"Записная книжка охотника".

                                                       Записная книжка охотника.

 

1.      Диалог.

             В вагон электрички на одном из полустанков вошёл мужчина средних лет в камуфляжной форме. В руках он держал удочку в чехле и потрёпанную сумку.

Электропоезд, радушно приняв пассажиров, захлопнул двери, и начал резко набирать скорость, учащённо стуча колёсами. Мимо мелькали сады Тавриды, жёлтые поля колосящейся пшеницы, отдельно растущие лесополосы. Ветки в садах, под тяжестью наливающихся яблок, выгнулись дугой. Вдоль просёлочных дорог, речек и ручейков, стояли навытяжку тополя  и кипарисы - примета здешних мест. Под лучами палящего солнца, природа пребывала в томлении. Лишь стрекот цикад нарушал тишину зноя.     

         Рыбак  прошёл по вагону и присел на свободное место. Напротив, у окна, скучал пассажир, мужчина приблизительно такого же возраста. Как окажется позже, рыбаку в попутчики попался заядлый охотник возвращавшийся домой из областного центра.

- Что-нибудь поймали? – задал он традиционный вопрос.  

- Да так, по-мелочи, - уклонился от прямого ответа рыбак.

Осторожно начав беседу, вскоре они разговорились «по душам» об увлечениях и просто «за жизнь». Рыбак принялся сетовать на то, что сейчас не та рыбалка, что была раньше: рыбы меньше, водоёмы платные, а на иных и вообще запретили ловить.

- Руководителей интересует только собственная выгода.

Охотник тут же подхватил задевшую за живое тему.

- Чаще о проблемах людей не слышат те, кому вверено их решать.

Он поведал рыбаку, что дичи тоже стало мало, денежные поборы увеличились, угодья поделили и охотиться почти негде.

- Теперь такие забавы только для богатых, - высказал он своё возмущение.

Оба собеседника сошлись на том, что аксиома нынешнего времени – деньги вытеснили совесть. Каждый, кто дорвался до властной кормушки, прежде всего, тянет одеяло на себя и стремится набить карманы.

- Общество, которое переживает кризис смысла денег, - подвёл итог охотник.

Попутчики были до мозга костей преданны своему хобби, немного побрюзжав, наперебой принялись хвалить прелести охоты и рыбалки. Для одного не было большего счастья, чем постоять с удочкой на зорьке, другому побывать на утиной охоте. У обоих фанатичная увлечённость, как это обычно бывает, проявилась в юном возрасте.

- Раньше ружья были примитивнее, чем сейчас, но надёжные. Я ещё с трубой начинал охотиться, - пошутил охотник.

- С какой такой трубой? – не поняв, усиленно моргая глазами, переспросил рыбак.

- Было у меня ружьё - одностволка, друзья, подсмеивались и таким вот обидными словами дразнились – водопроводная труба. Когда я первый в коллективе купил бокфлинт, то они все сразу языки прикусили.

- Что такое бокфлинт? – переспросил рыбак.

- По старой памяти так иногда называют ружьё с вертикальным расположением стволов, прозванное в народе вертикалкой.  

- У меня в детстве было тоже упрощённое орудие лова – дрючок и кусок лески с крючком. Роль грузила исполняла гайка, гусиное перо вместо поплавка. Ничего, рыбы полные сетки вылавливал. В таком деле, самое главное, требуется терпение и опыт. А сейчас сказочное разнообразие в магазинах: спиннинги фирменные; удилища из карбона, лёгкие и крепкие; крючки и леску со всего мира к нам везут; катушки на пол зарплаты ценой и т.д.

Каждый из них дудел в свою дудку, вскользь прислушиваясь к собеседнику. Рыбак грузил охотника разговорами о рыбной ловле, тот про свои «погремушки». Они так увлеклись, что не замечали ничего вокруг. Охотник стал рассказывать о том, что в прошлом году было очень мало зайцев.

- Не уродились зверьки в тот год, - сделал неутешительный вывод он, с задумчивым видом.

- А когда у них нерест? – полюбопытствовал рыбак, скорее всего для того, чтобы поддержать беседу.

Охотник несколько секунд сидел с видом человека, которому на голову случайно упал кирпич. Он замолчал, пытаясь взять себя в руки.

- Тогда, когда у рыбы время окота,  - язвительно промолвил он, ухмыляясь. – Из икры появляются в среднем семь зайчат.

Рыбак ничего не ответил, срочно засобирался и только буркнул под нос:

- Станция моя, я почти приехал. Всего хорошего.

- И Вам того же, - с ехидцей ответил охотник и пристально посмотрел ему вслед.

Рыбак сошёл на перрон и в толпе пассажиров прошёл мимо окна с задумчивым видом.

- Вот и поговорили, - произнёс охотник, провожая попутчика глазами.

                                                              *       *      *

 

                                                      2. Случайная добыча.

 

         Время от времени в нашей обыденной жизни, происходят невероятные события.

Группа охотников, в количестве пяти человек, возглавляемая местным жителем и председателем коллектива Иваном Матвеевичем Воробьёвым, к обеду решила расположиться у растущей особняком дубравы. Охотники прислонили свои разряженные  ружья к нижним веткам ближайшего дерева, умостились кругом на полянке и стали организовывать импровизированный стол. Действовали быстро, так как с обедом сегодня затянули и все проголодались. Причина была одна - долго не могли поймать гончака Буяна, который гонялся за лисицей по лесу. Председатель расстелил клеёнку, и народ принялся выкладывать прихваченный из дому провиант. Лайку Вегу, чтобы не мешала трапезе, выклянчивая куски, привязали к дереву, а спокойный гончак Буян, сам свернулся калачиком в сухой траве и быстро уснул. Собаки как и люди тоже устают. В небе ярко   светило скупое на тепло зимнее солнце. Чтобы не простудиться, чай не лето, охотники, прежде чем присесть, под нижнюю часть тела подкладывали рюкзаки. Снег в этих местах выпадает редко, в этом году его и вовсе ещё не было, но земля уже остыла. Один из охотников, тоже местный житель, пожилой мужчина Андрей Петрович, как и все остальные, найдя удобную позицию, начал моститься. Он пристроил свой вещмешок к условному столу, и уселся сверху. Сидеть на нём оказалось довольно неловко, через рюкзак что-то давило в мягкое место пониже спины, создавая дискомфорт. Андрей Петрович, выразив неудовольствие, ругнулся, потирая седалищное место, потом присев на колени поднял рюкзак. Под сухой травой спрятался большой камень, который он сразу и не заметил. В это время проголодавшийся люд уже активно стучал ложками и вилками, всё больше раздражая Андрея Петровича. Пока он разбирался с «троном», налили по первой. Председатель приготовился, без пафоса и заученных речей, сказать короткий традиционный тост – «За удачную охоту». Менять занятое им место на другое, Андрею Петровичу было просто лень. Выдернув не напрягаясь наполовину сидевший в земле булыжник, весом килограмма на два с половиной, чувствовалась крепкая рука, он с ненавистью швырнул каменюку в ближайший куст. О чудо! После хруста поломанных веток оттуда в прыжке выскочил заяц. Он как-то неестественно откинул голову набок, тряхнул ушами, неуверенно оттолкнулся и упал. Косой несколько раз дрыгнул лапами, дёрнул головой и затих. Охотники застыли на месте, с вопросительными выражениями на лицах. Со стороны это было похоже на стоп-кадр из кинофильма ужасов. На каждой физиономии «отпечатался» невысказанный вопрос: «Что это было?». Немая сцена тянулась несколько секунд. Первым очнулся гончак Буян, который проснулся от треска сухих веток. Он громко гавкнул, метнулся к зайцу и стал его обнюхивать. Тут уж и у народа прошло оцепенение, прекратили таращить глаза, зашевелились. Они отогнали собаку и обступили трофей. Председатель поднял косого за задние лапы.

- Надо же, прямо в голову попал, - с улыбкой на лице констатировал факт Иван Матвеевич. – Ну, ты Андрюха, даёшь! Такое случается, наверное, раз в сто лет.

Дружный хохот прокатился по окрестным опушкам.

                                                              *       *        *

                                                 

                                                      3. Вкусные пассажиры.  

 

       Сухогруз «Березань» подходил к черноморским проливам. Погода с утра стояла хорошая, лёгкий морозец пощипывал уши, уже не согревая светило позднее осеннее солнце. После обеда погода стала резко ухудшаться. Экипаж заволновался, появился вопрос: «Пустят ли сегодня в проливы?». К вечеру наползли серые тучи, задул западный ветер. Периодически с неба срывались заряды мокрого снега. Все члены команды поняли, что придётся теперь какое-то время стоять на якоре в подходной точке до улучшения погоды.

      Радист Василий Нефёдов, передав вахту сменщику, вышел на верхнюю палубу, чтобы перед ужином глотнуть свежего морского воздуха.

- Боже мой, сколько бедолаг! – произнёс он удивлённо.

Пред взором его предстала удивительная картина - по всей палубе бегали серенькие птички. Судно было просто усеяно пернатыми. Осенняя непогода и холода устроили им неожиданную ловушку, птицы ослабли и присели на судно. Без отдыха многие бы из них погибли.

      Радист появился в кают-компании, поёживаясь от холода.

- Люди, вы видели, сколько птиц село на верхнюю палубу?! Жуть!

Боцман Кедров застыл на месте, не донеся ложку до рта. Охотничье чутьё ему что-то подсказывало.

- А какие они из себя? – спросил он у радиста.

- Да серенькие такие, как колобки на лапках. Не бегают по палубе, а словно катятся.

Боцман сообразил в момент.

- Сам ты колобок, это перепёлки, - произнёс он задумчиво. – Второй выводок полетел в тёплые края. Ты когда-нибудь суп или жаркое из них ел?

- Нет, - растерянно пожал плечами радист.

Боцман бросил ложку и «снялся с якоря».

       Через два часа дородная повариха Степанида уверенно откручивала головы перепёлкам и ощипывала их, напевая любовный романс. Штурман, проходя мимо, вытаращил глаза на подобное живодёрство и покачал головой. Он сказал рядом стоявшему матросу:

- На судно, ей Богу, берут поварих не женственных, а скорее мужественных.

Он стоял и наблюдал за ней ещё некоторое время. Повариха, допев песню до проникновенных слов припева, мечтательно закатила глаза.

- Как говорится, душа поёт - мешать нельзя, - он сделал серьёзное лицо. - Не завидую Гаврилову, она ему как-нибудь так же голову открутит. Ведь пьёт же стервец горькую, причём часто.

Он намекал на её сожителя, долговязого моториста.

Позже, с аппетитом уплетая жаркое из перепёлок, обо всём, что он о них уже думает, штурман с восхвалением произнесёт:

- Такой вкуснятины, я в жизни не едал! Просто наслаждение какое-то!

А об увиденной ранее ужасной картине, он постарается больше не вспоминать.

         Через месяц, в разговоре, на шутки товарищей по поводу случайной добычи, боцман ответит им, что это был естественный отбор.

- Если бы не наш сухогруз, то перепёлки все до одной в море утонули. А так хоть пользу принесли. Мы ведь из них только малую часть изъяли, своего рода - плата за спасение.

                                                       *        *        *

 

                                           4. Подтверждение правдоподобия.

 

       До открытия охотничьего сезона оставался один месяц. Гена Мамонтов загорелся идеей. В прошлом году он стал свидетелем чуда, наблюдая как один охотник, выставив самодельные чучела голубей, прямо у него на глазах настрелял с десяток упитанных витютней. Дикие голуби шли на тряпичные крашенные «дурилки» словно загипнотизированные. Один даже чуть не сел притаившемуся в кустах охотнику на голову. У Генки, в предвкушении удачной охоты, горели глаза. Прежде всего, через знакомых, он разыскал того охотника, пообщался с ним, получил профессиональную консультацию и бумажные выкройки профиля голубя. Всю следующую неделю Мамонтов посвятил изготовлению чучелов. В сарае Гена отыскал кусок брезента, разметил его и вырезал половинки будущих искусственных голубей. Потом он сшил их по периметру, вывернул наизнанку, через оставленную дырочку в хвосте, и начал набивать ватой от старой подушки, которую вся семья до этого под его возбуждённым руководством искала полдня по имеющимся кладовкам. Когда всё было готово, процесс чуть было не зашёл в тупик из-за отсутствия некоторого материала. Гена два дня бегал по городу и искал подходящую грунтовку и краску. Так как к ним предъявлялись особые специальные требования, то это была редкость. Краска должна обладать следующими свойствами: быть водоотталкивающей, не блестеть на солнце, соответствовать цвету дичи. Справившись и с этой задачей, он наконец-то изготовил первые пять штук. Гена носился радостный по дому, рисуя в голове радужные перспективы, совал их в руки родне и нетерпеливо спрашивал:

- Ну, как, похож?! Ну, посмотрите внимательней, похож?

 - Да похож, похож! - сделала ему одолжение жена, только чтобы отвязался, продолжая шинковать капусту.

- Лишь бы голуби приняли за своего, а нам то что…, - робко подключилась к обсуждению темы тёща.

- О, это уже вселяет уверенность, раз тёща похвалила, - рассмеялся Генка.

        И вот настал долгожданный день – открытие охотничьего сезона. Три товарища договорились о том, что на первую охоту поедут на машине, а четвёртый подъедет на рейсовом автобусе, так как не успевает смениться с ночного дежурства. Гену Мамонтова друзья подобрали у дороги, возле дома и они направились в условленное место. Настроение было праздничное, мужчины шутили, улыбались и часто смеялись. Прибыв в угодья, они поставили отметки в путёвках у егеря, который поздравил их с открытием и пожелал «ни пуха, ни пера», потом поехали дальше.

       Открытие охотничьего сезона в Крыму, как правило, начинается в сентябре. В это время по-летнему светит солнце, стоит жара. Перелётные птицы находятся ещё в пути, а местной как всегда мало. Сама охота в это время больше походит на исполнение ритуала.

       Друзья для засидки на голубя выбрали небольшую дубраву, которая расположилась на косогоре среди полей. С одной стороны в километре проходила железная дорога, с другой, в метрах четырёхстах автомобильная трасса. Лесок окружала стерня скошенной пшеницы. Вот на неё и летел голубь утром на кормёжку. Гена выставил чучела у края дубравы, приспособив их на отдельно стоявшее над пригорком дерево. Друзья разместились с другой стороны дубняка. Шло время, голуби пролетали на кормёжку, но всё мимо и где-то рядом. Наконец-то один из них повернул в их сторону, Мамонтов внутренне напрягся.  Подлетая, он сбавил скорость и как-то странно скосился на искусственных собратьев. Весь вид его выражал удивление,  наверное, от того, что голубь увидел что-то диковинное. Геннадий не растерялся и тут же сшиб зеваку. Больше на его приманку никто не клюнул. Голуби после утренней кормёжки стали возвращаться в лес облетая рощицу стороной. Поля опустели, вокруг дубравы было чистое небо. Товарищи заскучали. Они собрались в одном месте, под деревом в середине дубняка, и стали травить байки. В разговоре мимоходом вспомнили, что Толик вот-вот должен появиться. Минут через десять, где-то совсем рядом прозвучал громкий выстрел. На друзей, пробарабанив по листьям, посыпалась дробь. Они, словно заранее сговорившись, бросились врассыпную и что самое главное вовремя, то место, где они отдыхали, накрыл второй «снаряд». Три друга, затаившись в разных кустах, гадали: «Что это было?». Вдруг в поле зрения появился Толик. Он остановился у дерева, как ни в чем, не бывало, поднял с земли чучело и утвердительно покачал головой. Из своих щелей вылезли «обстрелянные» и начали громко ругаться.

- Чего вы кричите? - оправдывался Анатолий. – Ну, перепутал, голуби издалека  мне настоящими показались.

- До того настоящие, что на них клюнул только второй дурачок, и то несъедобный, - съязвил Антон, улыбаясь. – Не смешно ли?

Гена взял у него из рук чучело, которое от попадания заряда покрылось мелкой сеточкой трещин, словно старая картина.

- Ладно, - произнёс он задумчиво, - я его перекрашу заново. А за то, что ты подтвердил идентичность чучелов оригиналу, нанесённый урон я тебе прощаю.

Друзья отошли от стресса и громко рассмеялись. Тут же они накрыли «поляну», на которой появилась бутылочка вина и закуска. Охота на сегодня была окончена, осталось  лишь исполнить ритуал открытия, выпить по сто граммов за предстоящий удачный сезон. Ритуал ритуалом, а Генке затея не помогла. В конце сезона, при подсчёте трофеев, он пришёл к выводу, что настрелял голубей не больше обычного.

- Только замучился бестолку их таскать. Что-то в них не так? – высказал он обобщающие размышления и забросил чучела подальше в кладовку.

 

                                                              *        *       *

 

                                    5. Родственники не всегда бывают добрыми.

 

        Братья Андрей и Вадим Ёлкины с самого раннего детства были заядлыми  охотниками. Приобщил их к этому увлекательному занятию отец, Григорий Антонович. В юном возрасте парни охотились по-мелочи, в основном на пернатую дичь: куропаток, диких голубей, уток и перепёлок. Когда братья погодки выросли и стали солидными людьми, Андрей - архитектором, а Вадим - стоматологом, то их интерес распространился на  крупных копытных зверей – кабанов и оленей. Охоту без собаки Ёлкины себе не представляли.  Когда у них состарилась очередная легавая, ирландский сеттер Икар, то Ёлкины на замену ей, посовещавшись, решили в складчину купить восточносибирскую лайку. Братьям нужна она была для зверовой охоты.

        Шёл 1984 год. Списавшись с Новосибирским обществом охотничьих собак, Ёлкины заказали породистого щенка лайки, о котором давно мечтали. Однажды вечером им позвонили и пригласили забрать собачку. На следующий же день Андрея в путь собирала вся семья. Вечером он сел в поезд и отправился в Сибирь. Дорога была не близкая, но доехал он без приключений и, купив элитного породистого щенка за 320 рублей, Андрей в тот же день отправился обратно. По тем временам это были большие деньги, но не что не могло остановить Ёлкиных в осуществлении ими задуманного плана. Правда на обратном пути с щенком пришлось повозиться: он беспокоился, скулил, звал мамку. Андрей приложил много усилий, чтобы щенок привык к нему как можно быстрей, ночью даже спал, обняв его. Когда он приехал домой, то вечером того же дня в его квартире собрались на смотрины оба семейства. Дети визжали от восторга, играя с собачкой, мамы были сдержаннее, ведь им по очереди придётся убирать за четвероногим членом семьи и варить пищу. Квартиры Братьев Ёлкиных находились в одном доме, и выгуливать щенка предстояло всем по очереди. Решением семейного совета собачку назвали Байкалом. Щенок рос подвижным и смышлёным. Через полтора года он превратился в полноценную охотничью собаку. Андрей и Вадим с тоской начали посматривать в сторону Крымских гор, лес в которых вот-вот должен был обрести жёлто-оранжевый цвет, а это означало, что скоро откроют долгожданную охоту. Время пролетело быстро, сезон на копытного зверя открыли. Полтора месяца прошли, как в сказке. Байкал показывал  превосходные охотничьи качества: находил и преследовал дичь: оленя, косулю, держал до подхода охотников кабана, не давая ему уйти.

- Андрюха, мы с тобой не прогадали, лайка за один сезон с лихвой отработала половину суммы потраченной на её покупку.

- Согласен с тобой, пёс хороший, - подтвердил мысль младшего брата Андрей.

Охотничий сезон закончился, суета и страсти улеглись.

      Однажды ранней весной в семьях Ёлкиных вдруг сложилась неразрешимая ситуация: Андрея на работе посылали на месяц в командировку, а жена с детьми уехала к родственникам. Вадим тоже собрался отбыть на тридцать дней на курсы повышения квалификации. Его жена с сыном гостила у родителей в другом городе.

      Братья Ёлкины собрались на консилиум.

- Не оставлять же собаку в пустой квартире, - начал разговор Андрей.

- Отдать на время нашего отъезда тоже некому, - с задумчивым видом продолжил разговор Вадим.

- В нашем городе действительно нет родственников. В других имеются, но это далеко, - развёл в стороны руки Андрей.

В комнате установилась тишина, братья сидели в задумчивости, каждый из них искал приемлемый вариант.

- Слушай, - нарушил молчание Вадим, - а тётка, которая живёт в селе Горностаевка. Это всего тридцать километров отсюда. Она вроде как троюродная сестра отцу? Может, её попросим присмотреть. Мы заплатим хорошо, должна клюнуть.

- Батя говорил, что у этой тётки очень скверный характер, что она злая и жадная. У неё никогда не было ни кошек, ни собак. Да и видел я её всего пару раз, ещё пацаном, - озвучил скупую информацию о непростой родственнице Андрей.

- Какое нам дело до тёткиного характера, нам надо чтобы она за собакой присмотрела, - не согласился с ним Вадим.

- Можно в принципе попробовать, - начал сдаваться Андрей. – Завтра смотаюсь в эту деревню, прощупаю почву.

Утром следующего дня, Ёлкин – старший сел на пригородный автобус и отправился к дальней родственнице Степаниде, которую последний раз видел лет пятнадцать назад. Через два часа он уже подходил к её двору. Старый обшарпанный дом тётки, построенный из самана ещё до войны, выглядел удручающе. Складывалось такое впечатление, что он вместе с хозяйкой доживал свой век. Тётка ходила по двору, занимаясь домашними делами. Ей было под восемьдесят, но выглядела ещё подвижной.

- Степанида Петровна, здравствуйте! – поздоровался Андрей, стоя у хлипкого забора-штакетника.

Пожилая женщина остановилась посередине двора, прищурила глаза, пытаясь разглядеть того, кто стоял у калитки. Потом она достала из кармана зипуна очки и надела их.

- Каким ветром тебя занесло сюда, Андрей? – не очень-то дружелюбно поинтересовалась дальняя родственница.

Ёлкин поддел крючок, открыл калитку и вошёл во двор.

- Соскучились по Вам, вот решил навестить, - произнёс он шутя.

- Рассказывай сказки, наверное, что-нибудь понадобилось.

- Вы угадали.

Андрей с извиняющейся интонацией поведал ей свою проблему, пытаясь разжалобить тётку. Она слушала его и продолжала заниматься своими делами.  

- Мы Вам заплатим, да ещё в придачу привезём продовольствия на весь период. Пусть у Вас собачка месяц поживёт, - закончил он душещипательную речь.

Когда Андрей завёл разговор об оплате, то у тётки загорелись глаза, но она продолжала набивать цену.

- Я ей специально готовить не буду, - произнесла она с какой-то упёртостью.

- Да и не надо. То, что будете себе готовить, то и ей подойдёт, - Андрей оглядел двор. – Её лучше в доме держать, у Вас на улице я вижу, будки нет.

Степанида молчала с минуту, Ёлкин выжидающе тянул время.

- Ладно, чёрт с вашей собакой, вези.

Андрей обрадовался, поблагодарил тётку за чуткость, расспросил о жизни и поехал обратно домой.

Через день они с Вадимом попросили соседа Игната, чтобы тот отвёз Андрея с лайкой в деревню. Братья загрузили под завязку багажник «жигулей» крупами, картошкой и мясом, посадили в салон собаку.

- Давай Андрюха, поезжай, - напутствовал его Вадим. – Я через час на поезд, сегодня уже не увидимся.

Они обнялись по-братски на прощание.

Андрей вернулся домой к вечеру, а на следующий день тоже уехал.

         Прошёл месяц, братья Ёлкины с разницей в один день вернулись домой. Они договорились с тем же соседом Игнатом, чтобы он завтра свозил их в деревню за лайкой.

Сосед согласился, но только после обеда, так как до 15.00 был занят.

И вот на следующий день «жигули» подкатило ко двору дальней родственницы. Вечерело. Мгла затянула небо. Братья подошли к покосившемуся забору. Во дворе было пусто.

- Байкала не видно, наверное, в доме у неё живёт, - высказал догадку Андрей.

- Ага, - поддакнул Вадим, ничего не подозревая.

Вдруг в куче хлама, недалеко от порога дома, что-то зашевелилось. С земли встала какая-то чужая собака. Она была до безобразия тощая. Её грязная шкура со слипшимися волосами висела на худом теле мешком, сбоку выпирали рёбра. С потухшими глазами она понюхала голую землю, очевидно, то место, куда ей раньше бросали куски пищи. Братья стояли как вкопанные, в полном ступоре и с учащённым сердцебиением. У любой лайки хвост завёрнут в кольцо, а на ту которую они смотрели, закручен был в обратную сторону. Она резко села на землю и задней лапой начала усиленно гонять блох на тощем теле. Неожиданно открылась дверь, на высокий порог из дома медленно выползла Степанида. В руках она держала эмалированную миску. Из её уст послышалось злое шипение.

- Жри, дьявольское отродие! – она выбросила наземь из миски какие-то шарики.

При более пристальном рассмотрении, это оказались кислые зелёные помидоры. Голодная собака на лету поймала два из них и с жадностью стала чавкать.

- У-у-у, жрёт как лошадь! Чтоб тебе…, - сверкая глазами, с ненавистью произнесла она и замахнулась на собаку миской.

Бедный Байкал присел от страха, продолжая быстро подбирать зелёные помидоры и почти не разжёвывая глотать их.

- Это же наша собака! – очнулся Вадим.

- Тётка Степанида, что ж Вы делаете? Это же издевательство над животным, - не выдержав, закричал Андрей.

Они с Вадимом решительно вошли во двор.

- А-а-а, явились! – прошипела она. – Не нравится, забирайте эту вонючку отсюда, да побыстрей.

- Вы собаку до смерти заморили, я же Вам продукты и деньги оставлял на целый месяц.

- Ваш крокодил всё сожрал за неделю. Я его на свои деньги кормлю почти целый месяц, - стала она в позу.

Ёлкины задыхались от возмущения и злости.

Андрей подошёл к собаке.

- Байкал! – позвал он её как можно ласковее.

Собака присела на все четыре лапы, ожидая, что сейчас будут бить.

- Родной ты наш, - Вадим погладил Байкала по голове.

Он наконец-то узнал своих настоящих хозяев, завилял хвостом и жалобно заскулил. Ругань переросла в крик. Родственники стали выяснять отношения с удвоенной энергией.

- Я её сейчас задушу! – сказал Андрей, проглотил ком застрявший в горле и сделал шаг вперёд.

Вадим поймал его за руку и остановил.

- Тише, тише… - успокаивал он брата.

- Если собака сдохнет, то я твой дом-рухлядь подожгу, старая карга, - закричал в гневе Андрей. – Надо же быть такой жадной.

- Не видели её пятнадцать лет, теперь до конца жизни не увидим, - подключился Вадим.

Когда градус гнева подскочил до предела, Степанида не по годам шустро заскочила в дом и, приоткрыв дверь, наблюдала за племянниками.

     «Жигули» отъехали от дома, а из ближайших дворов вышли почесать языки соседи Степаниды. Они собрались на улице гурьбой, чтобы «перемыть кости» и посмеяться над алчностью старой скряги. Односельчане не любили бабку за редкую скупость и скверный характер.

- Нашли, кому собаку оставить. От неё люди, как чёрт от ладана шарахаются, а они…, - усмехнулся колхозный кузнец Мирон, поправляя усы.

- За грош удавится, - поддержал его дед Матвей.

Единственный кто робко вступился за Степаниду, была её дальняя родственница Дарья.

- Она же не знала, что они со своей собаки пыль сдувают.

      Байкала братья Ёлкины выходили и откормили варёной колбасой, её в те времена ещё делали из мяса, а родственные связи были порваны навсегда.

                                                          *         *        *

 

                                                       6. Чужой трофей.

 

      У охотников имеются свои определённые правила, традиции и культура поведения. Строгие заповеди, в частности,  учат человека с ружьём никогда не завидовать чужому трофею, осуждают проявления хитрости, нечестности и т.п. Это с годами вырабатывает у людей чувство гордости, независимости, они никогда не возьмут чужого, но всегда поделятся своим, если такая возможность имеется. С другой стороны охотник в большинстве своём народ весёлый. Без иронии, юмора и сатиры привалы, которые случаются на коллективной охоте, не были бы так интересны. Охота является увлечением, которое духовно объединяет людей разных профессий, социального положения и возраста. Здесь как и в бане, все равны, предпочтение только имеют люди старшего поколения, к которым все относятся с почтением, и естественно председатель. Он как правило человек опытный и является носителем традиций.

      В последние годы в атрибуте охотников, как веление времени, появились мобильные телефоны с цифровым фотоаппаратом и даже видеокамерой. С помощью телефона порой отставшие или заблудившиеся члены команды находят своих товарищей на пересечённой местности, или в лесу. Юрий Николаевич Кузьмин очень полюбил фотографироваться со своими трофеями. В конце сезона он сбрасывал кадры в электронном виде на компьютер и показывал своим родственникам, друзьям, иногда выкладывал в интернете. Мол, знай наших! Мы всегда молоды в душе и не отстаём от современных технологий!

       Был у него товарищ, с которым он не один год вместе охотился, который наоборот, никогда не горел желанием позировать с добычей или без неё. Валерий Яковлевич Громов, в силу своего возрастного консерватизма, попадал в объектив очень редко.

- Кому я их показывать буду? - обычно отмахивался он.

      Зайцев в наступившем году было как никогда мало. Не редко за день охоты группа из пяти человек брала всего одного - двух зверьков.

      День приближался к обеду. Небольшой коллектив охотников, прочесав не один массив хвойного леса, лиственных перелесков и виноградников, подстрелил всего одного зайца. За половину дня это было очень мало. На отсутствие хорошего результата повлиял ещё и неглубокий снег, выпавший за ночь. Гончак Буян, бесполезно пробегав всё это время, плёлся невдалеке от хозяина. Проблема заключалась в том, что заяц не перемещался ночью, не жировал, и запах следа его на снегу естественно отсутствовал. Выбрав в сосняке небольшую поляну, четыре охотника стали обустраиваться на привал. Пришло время попить горячего чайку из термоса, немного перекусить. От их группы отстали двое товарищей – Юрий Кузьмин и Валерий Громов. Они уже получили точные координаты по телефону и двигались в ту же сторону. Кузьмин по пути к привалу вышел на небольшую полянку, интуиция подала ему какой-то невидимый сигнал. Такое в охоте бывает часто, когда сама природа подсказывает, что это заячье место: обилие сухой травы, отдельно растущие кусты шиповника, подветренная сторона, недалеко лес для отхода и т.д. На этой поляне возвышались островки сухой травы, припорошенные слегка снежком. Юрий Николаевич начал медленно, временами останавливаясь, пересекать полянку. Внезапно в трёх метрах от него поднялся косой и припустил в сторону леса. Кузьмин резко вскинул ружьё, выцелил зверька и нажал на курок. Прогремел выстрел, заяц кувыркнулся через голову и затих. Кузьмин подбежал к добыче, от радости учащённо стучало сердце, рот был растянут до ушей. Он не спеша достал из рюкзака полиэтиленовый пакет, и хотел было спрятать добычу. Неожиданно из леса показался его товарищ, Валерий Яковлевич Громов.

Кузьмин приостановил процесс упаковки добычи.

- Мой личный фотограф явился, сейчас щёлкнет на память, - сразу сообразил он.

- Взял? – крикнул Громов.

- А как же! – хвастливо, с довольным видом ответил Кузьмин.

Ещё бы, он в данной ситуации оказался на коне!

- Ну-ка Яковлевич, запечатли меня для истории на мобильник, - попросил Юрий Николаевич.

Он вытащил из кармана камуфляжной куртки свой телефон Nokia. Громов щёлкнул его раз пять.

- Хватит, наши уже обедать сели, а мы тут с тобой всё торчим, - проворчал он.

- Давай Валерий Яковлевич, я тебя на память тоже сфотографирую, - предложил Кузьмин и протянул ему зайца.

- Нет-нет, я не хочу с твоей добычей фотографироваться, - возмущённо произнёс Громов.

- С какого перепуга?! Что тут такого? – недоумённо переспросил Юрий Николаевич.

- Нет, это твой заяц, ты с ним и фотографируйся, - ответил Громов, повернулся к нему спиной и пошёл в сторону леса.

Кузьмин пожал плечами, собрался и отправился догонять товарища. Он слышал, что тому уже звонили по мобильному телефону и выговаривали неудовольствие.

      Кузьмин подходил к устроенному охотниками привалу сзади Громова, отстав метров на десять. Он нагнулся, продираясь между двух сосен, и услышал разговор.

- Где вас носит? В желудке уже урчит, – спросил не совсем вежливо один из членов коллектива.

- Представляете, - возбуждённо - наигранно произнёс Громов, - Юрий Николаевич сейчас хотел меня опозорить!

Заявил он туманно и двусмысленно.

Последовала пауза, народ слегка опешил. Все замерли и молча, переваривали информацию. В головах крутились разные предположения: хотел опозорить, глухой лес, никого нет рядом, старого охотника… 

Одни догадки и никакой позор не вытанцовывался. Охотники продолжали молчать, выразительно – выжидательно смотря на него, а Громов держал паузу.

- Он только что уговаривал меня, чтобы я сфотографировался с его зайцем.

Валерий Яковлевич смотрел на товарищей хитрым взглядом из-под кустистых бровей.

- Кузьмин что, за это деньги требовал? – спросил Семён Иванович с недоумённым видом, усмехнувшись в седую бороду.

- Нет, но у меня-то есть чувство собственного достоинства. Я могу и в следующий раз со своим зайцем сфотографироваться, - сорвал покров тайны со своих слов Валерий Яковлевич.

Народ, ждавший сенсационного объяснения, быстро потерял интерес к шутке, загомонил и продолжил готовиться к обеду. Охотникам были пополам все эти «умные» ненужности, кто с кем не желал запечатлеться, уж очень сильно кушать хотелось.

                                                               *         *         *

 

                                                       7. Добыча без выстрела.  

    Зайца, в тот уже далёкий год, уродилось немеренно. Евгений Петрович  Можаев приносил их домой, по воскресеньям, по нескольку штук, не напрягаясь. Если провести параллели и сравнить с «тихой охотой», сбором грибов, то для этого случая подходили все её эпитеты из той области: как на удачной поляне, глаза разбегаются, всё унести сил не хватит и т.д. Охотник Можаев каждый раз возвращался с полной корзиной зайцев, это означало с одним - двумя, а то и тремя. Показателем просто взрывного увеличения числа популяции зверька являлось то, что в лесу стали массово мелькать жители окрестных сёл, которые в укромных местах устанавливали на косого петли. «Петельщики» - это верный признак наличия большого количества зайцев в угодьях.

     В один из декабрьских дней, в тот сезон Можаев отправился на очередную свою охоту.  Небо с утра затянуло серыми тучами, температура опустилась до ноля, все приметы указывали на приближающийся снегопад. Евгений Петрович решил ещё в электричке, что шлёпнет одного «ушкана» и поедет обратно домой. Чувствовалась эйфория предыдущих охот. Но углубившись в лесную местность, он отмерял километр за километром, а зайца не то, чтобы взял, даже не увидел ни одного. Они, как правило, перед непогодой очень тщательно прячутся. Евгений Петрович понимал это, но почему-то злился. Были свежи ещё воспоминания о лёгких добычах, а сегодня всё пошло не так как обычно. Он проверил не одно хорошее место, где может водиться зверёк, но всё бестолку. Можаев присел отдохнуть на краю поля, примыкающему к ельнику. Невдалеке из леса появился мужичок с рюкзаком за плечами. Увидев Евгения Петровича, он развернулся и срочно скрылся в лесу.

- Правильно «петельщик» сориентировался, каждый встречный ему сегодня не друг, а враг, - усмехнулся Можаев. – В этом сезоне их столько много по-лесу бродит, что даже не припомню, когда такое было.

Он посидел ещё немного, любуясь унылым очарованием зимней природы, встал и решил проверить укромные лесные поляны на границе с запретной зоной.

- Хоть заяц по названию – степной русак, но наш крымский «косой» и лес тоже обожает не меньше поля, - приободрил себя Можаев.

Пройдя через чащу, Евгений Петрович вышел на край лесной поляны. С другой её стороны с металлоискателем бродил «чёрный археолог». В этих местах во время Второй мировой войны, проходил рубеж обороны. Увидев охотника, любитель артефактов, ретировался в лес.

- Сколько можно, - возмутился Евгений Петрович, - на дворе декабрь, а они всё рыщут!

Можаев понял, что и в этом месте ничего не светит.

- Наверное, этот жук здесь всё перерыл. Если и был заяц, то он его согнал.

Евгений Петрович развернулся и подался в другую сторону. Он хорошо знал эти места и минут через пятнадцать вышел на ещё одну такую же полянку. Можаев медленно продвигался к островку деревьев и кустов, росших посередине большого поля.

- Что это? – задал вопрос он неизвестно кому.

Над невысоким кустом терновника появлялась и исчезала голова зайца.

- Такое впечатление, что он за веточкой прыгает, но ведь зверёк должен сейчас лежать в укромном и безопасном месте. Чудеса, да и только!

Евгений Петрович пригнулся и стал подкрадываться к добыче. Заяц стал чаще появляться над кустом.

- Тьфу ты, так он же в петле, - наконец-то дошло до Можаева.

Он резко распрямился и решительно двинулся в сторону жертвы.

- «Глухомань, говоришь?!», - произнёс он фразу из старого анекдота.

Через некоторое время, Евгений Петрович укладывая добычу и завязывая вещмешок, помянул нехорошим словом «петельщиков» ещё раз. Можаев, как и большинство охотников, относился к ним отрицательно. В поставленных этими людьми силках, гибло много зверьков, которых они не всегда вовремя забирали. Много зайцев пропадало, их съедали хищники, некоторые оказавшись в петле, но вырвавшись на волю, были покалечены и т.д.

- Но, сегодня они сделали мне неожиданный подарок, - смягчился Можаев, - трофей без выстрела подарили.

      Резко задул северный ветер, над полями и лесами поплыли тёмные, тяжёлые тучи. В скорости пошёл обильный снегопад. Можаев быстрым шагом пересёк лес и вышел на просёлочную дорогу. Её ещё было видно.

- Надо быстрей топать к станции, а то в такой снегопад можно сбиться с пути, - подумал он, прикрывая глаза рукой.

Встречный поток снега не давал нормально двигаться с открытыми глазами и смотреть вперёд. Сквозь стену белых хлопьев слабо была видна местность. Ориентировался он по силуэту леса, который располагался слева от дороги. Евгений Петрович, устав держать руку у глаз, поворачивался к ветру спиной, периодически останавливался и отдыхал. Так потихоньку он и дошёл до железнодорожной станции. Подойдя к входной двери зала ожидания, он тяжело вздохнул.

- Кажется, мучения на сегодня закончены, - произнёс Можаев радостно.

Он вошёл в здание небольшого вокзала, там находилось всего несколько человек, и в углу безмятежно дремала дворняга. Возле батареи отопления зябко поеживаясь, грел руки какой-то мужчина. Евгений Петрович снял с плеч рюкзак и чехол с ружьём, положил рядом на широкую скамью. Он присел, вытянул уставшие от длительной ходьбы ноги, по телу пробежала приятная истома. Только сейчас Можаев почувствовал, что сил больше не осталось. Тускло светила маломощная лампочка на высоком потолке. Он задремал.

     Минут через пятнадцать дверь резко открылась, и в комнату ожидания ввалился молодой парень, с усилием перемещая набитый рюкзак и дорожную сумку, которую чаще использовали в те времена челноки. На плече у него висел чехол с ружьём. Парень осмотрел находившихся в помещении людей и, определив среди них родственную душу, по такому же как и у него чехлу с ружьём, направился к скамейке Можаева.

- Привет! – поздоровался он. – Можно? – кивнул парень на свободное место возле Евгения Петровича.

По всем признакам чувствовалось, что у него было хорошее настроение.

- Да, конечно, - Можаев немного пододвинулся.

- Ну что, взял что-нибудь? – панибратски, без комплексов обратился парень к незнакомому охотнику.

Можаев не страдал высокомерием и принял его тон приемлемым.

- Зайцы сегодня, предчувствуя непогоду, забились по потаённым местам. Еле-еле одного откопал, - вздохнув, промолвил он.

- Не там охотился, - усмехнулся парень. – Поля возле Сухого озера знаешь?

- Конечно!

- После того, как снег начал валить, на эти поля села большая стая серого гуся. Я как раз в том месте оказался. На четвереньках и карачках к ним подползал, по всему полю гонялся. Пять штук всё таки подстрелил.

Сияющее его лицо было похоже на выглянувшее солнце в ненастную погоду.

- Пару подранков убежало в сторону автомобильной трассы. Ты бы видел! Из трёх машин выскочили водители, и давай за ними по полям бегать. Дармовщины захотелось. Не знаю, чем там всё закончилось, мне и пяти штук хватило.

Он обратил внимание, что собеседник его смотрит как-то недоверчиво.

Для Можаева на это были основания, так как за все годы его охоты, гусь на эти поля садился крайне редко.

- У меня даже один живой есть, подранок. Домой везу дочке показать.

Он потянул за молнию на своей багажной сумке, оттуда резво высунулась серая голова с красным клювом. Гусь прогоготал и с каким-то удивлённым видом осмотрел всех присутствующих в помещении. Дворняга, которая мирно дремала в углу, вскочила на ноги, залаяла и побежала к сумке с дичью. Гусь не долго думая, когда она приблизилась, резко стукнул собаку клювом по голове. Она, чего-то подобного меньше всего ожидала. Дворняга от боли громко взвизгнула, заскулила и спряталась за соседней скамейкой. После этого, она с опаской косилась на своего обидчика. Пассажиры громко рассмеялись. Все зауважали птицу.

       Парень завернул спиралью гусю шею с головой, засунул обратно в сумку и застегнул молнию.

- Вот такая у меня сказочная охота случилась сегодня, - довольно произнёс он.

Евгений Петрович не стал рассказывать пареньку, что у него тоже в сумке необычно добытый трофей. У охотников такой метод не приветствуется, нет в нём благородства. 

- Но, как говорится, на безрыбье и такой заяц тоже серый, с ушами и лапами, - успокоил  он себя. 

 

 

 

                                                                                                                     Ю. Таманский 

                                                                                                                   г. Севастополь     2013г.

 

 

 

Другие произведения автора:

"День подводника".

"Эпоха макулатуры".

Моя земля.