Этот
психиатрический интернат находится в одном из южнороссийских городов, даже -
почти в самом его центре. Несколько кирпичных зданий, окружённых бетонным
забором, таким высоким, что вряд ли кому под силу перелезть через него даже при
помощи лестницы. Спрашивается: зачем? - Вряд ли отсюда кто-то захочет бежать.
Хотя бы потому, что бежать некуда. А сколько ещё таких учреждений по всей
стране!
Металлические
ворота - почти в два человеческих роста. Они постоянно заперты наглухо. Возле
ворот - с внутренней стороны двора - собачья будка. Пёс, постоянно рвущийся с
цепи и лающий почти беспрерывно так, что его злобный лай слышит вся округа. Тут
же, возле ворот - и другая будка, где, сменяя по очереди друг друга, сутками
дежурят сторожа. А ещё этот звонок, приделанный на ворота со стороны улицы,
каждый раз, когда кто бы то ни было идущий сюда "из внешнего мира",
нажимает его кнопку, издающий душераздирающую трель, слышную, наверное, за
километр.
Здесь
тянутся серые, однообразные дни, перетекая один в другой, сливаясь в вязкую,
стоячую массу сплошной, бесцветной повседневности, наполненной
противоестественной тишиной - здесь никто почти ни о чём не разговаривает в
первую очередь по той простой причине, что и разговаривать-то не о чем: ничего
не происходит, новости в эти стены тоже не проникают, а если кто-то что-то и
помнил из своей прежней жизни (это, если говорить о тех, кому ещё было
когда-то, что помнить, и у кого эта прежняя жизнь тоже была, а таковые здесь
тоже были и есть), так об этом уже было сказано, рассказано и пересказано на
все мыслимые и немыслимые лады столько, что уже и самим многократно надоело.
Более того: здесь даже почти никто, почти никогда, почти ни о чём не думает,
причина чему всё та же - не о чем думать.
Привозили
и продолжают привозить сюда тех, кого здесь быть не должно, но так сделали
благодаря стараниям их родственников: мужей, жён, братьев, сестёр, родителей,
детей, внуков и внучек, бабушек и дедушек, тёть и дядь, племянников и
племянниц, присвоивших их квартиры, дома, или принадлежавшие им прежде части
тех домов или квартир, или их - деньги, или - земельные участки, или - что бы
то ни было ещё, имеющее материальную ценность, заслонившую в людях всё
человеческое.
Большинство
таких людей уже приезжают сюда с потухшими глазами, с ничего не выражающими
лицами, отвечая на все вопросы: "да", или "нет" - часто
невпопад. Они сломлены ещё до своего прибытия сюда. Сломлены психиатрической
больницей, где их успели продержать длительное время. Иногда - по семь - по
восемь лет, а то и больше.
Изредка
бывает и так, что у кого-то из прибывших сюда поначалу ещё хватает сил хотя бы
на то, что бы плакать, проклинать судьбу, несправедливости и жестокости
окружающего мира, изливать душу соседям по корпусу. Но, со временем и это идёт
на убыль. И те люди становятся вскоре такими же замкнутыми, молчаливыми,
погружёнными в самих себя, подобно прочим обитателям здешнего заведения. Из их
глаз уходит всякое чувство. Даже - чувство страдания. И их лица обретают такой
же стандартный - как и здешняя стандартная роба - блёклый, ничего не выражающий
вид.
У
кого из прибывших сюда и нет нервного расстройства, то со временем оно
неизбежно будет.
24
- 28 июля 2011г.
Другие произведения автора:
Когда розовеют воды...
Мраморная история
О лженауке и правах человека
Новые
Меню
