В декабре 1920 года, когда по всей территории России гуляла смерть – тиф, чума, голод, разруха, крестьянские восстания – в круг посетителей московского «Кафе поэтов», где завсегдатаями были Маяковский, Есенин, Мариенгоф, Мандельштам и проч. – вошёл странный субъект с репутацией отчаянного террориста и заговорщика – Яша Блюмкин (носивший в эсеровских кругах кличку «Живой»).

Давайте познакомимся с ним чуть ближе.
Симха-Янкель Гершев Блюмкин родился на знаменитой одесской Молдаванке в 1898 году. В 1906 году отец умер, и семья из шести человек впала в нищету. В 1908 году мать отдала его на учёбу в начальное духовное училище – Первую одесскую Талмуд-тору. Все расходы по обучению брала на себя религиозная община. Руководил этим учебным заведением писатель Шолом Яков Абрамович, основоположник современной еврейской литературы. Благодаря этой школе Якову удалось получить весьма неплохую общеобразовательную подготовку. 
В 1915-ом году вступает в партию эсеров, куда его ввел студент-эсер Валерий Кудельский – друг Григория Котовского (вместе сидели) и Маяковского. Несколько позже Кудельский стал большевиком и в 20-е годы возглавлял секретно-оперативный отдел ГПУ Украины. 
В январе 1918 года девятнадцатилетний Блюмкин (совместно с Мишкой Япончиком) принимает участие в формировании в Одессе I-го «Железного» отряда.
Надо отметить, что у Яши Блюмкина был один совершенно особый талант – он всю жизнь он находился рядом с крупными теневыми денежными потоками.

Начинает он свою военную карьеру на посту начальника штаба 3-й Украинской советской «Одесской» армии, которая находилась в подчинении командующего Муравьёва. При отступлении часть этой армии добралась до Феодосии, где Блюмкина назначают комиссаром военного совета армии и помощником начальника штаба армии. В апреле армия разбежалась на мелкие отряды, которые реквизировали деньги банков и продовольствие у крестьян, а Блюмкин (уже в качестве начальника штаба армии), руководит этими экспроприациями. 

Так, за ним числилось темное дело с экспроприацией четырех миллионов рублей из Государственного банка городка Славянска. Дабы замять свои делишки, Блюмкин предложил командующему 3-й революционной армией левому эсеру Петру Лазареву взятку. Часть денег Блюмкин решил оставить себе, часть — передать в фонд левоэсеровской партии.

Но махинации Блюмкина стали хорошо известны, и под угрозой ареста он возвращает в банк три с половиной миллиона рублей. Куда подевались еще 500 тысяч, деньги тогда еще достаточно большие, остается загадкой. Очень загадочным в связи с этим представляется бегство Лазарева с фронта и с поста командующего. Архивные документы констатируют, что 80 тысяч из четырех миллионов пропали вместе с Лазаревым.

В конце апреля 1918-го Блюмкин покидает армию, где прослыл вором, и приезжает в Москву. Там он становится главой охраны ЦК партии левых эсеров. Именно Яков Блюмкин стал одним из отцов-основателей ЧК (и позднее – жертвой своего детища). В мае 1918-го девятнадцатилетний Блюмкин представляет свою партию в ЧК при Дзержинском и занимает должность начальника секретного отдела по борьбе с контрреволюцией в ЧК.  В июне 1918 года в его обязанности входит наблюдение за охраной посольств и их возможной преступной деятельностью.

В это время он дружит с остроумным Карлом Радеком и, возможно, именно через Блюмкина «непримиримый антигерманец» Муравьёв получает деньги от немецкого посла Мирбаха. В страхе перед разоблачением неприглядных финансовых делишек Блюмкин и Муравьёв убеждают ЦК левых эсеров убить посла Германии, якобы для спровоцирования войны против немецких империалистов и для того, чтобы убрать от власти сторонников Брестского мира (Ленина и его приверженцев). Вечером 4-го июля Мария Спиридонова и ЦК левых эсеров принимают план Блюмкина.

6-го июля Блюмкин и Н. Андреев в 14:00 подъехали к посольству с двумя бомбами и двумя револьверами. При осуществлении теракта Блюмкин получил от охраны посольства «героическое» ранение в ягодицу. После убийства Мирбаха оба прячутся в отряде особого назначения московской ЧК, которым командовал левый эсер Дмитрий Попов. Через несколько часов преступление было раскрыто и в штаб Попова приехал Дзержинский, которого там и арестовали. Отряд левых эсеров захватывает телеграф и объявляет, что все депеши за подписью Ленина вредны для советской власти. Арестовывают чекиста Лациса и председателя Моссовета большевика Смидовича. В 6 часов утра 7-го июля по особняку, где располагался штаб Попова, открыла огонь артиллерия. Большевики получили возможность избавиться от конкурентов в борьбе за власть. К 5 часам дня выступление левых эсеров было подавлено. 

Есть версия, что мятежа вообще не было, а была провокация, была оборона левых эсеров от нападений большевиков и попытка освободить своих лидеров, незаконно арестованных большевиками. 
Позже, в беседе с женой Луначарского и её двоюродной сестрой Татьяной Сац, Блюмкин признался, что о плане покушения на Мирбаха знали и Дзержинский, и Ленин. Ленин сразу после покушения, по телефону, приказал, что убийц надо «искать, очень тщательно искать, но не найти»…
Но совершенно замять столь громкое международное преступление было невозможно - Блюмкин был заочно приговорён к трёхлетнему заключению.

Уже находясь под арестом, 9-го июля 1918 года Яков Блюмкин совершает побег из усиленно охранявшейся больницы. Лето 1918 года Блюмкин проводит в Питере. Тут он служит в местной ЧК по документам на фамилию Владимирова Константина Константиновича. По службе («агент под прикрытием») он входит в оккультные кружки и прочие многочисленные сборища местных мистиков.  Волей-неволей обрастает большим кругом знакомств в этой весьма специфической среде.

Зимой 1918-1919 годов Блюмкин появляется на Украине, а в апреле 1919 года сдаётся ЧК в Киеве. Его почти сразу же амнистируют. Следует серия провалов в организации левых эсеров, и Блюмкина обвиняют, как провокатора. Блюмкин переживает три покушения на свою жизнь только в течение одного июня. Во время второго он ранен, а третье – бомба в окно больницы, где он лежал, но никто от взрыва не пострадал. 

В конце 1919 года он уже командир 79-й бригады 27-й дивизии Южного фронта и начальник штаба этой бригады. В это же время он вступает в коммунистическую партию.

В марте 1920-го Блюмкин возвращается в Москву, где его зачисляют слушателем Академии Генерального штаба Красной армии на факультет Востока, где готовят работников посольств и агентуру разведки. Учёба идёт ударными темпами – с 09:00 до 22:00. Якову Блюмкину удивительно легко даются восточные языки, на нескольких из них он начал говорить практически безупречно.

И вот он в кругу поэтов, где Маяковский открыто восхищается батькой Махно. 

Блюмкин часто общается с Сергеем Есениным и Осипом Мандельштамом. Не рискну назвать их друзьями, но то, что они были близко знакомы – никто отрицать не будет. Есенину Блюмкин говорил: « Я террорист в политике, а ты, друг, террорист в поэзии».
Позже это приятельство перейдёт в неприязнь. 

В один из последних дней июня 1918 года Яков Блюмкин вместе с Осипом Мандельштамом, комиссаром ВЧК Александром Трепаловым И своим знакомым по Одессе Петром Зайцевым зашёл в писательское кафе. Подвыпив, он начал хвастаться тем, как он арестовал брата посла Мирбаха по обвинению в шпионаже в пользу Австро-Венгрии. 
- Не сознается – цинично говорил Блюмкин, поставлю его к стенке. И вообще жизнь людей в моих руках. Вон, видите, вошёл поэт. Он представляет большую культурную ценность. А если я захочу – тут же арестую его и подпишу смертный приговор. Но если он нужен тебе, - обратился Блюмкин к Мандельштаму, я сохраню ему жизнь.
Тут Блюмкин преувеличивал: права решать вопрос о наказании арестованных, тем более о расстреле, он не имел. Такое постановление в то время могла выносить только коллегия ВЧК при условии, если ни один из её членов не проголосует против Однако Мандельштам этого не знал. Он принял слова Блюмкина за чистую правду. Поэт вскочил из-за стола и запальчиво крикнул:
- Это палачество! Ты не имеешь права так поступать с людьми. Я сделаю всё возможное и не допущу расправы!
- Не вмешивайся в мои дела! – грубо оборвал его Блюмкин. – Посмеешь сунуться – сам получишь пулю в лоб. С большим трудом Трепалов и Зайцев загасили ссору.
(Цитирую по тексту А.С. Велидова «Похождения террориста: Одиссея Якова Блюмкина» - М.: Современник, 1998 г.)

За год до гибели Есенина, Блюмкин, находясь в Закавказье, приревновал к поэту свою жену и угрожал ему пистолетом. Есенин считал угрозу вполне реальной и поспешно покинул Тбилиси.
По одной из версий смерти Есенина – его убили чекисты под руководством Блюмкина. И даже знаменитые предсмертные стихи, написанные кровью, написал от имени поэта сам Блюмкин (хотя в своё время, спасая Есенина от тюрьмы, брал поэта на поруки под личную ответственность).

Тем не менее, Маяковский дарил Блюмкину книги с трогательными надписями: « Дорогому товарищу Блюмочке. Вл. Маяковский».

Летом 1920 года Блюмкин участвует в создании на севере Ирана Гилянской Советской республики, где становится комиссаром штаба  Гилянской Красной армии. Как делегат Ирана участвует в I-м съезде угнетённых народов Востока в Баку. После четырёх месяцев экзотической командировки Блюмкина отзывают в Москву.

В конце 1920 года Блюмкин вместе с Розой Землячкой и Бела Куном участвует в уничтожении белых офицеров, (цифры называют от 50 до 100 тысяч человек). В 1921-м году – участвует в подавлении восстаний голодных крестьян Нижнего Поволжья и Еланского восстания. Вместе с Тухачевским и Антоновым-Овсеенко участвует в подавлении восстания атамана Антонова на Тамбовщине. Осенью Блюмкин уже командует 61-й бригадой в боях против барона Унгерна фон Штернберга во Внешней Монголии. Затем он занимает высокую должность секретаря по особым поручениям в аппарате самого Троцкого.

По окончании Академии Блюмкин в совершенстве владеет турецким, арабским, китайским и монгольскими языками. Он становится официальным секретарём наркома по военным и морским делам Льва Троцкого. А с 1923-го года начинаются самые увлекательные авантюры Блюмкина, сведения о которых до сих пор хранятся в секретных архивах за семью печатями. Восстанавливать канву событий приходится буквально по крупицам. Есть сведения, что Блюмкин прошёл курс рукопашного боя у лучших тогдашних инструкторов по боевым воинским искусствам. И он был прилежным учеником. У Блюмкина восстанавливаются контакты с оккультными кругами. Он работает совместно с Александром Барченко и Генрихом Мебсом по проблемам воздействия гипнозом и суггестией на толпу и на отдельного человека, занимается проблемами предсказания будущего.

Затем идёт работа иностранным агентом на территории Палестины. Через год его отзывают в Москву и он получает пост политического представителя ОГПУ в Закавказье и члена коллегии Закавказского ЧК. 
Примерно в это же время он тайно выезжает в Афганистан, где входит в контакт с сектой исмаилитов. Пробравшись в Индию, Блюмкин изучает расположение английских колониальных войск и добирается до Цейлона.

Возвращается он в Москву он только в 1925-м году. ОГПУ доверяет Блюмкину особо тайную миссию в Китае. Он должен был проникнуть с экспедицией Рериха в таинственную Шамбалу и разведать мощь англичан в Тибете. Под личиной тибетского монаха Блюмкин объявляется в Тибете (в расположении экспедиции Рериха, на которую ОГПУ выделило из своих фондов 600 тысяч долларов). И у великого мыслителя, и у великого террориста общая цель – создание в Тибете советского присутствия путём провозглашения Николая Рериха правителем Тибета – «Рета Ригденом». 

В 1926-м году Блюмкин получает назначение на должность главного инструктора государственной внутренней охраны Монгольской республики – местного ЧК. Одновременно он руководит советской разведкой в Северном Китае и на Тибете. В Монголии Блюмкин вёл себя как диктатор. Он расстреливал неугодных, не ставя местные власти в известность, из-за чего через полгода его убирают и перебрасывают в Париж (для организации покушения на бежавшего во Францию секретаря Сталина – Бажанова). Покушение не удалось, хотя Блюмкин, по слухам, утверждал обратное. Официальные данные говорят о том, что Борис Георгиевич Бажанов скончался в Париже в 1982-м году.

В сентябре 1927-го года Блюмкин руководит всей агентурной сетью советской разведки Турции, Египта, Сирии, Ливана, Иордании и Палестины. Главной целью было свержение английского колониального влияния, особенно в Индии. Под личиной персидского купца Блюмкин налаживает агентурные каналы в Персии, Ираке и Палестине. Он специализируется на торговле старинными еврейскими книгами (объединёнными тематикой магии, каббалы и оккультной мистики). Эта торговля приносит доход в сотни тысяч долларов.

В 1929-м году Блюмкин проникает в среду воинственных арабских и курдских националистов. Возвращаясь в Москву Блюмкин встречается в Стамбуле с сыном уже опального Троцкого – Львом Седовым (якобы – случайно), а через него 16-го апреля 1929 года встречается и с самим Троцким.

В октябре Блюмкин совершает непростительную (для агента его уровня) ошибку – он рассказывает о своей встрече с Троцким своим друзьям, бывшим троцкистам: Радеку, Преображенскому и Смигле. Бывшие соратники советуют ему «покаяться». 
В панике Блюмкин доверяется своей любовнице (и сослуживице) Лизе Горской, которая немедленно сообщает об этом начальству. Покровитель и начальник Блюмкина – Меер Абрамович Трилиссер (начальник Иностранного отдела ГПУ) решил не принимать пока никаких мер, но Блюмкин принимает решение бежать из столицы. 15-го октября 1929 года он перед отъездом решил встретиться с Горской. Они вместе едут на вокзал, но оказывается, что поезда на Грузию (куда намеревался отправиться Блюмкин) отправляются только на следующий день. Горская уговаривает Блюмкина переночевать у неё на квартире. Туда и приехал вызванный её же отряд чекистов.

В бумагах Блюмкина при обыске обнаружили инструктивное письмо Троцкого к оппозиции с предложением организовать антисталинское подполье. На восемнадцатый день после ареста Блюмкин был расстрелян. Казнь Блюмкина была первой казнью представителя коммунистической элиты в СССР.
Погиб он с возгласом: «Да здравствует Троцкий!»

P.-S.  Немногие знают, что на картине Николая Рериха "Весть Шамбалы" (Стрела-письмо) изображен Яков Блюмкин в образе тибетского ламы.        Личность интересная. И весьма неоднозначная. Он ведь вёл иногда поэтические вечера в "Кафе поэтов" и "Стойле Пегаса". Да и сам писал стихи, иногда печатался в журналах того времени (я, при всём старании, ни одного стихотворения Блюмкина не нашёл, а было бы интересно взглянуть). Неоднократно Блюмкина видели среди гостей Максима Горького - говорят, что "буревестник" очень интересовался "романтиком революции" (эпитет поэта Вадима Шершеневича).

Литература:

1. «БИТВА ЗА ГИМАЛАИ. НКВД: магия и шпионаж» Олег Шишкин – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000 г. – 400 стр. Тираж 5000 экз.

2. «Оккультные тайны НКВД И СС» Первушин Антон – СПб.: Издательский Дом «Нева»; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999 г. – 416 стр. Тираж 11000 экз.

3. « Время Шамбалы» Александр Андреев СПб.: Издательский Дом «Нева»; М.: «ОЛМА-ПРЕСС Образование», 2002 г. – 352 стр. Тираж 5000 экз.