Под своей же анафемой

(Памфлет)

            Один из авторов литературного сайта «Проза ru”, глубокоуважаемый мною Игвас Савельев в своём фундаментальном труде «КАРМАЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВАМПИРЫ» со ссылкой на статью Б. И. Франкштейна  изБольшой Советской Энциклопедиинаписал: «Паранойя (от греческого так же звучащего слова — умопомешательство) трактуется как стойкое психическое расстройство, проявляющееся в систематизированном бреде (без галлюцинаций), который отличается сложностью содержания, последовательностью доказательств и внешним правдоподобием (идея преследования, ревности, высокого происхождения, изобретательства, научных открытий, особой "миссии социалистического преобразования и т. д.). Все факты, противоречащие бреду, отметаются. Каждый, кто не разделяет убеждения больного, квалифицируется им как враждебная личность. Эмоциональный фон соответствует содержанию бреда. Борьба за утверждение, реализацию бредовых идей непреклонна и активна. Явных признаков интеллектуального снижения нет, профессиональные навыки обычно сохраняются долго. В современной психиатрии преобладает мнение, что паранойя — симптомокомплекс, возникающий при шизофрении и других психических болезнях. Крайне редко паранойя описывается как самостоятельное заболевание. В отличие от паранойи параноид сопровождается галлюцинациями и психическими автоматизмами (ощущение внешнего насильственного воздействия), а также страхом и растерянностью. В соответствии с пожеланиями свыше и с одобрения «специалистов» систематизированный бред, отличающийся «сложностью содержания, последовательностью доказательств и внешним правдоподобием», может быть «предписан» практически любому человеку. Весь вопрос в том — «а судьи кто?»».

            Далее И. Савельев в той же своей работе блестяще высмеял психиатра, договорившегося до того, что, дескать, психиатры должны контролировать существующую власть, депутатов Думы, Президента, результаты выборов, совершенно справедливо напомнив, что подобные, с позволения сказать, «идеи» есть ни что иное, как всё тот же вышеупомянутый «систематизированный бред, отличающийся сложностью содержания и последовательностью доказательств», в котором, как совершенно точно подмечает И. Савельев, явно присутствует и уверенность в своей особой миссии преобразований. Пусть, скажем от себя, и не социалистических, а каких-либо ещё.

            Вот уж врачи-психиатры, что называется, под свою же анафему и подпали. Следует здесь отметить ещё вот что. Если болезнь никак себя не проявляет, ведь в таком случае, выходит, говоря объективно, что её и нет. Так от чего же тогда лечить? Здесь явно присутствует стремление со стороны врачей-психиатров власти над людьми. Поначалу оно проявлялось косвенно, исподволь, теперь же... Как говорится, смотрите выше.

            Поговорим здесь о том, что представляют из себя эти псевдомедики, эти преступники в белых халатах, являющиеся представителями того направления в медицине, которое на самом деле никакого, даже самого отдалённого отношения к медицине не имеет, об их истинном лице и зверином облике. Вернее, боюсь, что называть их облик «звериным», значило бы им льстить.

            Вначале обратимся к статье уже цитировавшегося мною в других публикациях правозащитника, вице-президента Гражданской комиссии по правам человека, кандидата медицинских наук, в прошлом врача-психиатра с пятнадцатилетним стажем Сергея Запускалова:

«Беда в том, что область психиатрии, в нашем обществе, является совершенно особой. Ни один депутат Государственной Думы не обладает такой непробиваемой неприкосновенностью, ни один судья не обладает такой полной абсолютной властью как психиатр. И это происходит только лишь по той причине, что считается, что психиатру дано право решать является человек в здравом рассудке, или нет. Вы можете быть абсолютно уверены в том, что Вы что-то знаете, и сотни, тысячи других людей могут быть согласны с Вами, но психиатр скажет, что это психическая болезнь и Вы, и тысячи других людей, уверенных в своей правоте, будут считаться невменяемыми, а, следовательно, они должны быть помещены в психиатрическую больницу, с ними можно будет делать все что придет в голову психиатру, не смотря ни на какие Ваши протесты.

            Нигде, ни в одной самой беспредельной тюрьме не существует такого наглого, беспардонного принуждения, как в психиатрической больнице. Даже раб имел больше прав, чем психически больной. Именно поэтому с психиатрией надо кончать и чем быстрее это произойдет, тем лучше от этого будет для всех, в том числе и для самих психиатров».

            «Наверно у многих есть знакомые, которые работают психиатрами. И я знаю, что это могут быть хорошие, милые люди, к которым частенько обращаются за помощью. Я не говорю о том, что в психиатрию идут работать одни негодяи. Чаще всего в нее приходят очень хорошие, порядочные люди. Вопрос в том, почему эти люди начинают совершать преступления. А совершают преступления все психиатры. Без исключения».

            «Большую роль в том, что безумие стали считать болезнью, сыграло открытие микробов и понимание того, что многие болезни вызываются микроорганизмами. Когда же было открыто, что прогрессивный паралич (очень распространенное психическое расстройство в прошлом столетии) вызывается бактериями сифилиса, медики еще больше утвердились в мысли, что психические болезни, также как и многие телесные заболевания, вызываются материальными причинами, которые можно обнаружить, если очень постараться. Соблазн в этом смысле был очень велик, так как в случае нахождения материальной причины психических заболеваний, например такой, как микробы, у врачей появлялась реальная возможность с помощью различных уже привычных средств: хирургия, химические препараты, электричество, изменения температуры и тому подобное воздействовать на материальную причину болезни и излечивать ее.

            Интенсивные поиски в этом направлении до настоящего времени, к сожалению, ничего существенного не принесли. Если бы можно было собрать в одно место всю литературу, посвященную поиску материальных причин психических заболеваний, думаю, что этими книгами можно было бы заполнить очень и очень приличное помещение от пола и до потолка. Где только не велись эти поиски. Изучались типы строения человеческого тела, особенности ушных раковин, формы черепа, состав крови человека и отдельных ее клеток, наследственность и даже рисунок линий на коже ладоней, тот, что используется в криминалистике. С изобретением все более мощных инструментов исследования, таких как электронный микроскоп, современные компьютеры, ученые-психиатры стали пытаться найти причину психического заболевания в самых мельчайших структурах самых различных клеток. Или пытаться с помощью невероятно сложных математических сопоставлений найти причину психических нарушений у человека в сочетании самых несопоставимых особенностей его жизни, например характера отношений с начальством, женой, строением ушных раковин, характером поведения клеток крови и состоянием психического здоровья его ближайших и самых отдаленных родственников. В связи с этим невольно вспоминается анекдот про пьяного, который искал потерянные ключи от квартиры под фонарным столбом. Когда его спросили, он что, здесь их потерял? Он ответил, что здесь просто светлее и легче искать.

До сих пор, когда двадцатое столетие уже заканчивается, материальные причины психических заболеваний все еще не найдены. Психиатров это, однако, никогда не смущало. И в конце 19 века немецкий психиатр Емиль Крепелин решил, что раз невозможно различать психические заболевания по причине их возникновения, то можно их различать по тому, как они чисто внешне себя проявляют. И он на основании схожести внешних проявлений психических расстройств у больных выделил 5 групп психических заболеваний. Т. е. к концу 19 столетия было только пять психиатрических диагнозов. Сегодня их насчитывается около четырехсот, но больным от этого лучше не становится».

            «Представьте себе, что у вас сломался телевизор, появились какие-то помехи, а вы совершенно не разбираетесь в телевизорах и не знаете, как они устроены. Возможно, вы слышали от кого-то, что, иногда, если телевизор похлопать, он может исправиться. И вот, вы начинаете хлопать по своему телевизору, сначала осторожно, а потом все сильнее. Пытаетесь крутить разные ручки, и, может, вам повезет и телевизор, вдруг, неожиданно начнет работать. Вы обрадованы, горды собой, потому что отремонтировали такую сложную технику. Но проходит немного времени и телевизор снова ломается. И уже никакие похлопывания не помогают а, возможно, даже приводят к каким-то новым поломкам. Что ж, ваши старания его отремонтировать будут тщетны до тех пор, пока вы не изучите его устройство. Но даже если вы его разберете полностью по деталям, вы все равно не поймете, как он устроен, если не будете знать о существовании электричества и по каким законам оно работает. Что-то похожее с этой историей с телевизором произошло в психиатрии, когда психиатры стали пытаться "лечить" те пять психических заболеваний, которые выделил Крепелин. Поскольку причины заболеваний оставались неизвестными, то методы лечения психически больных очень сильно напоминали с одной стороны процедуры изгнания бесов, а с другой - попытки исправить телевизор с помощью покручивания, похлопывания с использованием так называемого метода тыка, когда тыкают отверткой или чем-нибудь еще в разные места с надеждой, что что-то да поможет.

            Естественно, ничто не помогает. Более того, психике человека, его здоровью наносится непоправимый вред, последствия которого тем более тяжелы и разрушительны, чем более интенсивным было это "лечение". И сейчас, на пороге третьего тысячелетия, последствия такого "лечения " гораздо более фатальны, чем сто лет назад. Потому что такие изощренные методы "терапии" как электросудорожная терапия, психохирургия, психофармакотерапия были изобретены в двадцатом столетии.

            Каждый более или менее опытный психиатр, если дело касается близкого человека, друга или родственника, сделает все для того, чтобы этот человек как можно позже с момента начала своего заболевания попал в психиатрическую больницу, а лучше всего, если он туда совсем не попадет. Потому что каждый психиатр знает: чем раньше человек попадает в психиатрическую больницу и чем раньше он начинает принимать психиатрическое лечение, тем быстрее наступает его деградация. Больной опускается как человеческое существо все ниже и ниже и, в конце-концов, начинает вести так называемый вегетативный, то есть растительный, образ жизни, когда все его желания сводятся только к тому чтобы есть, спать и отправлять другие естественные потребности. Что же это за методы?

            Влажные обертывания - это метод, который используется до настоящего времени, при котором человека заворачивают, как куклу, в простыни и намачивают их холодной водой. При этом человек испытывает сильное переохлаждение и панический страх, поскольку в этом состоянии он совершенно беззащитен.

            Психохирургия, то есть хирургическое разрушение мозга. Один из наиболее распространенных и часто применяемых вариантов психохирургии сводится к тому, что стальной спицей протыкают сбоку от глаза рядом с носом глазницу (это очень тонкая косточка), спица проходит в лобные части головного мозга и потом ее поворачивают кругом, просто разрушая мозг человека. После такой операции человек полностью теряет человеческий облик навсегда. Он, становится уже, ни на что не способен.

            Электросудорожная терапия, или ЭСТ. При этом методе лечения, на голову человека накладываются электроды, и пропускается разряд электрического тока напряжением от 90 до двухсот вольт. Вследствие этого у человека развивается самый настоящий эпилептический припадок со всеми вытекающими отсюда последствиями и осложнениями. Мало того, что ЭСТ сопровождается нередко смертельным исходом, самими психиатрами в результате анализа большого количества случаев применения ЭСТ статистически доказано, что в результате ее применения у людей происходит разрушение головного мозга с образованием в ткани мозга пустот, заполненных жидкостью. Вследствие этого человек теряет память, происходит расстройство работы желез внутренней секреции с развитием эндокринных заболеваний и в конечном итоге также происходит полное разрушение личности пациента.

            Еще один современный метод лечения психически больных - это инсулино-коматозная терапия. Суть метода состоит в том, что человеку вводится чрезвычайно большая доза гормона поджелудочной железы инсулина и у него наступает кома, состояние, от которого нередко умирают больные сахарным диабетом.

            До настоящего времени используется такой метод лечения, как сульфазинотерапия. При этом методе лечения человеку вводят шприцем масляный раствор серы. В результате в месте укола появляется страшная боль, припухлость, краснота, до сорока градусов повышается температура тела, ощущается жуткая ломота во всем теле. Не случайно этот метод применяется в качестве наказания "непослушных" больных. После нескольких таких процедур человек становится согласным на все. Он готов перенести любое насилие, лишь бы только не повторять эту лечебную пытку.

            Наконец психофармакотерапия, то есть лечение психических болезней с помощью различных химических соединений. Необходимо отметить, что психиатрических лекарств становится все больше и больше. Новые названия этих препаратов обрушиваются на нас каждый год лавиной. Многие из них становятся для людей такими же привычными как аспирин, продаются без рецепта и даже начинают раздаваться в школах учителями или школьными психологами для того, чтобы ученики стали более спокойными. Нас уверяют в том, что это совершенно безвредно и не дает никаких отрицательных последствий. Но это не так. Не существует безвредных психиатрических  средств, просто потому, что эти химические соединения, проникая в клетки мозга, приводят к необратимому нарушению химических процессов, протекающих в человеческом мозге. Эти вещества, как бы они не назывались, дают только два эффекта: они вызывают жуткую подавленность, невероятно болезненный и неконтролируемый спазм мышц, изматывающую неусидчивость, в результате которой больные не могут найти себе места и вынуждены целыми днями беспрерывно ходить из угла в угол. Состояние, вызываемое этими веществами, крайне тягостное и лица, содержащиеся в психиатрических больницах, любыми правдами и неправдами стараются избежать приема этих медикаментов. Вторая группа веществ вызывает чувство успокоенности, улучшает настроение, вызывает расслабление мышц (в том числе и мышц сердца, что иногда приводит к его остановке и смерти человека), привыкание к этим лекарствам, появление зависимости от них, психической и физической, и, как следствие этого, ухудшение самочувствия, возникающее в результате их отмены. Но то, что здесь описано один к одному наблюдается у человека, когда он принимает наркотики и становится наркоманом. Фактически, эти лекарства и являются ничем иным, как наркотиками. Они, кстати говоря, весьма часто с этой целью и используются наркоманами и имеют свое специфическое название "колеса". Это наркотики, и как бы их не называли, они продолжают оставаться наркотиками. И если человек принимает их, он становится самым настоящим наркоманом. И это все. Других методов лечения в современной психиатрии не существует. Все что применяется психиатрами так или иначе наносит непоправимый вред человеку».

            «Я вспоминаю случай, когда один молодой психиатр, мой одногруппник по институту, во время сдачи врачебного дежурства в психиатрической больнице, докладывал о том, что ночью одному из пациентов стало плохо и он умирал. Далее он рассказал о том, как он проводил оживляющие действия: делал больному искусственное дыхание, массаж сердца, вводил внутривенно сердечные лекарства и, не без гордости, сообщил о том, что больной остался жив и что он нуждается в дополнительном наблюдении и соответствующем лечении. Я присутствовал во время его рассказа, потому что должен был дежурить следующие сутки после него. Также вместе с нами находились наиболее опытные психиатры больницы, врачи высшей категории - заместители главного врача по лечебной работе. И когда мой однокашник закончил свой рассказ они стали смеяться (их было двое), обвиняя его в том, что он делал. Зачем, говорили они, Вы затратили столько сил на какого-то душевнобольного, не спали всю ночь, делали ему искусственное дыхание (как вообще Вы это делали, это же так противно), а самое главное, угробили столько лекарств совершенно напрасно. Потому что кому он нужен. Будет он жить или нет - это не имеет никакого значения. У него нет родственников, он пролежал на психе уже несколько десятков лет и никого его смерть не будет волновать... Одним психом больше, одним меньше - какая разница.

            Когда мы вышли из кабинета, мой товарищ никак не мог понять, что он сделал неправильно. Он мне говорил о том, что он принимал клятву Гиппократа и сделал все в соответствии с этой клятвой: он использовал все свои знания и силы для того, чтобы спасти человека, неважно кто он и где находится. Он не мог одного понять, что клятва Гиппократа к психиатрам не имеет никакого отношения. Этот человек очень скоро спился, уволился из психиатрической больницы и мне неизвестна его дальнейшая судьба. Но не все психиатры кончают так как он. Многие плодотворно усваивают уроки своих старших наставников и в короткое время становятся такими же как они, полностью оправдывая свою преступность тем, что психические заболевания неизлечимы. Изо дня в день, приходя на работу и осуществляя лечение, которое по сути своей уже является преступлением, психиатры сами становятся все в большей и большей степени преступниками. И, к сожалению, это закономерность, не знающая исключений. Не имея истинных, объективных признаков психического здоровья или нездоровья, вся диагностика врачом психиатром осуществляется на основе сравнения с самим собой. И если человек думает как-то иначе, чем этот врач психиатр, то, естественно, ему и выносится вердикт психически больного. Такая "диагностика" приводит к тому, что все большее и большее число окружающих психиатра людей попадают в категорию "психически больных", поскольку все люди разные и каждый чем-то отличается от него самого. Именно поэтому современная психиатрическая классификация насчитывает около четырехсот психиатрических диагнозов, в отличие от пяти в прошлом веке.

            Весьма примечательна, в этом смысле, манера психиатров общаться друг с другом. Когда они разговаривают, то невольно ставят психиатрические диагнозы своим коллегам, друзьям, родственникам. Поэтому когда их слушаешь, можешь услышать что-нибудь типа: "Ты знаешь, моя жена такой эпилептоид" и т.п. Весь мир, каждый человек им кажется не таким, как они, а, следовательно, ненормальным и опасным. Любое упоминание о духовности человека, религии вызывает у них кривую ухмылку и презрительное хмыкание. Беда психиатров в том, что они продолжают "лечить" людей даже тогда, когда выходят из стен психиатрической больницы. Это их несчастье и в этом кроется их жестокость и опасность для общества».

            Скажем здесь вот что. Это было ещё в конце 80х годов 20го века в одном из тихих, провинциальных, ничем не примечательных южнороссийских городов. Говоря точнее, в городе Новочеркасске. Врач-психиатр, работавший в стационаре, при этом практикуя лечение алкоголиков при помощи гипноза, являясь по совместительству председателем профсоюза медицинских работников города Новочеркасска, был задержан представителями правоохранительных органов. Тогда ещё – напоминаю – советских.

            Не знаю, конечно, как, за что, почему, из-за чего и при каких обстоятельствах они его задержали и что их подвигло на это задержание, но факт остаётся фактом: у него нашли большое количество фотографий голых мальчиков, в том числе и тех, где были запечатлены его половые акты с этими мальчиками. Расследование подтвердило его виновность в целом ряде гомосексуальных изнасилований детей. Суд также признал его виновным. Правда, тогда, в отличие от теперешнего времени, об этом не говорили и не писали. Правильно это было, или нет – судить не берусь, да и не об этом сейчас речь.

            Пока шёл суд, это чудовище не хотел у себя держать даже начальник городской тюрьмы, давший ему такую характеристику: «Это – гад высшей марки!». Правда, начальнику городской тюрьмы всё же пришлось смириться и терпеть его в стенах возглавляемого им учреждения.

            После суда этот монстр в человеческом обличии и в белом халате отправился в зону. Не знаю, к сожалению, насиловали ли там его самого (как положено поступать с такой мразью по законам криминального мира), или как-то и почему-то обошлось. Знаю только, что он там совсем расхворался, лежал парализованным, задыхался, мучился практически беспрерывными гипертоническими кризами, но, в конце концов, вышел. Видно, такая гадость не нужна даже сатане в аду! Всё это время его «благоверная» - кстати, сама тоже работавшая врачом-психиатром, только детским, в городском психоневрологическом диспансере - вела себя так, будто ничего не случилось. Впрочем, на свидания она к нему ездила регулярно.

            А лично я вот ещё от какого вопроса не могу отделаться. Ну не может – хоть убейте, хоть кастрируйте! – не может жена не знать и даже ни коим образом не догадываться о том, что у её мужа где-то что-то на стороне. Тем более, в таких жутких проявлениях. Ну, должны же какие-то нюансы в его поведении натолкнуть на соответствующие догадки.

            С этой историей перекликаются сообщения, содержащиеся в статье Нины Глазковой в альманахе «НЕВОЛЯ» № 12 за 2007й год, опубликованной под названием: «"Нормальные" люди делают "нормальные" деньги», где, в частности говорится:

«Рома Тупин попал в детдом N 4 г. Санкт-Петербурга, когда ему было семь лет. Первое время ребенок очень скучал по бабушке. Однажды малыш выбрался из детдома, сел на трамвай и поехал ее навестить. А когда вернулся, его наказали "за побег", приговорив... к двухгодичному заключению в психиатрической больнице.

            Вся детская психиатрия в Санкт-Петербурге объединена в одно учреждение, которое называется Центр восстановительного лечения (ЦВЛ) "Детская психиатрия". СМИ рекламируют его как "уникальное, не имеющее аналогов в России государственное учреждение, оказывающее лечебно-консультативную и реабилитационную помощь детям, страдающим психическими заболеваниями".

            У семилетнего Ромки было страшное заболевание: он любил свою бабушку и, несомненно, нуждался как в лечебной, так и в реабилитационной помощи. Об этих двух годах своего и так-то не слишком счастливого детства он не забудет никогда:

            - За любую провинность нас привязывали к батарее или к ножке кровати, часто раздевали догола. В палате по пять-шесть голых детишек часами сидели привязанные на холодном линолеуме. Однажды, когда ко мне не пускали бабушку (общение с родственниками в сиротских учреждениях считается крайне нежелательным - лучше, когда ребенка некому защитить), я разбил окно. Медбрат Алексей сделал мне укол серы, от которого потемнело в глазах, поднялась температура и очень болели ноги. Ходить я не мог, сразу падал... (Серой не лечат. Это яд, от которого человек испытывает ужасные муки. Именно поэтому сера используется как "мера стеснения" - для острастки, чтобы больной хорошо себя вел.) Я стал очень бояться этого укола. Алексей и медсестры всегда грозили вколоть серу, если мы пытались отказаться делать, что они велели. Однажды, когда я отказался мыть полы, Алексей отвел меня в процедурную и избил. Медперсонал часто сам провоцировал детей: оскорбляли, пока не психанешь. А потом - кололи, били или "купали". Завяжут туго ограничителем (простыней), засунут в ледяную ванну и окунают с головой, пока не задохнешься, потом опять... В мокром ограничителе тащили в палату и клали в кровать... Одна воспитательница учила нас петь. Она говорила: "Кто не будет петь, получит укол". И водила ребят в процедурную к Алексею, а он колол аминазин.

            Я пытался жаловаться врачу. Он скажет: "Да-да, разберемся", и тут же уколы мне назначает. Алексей набирал аминазин и галоперидол в один шприц. И еще - не разводил препарат физраствором. Однажды Алексей делал мне укол в присутствии медсестры. Она говорит: "Ой, надо развести!" А он: "И так сойдет". От этих уколов у меня сгорела вена - превратилась в тоненькую ниточку.

            Так я пролежал год. Потом мне пообещали выписку - я минутки считал, ждал, когда смогу выйти отсюда! А меня оставили еще на год... Оказалось, директор нашего детдома позвонила, чтобы меня еще подержали. (Это выгодно: в детском доме на ребенка получают пособие и присваивают и в больнице тоже получают.) Ну, а мне каково там лежать? Однажды я подумал: ведь я имею право написать заявление о выписке! И написал. Потом кололи два месяца...

            Множество беззащитных детей, заключенных в огромные корпуса ЦВЛ "Детская психиатрия", являются приманкой не только для садистов типа медбрата Алексея, который, кстати, давно закончил институт и теперь работает в ЦВЛ врачом. Сюда стремятся устроиться наркоманы (психотропные препараты - те же наркотики) и педофилы. По словам сотрудников, один из них проработал здесь много лет. И хотя несмышленые девочки наивно рассказывали, что делал с ними дяденька доктор, а врачи записывали эти рассказы в их истории болезни и докладывали руководству, ответной реакции они ни разу не видели. Кончилось все тем, что заслуженного педофила с почетом проводили на пенсию.

            Сейчас в 5-м отделении ЦВЛ работает воспитатель, который на глазах у всего коллектива развращает и морально калечит мальчиков. Два года назад Агентство журналистских расследований заинтересовалось этим фактом, и в результате появилась статья "Изнасилованное детство", напечатанная в газете "Тайный советник" и растиражированная в Интернете. Полная жутких подробностей, рассказанных пострадавшими от жестокого извращенца детьми, эта статья вызывает шок даже у закаленного журналиста (ее можно найти в Интернете по названию). Да-да, она висит там уже два года! Возмущенные читатели обсуждают ее на форумах, но правоохранительные органы, к которым взывают журналисты, обещая предоставить многочисленных свидетелей, фактически уже два года позволяют преступнику калечить детей. А администрация детской больницы? После такого скандала она продолжает делать вид, что "все хорошо, все хорошо"... Педофил дружит с администрацией и стращает сослуживцев милицией, в которой у него большие связи. В этом, по всей видимости, и состоит секрет его неприкосновенности. Заведующий отделением разрешает ему оставаться в больнице на ночь (хотя у него дневная работа), по своему усмотрению набирать группу мальчиков, ходить с ними в бассейн и т. д.

            Многие просто не верят, что все это вместе взятое происходит в действительности. Они считают, что это плод больного воображения психически нездоровых людей - пациентов или правозащитников, которые наслушались их рассказов.

            - Кому это надо - мучить детей? - недоумевают они. - Зачем? Мы видели тех, кто работает в этой системе: вполне приличные, нормальные люди.

            Нормальные? Наверно. В том смысле, что стараются извлечь доход из всего, что оказалось под рукой. Кто пивные банки собирает, кто заводы продает, а эти - так уж случилось - удовлетворяют свои потребности за счет детей. Я в общем-то и не собиралась рассказывать неправдоподобные сказки про маньяков, где их набраться на всю непомерно раздутую систему сиротских учреждений? Просто "нормальные" люди делают "нормальные" деньги. До детей им нет дела, а их страдания - всего лишь побочный продукт бизнеса.

            Вот что рассказывает об этом Ольга Никифорова, бывшая главная медсестра ЦВЛ "Детская психиатрия", проработавшая в этом учреждении 16 лет, и в том числе 7 лет на этой высокой должности:

            - Я ругала медсестер за то, что дети спят на голых матрацах, а они жаловались, что простыни после стирки превращаются в ветошь. Оказалось, что главный бухгалтер Матвеева покупает негодное белье по очень высокой цене. Пошла разбираться. Ответа не получила, но сразу же была вызвана к заместителю главврача по амбулаторной части Зиновьевой, которая стала грозить мне репрессиями, если буду распространяться о закупках белья.

            В палатах нашей больницы ужасная скученность: от большого количества детей и испарений назначаемых им в огромных дозах лекарств буквально нечем дышать. Но не потому, что не хватает помещений, а потому что здания, которые выделяет город, администрация больницы сдает в аренду. Так, в реабилитационном центре на Свердловской набережной был размещен мебельный цех, ювелирная мастерская, на деньги ЦВЛ оборудован стоматологический кабинет, в котором принимали на платной основе "левых" пациентов, хотя по отчетности в нем получили лечение несколько сотен детей из ЦВЛ (были заведены соответствующие медицинские карты).

            Когда мы получили большой комплекс зданий на улице Чапыгина, 13, то отделения ЦВЛ разместили только в одном здании. Остальные сдали в аренду вместе с прилегающей территорией. Я слышала, как главврач ЦВЛ Л.П. Рубина и ее заместитель Зиновьева обсуждали, как сделать, чтобы деньги за аренду шли им, а не в горздрав. Потом возили взятки "нужным людям", и была создана некая структура, через которую "законным" путем присваивалась арендная плата. Я слышала, как Рубина сообщила другим членам администрации, что дело с арендой "выгорело" и теперь им обеспечена "безбедная старость".

            Как-то была у нас комиссия горздрава. Увидев отделения стационара, проверяющие выразились так: "Какие казармы, какое убожество!" Это потому, что в стационаре дырку в стене замажут, а в отчете напишут: отремонтировали все отделение. Зато как отделывали свои квартиры Рубина и ее заместитель Зиновьева! Меня часто посылали караулить вещи, когда рабочие строительной организации "Эра" и других, с которыми у ЦВЛ был заключен договор на обслуживание, делали там ремонты. И я слышала, как они возмущались тем, что делают ремонт в частной квартире, а наряды им закрывают по ЦВЛ. Сколько бы ни выделялось денег, а убожество в больничных палатах будет всегда. Рубина демонстрирует его иностранцам и нашим спонсорам и выпрашивает деньги "для бедных больных деток".

            Еще один источник доходов - вознаграждения фармацевтических фирм, которые стремятся расширить рынок сбыта своих препаратов. Детям дают таблетки целыми горстями, это в порядке вещей. Я видела, как от нейролептиков у них парализовало мышцы, а ведь это говорит о передозировке. Но таблетки продолжали давать в том же количестве, а чтобы детей не скрючивало, им назначали циклодол. Это, по сути, наркотик. Дети на него "подсаживаются" и становятся наркоманами, вот что ужасно.

            Я много раз слышала, как наши врачи, в их числе была и начмед Румянцева, возмущались тем, что детям назначают депакин. Они говорили, что "он им не показан" (депакин - лекарство от эпилепсии, а, по свидетельству воспитателей ЦВЛ, подавляющее большинство "больных" - просто педагогически запущенные дети из неблагополучных семей и сироты). Но, по настоянию Рубиной, депакин продолжали закупать в больших количествах и прописывать детям. Некие фармацевтические фирмы "заинтересовали Рубину и ее заместителя по реабилитационной работе Макарова в том, чтобы продвигать депакин. Рубина оставляла все дела, когда к ней приходили представители этих фирм, и выглядела после их визитов очень довольной. В 2004 году именно фармацевтические фирмы организовали и оплатили празднование 70-летия Рубиной в шикарном ресторане, выделив на это несколько тысяч долларов.

            Психиатры заинтересованы в том, чтобы к ним попадало как можно больше детей. Поэтому Рубина постоянно требует от заведующих амбулаторными отделениями: "Ищите мне детей! Стационары должны быть заполнены. Иначе не будет выполнения плана, надбавок, процентов". Заведующие говорят: "На улицах, что ли, нам их отлавливать?" "Меня это не интересует. Идите в школы, с консультаций в поликлиниках побольше направляйте в стационар. Иначе все мы останемся без работы".

            Далее автор статьи продолжает: «Если раньше план по заполнению койкомест и утилизации психотропных препаратов выполнялся в основном за счет сирот и детей из неблагополучных семей [Сотрудники ЦВЛ "Детская психиатрия" говорят, что из сотен детей, лежащих в стационарном отделении, только у нескольких - по пальцам можно пересчитать - есть какие-нибудь признаки психического заболевания, остальные - обыкновенные хулиганы или страдальцы из детдомов], то за последний год угроза психиатрического заключения нависла над всеми российскими детьми. Начальная цифра уже определена - 17 процентов, то есть несколько миллионов детей из вполне благополучных, нормальных семей.

            Жизнь не стоит на месте: растет производство лекарств, а бизнесмены от психиатрии намерены и впредь увеличивать свои капиталы. Детей из группы риска уже не хватает для обеспечения их потребностей. Именно поэтому и была придумана крупномасштабная афера, ужасающая своим размахом и цинизмом. В 1987 году члены Американской психиатрической ассоциации в буквальном смысле проголосовали за то, чтобы узаконить новый детский диагноз: "синдром дефицита внимания с гиперактивностью" (СДВГ). Это не первое их изобретение. В списке "страшных" психических заболеваний, угрожающих детям, значится "расстройство математических способностей", "расстройство арифметических способностей", "языковое расстройство" - и все это надо лечить таблетками. Интересно, что в 1952 году практически не было психиатрических диагнозов для младенцев и детей, за исключением трех "адаптационных реакций". А к 1980 году их количество возросло почти в десять раз.

            Что же представляет собой новая болезнь? Психиатры говорят: "Ребенок болен, когда делает ошибки из-за своей беспечности, редко внимательно и полностью следует инструкциям (а взрослые всегда это делают?), забывает и теряет игрушки, ерзает на стуле, бегает, когда нужно спокойно себя вести, с трудом стоит в очереди и т. д.

            "Ребенок практически гарантированно получит ярлык психиатрического диагноза, даже если он совершенно здоров, - говорит автор книги "Трюк с гиперактивностью" Сидни Уокер, - так как у всех детей есть достаточно таких проявлений".

            Несмотря на то, что за 20 лет продвижения этого диагноза так и не было доказано, что он имеет физиологическую природу, выраженную в дисфункции мозга, аферу с СДВГ удалось раскрутить. Америку, а затем и Европу внезапно охватила эпидемия детской гиперактивности. Сейчас в мире насчитывается более 17 миллионов "больных" детей, а мировое производство риталина (основного препарата для "лечения" СДВГ) за десять лет выросло в десять раз! Кстати, риталин в России запрещен. Его оборот попадает под ряд статей УК РФ, объединенных в главе 25 "Преступления против здоровья населения и общественной нравственности". (Но это ни о чем не говорит: в США он тоже был запрещен в начале "эпидемии"). Риталин и другие препараты, применяемые для "лечения" СДВГ, - это опасные и вызывающие привыкание наркотики, имеющие ряд серьезных побочных эффектов. После их приема семи-, десятилетние дети умирали от инфарктов, и таких детей были сотни. Информация об опасности этих препаратов замалчивалась психиатрами. Родителям не говорили, что нельзя резко прекращать их прием, поэтому, когда они видели, что ребенку от таблеток становится плохо и прекращали их давать, у детей возникали суицидные попытки или вспышки неконтролируемой агрессии. Многие дети покончили с собой, а другие расстреливали одноклассников, о чем мы не раз читали сообщения в прессе. Но, если происходили такие ужасные вещи, может быть, эти дети все-таки были больны?

            Детский невролог Фред Боман-младший, действительный член американской академии неврологии, неоднократно проводивший экспертизу по смертям детей с диагнозом "гиперактивность" свидетельствует: "В течение 10 лет я наблюдал вспышку "эпидемии" СДВГ и не обнаружил никакой аномалии, никакого признака заболевания у детей, которым психиатры поставили этот диагноз".

            Более десяти лет "цивилизованные" страны травили своих детей, но, видимо, смерти, самоубийства, вспышки агрессии, приводящие к убийствам, в конце концов превысили некий критический рубеж, и западная общественность осознала страшные последствия навязанной ей аферы. В 2000 году члены Совета Европы подписали резолюцию: "Прекратить ставить неправильные диагнозы детям", в перечне которых фигурировал диагноз СДВГ как "подкрепление волны злоупотреблений наркотиками".

            Европейский комитет по медицинским продуктам и Управление по пищевым продуктам и лекарствам США запретили ряд препаратов, а на упаковках других обязали производителей писать в черной рамке: "В результате приема возможно самоубийство". Школам было рекомендовано решать проблемы с детьми педагогическими методами, не привлекая к этому психиатров. Эти меры привели к тому, что объем потребления психиатрических наркотиков снизился на 20 процентов.

            Набравшая обороты фармацевтическая промышленность стала искать новые рынки сбыта. И как раз в это время наши психиатры стали очень переживать за бедных детей, которые в это нелегкое время все сплошь больны СДВГ. В апреле 2006 года в Москве состоялся съезд психиатров с чудным названием: "Охрана здоровья детей России", посвященный массированному продвижению в нашей стране ложного диагноза СДВГ и методов его "лечения" наркотиками. Организовавшие этот форум фармацевтические компании рекомендовали в качестве "специалиста" по данной проблеме шведского психиатра Кристофера Гиллберга. Шведский суд лишил его лицензии после того, как он уничтожил результаты своих исследований по СДВГ, рассчитывая таким образом уйти от ответственности.

            Накануне съезда по стране прокатилась волна возмущения. Родители, понимающие суть проблемы, и правозащитники писали письма общественным деятелям, которые - для придания авторитета - были заявлены почетными гостями форума. В результате многие из них отказались принимать в нем участие. И, конечно, писали во все властные структуры. В связи с этим комиссия по здравоохранению Законодательного собрания Санкт-Петербурга провела расширенное заседание, пригласив врачей, депутатов и правозащитников. В качестве эксперта по СДВГ был приглашен психиатр Макаров из ЦВЛ "Детская психиатрия", его попросили доложить собравшимся, в чем суть проблемы, поскольку он "специалист, а все остальные мало что в этом смыслят".

            - Согласитесь, - вкрадчиво начал он, - что бывают больные дети...

Все согласились: действительно, есть дети с психическими отклонениями, может быть, даже один на сотню... Как с этим не согласиться? Ведь психиатр не сказал нам, что предполагается объявить психически больным каждого второго ребенка (такова практика "цивилизованных" стран, которую мы перенимаем).

            Пожалев несчастных детей, получающих двойки по поведению из-за того, что не могут справиться со своей импульсивностью, доктор стал убеждать комиссию в том, что Петербургу необходим большой специализированный центр по лечению СДВГ.

            - Чем же вы собираетесь лечить, - спросила я, - наркотиками?

            Он посмотрел с укоризной и сказал:

            - Очень благодарен вам за вопрос. Дело в том, что психиатры петербургской школы, в отличие от московской, не используют психотропные препараты для лечения детей!

            - Совсем таблеток не даете?

            - Только витамины, улучшающие работу мозга. Как правило, мы используем психотерапевтические методы.

            Мне вспомнились насквозь пропитанные запахом лекарств палаты детской психиатрии, заторможенные дети, мальчик, у которого из-за постоянных передозировок развилась необратимая дистрофия... И только много позже, когда уже закончился в Москве психиатрический форум и когда я познакомилась с главной медсестрой ЦВЛ "Детская психиатрия" Ольгой Никифоровой, я вдруг вспомнила фамилию того доктора, и спросила ее:

            - А не тот ли это Макаров, который вместе с главврачом ЦВЛ Рубиной заставлял врачей прописывать лекарство от эпилепсии - депакин - практически здоровым детям?

            - Тот, - ответила она. - Он теперь в ЦВЛ не работает. После поездки на съезд психиатров он открыл свой центр по лечению СДВГ при Институте Бехтерева. Наверное, в Москве получил грант».

            Заканчивается статья Нины Глазковой так: «Улица, на которой я живу, упирается в пустырь, за которым кончается город и начинается лес. Ближе к этому тупику сходят на нет казино, фитнес-клубы, дорогие универсамы и сама городская жизнь. А дальше тянутся гаражи, свалка и высокий забор из бетонных блоков, за которым стоит здание внушительных размеров - психоневрологический интернат (ПНИ). Иногда мы, местные жители, видим в своих магазинах стайку плохо одетых ребят. Некоторые из них с трудом ковыляют на искалеченных детским церебральным параличом ногах. Они неестественно оживлены и пугливы, словно вырвались на свободу в мир, где они чужие...

            - А, - думаем мы, - эти из Пней.

            Это все, что мы о них знаем. И нам этого достаточно.

            А ведь, в сущности, мы живем по соседству с концлагерем, где процветают рабский бесплатный труд, издевательства и безнаказанные убийства. Допустим, большинство об этом не знает. А те, кто знает? Что думают по этому поводу они?

            - Живут там на всем готовом на наши деньги и еще имеют наглость жаловаться! - так сказала судья, с виду умная и интеллигентная дама, на процессе, где парень из ПНИ пытался отстоять свои права.

            - Они там все недееспособные. У них вообще нет никаких прав, - объяснила заместитель главврача больницы, расположенной рядом с ПНИ.

            - Позвольте, - возразил ей юрист Гражданской комиссии по правам человека, - жителей ПНИ никто дееспособности не лишал, и по закону у них такие же права, как у нас с вами.

            - Ну, то по закону, - ответила эта замечательная женщина, - а для нас, врачей, они недееспособные в силу наличия у них психического заболевания и прав ни на что не имеют. С ними можно делать все что угодно. И чиновники также к ним относятся. Вы даже не пытайтесь их защищать, все равно все решится в пользу администрации ПНИ.

            Большинство жителей ПНИ тоже думают, что с ними можно делать все что угодно. Их приучили к этому в детских домах, где в наказание за невинные детские шалости били палками, окунали головой в унитаз, назначали убивающие мозг таблетки и уколы, от которых скрючивало руки и ноги, на годы ссылали в психушку.

            Кто живет в психоневрологических интернатах? Больные люди, судом лишенные дееспособности, одинокие старики, с которых уже нечего взять, но подавляющее большинство жителей ПНИ - это молодые, трудоспособные люди, которые могли бы приносить пользу обществу, а не быть ему обузой. В детстве они были преданы родителями, бросившими их. Потом - педагогами и врачами, приговорившими их к пожизненной участи психически больных ради получения надбавки к зарплате за работу с дефективными, ради заполнения койкомест и доступа к сиротскому жилью. Приписывать детям дебильность или олигофрению выгодно по многим причинам. Ими легко управлять, их можно не учить и практически никак за них не отвечать, даже если они погибают.

            К 18 годам, когда заканчивается срок пребывания в детдоме, все сироты по закону должны получить от государства комнату и плавно влиться в ряды трудового населения. Пусть с психиатрическим диагнозом, неграмотные, ничего не знающие о жизни вне стен детдома, но все же они могут начать нормальную жизнь. Но многим чиновникам не хочется раздавать комнаты "за просто так", хватает и воспитателей, которые с ними заодно. Сиротские комнаты заранее реализуются к взаимной выгоде, а ребят начинают готовить к переводу в ПНИ, постепенно увеличивая им группу инвалидности. Никто даже не говорит об их праве на жилье, а когда они узнают об этом и пытаются получить комнату, это оказывается очень тяжело и удается единицам. Причем доказывать свое законное право "счастливцам" приходится в судебном порядке. Поэтому большинство остается в ПНИ без всякой надежды когда-нибудь вырваться оттуда.

            Они живут в палатах по 10-20 человек. Кровать и тумбочка - это вся их мебель. Одежду получают на сезон, потом сдают на склад, все время пользуясь, таким образом, чужими "бэушными" вещами. Пища скудная и плохого качества, зато сотрудники, не таясь, ежедневно уносят домой сумки с продуктами. Все проживающие имеют группу инвалидности (в связи с психическим заболеванием), а покупать себе еду и одежду они не могут, потому что 75 процентов пенсии у них забирает администрация ПНИ. Их постоянно используют в качестве рабочей силы на разных хозяйственных работах, но называют это "трудотерапией" и денег, естественно, не платят.

            Недавно в Санкт-Петербурге закончился уникальный судебный процесс. Администрация одного из ПНИ просила суд принудить тридцать своих постояльцев - заметьте, взрослых дееспособных людей - заключить с ней договор на социальное обслуживание, чтобы иметь возможность на законных основаниях забирать у них 75 процентов пенсии. Все судебные решения были вынесены в пользу администрации ПНИ. Хотя с юридической точки зрения это нонсенс, потому что социальное обслуживание дееспособных граждан носит исключительно добровольный характер.

            Интересно, что судья, вынесший такое решение, после одного из заседаний сказал:

            - Не понимаю, почему они там живут, если им не нравится? Ушли бы и жили самостоятельно...

            Почему же они не уходят? Потому что некуда. Потому что у них отнимают паспорта. Если они все-таки уходят, не получив разрешения на "отпуск", их объявляют в розыск.

            Так и проходит их жизнь - в комнате, похожей на больничную палату, временами в карцере, куда помещают за "провинности" (например, за пререкания с уборщицей по поводу плохо вымытых полов, за самовольную отлучку). Карцер здесь называется "закрытым отделением", что сути не меняет, потому что лишать человека свободы может только суд, а ПНИ - не тюрьма. В "закрытках" хуже, чем в тюремном карцере, потому что здесь смутьянов травят психотропными препаратами, делают уколы, причиняющие жестокую боль, раздевают догола и заставляют "спать" целый месяц. За более тяжкие преступления, такие как жалобы на антисанитарию в пищеблоке или защита собственных прав, связывают и как особо буйных госпитализируют в психиатрическую больницу (сейчас в Петербурге идет судебный процесс о неправомерности одной такой недобровольной госпитализации).

            Живущие в ПНИ люди не могут завести семью: им не разрешают жениться (хотя дееспособным взрослым людям никто не может этого запретить), забеременевшим женщинам насильно делают аборты, а каким-то чудом родившихся детей отнимают. Одна из жительниц ПНИ, Наташа, уже семь лет пытается найти своего ребенка, но на все ее вопросы слышит один хамский ответ: "Мы не обязаны тебе говорить, где он..."

            Пока люди не хотят обо всем этом знать, мы так и будем жить по соседству с концлагерем. Только таких лагерей будет становиться вокруг нас все больше и больше, пока мы и сами туда не попадем. По-моему, это очевидно.

            За границей многие ученые, врачи, артисты, используя свой авторитет и известность, высказываются против психиатрического террора. Том Круз, например. В детстве психиатры поставили ему неправомерный диагноз и убедили в том, что он неполноценный. Это могло окончательно испортить ему жизнь, если бы Том не понял, что он совершенно нормален и, более того, талантлив. Сейчас Том Круз жестко выступает против диктата психиатрии в обществе. А как у нас? Я просила высказаться на эту тему двух очень известных актеров (ведь наш народ приучили к тому, что самые авторитетные мнения по всем вопросам можно получить исключительно у артистов). Оба они, как мне сказали, имели несчастье столкнуться с психиатрией.

            - Да, это очень важная проблема, - сказал как один, так и другой, - полностью вас поддерживаю! Но я сейчас так занят...

            Боятся. Их можно понять: у нас выступать против психиатрии страшнее, чем на Западе, ведь наше общество инертно, а карательная психиатрия по-прежнему не дремлет и каждого кому-то неугодного готова объявить сумасшедшим. Вот, например, в Сибири не так давно одного депутата перед выборами конкуренты упрятали в психушку. У нас в Петербурге человек сунул листовку в избирательную урну, хотел высказать свое мнение - был госпитализирован туда же. И так далее... Я не раз слышала, как чиновники, врачи и, что печально, юристы говорили о правозащитниках, которые пытаются помочь пострадавшим от психиатрии: "Они тоже сумасшедшие". Скорее всего, это мнение как информационный вирус намеренно распространяется в обществе.

            Когда в газетах отказывались печатать мои статьи, с помощью которых я надеялась защитить сирот от издевательств их "лечащих" психиатров, я читала в глазах журналистов страх. И боялись они не столько мафии психиатров и чиновников (пишут же они о других мафиях?), сколько другого - они боялись, что их назовут сумасшедшими. Логика-то ведь убийственная: если ты защищаешь психов, значит, сам псих.

            И все же что-то меняется. Все чаще появляются разоблачительные передачи о злоупотреблениях в психиатрии на телевидении, на радио, статьи в газетах. Может быть, вслед за аферами психиатров, превративших свою профессию в бизнес, с Запада перекочует к нам и мощное движение в защиту прав пациентов психиатрических клиник, давно существующее во многих странах...

            Сейчас не редкость, когда психиатры уходят из профессии, столкнувшись с реальностью. И среди них немало тех, кто пытается противостоять превращению психиатрии в криминальный бизнес. Например, Софья Доринская, московский психиатр, стала уполномоченной Российской Гражданской комиссии по правам человека в области психиатрии; Сергей Запускалов из Томска, потомственный психиатр с 17-летним стажем, много пишет о недостатках сложившейся системы оказания психиатрической помощи, петербургский психиатр Людмила Сосновец, уйдя из психиатрии, получила образование юриста и теперь как адвокат блестяще защищает пострадавших пациентов в суде. И среди тех, кто не оставляет своей профессии, есть психиатры, работающие не ради корысти. Многие из них сотрудничают с правозащитниками и адвокатами и защищают права пациентов в суде в качестве независимых специалистов.

            Все мы должны что-то делать. Все, у кого еще не умерла душа. Потому что нельзя спокойно жить, зная, что через дорогу от тебя уничтожают беспомощных людей. Просто нельзя».

            А вот и текст упомянутой статьи «ИЗНАСИЛОВАННОЕДЕТСТВО» из газеты «ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК». Дата и время публикации 12.09.2005 10:36.  Привожу его здесь в полном объёме:

            «Маленькие беспризорники рассказывают о том, как этот человек их насилует, бьёт и заставляет лжесвидетельствовать в уголовном процессе. Его официальный статус - воспитатель детской психиатрической клиники. Ему всё сходит с рук. Его услугами пользуются сотрудники уголовного розыска при сборе доказательной базы в отношении педофилов и насильников. А узнали мы обо всём этом совершенно случайно - когда заинтересовались историей задержания американского туриста Грегори Капорделиса.

            Обычная история...

            Из собственноручных показаний Тимофея К., 1993 года рождения, от 20 мая 2004 года:

            "...Во второй мой приход к Грегори, когда мы с Васей М. были в квартире, Грег начал с меня и с Васи снимать одежду... Когда мы уже были полностью голые, Грег завалил нас на кровать и сам тоже лёг, но он был в шортах. Сначала он нас начал гладить по половым органам, обнимать. Потом он спустил шорты, достал свой половой член и насильно притянул мою голову к его члену и заставил взять его член в рот. Я отворачивал голову, но он держал крепко и насильно членом разжимал губы. Я устал сопротивляться и раскрыл рот. Он начал качать мою голову на своём члене. ...в это время куда-то вышел, но он видел, как это всё начиналось. Это продолжалось минут 10..."

            Прошлой весной история про американского врача Грегори Капорделиса облетела практически все средства массовой информации, причём с патриотическим пафосом: благодаря работе питерских сыщиков в Нью-Йорке задержан педофил-насильник, жертвы которого - дети из разных стран и континентов. Конечно же, когда к нам в редакцию обратился российский помощник адвоката Капорделиса, председатель общественной благотворительной организации "Приди и помоги" Александр Родин, мы внимательно его выслушали. Родин утверждает: вся информация, собранная в Петербурге в отношении Капорделиса, сфальсифицирована.

            Наш долг - проверить такое заявление. Но сначала напомним, как началась эта история.

            Прошлой весной в Петербург прибыл очередной американский турист - врач-анестезиолог Грегори Капорделис. Он поселился в гранд-отеле "Европа", где обратил на себя внимание охранников тем, что постоянно водил в свой номер бездомных мальчишек. Информация попала в 1-й отдел нашего Управления уголовного розыска, сотрудники которого довольно быстро констатировали причастность Капорделиса к девяти эпизодам сексуального насилия над несовершеннолетними мальчиками. Из публикаций и милицейских сводок вырисовывается такая малоприглядная картина.

            Капорделис якобы прогуливался по центру города (Невский проспект, Гостиный двор, станция метро "Канал Грибоедова") и высматривал беспризорников. Когда ему нравился какой-нибудь мальчик, он якобы знакомился с ним, приглашал к себе в номер, кормил, подсыпая в еду снотворное и транквилизаторы, после чего насиловал подростка, который уже не мог оказать никакого сопротивления. Предпочитал наш турист якобы анальный и оральный секс. Когда мальчик просыпался и чувствовал, например, боль в заднем проходе, доктор Капорделис якобы давал ему анальгетики и до тысячи рублей "гонорара".

            Как следует из милицейских сводок и газетных публикаций, ни сами мальчики, ни их законные представители не захотели официально обращаться в правоохранительные органы, в связи с чем питерские сыщики не смогли привлечь доктора к уголовной ответственности. Между тем Капорделисом к тому времени активно заинтересовались американские правоохранительные органы, которым сотрудники нашей милиции и просигнализировали: так и так, мол, ваш гражданин подозревается в совершении таких-то преступлений. Капорделису предложили покинуть территорию России, что он и сделал. В американском аэропорту его сразу же задержали тамошние блюстители порядка. Суд Бруклина обвинил Капорделиса в совращении несовершеннолетних в США, России, Чехии и странах Африки.

            Между тем помощник адвоката Капорделиса Александр Родин твердо стоит на своём.

            - Я считаю, что Капорделиса оклеветали, - сказал он нам. - Могу предположить, что одна из целей провокации - заставить Капорделиса заплатить крупную сумму денег. Неспроста ведь он написал гневное письмо руководству отеля "Европа", где указывал на попытку шантажа...

            Мы смотрим видеозапись интервью с Тимофеем К., которую принёс нам Александр Родин. Разговор происходит в одном из помещений воспитательной группы первичной социальной адаптации приюта Центра "Дом милосердия", в Новгородской области. Мальчик с трудом сдерживает слёзы, ему стыдно и страшно, у него затравленный исподлобья взгляд светлых глаз. Он подолгу молчит, шмыгает носом, прячет глаза, но в конце концов сознаётся: "собственноручные показания" он написал действительно собственноручно. Воспитатель 5-го отделения Центра восстановительного лечения "Детская психиатрия" по имени Андрей, где Тимофей находился в то время, запугал его, потом напечатал на компьютере текст, дал Тимофею печатный вариант и заставил переписать его от руки.

            Увы, мы никогда не сможем понять наверняка, в какой степени правда или, наоборот, ложь то, что называется "собственноручными показаниями" Тимофея Б. Понятно другое: Тимофей способен написать такое разве что по образцу или под диктовку.

            Мы просим рассказать нам про Капорделиса начальника отделения по борьбе с преступлениями сексуального характера 1-го отдела УУР Владимира Соболева, подчинённые которого прошлой весной собирали доказательства в отношении странного американца, но взаимопонимания не получается. Сначала Владимир Валерьевич отказался от разговора, мотивируя это тем, что "уж очень много на этом деле завязано" и он бы "не хотел, чтобы вышел человек, которого... так упорно ловили", а потом и вовсе отослал к своему руководству.

            Но мы всё равно хотим разобраться в неофициальной части этой истории, и, как позже выяснится, не зря. На официальную она совсем не похожа, причём контраст шокирует.

            "Приеду - яйца оторву..."

            Педагог-психолог 5-го отделения ЦВЛ "Детская психиатрия" Андрей Викторович Лапов очень испугался, когда ему позвонила наша сотрудница Инна Полетаева. Первая реакция: "Кто вам дал этот телефон? Назовите фамилию! Я разговаривать буду только после того, как услышу эту фамилию". Инна не скажет правду - не на Тимофея же ссылаться, который рассказал, как воспитатель Андрей заставил его "собственноручные показания" с образца переписывать!

            - Мне сказал про вас знакомый сотрудник уголовного розыска, который просил не называть себя.

            Лапов подозревает, что мы работаем на Капорделиса, он отказывается встречаться и отправляет нас к начальнику "сексуального" отделения 1-го отдела УУР Владимиру Соболеву. Но у Инны Лапов не первый. Она чувствует за напряжением и отказом затаённое тщеславие.

            Они встречаются на следующий день у решётки Катькиного садика. Лапов весь в белом, высокий, плотный. Не без затаённой гордости он рассказывает о своём участии в деле Капорделиса:

            - По закону при допросе несовершеннолетнего обязательно присутствие педагога. А я многих сотрудников отделения по борьбе с преступлениями сексуального характера 1-го отдела УУР знаю на протяжении десятка лет. Часто звонят, например, в 11 часов вечера, говорят: "Где мы сейчас найдём педагога? Подъедешь?" Я готов. Как-то от начальника этого отделения Владимира Соболева раздался звонок, он сказал, что в гостинице "Европейская" стали задерживать детей от 11 до 17 лет. Были названы фамилии - знаю ли я этих мальчишек? Я знал всех, это уличные дети, бомжата. Один из мальчиков - Кирилл. Знаю его очень давно. Кирилл в тот момент хотел есть, попрошайничал у метро. Иностранец знаками предложил пройти в гостиницу. Это был Капорделис. Он привёл Кирилла в номер, напоил лимонадом, показал ему две капсулы, сказал, что это витамины. Кирилл выпил и, с его слов, отключился буквально через секунды. Очнулся он на следующее утро абсолютно голый. С его слов, зад болел со страшной силой. Кирилл начал орать, а тот ему дал две тысячи рублей и сказал: "Всё, иди. Забудь про это дело, ничего не было, всё нормально". Кирилла на выходе задержала служба охраны...

            Контакт с Андреем Викторовичем налажен. Он готов рассказывать о своих подвигах, невзирая даже на то, что друзья из милиции не рекомендовали ему это делать. Но наш долг - проверять любую информацию. Может, Андрей Викторович преувеличил свою роль в этой истории? Оказывается, нет. Вот что рассказал другой участник "дела Капорделиса" Алёша М.:

            - В гостинице, когда я засунул ключ в дверь номера (Капорделиса. - Ред.), увидел, что за нами бежит мужик. Я его узнал, это был Андрей Лапов... Лапов подбежал, ударил меня по лицу, друга схватил за шиворот. Потом ударил меня ещё раз и сказал: "Ну что, помнишь меня? Мы тебя долго искали!"... Нас повезли в отделение милиции... В милиции нас не били, а угрожали... Лапов давал телефон и говорил: "Слушайте!" А там голос говорил: "Я... приеду - яйца оторву, если не скажете то, что говорит Лапов..."

            Про дружбу с сотрудниками милиции Лапов, похоже, также сказал чистую правду. Это подтвердил нам другой мальчик - Коля Т.:

            - Лапов часто "сливал" в милицию информацию о мужчинах, которые интересуются детьми. Он сам приводил нас к таким мужчинам, заставлял нас заниматься извращениями, потом сам же вызывал милицию и сдавал их...

            Разговоры с другими беспризорниками только усиливают впечатление, будто доказательства петербургских сексуальных похождений Грегори Капорделиса (как бы деликатнее выразиться?) несколько натянуты. Вот что рассказал, например, Артём Б.:

            - Он (Лапов. - Ред.) говорил: "Говори то-то, то-то, наври немножко"... что он (Капорделис. - Ред.) там что-то делал со мной, чтоб его посадили... что он приставал ко мне, что я с ним в кровати спал, ну все такое, ненормальное. Он (Лапов. - Ред.) сказал: "Если не скажешь, хуже будет... в милицию, в спецприемник поедешь".

            Именно Артем Б. был сочинителем истории с порошками, которые якобы Капорделис давал детям. Мальчик придумал это сам: "...потому что Лапов мне сказал: "Наври что-нибудь, придумай". Я и придумал".

            Но не будем спешить с выводами. Всё-таки приключения доктора Капорделиса и стиль работы нашей милиции - две совсем разные истории. Пусть Капорделисом занимается американская Фемида. Хочется верить, что там, за океаном, доказательная база строится не только на показаниях несчастных питерских беспризорников. О милиционерах, признаться, мы бы тоже не судили слишком строго: иллюзии о том, будто наши сыщики не "липуют" доказательства, давно отсутствуют. Опять же обстановка располагает: просьба американских спецслужб, тема на контроле в центральном аппарате МВД, в курсе дипломаты обеих стран... Такое задание нельзя провалить! Показания должны быть в кратчайшие сроки и по многим эпизодам - это приказ, который не обсуждается. Счастье для нашей милиции, если Капорделис действительно педофил...

            Но мы не об этом. Нас интересует человек, услугами которого, судя по всему, сотрудники нашего уголовного розыска частенько пользуются при раскрытии сексуальных преступлений в отношении несовершеннолетних. Либо мы чего-то не понимаем, либо этот человек сам достоин внимания правоохранительных органов.

            В среде питерских беспризорников и бродяжек, для которых станции метро уже давно стали родным домом, о Лапове ходят легенды. Кто-то называет его милиционером, кто-то - адвокатом. Но почти все дети, с кем нам удалось поговорить, единодушны в одном: Лапов - жестокий человек и большой любитель мальчикового тела.

            Нас не интересует сексуальная ориентация Капорделиса. Он в США - пусть там и разбираются. Нас интересуют те наши правоохранительные органы, которые обязаны защищать детей от сексуального насилия. В данном случае детей, которых больше защитить некому, - беспризорников. Мы понимаем, что без "своих людей" в криминальном мире многие преступления так и остались бы нераскрытыми. Но в данном случае, как нам кажется, средства не достойны цели.

            Имена детей изменены. При необходимости они и их законные представители готовы подтвердить всю изложенную в расследовании информацию.

            Отдел расследований

            "Тайный советник"

            Полностью материал - в сегодняшнем выпуске газеты».

            Это ужасы, касающиеся детей. А вот ужасы, касающиеся стариков.  Приведённый ниже материал, также найденный мною в интернете, подготовлен при непосредственном участии упоминавшейся в статье Нины Глазовой правозащитницы Людмилы Сосновец:

«Минувшим летом СМИ писали о нашумевшем случае активистки Объединенного гражданского фронта Ларисы Арап, помещенной в мурманскую психиатрическую больницу после того, как в печати появилась ее статья «Дурдом» о методах, которыми психиатры лечат детей. В прошлом году правозащитники насчитали еще несколько случаев помещения в психиатрические больницы авторов «неправильных» публикаций. Но есть и другие факты - например, в психбольницу была увезена Надежда Шишкова, лидер инициативной группы жильцов одного московского дома, весьма привлекательного для инвесторов. Она несколько месяцев пыталась выяснить, почему жилую площадь в квартирах вдруг приравняли к техническим помещениям. И вот Шишкову из больницы не выпускают, а активистов в этом доме больше нет.

            Жилплощадь становится причиной трагедий и в случаях, так сказать, меньшего масштаба, но нарушения прав человека от этого не выглядят менее вопиющими. Об одном из таких случаев говорит адвокат Санкт-Петербургской коллегии адвокатов, юрист организации «За конституционные права граждан» Людмила Сосновец:

            - Моя клиентка Бельчикова Анна Михайловна, ей сейчас уже 75 лет, с 2000 года мыкается, ищет справедливости в судах России, но, к сожалению, тщетно. У нее была родная сестра, которая ей оставила квартиру по завещанию. Однако это завещание было признано недействительным, Анна Михайловна была выселена прямо на улицу, в никуда. Выселение происходило в ее отсутствие, когда Анна Михайловна находилась в кардиологическом отделении в больнице. Она как в одной сорочке оказалась в 30-градусную жару в больнице, так и бедствовала, целую зиму она зимовала в том, что ей собрали друзья.

            - Почему это завещание было признано недействительным?

            - Завещание было признано [недействительным] Пушкинским районным судом в составе профессионального судьи и народных заседателей. Как выяснилось впоследствии, полномочия народных заседателей исполняли лица, которые таковыми полномочиями наделены не были. Вот этот незаконный состав суда принял незаконное решение о признании завещания недействительным, исходя из предположительного заключения судебных экспертов о том, что сестра Анны Михайловны, наследодатель, в момент подписания завещания якобы не могла понимать значения своих действий. Подчеркиваю: врач-психиатр консультировал эту бабушку на дому исключительно для того, чтобы она получила направление в больницу для ветеранов войны. Это был общий порядок для лиц престарелого возраста, чтобы попасть на общее отделение больницы. Психиатр констатировал, что сестра Бельчиковой здорова. Тем не менее, за этим последовало посмертное предположительное заключение экспертов. Квартиру получил сын умершей, не общавшийся и не помогавший ей даже перед ее смертью, когда она почти ослепла.

            К сожалению, когда врачи, эксперты, психиатры поверхностно изучают материалы дела, не принимая во внимание факты нормального социального функционирования лиц, которые умирают и оставляют свое имущество, они почему-то руководствуются несколькими записями врачей, которые наблюдали умерших в последние минуты так называемых терминальных состояний. Но [эти записи не передают той] клинической картины, которая была на момент подписания завещания. Однако случаи такого бездумного написания, к сожалению, в моей практике нередки.

            Жалоба Анны Михайловны Бельчиковой принята к рассмотрению Европейским судом по правам человека. Однако многочисленные подобные случаи складываются в некую порочную систему, говорит исполнительный директор гражданской комиссии по правам человека в Петербурге Роман Чёрный: «Я должен провести некоторую аналогию и сравнить то отношение к пожилым людям, которое мы видим в этой истории, с тем отношением к пожилым людям, которое было во времена Третьего рейха в нацистской Германии. И тогда психиатры так же, как и чиновники министерства здравоохранения в нацистской Германии, они действовали, исходя из того, что нужно избавляться от пожилых людей, которые являются, по их мнению, балластом на шее здорового немецкого общества. По сути дела именно это отношение мы видим в истории с Анной Михайловной Бельчиковой, как и в историях некоторых других людей».

Источник: svobodanews.ru

            Эта же тема нашла своё продолжение в статье «ПСИХИАТРЫПЕТЕРБУРГА ПОМОГАЮТ ЧЁРНЫМ РИЭЛТЕРАМ», где в частности отмечается:

«Преступная группа, которая занимается мошенничеством с недвижимостью путем насильственной госпитализации людей в психиатрические учреждения города, действует в Санкт-Петербурге. В настоящий момент эту информацию проверяют органы городской прокуратуры. Об этом заявили участники общественных слушаний «Нарушения прав человека в психиатрии, связанные с недвижимостью пациентов».

            «Имеются данные, что в городе действует группировка, в которую вовлечены сотрудники психиатрической службы, сотрудники СОБЕСа и риэлторы. Мои клиенты обратились с заявлениями в прокуратуру города, и пока они еще не получили информацию, опровергающую их суждения», — сказала адвокат Санкт-Петербургской коллегии адвокатов «Юристы за права граждан» Людмила Сосновец.

            По данным одного из организаторов слушаний — Гражданской комиссии по правам человека — число обращений граждан, потерявших жилье из-за беспричинного насильственного помещения их в психиатрическую клинику, заметно выросло. Количество таких обращений, иногда 2–3 в неделю, подтверждает мысль об организованной преступной группе, пояснили в комиссии. В основном жертвами такого рода преступлений становятся одинокие люди в возрасте за 50 лет, большинство из которых проживает в центральных районах Петербурга. По существующему законодательству, не только родственники, даже соседи могут инициировать принудительную временную госпитализацию в психиатрический диспансер.

            «Если уголовный процесс предполагает право допросить, проверить слова обвинителя, то в таких ситуациях душевнобольной или предполагаемый больной они даже не могут получить информацию – кто о них это сказал. Вполне возможно, что против каждого из нас будет сделано судебное решение, что мы «лаем на трамваи» или «воем на луну», якобы подтверждающее душевную болезнь, и мы даже об этом не узнаем», — пояснила Сосновец.

            По рассказам родственников психически больных людей, в приемном покое психиатрической больницы буквально сразу выясняется, какое имущество имеется у лица, помещаемого в стационар. По словам юриста правозащитной организации «Мемориал» Леонида Лемберика, до сих пор в психиатрической системе страны действует негласная система распределения неприватизированного жилья пациентов.

            «Еще в советское время жилье одиноких пациентов психиатрических лечебниц и больниц доставалось персоналу клиник, в больницах были заинтересованы в увеличении таких случаев. Я думаю, что до сих пор существует такая политика распределения неприватизированного жилья в случае, если человек попадает в психоневрологический интернат, либо умирает там при временном размещении, это жилье достается работникам соответствующего учреждения. Проверить, выяснить это невозможно», — сказал он.

При этом адвокат Сосновец подтвердила, что количество обращений по такого рода делам постоянно растет. Но не всегда такого рода махинациями занимаются посторонние люди. Зачастую таким образом пытаются решить жилищный вопрос родственники. Например, дети организовывают психиатрическую экспертизу для своих родителей с целью помещения в стационар и признания их психически больными.

            Участники слушаний подготовили резолюцию, в которой обозначили необходимость проверки деятельности нескольких психиатрических клиник Петербурга, а также сформулировали необходимость внесения поправок в действующее законодательство РФ.

            Резолюция будет направлена президенту РФ, губернатору Санкт-Петербурга, уполномоченному по правам человека, а также адвокатские конторы и коллегии».

            И ещё один материал на эту же тему. Он называется «ПОСМЕРТНАЯ СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА":

            «Случай Бельчиковой Анны Михайловны, жительницы Санкт-Петербурга.

            Бельчикова А.М. сообщила Гражданской комиссии по правам человека СПб, что девятого февраля 2000 г. ее старшая сестра Родионова Елена Михайловна составила завещание в пользу Бельчиковой А.М. Сестра завещала госпоже Бельчиковой квартиру и имущество.

            Сын Родионовой Е.М. Родионов Н.Н. оспорил это завещание, мотивировав тем, что на момент составления завещания по своему психическому состоянию мать была не способна понимать значение своих действий и руководить ими.

            Пушкинским районным судом иск Родионова был удовлетворен, городской суд СПб решение оставил в силе. Основанием для вынесения этого решения послужил акт судебно-психиатрической экспертизы и показания свидетелей Родионова Н.Н., допрошенных в судебном процессе.

            Экспертная комиссия врачей-психиатров городской психиатрической больницы (ГПБ) № 6 ЗАОЧНО признала, что Родионова Е.М. не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

            Мы ссылаемся на А.М. Бельчикову, т.к. она участвовала в процессе, знакома с материалами дела. По ее мнению, выводы экспертов-психиатров не соответствуют действительности. Эксперты необъективно и односторонне отразили фактические обстоятельства дела.

            Родионова Е.М. – блокадница, участница Великой Отечественной войны. В семье она была старшей, после войны заменила Бельчиковой А.М. мать.

            Они были дружны и близки, постоянно поддерживали отношения. Бельчикова жила в г. Кола, рядом с Мурманском.

            В последние годы госпожа Бельчикова часто приезжала к сестре. Из-за возраста у госпожи Родионовой ухудшалось физическое здоровье. Но в умственном отношении сестра Бельчиковой была совершенно здравым человеком. Она постоянно поддерживала отношения с друзьями, бывшими сослуживцами, участвовала в культурных мероприятиях, которые проводились для блокадников и ветеранов войны, интересовалась текущими событиями в стране – постоянно читала "АиФ”.

            В 1998 г. Бельчикова А.М. приезжала в Пушкин и жила у сестры два месяца. В 1999 г. она приехала к сестре по ее просьбе, Родионовой Е.М. нужна была операция по зрению. Бельчикова А.М. жила у сестры с января по май, за это время поставила Родионову Е.М. на очередь на операцию. Провела радио, установила телефон.

            16 января 2000 г. Бельчикова А.М. приехала по телеграмме. Сестра была в больнице им. Семашко. Бельчикова стала за ней ухаживать - каждый день посещала и кормила. Все это время Родионова была под наблюдением врачей, которые не отмечали у нее никаких отклонений в психике. Сын также приехал из Москвы по телеграмме, но был у матери только один раз. Он не обращался к врачам с просьбой об осмотре матери врачом-психиатром. Если бы он сомневался в ее дееспособности, то мог бы в то время законным путем установить над ней опекунство. Однако им не было предпринято никаких действий. В судебном процессе Родионов также показал, что обращался к матери с просьбой, чтобы она написала завещание на него. Эти факты подтверждают отсутствие у Родионова Н.Н. сомнений в психическом здоровье матери.

            В больнице госпожа Родионова была с 09.01.00 г. по 22.01.00 г. Была выписана в удовлетворительном состоянии. 27 марта 2000 г. сестра Бельчиковой была госпитализирована в госпиталь участников ВОВ. В течение нескольких дней ее состояние резко ухудшилось, у нее развилась двусторонняя пневмония, интоксикация и отек головного мозга. В акте психиатрического освидетельствования приведены данные этого периода времени в качестве одного из доказательств наличия слабоумия.

            В акте психиатрической экспертизы не отражены сведения, представленные в других медицинских документах. Объективные данные медицинской документации до помещения в госпиталь доказывают, что госпожа Родионова была в здравом уме и все понимала.

            Завещание было написано ей осознанно. Ее волей было оставить квартиру тому, кто стал бы за ней ухаживать в последние годы жизни. В этом вопросе она проявила твердость.

            Заочное признание Родионовой Е.М. слабоумным человеком при отсутствии оснований Бельчикова А.М. считает посягательством на честь и достоинство Родионовой Е.М. Это также причинило моральный и материальный вред г-же Бельчиковой, так как результатом решений суда стало то, что Родионов Н.Н. выгнал ее из квартиры. Бельчикова является косвенной жертвой необъективности психиатров-экспертов, не в полном объеме исследовавших материалы дела, и не оценивших представленные доказательства в их взаимосвязи друг с другом. Кроме того, во время судебного разбирательства не были приняты во внимание аргументированные доводы адвоката Бельчиковой Людмилы Сосновец, показания ее свидетелей, а также свидетелей (нотариуса, заведующей Пушкинским психоневрологическим диспансером (ПНД) Марины Копалиной, заведующей терапевтическим отделением поликлиники №66), которые не имели какой-либо заинтересованности в исходе дела. Не были учтены сведения медицинских и иных документов. Свидетели по делу, знавшие Родионову длительное время не отмечали каких-либо странностей в поведении Родионовой Е.М. Друзья и сослуживцы также не заметили каких-либо изменений в психике сестры Бельчиковой. Бельчикова А.М. считает, что Родионова Елена Михайловна – блокадница, участница Великой Отечественной войны, участница прорыва блокады Ленинграда, - посмертно признана слабоумной с единственной целью, чтобы аннулировать ее завещание.

            В настоящее время Бельчикова А.М., пенсионерка, инвалид второй группы по общему заболеванию, осталась без крова, проживает у различных людей, временно предоставляющих ей кров. Бельчикова имеет высшее образование, закончила институт им. Герцена, преподаватель. Её общий трудовой стаж составляет 35 лет, из которых 20 лет она отработала на Севере.

            ИСПОЛЬЗУЕМАЯ ИНФОРМАЦИЯ: ДОКЛАД О НАРУШЕНИЯХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

            САЙТ СУТЯЖНИК.РУ».

            Выводов не делаю никаких. Как говорится: «синтез — не анализ». Пусть каждый делает выводы самостоятельно.

 

            15февраля 2013го года

Другие произведения автора:

Там, откуда не возвращаются

Ода весне

И ещё немного о психиатрии