События 1962го года. Правда и домыслы

Который год уже антисоветчики всех рангов и мастей используют день 2го июня в своих вредоносных целях, наживая политические дивиденды на тех действительно трагических событиях, что произошли в тот день 1962го года в городе Новочеркасске.

Всё-то они продолжают кричать о «зверствах тоталитарного советского режима», забывая при этом, что кровавые события в Новочеркасске произошли как раз в годы пресловутой «оттепели 60х», которую они и сегодня не устают славословить на всех углах. Так что для начала на себя бы посмотрели! Тем более, что все эти записные обличители, в основной своей массе, сами в прошлом выходцы из всё той же партноменклатуры. Однако своей вины ни в чём признавать не хотят, с потрясающим всякое воображение цинизмом, перекладывая её на тех, кто нашёл в себе мужество для того, чтобы и сегодня, вопреки всем и всему, иногда рискуя очень многим, и даже собственной жизнью (как, например, Вера Фёдоровна Рыбальченко, убитая при расклеивании предвыборных листовок), сохранить верность тем идеалам, от которых отреклись эти новоявленные иуды. Такие, как, скажем, бывшая член КПСС, а теперь – ярая антисоветчица Т. П. Бочарова, директор крайне сомнительного «Фонда Новочеркасской Трагедии 1962го года». А чего стоит рассказ её подельницы по этому фонду г-жи Водяницкой о том, что она сама (Водяницкая), якобы будучи несознательной девочкой, которой тогда не было и 18ти, приехала из станицы в город впервые в жизни и пошла к зданию горисполкома, чтобы посмотреть на «живого Микояна» (можно подумать: он – картина, чтобы на него смотреть – А. К.), и там-то её (Водяницкую) якобы сцапали ни за что, ни про что. Хотя, очевидцы утверждают, что в действительности Микоян приехал в составе правительственной комиссии лишь на следующий день после случившегося, и, тогда же, стоя на балконе горисполкома, свободно общался с гражданами города, и никто при этом никого не арестовывал и не задерживал, не говоря уже о многолетних тюремных сроках. В то время, как сама Водяницкая была осуждена за некоторые вещи, мягко говоря, гораздо более прозаического характера.

Впрочем, нынешние иуды не выдерживают никакого, даже весьма относительного, сравнения со своим историческим предшественником, который в ближайшие дни, если даже не часы, после совершённой им низости, тем не менее, не выдержал мук совести и повесился. Если верить Писанию, то просто повесился, а если верить Преданию, претендующему на то, чтобы дополнить Писание некоторыми подробностями, то повесился на осине, потому-то и получившей прозвище: «иудино дерево». И это при том, что всё-таки сам по себе факт наличия осин в Палестине представляется достаточно сомнительным. В отличие, между прочим, от нашей страны. Но это – к слову.

Остаётся всё же вопрос, почему волнения произошли тогда именно в Новочеркасске, и именно среди рабочих НЭВЗа? На других-то заводах, в том числе и новочеркасских, было всё тихо и спокойно.

При непредвзятом рассмотрении сути данного вопроса, причин видится несколько.

Во-первых, в то время именно на НЭВЗе работало очень много как бывших заключённых, уже отбывших наказание и получивших туда назначение, так и условно-досрочно освобождённых. Немало было и бывших полицаев, и тех представителей местного, преимущественно казачьего, населения, кто в годы минувшей войны запятнал себя службой в фашистских вооружённых формированиях, и, успев отбыть наказание, вернулись домов, в Новочеркасск и прилегающие к нему станицы и хутора.

Во-вторых, тогда же среди рабочих и служащих НЭВЗа достигло просто критической массы количество сектантов. В первую очередь – баптистов, изначально осуществляющих многие аспекты своей деятельности в тесном контакте со спецслужбами Израиля и ряда западных стран, являющихся историческими врагами России вообще, и в особенности – СССР. Участие сектантов в этих событиях подтверждается оперативными публикациями тех дней в зарубежных изданиях баптистов и в журнале «Сторожевая башня», являющегося главным печатным органом тоталитарной секты иеговистов.

События 1962го года в Новочеркасске произошли на фоне понижения, хотя и незначительного, расценок на произведённую продукцию, вызванного некоторыми трудностями, переживаемыми в тот период времени нашей страной. Одновременно в магазинах возросли, но, опять же, на копейки, цены на некоторые виды продуктов питания. Преимущественно это касалось продуктов мясомолочных. Это повышение также было вызвано в первую очередь необходимостью скорейшей модернизации отечественной промышленности. Тогда-то рабочие НЭВЗа, подогреваемые провокаторами, пешим маршем прошли через весь город к зданию горисполкома, где находился также и горком. Эта несанкционированная акция вскоре переросла в хулиганский погром зданий заводоуправления, горкома, горисполкома и городского отдела милиции. Возле горкома кто-то неизвестный сделал из толпы провокационный выстрел. Одновременно некоторые из присутствующих начали вырывать оружие из рук солдат, стоявших в оцеплении. Другие полезли на танки, находившиеся здесь же. Так и пролилась кровь.

Между прочим, прослеживается сходство в некоторых деталях с событиями так называемой «пражской весны». Например, ослепление танковых перископов, вывод танков из строя путём забивания их гусениц стальной арматурой. Причём, всё это делалось весьма умело и профессионально, что тоже, если не прямо, то косвенно, указывает на скрытое участие в означенных событиях иностранных спецслужб.

В 1992м году – уже в ельцинское время, в годы самого махрового разгула антисоветизма и антикоммунизма! – Главная военная прокуратура России, пересмотрев материалы «новочеркасского дела», сделала чёткий и однозначный вывод: АРМИЯ В НАРОД НЕ СТРЕЛЯЛА, ПРИКАЗ О РАССТРЕЛЕ НИКЕМ НЕ ВЫДАВАЛСЯ.

А впрочем, если б даже и стреляла. Представьте себя на месте того солдата, у которого обезумевшие хулиганы, на глазах у целой толпы вырывают из рук оружие. Да при этом – Присяга, Устав, ответственность за их нарушение. А за утерю боевого оружия знаете, что полагается? То-то… Что, тому солдату прикажите тех хулиганов целовать что ли?! Или – как по-вашему, господа слюнявые гуманисты и сопливые пацифисты?

Другие произведения автора:

Алексий Второй. Послесловие к смерти

Последняя электричка

Памяти Риты Акмурзиной