"Морской калейдоскоп".

                                          «Морской калейдоскоп».

 

                                       1. Приятного аппетита!

           На одном из постов командного пункта флота происходил обычный, ежедневный утренний «ритуал» – смена дежурства. Сегодня один капитан второго ранга, Семёнов Илья Ильич, менял другого, Редькина Павла Петровича.

- Привет! – с блеском в глазах, бодро поздоровался хорошо выспавшийся Семёнов.

- И тебе не хворать, - без энтузиазма, вяло ответил ему отдыхавший всего четыре часа за прошедшие сутки Павел Петрович.

- Что у нас нового? – не обращая внимания на инертность сослуживца, спросил свежий Илья Ильич, хотя завтра, при смене, он также будет, напрягать затуманенный мозг, с усилием шевелить губами.

- Происшествий нет, начальник горит большим желанием сегодня провести тренировку по линии АСС (аварийно-спасательной службы), получку обещали выдать. Собираем по «рыжему», у машинистки Светочки день рождения.

Он встал, чтобы освободить рабочее место сменщику, которому надлежит вникнуть в обстановку и проверить кучу документации. Редькин отошёл от стола, затем вернулся.

- Да, чуть не забыл. Перед обедом дашь по флоту сигнал – «Корыто».  

Семёнов смотрел на него недоумённо и усиленно моргал.

- Чего застыл?

- А это что? Тренировка по приёму пищи?

- Нет, это просто очередной сигнал, но кажется в тему.

Илья Ильич наконец-то понял, о чём речь и что товарищ, таким образом, своеобразно шутит.

        Для проверки боеготовности во все времена для всех родов и видов войск передавались и передаются различные сигналы. Как правильно заметили в народе: « На то и щука в пруду, чтобы карась не дремал».

Семёнов полез в документы и проверил достоверность двусмысленного «Корыта».

- Надо же, скоро на пенсию, а такой сигнал первый раз встречаю. Обычно абракадабра какая-нибудь, а тут…

- Вот такой крендель, получается, - присоединился к его удивлению Редькин. – По логике, ответ пришлют нам тоже в тему - «Приятного аппетита из корыта».

Они оба рассмеялись.

 

                                           

 

                                          2. Медсестра Надюша.

         В одну из палат отделения терапии военно-морского госпиталя поступили на ВВК (военно-врачебная комиссия) восемь старших офицеров. Все они прошли нелёгкую службу на кораблях, подводных лодках и в авиации. Боевой путь от лейтенанта до капитана второго ранга или майора остался за плечами и в памяти. О пройденных нелёгких испытаниях свидетельствовали убелённые сединой головы, пошатнувшееся здоровье и тревожное ожидание неизвестности впереди. Теперь каждому потенциальному военпенсу предстояло узнать от врачей, насколько поизносился его организм, на что обращать в первую очередь внимание, когда кольнёт или стрельнёт. Три недели предстояло будущим отставникам прожить в одной палате. Народ собрался разный: были важные, которые вели себя степенно, энергичные, тихони и чересчур активные. Появился среди них заводила,  который устраивал вылазки в город. Ведь половина офицеров приехала из других гарнизонов. В основном, не смотря на статус, дух лейтенантского мальчишества присутствовал почти у всех обитателей палаты. Офицеры шутили друг над другом, разыгрывали, вспоминали смешные истории, травили анекдоты. Из палаты постоянно доносился задорный смех.

       Курировала эту группу молоденькая медсестра, которую все ласково звали Надюшей. Повела как-то Надюша офицеров палаты на обследование к хирургу. А среди них был один майор с причудливой фамилией Мудяк по имени Тарас. У кабинета народ расположился в коридоре. Надюша периодически выходила от доктора, и выразительно называя фамилию, приглашала по списку: Петров, Сидоров, Телегин и т.д.  Когда очередь дошла до майора, миленькая Надюша появилась в коридоре и, вытянув шею, объявила: «Тарас, проходите». Народ переглянулся. Когда дверь в кабинет закрылась, острослов капитан второго ранга Яковлев, так, между прочим, подметил: «Вот молодец, выкрутилась! Красиво обошла конфузливую фамилию».   

 

                                            3.Чистоплотный матрос.

       В бригаду строящихся и ремонтируемых кораблей (БСТРЕМК) списывали, как правило, проштрафившихся офицеров. Многие из военных были заслуженные и преданные делу люди, но в определённый момент карьеры что-то с ними случилось не ординарное, или попадали в нехорошую историю, ломались характеры и психология. Те, кто не справлялся с новыми обстоятельствами, начинали усиленно прикладываться к бутылке. Чтобы убрать таких военнослужащих подальше с глаз большого начальства, и дать им возможность дослужить до пенсии, ссылали в эту БСТРЕМК. Базировался штаб на плавмастерской, которая стояла в отдалённой бухте. Флагманский РО (ракетного оружия) капитан второго ранга Смеляков Марк Андреевич попал  в такой же переплёт. Он имел награды, слыл волевым и грамотным офицером штаба плавающей эскадры, но…

Так получилось, что не выдержал и послал, куда подальше тупого проверяющего из солидной комиссии Главного штаба. После этого, как выразился Марк Андреевич: «Сожрали без соли, не поморщились и не подавились». Затем последовала ссылка, но ещё дальше, чем он предполагал. Одно утешало Смелякова, что до пенсии оставалось два года. На новом месте он освоился быстро. В отношении спиртного «коней придержал», употреблял умеренно, но регулярно.

- Всё будет хорошо, - успокаивал себя Марк Андреевич, - что заработал, уже не отберут.

Почти в это же время с крейсера списали нерадивого матроса Пиявкина, который всю службу ходил на грани попадания на перевоспитание в дисциплинарный батальон. Он постоянно портил политотделу показатели по дисциплине: пьянки, драки, самоволки. В бригаде, по новому месту службы, матроса приписали уборщиком в каюту Смелякова. Пиявкин служебные обязанности свои исполнял без рвения, но серьёзных замечаний не имел,  кроме одного по приборкам – неэкономно расходовал воду.  Из-за всеобщей проблемы с водой в городе, подавали её на плавмастерскую два раза в день, утром и вечером. После утренней и вечерней приборки в каюте офицера, матрос должен был пополнять запасы воды в резервных ёмкостях и бачке умывальника. Что он и делал, но потом расходовал всегда для своих нужд: стирал робу, мылся и плескался. Самым главным для Марка Андреевича было то, чтобы приборщик набирал воду в графин, а это он забывал делать постоянно. Смелякову надоело каждый раз делать замечание нерадивому матросу, и он махнул рукой.

- «Оборзел» годок в край! Этому остолопу хоть кол на голове теши, - злясь, буркнул он себе под нос в очередной раз.

Прошёл год. Как-то в выходной день Смеляков был старшим на бригаде. Марк Андреевич вызвал приборщика к себе в каюту. Раздался стук в дверь, на пороге появился матрос Пиявкин.

- Вызывали, товарищ капитан второго ранга? - браво спросил он.

- Заходи, Толя, присаживайся, - по-отечески пригласил его Марк Андреевич.

Матрос сразу же обратил внимание, что на столе стоит бутылка водки и закуска.

- Ты у меня был хорошим приборщиком весь этот год, - начал Смеляков издалека. – Через неделю у тебя ДМБ, последний сход на берег. С завтрашнего дня здесь новый служивый прибираться будет. Вот хочу тебя отблагодарить. Не возражаешь?

- Нет, конечно!

Смеляков плеснул из бутылки в стакан, который стоял перед матросом, пальца на полтора прозрачной жидкости.

- Пей.

Пиявкин по запаху уловил, что это спирт.

- Чистый? – спросил он недоверчиво.

- Нет, разведённый, - успокоил его Смеляков.

- За Ваше здоровье, - произнёс он просияв.

- Ага, - промычал кавторанг, не сводя с него глаз.

Пиявкин сходу выпил. Глаза полезли на лоб, перехватило дыхание. Он по инерции судорожно схватил графин, но он был пуст. Толя подскочил к умывальнику, припал губами к кранику, но там тоже не было спасительной жидкости. Он подбежал к шкафу, где у Смелякова всегда водилась потайная заначка с водой – небольшая канистра. И там голяк.

- Вот и я так, зараза, мучался целый год! - гневно произнёс, до этого молча наблюдавший метания Толика, Марк Андреевич.

Пиявкин выскочил из каюты, как ошпаренный кочегар, и побежал искать воду.

 

                                              4. Высокие децибелы.

            Свадебный кортеж подкатил к городскому ЗАГСу. Из красиво украшенных лентами и цветами машин вышли молодожёны. Жених был одет в строгую, чёрного цвета форму морского офицера с лейтенантскими погонами. Невеста нарядная, во всём белом, сияющая и самая счастливая на свете. Молодожёны направились к входу старинного здания, где когда-то ещё их мамы и папы связывали свои брачные узы. Сзади молодых  торжественно шествовали свидетели, родные и близкие, а также остальная свита. В просторном фойе, в углу, стояла небольшая группа пожилых женщин. Как оказалось, это был хор. Молодожёны переступили порог и хор начал петь на высоких нотах акапеллу. Песня чем-то вызывала  ассоциации с «последним полётом холостого шмеля». Бабушки старались, голосили на полную мощность своих лёгких. Жених Вова сморщился и подозвал своего друга.

- Андрюха, сделай что-нибудь! Воют спасу нет. Голова и так трещит после вчерашнего мальчишника.

- Понял, сделаем.

Паренёк, под два метра ростом, подошёл к певицам.

- Так, бабульки, вот вам денежка, - он сунул в руку крайней из них купюру.

Они в знак благодарности, от радости затянули ещё громче, выжимая последние децибелы. Ведь дополнительный заработок к пенсии на дороге просто так не валяется.

- Не петь! – произнёс сердито Андрюха и, подражая дирижёру, правой рукой, словно поймав муху в полёте, резко сжав её в кулак, бросил на пол.

Хор резко выключил звук.

Через минуту распахнулись двери и свадебная процессия, уже под звуки марша Мендельсона, направилась в зал бракосочетания. Пройдёт обряд,  счастливые молодожёны выйдут из ЗАГСа, за его порогом у них начнётся новая жизнь. Только одному Всевышнему известно, какой длины ожидает их путь, будет он ровный или с зигзагами. А пока молодые взволнованны, изумительно красивы, счастливы и видят только друг друга. Свадебное торжество запомнится им на всю жизнь, а хор бабушек просто как забавный эпизод.  

 

                                               5. Кто здесь главный?

         Старший лейтенант Михаил Мартов заступил дежурным по связи 5 ОПЭСК, которая базировалась на плавбазе подводных лодок. В этот день помощником у него был корабельный мичман с редкой фамилией Однокоз. Мартов уважал этого не молодого уже мичмана, за его хорошие профессиональные качества, спокойный и уравновешенный характер.

- Иван Васильевич, надо открыть с крейсером, который вошёл в нашу зону, радионаправление буквопечатающей связи, - отдал приказание старший лейтенант.

- Сейчас сделаем, Миша, - он обращался к Мартову часто по имени, подчёркивая разницу в возрасте.

Когда у Миши появятся погоны с большими звёздочками, тогда только наступит для него субординация.

Однокоз взял в руки таблицу, в которой было записано распределение матчасти. После этого он включил громкоговорящую связь с передающим постом и позвал:

- Передающий – КПСу (корабельный пост связи).

- Слушаю, матрос Капустин.

- Пятый передатчик, «Щуку», подготовь для работы.

В это время на посту присутствовал старшина команды передающего поста старший мичман Стокозенко Василий Георгиевич. Они были ровесниками с Однокозом, жили в одной каюте и дружили по-жизни. Отличал его от товарища только взрывной характер.

- КПС – передающему посту, - послышался его зычный голос.

- Что ты хотел, - спокойно ответил ему Однокоз.

- Пятый передатчик брать нельзя, ему нужно провести техобслуживание (ТО).

- Повремени с ТО, нам нечего взять для установления связи с кораблём. Освободится другой РПДУ (радиопередающее устройство), тогда делай что хочешь.

- Мне по барабану чего вам там не хватает, у меня ТО. План подписан флагманским связистом эскадры. Если сегодня не провести техобслуживание, то передатчик совсем загнётся.

Два мичмана схватились в перепалке не на шутку. Никто не хотел уступать и по-своему, был прав.

- Слышишь, одна коза, тебе сто коз говорят. Упёртый ты баран! – в конце спора выдал Стокозенко.

- Чаще бывает, что одной козе всё стадо подчиняется, - картинно парировал Однокоз, - как в данном случае. У меня повязка на рукаве, между прочим.

- Ты там щёки сильно не раздувай, помощник, етит твою! - рявкнул старшина поста. – А то я замполиту всё расскажу, как ты о командовании отзываешься.

Мартов посмеялся над ретивостью одного и неуступчивостью другого.

- У вас прямо какой-то философский спор вышел. Ладно, Иван Васильевич, сейчас другой вариант придумаем.

- Вчера вечером мы играли в домино, в «козла», я с Федей Мыскиным ему и Звонарёву пять раз «голого» влепили. Вот он сегодня и злится, - улыбаясь, высказал свою догадку насчёт агрессивности товарища Однокоз.  

 

                                             6. «Ценитель» старины.

        Кто-то из сокурсников принёс однажды в класс раритетную газету 1903года. Происходило это в кабинете на кафедре ТУЖК (теория устройства и живучести корабля). На перерыве курсанты второго курса ВВМУ обступили стол, на котором лежала эта газета в развёрнутом виде. В глаза бросалась толстая качественная бумага. Она хорошо сохранилась, не сильно пожелтела. Но у народа возбуждал интерес естественно не этот факт, а фотографии и информация из того времени, необычный текст, который был отпечатан шрифтом с буквой «ять». Страницы пестрили объявлениями всевозможных артелей, контор, заводов и фабрик. Юрка Никифоров что-то подобное уже видел. В седьмом классе они всей школой собирали макулатуру и в одной из стопок старых газет нашли тогда несколько похожих экземпляров. Школьникам очень занятно было узнать, что происходило до них, какая жизнь была у их дедов и прадедов. Как выглядели люди, что носили женщины, особенно интересовало девчонок. Вот и сейчас, будущие офицеры пытались найти что-нибудь о белой армии и флоте. То, что в те времена офицеры были людьми чести, никакая идеология не могла затереть.

      Вдруг дверь открылась, в кабинет по каким-то своим делам зашёл Начлаб капитан третьего ранга Николай Сергеевич Толкачёв.

- Чего вы там столпились? Что прячете? – с напускной суровостью спросил он, подходя к столу.

- Пресса свежая пришла, - в ответ пошутил один из курсантов.

- Последние новости читаем, - поддержал его шутку другой.

Толкачев, увидев газету, сильно удивился.

- Вот это газета! - воскликнул он.

- Тоже реликвию оценил, - мелькнуло в головах у большинства курсантов.

- Вот это бумага! – он пощупал качество пальцами. - Селёдку хорошо в неё заворачивать, - в следующий миг услышали присутствующие.

 Курсанты стояли и молча, гадали: «Шутит он или нет?».

Капитан третьего ранга взял какой-то журнал и вышел из кабинета.

- По-моему у него гуманитарная составляющая полностью отсутствует, - первым высказался отличник Сидякин.

- Надо же, так служба человека изуродовала, - поддержал его Веня Котов.

- Нельзя же быть механиком до такой степени, - вторил им Сергей Филатов.

Класс, поупражнявшись в остроумии, дружно рассмеялся.

 

                                                 7. Дикий – Солдатов.

         Курсант ТОВВМУ им. С.О.Макарова Гена Смирнов с зимних каникул возвращался из Сибири в систему. Пассажирский самолёт АН-26 перед Владивостоком произвёл промежуточную посадку в Хабаровске. Погуляв по зданию аэровокзала, Генка вернулся на своё прежнее место в самолёт.

- Курсант, это 15-16 место?

Смирнов поднял глаза, перед ним стоял молодой мужчина.

- Да, это 15 и 16 место.

Попутчик положил пакет в нишу над головой, сел рядом и примостил небольшую сумку между ног.

- Ты с какого факультета? – удобно устроившись, неожиданно спросил он.

- С четвёртого.

- Как там «Дикий - Солдатов» поживает?

Генка усмехнулся.

- Дед, что ли?

- Он самый.

- Всё сморкается и на погоду жалуется.

Они оба улыбнулись.

Дело было в том, что на кафедре радиосвязи длительное время читал лекции по передающим устройствам капитан первого ранга Пущенко. Он их читал как нынешнему поколению Генки Смирнова, так и этому выпускнику двенадцать лет назад. 

- Говоришь, что ничего не изменилось. А как там преподаватель теории цепей и сигналов…

Он задумался.

- У неё ещё фамилия лошадиная.

- Кучерова?

- Точно!

- Преподаёт.

- Всё также двойки пачками ставит?

- Ставит.

Так незаметно в воспоминаниях пролетело время. Самолёт приземлился, а бывший выпускник задавал и задавал вопросы. Когда прощались в аэропорту, то он на правах старшего товарища дал несколько советов.

- Старайся, учись, на флоте будет некогда. С какими знаниями придёшь, такой и будет уровень, как специалиста. Училище будешь вспоминать потом, как самое золотое время. Деду передавай привет от «любимого» его выпускника капитана второго ранга Самсонова. Скажи, что академию закончил, пока дорос до флагсвязиста дивизии атомных подводных лодок. А то он всё бубнил, что из меня толку не будет.

Настало время прощаться.

- Ну, будь здоров, а то у меня на следующий самолёт скоро посадка. Надо же, время летит, а учебник по передатчикам «Дикий – Солдатов» актуален до сих пор, - он усмехнулся, пожелал Генке успехов и они, прощаясь, пожали друг другу руки. 

 

                                                 8. Сверхпреданность делу.  

         Оперативный дежурный 5 оперативной эскадры капитан второго ранга Кречетов склонился над картой обстановки. Он осмотрел нанесённую диспозицию кораблей в зоне ответственности объединения. Сергей Владимирович начинал готовиться к утреннему докладу командованию уже сейчас. Все донесения от подчинённых кораблей на переходах и якорных стоянках были получены, на данный момент, кроме водолея «Самары». Вспомогательное судно по плану держало курс на один из портов Сирии.

- Что они там себе позволяют? – произнёс тихо оперативный дежурный, сам думая о чём-то более глобальном.

В это время на командном пункте появился матрос – докладчик.

- Товарищ капитан второго ранга, от военного транспорта «Самары» срочное донесение!

Кречетов взял шифровку в руки и немного взволнованно прочитал.

- Командующему 5 ОПЭСК. Преследую авианосец!

Далее сообщалась широта и долгота места. Подпись – Чернуха.

- Что за чушь! – произнёс удивлённо оперативный дежурный.

Он оторвал глаза от депеши и уставился на матроса.

- Гренкин, вы там ничего не перепутали?

- Нет, товарищ капитан второго ранга, расшифровывал опытный мичман Орлов.

Оперативный дежурный озадаченно почесал затылок. Морские часы, висевшие на переборке, показывали три часа ночи.

Кречетов включил мыслительный процесс.

- Как можно на этой повозке преследовать авианосец?! Если бы это был не водолей, а экраноплан, то другое дело. Сколько они там стаканов «хряпнули» в предчувствии отпуска, интересно.

Основная загвоздка для него заключалась в том, что не поверить нельзя было, ведь донесение подписал начальник разведки эскадры капитан первого ранга Герман Ильич Чернуха, который на этом транспорте направлялся на отдых.

- Отнеси и покажи Начальнику штаба, - приказал оперативный дежурный матросу.

Через три минуты зазвенел звонок прямого телефона из каюты контр-адмирала Гостева, который исполнял обязанности командующего эскадрой на время его отпуска.

- Оперативный, капитан второго ранга Кречетов слушаю! – как можно бойчее представился он.

- Что ты мне за бредовую шифровку прислал? Какой он может авианосец преследовать? – покряхтывая, произнёс уже возрастной адмирал.

- Я тоже подумал, что…

- С кем Чернуха на этом ВТНе пошёл? – перебил его НШ.

- С Начальником тыла.

- Понятно, «шила» (спирта) взяли неподъёмное количество. Утром разберёмся. Если будет ещё слать подобную ахинею, то напиши радио капитану, чтобы его связали, пока не протрезвеет, – он бросил трубку.

Кречетов стоял, застыв в задумчивости.

Дверь открылась, появился тот же матрос.

- Очередной сюрприз? – попытался угадать оперативный дежурный.

- Так точно, - ответил докладчик.

Кречетов взял радиограмму, а матрос улыбнулся.

- Командующему 5ОПЭСК. Авианосец изменил курс. Широта… Долгота… Курс… Подпись: Чернуха.

Кавторанг расписался под депешей и вернул её матросу.

- Отложи на утренний доклад Командующему.

- Есть! – ответил докладчик, сунул шифрограмму в портфель и убыл.

Через пять минут поступило ещё одно радио.

- Командующему 5ОПЭСК. Авианосец увеличил ход и скрылся. Техническими средствами наблюдать нет возможности. Следуем по плану. Чернуха.

Оперативный дежурный посмотрел на часы.

- Между обнаружением и окончанием преследования, судя по подписному времени, прошло десять минут. Долго же вы его преследовали!

Кречетов начал вспоминать, что собой представляют эти два персонажа.

- Чернуха службист до мозга костей, в пьянках замечен не был, а начтыла наоборот, большой «не любитель» выпить и красиво посидеть. Как говорится, с кем поведёшься, - был его вывод.

       Позже, месяцев через пять выяснится, что офицеры действительно в предвкушении нескольких месяцев отдыха, от радости расслабившись, прилично надрались. В иллюминатор Чернуха увидел проходивший мимо ярко освещённый огромный супертанкер, который принял за авианосец. Профессиональная хватка, на мутный глаз дала сбой. Он сорвался с места и заставил капитана судна, который поначалу ещё сопротивлялся, написать эти депеши. Позже, протрезвев, Герман Ильич уговорил начтыла, чтобы тот никому об этом случае не рассказывал. Тайна в тыловике сохранялась до первого застолья с сослуживцами.

       А Начальник штаба утром сделал свои выводы.

- Этого Чернуху, впредь, отправлять в отпуск только в компании трезвенников. Оказался не стойкий! - дал он указание кадровику.  

 

                                      

                                         9. Шоу «Бегущий адмирал».

        Капитан второго ранга Волокитин Александр Матвеевич, утром, перед заступлением на суточное дежурство, любил выходить из общественного транспорта за несколько остановок и добираться до штаба флота пешком.  Вот и в этот раз, он медленно, не спеша шёл по улице, наслаждаясь ранней декабрьской прохладой. Перед самым штабом он увидел, как из проулка выскочил, словно ужаленный ядовитой змеёй, начальник управления контр-адмирал Карасёв. Он нёсся в гору на всех парах очень резво, с высоким подниманием колен, выпученными глазами и раскрасневшимся лицом. Комичность ситуации добавляло то, что адмирал был высокого роста и широкими шагами, словно циркуль, отмерял расстояние. Полы шинели развивались где-то сзади быстро перемещающегося в пространстве тела. На бегу, он пару раз поймал чуть не слетевшую красивую адмиральскую шапку с ручкой.

- У начальника, по всей видимости, заглохла служебная машина, и он опаздывает на доклад. А Начштаба флота наш босс, ох, как боится! – предположил Волокитин и усмехнулся.

       Все офицеры управления знали, что Карасёв большой любитель раскатывать на служебной машине с высоко поднятым подбородком. Подчинённые шептались на эту тему: «Никак не может насладиться исключительностью, попав в круг избранных». Часто в это вознесение наверх  вмешивалось плохое техническое состояние служебного транспортного средства. ГАЗ-24, выделенный адмиралу, был почтительного возраста и периодически ломался. В подобной ситуации Карасёв порой выглядел не так солидно, как должен определять его нынешний статус.

      В первую очередь от этого всегда страдала дежурная служба подчинённого ему управления, которой вменялось отслеживать служебный автомобиль 24 часа в сутки. Исключительно плохое техническое состояние автомобиля в расчёт не бралось и не спасало подчинённых от гнева начальника. Обидные шишки сыпались на головы офицеров, как из рога изобилия.

        Александр Матвеевич пересёк КПП и снизил скорость передвижения, он как опытный товарищ знал, что сейчас происходит на командном пункте управления.

- Пусть там пар выпустят, а я пока подожду, - подумал Волокитин.

Он завернул в курилку, оттягивая время.

       Капитан второго ранга подошёл к кабинету и осторожно постучал в дверь. С другой стороны нажали на кнопку автоматического замка, раздался щелчок. Волокитин открыл дверь и вошёл, на него затравленно смотрели глаза трёх офицеров и одного мичмана.

- Что-то у вас сегодня тихо, как-то даже не по себе, - провокационно произнёс Александр Матвеевич.

- Ты немного припозднился, две минуты назад было даже очень шумно, - безразлично произнёс капитан третьего ранга Климов.

- Я даже знаю отчего, воочию наблюдал увлекательнейшее шоу «Бегущий адмирал».

- У тебя всё впереди, мой юный друг, пройдёт минут двадцать и будешь воочию наблюдать шоу «Орущий адмирал». Приготовь свои барабанные перепонки, - вступил в разговор капитан второго ранга Баранов.

- Расстроили начальника на весь день, а мне теперь с ним таким сутки дежурить, -  наигранно упрекнул Волокитин товарищей.

- На что ты намекаешь? По-твоему нам надо было бежать туда, где заглохла его рухлядь и толкать её в сторону штаба? - улыбаясь, пошутил Баранов.

- Скиньтесь на капитальный ремонт машины, чтобы он вас не топтал. В крайнем случае, чтобы такси дежурило у его подъезда, - Волокитин рассмеялся.

Он мог себе позволить такие издевательские советы, так как был офицером подчинённой этому управлению части.

- Вы посмотрите, он от шоу получил удовольствие, а мы должны всё это оплачивать! - тоже смеясь, добавил Климов.

- У тебя сегодня всем довольное лицо, но это обманчивое состояние в нашем положении, - по-дружески предупредил Волокитина Климов.

Прошла ровно одна неделя и в такую же ситуацию, находясь на дежурстве, попал сам Александр Матвеевич.

       Через шесть месяцев злополучный ГАЗ списали, и адмирал получил новую машину. Нелепые беды закончились, а офицеры дружно отметили радостное событие в ближайшем кафе.

 

                                  10. Стрелочник всегда найдётся.

        В девяностые годы, в так называемые «мутные времена», после развала Советского союза, военно-морской флот постепенно сворачивал свою боевую деятельность из-за отсутствия финансирования. Корабли пачками списывали на металлолом, а те которые оставались, стояли на приколе. Для них у страны не хватало денег на боевую подготовку и топливо. Денежное содержание военнослужащим задерживали по 3-4 месяца. Семьи их выживали, как могли. Впрочем, как и вся страна.

        Чтобы чем-то занять офицеров и мичманов, в штабе флота постоянно организовывали проверки кораблей и судов. Этот  часто проводимый контроль хоть как-то поддерживал их боевую готовность, не давал окончательно деморализоваться личному составу. Группы проверки формировали из офицеров всех управлений, отделов и служб.

        В один из дней, комендант здания штаба мичман Тополев, прибыл в кабинет Начальника штаба флота.

- Ну что, Володя, какие у нас проблемы? – спросил его вице-адмирал Пестин.

Тополев доложил седому адмиралу, какой объём материалов нужно закупить для поддержания помещений штаба в хорошем состоянии, каким  кабинетам требуется срочный косметический ремонт и т.д. После этого он подал ему документ на подпись, благодаря которому будет осуществляться финансирование запланированных работ. После решения основных вопросов, мичман, немного помявшись, высветил ещё одну проблему.

- Товарищ Начальник штаба, тут уборщица Куркина пожаловалась.

Вице-адмирал сдвинул очки на кончик носа и посмотрел поверх них.

- Что её не устраивает? – заинтригованный поинтересовался он.

- Она периодически утром выгребает из туалета Управления боевой подготовки по целому мешку консервных банок и бутылок.

- Ты проверял?

- Так точно, соответствует! Один раз даже кто-то забыл пакет со свежей рыбой пеленгас, килограммов приблизительно на шесть, - он усмехнулся.    

- Так упиться! – Начштаба покачал головой.

- Я даже заметил тенденцию, что происходит это после проверок кораблей.  

- И что там за банки?

- Преимущественно из-под дефицитных консервов: языка, тушёнки, ветчины, красной рыбы, икры и т.д. Бутылки: из-под коньяка, ликёра, хорошей водки.

- Всё что предназначено для боевой службы, - сделал заключение Начштаба.

Пестин нажал на концентраторе кнопку прямого соединения с Начальником УБП.

- Слушаю Вас, товарищ Начальник штаба!

- Это я тебя хочу послушать. Иван Андреевич, тут поступила жалоба на твоих офицеров. После их вечерних застолий, в туалет постоянно выбрасывается гора банок из-под дефицитных консервов и спиртных напитков. Даже я себе не могу позволить подобные продукты. У меня есть подозрение, что они у тебя за хорошие оценки взятки берут в ходе проверок кораблей и подводных лодок.

- Как можно, товарищ Начальник штаба?! Они у меня не такие. Я уверен, что всё было куплено на свои деньги.

- Какие свои деньги, три месяца зарплату не выдавали?! - возмутился вице-адмирал. – Короче, наведи порядок.

Он положил трубку и задумался.

- Поступим так, уборщицу уволить, чтобы сплетни за воротами штаба не разносила. Поставишь на этот участок другую, менее строптивую, и проинструктируй соответственно, чтобы язык поменьше чесала. А то пойдёт вслед за предыдущей.

Слух по штабу естественно распространился. Порядок был на время наведён, кучи мусора исчезли, но потом снова появились и даже в большем количестве. Однако более на бардак никто не жаловался, как оказалось себе дороже.

 

   

                                                                                                 Ю.Таманский 

                                                                                                 г. Севастополь     2015г.

 

 

 

 

 

 

 

 

Другие произведения автора:

Путешествие Монахова.

"Записная книжка охотника".

"Внук".