Прайд. Книга 4. Сердце Льва. Часть 2.

            - Я не хочу причинить тебе боль, - человек попятился и опрокинулся на спину, глядя на меня белыми от ужаса глазами, - зажмурься и всё закончится очень быстро, поверь.

             Когда всё закончилось, я ощутил себя готовым к новым испытаниям. Но стоило бы взяться за ум: здешняя грань не прощала даже ничтожных ошибок. Всё могло закончиться намного хуже.

             Следовало прибраться. С этим проблем не возникло: я просто швырнул тела вниз: пусть гадают какого чёрта здесь произошло – достаточно трудно определить причину смерти, когда человек шлёпнулся с такой высоты.

             Теперь, когда я был в полном порядке, стоило осмотреться. Вид открывался фантастический, словно я вдруг обрёл крылья и взмыл над землёй, подобно птице. Светило успело полностью скрыться за горизонтом, и лишь бледная полоска света отмечала место его погружения. Звёзды заполонили тёмно-фиолетовый небосклон, и я сумел оценить богатство этой грани – должно быть она находилась где-то рядом с центром звёздного скопления.

             Ветер, непрерывно отекавший меня, попытался оторвать полу осточертевшего плаща, и я придержал проклятую одежду. Стоило поторопиться: наступала ночь, а я даже не спустился в город. А ведь ещё предстоит отыскать древний портал, о котором упоминал Чар. К сожалению мой нечаянный соратник не имел точной информации о приграничной грани и снабдил меня одними слухами. Мне нужен кто-то, обладающий хорошими знаниями.

            Я подошёл к рыхлой каменной стене, где чернела открытая дверь. Именно отсюда выбралась пища, значит, именно здесь находится спуск. Заглянув в узкий стрельчатый проём я обнаружил спиральную лестницу, уводящую вниз и старую-престарую дверь, наглухо забитую досками. Хм, судя по панели управления, точнее её изуродованным остаткам, когда-то это был лифт. Видимо, дикари предпочитают работать ножками. Вниз – не вверх. Переживу.

            За поворотом, видимо, горел фонарь, потому что я видел пляшущие тени, на крутых ступенях. Лучше бы их не было – предпочитаю мрак. Начав спуск, я обратил внимание на характерную особенность ступеней – они подходили для людей очень большого роста или...Для львов? Да и высота потолков, ширина проходя, больше устраивали меня, чем местную мелюзгу. А вот для титанов тут было бы тесновато. Впрочем, о чём это я? Откуда бы эти ублюдки здесь появились.

            - Порча, порча вездесуща, - прошелестел бесплотный голос.

            Отогнав прочь голоса я продолжил спуск, гадая, что ждёт меня в самом низу. Следовало быть готовым ко всему. Возможно ход выведет меня в дежурку, заполненную охотниками, а может и нет. Пока же лестница казалась мне бесконечной. Ничего удивительного, если учитывать высоту всего комплекса.

            Фонари попадались не очень часто и их мерцающий свет раздражал меня. Длинные переходы, заполненные тьмой и посвистывающим ветерком нравились мне намного больше. Во время одного такого промежутка звук ветра стал намного сильнее, и я замедлил шаг, отыскивая пролом в стенах башни. Не пролом, как выяснилось – дверь.

            За ней обнаружился короткий коридор выводящий на крохотный балкон.  Ниша располагалась на внутренней поверхности городской стены и давала возможность взглянуть на столицу свысока. Правда, не на всю.

            У самого подножия стены ютились крошечные домики, где, как нетрудно было догадаться, жили местные простолюдины. Домиков было так много, что они сливались в единый чёрный ковёр. Чуть дальше различались постройки рангом и высотой повыше, чем ничтожные муравейники черни. Здесь встречались настоящие дворца, с колоннадой и бассейнами. Но всё это были стандартные, для здешнего уровня, человеческие здания. А вот в самом центре Гордены...

            Когда я направлялся к столице, меня интересовало: какой же высоты должны быть башни, настолько возвышающиеся над неимоверно высокой крепостной стеной? Не всякая гора могла похвастаться подобной величиной. Вершины башен исчезали в ночных облаках, а сами они возвышались над городом, как я, над теми насекомыми, что ползали у моих ног. Решительно непонятно, как при таком уровне развития местные умудрились возвести такие штуковины.

             Впрочем, о чём это я? Башни, как и городская стена, выглядели здесь абсолютно чужеродно, да и намного старше всего остального.

            Однако, судя по всему, люди и не пытались их использовать: море огней во всей ночной Гордене и не единого проблеска в исполинских постройках. Только у подножия центральной, самой большой башни, что-то неярко поблёскивало. Странно, зная амбиции людишек, было бы логично поселиться в одном из этих колоссов, дабы ощутить себя высшим существом. 

            Опёршись о каменную ограду балкона, я задумался. По всему выходило, что город имел как бы два параллельных пласта и временных, и социальных. Чар ничего об этом не упоминал, но он мог этого и не знать – обычный полевой агент не должен обладать полной информацией. Так как, Гордена когда-то принадлежала нам? Неудивительно; так близко к Сердцу. Тогда что же произошло? Неужели эти ничтожества сумели одолеть львов? Ни за что не поверю. Ответ могла бы дать одна моя знакомая, если бы я удержался от того, чтобы при встрече вцепиться ей в глотку. Ладно, поищем ответ самостоятельно.

            Тяжело вздохнув, я оценил преодолённое расстояние и сравнил с тем, что ещё оставалось пройти. Приблизительно половина. Хорошо, размышлять буду потом, если останусь жив и доберусь до своей цели.

            И если мои кошки дадут мне заниматься подобными глупостями.

            Зара, Галя...

            Ступени здесь выглядели более изношенными, чем прежде: очевидно, ими пользовались намного чаще. Кроме того, в свете фонарей, я мог «любоваться» наскальной живописью здешних дикарей – преимущественно ругательства, жалобы, оскорбления и примитивные рисунки сексуального содержания. Поначалу это было любопытно, но очень быстро надоело.

            Погружённый в свои мысли, я едва не пропустил нужную дверь. Лишь едва слышные голоса людей вынудили меня остановиться, прислушиваясь. А вот и проход, неплотно прикрытый почерневшей от времени деревянной плитой. На заплесневевших досках кто-то грубо намалевал морду льва, использовав хищника в качестве мишени для чего-то острого.

             - Ну, ну, - пробормотал я, криво ухмыляясь, - посмотрим...

            Я осторожно толкнул дверь и скользнул внутрь, выпустив когти наружу. Необходимость вести себя тихо, терзала меня. Хотелось оглушительно взреветь и показать всем присутствующим, каково это, встретиться с настоящим львом. Разум подсказывал: если я буду вести себя именно так, то никогда не увижу свою любимую кошку. Серьёзный довод.

            За чёрной дверью было нечто, подобное холлу: очень чисто, очень пусто, только несколько военных штандартов на стенах как-то оживляли интерьер. Знамёна без малейших признаков ненавистных чёрных знаков – значит охотников здесь нет.

             Помещение имело четыре выхода. Оставалось определить, какой именно нужен мне. За двумя дверями, негромко разговаривали. Судя по голосам не более десятка человек. Размеренная беседа, без малейших признаков пафоса и военного выпендрёжа – стало быть солдаты отдыхают. Не станем мешать, проверим пока две молчаливых двери.

             Я неторопливо подошёл к тёмно-зелёной, двустворчатой и потянул за металлическую ручку. Не поддаётся. Меня такой ответ не устраивал, поэтому я слегка напрягся. Хрустнуло и дверь, со скрипом, отворилась, позволив мне лицезреть помещение от пола до потолка забитое флагами, гербами и прочей воинской символикой. Крайне необходимые всем штуковины. Судя по густому слою пыли, все эти вещи не нужны были даже их обладателям.

             Пожав плечами, я закрыл дверь и перешёл к следующей, красной. Она оказалась незапертой и за ней наблюдался длинный коридор постепенно уходящий вниз. Ещё здесь был молодой солдат, удивлённо уставившийся на меня сонными глазами. Видимо я помешал ему спокойно дремать на посту.

            Ощущая, в связи с этим, некоторую вину я решил исправиться. Стукнул часового головой о стену и запер в комнате с флагами – пусть спокойно отоспится. Теперь путь был свободен, оставалось надеяться, он ведёт, куда мне нужно.

             Закрыв дверь за собой, я обнаружил Ольгу, злобно взирающую на меня.

             - Вернись и убей его, - приказала она, - человек видел тебя и поднимет тревогу, когда очнётся.

            - Не имею не малейшего желания, - усталость от общения с призраками собственного подсознания ощущалась как тупая боль в висках.

            - Ты – идиот, - кошка была в ярости, - напоминаешь этих кретинов: Мотрина и Земму.

            - Где-то слышал эти имена, - беспечно откликнулся я, - понятия не имею, о чём ты говоришь.

             - Местные идиоты через слово поминают их, но понятия не имеют, что их обожаемые святые, когда-то были ненавидимыми львами.

             - Ух ты, - сказал я, испытывая лёгкое беспокойство от непонимания, где и когда получил эту информацию, - ну и чем же я тебе напоминаю местных святых? У меня появился нимб, после того, как я оставил человека в живых?

             - Нет, появилось похожее легкомыслие, - львица подошла ближе, и я ощутил знакомый аромат, который когда-то так возбуждал меня, - во время второй войны тени эти два средоточия глупости выводили из Гордены уцелевших людей. Два раза всё было хорошо, а на третий раз Земма пожалела тронутого порчей и не стала убивать, взяв обещание хранить тишину. Это с тронутого-то порчей, ха! Знаешь, что с ними сделали, после того, как скормили всех людей Вратам Крови? Обоих четвертовали треспами и отдали на съедение горделям.

            - Расскажи ещё про этих зверюг, – хоть подсознание меня просветит, - местные их тоже охотно поминают. Вроде бы в негативном смысле.

             - Порождение порчи, плод генетических экспериментов – здоровенная дрянь с клыками и когтями – треспами.

            Нечто эдакое мне чудилось, когда я подыхал на крепостной стене. Впрочем, неудивительно, безумие внутри моей головы чередовало визуальные галлюцинации со слуховыми, а иногда совмещало их. Нужно поторапливаться, пока я окончательно не погряз в лабиринте иллюзий. Ольга казалась, до боли, настоящей. Хотелось прижать кошку к себе и поцеловать. Но этот путь вёл в никуда.

            - Сейчас я закрою глаза, и ты исчезнешь, - медленно сказал я, - чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее я отправлюсь дальше.

            Я зажмурился. Цветочная сладость прошлась по моим губам, а тихое «Идиот» довершило картину свидания с покойной кошкой. Всё, как при жизни.

            Я бесшумно спустился по прыгающим доскам и остановился около массивной деревянной двери, оббитой металлическими полосами. Логично было предположить, присутствие часового, а то и двух, снаружи. Мгновение я размышлял, не послушать ли советов собственного супер я, но решил не давать ему поблажек. Поэтому, толкнул двери и, скользнув в проём, ухватил открывших рты солдат за кирасы.

            - Кто?.. – начал один, хватаясь за рукоять короткого клинка, висевшего на расшитом поясе.

             - Да никто! - рявкнул я и столкнул их шлемами, слушая как звон пошёл по всему переулку, - спокойной ночи.

            Этих я устроил менее комфортно, бросив между двумя кучами мусора и забросав тела каким-то гнильём. Когда они в таком виде пойдут докладывать о нападении, их командир просто ошалеет от радости за своих воинов.

             Кто-то стоял около соседнего домика, наблюдая за моими развлечениями, но стоило поднять глаза, и наблюдатель растворился в сумрачных тенях городской ночи. Ах, да, маскировка. Я набросил капюшон на голову и аккуратно спрятал белые пряди, торчащие наружу. Рост никуда не скроешь, но можно слегка ссутулиться, пытаясь не слишком возвышаться над местными.

            Проклятые неудобства! Ненавижу эту грань!

            Я осмотрелся: небольшой участок, перед входом в караульную башню, освещался огромными масляными лампами, а остальное пространство постепенно погружалось в сизые сумерки, наполненные неприятными ароматами человеческой жизни. Очень не хотелось, но придётся, как следует, в них искупаться.

             Передвигаясь по узкому переулку и стараясь не касаться огромных куч зловонного мусора, я пытался вспомнить тот вид, который открылся мне с балкона на крепостной стене. Поскольку карты у меня не было, а путеводителей никто не выдавал, приходилось пользоваться зрительной памятью. Это оказалось весьма нелегко: десятки крысиных ходов непрерывно уходили в стороны и определить, какой именно нужен мне, для передвижения в нужном направлении становилось весьма нетривиальной задачей. В то же время приходилось избегать многолюдных, хорошо освещённых улиц, которые я, время от времени, встречал.

            Пока мне удавалось не привлекать особого внимания к своей персоне, ибо не считать же таковым цепкие взгляды тёмных личностей, сидящих около чадящих костров, в тёмных переулках, а то и прямо посреди узкой дороги, где я шагал. Один раз несколько человек в изодранных плащах и широкополых шляпах решились о чём-то меня расспросить. Для вызова на откровенность у каждого имелся длинный нож, спрятанный под полой плаща. К их счастью, эта идея не была доведена до своего логического завершения. Поэтому джентльмены удачи продолжили посиделки у огня, а не стали добычей для крыс и бездомных псов.

            Чем дальше я продвигался, тем выше становились здания, чьи верхушки приобрели тенденцию стремиться друг к другу, отчего улочка, и без того неширокая, казалась ещё уже. Эти районы были намного хуже, чем предыдущие: кучи мусора напоминали настоящие холмы, вонь стала воистину непереносимой, а количество людей увеличилось на порядок. Животные непрерывно разговаривали, ссорились, пили из ассиметричных бутылок мутную бурду, устраивали потасовки и совокуплялись.

            Похоже у местных аборигенов существовали некие понятия о территориальной обособленности и из-за этого я постоянно ловил на себе любопытствующие, недобрые, а то и откровенно враждебные взгляды. Какая-то, фривольно одетая, уродина, вроде бы женского пола, попыталась заигрывать со мной, но сумрачный здоровяк, не говоря ни слова, оттащил её за волосы и посоветовал мне валить в свой район.

             В конце концов представители местной золотой молодёжи не выдержали присутствия наглого чужака и три десятка, вооружённых палками, подростков, увязались следом за мной. Поначалу они не очень торопились, отпуская непристойные шутки и делая попытки швырнуть в меня всякой гнилью. В этот момент я лениво размышлял, над возникшей проблемой, отыскивая способы её наилучшего решения. То есть решение то было, но после придётся спешно прятать гору трупов.

            Внезапно передо мной появился очередной перекрёсток, почему-то совершенно пустынный. Впрочем, причина стала ясна, стоило мне выйти в круг света от четырёх высоких фонарей. На противоположной стороне пересечения улиц, под чахлым деревцом, располагалось уродливое нагромождение старых телег, поваленных на бок, где я мог наблюдать сломанные оси с остатками колёс. За этой грудой мусора притаились люди в доспехах и пристально смотрели на меня.

            Засада? Какого чёрта?

            Впрочем, солдаты смотрели не на меня. За мою спину.

            Потом один из них вышел из своего укрытия и обнажил огромный палаш. Толпа, следовавшая за мной, остановилась и кто-то, шумно сглотнув слюну, выдохнул:

             - Гордель побери! Это же облава!

             - Валим! – нервно взвизгнул ещё один.

            Собирались они очень долго. Стражники оказались намного быстрее. Пока местные хулиганы нервно переругивались, люди в доспехах, подчиняясь чётким приказам уже бежали через перекрёсток. Я посторонился, освободив им дорогу: это ваши, человеческие, разборки, не имею ни малейшего желания в них участвовать.

            Из-за угла послышались тупые удары и оглушительные вопли тех, кому не повезло. Я не стал задерживаться, для ознакомления с ходом и последствиями потасовки, пусть их. Ночь слишком мала, для всех моих дел, и я не стану тратить время на подобные пустяки. Люди в больших городах ничем не отличаются от других таких же и их занятия не претендуют на разнообразие: пьянство, болтовня и секс. Дай им возможность без помех заниматься любимым делом, и они позабудут обо всем остальном.

             - Уверен? – осведомился Паша, привалившийся плечом к серой стене двухэтажного задания, - то есть всё возвышенное ты взял для вас, львов, а у людей осталась одна грязь?

            - Ещё и ты, - я остановился и тяжело вздохнул, - я ещё способен понять, когда моё подсознание воссоздаёт тех, о ком я скучаю, но ты...

            - Ты не ответил. Считаешь людей всего лишь грязными животными не способными ни на что стоящее? Средоточие всех пороков, так? И лишь ты, вершина творения, обладаешь огромным сердцем, способным вместить всё самое лучшее и преодолеть несчастья вселенной?

            Вид у него был скорее ехидный, чем возмущённый. В последние годы своей жизни, за этой маской Паша скрывал истинные чувства, которые, в основном, касались поведения Наташи.

            Наташи! Вспомнилось!

            - С-сука! – глухо сказал я и ударил кулаком о стену, рядом с головой призрака, - тварь!

             - Не смей! – человек вцепился в мой плащ, и я увидел закушенную губу и белые, от бешенства глаза, - не смей осуждать её, ты, кровожадная гадина!

             - По её вине погибла Леся! – я отшвырнул Пашу прочь, - да и ты тоже, идиот!

            Галлюцинации становились всё назойливее: я ощущал запах человека и его прикосновения так, словно он действительно стоял рядом.

             - Во имя милосердной Земмы! Какое дерьмо тут происходит? – толстяк в одежде, усыпанной мукой изумлённо уставился на меня из полуоткрытой двери, - Какого Горделя ты ломаешь стены моей пекарни?

            Ломаю? Дьявол! Оказывается, я пробил кулаком отверстие в стене и теперь оттуда неторопливо вываливались дымные кольца с запахом пряной выпечки. Омерзительно!

            Повар хотел продолжить, но быстро осознал один важный факт: я на голову выше и гораздо шире в плечах.

            - Я позову стражу! – пискнул он и торопливо спрятал за спину широкий кухонный нож, - у меня есть знакомые, знаешь где?

             - Человек, оставь меня в покое! – я уже почти не соображал, какую хрень несу. Нужно срочно взять себя в руки, - занимайся своими булками.

            Я сцепил зубы и быстро зашагал прочь, оставив позади проклятия и угрозы осмелевшего повара. Группа людей, в пышных меховых одеждах, изумлённо наблюдавшая за происходящим, шарахнулась в сторону. Какой-то холёный толстяк с бородкой, заплетённой в косички, пробормотал странную фразу: «Наверное, фокусник с востока».

            Нужно передвигаться по менее многолюдным местам, пока «фокусник» не сотворил таких фокусов, от которых и самому страшно станет. Да и отвык я от большого количества людей. Грани, по которым мы странствовали последнее время, не могли похвастаться таким количеством этих животных.

            - Последствия порчи, - прошептал бесплотный голос, - она близко. Внутри.

            Ощущая, как мир идёт рябью, я остановился на краю большой площади, заполненной горожанами обоих полов и любого уровня достатка. Нашёл, значит, малолюдное место. Молодец.

            Ладно. Для начала необходимо осмотреться.

            Аккуратные плоские плиты под ногами выгодно отличались от того ужаса, по которому я шагал до сих пор. Грязи практически не было, а деревья и кусты, как ни странно, выглядели ухоженными. В каждом здании можно было наблюдать одну, а то и две двери с разноцветными вывесками, надписи на которых недвусмысленно указывали на питейный характер заведения. Возле каждого бара, или как это здесь называлось, я заметил небольшую огороженную площадку, с навесом, защищающим от осадков. Судя по свежему сену, тут должны были столоваться животные, доставившие посетителей. Однако, кроме людей, других животных на площади не было. Внезапно я заметил движение в одном из этих стойл. Присмотревшись, я едва не начал хохотать в полный голос. Вот ведь как, отчасти я оказался прав: внутри отдыхали животные – те, которые уже успели набраться под завязку и не смогли принять вертикальное положение. Остроумно, чёрт побери!

             Кроме того, на площади имелись: прогуливающиеся прохожие, все – приличного облика, никакой нищеты с окраин; охранники у стойл, с короткими дубинами в руках – следили, чтобы никто не нарушил пьяный сон утомившихся гуляк и городские стражники у каждого выхода на площадь. На моих глазах один из солдат дал пинка какому-то оборванцу, вознамерившемуся прошмыгнуть в общество приличных людей.

            Стоило мне приблизиться к охранникам, как один из них толкнул товарища локтём в бок и кивнул на меня. Тот прищурился и окинул взглядом, не пропустив ни поношенного плаща, ни запылённых сапог. Мне позарез было нужно перейти эту площадь, не погружаясь вновь в запутанный лабиринт трущоб, однако очень не хотелось поднимать шум, истребляя городскую стражу.

            Я надвинул капюшон поглубже и сделал несколько шагов вперёд, надеясь на благоразумие солдат. Тот, который первым заметил меня, попытался преградить дорогу, но его напарник внезапно ухватил товарища за рукав куртки и потянул к себе, яростно шипя ему в ухо какие-то ругательства. Пока они сипели, я спокойно прошёл мимо и оказался среди мирно прогуливающихся пар.

            Здесь были женщины. Много женщин. Слишком много, учитывая то, чем одарила меня Галя.

            На площади играла музыка: какой-то небольшой оркестрик самозабвенно издевался над своими инструментами, продуцируя нечто вроде местного варианта ланжа. Однако всё разом начало ломаться, когда большинство пар внезапно остановилось. Женщины прекращали прогулку и начинали вращать головами, пытаясь отыскать источник мощного влечения. Некоторые пытались ослабить шнуровки на груди, другие опускали декольте, а в особо тяжёлых случаях, бросали руки партнёров и точно сомнамбулы шли в мою сторону. Галя, чёрт бы тебя побрал!

            - Эй! – какая-то зрелая дамочка с арбузоподобным бюстом попыталась схватить меня за руку, - красавчик, покажи лицо. Кажется, мы знакомы?

            Сейчас, всё бросил и показал лицо!

            Я ускорил шаг, но три горожанки преградили мне дорогу, причём одна явно пыталась выскользнуть из ставшего ловушкой, платья.

            - Постой!

            - Не желаешь познакомиться?

             Мужья или любовники были в шоке от происходящего. Я тоже, хоть и понимал, какая фигня происходит. Один из мужчин попытался задержать убегающую подругу и получил по физиономии. Очаровательно! Музыка окончательно смолкла, а стражники заинтересовались необычным происшествием.

            Я распихал назойливых самок и едва не бегом устремился к противоположному краю площади. Поздно! Паломничество обезумевших от сексуального вожделения женщин приобрело массовый характер, причём большинство принялись сбрасывать мешающие им части одежды.

            Да что же это такое? Когда Галя игралась с моим даром влечения, я не замечал такого усиления эффекта! Это же настоящее безумие! Массовое помешательство! О, чёрт, как же я не понял сразу – массовое, вот, то самое слово! Чем их больше – тем сильнее воздействие. И как теперь поступить?

            Меня хватали за ноги, обнимали, лезли целоваться, а кто-то даже облизывал руки. Теперь даже самый тупой мог бы сообразить, кто именно является источником беспорядков. Мужчины тащили упирающихся самок прочь, кто-то активно использовал кулаки, а кто-то грозил мне всевозможными неприятностями. Со всех сторон приближались патрули. В общем, внимания я почти не привлекал.

            Внезапно кто-то из обиженных самцов взревел, будто его обокрали. Оглушительная оплеуха с последующим воплем подсказала - воришка обнаружен. А вот завязавшаяся потасовка дала понять, что он бы не один.

            И ад начался.

            В то время, как женщины продолжали замедлять моё движение, буквально ложась под ноги, мужчины задорно колотили друг друга. Охранники стойл не могли удержаться, не поучаствовав в столь весёлом занятии и пустили в ход дубинки. Стражники, шагавшие, было ко мне, принялись разнимать дерущихся и невольно завязли в драке.

            Сквозь оглушительные вопли и звуки ударов я расслышал, как оркестр вновь принялся за дело, играя нечто быстрое и задорное. Ха! А музыканты то молодцы! Люди с чувством юмора.

            Однако нужно было как-то выбираться из этого бардака. Я отбросил в сторону самых прилипчивых поклонниц и уже не скрываясь, в несколько прыжков преодолел расстояние до выхода из этого дурдома, который я сам и сотворил. Кто-то изумлённо охнул за моей спиной, но большинству было не до того: они самозабвенно выколачивали мозги друг другу. Оглянувшись, я заметил, как кое кто решил воспользоваться ситуацией и активно валил на землю уже так гостеприимно обнажившихся самок. Люди...

             Ф-фу, спокойствие. Или нет?

            К бурлящей площади активно пробирались любопытствующие. Некоторые довольствовались участью наблюдателей, подбадривая участников издалека. Другим же этого определённо было мало, и они едва не бегом неслись в самую гущу событий. Но все эти зеваки меня не интересовали. А вот высокий широкоплечий парень с чёрной эмблемой на груди и треспом на поясе был тут явно неспроста.

             Ну конечно! Как же я мог забыть про чёртовы детекторы. В руках охотника жужжала знакомая штуковина и он сосредоточенно водил ею из стороны в сторону. Внезапно человек оторвался от прибора и поднял голову. Наши взгляды встретились и брови моего визави поползли вверх. Прежде чем он успел издать хоть какой-нибудь звук, я прорвался к нему сквозь галдящую толпу и, ухватив за горло, затащил в переулок.

             - Ты, - начал он и я приложил его головой о стену.

            Выпавший детектор я расколотил ударом ноги и подхватив обмякшее тело, потащил его прочь от возбуждённых горожан. Что ни делается – всё к лучшему. У меня появился возможный информатор. Весьма ненадёжный, надо сказать, но выбора не было.

            Нужный тупик нашёлся достаточно быстро; здесь не так сильно смердело человеческими нечистотами и освещение вполне позволяло обойтись без ночного зрения. Бросив тело на жалкие остатки мостовой я оглянулся: никто не собирается помешать нашему уединению?

            - Убей его!

            Ну конечно! Как же без тебя, моё милое безумие. Привет Ольга. Опять.

            Кошка склонилась над неподвижным телом, а потом злобно пнула его ногой. Откуда столько ненависти у той, которая с охотниками и не сталкивалась? Впрочем, попробуй это объяснить собственному подсознанию.

            - Вообще-то он мне нужен, чтобы задать ему пару вопросов, - спокойно сказал я, - ты же не сможешь мне рассказать, куда идти и как действовать, пока на меня не устроили полноценную облаву?

             - А этот тебе, всё равно, соврёт, - кошка поморщилась и вдруг потёрлась головой о моё плечо, - я скучаю по тебе. По Илье, по Гале...

            - Ты там с ним не сталкивалась? – поинтересовался я и погладил склонённую голову, - забавная, вообще-то ситуация.

            - Ты не понимаешь! – в её напряжённом голосе проскользнула скрываемая боль, - я, пока, не могу сказать. Ах, если бы я тогда знала... Зачем ты убил моего волка? Я была бы совсем другой, ты ведь должен помнить.

             - Тогда я не видел другой возможности для сохранения целостности прайда. Да и сейчас – тоже. Могу только ещё раз попросить прощения и за тебя, и за твоего волка. Поверь, Оля, я скучаю по тебе не меньше. Каждый раз, когда кто-то покидает прайд – это словно потеря части тела и даже моя любовь не в состоянии полностью заживить эту рану. Ты, Илья, Леся – все вы...

            - Твоя добыча приходит в себя, - кошка мягко отстранилась, и я увидел слёзы в её глазах, - одно тебе могу сказать – будь осторожнее, очень важно, чтобы ты остался жить.

             - Т-ты, - прохрипел охотники и попытался вытащить тресп из поясных ножен. Я отобрал игрушку у неразумного дитяти и отшвырнул прочь, - мы тебя, всё равно, засекли. Это вопрос времени...

            - В том-то и дело, - я взял его за отвороты куртки и посадил спиной к стене ближайшего здания, - времени у меня нет. Но есть несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответы.

            Он засмеялся. Судя по всему, это должно было изображать презрение, но смех получился достаточно жалким. Когда до человека дошло, насколько он нелеп, смешок оборвался. Теперь охотник просто ненавидяще сверлил меня глазами.

            - Послушай, -я постарался говорить, как можно доходчивее, - твои предшественники допустили одну серьёзную ошибку: когда я попросил пропустить меня в Сердце, они заблокировали порталы. Думаю, ты и сам это знаешь.

            - Они погибли, как герои, - человек попытался встать и мне пришлось усадить его обратно, - осталось прикончить тебя, злобная тварь и их смерть не останется неотмщённой!

            - Сколько пафоса, - я поморщился, - мало того, что они сдохли просто так, из-за их идиотизма уже успели погибнуть другие. Вдолби в свою тупую башку: чем дольше я нахожусь здесь, тем больше людей умрёт. Причина не в моей иррациональной злобе – просто мне нужно питаться и восстанавливать силы. Дайте мне возможность уйти, и я уйду.

            Охотник ещё раз вскинулся, и я вновь сбил его на землю.

            - Ты ещё позови кого-нибудь, - посоветовал я, догадываясь, какие мысли могут блуждать в его голове, - а потом скажешь, будто я виновен в их гибели. Мне просто нужна информация, куда идти, чтобы убраться с этой грани. Насколько мне известно, где-то должен быть стационарный портал, оставшийся с давних времён.

            Грудь человека тяжело вздымалась, а взглядом можно было плавить булыжники мостовой. Тем не менее, в серых глазах мелькнуло разумное выражение. Да неужто мне наконец-то попался здравомыслящий человек?

             - Мастер Кардл, антиквар, вот кто нужен тебе, - выдавил мой нечаянный собеседник, выплёвывая каждое слово, точно оно жгло его побелевшие губы, - он собирает информацию и предметы, относящиеся к Запретным временам. Думаю, он должен знать, где находится нужная тебе штука.

            Какая-то вещь мне не нравилась в его вынужденном признании. Илья всегда говорил, дескать я не силён в мыслительных процессах и в общем-то, был прав. Однако подвох я чувствовал.

             - Стало быть антиквар знает, а ты – защитник местного стада, не в курсе?

            - Это – засекреченная информация и мастер Кардл давал подписку о неразглашении. Рядовому составу незачем знать такие вещи. Если хочешь, я могу отвести тебя в лавку, к антиквару.

            Нет, ну смешные они! Я может быть и не слишком умён, но думать, будто лев может оказаться настоящим дураком... Осталось только решить, как поступить с этим сомнительным информатором, чтобы он тотчас не помчался рассказывать о нашей беседе. Охотников я очень не любил, но почему-то убивать без повода, последнее время не хотелось. То ли проявляли себя какие-то качества регулятора, то ли обычная усталость. Хотелось только увидеть Зару и обнять её.

            - Милый, - Леся выскользнула из мрака точно зеленоглазая тень и склонилась над сидящим охотником, - позволь я решу эту маленькую проблему.

            - Какого Горделя! – человек попытался вскочить, но узкие ладошки уже взялись за его голову и с хрустом повернули её, - о-ох...

            - Леся, - она подошла ближе и опустилась на колени, положив мою руку на свои спутанные волосы, - ты неисправима. Точнее – это я сам неисправим: использую призраков, когда возникает моральная дилемма.

            - Не вини себя, любимый, - девушка поцеловала мои пальцы, - всё совсем не так, как тебе кажется. Постарайся добраться до Сердца и остаться живым.

            Я ещё ощущал прикосновение твёрдых губ, а худощавая фигурка истаяла, оставив меня наедине с неподвижным телом. Опять я убил, сам не осознавая того. Невесело. Так скоро мне причудится весь прайд, и я устрою настоящую резню, думая, будто стою в стороне.

            К сожалению психиатры для львов, с распадающимся сознанием, в Гордене вряд ли предусмотрены. Поэтому, поищем антиквара.

            Как отыскать нужного человека в огромном городе, если ты здесь абсолютный чужак? Я покосился на труп: возможно не стоило так быстро отвергать его предложение? Да, нет – глупости, он наверняка привёл бы меня в засаду. Мне необходим человек, который отлично знает столицу и может доставить в нужное место. Интересно, здесь имеется, что-то подобное такси? Должно быть: почти на всех гранях, где я побывал кто-то да занимался доставкой пассажиров.

            Беспорядки на площади продолжались уже без моего участия и их размах воистину впечатлял: все прилегающие улицы оказались забиты шумной толпой, которую безуспешно пытались отодвинуть озлобленные солдаты. Кто-то истошно вопил про бунт, а другие поминали бандитские разборки; чем больше версий – тем лучше.

            Распихивая возбуждённых людей я двигался прочь от места беспорядков, стараясь держаться подальше от женщин и стражников, потому, как и те и другие были опасны для моего инкогнито.

            Выбравшись из толпы, я оказался на просторном бульваре, утопающем в невысоких плоскокронных деревьях, источающих слабый кисловатый запах. Огромное количество небольших фонтанов и скамьи около водоёмов намекали на комфортный отдых. Вот только людям было не до того – бульвар выглядел вымершим. Правда, не совсем.

            Именно здесь я обнаружил, нужное мне: полтора десятка разнообразных повозок. Здесь были закрытые многоместные кареты, открытые пролётки и одноместные экипажи. Извозчики стояли одной тесной группой и горячо обсуждали какую-то недавнюю потасовку, размахивая руками и пуская в воздух клубы дыма из длинных изогнутых трубок – омерзительная человеческая привычка.

            Я огляделся: чуть поодаль от общей группы стоял небольшой крытый экипаж, запряжённый двумя чёрными низкорослыми зверьками с длинными вислыми ушами, торчащими из-под редкой гривы. Водитель лениво чистил ногти коротким ножом и сплёвывал под ноги. Идеальный вариант.

            Направившись к нему, я обнаружил, как остальные извозчики умолкли, уставившись на меня. Потом кто-то из них коротко каркнул и остальные начали истошно хохотать.

             - Приезжий? – бросил водитель, стоило мне приблизиться. Нож он неторопливо спрятал в карман и уставился на меня нахальными чёрными глазами, - лицо показывать не будешь? Твоё дело...Чего надо, Гордель тебя раздери? Сразу предупреждаю, к шлюхам не поеду, там сегодня облава.

            - Мне нужен мастер Кардл, - негромко сказал я, пытаясь определить, откуда взялось это внезапное чувство антипатии, - насколько я понимаю – он антиквар. Знаешь такого?

            Парень скривился и почесал щёку, точно его мучала зубная боль. По всему было видно, он пытается сообразить некую, непонятную мне, вещь.

            - Набожный Кардл, - пробормотал водитель, в конце концов, - это за каким же Горделем тебя к нему несёт?

            - Это моё дело, - отрезал я, - везёшь? Или мне поискать кого-то другого?

            - Садись, - он распахнул дверцу, - только путь неблизкий, а я не привык терять заработок, поэтому буду брать попутчиков. Если согласен – поехали, нет – не обессудь, пусть тебя Мотрин на себе везёт.

             Я молча залез внутрь и сел на жёсткую деревянную лавку, покрытую тёмными пятнами. Внутри чувствовался слабый, но хорошо ощутимый запах человеческой крови. Интересно.

            В дверях и передней стенке повозки имелись щели, через которые можно было наблюдать за окружающим миром. Пока я видел только деревья и затылок извозчика. Он оглушительно свистнул и щёлкнул коротким хлыстом, погоняя своих вислоухих скакунов. Повозка дёрнулась раз, другой, подпрыгнула и покатилась вперёд.

             Веселее не стало: мелькали ветки деревьев, стены домов и головы, проходящих мимо, людей. То ли движение транспорта в столице было не слишком оживлённым, то ли мой водитель выбирал не самые людные места. Внезапно повозка остановилась, и я услышал приглушённые голоса: нечто дерзкое, сквозь зубы, цедил извозчик и чей-то вальяжный баритон уверенно возражал ему.

            Беседа ещё продолжалась, а двери, с обеих сторон, внезапно распахнулись и внутрь неторопливо заползли два человека в одинаковых длинных рубахах, почти до колена. Высокие, как для людей и состоящие из одних мускулов. Под свободной одеждой каждый придерживал некий продолговатый предмет и оба старательно не смотрели на меня.

            Несмотря на имеющиеся внутри две лавки – напротив друг друга, мои новые попутчики разместились с обеих сторон от меня. Становилось забавно. Совсем весело стало, когда появился ещё один пассажир – невероятно толстый старик с тяжёлой тростью, скорее всего скрывающей какое-то оружие. На голове толстяка печально свесила поля потёртая синяя шляпа, а остальные телеса скрывались под светлым бархатистым костюмом.

            Жирный человек занял почти всю свободную лавочку и уставился на меня, щурясь словно сытый гиппопотам. Повозка тронулась и парочка громил, как бы невзначай навалилась на меня, пытаясь лишить возможности двигаться. Больше ничего не происходило. Ну-ну.

            - Святая Земма, - проворчал толстяк, продолжая сверлить меня насмешливым взглядом выцветших глаз, - какая духота! Не правда ли?

            Думаю, вопрос относился всё-таки ко мне, поэтому я пожал плечами, отчего мои соседи подались в разные стороны. Кажется, им это не понравилось.

            - Возничий сказал, будто вы направляетесь к мастеру Кардлу, - продолжал попытки завязать беседу не в меру болтливый человек, - Гордель меня побери, если я понимаю, зачем ехать в такую даль, когда под боком имеются отличные скупщики древностей. Готов поклясться святостью Земмы, они заплатили бы на сотню-другую больше. Нет, мне конечно нет никакого дела – я просто попутчик, но всё-таки, если не секрет: почему именно Кардл?

             Громилы, по обе стороны от меня, повернули свои физиономии, словно их тоже интересовал ответ на этот вопрос. Хорошо, почему бы не побеседовать – возможно удастся узнать какие-то интересные вещи, прежде чем меня попытаются убить.

            - Мне сказали, будто Кардл специалист по тем вопросам, которые интересуют меня. Едва ли не единственный.

             - Вот как? – толстяк снял шляпу, обнажив высокий морщинистый лоб и принялся обмахиваться ей. Чёрт возьми, как же они все воняли! - Гордель меня раздери – похоже вас интересуют времена Запрета. Опасный интерес! Тем более мастер Кардл, хм...Вы случайно не из тех психопатов, я имею в виду секту Покорившихся, спаси их Мотрин?

            - Это ещё кто? – равнодушно спросил я.

            Толстяк замер, открыв рот. Шляпа в его руке остановилась. Судя по напрягшимся соседям, их мне тоже удалось удивить.

            - Откуда вы, если не знаете про этих ублюдков, Гордель возьми их души! Это же исчадия, которые поклоняются демонам Запрета! Секта запрещённая и духовной и светской властью. Осужденному на смерть убийце, спаси его Земма, дают помилование, если он расскажет властям о ком-либо из Покорившихся.

            - Похоже – страшные люди, - согласился я, несколько удивившись: даже в этом оплоте охотников, уцелел кто-то из тех, древних, которые некогда поклонялись нам, - нет, не слышал. Видимо я слишком долго рылся в земле, в поисках древностей.

             Это они понимали: громилы довольно ухмыльнулись, а толстяк облегчённо вздохнул и напялил головной убор. Очевидно это был условный знак, потому как попутчики тотчас выхватили из-под одежды длинные ножи и приставили их к моему горлу.

            - Фух, - выдохнул жирный человек и наклонился ко мне, протянув руку к моему капюшону, - неприятно беседовать, не видя лица, Гордель тебя раздери.

            Я остановил его руку и оба ножа тотчас прорвали материю моего плаща.

            - Мальчики, мальчики, пусть, спаси его Земма. Стало быть - кладоискатель. Мешка при себе нет, видимо где-то оставил, придётся заехать. Говори – куда едем?

            - К мастеру Кардлу, - спокойно сказал я, - и вам же лучше, если мы всё это время ехали в нужном направлении.

            Старик закудахтал, а его подопечные разразились немелодичными звуками, напоминающими блеяние других местных животных. Намереваясь расставить все точки в положенных местах, я сбросил капюшон с головы и пока мой собеседник медленно менялся в лице, выпил обоих громил. Один успел разрезать плотную ткань моей одежды, и я раздражённо отшвырнул оружие прочь. Потом сбросил неподвижные тела на пол.

             Оставшийся в живых человек, потерянно осмотрел своих сообщников, а после медленно поднял взор. Его толстые пальцы вцепились в трость и поглаживали её гладкую поверхность.

             - Если у тебя есть хоть капля разума, - сказал я негромко, - ты оставишь свой ножик там, где он находится и прикажешь везти меня туда, куда я просил. С другой стороны, вы, оба, можете бесполезно издохнуть: я найду другого водителя.

            Толстяк тяжело вздохнул и стукнув тростью по стене, крикнул:

             - Морс, гони к Кардлу, быстрее, Гордель тебя задери!

            Затылок извозчика излучал недоумение, тем не менее наша повозка замедлила скорость и свернула. Похоже, никто и не собирался везти пассажира к антиквару. Так я, в общем-то и думал: меня угораздило выбрать мышеловку, для беспечных мышек. Вот только сегодняшним вечером туда угодил хищник, куда опаснее тех, которые поставили западню.

            - Вы убьёте меня? – совершенно спокойно осведомился толстяк, рассматривая свои потрёпанные ботинки, - даже не думал, подохнуть именно так.

             - Будешь вести себя тихо – останешься жить, - я пожал плечами, - ну, или если кому-то из моих внутренних демонов не покажется, будто ты можешь быть опасен.

            Старик вновь закудахтал.

             - У демонов имеются свои, внутренние, демоны? Простите, господин, мою дерзость.

             - Ты не выглядишь напуганным, - заметил я, - обычно вы, люди, в таких ситуациях, начинаете молить о пощаде.

            - А это помогает?

             - Нет.

             - Так я и думал, - старик опять рассмеялся, - да и чего мне бояться? Когда-то половина Гордены принадлежала мне, и я мог приказывать даже начальнику тайной канцелярии. А потом, мой племянник Сирон, Гордель сожри его душу, сумел сговориться с моими лейтенантами и меня вышвырнули прочь. Хорошо хоть не убили сразу и даже дали возможность делать свой мелкий рэкет. Но видеть, как рушится империя, которую я строил всю свою жизнь – хуже смерти.

             - За душу берёт, - равнодушно сказал я, - долго ещё?

            Человек выглянул в окно. Потом прикинул, пересчитывая пальцы.

            - Не очень, - ответил он и уставился на моё лицо, - так удивительно, слышать все эти истории о демонах, жрущих человеческие души; о том, как знать хранит одного, для демонстраций на своих балах; о доблестных защитниках, сражающихся со смертоносными тварями и вдруг оказаться в одной карете...

            - Можешь попросить автограф, - разрешил я, - продашь его этим вашим, покорившимся, с руками оторвут. Ну и как, похож я на чудовище из ваших страшилок?

            - За всю свою жизнь я понял одну простую вещь, - старик откинулся на спинку сиденья и положил трость на колени, - самое страшное чудовище – это человек, спаси его Земма. Я сам творил ужасные вещи, приказывал их творить и видел, как другие совершают такое, что и в голове не укладывается. И вокруг не было ни единого демона, только люди, Гордель их возьми, люди пытающие и убивающие других людей. По правде говоря, вы больше напоминаете одного из ангелов Земмы, как их изображают святоши, такой же красивый и равнодушный.

             Повозка замедлила ход и в окне появилась физиономия Морса. Извозчик выглядел несколько сбитым с толку, но стоило ему разглядеть два неподвижных тела, как он тихо присвистнул и прищурился. Следующий свист был намного громче. Внезапно он прервался тихим сипом, когда, извлечённая из трости шпага, пронзила любопытный глаз.

            - Ну совершенно не умел держать язык за зубами, спаси его Мотрин, - сокрушённо заметил толстяк, спрятав оружие, - оставить его в живых, значит известить половину Гордены, о том, что старый Парнек сотрудничает с демоном Запрета. Не хотелось бы оставлять о себе такую память. Ну вот, мы приехали, и ты можешь, Гордель тебя возьми, забрать и меня.

            Я поднялся на ноги и набросил капюшон. Никто из моих мертвецов не спешил покидать глубины подсознания и это не могло не радовать.

            - Прощай, человек, - сказал я, открывая дверь, - не вижу никакого смысла в твоей смерти.

            - Постой! – он вцепился в рукав моего плаща, - послушай. Услуга за услугу. Мастер Кардл, он... Как бы это сказать? Ничего определённого, но до меня доходили странные слухи. Вроде бы те, из Покорившихся, кто обращался к нему за информацией или предметами Запрета, исчезали. Все, до единого.

            - Посмотрим, - сказал я и вышел наружу, - берегись демонов. Настоящих демонов.

            Последний раз я послушал его кудахтанье и быстро зашагал прочь от повозки, превратившейся в катафалк. Люди...Дай им маленький толчок, и они начнут сами истреблять друг друга. «Порча, - прошептал голос в голове, - порча вынуждает всех убивать собратьев». «И львов»? – насмешливо поинтересовался я, не очень то надеясь на ответ. Но он пришёл: «И львов, - печально прошелестел голос, - с них всё и началось».

            Верить голосам в своей голове? А там недалеко, останется поверить будто вернувшиеся мертвецы реальны.

            Я оказался на набережной небольшой речушки, закованной в каменный панцирь. Множество арочных мостов, высоких ежеподобных кустов и прогуливающихся людей – нигде от них нет никакого спасения. Стараясь держаться поодаль от женских особей, я приблизился к пожилому человеку, медленно фланирующему по бульвару. Выглядел он более или менее прилично, по людским меркам и определённо должен был знать нужное мне место.

            - Мастер Кардл, - негромко сказал я, - антиквар.

             Человек внимательно осмотрел меня, с ног до головы, остановившись на капюшоне, опущенном на лицо. Физиономия горожанина отразила некоторое сомнение и замешательство. Потом он, всё-таки, решился и взмахнул рукой.

            - Лавка исторических древностей мастера Кардла находится через полквартала отсюда, - лицо, напоминающее сморщенный овощ, перекосилось, - но, если у вас есть выбор – я бы не рекомендовал. Как приличный гражданин...

            - У меня нет выбора, - проворчал я и пошёл в указанном направлении.

            Похоже я направлялся прямиком в западню, которую охотники загодя приготовили для подобных случаев. Другое дело, ловушка оказалась чересчур грубой и любой осторожный лев мог бы её легко обойти. Я не был осторожным и у меня, действительно, не оставалось другого выхода. Вопрос был только в том: получу ли я необходимую информацию или это вновь окажется бессмысленным риском? Скоро узнаю.

             Река нырнула в тёмный тоннель, а бульвар превратился в узкую улочку, по обе стороны, которой располагались всевозможные магазинчики, крохотные театры и маленькие кафетерии. Людей здесь было значительно меньше, а деревьев – намного больше и это не могло не радовать.

             Я едва не пропустил нужное место, наблюдая, за потасовкой на деревянном крыльце очередного кафе. Два рослых здоровяка лениво тыкали друг друга кулаками и так же, без всякого энтузиазма, переругивались. Несколько зевак, позёвывая, подбадривали сонных драчунов. От всей этой сцены несло фальшью, словно я наблюдал театральное представление.

            Пожав плечами, я отвернулся и мой взгляд тотчас наткнулся на небольшой кусок жёлтой деревяшки, небрежно прибитой около входа в грязную лавку. Небрежно нацарапанная надпись гласила: «Лавка исторических древностей Мастера Кардла». Из четырёх окон горели только два. Значит кто-то есть.

            Я медленно приблизился к обитой металлическими полосами двери и внимательно посмотрел на звонок вызова владельца. Не понравился он мне.

Металлический человечек, в легко узнаваемой одежде охотника, поражал крохотным треспом лежащего на земле льва. Мой четвероногий собрат явно покорно принимал поражение, склонив гривастую голову перед человеком. Они хотят именно этого? Я ощутил вспышку холодной ярости.

             - Никогда, - пробормотал я.

             Мелодичный звон доносился откуда-то из неведомых глубин лавки и ждать пришлось довольно долго. Наконец я услышал приближающиеся шаркающие шаги, грохот многочисленных засовов и тяжёлая дверь, со скрипом, отворилась, открыв моему взору, нечто аморфно – антропоморфное. Когда-то это, несомненно, было человеком атлетического телосложения, но после, как это водится у людей, плюнуло на внешность и превратилось в бесформенного голема.

            - Какого Горделя? – весело осведомился желеобразный некто и поддёрнул спадающие штаны, - закрыто. Приходи завтра.

            - Срочное дело, - тихо сказал я, пресекая его попытку захлопнуть дверь, - двойная оплата.

            Привратник ещё раз попытался потянуть дверь на себя и призадумался, рассматривая гостя. Странное выражение промелькнуло в его человечьих глазках, и он потряс сжатым кулаком.

             - Постой тут, Гордель тебя возьми, - хрюкнул он, - спрошу хозяина. Если он согласится, то пожалуйста, а если нет – иди к Горделю.

            - Дай   ему это, - сказал я и протянул тресп Зары: игрушку пригодную лишь для ношения на шее, - скажи, у меня есть ещё.

            Человек узнал предложенный ему предмет, это я сразу понял, по его опустившимся бровям, но постарался виду не подавать. Быстро кивнув, он исчез в сумраке коридора. Я оглянулся, ощущая на себе чей-то пристальный взгляд и одновременно размышляя, не становлюсь ли параноиком. А как я хотел, целый букет психических заболеваний – вещь, крайне необходимая загнанному льву в окружении охотников.

            Но в этот раз я не ошибся: драчуны у кафе прекратили потасовку и теперь внимательно смотрели на меня. Зрители – тоже. Хм.

            Шаркающий топот возвестил о возвращении привратника. На небритой лоснящейся физиономии разливалось загадочное выражение, будто человек задумал хитрую шутку и с огромным трудом, удерживает её в себе. Кроме того, мятая роба, под которой прятались бесформенные телеса, начала заметно оттопыриваться на боку. Э-эх, похоже все были правы и я, как полный идиот, шагал в западню. Ну ладно, люди старались, не стану их расстраивать.

             - Эт-та, Гордель, тебя возьми, - прошамкал человек, - мастер ждёт у себя в кабинете. Спрашивал, как тебя звать.

             - Не помню, - спокойно сказал я и сделал шаг вперёд, вынудив голема попятится, - веди, давай.

            Я находился в длинном узком коридоре, с высоким сводчатым потолком, прячущемся во мраке. Стены, оклеенные плотной бумагой, были увешаны множеством картин. Около каждого полотна висела на специальной подставке тонкая свечка, закрытая прозрачным футляром. Того небольшого освещения, которые давали крохотные огонёчки было вполне достаточно, для использования обычного зрения.

            Шагая по коридору, я успевал рассматривать картины, оценив их старину. Всё это были пейзажи, вызывающие у меня стойкое чувство узнавания, хоть я точно знал, что никогда раньше не видел этих мест.

            - Дежавю, - недовольно пробормотал я и тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.

            - Чего? – откликнулся мой проводник и сделал попытку повернуться.

             - Иди, иди, тебя это не касается.

            Мы подошли к полуприкрытой двери, за которой разливался мягкий синий свет. Его лучики проникали в коридор через узкую щель протягиваясь полоской по дощатому полу. Толстяк безжалостно растоптал голубую линию и толкнул дверь. После этого издал протяжное хрюканье, напоминающее приглашение, и сделал попытку отступить в сторону.

            Получилось плохо – мне пришлось едва ли не протискиваться мимо распухшей зловонной туши и вряд ли эту близость можно было назвать желанной.

             Так или иначе, но я оказался в кабинете, больше напоминающем небольшую библиотеку: все стены состояли из стеллажей, заполненных всевозможными книгами: от крошечных инкунабул, до огромных фолиантов в деревянных и металлических обложках. Между книжными полками я заметил три секции, где под стеклом лежали странные предметы, назначение большинства которых для меня было загадкой. Единственное, что я мог сказать о всех – древние. Гораздо старше, чем самые старые, из имеющихся здесь книг.

            Посреди всей этой антикварной рухляди, занимая едва ли не весь кабинет, располагался огромный массивный стол, попиравший дощатый пол мощными ножками. На его гладкой поверхности сиротливо лежала небольшая рукописная книжица, испуганно жавшаяся к чернильнице с набором перьев.

            Кроме того, имелись три глубоких и по виду, весьма комфортных, кресла, рассеянно расползшихся по всему помещению.

             Поскольку все предметы в комнате выглядели весьма солидно, тщедушная фигура хозяина абсолютно терялась на фоне, принадлежащих ему, вещей. Больше всего крошечный антиквар напоминал иссушённую годами мумию, которую какой-то неведомый шутник усадил в неудобный стул с высокой спинкой. Это чучело внимательно разглядывало меня, неожиданно живыми, на пергаментном лице, глазами.

            - Добро пожаловать, - квакнуло ископаемое, даже не пытаясь подняться, - не желаете ли разоблачиться? Слава Мотрину у меня в кабинете весьма благопристойная атмосфера, способствующая сохранению старых костей, сбереги их Земма.

             - Воздержусь, - буркнул я, ощущая за спиной неодобрительное посапывание привратника, - боюсь, болезнь, полученная мной на раскопках, может смутить неподготовленного человека.

             - Я, слава Земме, не страдаю обычными предрассудками, - карлик пожал плечами, однако я заметил, как по его сморщенной физиономии скользнула смутная тень, - однако, чем бы вы не руководствовались, желание клиента – закон для меня. Можете располагаться в одном из кресел и излагать цель вашего посещения.

             Ну хорошо, я присел в самое дальнее, от стола кресло и заметил, как толстяк привалился к двери, преградив выход наружу. Смешной...

            Тем временем, Кардл положил на стол тресп, принесённый мной и внимательно посмотрел на него через линзу в металлической оправе. На его физиономии расцветало отвращение, но с оружием антиквар обращался осторожно, значит видел не в первый раз.

             - Порождение Горделя, - бормотал мастер, то приближая, то отдаляя прибор, - сколько же ещё осталось таких штук после Запрета, спаси нас Мотрин!

             - Собственно Запрет меня и интересует, - бросил я, - кое какая информация, скрытая от всех остальных. Мне, как ведущему раскопки, позарез нужны эти сведения.

             - Почему-то я не удивлён, - пробормотал антиквар и прищурился, глядя на меня, - стало быть королевская библиотека вас не удовлетворила, и кто-то направил вас ко мне.

             - Один знакомый защитник, - я с трудом удержался от смешка, - сам он не смог дать ответы на все вопросы.

            - Легор, - окликнул громилу старик, - будь любезен, позови Чарду и Череда, благослови Земма их обоих. Скажешь им, у нас особый гость, поэтому нам потребуется вся информация, которую мы можем предоставить по Запрету, возьми его Гордель. Кроме того, сходи, будь любезен в Гнев Танаиса и попроси четыре...Нет, лучше – пять кувшинчиков моего любимого. Да смотри не перепутай, отродье Горделя! Иначе я заставлю тебя самого выпить ту бурду, которую принесёшь.

            Голем буркнул в ответ нечто неразборчивое и бросив последний неодобрительный взгляд в мою сторону, протиснулся в проём двери. Мы остались наедине с хозяином лавки, но тот, как будто напрочь утратив интерес к посетителю, погрузился в изучение треспа, время от времени делая какие-то записи в блокноте. Возможно он ждал названных помощников, а может просто нуждался в ободряющей оплеухе.

            - Церемониальная пиявка, - бормотал старик, почёсывая кончик носа пером, - действительно, очень редкая штуковина, если присмотреться. Человек не сможет пользоваться пиявкой, если не защитит руку, а здесь, когда-то, вроде бы была защита. Не похоже, будто она хранилась в земле...

             Он поднял голову и пристально посмотрел на меня. И кого он хотел увидеть через материю капюшона? А вот я видел подозрение в его выцветающих глазах. Подозрение и...Ненависть?

             Дверь скрипнула и в кабинет вошли двое. Оба худощавые в светлых просторных рубахах и коротких тёмных штанах. Похожи друг на друга, как брат и сестра. Да, одной из вошедших была девушка. Стройная, словно гибкая ветка, с блестящими тёмными волосами, заплетёнными в три косы. Смуглое лицо красиво настолько, насколько это возможно у человека, а маленькая грудь и узкие бёдра скорее подошли бы подростку. Парень, шедший рядом повернулся ко мне, и я понял, насколько ошибался: если они и были родственниками, то не кровными – физиономией он напоминал мумию, сидящую за столом.

            - Черед, - неохотно буркнул старикан, - и его супруга – Чарда. Молодые люди, благослови их Земма, помогают старику, без их помощи – я, как без рук. Черед, ты принёс то, о чём я просил?

             - Да, отец, - парень осторожно положил на стол стопку древних, рассыпающихся рукописей и ещё раз покосился на меня, машинально поправив предмет под рубашкой.

             Девушка, как ни странно, никак не реагировала на меня. Да она даже не смотрела в мою сторону! Высоко подняв подбородок, прошествовала мимо, остановившись по левую руку старого антиквара.

             Однако, когда она проходила мимо, на моё колено слетел крошечный белый мотылёк: клочок бумаги с эмблемой ордена охотников и надписью: «Беги!» Бежать я не собирался, но записку накрыл ладонью, спрятав от посторонних глаз: выдавать союзников не в моих привычках.

            - Итак, - Кардл выглядел намного увереннее, чем прежде и даже позволил себе откинуться на высокую спинку, - какая, конкретно, информация по временам Запрета, будь он проклят Горделем, интересует моего гостя?

            Чарда пристально смотрела на меня и в её глазах хорошо читалось непонимание происходящего. Девушка недвусмысленно предупредила, угодившего в западню, об опасности, а тот и не думал бежать. Я задумался: а не могла ли она ответить на мои вопросы? Оставим это для того случая если старый пердун облажается.

            - Для начала. Этот предмет, который вы назвали пиявкой – для чего он?

            - Пиявка душ? – старик хихикал, словно услышал какую-то особо смешную шутку, - ещё её называют мёртвой змеёй, Когтем Льва и клыком Горделя. Однако Защитники предпочитают название Запрета – тресп, невзирая на то, что когда-то это обозначало – Сила Льва. Тьфу! – он демонстративно сплюнул, - пусть пожрёт Гордель даже память об этих тварях! Проклятое Мотрином оружие, способное выпить человеческую жизнь за считанные минуты, без оглядки куда угодил клинок и вызывающее жуткую долгую смерть от порезов. В общем...

             - Достаточно, - я поднял руку, остановив излияния старого дурака и увидел, как вздрогнула девушка. Её муж всё это время равнодушно теребил рукоять оружия под рубашкой, - перейдём к Запрету.

            - Какую часть хотел бы услышать наш гость?

            - Всё.

            - Всё? – старик закудахтал, словно в его животе поселилась курица, несущая яйца, - судя по всему, в вас довлеет общее заблуждение о продолжительности Запрета. Поскольку от периода Освобождения, да благословит его Мотрин, миновало пять столетий, обыватели предполагают, будто проклятое время имело своей продолжительностью те же пятьсот, ну может – тысячу, лет Самые смелые, из тех дилетантов, которые кичатся историческим образованием, отважно опускают планку до четырёх тысяч лет и испуганно косятся на власти – не накажут ли их за подобное безрассудство. Правда настолько невероятна, что в неё трудно поверить!

             Старик закашлялся и нервно щёлкнул пальцами. Чарда тут же распахнула дверцу стола и налила из стеклянного графина прозрачную жидкость в высокий бокал. Когда девушка подавала напиток антиквару, я заметил на её лице хорошо скрываемое отвращение.

            - Так вот, - сказал Кардл, подёргивая торчащим кадыком, - трудно поверить, но Запрет, пожри его Гордель, продолжался восемнадцать тысячелетий! Признайтесь, вы этого не ожидали!

            Я только плечами пожал: долгое блуждание по граням и встречи с артефактами нашего былого могущества давно наводили на мысли о древнем возрасте цивилизации львов. Но не стану же я говорить об этом напыщенному болвану за столом. Несколько обескураженный подобной реакцией, антиквар вопросительно вздёрнул брови, изучая меня, а потом отхлебнул из стакана и продолжил:

            - Согласитесь, дать развёрнутую справку о таком продолжительном периоде практически невозможно, если только вы не собираетесь задержаться здесь на месяц, а то и два.

             - Значит мне нужна короткая справка, - резюмировал я, - общая характеристика происходящих событий, без имён, без дат и названий. Очень коротко и быстро.

            Возможно мне стоило спросить напрямую, применив силу, если старец начнёт артачиться, но я ощутил интерес. Когда у меня ещё получиться узнать историю своего народа? Тем более, пока всё было спокойно и даже мои призраки сидели тихо и носа не казали.

             - Ну, если так, - Кардл отставил стакан в сторону и близоруко щурясь покопался в принесённых Чередом книжицах, - тогда мы способны свести всё к небольшой лекции, которая потребует от нас, - он выудил толстый том карманного формата, - Тайную Хронику Сардуна, да благословит его имя Мотрин. Очень, правда, поверхностная работа, единственным достоинством которой является то, что она охватывает весь Запрет, Гордель его раздери.

            Кардл некоторое время перелистывал хрупкие, от времени, страницы и, как мне показалось, прислушивался. Насколько я заметил, труд был рукописным, без единой иллюстрации.

             Прелюдия затянулась. Старик, казалось, совершенно забыл о моём присутствии, скользя тонкими пальцами по выцветшим строчкам. Время от времени он шумно пил воду и подёргивал волосатым ухом. Его сын, уже совершенно не скрываясь, поглаживал рукоять оружия и рассеянно улыбался, рассматривая обложки бесчисленных книг.

            Я повернул голову и посмотрел на девушку: Чарда подмигивала, закусив губу и весь её вид отображал растущее отчаяние. Хорошенькая девушка.

             - Так как там, насчёт Тайных Хроник? – осведомился я, пытаясь скрыть раздражение.

             - Ну, сначала здесь излагаются легенды о временах, предшествующих Запрету, возьми его Гордель, - старик вышел из транса и нервно почесал кончик длинного носа, - всякая ерунда, о которой так любят толковать шарлатаны от науки: летающие машины, повозки без животных и оружие, способное уничтожить целый город. Сардун, благослови Земма его память, упоминает обо всём этом, лишь для указания – истинная историческая правда утеряна, погребена под слоями псевдоисторической шелухи. В частности, в качестве исторического анекдота, он приводит легенду о том, что прежде виновники Запрета не были теми чудовищами, которых мы знаем.

            - Да? – я хмыкнул, - и кем же они были? Может быть - людьми?

             - Истинно так. Я же говорю – это просто исторический анекдот, - Кардл глухо закудахтал, - дескать, будучи людьми, они общались с нашим миром и даже вели торговлю, покупая дерево, камень и даже воду. Смешно, зачем кому-то покупать воду?

            Затем, идиот, что в твоём мире не осталось ничего, даже воды! Тебе бы, кретину, почитать воспоминания одного из наших – вот где бездны отчаяния.

Ужас опустошённого мира.

             - Так вот, помоги мне Земма, - стакан успел опустеть, и старикан недоуменно покосился на Чарду, а потом нахмурился, заметив знаки, которые девушка подавала мне, - переходим непосредственно к Запрету. В один момент из светящихся кругов вышли странные беловолосые существа, которые именовали себя львами, будь они прокляты Горделем! Облик пришельцев оказался невыразимо прекрасен и многие женщины, и мужчины посчитали их высшими существами, посланцами богов.

             Однако, посланцы богов, как очень скоро выяснилось, были мерзкими пожирателями человеческих душ – упырями. Началась война. К сожалению монстры обладали неуязвимостью к человеческому оружию, поэтому многие города совершенно напрасно обратились в руины. К тому же, чем дольше продолжалась война, тем больше предателей, пожри Гордель их души, переходили на сторону упырей. Поэтому, в конце концов вышло так, что одни люди сражались с другими.

             - Как обычно, - пробормотал я и в ответ на недоумённый взор антиквара, поинтересовался, - а сами-то, упыри, много людей убили? Был ли смысл устраивать побоище?

             Кардл, задыхаясь, заплямкал тонкогубым ртом, а потом сделал попытку выпить из пустого стакана. Всё его лицо пошло разноцветными пятнами, а нос, так и вовсе, приобрёл очаровательный оттенок спелого баклажана. Черед яростно сверкнул на меня глазами и начал успокаивающе шептать в ухо разошедшемуся папаше. Видимо слова сына возымели необходимый эффект, потому как антиквар, мало-помалу успокоился и жадно выпил из наполненного растерянной Чардой стакана.

             - Мы сражались за свободу! – провозгласил Кардл, с таким пафосом, будто он сам принимал участие в боевых действиях, - эти жертвы показали богам, мы готовы отстаивать, - тут его немного застопорило. Видимо человек и сам не понимал, какую именно хрень отстаивали бессмысленно погибшие соплеменники. Тысячи жизней – коту под хвост, ну-ну, - к сожалению, мы потерпели поражение и наступило царство ужаса: господство проклятых упырей. Запрет.

            На физиономии человека появилось столь скорбное выражение, что я с трудом удержался от смеха. Кардл перелистнул несколько страниц старинной рукописи и продолжил, добавив трагизма в скрипящий рассказ:

             - Завоевав наш мир, пришельцы принялись обустраиваться, начав с постройки огромных городов. Несчастные люди возводили гигантские башни, подпирающие небо, в которых селились их новые хозяева, со своими прихвостнями, будь они прокляты! Сами несчастные, спаси их души милосердная Земма, ютились в крошечных домиках, у подножия зловещих исполинов, позже названых, Проклятыми Башнями.

             - То есть, всё было просто ужасно? – это я так, для поддержания беседы поинтересовался, - несчастные люди, в лапах злобных бессмертных упырей?

             Кардла даже перекосило от моего вопроса. С одной стороны, он, похоже, был объективным человеком, а с другой – говорить истину, у него язык не поворачивался. Поэтому он долго цедил воду из стакана, звонко цокая зубами и сверлил меня колючим взглядом.

            - Нет, - в конце концов сказал он, - было и хорошее, но это не отменяет того факта, что Горделевы создания, использовали людей в качестве пищи. Да, хорошо - они искоренили болезни и преступность, но это напоминало то, как пастух бережёт стадо, приготовленное на убой. А то, как львы отбирали лучших юношей и девушек, спаси их милосердная Земма! И самое ужасное: те радостно шли к своим будущим палачам, отдать невинность, а после – и жизнь.

            Кстати, любопытнейшая вещь – эти отборочные олимпиады, в период золотого века, не могу понять, в чём был их смысл. Ведь можно было и так выбирать кого захочешь, заниматься с ним любовью, а после – либо отпускать, либо выпивать. Похоже, я упускал нечто очень важное. Мне крайне недоставало общения с кем-то из пральвов, живших в тот период. Да где их взять? Все погибли.

            - Проходили тысячелетия, а отвратительная империя, пожри её Гордель, процветала и расширялась. Мерзким упырям стало тесно в нашем мире, и они отправились дальше, создав множество переходов, способных переносить не только их, но и предателей рода человеческого, служивших новым хозяевам, - у меня появилось ощущение того, что антиквар вот-вот расплачется, - и тут случилось неожиданное: мы узнали, проклятые твари не только уязвимы, но и смертны. Львы начали погибать. Поначалу смертей было немного – одна в год, пять лет, но спустя пару столетий, на упырей напал сущий мор – они гибли десятками, - Кардл даже руки потёр от удовольствия, - причину никто так и не узнал, но сам факт не мог не ободрить истинных патриотов, которые тут же поднялись на священную борьбу.

            Хм, вот как Война Тени выглядела с точки зрения животных: как мор. Лев, чьи воспоминания я читал на грани Титанов, крайне неохотно описывал события того периода. Неприятно, когда не знаешь, кто именно одержим безумием, вынуждающим убивать собратьев. После завершения Войны никто даже понятия не имел, все ли психопаты погибли или кто-то сумел уцелеть.

            - К сожалению – это восстание оказалось столь же безрезультатным, как и предыдущие, но в душах остался гореть светоч веры в Земму и Мотрина! Вновь, на тысячи лет человечество погрузилось в кошмарное сновидение рабства и скотской жизни. Горе смирившимся! Возникло и начало шириться поклонение бессмертным упырям – секта, так называемых, Верных. Глупые предатели утешали себя тем, что принеся себя в жертву, обретают бессмертие. Более того, некоторые пребывали в искреннем заблуждении, будто особо отличившихся, львы способны обратить в подобных себе!

            Зара! Укол был чересчур чувствителен. Моя милая, я так скучаю по тебе! Сумеешь ли ты добраться до Сердца, чтобы мы вновь воссоединились? Образ кошки стоял перед глазами. Почему подсознание ни разу не создало именно её? Увидеть львицу, коснуться...

             - И тут произошло событие, давшее всем нам освобождение! Земма и Мотрин услышали молитвы несчастных страдальцев и послали хаос в империю упырей. Началась война между проклятыми созданиями и была она столь яростна, что в живых остались считанные десятки.

            Война Хаоса. Массовое безумство, истребление всех и каждого и паническое бегство уцелевших на другие грани. Лев, чьи воспоминания я читал, очень поверхностно упоминал Хаос – видимо ужас от происходившего оказался столь велик, что уничтожил почти все воспоминания. Странно, я по-прежнему не мог вспомнить, где я мог почерпнуть информацию о порче, рассказанную мне призраком Ольги. Интересно посмотреть на реакцию старого дурака, сидящего передо мной, если бы он узнал, что обожаемые им Земма с Мотрином были львами?

             - Кроме того, - повысив голос, почти нараспев, продолжил Кардл, - в наши руки попало оружие, способное убивать мерзких тварей – эти самые пиявки душ. Когда последствия войны были залечены, самые сильные и отважные, из людей, создали орден Защитников: организацию предназначенную, для уничтожения львов, в каком бы мире они не находились. Защитники воспользовались порталами упырей и кое-каким уцелевшим оборудованием захватчиков, чтобы преследовать упырей.

            Вот так – мало того, что мы сами истребили большую часть сотоварищей, так ещё и вручили тупоголовым животным оружие, при помощи которого они продолжили делить нас на ноль. К чему жаловаться на превратности судьбы? Сами виноваты во всём. Однако, в чём же причина массового помешательства? Какая порча вынудила нас убивать друг друга?

            Кардл небрежно перелистал последние страницы и вновь прислушался. За дверью кабинета уже некоторое время кто-то тихо покашливал и чем-то шелестел. Я бы оценил количество гостей в семь голов. Похоже теперь об их присутствии знали все, потому как папаша с сынулей, скрывали злорадные ухмылки, а Чарда была – само отчаяние.

            - Осталось немного, - антиквар потёр иссушенные лапки, - после Запрета мы уничтожили всех предателей, кроме тех, кто успел убежать от праведного гнева. И до сих пор эти омерзительные подонки, пожри их Гордель, продолжают ожидать возвращения своих хозяев, собирая информацию о временах Запрета. Не правда ли, ублюдок?

            Черед выхватил из-под одежды широкий нож и направил его на меня. Мальчик достаточно профессионально держал оружие, стало быть пользовался им не в первый раз. Чарда поднесла сжатые кулаки ко рту и в этот момент двери распахнулись, дабы наши новые гости могли поучаствовать в общем веселье. Стало тесновато.

            Пять рослых парней в тугих кожаных куртках опоясанных широкими ремнями. На груди у каждого очаровательное украшение: значок с перечёркнутым львом и такой же, только меньше, на коричневом берете. Хм, такие мне ещё не попадались.

            - Встать! – самый старший, из пришельцев, ткнул в меня толстым пальцем, - сбрось капюшон, я хочу видеть твоё лицо!

             - Ты ещё что за хрен с бугра? – осведомился я, даже не пошевелившись, - будем знакомиться?

            - Капитан особого подразделения войск защиты приказывает тебе, урод, встать! Взять его!

Другие произведения автора:

Прайд. Книга 3. Сон хищника.

Погонщица единорогов. Часть 14

Ждущие-во-тьме