щебетали в гуще ветвей, но время действительно замерло, пытаясь вдохновить внутренний мир художника ожиданием чего-то важного. Погружение в негу прервала мелодия, она донеслась из открытой двери кафе напротив.
«Надо же, та самая, из сна!» — удивился Феликс и направился в заведение.
 
Кроме бармена и официантов, внутри кафе никого не было — рань буднего дня. Художник заказал кофе и бутерброд. Дождавшись горячего напитка, он прихватил всё с собой и вернулся снова в парк.

 

Присев на скамью, Феликс задумался: его затея устроить для себя среди недели беззаботный день в этом безлюдном парке рассыпалась в пух и прах. Он вспомнил своё одиночество и представил себя стаканом, наполовину полным, который надо было срочно либо опустошить до дна, либо налить до краёв. Выпить ощущение покинутости или добавить новых, ярких событий.

***

Вспомнилась последняя встреча с Альбиной и её неожиданный монолог-признание:
«Я не знаю, люблю ли я тебя... Нет, признаюсь честно: я не стремлюсь тебя полюбить. Мне просто хочется быть счастливой. Я, конечно, могу, но совсем не хочу притворяться, будто обожаю тебя и твои увлечения. Этот футбол меня просто бесит! Хочу остаться одна — так будет лучше и проще нам обоим. Я не желаю привыкать к тебе, строить свою жизнь вокруг тебя — вдруг мы расстанемся! Причина? Я могу полюбить кого-то по-настоящему. Начнутся переживания, мучения... Это так тяжело! Поэтому продолжай писать свой мир на холсте, каким ты его хочешь видеть, мне же важнее этот, реальный, что существует на самом деле!»

Слушать эти рассуждения было невыносимо больно, но Феликс смолчал в тот раз. С тех пор прошёл год, но слова не забылись, время не стёрло их.

«Я так и не научился жить без Альбины. Парадокс какой-то! Чем чаще я об этом задумываюсь, чем сильнее этого хочу, тем упорнее всё продолжает оставаться прежним. Это из-за моей натуры — я постоянно оставляю на завтра то, что вчера отложил на сегодня... Да, Альбина — моя ошибка, а я до сих пор задыхаюсь от боли, потому что не исправил её. Я так и не понял себя — кто я есть, когда один? Цепляюсь за воспоминания, вместо того, чтобы жить настоящим. Разве у меня нет больше шансов на взаимность? Я же знаю, как мне нужна поддержка!..»

***

Совсем рядом зашуршали одеждой. Там, среди деревьев, обнимались и целовались парень с девушкой.
Похоже, студенты-старшекурсники.
Со стороны могло показаться, что их яростные лобзания обязательно закончатся совокуплением прямо здесь, в парке, среди бела дня.
«Ужас! — сморщился болезненно Феликс. — Мне тридцать два, а я не могу сейчас вспомнить свой последний поцелуй. Конечно, это было с Альбиной, но когда? Я забыл. Я же не отмечал их — первый, последний, я думал, что поцелуев будет ещё много, целая вечность. Как оказалось, это не так...»
Феликс снова глянул в сторону целующихся. Наскоро перебрав в памяти события прошедшего года, поразился его итогам: о каких поцелуях могла идти речь, если он сегодня впервые за это время обратил внимание на девушку.
«...Которая, к тому же, целуется со своим парнем. У меня же всегда перед глазами только картины, картины, картины! Может, я не умею любить?»
 
***

«Вот как!» — художник поймал на себе взгляд девушки, любопытный, проникновенный, но с насмешкой. Она подставляла губы своему соблазнителю, но упорно продолжала разглядывать Феликса. Студент почувствовал, что его подруга чем-то отвлекается. Он попытался оглянуться, но та не позволила ему этого сделать, устроив новый порыв объятий и горячих поцелуев. Однако, уже через несколько секунд её глаза вновь пытливо рассматривали сидящего на лавке постороннего мужчину.

«Ну и актриса! — Феликс улыбнулся. — Немного странная, но она — смесь решительности, вожделения, уверенности и, всё же, хрупкости. В ней целый мир приключений! Забавная. Ох, как мы, мужчины, заблуждаемся в своих выводах! Девушка флиртует не для того, чтобы её целовали, она мечтает — и это важно! — чтобы её захотели поцеловать... Кокетка! Она больше провоцирует меня, чем целуется. Я не вижу, чтобы она смаковала касания губами, она больше наслаждается своим вызовом... А парню явно не повезло, эта пассия не для него, она не любит, она балуется...»

В конце концов, шалунья не выдержала диалога взглядов и, будто поняв мысли художника, насмешливо прыснула. Теперь уже студент вспылил. Он решительно отодвинул девушку в сторону и зашагал к Феликсу.

— У тебя проблемы? — уверенность в своей правоте скользила по лицу студента.
— Нет. Всё в порядке, — спокойно ответил ему Феликс.
— Может быть, узнал кого?
— Кого-то из вас двоих?
— Да.
— Нет, я вас обоих вижу впервые, — художник всем своим видом показывал, что парень напрасно ищет у него ответов на свои вопросы.
— Тогда... ты не мог бы смотреть в другую сторону? Нам неприятно, что ты наблюдаешь, как мы целуемся.

Девушка быстро оценила напряжённую ситуацию и позвала друга:
— Андрей, иди сюда.
— Погоди, я сейчас, — студент отмахнулся и снова обратился к Феликсу:
— Ты же, надеюсь, не извращенец? Поэтому не смотри в нашу сторону. Ясно?
— А вы спрячьтесь, чтобы не было видно, — всё так же мирно вёл диалог художник.
— Андрей, — девушка снова позвала парня. — Отстань от человека!
— Оксана, ты чего говоришь? Ты заступаешься за него? Вы что, знакомы?!
— Дурак, что ли!

Как часто случается, девушки совершенно бессознательно могут спровоцировать ссору, чтобы не выражать в открытую свой угасающий интерес к партнёру.
Вступать на территорию, где двое, он и она, рушат отношения, чревато. Это как гулять по саванне и случайно забрести в прайд — особую семейную группу проживающих там львов.
«Их невозможно уже остановить ни словом, ни поступком...»

Закончился скандал тем, что студент обвинил во всех грехах девушку, выругался, запачкав воздух, махнул на всё рукой и ушёл.

***

— Милые бранятся — только тешатся. Но, по-моему, Андрей любит тебя.
— Он такой дурак! И ужасно ревнивый. Сейчас пойдёт и напьётся — обычная история.
— Он просто молодой ещё очень.
— Да пока он повзрослеет, я уже состарюсь!
— И тебе не жаль его? Всё-таки, год вместе...
— Это он сказал?
— Нет, он мне не говорил такого.
— А кто тогда? Откуда такие сведения?
— Долго объяснять... Ладно, мне пора... Оксана, да? А я — Феликс. Приятно было познакомиться. До свидания!
 
Художник собрался уходить, но девушка остановила его.
— Нормально! Рассорил нас с Андреем, а теперь уходишь вот так запросто!
— Я? Поссорил вас?!
— А кто?
— Действительно, нормально! Во-первых, что вы тут изображали в кустах?
— Мы целовались — это во-первых. А во-вторых...
— Вот то, что я видел, это... целовались?!
— Не только целовалась, но и наслаждалась!
— О, да! Особенно твои старания были заметными! Но даже талантливо показать — не означает, что так и было на самом деле. Вы будто стояли на сцене и хотели впечатлить единственного зрителя в зале, демонстрировали страсть, охватившую вас. Но я, прости, не заметил сумасшествия. Убеждён, что ты и вчера, и позавчера, и месяц назад целовалась, в ожидании какого-то другого результата, но ничего не менялось. Апофеоз — банальный секс. Развязка — разочарование.
— Какие познания! — пыталась иронизировать Оксана. — Ты кто такой? Режиссёр? Своим «не верю» изображаешь Станиславского?
— Нет, я не режиссёр. Я — художник.
— Ищущий?
— Думающий. Вот ты веришь тому, во что хочется верить, — и это работает! Только непонятно, а зачем обманывать себя и продолжать верить, будто выстраиваешь правду? Разве тебя не пугает то, что настоящую правду, которая перед носом, ты уже не хочешь, да и не можешь распознать? А ваши страстные потуги — это никакая не любовь, это... это — обычный флирт, ни к чему не обязывающий, который у вас затянулся на год. Представляю ваши скучные разговоры, состоящие из двусмысленных намёков. Без разницы, какая тема обсуждается, но в ней обязательно будет скользить секс. Везде. В жестах, во взглядах, в словах.
— А разве секс перестал быть необходимостью?
— Оксана, я же совсем о другом говорю сейчас. Я о настоящем поцелуе, неподдельном, который нельзя упрощать. Им не разбрасываются, его дарят тому, кем всегда заняты мысли. А если отрываются, то с сожалением. Нужно не просто касаться губами, а чувствовать поцелуй всем телом. Сохранить его вкус в нашей памяти невозможно, это — навсегда утраченный рай. Поэтому ради продления уже испытанных чувств люди совершают сумасшедшие поступки, им не страшны ни расстояния, ни время, такие могут ради этого отдать жизнь... Или ты скажешь, что все безумства ради секса?

 

«Ё-моё, о чём я говорю! Она так смотрит на меня, так выразительно щурит глаза — по-кошачьи ласково... Этот лукавый блеск... И в блеске отражаюсь я... и моё влечение... Влечение? А как ещё объяснить то, что сейчас происходит со мной?.. Она молчит... Ждёт чего-то? Нет, она в чём-то уверена! Она сделала выбор... А я... я будто в невесомости... Как в сегодняшнем сне! Оксана, не отводи, пожалуйста, взгляд!.. Но разве такое возможно?»

 

«Разве так бывает? Молчи, молчи! Не нужно слов, пусть говорят твои глаза... Я не понимаю, откуда такое блаженство? Оно заполняет меня... Феликс мне не знаком, но он не чужой... Я это чувствую, я знаю его сотни лет... Как же мне хочется, чтобы он обнял меня, прижал к себе! Так сильно, чтобы я ощутила свою принадлежность ему... Почувствуй необходимость во мне и отдай себя! Боже, о чём я мечтаю!»

 

«Я не верю, что держу её ладони в своих руках, они такие мягкие у неё и тёплые. Хочется почувствовать их нежность на своих щеках, чтобы исчезли боль и усталость. Такие тонкие пальчики могут подарить покой и наслаждение... Своим касанием они завершили бы мой одинокий бег...»

— Феликс... Какой ты необыкновенный... Прости меня... Если я сделала что-то плохо, но это не значит, что я совсем плохая.
— Оксана...
— Знаешь, в детстве я часто жаловалась маме на головные боли. Мы ходили по врачам и, наконец, попали к окулисту. Тот проверил мои глаза и после этого мне купили очки... Два года назад я согласилась на операцию и теперь могу очками не пользоваться, а тогда... Помню, как мы ехали домой... Я не переставала восторгаться, я даже кричала, чем удивила пассажиров в автобусе. А всё потому, что расплывчатые зелёненькие пятна, которые я видела до тех пор, оказались листочками. Увидеть тонкий ажур у листьев было для меня вселенским чудом! Разве могла я подумать, что обычные листья на деревьях такие красивые... Феликс, пожалуйста, будь моими очками!

Феликс сначала поцеловал девушке руки, потом прижал к себе...
Оксана поняла: он оберегает её сейчас, он будет так делать всегда... В ней просыпалось чувство, которого она не ожидала...
Это была Любовь...
Настоящая.
— Поцелуй меня, — прошептала Оксана и прикрыла глаза.
Перед Феликсом стояла уже другая Оксана, не та, что целовалась полчаса назад со студентом Андреем, но рассудительная и свободная в выборе...

Немного забытое ощущение, испытанное ещё в юные годы, вспомнилось Феликсу, когда вероятность поцеловать девушку в губы, — они совсем рядом, в миллиметрах! — казалась ценнее самого поцелуя... Такое случилось и в этот раз, но длилось совсем недолго.

 

Его губы нашли её рот...
Девушка едва держалась на ногах от остроты прикосновений. Вмиг улетучились нелепые угрызения, исчезло стеснение, но разгоралось жадное узнавание, новые чувства прерывал лишь шёпот признаний и шелест листьев...

Оксана неожиданно вырвалась, подбежала к фонтану, зачерпнула в ладоши воды и облила лицо.
Нет, она не смогла придти в себя, её захлестнуло счастье.
Ей хотелось бежать, но бежать не от кого-то, а к кому-то навстречу...
Она дрожащими пальцами коснулась висков художника.
— Знаешь, где сейчас я? Там!
— Там, где рождается Любовь?
— Да...