ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 37

      
 
   После выписки Митьки из больницы его койку занял худощавый брюнет среднего роста лет тридцати.   Он вошёл в палату в след за медсестрой, опираясь на костыль, вернее, клюку, вырезанную из ивы и украшенную разнообразными сакральными символами, и громко приветствовал больных.  Пока он перекладывал  свои вещи из пакета в тумбочку, лежащий по соседству дед поведал ему о героическом юноше, пострадавшем в битве с осинами и награждённом феррари.
- Приколотите табличку "Палата имени Митяя", - сказал вновь прибывший, и было не понятно сарказм это или совет.  Заметив, как Юртаев, полулёжа на кровати, расположенной  по другую сторону от старика, что то быстро записал в блокнот,  новичок встал и приковылял к нему.
- Донос пишете? - спросил он, присаживаясь на краешек постели, и вонзил в Юртаева острый, пытливый взгляд слегка прищуренных  глаз. Юртаев взглянул на жилистую узловатую руку парня с набитыми костяшками пальцев, сжимавшую рукоять клюки,  и ответил:
- Я писатель и всегда отмечаю вновь услышанные интересные слова. Вы употребили "шаволики", что мне чрезвычайно понравилось.
- А я боялся, что одичаю тут! - воскликнул молодой человек. - Я тоже сочинитель! Антон Бесов, - сказал он, стиснув клюку коленями и протягивая ладонь. - Не слышали?
- Нет, - промямлил Юртаев, пожал  руку коллеги и представился.
-  Я ваше тоже впервые слышу, - сказал Антон и вздохнул: - И сколько нас таких, которых никто не знает и знать не желает! А букинисты забиты   тоннами загубленной  бездарями бумаги, и у них  хватает наглости  считать себя писателями.  Бог с ними,  давайте что ли за знакомство. Только вот, мне ходить не комфортно, да и вы с костылями...
 Антон разжал колени, и клюка упала на соседнюю койку, на которой лежал дед.
Тот зашевелился, перевернулся, кинул на Антона лукавый взгляд и сказал:
- Интересный кий.
- Из святого места. Сам отец Никанор подарил.
- Да ну? - осклабился дед и присел на постели. - Как же ты там очутился?
- Слетал бы  кто в магазин, - сказал Антон, доставая деньги. - Я вам всё как на духу выложу.
- Зачем летать? -  Дед выудил из под тумбочки пол литра. - Доставайте баклашки.
- Я не буду, - сказал Юртаев.
- Как так? - нахмурился Антон.
- Завязал, - сказал Юртаев, лёг и отвернулся.
Лицо Антона вытянулось, он встал и вернулся на свою постель.
 Антон протянул кружку деду, и тот ловко плеснул в неё водки. Они выпили и закусили дольками  лимона.
Дед крякнул, оглянулся на Юртаева и тихо сказал:
- Этот немного странный, что то всё бормочет по ночам, одним словом, осина. Всё в толк не возьму, как его здесь держат? - дед облизал  пальцы. -  Как ногу то раскурочил?
- На тренировке, - ответил Антон.
- Спортсмен? - дед обнажил в изумлении одинокий зуб. - По какой части?
- Карате.
 Дед перекрестился и спросил: - А при чём тут отец Никанор?
-  Я с десяти лет на стакане сидел. Мать с отцом пытались отвадить, пугали, лечили, к экстрасенсу таскали - ни хрена не помогало. Кто то надоумил свозить к отцу Никанору  в недавно созданный им монастырь. Поговорил он со мной минут пять и подарил эту клюку. "Зачем спрашиваю?", а он отвечает: "Придёт время, узнаешь! Храни пуще живота. Посох сей наделён силой чудодейственной."  После этого я до армии спиртного в рот не брал и  занимался карате.
- А щас чаво ж? - дед оглянулся на дверь,  ловким движением наполнил кружки и поставил бутылку между ножкой кровати и тумбочкой.
- С женой развёлся, - Антон махнул рукой, - да тут ещё травма. - Он опрокинул кружку в рот и надкусил дольку лимона.
- Ничё, парень ты видный, найдёшь зазнобу, - дед выпил и понюхал корку лимона: - А чё разошлись?
- Её раздражало, что я часами сидел у компьютера. Она считает сочинение романов бессмысленным и глупым занятием. Нормальный человек, по её мнению, должен днями и ночами деньги  зарабатывать.
- Да,  оказия, - протянул дед. - Тебе бы богатую невесту.
- Я только на  богатых и женился, - вздохнул Антон.
- И чего ж  не жилось? - изумился дед.
- После того как они выходили за меня, через некоторое время становились бедными.
"Чёрт возьми, - думал Юртаев. - Как аппетитно выпивают.  Присоединиться? Потом опять на неделю, а то и две. Ладно, сегодня расслабимся, а завтра ни ни."
Он сел на постели, похлопал деда по плечу и сказал:
- Плесни что ли, отец.
- Надумал таки, - проворчал дед, взял кружку из руки Ивана и плеснул остатки. - Однако вот и бутылочка.
- Раз такое дело, - Иван достал деньги, -  гуляем.
- Никифор, - обратился дед к юноше в спортивном костюме, давившему угря перед зеркалом умывальника. - Ты, вроде, в магазин собирался.
- Нет проблем, - вытерев пальцы о полотенце,  бодро ответил тот.
Когда прибыла "добавка", посиделки продолжились.  Юртаев осознавал лишь первые три тоста, изысканные рассуждения Антона о женщинах,  подобострастное хихиканье деда, мелькавшего пожелтевшим зубом. Наступивший вслед за этим вакуум  сменился сильной вибрацией. Юртаев, морщась, приподнял голову и увидел Евгения, трясущего его за плечо. Юртаев сел на постели, угрюмо оглянулся и закрыл  ладонями помятое, опухшее лицо.
- Ого,  - протянул Евгений.
- В тумбочке глянь, - пробормотал  развалившийся на своей постели с йогуртом в руке Антон.
Юртаев открыл и увидел кружку, накрытую книгой. Одним махом опорожнил заначку и поморщился.
-  Не скучаете, - сказал Евгений. - Но веселье скоро закончится. - Он рассказал Юртаеву о гибели и воскресении  трибуна и о намечавшемся походе тополей на осин. -   Лучше тебе переждать в спокойном месте, в которое я сейчас отвезу.
- С чего это они вдруг будут искать осин  в больнице для тополей? - спросил Юртаев, которому уже заметно полегчало.
- Многие знают, что ты здесь.
- Кому я нужен? - пожал плечами Юртаев.
- Ты меня удивляешь. Они клянутся истребить всех осин и направляются в город, а ты сидишь и рассуждаешь.
- Чушь, - отмахнулся Иван. - Никакого похода не будет, болтовня одна. Власти этого не допустят.   Эта орда,  хоть и не в первую очередь,  для неё  же самой угроза, и вообще она боится народных ополчений любого толка.
- Да, - кивнул Евгений. - Если власть более менее разумная.
- Будь что будет, - сказал Иван. - Я остаюсь. Здесь у меня шикарная компания, дедуля ветеран, Антон, кстати, известнейший писатель.
- Насчёт популярности товарищ гиперболизирует, - просипел Антон. - Однако пишу.
- Ладно, пойду, - сказал Евгений. - Профессор ждёт в машине.
- Белкин? - воскликнул Иван. -  Ты хотел меня к нему определить?
Евгений  вышел из палаты.
- Теперь самое время добавить, - пробормотал Юртаев.
- Понятное дело, -  дед приподнялся на кровати и достал из под неё бутылку.
Снова наполнились три кружки, которые мгновенно были выпиты. Юртаеву похорошело, и всё происходящее слилось в его сознании в единый ком с обрывочными видениями то презрительного выражения на личике медсестры, то сурового - Антона, уличавшего  писателей -классиков в халтуре, то откуда ни возьмись всплывало сморщенное с седоватой щетиной лицо деда, шамкающего "здесь нельзя курить, пойдём в сортир", видения всплывали, словно пузыри на воде, и тут же исчезали.
   Зябкий воздух привёл Юртаева в чувство, и он с тревогой на душе понял, что сидит на скамейке  в садике, окутанном мглой.  Метрах в тридцати  всполохи фар выхватили из темноты очертания переулка и с глухим рёвом унеслись прочь.  Рядом чернело большое пятно, которое встрепенулось и произнесло голосом Таисьи:
- Никак проснулся?
-  Где мы?
- Там куда ты нас приволок, - сказала Таисия.
- Нас? - недоумевал Юртаев.
- Я видал людей, напивающихся в говно, - сказал Антон, показавшись из за дерева и застёгивая ширинку. - Но такого свинства, ещё не лицезрел. - Он взял трость-клюку, прислоненную к дереву, и, бодрым, пружинистым шагом подойдя к скамейке, присел. - По твоей милости и меня выперли из больницы. А куда мне идти? С женой только что развёлся, а своё жильё сдаю.
- Что произошло? - встревожился Юртаев.
- Он ещё спрашивает, - проворчала Таисия.
-  Ты сильно нарывался, - сказал Антон, прикуривая и угощая Юртаева сигаретой. - А когда  медсестра сделала укол успокоительный, по твоей настоятельной просьбе, так совсем  охренел: пошёл к ней просить ещё один: понравилось, наверное.
- Или понравилась, - сердито вторила Таисия.
- Она закрылась от тебя в ординаторской, а ты ломиться стал. Охранники прибежали и давай тебя отоваривать, я врезал в нюх одному, другому, и  они успокоились, но сказали твёрдо: " Либо пошли вон оба, либо полицию вызываем." Я им говорю, дескать, у меня главврач в друзьях, а они, похоже на него чихать хотели. Вот и пришлось на ночь глядя покинуть тёпленькое местечко."
- А ты чего здесь? - спросил Юртаев Таисию.
- Как это? - изумилась санитарка. - Ничего не помнишь? Я слышала, как Артур говорил врачу, что девчонку, что лежала у нас якобы слепая и которую забрал АЕК, выкрали тополя и собираются сегодня утром сжечь на Площади Тополиного Гнева.  Я мыла в вашей палате пол, ну и рассказала об этом, так ты всё приставал с расспросами что, мол, и как. А потом сказал, что пойдёшь спасать её.  А я тоже не хочу, чтобы её сожгли. Хоть и притворялась слепой, и отец её был подонок, но разве можно за это в огонь живьём!
-  Бред, - сказал Иван. - В наше время публично сжечь?
- Я тоже сначала думал, что утка, - сказал Антон. -  Но в сети  сотни роликов. На площади установлен столб, помост, кучи хвороста и дров. Народ собирается поглазеть.
- И никто не вступился? - воскликнул Юртаев. - Как можно спокойно смотреть на это варварство!
- Я, например,  как писатель, хотел бы  хоть раз в жизни присутствовать  при такого рода казни. А то, бывает, пишешь о том, чего сам не видел, а читатель чувствует фальшь и вещь получается слабой.
-  Какого чёрта ты несёшь? - крикнул Иван. - Хочешь поглазеть, как обезумевшие ублюдки сожгут невиновную девушку заживо, чтобы в книжке описать? А если бы это была твоя дочь?
- Это совсем другое,  и не советую этого касаться, - в полумраке глаза Антона сверкнули недобрым блеском. -  А с той барышней я не знаком, хотя и к сожалению, наверное, судя по её смазливой мордашке и крепкой попке.
- Ты просто скотина! -  Юртаев схватил костыли и пытался подняться, но Антон ткнул его ребром ладони в бок, и тот  с лёгким стоном согнулся и осел в прежнее положение.
- Кабы не он, - вмешалась Таисья, - отдыхал бы ты сейчас в холодильнике. Охранники начали бить тебя ногами, кричали "Пора прикончить осину!".  Антон уложил их в секунду. И нога у него вдруг поправилась.
- И впрямь! - встрепенулся Юртаев. - Ты больше не хромаешь!
- На кой мне теперь... - унылым голосом произнёс Антон и вынул из кармана бутылку пива. - Чёрт меня дёрнул сунуться.
- Значит, придуривал?
- Говорю же, после развода  жить негде, - Антон сделал несколько мощных глотков и протянул пиво Юртаеву.
Тот схватил бутылку,  присосался к горлышку и поставил опустевшую тару под скамейку и спросил:
- Полиция знает про похищение Насти? И чем заняты осины?
- В интернете гвалт такой стоит, что об этом знают, пожалуй, на Марсе.  Осины негодуют, осуждают бездействие властей. Координационный совет назначил на утро экстренное заседание. Хотя, если верить сети, на  это же время назначена казнь.
- То есть они ни хрена не делают, -  с нетерпением прервал его Иван. - Надо срочно действовать самим.
-  Да ну? - усмехнулся Антон. - Меня больше беспокоит, куда мне теперь идти. Придётся опять выпроваживать жильцов. Они ведь через агентство по договору сняли; склочное предстоит дельце. Кстати,  чего так суетишься насчёт девчонки? Знакомая что ли?
- А то! - воскликнула Таисья. - Он её под ручку к митингующим осинам выводил, она ему потом записочку передала, и он к ней бегом!
- Не говори глупости, - пробормотал Юртаев, - это всё не то.
- Ну, брат, удивил, - протянул Антон и похлопал его по плечу. -  Совсем другой сюжет.
Юртаев пошарил по карманам и вздохнул:
- И мобилу гады помыли.
- Уже хотели, - сказал Антон, вручив Ивану его мобильный, -  но  я  вовремя заметил.
Иван выбрал номер и нажал на кнопку вызова.
- Алло, - послышался голос Евгения. - Иван? Всё бухаешь в больнице? Извини, сейчас не до тебя.
-  Свалил я оттуда! - крикнул Иван. - Какое к чертям бухло!  Ты слышал про Настю?
- Конечно!  С вечера ношусь с Белкиным по инстанциям!  Все, словно сговорились! Почему, говорят, подданные королевства и жители города не могут посидеть ночью на Площади Гнева Тополей? А насчёт казни через сожжение никакой достоверной информации нет. " Мало ли кто чего собирается сделать!  Вот сожгут, тогда и приходите с заявлением!" Хотели к мэру - у него приёмный день закончился, а по домашнему не дозвониться. Белкина домой отвёз, опять ему плохо с сердцем, сам мчусь  на площадь Николло Макиавелли.  Переговорил с одним толковым из координационного совета, он, вопреки остальным, от своего имени призвал всех осин собраться.
- У меня дисплей мигает, заряд кончается, - крикнул Иван. - Жди меня там!
- Где находишься?
- Чёрт его знает, - пробормотал Юртаев, озираясь по сторонам.
- На углу Филиппа Доброго и Изабеллы Баварской, - подсказала Таисия.
- Слышал, - сказал Евгений. -  Кто с тобой?
- Ещё двое.
- Ладно, крюк не большой. Жди, сейчас буду!
  Минут через пять Евгений остановил машину в проулке напротив сквера и мигнул фарами.
- Вот и он.  Ты с нами? - сказал Юртаев, обращаясь к Антону.
- Если такси на шару, - кивнул Антон и встал. -  Всё одно ночь коротать.
- Тебя подкинем до дома, - Иван оглянулся на Таисию, которая последовала за ними.
- Нет, я с тобой на площадь Николы.
- Это ещё зачем? - Юртаев остановился, с недоумением уставившись на Таисию. -  Драться с тополями?  Домой - и никаких обсуждений! Это абсолютно не твоё дело!
- Ещё как моё! - всхлипнула Таисия, вытащила из кармана платочек и вытерла глаза.
- Что это значит, чёрт возьми? - с несколько растерянным видом произнёс Юртаев.
- Расскажи, - буркнула Таисия, повернувшись, к Антону.
Юртаев достал телефон и ответил на вызов Евгения и  повернулся к Антону: - Так в чём дело? Только компактнее, а то человек сейчас уедет.
- Мы с Артуром некогда посещали один литературный кружок "Ничевоки", - сказал Антон. -  Он узнал, что я в больнице, которую он возглавляет, ну и посидели у него в кабинете, попили, вспомнили прошлое. Он крепко принял и сказал между прочим, что Таисия слила ему эту девчонку, а ему пришлось её сдать, потому что он сам на коротком поводке:  его Клим от уголовного дела отмазал, которое ещё формально не закрыто. Ну я после под балдой ей и сказал, дескать, правда это или нет. А с ней истерика приключилась.
- Я же не знала, что её за это за решётку упрячут! - плачущим голосом произнесла Таисия. - А потом ещё и на костёр.
У Юртаева вновь зазвонил телефон.
- Двинули, - сказал Иван, не отвечая, и устремился к машине. Антон и Таисия поспешили за ним.
Евгений, стоявший у раскрытой дверцы, повернулся к подошедшим, поздоровался за руку и усадил Ивана с костылями и Таисию на заднее сиденье, взглянул  на клюку Антона и сказал:
- Чудесная вещица, но пока пусть побудет у них.
Евгений сел за руль, Антон - рядом, и они поехали.
   На площади Николы мелькали редкие огоньки сигарет на фоне скучившихся теней.
Евгений остановил машину и позвонил по телефону.
- Да, вижу тебя , -  ответил отделившийся от гудевшей массы молодой высокий с модельной стрижкой брюнет, одетый в элегантный тёмного цвета костюм.
Он подошёл к машине и поздоровался со всеми за руку, представившись Дмитрием.
- Это все? -  Евгений с мрачным видом кивнул на жидкую группу людей.
- Пока с вами пятьдесят три, - ответил Дмитрий.
- Меня не засчитывайте, - сказал Антон и , выйдя из машины,  взял с заднего сиденья клюку, виртуозно крутанул её пальцами и ткнул  в  булыжник, которыми была вымощена площадь.  - Я вроде как наблюдатель.
-  Только пол ста осин? -  разочарованно протянул Евгений. -  Как же так?
- Каэс  опубликовал в сети обращение с просьбой не принимать участие в никаких акциях до завтрашнего утра, - сказал Дмитрий.  -  Боятся,  что обстановка может выйти из под контроля и погибнут тысячи людей. Завтра, - он взглянул на часы, - то есть сегодня, в пять совет соберётся на чрезвычайное совещание, на котором будет одобрено открытое письмо к трибуну или врио...
- Письмо?! - крикнул Юртаев. - Вы рехнулись!  Эти взбесившиеся питекантропы сожгут её к тому времени!
- Не надо кричать, - отрезал Дмитрий. -  Я передаю вам мнение совета, с которым я лично не согласен. Считаю, что действовать надо незамедлительно, и потому на свой страх и риск, опубликовал неофициальное воззвание.  Завтра у меня будут большие неприятности вплоть до исключения.  Но плевал я на этот гадюшник. Слышал, как некоторые его члены рассуждали по поводу казни: " Если этот варварский акт состоится, это вызовет огромный резонанс в мировом сообществе, мы сможем требовать увеличения дотаций от международного комитета по правам человека."
- Сволочи, - проскрежетал Евгений. - Что мы можем с этой кучкой!
- Не паникуй, - сказал Дмитрий. -  Это, конечно, мало против двухсот тысяч, но эти ребята все на подбор упёртые. Я лично каждого знаю, все они за идею готовы жизнь положить.
- Это ещё проверить надо, - усмехнулся Антон и протянул сигарету Дмитрию.
Тот отказался и ответил:
- Многие побывали в застенках АЕК, где их пытали, -  и ни один из них не сдал товарищей.  Наши люди побывали в лагере тополей. Пленница у них, видимо, в строительном фургоне, который строго охраняется. Мы думали сначала трактор пригнать, зацепить и утащить его, но  пространство вокруг вагончика облеплено народом.  Многих подавим, и тополя, наверняка, не будут сидеть сложа руки.
- Велика важность если  размажем пару   тупых, злобных тварей, - сказал Евгений.
-  Не понимаешь, - сказал Дима. - Там очень неоднородный состав. Конечно есть и отмороженные ублюдки, но таких, может, сотни три, а остальные  накаченные антиосиновой пропагандой обычные, в сущности совсем неплохие, люди. Много народу  пришло просто посмотреть.
- Даже если ты прав, - сказал Евгений, - и этих уродов, скажем, триста, то у нас, пятидесяти, шансов нет.
- Это как сказать!  Те ребятки, в отличие от наших, трусливы как шакалы. Они смелы пока во много раз превосходят противника числом, или не столкнутся с чем то непостижимым и угрожающим их единству...
- Давай без тумана, - прервал его Евгений. - Есть план?
-  Нет, кроме того что нужно выдвигаться к их лагерю, потому что здесь мы никак не сможем на что либо повлиять.
Дмитрий подошёл к товарищам, переговорил,  вернулся к Евгению и сказал:
- Ждать, похоже, больше некого.  Выдвигаемся к Площади Тополиного Гнева.
- Пешком? - неуверенно произнёс Евгений. -  Машин, я вижу, маловато.
- Многие, хотя и не участвуют, но откликнулись и обещали помочь, - сказал Дмитрий, и обернулся. -  Вот и пара автобусов прибыла. По коням и разобьем свой лагерь на подходе к площади.   
 Когда осины, истыкав мостовую окурками, расселись в автобусах,  которые тут же двинулись друг за другом, Евгений, Юртаев, Антон и Таисия последовали  за ними на машине.

Другие произведения автора:

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 30

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 33

Двойной Облом