Инь Ян. Оттенки прошлого.Глава 46

10 сентября 2015 — Анна Магасумова

Музыка Глюка

Небесный рай Данте

И, тая, растворяется налёт

Окрестной мглы, чтоб небо озарилось

Неисчислимостью своих красот...

(Данте "Божественная комедия. Рай" песнь 28)

Ибо с богами меряться

Смертный да не дерзнёт

(Гёте)

Хайме был рад тому, что увидел Хелен, Хорхе и своих друзей, прежде всего, Верону. Как ему их всех не хватало!

— Я бы не отказался послушать ехидные словечки Тумбулата, — пробормотал Хайме.

— Ещё услышишь не раз!

Вторжение до этого молчавшего Хроноса в его мысли уже не удивляло Хайме.

— Давай досмотрим, чем кончились странствия Данте.

— Странствия в мире сновидений? Это тебя отвлекло? — Хайме задал вопрос, который долго мучил его. — Ты так мне и не предложил бургер.

Хронос будто не расслышал слова Хайме про бургер.

— Нет, Данте не в мире сновидений. Это реальные странствия, но во внеземном мире.

— Параллельном?

— Называй как хочешь, скорее потустороннем, внеземном. Ведь это Ад и Рай.

.… Средь блесков мощных"

Я был средь блесков мощных и живых,

Обвивших нас венцом...

(Данте "Божественная комедия. Рай)

Рай, куда попал Данте, состоял из десяти сфер.(1)

Прежде всего, это семь планет, расположенных в иерархическом порядке. Планеты заселены праведниками, которые при жизни строго следовали законам нравственности, не допуская прегрешений. За это после смерти они оказались в Раю.

Первая, ближайшая к Земле райская планета —Луна, согласно науке — естественный её спутник. Расстояние от Земли до Луны 384400 км.

Луна в переводе с латыни "светлая". Вездесущие греки недаром дали тпкое название. Поверхность Луны повёрнута к Земле одной стороной, а тёмная остаётся вне человеческого зрения. Атмосфера крайне разряжена, для жизни не пригодна. Но это первая твёрдая сфера Рая.

В Лунном Раю обитают души людей, давших обет остаться в безбрачном, девственном состоянии, но нарушивших его, вопреки собственному желанию, а вследствие насилия.

— Как говорил российский информатик и юморист конца XX начала XXI века Стас Янковский: "Ничто так бережно не хранится и так бестолково не теряется, как девственность", — подумал Хайме.

А "королева" поп-музыки Мадонна по этому поводу несколько иначе:

"Потерять девственность? Я смотрю на это как на один из способов делать карьеру".

Но это если по обоюдному согласию. А если против? Часто результат насилия имеет глубокие психологические последствия, от которых поможет избавиться только психолог, иногда и психиатр.

Вот и ходят невесело потерянные души по пустынным лунным дорогам, освещённым тусклым, рассеянным синим светом. Деревья редкие, дома невысокие. В них есть всё, что нужно для жизни: еда появляется сама собой, стоит только подумать, что хочется есть.

— Чем не скатерть-самобранка из русских народных сказок? — пришло на ум Данте.

Но как, из блюд вкусив какого-либо,

Мы следующих просим иногда,

За съеденное говоря спасибо...(2)

— Эх! — раскачиваясь в мягком кресле, проговорил Хайме. — У того же Янковского на это есть ответ: "Хорошо витать в облаках, если тебя хорошо кормят".

Хайме, конечно, был не на облаках, в каком месте, он даже не знал. На экране видел, как Данте обследует поверхность Лунного Рая и ему вспомнились сказочные истории о человечках на Луне.

Лунный человек

Как-то давным-давно в воскресенье пошел старый дровосек в лес за дровами. Он нарубил целую охапку, привязал её к толстой палке, забросил на плечо и побрёл со своей ношей домой.(3)

По дороге он встретил красивого человека в воскресном костюме, который шел в церковь. Этот человек остановил дровосека и спросил его:

— Знаешь ли ты, что на земле сейчас воскресенье, день, когда мы должны отдыхать от трудов?

– Воскресенье на земле или понедельник на луне, мне все равно! – рассмеялся дровосек.

— Так пусть же ты всегда будешь нести свою вязанку, – сказал незнакомец, – и если ты не ценишь воскресенье на земле, отправляйся на луну и оставайся там навечно, как предупреждение всем, кто нарушает праздничный день. Произнеся эти слова, незнакомец исчез, а дровосек со своей вязанкой и палкой оказался на луне, где и остался навечно.

Это очень древнее германское предание, потому что полную луну немцы называют wadel, или wedel, то есть «вязанка».

Перед тем, как дровосеку попасть на луну, ему предоставили выбор:

— Сгореть на солнце или замерзнуть на луне?

— Поджариться на солнце? Нет, не хочу! Сразу не сгоришь, а запах жареной плоти не очень приятен. Лучше превращусь в ледышку, хоть неприятно и болезненно.

Поэтому дровосек выбрал луну. Теперь в полнолуние можно видеть его там, сидящим со своей вязанкой дров за спиной.

В области Шаумбург-Липпе тоже есть легенда, рассказывающая, что на луне навсегда остались женщина и мужчина. Он – в наказание за то, что забрасывал колючими ветками ежевики и боярышника тропинку, ведущую к церкви, чтобы люди не смогли прийти на воскресную службу, а она – за то, что сбивала в этот день масло. Так они и стоят – он с вязанкой колючек, а она со своей маслобойкой.

Похожие сказки рассказывают в Швабии и Марке. Фишарт говорит, что «на луне можно увидеть карлика, который воровал дрова», а Преториус в своем описании мира отмечает: «Суеверные люди считают, что темные пятна на луне – это не что иное, как человек, собиравший хворост в субботний день и превращенный за это в камень».(3)

Человек собирал хворост, чтобы разжечь очаг и приготовить еду. А вместо этого попал на луну.

Меж двух манящих яств, свободный

В их выборе к зубам бы не поднёс

Ни одного и умер бы голодный...(2)

— Так что, вкусно поесть — не самое главное в жизни, — не выдержал Данте. — В таком Раю я жить не хочу!

Беатриче улыбнулась уголками губ.

— Летим дальше!

Перемещение не заняло много времени.

Вверху есть зеркала (для вас -Престолы),

Откуда блещет нам судящий бог… (2)

Теперь Данте с Беатриче оказались на второй планете. Это был Меркурий, жилище праведных и сильных правителей, снискавших себе громкую славу.

Сильные мира сего "составили счастье" своих подданных посредством добрых дел и мудрых законов.

Первым, кого встретил Данте -император Юстиниан Святой. Это был 70-летний старец, невысокого роста, широкогрудый, с седыми кудрявыми волосами.

Его румяное лицо и фигура сияли в солнечном свете. Данте даже прикрыл ладонью глаза, боясь ослепнуть, мысленно задавая вопрос, где он находится?

Юстиниан, читая мысли, сам заговорил с Данте:

— А эта малая звезда — приют

Тех душ, которые, стяжась желая

Хвалу и честь, несли усердный труд. (2)

— Как вы сюда попали? — спросил Данте, не удивляясь ни чему .

— В законах всякий устранил закон...

Я стал ступать, как церковь; потому

И бог меня отметил...(2)

Юстиниан решил познакомить Данте с Римской историей. Рассказал о Пирровой победе, о Ганнибале, Помпее и Сципионе, о Цезаре, которого предали Брут и Кассий, о Клеопатре. Данте слушал с большим интересом.

-Внимаю то, что ведал и не ведал.

Брут лает с Кассием в Аду...

И до сих пор отчаяньем объят

Дух Клепатры, спасшейся напрасно,

Чтоб смерть ей дал змеиный чёрный яд.(2)

— Спасибо, император! — раскланялся Данте, потом высказал:

— И человечество больным слегло

На долгие века во тьме растленной,

Пока господне Слово не сошло

В мир… от творца вселенной...(2)

Данте познаёт правду, идя по пути истины:

— Один грех лишает человека силы воли;

— Милость Господа отметает от человека тьму;

— Сын господень принял униженья во плоти;

— Человеческие жизни вдохновлены Всевышней благостью.

… И эти нашей истины глаголы… (2)

Звучит "Осанна" наполняя сердце Данте радостью. Он уже никогда не повернёт на сторону зла. Слишком много страдал, лишившись связи с родиной.

Дальше Беатриче и Данте на колеснице, запряженной грифоном, отправляются на Венеру, третью планету, где находятся души людей, которые на земле любили высшей, духовной любовью. Именно она вдохновила их на добрые дела.

Ведь любовь чистая и светлая — это сила, способная творить чудеса.

Души на Венере подобны искрам костра свободно летают в небе. Они безумно счастливы.

И если цель желаний — лишь такая

И верная дорога им чужда,

То к небу луч любви восходит, тая.

Но в том — часть радости...(2)

— Небо здесь вне понимания смертных, — говорит Беатриче, вся в нежно-розовых лучах.

— Да и души трудно разглядеть, — соглашается Данте, с нежностью всматриваясь в любимые черты, стараясь запомнить. — Свет радости проник и в меня. Мне хочется веселиться и танцевать. Хорошо жить, как внутри жемчужины, не зная забот земной жизни.

И здесь, внутри жемчужины прекрасной

Сияет свет Ромео, чьи труды

Награждены неправдой столь ужасной.(2)

Данте вздохнул. Беатриче, улыбнулась чудесной своей улыбкой, которая засветилась ярким лучом. Чтобы развеселить поэта, девушка заговорила необычной стихотворной речью:

— Не грусти, мой поэт,

Будет новый сюжет,

Мы с тобой поспешим,

К Солнцу мы улетим (4)

— Вот так случилось, что жизнь развела, а во сне встретились, — пробормотал Хайме, внимательно следивший за путешествием Данте по необычным планетам.- Но сон ли это? Если сам не знаю, где я и что со мной. Эх...

— Не грусти!

Хайме уже не удивлялся голосу Хроноса. Последнее время только он был его собеседником.

Что интересно, Хронос слово в слово повторил стихи Беатриче. Или она говорила от имени Хроноса? Кто его знает?

Хайме только отмахнулся, продолжая наблюдать за Данте, путь которого лежал к Солнцу.

Солнце населяли исследовали тайны веры и богословия. Тут Франциск Ассизский, Бона-вентура, Фома Аквинский. Они, одетые в блестящие одежды, обрели здесь не скорбь, а радость.

Каким сияньем каждый был одет

Там, в недрах солнца, посещённых нами,

Раз отличает их не цвет, а свет!(2)

Поэт был очень удивлён, находясь в этом месте. Везде бил мощный яркий свет. Это души мудрецов, представляющие пучки яркого света.

Я был средь блесков мощных и живых,

Обвивших нас венцом, и песнь их слаще

Ещё была, чем светел облик их.(2)

В ярком свете глаза Беатриче блестели радостью.

— Я не могу познать большей благодати Рая, чем то, что я вижу в твоих очах, — восторгался Данте.

Беатриче молчала и улыбалась, умело обращаясь с колесницей, направлявшейся на Марс.

Это была пятая планета. Здесь, на Марсе, обитали души тех, кто распространял христианство и пожертвовал собой и своей жизнью за веру и церковь.

Оказавшись на Марсе, Данте даже не смог оглядеться по сторонам. Вокруг звучала музыка сфер, а души праведников являлись уже струнами бытия. Струны звенели на все голоса.

— Оборотись и слушай, — сказала Беатриче.

Оглядеться было трудно. Свет бил в глаза, пришлось их прикрыть, но ничего не помогало. Перед ним предстала светящаяся фигура.

— Я дух ликующий! Хочу тебе кое-что поведать. Слушай!

Музыка сфер звучала уже не так громко.

Прислушавшись, Данте узнаёт о своих предках, о знаменитых флорентийских родах и о своей судьбе. Ему не страшно.

— Что ждёт, — не миновать, — Немало слышал тяжких слов, готов к любым ударам рока.

О том, что бросив всё, покинет Флоренцию. Будет знать, как горек хлеб на чужбине. Познает злость и неблагодарность, общаясь с глупыми и дурными людьми. Но ждёт его защита и покров высших сил.

Данте слушал, но смотрел на Беатриче, сиявшей в Луче Вечной Радости.

А дух, который вещал Данте о его будущем, смешавшись с другими огнями, включился в ликующий хор.

Лицо Беатриче просветлело, приближаясь к благой белизне шестой планеты — Юпитеру, где оказались поэт с его возлюбленной.

Здесь, на Юпитере нашли последний приют души самых справедливых. На земле они были истинными блюстителями порядка и правосудия.

Души зависают в воздухе как птицы, движутся волнами, образуя сложные фигуры, очень напоминающие древние письмена. Буквы через миг другой менялись, сплетаясь: то D, то I, то L.

Одновременно души сливались в едином нежном песнопении, недоступном для понимания Данте.

Да и не до этого ему было, чтобы вникать в смысл появляющихся букв. Этим занялся Хайме, внимательно следивший за перемещениями Данте по райским сферам.

— Буква D — что может означать? Due- двое, Datus — данный, Dudum -давно, — рассуждал он. — Буква I — Impetus — порыв, воодушевление, Imponderabilien — невесомый, непреодолимые влияния, IMHO — по моему скромному мнению.

Хайме усмехнулся.

— Хм...IMHO, по моему скромному мнению не подходит. Так, что дальше? Буква L, естественно, Liberum — свобода. Что получается?

Хайме даже потёр руки в предвкушении открытия.

— Данный порыв — Свобода!

Но неожиданно на экране одна за другой проявились фразы:

DILIGITE IUSTITIAM, QUI JUDICATIS TERRAM. Хайме не удивился. Он перевёл:

— Любовь и справедливость. Это судит землю/ Это земной судья.

Данте смотрел на серебряные с золотой насечкой буквы, в восторге произнёс:

— О, чистый светоч! Свет каких камений,

И скольких, мне явил, что правый суд

Нисходит с неба, в чьей ты блещешь сени!

Души веселились, метались как птицы, распевали на разные голоса, сливавшиеся в сладкозвучный хор.

— Как грачи толкутся на заре, чтобы отогреть застывшие крылья, — подумал Хайме, — кричат, перекликаясь, один за другим. И это так музыкально!

На самом деле, метание душ напоминало полёт галдящих птиц. Одни улетали вверх и не возвращались, другие, наоборот, улетали, чтобы вернуться. Но многие метались на одном месте. Всё это происходило в чудесном блеске и звучании, Данте слушал и любовался Беатриче. Девушка тоже смотрела на поэта, а потом заговорила:

— Смертный от моей улыбки рухнул бы, как листва под грозой. Но ты особенный, раз тебе позволено идти со мной от предела к пределу в Божьи чертоги.

— Я попаду к Богу? — по телу Данте пробежали мурашки.

— Интересненько! — подумал Хайме, сидя у экрана. — Не зря Данте назвал своё произведение "Божественная комедия". Что же дальше?

Беатриче и Данте вознеслись на седьмое небо — на планету Сатурн. Это была обитель душ, проживших на земле созерцательную жизнь. Они познали истину, отрешившись от мирского, обрели внутреннюю гармонию.

Данте видит здесь лучезарную, золотую лестницу, верхушка которой теряется далеко в небе. По лестнице восходят и нисходят светлые духи.

Переходя от одной планеты к другой, Данте не чувствует этого перехода, так легко совершается он, и узнает о нём каждый раз только потому, что красота Беатриче становится всё лучезарнее по мере приближения к источнику вечной благодати...

И вот они поднялись на вершину лестницы. Как вдруг раздался крик, прозвучавший как гром среди ясного неба.. Данте охватило смятение.

— Здесь горные селения, — ответила Беатриче на мысленный вопрос поэта. — Это просто эхо. Смотри! Отсюда мы увидим Землю.

По указанию Беатриче Данте смотрит вниз.

— Какой маленькой и жалкой кажется наша Земля по сравнению с теми планетами, на которых мы побывали. И я, — добавляет он пессимистически, — одобряю тех, кто презирает эту Землю, и считаю действительно мудрыми тех, кто устремляет свои желания в иную сторону.

Я с мирозданьем закружился в танце

Средь звёзд прошелся по поляне,

Приветливо смеялось утром Солнце

Оттуда вам, махал рукой, земляне. (5)

Данте улыбается Беатриче.

— Наконец-то мы вместе! — радуется он. — В земной жизни нам этого было не дано.

Беатриче тянет поэта за собой. Теперь они в восьмой сфере, сфере неподвижных звезд.

Данте впервые видит полную улыбку Беатриче и теперь уже способен вынести её блеск. Вынести-то способен, но выразить какими бы то ни было человеческими словами не может.

— Бесподобно!

Только это может произнести Данте.

В ответ слышит тихий голос:

— Ты прошёл испытания в вере, надежде и любви и теперь допускаешься в девятую сферу, «кристальное небо».

Здесь в виде ярко светящейся точки, без определенного образа, присутствует уже слава Божья, сокрытая ещё завесою из девяти огненных кругов.

— Вижу, — говорит поэту Беатриче, — come gia resplende nell'intellecto tuo l'eterna luce/ как вечный свет уже сияет в твоём сознании.

Проходит какое-то время, и уже сам Данте радуется тому, что его зрение всё больше и больше погружается в лучи высшего света. Он молчит, созерцая этот свет. У него не хватает слов для описания того, что видит. Понимание приходит постепенно. С глаз спадает налёт. Данте невольно восклицает:

— Боже! О somma luce! Высший Свет! Боже! Прошу о том, чтобы моё слово, могли сохранить искру твоей славы для людей будущего.

— Но не весь путь ещё пройден, — слышит Данте невидимый голос. — Ты допущен в последнюю сферу — эмпирей, жилище Бога и блаженных духов.

Кругом сладостное пение, река со сверкающими волнами, вечно цветущими берегами. Из реки брызжут яркие искры, подымающиеся в воздух и обращающиеся в цветы, чтобы снова упасть в реку.

Как в янтаре, стекле или кристалле

Сияет луч...(2)

Данте смачивает веки водой и его духовный взор получает полное просветление.

Беатриче, на миг исчезнувшая, появляется на самом верху, на престоле в короне из вечных лучей, исходящих из неё. Данте обращается к ней со следующей мольбой:

— О, не побоявшаяся ради моего спасения оставить след своих шагов в Аду, я знаю, что тебе обязан я теми великими вещами, которые видел. Ты меня привела к свободе всеми путями, всеми средствами, какие были в твоей власти. Сохрани же ко мне твои щедроты, чтобы душа моя, достойная тебе нравиться, могла отделиться от тела.

Как человек, который видит сон

И после сна хранит его волненье...(2)

Дивные видения предстают перед глазами поэта: раскрывается роскошный сад, растущий под лучами Божества.

Здесь он видит таинственную розу, окруженную благоухающими лилиями.

Так белой розой, чей венец раскрылся,

Являлась мне святая рать высот...(2)

Над розой разливается луч света, который падает от Иисуса Христа. Иисус предстаёт в полном сиянии. Данте издали видит его улыбку.Это его так окрыляет. В восхищении он замирает, не отрывая своего взора от Христа. Правая рука как на иконах на уровне лица, Иисус осеняет поэта крестом, благословляя его на дальнейший путь.

***

Сила воображения покинула Данте.

И тут мой разум грянул блеск с высот,

Нес свершенье всех его усилий.

Здесь изнемог высокий духа взлёт;

Но страсть и волю мне уже стремнила,

Как если колесу дан ровный ход,

Любовь, что движет солнце и светила.(2)

Этими строками заканчивает Данте свою поэму. Его желания и воля уже навсегда были приведены в движение любовью, движущей также солнцем и звездами.

Хайме согласился с Данте:

— Да, ведь именно любовь правит всем миром, Вселенной!

Световые композиции Рая

«Божественная комедия» делится на три части не только по тематике, но и с точки зрения того, как именно, какими органами чувств предлагает нам воспринимать её автор. «Ад» весь от начала до конца построен на зрительных образах, «Чистилище»с латынью, бесчисленными цитатами и переводом молитвы «Отче наш» на итальянский язык — на звуковых. «Рай»же — на световых. Здесь всё наполняет собою свет. Свет пронизывает всё вокруг. Данте находит столько глаголов для его выражения. Свет блещет, горит, сияет, струится, льётся, отражается, искрится и лучится.

В 1317 году, посылая рукопись значительной части «Рая» в дар своему благодетелю Кан Гранде Делла Скала, Данте в качестве эпиграфа ставит слова апостола Павла:

«Знаю о таком человеке, только не знаю — в теле или вне тела: Бог знает, — что он был восхищён до третьего неба и видел тайны Божий, которые человеку нельзя пересказать» (2 Кор 12. 4).

Данте цитирует Писание по памяти, пропускает, казалось бы, ключевое слово этого текста paradisus — «Рай», но, главное, вместо audivit (слышал) ставит vidit(видел). Неточность этой цитаты вполне может служить ключом к пониманию всего «Рая». Данте удивительным образом сумел именно словами выразить то, что в словах невыразимо… (3)

«Под звон мечей, проклятия и крики

Он меж людей томился, как в бреду…

О Данте! О, отверженец великий, –

Воистину ты долго жил – в аду!»
(Валерий Брюсов)

***

— «Божественная комедия» — подвёл итог Хронос — великая аллегория человека, греха и искупления с религиозной и с нравственной стороны. Данте тем самым отразил падение и возрождение человека.

Хайме тоже высказал своё мнение.

— Как писала Анна Ахматова: "И теми стихами весь мир озарён..."- Всякий человек носит внутри себя свой ад и свой рай. Ад — смерть души, владычество тела, образ зла и порока; Рай — образ добра и добродетели, внутреннего мира и счастья; Чистилище — переход из одного состояния в другое посредством раскаяния.(5)

У каждого свой Рай,

Своё Чистилище.

Свои грехи -

Безгрешных нет людей.

Но ждать от Бога

Постоянно милости, -

Хотелось очень...

Но говори: "Не смей!

Сам не греши,

Без зависти и лености,

Живи не в похоти,

А в дружбе и любви.