БРАСЛЕТ-2-17. Шоу продолжается!

    Место было, действительно, знакомым. Правда, тогда здесь было многолюдно, а теперь только ветер завывал, да гонял по площадке золу от потухшего костра.
    И слава Богу, что хозяева в данный момент отсутствовали. Не хотелось бы иметь свидетелей нашего не слишком триумфального появления.
    Но, что больше всего порадовало нас, так это то, что солнце, иногда прорывавшееся сквозь взлохмаченные облака, здесь уже клонилось к западу.
    - Я очень надеюсь, - пропыхтел Пашка, надувая щёки, - что бабушка и здесь не оставит нас без внимания.
    - Её б саму в тот пузырь, - сказал Игорь, усаживаясь на один из камней, что стояли вокруг места, где горел когда-то костёр.
    - Не помешало бы... - вздохнул Пашка, присаживаясь рядом. - Да только ручки у нас больно коротки. Скорей бы уж парле-манте твои заявились. Чтоб хоть какую-то ясность внести.
    - А знаете, что я думаю? - Игорь поднял обгорелую веточку и стал чертить ею на камне какие-то каракули. - Попомните моё слово: старуха без боя не сдастся.
    - Почему?
    - Она же тебе прямым текстом заявила, что ей браслет нужен. А ты им предложил планету сменить. Ей-то что с того? Ей власть нужна, а не комфорт односельчан. Их проблемы ей до задницы. Ей даже лучше, если им тяжко живётся. Только тогда они видят в ней последнюю свою надежду... Вот увидишь, они явятся ни с чем!
    Сказать по правде, я сам того же опасался, но помалкивал. Открывать военные действия мы не имели права. Пострадают, прежде всего, заложники.
    Эх, кабы только знать, где они?
    - И что ты предлагаешь?
    - Приглядывать бы надо. За бабушкой-то. Может, чего и углядим. А то доверились этим... с "калашами".
    - Ну и как ты себе это представляешь? Подсмотреть я уже пытался. Она же чувствует! От неё - ни спрятаться, ни скрыться!
    - Значит, плохо пытался! - Игорь сердито отшвырнул веточку. - Значит, не подглядывать надо, а вламываться и брать в оборот! А не по углам отсиживаться!
    - Это как? - оторопел я. - А Санька?
    - Пытать будем старушку! - ожесточённо заявил Игорь и по его виду я никак не мог понять, то ли он хохмит, то ли вправду намерен так поступить. - Как миленькая всё выложит! На блюдечке предоставит!
    Пашка и Помогай с интересом прислушивались, а я теперь уже с ужасом смотрел  на Игоря:
    - Ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь?!
    - Да понимаю я! Понимаю! Но объясни мне, чего мы выжидаем? Повторяю: эти колхозники ничего не сделают! И придётся проблему срочно решать своими силами! Только может оказаться слишком поздно!
    - Но послушай, - растерялся я перед его напором. - В таком случае я тебя не понимаю. Не ты ли чего-то там про оппозицию пел? А теперь, когда остался последний шаг, ты вдруг сорвался!
    - Да это оппозиция, что ли?
    - Другой у нас нет. Тем более, что сами подписались. Вот придут, тогда и будем решать.
    - Ну-ну! - Игорь насмешливо фыркнул и замолк.
    Помогай наклонился к Пашке и тихонько прошипел ему на ухо:
    - Игорь хотела кушай колдун?
    Пашка даже с камня свалился от смеха, а я спросил:
    - Почему ты так подумал?
    - Она говори: "положи колдун на такая… на блу… деч… ко!", - с трудом повторил Помогай незнакомое слово.
    - Это такое образное выражение. Оно означает, что колдунья сама нам всё отдаст.
    Тот ещё больше удивился:
    - Вовчик давай браслет?
    - Ага, щас! - никак не мог успокоиться Пашка. - Аж два раза!.. Да в пятак ей настучим, и все дела!
    - В пятак? - смутился ещё больше Помогай. - Это какой?..
    - Так!.. - подобрался Игорь, поднимая руку. - Кончай ликбез! Наши колхозники на горизонте показались.
    В дальнем углу площадки возникло какое-то движение. Один за другим из-за обломка скалы стали появляться хмурые астеи. Они поднимались на площадку и, сделав несколько шагов по ней, в нерешительности останавливались. Оно и понятно: ожидали увидеть меня одного, а тут - целая бригада! Да ещё и один со столь нестандартной внешностью.
    - Ходи на моя поле, - тихо сказал Помогай и потянул за рукава Пашку с Игорем. - Защита надо.
    Оба беспрекословно подчинились и стали рядом с Помогаем плечом к плечу. Предосторожность не была излишней: кто его знает, что у аборигенов на уме? С автоматами они ведь так и не расстались.
    - Ну, что скажете, аксакалы? - шагнул я им навстречу.
    Из толпы выступил мускулистый мужик с длинными, до плеч, волосами и, пряча глаза, пробормотал:
    - Ягмир просил тебя подождать.
    - Ягмир? - удивился я. - Это кто?
    - Тот, который с тобой договаривался, - с легким изумлением ответил мужик и отступил назад.
    Я понял, что речь шла о Седом.
    - Чего он там тебе сказал? - напрягся Пашка.
    - Начальство задерживается.
    - Ну, начина-ается!..
    Ничего не оставалось, как только пялиться друг на друга. Над площадкой повисла нервозная тишина, изредка нарушаемая репликами вполголоса.
    Но вот в задних рядах возникло какое-то движение. Передние расступились и мы с разочарованием увидали, что это были всего лишь несколько подростков с охапками хвороста. Испуганно оглядываясь на нашу компанию, а, особенно на Помогая, они молча уложили его в центре площадки на месте старого костра и также молча удалились.
    На передний план выдвинулся тощий тип с замысловатым сооружением на голове, вроде короны, изготовленной из когтей довольно крупного зверя. Она крепилась на плетёном обруче то ли из дерева, то ли из похожего на него материала.
    Одежду ему заменяла мантия из видавшей виды облезлой звериной шкуры, но, всё же, по качеству заметно отличавшаяся от одеяний остальных аборигенов.
    - А это ещё что за деятель? - окинул Пашка новое действующее лицо оценивающим взглядом.
    "Деятель" как будто понял, потому что одарил его презрительным взглядом и молча продефилировал к возвышавшейся куче хвороста. Он трижды обошёл её вокруг, с преувеличенной заботой поправляя выступающие ветви. Потом стал к нам спиной, вскинул руки кверху и неожиданно заголосил.
    - Чего это с ним? - дёрнулся Пашка.
    Признаюсь, я тоже вздрогнул. Резкий голос прозвучал в напряжённой тишине, как удар бича.
    - Просит у Бога огня… - криво усмехнулся Игорь, исподлобья наблюдая за новоявленным артистом. - Небось, спички дома забыл?
    Внезапно хворост вспыхнул ярким пламенем, и ветер, свободно гуляющий под сводами пещеры, взметнул огонь до самого потолка.
    - Я смотрю, они тут все спецы по разным фокусам, - удивлённо фыркнул Пашка. - Никогда бы не подумал, что криком можно костёр подпалить!
    - Да ну... Кинул туда чего-нибудь… - предположил Игорь.
    - Не, я ж видел: он руки всё время кверху держал.
    - Вот оттуда и сыпанул...
    Они так переговаривались вполголоса, пока Пашка, наконец, не выдержал:
    - Да госссподи! Верещит, что твоя бензопила! Костёр уж давно разгорелся! Чего орать-то?.. Ненароком ещё распашонку свою подпалит, а на нас всё свалит…
    - Птичку жалко... - буркнул Игорь.
    Рассеянно оглядывая толпу, собравшуюся перед нами, я ощущал некоторый дискомфорт. Приписывая это общей нервозности, я вначале не придавал ему значения, мол, всё как у людей: не знаешь, чего ждать от противной стороны. И тут у меня внезапно перехватило дыхание. Я не поверил своим глазам: из-за широких плеч насупившихся мужиков на меня в упор смотрела... Настя!
    Мне показалось, что я схожу с ума. Картинка поплыла перед глазами, и я непроизвольно ухватился за руку рядом стоящего Пашки:
    - Не понял...
    Тот удивлённо покосился на меня:
    - Чего ещё?
    Ничего ему не отвечая, я, словно под гипнозом, шагнул к столпившимся астеям. Они напряглись.
    - Э! Ты куда? - зашипел мне вслед Пашка.
    Я опять не удостоил его ответом, не отрывая глаз от чудесного видения и медленно, шаг за шагом приближался к передним рядам аборигенов. Они беспокойно стали оглядываться назад, стараясь угадать, что так привлекло моё внимание, и понемногу расступаться.
    На расстоянии вытянутой руки в неровном свете костра я всё-таки разглядел, что никакая это не Настя, а очень похожая на неё девчушка лет шестнадцати. Пока я приближался к ней, удивлённо хлопая глазами, псевдо-Настя съёживалась под моим взглядом, и, когда я, уже поняв свою ошибку, не нашёл ничего лучшего, как спросить: «Ты кто?», она резко развернулась и, расталкивая астеев локтями, бросилась в темноту наутёк.
    - Ты ещё за ней побегай! - уже во весь голос прорычал Пашка и я очнулся от наваждения. - Какого хрена тебе неймётся?!
    - Это я так... - странный морок ещё не отпустил меня полностью, и я осоловело посмотрел вокруг. - Чёрти-что...
    - Вовчик! Да заткни ты его! Сил уже нет! - прошипел Игорь, имея в виду продолжавшего голосить аборигена.
    Но тот будто понял сам. Резко оборвав свою арию, он медленно повернулся к столпившимся астеям и что-то мрачно изрёк уже совсем другим голосом, протянув к ним обе руки.
    Браслет услужливо перевёл:
    "Расступитесь, братья! Она идёт!"
    Толпа послушно раздалась в стороны, освобождая широкий проход, и на сцену величавым шагом выдвинулись наши старые знакомые, с кем я вёл переговоры не  так давно. На плечах они несли сколоченные на скорую руку носилки из двух-трёх перекладин и косматых шкур. На них кто-то лежал. Наружу торчали только сцепленные на животе посиневшие костлявые руки, так что угадать, кто это, мы не могли.
    - Эт-то что ещё за процессия? - скривился Пашка. - Кому там срочно заплохело?
    - Да, сто процентов, нашу придурковатую на переговоры припёрли, - предположил Игорь. – Шоу продолжается…
    - А самой пешком уже и "не айс"? - сплюнул обозлённый Пашка. - Без прикомедий - ну никуда! То скачет, что твоя блоха, а то вдруг разлеглась!.. Ф-фу!.. – повёл он носом, когда порыв ветра бросил в нас очередную порцию искр и золы. – Чем это так неаппетитно? Никак сдохло что-то?
    - Скорее, «кто-то»…
    Астеи прошли на середину сцены, где полыхал костёр, и аккуратно установили носилки неподалёку от него.
    Тамада неподвижно застыл и чего-то выжидал.
    - Ну и зловоние!.. – продолжал комментировать Пашка вполголоса, изобретательно морща физиономию и крутя носом. Некоторые из толпы собравшихся онемевших зрителей стали перешёптываться и показывать на него пальцем. Послышались тихие смешки.
    - Я, всё-таки, не догоняю, - не выдержал Игорь, когда пауза слишком затянулась. – Мы на переговоры попали, или на похороны? Это что, нельзя было отложить, или в другом месте организовать? Велика важность!
    Проход в толпе «колхозников» так и оставался открытым. Через минуту напряжённого ожидания послышалось чьё-то тяжёлое сопение и оттуда показался Седой.
    - Слава Богу! – буркнул Пашка. – Я уже дремать начал.
    Вид у Седого был, мягко говоря, какой-то потерянный. Плюс к тому, он ещё и запыхался, поднимаясь к нам на площадку, так что парламентёр из него был отнюдь не представительный. Тут он застыл, как вкопанный, увидев нашу компанию. Понять его было можно. Помогай сильно добавлял колорита. К тому же, меж нами и не было оговорено, что я притащу с собой своё воинство.
    Как бы всё ещё сомневаясь, стоит ли с нами после этого иметь дело, он медленно подошёл ко мне.
    - Кто это с тобой?
    - Расслабься, - натянуто улыбнулся я. - Это мои друзья. Можешь при них говорить свободно. Как обстоят дела?
    Испуг внезапно преобразил его лицо. Он дико сверкнул на меня округлившимися глазами, потом неразборчиво пробормотал:
    - Ты же сам знаешь...
    Я нахмурился.
    - Что именно?
    - Я думал...
    - Ну? Договаривай!
    Он как-то затравленно оглядел моих спутников, немного задержавшись на Помогае, и проблеял:
    - Я богам не указчик... Это ваши разборки...
    Я не выдержал и вспылил:
    - Да какие разборки?! Говори толком!
    - Вовчик, что там ещё за дела? - прошипел изнывающий от неизвестности Пашка. - Опять, чтоли, наша бабушка фортель выкинула?
    - Погоди, - отмахнулся я. - Сам ни фига понять не могу... - И опять перешёл на телепатический обмен с Седым: - Ну? Что стряслось?
    Одарив меня странным взглядом и ни слова не говоря, он подошёл к носилкам и откинул одну из шкур с той стороны, где была голова у лежавшего на них человека. Потом повернулся ко мне и осуждающе произнёс:
    - Ты у меня спрашиваешь?
    Нашим взорам открылся не очень аппетитный портрет сильно измождённого и иссохшего от времени старика с длинными седыми волосами. Ветер тут же радостно растрепал их, наполовину закрыв лицо.
    Я непонимающе уставился на своего невразумительного собеседника.
    - Ну и… кто это?
    Тот удивлённо вскинул брови:
    - Как "кто"? Мелиса!
    - Не понял... - Я подошёл к постаменту и, преодолевая брезгливость, внимательно посмотрел трупу в лицо. При этом вооружённые до зубов астеи моментально окружили нас, напряжённо ожидая от меня какого-нибудь подвоха. Седой повернулся к одному из них и тихо сказал:
    - Станьте на место...
    - Ты ему не верь! - сунулся вперёд Визгливый. - Мелису прикончил, теперь за нас возьмётся!
    Но Седой только метнул в его сторону хмурый взгляд.
    - Так вы считаете, что это я?.. - от удивления я сказал эту фразу вслух. Астеи непонимающе и с вызовом смотрели мне в глаза. Я повторил её мысленно.
    - Вовчик, помочь, чтоли? - подал голос Игорь.
    - Нет, - коротко отзвался я, но, видимо, ветер, отнёс мой ответ в сторону.
    - Чё молчишь-то? Щас мы этих гавриков!..
    - Нет! - громко повторил я. - Стойте на месте! - И вскинул руку кверху, чтобы им было наверняка понятно, что справлюсь я сам. Астеи отшатнулись от меня, расценив мой жест, как угрозу и только Седой остался неподвижен. Атмосфера всё больше накалялась.
    - Что я говорил?! - обрадовался Визгливый и вскинул автомат на полном серьёзе.
    - Погоди ты!!! - схватил его за дуло Седой и пригнул к земле. - Ты забыл, что случилось с Икрадом?
    Видимо, он имел в виду опыт Кровожадного.
    - Он первый напал! - цыкнул Визгливый, но Седой с силой оттолкнул его.
    - Если б он напал, ты бы сейчас об этом не рассказывал.
    И обратился ко мне:
    - Так это не ты убил Мелису?
    Я ошеломлённо глядел ему в глаза и не мог понять, как это так враз получилось, что я стал главным подозреваемым?
    - Да с чего вы взяли?! Какой мне прок её убивать?
    - Ты непоследователен, - рассудительно сказал Седой и указал на моих спутников: - Твои друзья были у неё в плену. Ты их освободил. А ей отомстил.
    Я рассмеялся:
    - Ты ничего не понял!
    Седой выжидательно продолжал смотреть на меня, ничего не говоря.
    - Это не те друзья! Понимаешь? То были мужчина и женщина. А где ты среди них видишь женщину?
    - А это кто? - осторожно указал он на Помогая.
    - Ну, даёшь! - удивился я. - Это вообще существо с другой планеты! Неужто не видно?
    - Но в нём явно чувствуется женщина... - с сомнением пробормотал Седой. - Я ещё не так стар, чтоб не различать такие вещи.
    Я прикусил язык, вспомнив, что Помогай таскает двойную ношу. Даже тройную. Но ему-то откуда это известно?! Или они тоже такие дела чувствуют? Н-да... Как же бедненько тогда мы смотримся на их фоне!
    - Понимаешь, - в замешательстве я с трудом подбирал нужные слова. - Наши женщины выглядят так же, как и ваши. А это - мой боевой товарищ...
    - Ага… значит, он тоже убивал наш мир? Понятно... - Седой с неприязнью покосился на Помогая.
    - Боже мой! - схватился я за голову, отчего вояки опять напряглись. - Какая каша у вас в головах! Да он тут вообще ни при чём! Да и не о том мы с вами говорим! Сейчас надо как можно скорее найти наших друзей, которых куда-то спрятала Мелиса. А мы стоим тут и...
    - Во-во! - поддержал меня Пашка с кислой физиономией. Видимо, от возмущения я опять всё вслух проговорил. - А мы стоим тут и тащимся от этакой вонизьмы! Может, им это и в кайф, но лично мне уже давно на блевантоне сыграть хочется. – Он с досадой сплюнул на землю. - Только вот не знаю, как отнесётся к этому почтенное собрание? Нервные оне! Чуть что - за автомат хватаются!...
    - Паш, погоди... - поморщился я, но он повысил голос:
    - Да чё - "погоди"-то! Долго мы тут ещё будем в молчанку играть? И вообще - что за трупешник они приволокли? Ты можешь нам это объяснить?! Чё с ним так цацкаются? Не молчи, как партизан!
    - А то сам не догадываешься? - строго посмотрел я на своё деградирующее войско. - Бабушку нашу кто-то кокнул!
    - Оба-на! - присвистнул Игорь. - Значит, это, всё-таки она?
    - Так они говорят.
    - И что ж теперь?
    - Вот это я и хочу выяснить! - вздохнул я. - А вы мне тут... дисциплину разлагаете!
    - А воняет-то она так почему? - гнул Пашка своё. - Вчера же ещё прыгала джейраном! Или это у них благовония такие? Мумию из неё не думают делать?
    - Ладно, погодите, говоруны, - отмахнулся я. - Дайте поговорить с народом.
    - Ага-ага! Только пусть энтот народ что-нибудь с нею делает побыстрей. А то воняет, как из моей... ну, в общем, ты знаешь!
    - Не имел чести... - фыркнул я и опять обратился к "почтенному собранию": - Давайте отойдём подальше. Запах - нет сил терпеть.
    Астеи расступились и я в сопровождении Седого перешел на другую, более тёмную, сторону площадки. Запах здесь не так остро ощущался. "Почтенное собрание" кучковалось неподалёку.
    - Значит так! - Я вновь попытался направить разговор в нужное русло. - Расскажи-ка мне, уважаемый, как было дело?
    - Какое дело?
    - Ну, ты с нею разговаривал?
    Седой как-то неуверенно кивнул:
    - Она разговаривала...
    - Ну и что?
    Тот отрицательно покачал головой:
    - Нет.
    Я взбеленился:
    - Что "нет"?! Ты можешь рассказать поподробнее?
    - А тут и рассказывать нечего, - пожал он плечами. - Я только вошёл к ней, а она меня встречает криком: "Зачем пришёл?! Я и так всё знаю! Можешь возвращаться и передать, что я дважды повторять не буду!" Ну, я и пошёл… Только вдруг вспомнил, что обронил у неё свой посох, когда она на меня закричала. Мне без него тяжело ходить по горам. Вернулся, а она уже лежит мёртвая... и ещё этот запах... Будто уже неделя прошла. Труп разлагается...
    Я хмыкнул:
    - Мне казалось, что у вас так положено...
    - Что положено?
    - Ну... Мазать... Умащивать умерших благовониями.
    - Нет, - он покачал головой. - Это неразумно. При нашей жизни. Ничего не растёт. Какие тут благовония... Это раньше...
    - Тогда откуда запах?
    - Говорю же: разлагается. Очень быстро.
    Я задумался:
    - А она там одна была?
    - Нет. Лидон всегда при ней.
    - Ну и что он сказал? Видел, кто её... умертвил?
    - Он ничего не сказал. Он лежал, как мёртвый. Только потом мои люди увидели, что он дышит. Пока сюда его несли, он очнулся.
    - Ну и?..
    - Он ничего не знает. Говорит о какой-то шкуре. Будто она поднялась и накрыла его с головой.
    - Что за шкура?
    - Наверное, та, на которой он сидел... Какая же ещё? Он что-то там шил.
    - Ну, накрыла. А дальше что?
    - Дальше ничего.
    - Никто его не ударил, не оглушил?
    - Он не помнит.
    - Фигня какая-то! - дёрнул я плечом. - Не знал, не видел. Хотя был рядом. Где он сейчас?
    Седой повернулся к астеям и коротко приказал:
    - Лидона сюда!
    Трое из его окружения бросились выполнять приказ.
    В следующий момент всё произошло так быстро, что должным образом  среагировать успел только браслет.
    Тот самый "деятель", как обозвал его Пашка, что донимал нас своими  аккордами  до прихода Седого, а теперь как-то стушевавшийся и стоявший с мрачным  видом рядом с трупом Мелисы, вдруг подскочил к ближайшему из вооружённых  астеев. Он выхватил у него автомат и, обернувшись с перекошенной от злобы  физиономией сначала ко мне, а потом к стоявшим чуть в стороне моим спутникам, не  целясь, стал поливать нас огнём. Выпустив по нам чуть ли не половину магазина, он  упал, как подкошенный. Дело понятное, браслеты на руках у меня и у Помогая легко  отразили атаку и пули, срикошетировав, мгновенно полетели обратно, сразив того,  кто их выпустил. Да только вся беда в том, что вместе с ненормальным мстителем  полегло много народу из находившихся на площадке. Кто упал, сражённый пулей, а  кто и просто от испуга брякнулся на камни. Короче говоря, когда мститель пал  жертвой собственного безумия, на площадке в стоячем положении были только мы и  Седой.
    Седого пули не задели, поскольку он стоял почти вплотную ко мне во время  нашего разговора, и поле  прикрыло и его, зайдясь фиолетовым свечением во время  отражения атаки.
    - Как говорится, "кто с мечом к нам придёт...", - невозмутимо  прокомментировал Игорь, когда настала тишина, нарушаемая лишь треском пламени  костра.
    Зато Пашка, придя в себя, зашёлся продолжительным четырёхэтажным  матом в адрес исполнителя смертельного трюка. Помогай, хлопая глазами, в  недоумении прислушивался к незнакомым словосочетаниям.
    - Это ж надо быть таким долбоёжиком! - орал Пашка, брызгая слюной. -  Ладно - сам жить не хочет, так об остальных подумал бы! Ты глянь, чего он  натворил!
    - М-мустакадон... - с чувством проговорил Седой. Браслет замешкался с  переводом, но и без того было ясно, что это явно не похвала. Он растерянно  обозревал поле боя, стараясь, видимо, понять, сколько же людей осталось в живых  после неожиданного инцидента. Все лежали вповалку, боясь поднять голову. А,  может, ещё и думали, что Пашка произносит заклинания, подобающие данному  случаю, так как тоже принимали его за какого-нибудь колдуна, сопровождающего моё  величество. И пока не завершится таинство, не стоит и носа высовывать, чтобы  ненароком не зацепило.
    - Кто это был? - ошеломлённо промямлил я, тоже не сильно радуясь  результатам наших переговоров.
    - Расмус, - тяжело вздохнул Седой. - Большой Сеятель.
    - Что-то на сеятеля он мало походит. Если только сеятель смерти...
    - Это правая рука Мелисы, - пояснил он. - Несёт людям Веру наших предков.
    - Нёс, - криво усмехнулся я. - Теперь этим займётся кто-нибудь другой...
    - Да кто же? - опять вздохнул он. - Я и займусь. Ведь я был её левой рукой.  Но она мне мало доверяла. Больше верила ему...
    К тому времени Пашка завершил свой гневный монолог и, немного погодя,  над поверженной толпой стали появляться отдельные головы. По мере того, как  народом осознавался урон, нанесенный их численности, то тут, то там стали  слышаться завывания и проклятия, адресованные, как я понял, нашей компании.  Люди, оплакивавшие погибших родственников, жаждали мести. Понять их можно  было: пока здесь не появились я и мои спутники (и даже ещё раньше), беды обходили  их племя стороной. А теперь они шли буквально косяком! Сначала эта кошмарная  ядерная бомбардировка ни с того, ни с сего, потом смерть их духовного лидера, что  само по себе потрясает их основы, и вот теперь - массовый расстрел близких  сородичей, жизнь каждого из которых - на вес золота, учитывая катастрофическое  положение с численностью населения. Да ещё плюс этот ненормальный Сеятель...
    С чего ему только взбрело такое в голову?
    - Ягмир, - с трудом вспомнил я его имя. - Прими мои соболезнования. Ты же  понимаешь...
    - Он сам виноват! - резко оборвал меня Седой. Он как-то враз осунулся, лицо  его потемнело и седина ещё больше бросалась в глаза. -  Он прекрасно знал, что с  богами шутки плохи.
    - Да будет тебе! Какой я бог? Если бы я был богом, сейчас твои люди...
    - Не вздумай им это говорить, - хмуро перебил меня Седой, кивнув головой в  сторону астеев. - Не подрывай свой авторитет. Да и мой тоже... Давай делом  заниматься. - Он повернулся к уцелевшим соплеменникам, постепенно приходившим  в себя. - Где Лидон?!
    - Нет больше Лидона... - вяло прозвучало в ответ. - Убит.
    Снова из уст Седого прозвучало то замысловатое ругательство, что  затруднился перевести браслет.
    - Я не знаю, как тебе помочь... - сокрушённо проговорил он. - Был  единственный свидетель...
    - Толку с него, - отмахнулся я. - Всё равно ты говоришь, что он ничего не  видел.
    - Не видел, - эхом отозвался Седой, опустив голову.
    - Так что свои проблемы я буду решать сам. Помочь вы мне ничем не  сможете.
    На Седого было жалко смотреть.
     - Чего ты нос повесил? - положил я ему руку на плечо, отчего тот слегка  вздрогнул. - Я понимаю: жалко людей. Но жизнь-то продолжается. Надо думать о  живых. Будет ещё на вашей улице праздник.
    Тот невесело хмыкнул.
    - Ты о чём? Какой праздник?
    - Я - о переселении в новый мир.
    Тот недоверчиво и как-то с усмешкой покосился:
    - Бог простил недостойных?
    Я сделал вид, что не понял иронии:
    - Простил. Будем случившееся считать недоразумением. Собирай людей. Будем начинать.
    - Да все и так уже здесь. Все, что остались... - мрачно дополнил он.
    - М-да... Негусто.
    Я с сомнением окинул взором насупившуюся толпу. Многие сидели возле раненых и старались оказать им первую помощь.
    - Вовчик! - напомнил о себе Игорь. - Ты там долго ещё телиться будешь?
    - Уже начинаем, - отозвался я.
    - Не верю своему счастью! - с подвыванием вздохнул Пашка.
    Седой с опаской тронул меня за рукав:
    - Мелиссу позволишь взять с собой?
    Меня передёрнуло:
    - Ваши проблемы...
    Пашка поинтересовался:
    - Чего там опять?
    Я вкратце пояснил.
    - О, хос-с-споди! А здесь её поджарить - не айс? Я так и думал, что для того и костёр запалили. Тащить за собой этот кусок вонючего дерьма!
    - Видимо, "не айс". Да и не наше это дело...
    - Ну да, ну да! Мавзолей, Красная площадь, толпы фанатов... Мы это уже проходили!.. Давай, разворачивай парус!

*****

    Перед тем, как открыть инопланетную панораму, я провёл краткий инструктаж среди своего немногочисленного воинства:
    - Из под поля - ни ногой! Ещё не известно, как будет воспринято благодеяние. Может, кому опять пострелять захочется.
    Громкий возглас восхищения был ответом на появление панорамы иного мира. Всех аборигенов охватил столбняк. Они во все глаза пялились на красоты заэкранья и не двигались с места, потихоньку обмениваясь восторжеными замечаниями.
    - Ну и чё? – наконец не выдержал Пашка. - Долго ещё? Чай, не на экскурсию пришли. Скажи им, Вовчик, чтоб чесались. Мне лично эта тягомотина уже в печёнках сидит.
    - Пашка ошиблась, - заявил Помогай с вежливым оскалом. - Этот планета наша назвал Тянучка.
    Тот фыркнул:
    - Пашка не ошиблась! Это вот "колхозники" ошибаются, если думают, что я здесь ночевать собираюсь.
    Я подтолкнул Седого:
    - Ну что? Проход открыт. Можете переходить на ту сторону.
    Он недоверчиво покосился на меня:
    - Так просто? А где это?
    Я сдержанно хохотнул:
    - Какая тебе разница? Далеко.
    Он всё ещё стоял в нерешительности.
    - Что тебя смущает?
    - А солнца почему два?
    - Это плохо?
    - Нет... Как-то непривычно...
    Я решил припугнуть:
    - Так что? Вы отказываетесь?
    - Нет-нет, что ты! – сразу очнулся он. - Мы тебе очень благодарны!
    - Благодарить будешь потом. Когда приживётесь на новом месте.
    Он как-то странно оглянулся:
    - Ты будешь заглядывать к нам?
    Я рассмеялся:
    - Вот этого не обещаю! Своих проблем - выше крыши. Успеть бы разрулить.
    Седой, а за ним ещё несколько мужиков грозного вида подошли к сверкающей кромке, разделяющей оба мира. По ту сторону на голубом небе сияли два солнца, одно чуть больше другого, под упругим ветром качалась высокая, чуть ли не по пояс, трава, чуть вдалеке темнела роща. Первопроходцы зачарованно смотрели на всю эту красоту и не решались сделать первый шаг.
    - Ну? - опять подал голос нетерпеливый Пашка. - Поджопника дать, что ли?
    Астеи, конечно, его не поняли, но смысл уловили по экспрессии, с которой он это произнёс. Решившись, и вроде даже прошептав какую-то молитву, один из охранников закрыл глаза и рывком переступил на ту сторону. И ничего страшного не произошло. Он стоял по колено в траве и глупо улыбался. Шаг, потом ещё, и вдруг, издав торжествующий вопль, он бросился бежать, часто подпрыгивая и размахивая нелепым своим автоматом.
    Седой что-то сказал своим сопровождающим и они тоже перепрыгнули в траву, стараясь не наступать на сияющую кромку экрана. Немного постояли и так же, с воплями пустились догонять первопроходца, который в это время уже не бежал, а неподобающе возрасту кувыркался в траве, словно маленький ребёнок.
    Тут уже и остальные, в немом оцепенении наблюдавшие за действиями первопроходцев, разом загомонили и пришли в движение. Они окружили Седого и стали бурно обсуждать происшествие, не переступая, однако, заветной границы. Он с беспокойством поглядел в мою сторону, и, как бы опасаясь, что я передумаю, начал настойчиво подталкивать в спины всё ещё робеющих соплеменников.
    Постепенно поток людей из неорганизованно бурлящей и отчаянно жестикулирующей толпы превратился стараниями взмыленного предводителя в осмысленное перемещение в одном направлении. Шум стоял невообразимый! Я-то думал, что те, кто были на площадке, это и всё, что осталось от племени. Ан нет! Основная масса пряталась во тьме за пределами площадки среди искорёженных скал. Вновь прибывающие непременно ахали при виде невероятной картины, поудобнее подхватывали свои пожитки и уже в нетерпении толкали впереди идущих, чтобы поскорее оказаться на земле обетованной.
    - "Да приезжайте, милые, рядами и колоннами! - декламировал Пашка, перекрикивая шум и для лучшего обзора поднявшись на один из валунов. Нас порядком пооттёрли от того места, где мы стояли до начала представления и прижали к скале. - Хотя вы все там химики и нет на вас креста! - разорялся он. Аборигены уже не обращали на нас никакого внимания. - А здесь места отменные, воздушные места!"
    - Ты про синхрофазотроны строчку забыл, - едва слышно заметил Игорь.
    - И так сойдёт! - отмахнулся тот. - Какие уж там у них синхрофазотроны?
    Когда направляющая рука Седого оказалась уже не нужна, он подошёл к нам. Хоть лицо его и говорило об усталости, но глаза-то светились!
    Он хотел нам что-то сказать, видимо, опять слова благодарности, но неугомонный Пашка не дал ему рта раскрыть.
    - А бабушку нам оставили? - заорал он, указывая на стоявшие без движения смердящие носилки. Костёр к этому времени догорел и вариант "поджарить", по мнению Пашки, уже не прокатывал. - Мне от ентого наркозу аж не дышится уже!
    Седой немного оторопел от напора, ничего не понял и обратился ко мне за переводом. Я, как мог, смягчил Пашкину грубую выходку и получил разъяснения.
    - Они её в последнюю очередь вынесут, - сказал я. - Место готовят.
    - А! Мавзолей? - понимающе закивал Пашка, из которого дурь пёрла неиссякаемым источником. - Я, значит, правду говорил! Красную площадь расчищают! Ну-ну! А сверху меня поставите. Буду вам стихи читать! - Он стал в позу и проорал, перекрикивая базар: - "И Ленин видел далеко, на много лет вперёд!"
    Седой с лёгким недоумением посмотрел на него, потом на меня, как бы спрашивая, о чём речь?
    - Не обращай внимания, - хохотнул я. - Заклинания читает. Освящает ваш путь.
    Тот понимающе приподнял брови и серьёзно покивал: мол, это дело святое. Мне стоило большого труда не рассмеяться.
    От общей массы народа отделилась тощая фигурка в залатанных одеждах и глазами чуть навыкате. Мужичок подобострастно, чуть ли не на полусогнутых, приблизился к Седому. Он наклонился к нему и они о чём-то пошептались. Тот в лёгком замешательстве посмотрел на экран, куда плотным потоком вливался народ, потом повернулся ко мне. Пашка тут же прекратил балаган и уставился на него.
    - Что случилось? - спросил я.
    - Не знаю, как и сказать...
    - Прямо и говори!
    - Драконы...
    - Что "драконы"?
    - Будет ли дозволено взять их туда? - он махнул рукой в сторону солнечного рая.
    - А кто вам мешает? Это ваши проблемы! Берите, что хотите!
    - Они же большие...
    - Знаю, видел. Ну и что?
    - Так они это... Не пролезут... Дверь маленькая...
    Я рассмеялся:
    - Это не проблема! Раздвинем, сколько надо! Давай сюда своих драконов.
    Седой что-то буркнул мужичку и тот, обрадованно кивнув, быстро исчез.
    - А теперь для убогоньких! - потребовал Пашка перевода наших мысленных бесед.
    Я пересказал.
    - О, прикол! - затрясся Пашка едким смешком. - Я сильно буду смеяться, когда эти горы мяса там не смогут оторваться от земли!
    - Это почему?
    - Ну, сам подумай, - снизошёл Пашка, разводя широко руками. - Здесь, как-никак, полусказочный мир! Колдуны, драконы, не удивлюсь, если тут ещё что-то есть, чего нет у нас. А мы-то их в НАШ континиум переправляем. Я правильно понимаю?
    - Ну?
    - Вот те и "ну"! Там вся эта магия может оказаться нерабочей. У нас же другая метрика. Здесь даже время игрушечное: несётся, как угорелое.
    Я задумался, соображая, потом махнул рукой:
    - Ну и фиг с ним! Это уже их проблемы. Пусть приспосабливаются. В крайнем случае на них пахать будут.
    - Ну-ну! - хитро прищурился Пашка и отвернулся.
    Зато очнулся Игорь, до сих пор угрюмо наблюдавий за перемещением народных масс. Он толкнул меня в бок и хмуро спросил:
    - Я что-то так и не понял: мы Саньку уже не ищем? Уже всё путём?
    - Кто тебе это сказал?
    - Выводы делаю, глядя на эту первомайскую демонстрацию. Народ ликует и прославляет мудрого вождя и учителя...
    Я тяжело вздохнул.
    - Всё у нас даже очень не "путём".
    - Так тогда в чём дело? Ты же ничего не объясняешь, о чём там шепчешься с их паханом.
    - Да всё и так понятно. Без перевода. Бабушку кто-то грохнул. Саньки нет, и где он, никто не знает.
    - И мы успокоились?
    - Не дави на любимую мозоль. Просто я решил сразу разделаться с ними, чтобы долг на душе не висел.
    - Мы же договаривались "баш на баш", насколько я помню. А ты устроил тут бюро добрых услуг. "Приходите к нам лечиться и ворона и волчица..." Я понимаю! - повысил он голос, видя, что я хочу сказать что-то в своё оправдание. - Понимаю, что они не всесильны. Не смогли найти - и флаг им в руки. Каждый остался при своих интересах. Я предупреждал, что помощники с них...
    - У меня перед ними должок... - напомнил я.
    - Это ты про разгром-то? Бабушка надвое сказала! Вон та, что лежит и воняет вовсю.
    - Мы об этом уже говорили...
    - Кстати, с чего это она так смердит? У друзей своих не спрашивал?
    - Они не знают.
    - Будто сдохла ещё год назад и забыли закопать.
    Со стороны экрана послышалась автоматная очередь. Одна, другая...
    Седой сорвался с места и влился в толпу. Побежал выяснять.
    - А ты говорил, что там никого! - повернулся ко мне Пашка.
    Я пожал плечами:
    - Мы никого не нашли.
    - Плохо искали. А они, вишь, сразу нашли! И дали адекватный ответ Чемберлену.
    Мне тоже стало любопытно, что за "Чемберлена" там откопали аборигены, но вернувшийся вскоре Седой успокоил: ничего серьёзного. Люди пропитание добывают.
    - Там на неведомых дорожках следы невиданных друзей! - тут же выдал Пашка.
    - Зверей, - поправил я.
    - Зверями они потом станут, - хохотнул он. - Когда поймут, что от пришлых добра не жди. Прятаться научатся. А сейчас там, - он кивнул на панораму за экраном, - край непуганных идиотов. Стреляй - не хочу! Знал бы Михаил Тихонович, в каких глубинах Вселенной будут чтить его детище!
    - Кто такой?
    Он с жалостью посмотрел на меня:
    - Калашников Михаил Тихонович - выдающийся конструктор стрелкового оружия, доктор технических наук, генерал-лейтенант... Разрешите продолжать?
    - Не надо, - пристыженно буркнул я, удивлённый такой его осведомлённостью. - Знать не знал, что его так зовут.
    - Даёшь историю Родины, как «Отче наш»! - провозгласил Пашка. И непонятно было, то ли он так тонко насмехается, то ли говорит на полном серьёзе.
    Земля под нами дрогнула. Потом ещё несколько раз. Со скал посыпались крупные обломки.
    - Это что, опять бабушкины приколы? - насторожился Игорь.
    - Ага, - подхватил Пашка, обрадованный новой теме для трёпа. - Посмертный сюрпрайз!
    Но Седой успокоил, увидев мой вопросительный взгляд:
    - Это драконы прилетели.
    - Ну, сейчас начнётся! - Пашка даже поудобнее устроился на своём валуне.
    Как ни странно, он оказался прав. Проблемы начались ещё на подступах к экрану. Площадка оказалась мала для таких гигантов. Погонщики до седьмого пота пытались объяснить бестолковой скотине, как надо расположить свой необъёмный фюзеляж, чтобы потом протиснуться в светящийся проём. Заход на посадку приходилось проделывать по нескольку раз, пока желаемый результат, хоть и с горем пополам, но был достигнут. Для этого пришлось в срочном порядке оттащить драгоценный труп подальше от "взлётно-посадочной полосы", которую теперь изображал несчастный пятачок, на котором мы все ютились.
    - Одного не пойму, - дребезжал ядовитый Пашка, - чего они с этой вонючей бабушкой так нянчатся? Ну втащили бы её на ту сторону, притулили куда-нибудь под кустик, да и дело с концом! Щас эти толстозадые заденут драгоценный катафалк и не будет у них никакого Мавзолея.
    И опять Пашка оказался прав. Не успел он закрыть рот, как очередная скотина с разбегу саданула хвостом по импровизированному постаменту, на котором покоилось разлагающееся тело Мелисы. Естественно, труп аккуратно был размазан по стенке. Поднялся невообразимый крик! Если до этого события шумовой фон мигрирующего населения как-то можно было переносить, то теперь это было выше всяких сил. Досталось бедному погонщику по первое число! Экзекуция происходила не отходя от кассы в жуткой тесноте и давке. Я даже пожалел Седого. Каково ему было управлять этой неистовствующей толпой.
    - "Остались от козлика рожки да ножки"! - резюмировал "пророк". - А я вам что говорил?! А?! Теперь её со стенок будут соскребать!
    Игорь только морщился, как от зубной боли:
    - Пусть сами своё дерьмо вылизывают. Тебе-то что?
    - Ну тормоза же первостатейные! Нет, чтоб умных людей послушать! Я же говорил!
    - А они тебя так сразу и поняли! Ты ж по ихнему - ни бельмеса.
    - Своя голова-то на что?
    Короче, вышла непредвиденная задержка. Пока распределяли обязанности, кому выполнять почётное задание собирать то, что осталось от "козлика", поток миграции пришёл в совершенный хаос. Каждому проходящему было любопытно, что ж там такое стряслось? Они привставали на цыпочки, пытаясь заглянуть через головы, даже подпрыгивали. Но места в партере были плотно заняты и "на галёрке" только строили предположения, кого там так отчаянно мутузят?
    Второй акт представления начался, когда одна из крупногабаритных животин наотрез отказалась переступить светящийся порог. Она вставала на дыбы, пятилась назад, тесня своим утыканным шипами телом всю честную компанию мигрантов. Я уже сильно жалел, что позволил аборигенам проворачивать такое опасное мероприятие. Можете себе представить весь кайф происходящего: шум, крики, рёв испуганной скотины - и всё это в полумраке, в неверном свете факелов. От костра остались только чёрные головёшки. Единственным стабильным источником света был мир за пределами экрана. Там в тот момент одно солнце только карабкалось к зениту, а другое уже клонилось к закату. Вот оно-то и бросало кроваво-красный отсвет на происходящее с этой стороны, придавая ему прямо-таки инфернальный колорит!
    - Вовчик, может, вмешаешься? – с тревогой в голосе прокричал мне Пашка. – Чует моя задница: добром это не кончится!
    Я пожал плечами:
    - А чем я могу помочь? Здесь браслет не помощник. Тут бы нам самим уцелеть!
    Поле браслетов до этого уже приняло на себя несколько чувствительных ударов. Иначе нас, как и Мелису, давно бы размазало по камням. Зверюги от электрических ударов ещё пуще взбеленились и яростно молотили шипастыми хвостами налево и направо. Каменистая почва крупно вздрагивала под многотонными тушами драконов.
    Помогай тронул меня за плечо:
    - Моя хочет говорить на дракон.
    Я сразу понял, что он собирался сделать и согласно кивнул:
    - Давай, Помогаюшка, уводи их отсюда. Иначе нам вовек не управиться.
    Тот слегка показал свои острые зубы и прикрыл веки. Некоторое время результата от его усилий заметно не было. Толстозадые создания передавили уже немало народу, когда вдруг, как по команде, разом успокоились и гуськом, друг за другом двинулись в предусмотрительно раздвинутый для них проём.
    - Однако, силён, бродяга! – восторженно цыкнул Пашка, краем глаза наблюдавший за медитацией Помогая. - Что б мы без тебя делали?! Теперь этих,  - он показал на жмущихся к каменным стенам аборигенов, - тоже по быстрому туда отправь! Надоел этот балаган до смерти!
    Но Помогай пожал плечами:
    - Моя не может. Нет такая закон.
    - Чего? - не расслышал тот.
    - Он не может нарушить закон, - вступился я.
    - Ах, ну да! – тут же скривился неблагодарный "пророк". - Принципы у нас!
    Помогай вопросительно воззрился на него.
    - Пашка уважает твой закон, - поспешил я сгладить грубую выходку.
    - О да! - осклабился ничего не понявший "грубиян". - Пашка очень уважает твоя закон! Так уважает, дарагой, что даже кущить не может! Вах, как уважает!
    Пока мы таким образом коротали время, последний из драконов втянул свой хвост на ту сторону. Вздохнули с облегчением не только мы. Аборигены тоже радостно загомонили, восхваляя искусных погонщиков и, подхватив свои многочисленные пожитки, тоже ринулись следом за основной массой.
    - А их не так уж и мало! - заметил Игорь.
    Я согласился. Мне тоже сгоряча показалось, что их остались жалкие крохи. А народ всё валил и конца-краю видно не было. Если я не ошибаюсь, то перед нами уже продефилировали тысяч пять. А то как бы и не больше.
    - Слышь, уважаемый! - обратился Игорь к Седому, когда тот вновь нарисовался возле нас. - А где же те отвязные дамы, что спёрли наш лимузин? Сколько смотрю, эти домохозяйки с пожитками мало на них похожи.
    Когда я перевёл тому вопрос, он только заинтересованно посмотрел:
    - О ком речь? Какие женщины?
    Я вкратце поведал ему, как нас приветливо встретили амазонки сразу после прибытия в их мир. Седой внимательно выслушал и пожал плечами:
    - Не знаю. А далеко это отсюда?
    - Часа два-три на драконах летели.
    Седой удивлённо выпучил глаза, а Пашка встрял, не дав тому высказаться:
    - Та ну, на фиг! Полдня летели! Я задубел тогда, как цуцик!
    Я, видимо, незаметно для себя, стал отвечать Седому вслух.
    - Паш, задубеть можно и за пять минут. Тем более - при нашей-то подготовке.
    - А чем тебя наша подготовка не устраивает?
    Игорь фыркнул, а я покачал головой:
    - Сунулись, будто на курорт. Даже одеждой не озаботились.
    - Ну да, ну да... - задумчиво согласился тот. - Тулупчик точно не помешал бы. Да только прошли те времена.
    - Это почему же?
    - Ну как «почему»? Раньше-то как было? "Вовчик! Вынь да положь!" И Вовчик вынул и положил. А теперь нет того Вовчика. Одно МЧС золотопогонное.
    Я даже рассмеялся:
    - Ничего они не "прошли"! Сейчас всю команду отправим по назначению и рванём домой.
    - Да неужто? - всплеснул Пашка руками. - А я уж грешным делом...
    - Полагаешь, меня туда не тянет? Не к кому?
    - А как же Санёк? - опять подступился Игорь. - Бросим?
    - За кого ты меня принимаешь?! – вдруг вспыхнул я.
    - Ну, а всё-таки?
    Я подавил в себе всплеск негодования и холодно пояснил:
    - Дома у меня, то бишь у браслета, больше возможностей. Прокрутим по времени туда-сюда, посмотрим, что можно сделать...
    - А на кой... д-деревянный... мы сюда-то припёрлись? Можно было сразу, не слезая с печи...
     - Да кто ж знал-то?! - взбрыкнул я. - По-моему, это первейшее дело: стряслась беда - беги на выручку! Разве не так?
    - Так-то оно так... Да как-то всё бестолково, непродуманно...
    - Предложи! - вконец обозлился я. - Предложи! Ну? Что? Слабо? Критиковать-то – оно легче всего! Например, случись с тобой беда, я бы так же, не раздумывая, ринулся на выручку! А потом бы уже соображать начал: логично это или нет! Думаешь, мне самому нравится, что у нас получается? Представь себе - нет!
    Я отвернулся от него и стал смотреть на пейзаж по ту сторону экрана, стараясь взять себя в руки. Спутники мои притихли и некоторое время их было не слышно. Шумел только людской поток. Потом я почувствовал, что кто-то тянет меня за рукав. Я оглянулся. Игорь смотрел, как побитая собака:
    - Прости дурака...
    Я тяжело вздохнул:
    - Ладно… Проехали...
    А Пашка тут же обрадованно ввернул:
    - Вот такая, понимаешь, за-го-гу-лина!
    Седой наклонился ко мне:
    - Я могу чем-то помочь? Нехорошо, когда боги ссорятся.
    - Уводи побыстрее своих людей, – дёрнул я подбородком в сторону экрана. - Больше ничем. Много вас ещё?
    Он посмотрел в темноту за пределы площадки и кому-то крикнул:
    - Даньяр своих привёл?
    Я не разобрал, что ему ответили, только он недовольно поморщился:
    - Ну сказал же... – И он пошёл на голос, бросив мне через плечо: - Я скоро...
    Опять потекли томительные минуты ожидания.
    - Глянь-ка, - указал Пашка в угол, где сопели от усердия особо доверенные лица. - Бабушку-то нашу отскребли от асфальта! О! Чую! Настаёт самый главный момент!
    Но в этот раз интуиция ему явно изменила. Фанфары не прозвучали и торжество не состоялось. Аборигены просто завернули в тёмную ткань горшок, куда упаковали "бабушку" и тихо ушли за пределы экрана.
    - Бли-и-ин! - скособочило нашего "пророка". - Хучь бы слезу пустили напоследок. Мол, жила, верой и правдой служила!.. Прощайте, мол, сады и огороды!.. Э-эх! - махнул он безнадёжно. - Одно слово - "колхозники"!
    - Сами-то слиняли, а запах остался, - хмыкнул Игорь.
    - Видать, в назидание потомкам!
    Ждать долго не пришлось. К тому времени, когда вернулся Седой, толпа сильно поредела. Мимо нас, опасливо оглядываясь, проскальзывали какие-то серые тени сверкая белками глаз. Привратники из числа охраны Седого, которых он снарядил стоять у кромки экрана для указания направления разношёрстной толпе, поторапливали отставших, призывно махая руками и всем своим видом выказывая нетерпение.
    Седой появился в сопровождении четырёх дюжих молодцов, которые тащили на себе довольно тяжёлые с виду носилки. Сам Седой подволакивал ногу и вёл за руку ту самую девчушку, что я так неудачно спугнул перед самым расстрелом. А, может, оно и к лучшему? Неизвестно, осталась ли она в живых после той мясорубки несколько минут спустя после её бегства? Может, именно моё вмешательство и спасло ей жизнь. Нет, как говорится, худа без добра. Поди знай, что мною двигало в тот момент. Как будто наитие какое...
    - Что с тобой? - обратился я к Седому.
    Он только отмахнулся:
    - Ничего серьёзного. Лигирда напала.
    - А кто это?
    Он удивлённо посмотрел на меня, не шучу ли я?
    - Червяк такой. В скалах живёт.
    Я поёжился:
    - И много их тут?
    - Да какая разница? - пожал он плечами. - Они не опасны.
    - Ну да! А нога?
    - Она защищалась. Я наступил на неё.
    Потом он посмотрел на девчушку и сказал мне:
    - Это последние люди. Больше никого нет. Спасибо тебе! - И он согнулся в поклоне, приложив свободную руку к груди. Потом выпрямился, опять мельком глянул на спутницу и произнёс: - Прощай. О тебе у нас будут слагать легенды.
    - Ну! Это уж совсем лишнее, - покраснел я. Хорошо, что Пашка с Игорем не понимали его речь! - Счастливо вам обосноваться на новом месте!
    Седой улыбнулся и потянул за собой девчушку, которая всё это время молча смотрела на меня во все глаза. Мужики с носилками проследовали за ними в полном молчании.
    Они переступили через кромку экрана, и я дал Сезаму отбой. Экран схлопнулся и мы оказались в кромешной темноте. Только ветер трепал наши одежды и волосы. И запах никуда не делся.
    - Ну вот! - послышался недовольный Пашкин голос. - Как у негра в заднице! Хоть бы один догадался нам свой факел оставить! Ну, народ!

*******

 

Другие произведения автора:

Браслет-4. 18. Возвращение блудного попугая

БРАСЛЕТ-3-16. ''Нарисуем - будем жить!''

БРАСЛЕТ-3-05. ''Доигрались...''