Никита и Василий

Дети очень часто умнее взрослых и всегда искреннее.

М. Горький

Это был обычный паренёк лет тринадцати, но ему позарез нужны были деньги. Скажете всем нужны? Соглашусь. Но тут случай особый...

Никита пытался найти хоть какую-то подработку. Но его, небольшого росточка, худенького (в чём только душа держалась?), да ещё малолетку никуда не принимали. Никто не хотел брать на себя ответственность за мальца.

— Упадёт тебе на голову ящик с консервами, а то ещё мешок с мукой или сахаром придавит, отвечай потом за тебя, — честно призналась ему хозяйка близлежащего магазинчика. — Оно мне надо?

«Не надо», — с грустью соглашался Никита, с огорчением покидая очередного работодателя..

При таком положении дел ничего не оставалось, как рассчитывать только на самого себя. Он и рассчитывал.

Можно сказать, что Никита шёл на запах. С завидным упорством обходил он все ближайшие дворы и...

Середина лета. Жара. Но Никиту это нисколько не пугало, хотя вонь здесь стояла невыносимая, въевшаяся в прилежащую землю и металлические контейнеры. Воздух был пропитан смрадом. Отбросы в такую жару разлагались с невероятной скоростью. В горле першило, глаза слезились, кружилась голова. Но Никита упорно не оставлял это неблаговидное занятие.

Превозмогая брезгливость, он копался в помойных контейнерах, выискивая обрывки газет, обоев, ветоши и всего того, что можно обратить в пунктах приёма вторсырья в деньги. Пусть небольшие, но постоянные и такие необходимые.

Василий дурных запахов не чувствовал, то ли потерял обоняние, то ли просто привык. До что там, привык? Сам не слабо пованивал и это понятно. Когда последний раз принимал душ он уже и не помнил. Так, на сколько мог состригал с себя тупыми некогда найденными на помойке ножницами усы, бороду и шевелюру.

В холода ютился в тёплом подвале одного из домов. Жители знали о нём, но не выгоняли. Даже подкармливали иногда или копейку какую, как он говорил, отстёгивали.

А тут смотрит, в его владения вторгся чужак. Василий пока что никаких мер не принимал. Выжидал. Присматривался. Пацан-то совсем, малолетка, а по помойкам шастает. Непорядок.

«Ладно я спился и всё пропил: машину, квартиру, даже по мелочи всё из дома вынес. Опять же жена ушла. Словом, саму жизнь потерял. Что тут скажешь? Заслужил, — размышлял он. — А этот малец с какого перепугу здесь?».

И однажды они встретились. Василий, бомжоватого вида, небритый, неопрятный, в старенькой давно не стираной одежонке, копался в мусорном контейнере.

Никита подошёл чуть позже и принялся рыться в соседнем — места-то тут не купленные, любой может себе это позволить. Длинной палкой он принялся разгребать мусор и изредка, как бы невзначай поглядывал на собрата по оружию.

Бомж вёл себя не враждебно и, поначалу, казалось, никакого внимания на чужака не обращал. Но Никита чувствовал его несомненный интерес к себе.

«Может, дяденька думает, что я ему конкурент? — орудуя в контейнере палкой, размышлял Никита. — Тогда от него запросто можно и по голове получить».

Пускать эту ситуацию на самотёк было никак нельзя. Следовало как-то это прояснить: да, так да, ну а нет, так нет. Помоек на всех хватит.

— Простите, — Никита обратился к бомжу, — не мешаю?

«Это хорошо, — подумал Василий, — малец не беспредельщик. Договоримся».

— Не-е, — протянул абориген, — ты ж вон всяк мусор собираешь: бумажки там всякие, тряпки. А я по железу специализируюсь.

— Правда! — обрадовался Никита. — Как чувствовал. В моём контейнере я железки в угол откинул. Берите, я вам не конкурент: железяк на руках много не унесёшь. Это у вас техника, — он кивнул на старенькую детскую коляску.

— Вот и ладненько, — миролюбиво подвёл итог Василий, — значица подружимся.

Чуть позже, собрав в кучу неслабый улов, Василий погрузил его в свой нехитрый транспорт. Никита, в свою очередь, увязал картон и бумагу в огромный куль и уже собрался взвалить его на плечи, но Василий остановил.

— Слышь, парень, ты на привокзальную?

— Ну да, — кивнул Никита. — Куда же ещё? Это самый близкий пункт приёмки вторсырья.

— Тогда вали всё на коляску. Чего спину нагружать? Наносишься ещё. Всё равно нам в одну сторону.  

Они загрузили куль Никиты, закрепили его и поспешили в знакомый пункт приёма.

Не прошло и часа, как они оба вышли с честно заработанным капиталом.

— Чего грустим? — запихивая деньги в карман, радостно спросил Василий. — Всё хорошо.

Он уже представлял, как купит селёдочки, солёных огурчиков, пивка, непременно чекушку водки и хлеба. Как же без хлеба? Да никак. Хлеб всему голова.

«А, может, и колбаской себя побалую, — в предвкушении вечерней трапезы размышлял он. — Почему нет? Сегодня на всё хватит»..

— Чего голова к полу? — повторил вопрос Василий.

Никита, о чём-то сосредоточено размышлял и поэтому ответил не сразу. Поджав губу, он растеряно посмотрел на вновь приобретённого приятеля. Ещё раз пересчитал деньги и только поле этого сказал:  

— Мало, очень мало…  

— Рассчитывал на большее? — Василий с пониманием закивал головой. — Я тоже раньше на макулатуре сидел, да понял, возни много, а толку мало. Ты ищи свою свободную дырку в бизнесе. Найди что-то своё и будет тебе счастье.

— Что тут найдёшь? — грустно усмехнулся паренёк. — Официально не берут, а так сопляком обзывают и под зад пинком.

— Охо-хо, — вздохнул новый знакомый. — Так бывает, эт нам знакомо. Для чего тебе деньги? Подружку в кино сводить хочешь? Или, может, какой гаджет дорогущий заприметил, а тебе предки денег на него не дают?

— У меня мама болеет. Группу по инвалидности дали вторую. И что толку? «Иди, — говорят ей, — и работай!» А какое маме работать? Лекарств понавыписывали дорогих, да только лользы от них никакой. Мама сама даже с постели встать не может: колени не гнутся, суставы крутит, ноги ломит. До туалета, порой, ползком добирается.

— А муж её, твой отец? Он что, безработный? Или...

— Нет у меня отца, и никогда не было. Мамка говорит, что меня для себя родила. Да тут заболела.

— А родня?

— Нету у нас никого. Мама детдомовская. Квартиру ей, как сироте выделили, а там живи, как сможешь. Да вот не смогла, болезнь свалила. Лекарств не накупишься, больно дорогущие. Умереть проще, чем лечиться, — по-взрослому заключил он.

— Что совсем лекарств нет? Они прям срочно нужны?

— Ну да. Много купить сразу не могу, а она их каждый день должна принимать и пропускать нельзя. Если сегодня лекарство не куплю, ночь промучается, а назавтра вообще встать не сможет.

— А сколько не хватает?

Никита показал рецепт и деньги, которые выручил за макулатуру.

— Понятно, — окинув богатство паренька, Василий принялся рыться в своих карманах. — Знаешь что... Возьми ка, — он протянул Никите несколько скомканных купюр.  — Мама — это святое.

— А вы? — растерялся от такой щедрости паренёк. — Вы же столько времени потратили, чтобы...

— Что время? У меня его хоть отбавляй, — горько вздохнул Василий, — вплоть до самой смерти.

— Но мы же совсем не знакомы, — пожал плечами Никита, — Вот так взять и отдать то, что заработано, причём, не совсем приятным способом, копаясь в дерьме?  

— Юноша, — Василий с укоризной глянул на растерянно смотревшего на него паренька, , — людям надо помогать не для того, чтобы тебе это где-то там зачлось, а по велению сердца. Там, — он обратил взгляд к небу, — знают, кто, что и почему сделал. Так что бери бабло, тебе нужнее. А у меня... Словом, как-то обойдусь.

Василий не без грусти вспомнил свою мечту о было предстоящем сегодня богатым ужином с лакомствами и деликатесами. Даже запах свежего хлеба с колбаской почувствовал.

«Придётся обойтись только бутылкой плодово-ягодного, — прикинул он, —хлебом, да репчатым луком. Ну и ладно, не жили богато, нечего привыкать».

— Тебе нужнее, — протягивая почти всю свою выручку Никите, повторил Василий, — не ерепенься, бери пока дают.

— Спасибо! Это на лекарства для мамы, — забирая деньги, сказал Никита. — А знаете что? — он принял волевое решение. — Пойдёмте к нам. Помоетесь, постираетесь, согреетесь. У нас даже картошка ещё есть. Сварим, наедимся.

— А что? — немного подумав, сказал Василий. — Можно и помыться. Кто нам мешает?

— Тогда пошли, — обрадовался паренёк. — Только сначала в аптеку.

— Конечно, первое дело лекарство, — кивнул Василий.

И они, толкая перед собой опустевшую коляску, заспешили в сторону аптеки...

Другие произведения автора:

Дом престарелых

Чужая

Бомж (читает автор)