Браслет-4. 04. А в это время, и без меня...

Идти по тёмному тоннелю, в сопровождении неразговорчивых спутников, пришлось недолго. Согнувшись в три погибели, мои пацаны уже метров через двадцать доковыляли до светившегося впереди поворота и с наслаждением разогнули спины. Круглый зал, куда они попали, оказался на вид метров пятидесяти в диаметре. Вдоль шершавых на вид стен, по всему его периметру располагались неглубокие ниши, где-то в рост человека, залитые всё тем же зеленоватым свечением.

- Ей-Богу, - прокряхтел Пашка, разминая поясницу, - они тут - чё? - все дальтоники? Куда ни глянь - тоска зелёная!

- Неправда ваша, - отзвался брат. - Когда мы наверху со всеми чудиками бухАли, там цвета вроде как нормальными были.

- "БухАли"! - гоготнул Пашка мечтательно. - Если бы мы там "бухали"! Я бы вот прямо сейчас уж точно не отказался раздавить пару маленьких... М-дя... Вот только отыщем нашего "товароведа" и позволим себе...  - И он резко подсунулся к шедшему рядом с ним конвоиру: - А ты, часом, не знаешь, где наш Вовчик?

Тот от неожиданности шарахнулся в сторону и прилип к стенке возле одной из ниш.

Пашка вперил в него свой глумливый глаз, бликовавший из-под кучерявой шевелюры, посверлил им совсем потерявшегося инопланетянина, потом дружески похлопал по плечу:

- Не боись! Я сегодня уже хавал. Пока не трону. Так и быть!

Второй конвоир, с беспокойством оглядываясь на "мило беседующих", стал торопливо нажимать на светлые квадраты, расположенные на уровне глаз возле каждой из ниш.

- Сыкливые, однако, товарищи, - усмехнулся Пашка, не убирая руку с плеча аборигена. - И чего они нас так боятся?

- Ты себя в зеркало давно видел? - спросил Другов. - Тобою сейчас только детей пугать!

- Ну так детей же! А эти-то чё? Касманяхты, мать иху так! - Он ладонью разгладил эмблему на груди онемевшего от фамильярности конвоира и со вздохом повернулся к нише, где с потолка, мягко шикнув, уже спустилась и замерла в ожидании кабинка лифта. - Ну, так чё? Поехали, что ли?

Другие ниши, по числу пассажиров, тоже были готовы к отправке.

- А мы, вообще-то, куда? - выглянул Пашка из своей кабинки, опять обращаясь к ещё не пришедшему в себя "касманяхту". - Вниз опять? Или теперь наверх?

Тот дико глянул на него и, прижавшись спиной к задней стенке лифта, потыкал пальцем в пол.

- Хе-ге! Ить понимает жа! - довольно хмыкнул Пашка. - А придуривался! "Я - не я, и тарелка не моя"...

- Ты башку-то убери, - посоветовал брат. - Автоматика не сработает.

- Сработает! Куды она, на хрен, денется? - самоуверенно заявил тот, но голову, всё-таки, втянул в нишу тесной кабинки.

- Ну, в таком случае дальше без башки поедешь.

- А и правильно, - вяло поддержал Другов. - На кой она ему? Пока до места доберёмся, глядишь, уже и новая отрастёт. Ничем не хуже этой.

Пашка хотел родить в ответ какую-нибудь ядовитую колкость, но лифты с шипением затянули выходы прозрачной стеной и немедленно всосались в каменный пол. Каждый в свою шахту.

И опять возникло паническое ощущение свободного падения. Вновь желудок Пашки стал проявлять поползновения к непозволительным вольностям. Но теперь это было уже не так "увлекательно", как в прошлый раз. Никто бы не увидел и не оценил результата.

- Возят, блин, что твою картошку... - только и проворчал Пашка. Развивать тему дальше не представлялось возможным. Тошнота тугими волнами подступала к самому горлу. И стоило больших усилий удержаться от желаемого исхода.

Падали они довольно долго. Стремительное движение сопровождалось негромким шелестом и покачиванием, будто кабинка в полёте легонько шаркала о стены шахты, обитые чем-то мягким.

Пашка, всё-таки, кое как притерпелся к дискомфортному состоянию и даже немного прикимарил. Только сквозь дрёму шевельнулась одинокая и беспокойная мысль:

"На ту сторону, что ль везут? Сквозь ядро?.."

И потом ещё: 

"Стоило тогда вообще... под хвостом мочить?.."

И совсем вяло:

"Ордяна... Мядали... В гробу мы их... видали..."

Внезапно появившаяся и сразу начавшая неумолимо нарастать сила тяжести, сначала привела в чувство, а потом, буквально через пару секунд, и вовсе едва не распластала по днищу кабинки. Все признаки говорили о том, что долгое падение в бездну подходит к своему завершению.

И верно: кабинку последний раз основательно встряхнуло, будто она ткнулась во что-то мягкое. И наступила томительная тишина.

- Ну? И чё дальше? - нетерпеливо ткнул Пашка ладонью в прозрачную дверь, за которой просматривался точно такой же круглый зал с лифтовыми нишами, из какого они стартовали. - Выпускать-то кто будет? Аль заклинило чего?

"Выпускать" их, почему-то не спешили. Да и голосов друзей Пашка не слышал. То ли они ещё не добрались до конечной остановки, то ли звукоизоляция кабинок была отменной. А увидеть их присутствие было невозможно, так как все лифтовые ниши находились по одну сторону круглого зала, где их было понатыкано по периметру предостаточно.

- Э! Алё! - Пашка забарабанил кулаками в дверь, отчего она стала податливо прогибаться под его натиском. Однако звук при этом получался глухой и мягкий, будто он стучал в резиновую стену. - Вы там чё?! Уснули, что ли?! Самое время!

Не удовлетворившись результатами своей деятельности, он решился на крайние меры: повернулся к двери спиной и стал со всей дури долбить в неё пятками. 

- Вымерли, что ли?!! - орал он. - Как пАпонты со с мАмонтами?!!

Войдя в раж, он и не заметил, что дверь бесшумно скользнула в сторону. А потому следующий удар пришёлся в пустоту и он, уже не встречая сопротивления, всей своей тушей загремел на каменный пол перед лифтовой кабинкой, сопровождая своё приземление четырёхэтажными словесными конструкциями. Не успев как следует сгруппироваться, он чувствительно приложился затылком к твёрдому полу и распластался в лежачем положении, гневно уставившись в зелёный потолок и выжидая, пока рой цветных искр и пятен перед внутренним взором прекратит свой разухабистый танец.

- Свободу, что ли, попугаям? - раздался над его головой короткий смешок.

Он повёл мутным взором по сторонам и сквозь радужную пелену обнаружил себя в окружении толпы аборигенов, вооружённых какими-то блестящими трубками. Дураку понятно, что это не могло быть ничем иным, как оружием. И направлены эти "трубки" были прямо на него.

- Эт щас хто сказал? - прохрипел Пашка, вращая глазами и пытаясь высмотреть через свистопляску искр хоть одно знакомое лицо.

- Своих узнавать перестал? - Другов раздвинул аборигенов и выдвинулся на передний план.

- Ага... Свои, вообще-то, блин, дома сидят,  - поморщился Пашка и, кряхтя, уселся на задницу. - Телевизер, блин, того!.. смотрють... - Он потряс головой, охнул, схватился за ушибленный затылок и оглядел многочисленный конвой: - Ну и? Чё за дела, уважаемые?

- Ведёшь себя вызывающе, - пояснил Другов. - Потому наши "уважаемые" друзья и приняли меры. Превентивные!

- Таких друзей... - презрительно хмыкнул Пашка и стал медленно подниматься. - Руки - как? Пока за голову? Или - сразу за спину?

- Не дразнил бы ты гусей до поры-до времени, - уже без смеха посоветовал брат и обратился к одному из конвоиров: - Ну чё? Куда идти-то? Показывай дорогу.

Кольцо вооружённых людей расступилось и тот, к кому обращались, махнул рукой: пошли, мол. Он двинулся впереди процессии, за ним - плотным кольцом окружив нашу троицу, к выходу из зала потянулись остальные.

Пашка с усмешкой оглядывал аборигенов, напряжённо державших его на прицеле. Их было человек десять. А, возможно, и больше. Определить навскидку было невозможно, потому как задние ряды терялись в полумраке узкого тоннеля, по которому вели наших мужиков.

- Ишь, стараются, сердешные! Аж ручонки пропотели! Да опустите вы свои пУкалки! Не дразните во мне зверя! Куды ж я от вас денусь с подводной лодки-та?

- Да кто тебя знает? - вступился брат за безмолвных конвоиров. - Вдруг твой "зверь" опять невовремя проснётся! А так и овцы целы...

- Что "овцы", то правда, - хегекнул Пашка и заглянул через плечо впереди идущего: - А куда эти "овцы" нас опять ведут?

- В "апартАменты", - отозвался Другов.

- То везут, то ведут... Конца-краю не видно, - со вздохом пробормотал Пашка и подпустил слезу в голосе: - А там, панимаэшь ли, Родина в опасности!

- Да тут, похоже, не только Родина...

- Ты эт сейчас про чё?

- А сам не чуешь, как пол под ногами вздрагивает?

Пашка остановился и прислушался, чем вызвал нетерпеливую реакцию аборигенов. Они подступились к нему вплотную и один из них, самый смелый, легонько ткнул его "пукалкой" в спину:

- Ходи-ходи!

- Да погоди ты! - отмахнулся Пашка, не глядя на него.

Тот отскочил назад и, ей-Богу, точно бы выстрелил, если б идущий рядом Другов не обернулся к нему и предостерегающе не поднял руки:

- Тихо-тихо! Всё нормально! Мы идём! Идём! - Он ощутимо пихнул Пашку вбок: - Идём, говорят тебе! Не нарывайся. Вишь, хлопцы не шутят?

- Да пошли бы те "хлопцы"... - начал было Пашка, но Санька ухватил его за загривок и молча поволок за собой.

Пол, действительно, содрогался мелкой дрожью. Иногда крупно вздрагивал. Теперь это чувствовалось даже при ходьбе.

- Война идёт полным ходом, - со вздохом крякнул Пашка, высвобождаясь из дружеских объятий. - И где-то там, среди этого безобразия, наш Вовчик загинается. До сих пор нас ищет.

- "Наш Вовчик", скорей всего, на Землю слинял, - хмуро ответил брат. - Тадж-Махальчик спасать.

- Без нас? Ни в жисть не поверю! - заявил Пашка.

- А тогда где же он?

- Дык!.. Сам хотел бы знать... Ведь браслету же только намекни - и он в два счёта ему нас вычислит. На любой глубине. А тут... что-то тут нечисто...

- Вот и я о том же...

- Нам бы нашу голую мадаму повидать. Да задать ей пару ласковых. Как-то резво она соскочила.

- Кабы она не соскочила, вопросов ты бы ей сейчас точно не задавал. 

- Козе понятно! Какого ж - дразнить-то? Мы ж, чай, не евнухи какие, чтоб вот так, голяком скакать перед нами? 

- Во-во! Потому и соскочила так резво!

Впереди идущий конвоир замедлил ход и поднял свободную руку кверху, как бы призывая ко вниманию. Процессия остановилась.

- Батюшки мои! - шумно выдохнул Пашка. - Да неужто мы куда-то всё-таки пришли? Не могёт такого быть!

Вместо ответа предводитель повернулся к левой стене и провел по ней сверху вниз той же рукой.  Часть массивной стены тяжело и с хрустом, будто двигалась по мелкому гравию, отъехала в сторону и открыла просторное помещение, залитое ярким, как показалось после зелёного полумрака, светом. Причём, нормального, привычного для землян, спектра.

- Слава тебе, Господи! - Пашка радостно сощурился и рот его  разъехался до ушей. - Я уж думал - и не доживу! Задолбало это лягушачье освещение! Жисть у нас и так - не сахар, а тут ещё - тоска зелёная на кажном клавадратном сантиметре! - И он повернулся к предводителю: - Ну, дык чё? Загружаться можно? Или опять своими пУкалками стращать будете?

Тот молча указал на открывшийся вход. Прошу, мол!

Пашка переступил порог и удивлённо хекнул:

- Тундры-африки-лианы! А эт-чё за стрУмент такой у нас болтается? Неужто, глобус почившего в бозе Икара? Царство ему, кстати, разнебесное!

Дурашливо обмахивая себя крестным знамением, он двинулся к центру комнаты, где над полом, ни на что не опираясь, висел слабо пульсирующий шар, опять-таки, изумрудного цвета, где-то около метра в диаметре.

Другов с братом, недоверчиво оглядывая круглое помещение, медленно последовали за Пашкой. Дверь за ними с тяжёлым хрустом затворилась, оставив по ту сторону весь конвой.

- Ну, здравствуй, что ли, дорогой друг Карлсон! - сказал Пашка, подозрительно принюхиваясь к "глобусу". - Бонжур, как говорится, вашей хате... - Он подошёл к шару почти вплотную и осторожно дотронулся до его поверхности. Потом отдёрнул палец и задумчиво добавил: - Ну, и ты... эт-самое... не тушуйся...

Шар оказался на ощупь мягким и податливым, будто сделан был из ваты. Причём, по его поверхности всякий раз пробегали волны пульсации в такт произносимым словам. На это Пашка сразу обратил внимание. Чтобы проверить свою догадку, он вдруг заорал, что было дури:

- Бу-га-га!!!

Оба Саньки от неожиданности вздрогнули:

- Что это с вами, Пал Ксанч?

- Проверка связи! - ответил Пашка с самым серьёзным видом.

Они с опаской окружили "глобус" и, остановившись на безопасном расстоянии, по примеру Пашки стали проверять его реакцию на речь.

Шар активно реагировал на каждое произнесённое слово: по его поверхности, как от брошенного в воду камня, волнами разбегались световые круги более яркой интенсивности, чем основное поле. Причём, от громкости сказанного это не зависело - Пашка зря надрывался. Шар фиксировал только наличие звуков. Он даже отзывался на колебание почвы, что регулярно сотрясало каменный пол и тревогой отзывалось в душах.

- Эт чё-ж за фигня-то такая? - почесал Пашка в затылке. - Бомба, что ли?

Брат высказал своё предположение:

- Похоже, нам подсунули подслушивающее устройство. Не желают оставлять наедине друг с другом.

- Ну и хрен бы с ними, - устало отмахнулся Пашка. - Хай сабе слушають. Нам, собственно, и скрывать-то неча.

- Угу, - мрачно согласился Другов. - То, что мы могли скрывать, улетучилось в неизвестном направлении.

Они разом потеряли интерес к зелёной диковине и, постанывая от удовольствия, расположились на низких и довольно удобных диванчиках, кольцом опоясывавших комнату по периметру. После пережитых треволнений им впервые удалось "хоть нанемного бросить кости", как выразился Пашка. Ноги так и гудели от усталости. А по спинам растекалось благодарное тепло.

- Итак, господа, что же мы имеем на данный момент? - Другов решил подвести черту под калейдоскопом невероятных событий катастрофического характера.

- Пока, походу, "господа" имеют только нас, - холодно отозвался брат, непроизвольно продолжая наблюдать, как его слова отзываются рябью на поверхности шара.

- Надо как-то донести, что ли, до них суть событий, - сказал Другов. - Судя по всему, наши хозяева пребывают в уверенности, что всё не так страшно. Мол, и не такое видали.

- Так ведь вы, как я понимаю, уже расписывали им все прелести предстоящих радостей? - зевнул Пашка. - Кристалл же им кино показывал?

- Видать, доверия оно у них не вызвало, несмотря на такие веские аргументы. - Он ткнул пальцем в потолок. - Да и сейчас, надо сказать, несколько иной расклад. Тогда мы явились под звук победных фанфар, как избавители от неприятного течения событий. А теперь что?

- А теперь мы в полной мере сами хлебнём чашу сию. Причём, вместе с этими долбоёжиками. Если, конечно, Вовчик в нужный момент не нарисуется.

- Не нарисуется. Кабы он мог, уже давно бы нарисовался... Тем более, что момент уже настал... Видимо, нам своими силами придётся пробиваться на Землю.

- И как ты себе это представляешь? - гыкнул Пашка. - Захватим какую-нибудь тарелку и чесанём до самого Тадж-Махальчика? А позволь тебя спросить, как художник художника: ты тарелкой-то управлять могёшь? Хоть самой завалящей?

- А ты - что? - имеешь предложить другой вариант? Времени у нас, как и всегда: в самый обрез! Икар, как мы видели, приказал долго жить. И Луну возле себя он уже не держит. И сейчас на всех парусах мы уверенно движемся прямиком к Земле!

- А вот это, как раз ещё и бабушка нАдвое сказала! - Пашка с сомнением пожевал свой ус. - В нашем-то конкретном случае Луна может теперича и опоздать на встречу с Землёй. Ведь на то был рассчитан вариант с первым астероидом. Но тот камушек мы благополучно запихнули на Солнце. А второй астероид прискакал намного позже. И теперь нужный момент попросту упущен. Так что мы, верхом на Луне, сквозанём прямиком в объятия родной звездочки! Земля-то уже ушла из точки соприкосновения. Понимаешь? Проще говоря, рандеву не состоится! Законы небесной механики неумолимы! Уже где-то половина суток прошла, как мы упустили тот самый благоприятный момент.

- Ну, это ещё как сказать. "Благоприятный"! Может, оно и к лучшему? Ведь тогда получается, что Земля останется нетронутой!

- Я понимаю...

- А уж сами-то мы как-нибудь утопчем хозяев, чтобы до Земли добраться! 

- Мне бы твою уверенность...

- А в чём сомнения? Ведь при таком раскладе им тоже на Луне особо ловить нечего. Старушка обречена.

- Я - не о том. Я - насчёт "утопчем".

- А что? - Другов с опаской, будто увидел другими глазами, оглядел приютившее их помещение. - Думаешь, нас могут и здесь бросить?

- Хотели бы бросить, - сказал брат, - бросили бы ещё наверху. Дёшево и сердито.

- Тоже верно, - вздохнул Пашка. - Но теперь вырисовывается другая проблема.

- Какая?

- А такая! Браслетик в действии они видали? Видали! Глазки-то у них на него - ой, как разгорелись!

- Не то слово! - хегекнул брат.

- А посему выходит, что нас не выпустят, пока взамен браслет не получат. Или, хотя бы технологии, по которым он сделан. Зря, что ли, вместо того, чтобы свои задницы спасать, они с нами тут носятся, как с писаной торбой?

- Логично, - согласился Другов. - А поскольку технологий мы им предоставить не в состоянии...

- ...Остаётся надеяться только на себя, - продолжил за него брат. - То есть - на самую примитивную грубую силу.

Пашка с опаской покосился на изумрудный "глобус":

- Ты бы рыбные места не выдавал так явно. Мы же все тут... гм-гм!.. под колпаком у Мюллера, как бы...

- Понял, - кивнул тот. - Будем пользоваться Эзоповым языком.

- Сильно не обольщайтесь, - усмехнулся Другов и показал на стену за спиной. - Там тоже ведь не дураки сидят.

В этот момент каменная дверь со скрежетом зубовным отползла в сторону и на пороге нарисовалась целая делегация.