Эссе о Прокопии Явтысом

ПРОКОПИЙ ЯВТЫСЫЙ:
“Я РОЖДЕН ПОД СТУК КОПЫТ БЕЛОГО ОЛЕНЯ”

Во все времена эпические сказания, сказки, песни были силой, соединяющей людей друг с другом и с мудростью прошедших поколений. В них сберегалась и передавалась потомкам духовная культура, нематериальное богатство народа. Правда, до XX века те, кто относили себя к “приличному” и образованному русскому обществу, принимали культуру, в основном, чужеземную, иностранную. Вспомним пушкинскую Татьяну! “Она по-русски плохо знала” и писала знаменитое письмо Онегину по-французски.

Литература, музыка, язык, одежда, – все, что подразумевает отношение к культуре, – приветствовалось только иностранное. У Грибоедова в ‘Горе от ума”... “французик из Бордо”, проехав пол-России, в состоятельном обществе “ни звука русского, ни русского лица не встретил”... Представить царя в народном костюме так же невозможно, как царицу в сарафане, исполняющую народную песню или танец.

Более того, совершенно невероятно было, скажем, чтение при дворе своих произведений Достоевским или Львом Толстым, особенно после того как тот был отлучен от церкви. Владимир Даль восемь лет не мог опубликовать свой (знаменитый теперь и доступный каждому) двухтомник “Пословицы русского народа”. Официальное мнение было непреклонно: книга признавалась собранием “народных глупостей”, вредной для государства и православия. Все народное глубоко презиралось как низменное. Это предпочтение иностранного (но тоже не народного) было во многих других странах. Для царей и знати как раз чужеземное было родным, их пристрастия естественны... Обращение к тому, что называется демократией, открыло путь для народного духовного богатства. Выяснилось, что именно народные истоки питают лучшие произведения классической культуры. Таковы приведения Пушкина, Достоевского, Льва Толстого и многих других.
В Российской Федерации нет звания народного поэта или писателя. Есть Народные артисты и особенно актрисы, певцы... А русского народного поэта нет. Причина проста – поэты были, только... не народные. Яснее всех сказал об этом Саша Чёрный:
«Что дам я за хлеб их и вкусный крупник? Стихи? непременно вернут мне и скажут: – Шутник!” Некрасова многие называли “певцом скорби народной”, а он писал “таким же чуждым народу умираю, как жизнь начинал”. Велимир Хлебников молил о том, чтобы у земли русской появились уста (многие его собственные произведения эпические по сути).

Пришел Есенин, но городская жизнь быстро повернула творчество совсем по-другому. Кто, кроме него? Никто живым не был признан властью русским народным поэтом: ни Пушкин , ни Высоцкий... Их третировали, ими пренебрегали. Истинное значение их творчества мало кто осознавал (известный вопрос Пушкииу ”Кто вы такой, по какому ведомству служите?” и его ответ: ”Я служу по России”).

При жизни Владимира Высоцкого ни одно союзное издательство не напечатало его стихов. Когда он называл себя поэтом, многие только пожимали плечами. ”Пророков нет в отечестве своем да и в других отечествах – не густо”. Звание высокое и утверждает его сам народ – признанием и всеобщей любовью – и то, многие годы спустя.

Мне известно только одно имя поэта, которому при жизни официально присвоено звание народного: Имант Зиедонис, народный поэт Латвии. Его великолепные стихи переведены на русский язык и изданы. В них открывается мир более чем двухтысячелетней общности латвийского и русского! Ведь до нашей эры был единый славяно-германо-балтийский народ, ответвившийся от общего индоевропейского ствола.

Наверное, не будет преувеличением считать поэтами ненецкого народа основателей ненецкой литературы: Василия Ледкова, Алексея Пичкова и Прокопия Явтысого. Они создали произведения высокого мастерства, в которых проявилась сила отчего края и мудрость народа. В них звучит голос тундры. Их песни – от имени народа и для народа, чтобы “силой земли наполнялись сердца”. “Целебное родное слово тебе нежданных сил придаст”, – говорит Прокопии Явтысый. “Земляки мои, моя опора”, “в земле нашей отчей сплелись мои корни”, – строки из стихов Прокопия Андреевича. В стихах классиков ненецкой литературы слышна душа ненецкого народа. “Жди таинственного зова, чтоб с души мученье снять. И к тебе вернется слово, что способно окрылять".

Настоящий поэт создает свои произведения творит двойной волей: своей и Бога. “Я хочу, чтоб фразы-маги, мир творили новизной” (поэт делает его в своих стихах как бы созданным вновь и нетленным). Это и голос родной земли “безграничная тундра мне душу свою открывает”. В стихах-песнях душа народа открывается всему большому миру. Искусство соединяет людей, они узнают друг друга и начинают осознавать, что едины и живут одинаковыми общечеловеческими ценностями.

Стихи ненецких поэтов родились от свободного избытка творческой силы, от полноты жизни, а не от страдания, как почти вся русская литература, особенно в XIX в. Это мощное проявление северных стихий в творчестве Василия Ледкова, живое и ясное понимание смысла поэзии и воплощение его в стихах Алексея Пичкова, широкое представление лучших ненецких традиций в поэтическом слове Прокопия Явтысого. Их стихи наполнены внутренней энергией и свежестью, крепко связаны с природой и народными корнями. Они воспринимают действительность осмысленно и объективно, с полным осознанием своего творческого и социального призвания.

Ненецкие поэты с детства умели работать по-настоящему: хорошо и надежно делать дело; от этого в их стихах – жизнелюбие, раскованность, уверенная меткость слов, естественность и точность образов. В них находит свое выражение национальный идеал: лучшее и наиболее выразительное. Ненцы – поэтичный народ с образным мышлением, издавна привыкшие “песней многоцветной вышивать свой вседневный труд”. “Если в спичке скрыт костер, в каждом ненце – скрыт художник...” – слова Прокопия Явтысого. Острый взгляд охотника подмечает всю красоту окружающего мира.”Опять нахожу предрасветных мгновений стихи”...

Я не выдумал это.
Встречал наяву
в пробудившейся тундре
звенящей весной:
пробиваясь сквозь лед –
кружевной, нарезной,
ручейки
заплетали в косички траву.
Их к Печоре-реке посылала весна
чтоб ее пробудить от студеного сна.

Ненцы – трудолюбивый и стойкий народ, из рода в род пасшие оленей, растившие детей и учившие их жить по неписанному закону добра: “Люби человека”. Найти кров у незнакомых людей – обычное дело, священный обычай предков. Они жили в единении с природой и учились у нее: “Я слушаю шаги и в ритме их настраиваю сердце”...”мы сберегаем от унынья души”, ”лед души подобен смерти и болтливый ветер лжив в беспросветной круговерти сам не знаешь: мертв ли, жив.” Законы добра едины для всех народов, к какой бы национальности и вере они не принадлежали. Моральное учение всех мировых религий одно: ”Не делай другому того, чего не хочешь себе”.

Это уже более ста лет доказано Львом Толстым в России, Рамакришной и Вивеканандой – в Индии.

“И мне радостно, что не один мой народ по законам добра и участья живет”. В книгах Прокопия Явтысого можно найти весьма полное выражение ненецкого образа мыслей и действий; это способы воспитания, которые мало где сохранились в современном мире. “От поколения к поколению необходимо передавать не только свод идей и учений, но и определенный образ жизни, в котором эти идеи осуществлены” (Эрих Фромм). Это не меняющийся с веками стержень человеческого бытия: мастерство в своем деле. На бескрайних просторах тундры, в ледяной пустыне, люди жили красивой полноценной жизнью.

Они обустраивали не отдельное место, а пространство. “Трудно добиться признанья у бесстрастных просторов – потратишь года, прежде чем приручишь, обживешь расстоянья.” “Тундра моя, колыбель ледяная, я на брусничниках вырос твоих и возмужал на твоих расстояньях. Разве я что-нибудь значу без них?” Поэт находит окрыленные слова, взятые из основ жизни. У Прокопия Явтысого часто встречается описание не только образа мыслей, но так же и образа действия; вот как он закрепляет в стихах метод поиска верной дороги.

Упряжку на пути остановлю
и осмотрюсь попристальнее,
чтобы не потерять внезапно колею,
не угодить в глубокие сугробы.
Приноровлюсь к мелькающей вдали дороге,
что по тундровому краю ведет меня, –
и голоса земли я чутким ухом бережно поймаю.

В этих строках заключается настолько глубокая, универсальная характеристика способа действий, что описанные приемы подходят (если абстрагироваться от “упряжки”,”тундры” ) для выбора верного пути в любой ситуации. Используется логическое и интуитивное мышление, творчески сочетается действие и созерцание (“голоса земли я чутким ухом бережно поймаю”). У Прокопия Андреевича такое встречается часто. Тем и ценны его стихи (как и любая хорошая книга), что можно найти здесь то, что по каким либо причинам недополучено в воспитании.

Мировосприятие поэта исполнено действенного гуманизма. “Ты найди слова для песни, с этой песнею воскресни”. Людям, занимавшимся вечным и неизменным делом – беречь и взращивать – песня помогала жить, пробуждала мужество и терпение, помогала выстоять.

Ненецкий менталитет доброй силы: “от добра погибнет сила злая”. Умение жить по законам добра передавалось из рода в род.”В мороз сердца греют нас не хуже меха белого песца”. Ненцы говорят: “костер живет”, “согрейся сердцем очага”. Жить – значит гореть, излучать свет и добро. “Любовь – костер среди снега, костер среди льда”, “худо, если станет сердце зоной вечной мерзлоты...”.

Великой любовью наполнены слова поэта об отце и матери. Они зажгли в его сердце огонь, потому что сами любили его не пустыми эмоциями, а настоящей действенной любовью. Многие ли из вас могли бы сказать так как Прокопий Явтысый: “Этот свет отцовской ласки, что в душе всегда”... Он знал в детстве, что такое умное внимание и умная любовь родителей. Так он вспоминает свое пробуждение, слова отца:

Эй, вставайте, пострелята,
а не то цинга полюбит!
Стать ее беззубым мужем,
что еще на свете хуже !

Боюсь, большинство из нас припомнили бы не стихи, а окрики: Пора!!! Скорей, опоздаешь!”
Большая часть человечества в рутине отчуждающего труда превращается в разумную машину и теряет нечто очень человеческое: по-настоящему теплые отношения между близкими, полноту жизни, связь с природой, с корнями рода.
У Прокопия Явтысого есть чудесное стихотворение о детстве: “Малыш мурлыкал, как котенок, в своей постели меховой. А за окном вторые сутки пурги не утихает вой...
А мало ли из нас сказали бы о своих: “малыш орал, как чертенок”... Стрессы от урбанистической жизни начинаются еще до рождения. Непрерывная активность, которая требуется от человека, превращенного в орудие, обслуживающее технический прогресс, порабощает людей. “В этой гонке не отдышаться, некогда понять смысл своей жизни” (Эрих Фромм).

Люди живут поклонением кумирам: верой во власть силы денег, успех любой ценой. Единственное представление о счастье современного идолопоклонника – счастлив тот кто в этом мире может себе позволить все. Они стремятся иметь все больше, менять все чаще; в этой активности истощаются, целиком растрачивая себя; к ним прекращается приток энергии изнутри.

Современная “массовая культура” – средство удержания масс на уровне слабоумия. “Люди живут иллюзией, что следуют собственным идеалам”(Эрих Фромм). Они внушаемы и привыкли видеть и слышать только то, что должно и быть лояльными культу успехов, в жертву которому приносится все. “Человек живет удовлетворением своих желаний, страхами, борьбой, тщеславием, интеллектуальными и азартными играми, приобретательством, чувственностью, отупляющим трудом с повседневными заботами и беспокойствами” (Ник. Бердяев). “Оставя промысл своего Творца, да дьяволу работаете безчинники” (Аввакум).

Забыли, что есть вечная жизнь что человек на земле еще и для того, чтобы создать гармонию духа; преодолеть все страхи, стать настоящим, а не марионеткой страстей и внушений, то есть сочетать в себе земное и небесное . Жизнь и эволюция идут все-таки спирали (старое возвращается, но на новом уровне). У молодых народов, вышедших позднее на историческую арену), было единство с природой, умение жить в согласии с ней.

Понятия НАПУТСТВИЕ, БЛАГОСЛОВЕНИЕ, ненавязчивая забота – ныне во многом утрачены и современный человек в суете и спешке своей жизни даже не понимает их смысла.

Бабушка
всю ночь очаг топила
будто бы удачу торопила...

С благодарностью поэт пишет о мире, окружавшем его с детства: Это ты мне дал опору, путеводную мечту.

С ней я рос, взрослел, стремился
ввысь, где с Черным Духом бился,
воспевая Красоту
“Тундра меня научила смывать снегом нетронутым мрачные думы. Так очищала золой моя мать медный котел – отражались в нем чумы”... Родители научили делать дело умело, надежно и крепко,”жить наверняка”.

И когда начинаю
выслеживать зверя,
то всегда за удачей
иду до конца...

“Отец меня учил всему тому, что станет в жизни мне опорой верной”. Юноша и девушка получали закалку, они могли осилить не только оленью упряжку, но и самих себя – владели собой.

“К чему свои ошибки множишь? Не отставай, не поспешай. Коль сам везти аргиш не можешь, то хоть пелею не мешай”. Достоинство и сила-умение не путаться у других в ногах, но и не наступать на пятки. Стихи Прокопия Явтысого написаны для того, чтобы в новую жизнь естественным образом переходили вечные вещи. А иначе “цивилизация похожа на существо, наделенное громадным телом (материальная культура) и почти лишенным головы (душа, духовная культура). Никогда сердца не были так опустошены, как теперь”, – Уолт Уитмен, Штаты, XIX век.

К нашему времени это хорошо подходит...
Чтобы не была разорвана связь времен, Божественное Провидение предусмотрело неравномерное развитие народов и этносов: преемственность от “старых”, ставших геополитической силой давно, к “молодым” и наоборот. К “молодым” идут за духовностью. В ненецком характере сохранились те особенности этики, которые во многом утрачены у русских и (тем более) у “технократически цивилизованных” народов на большей части Земли. “В глубине человеческой культуры поднимаются какие-то внутренние стихии варварства... человек теряет образ свой” (Николай Бердяев “Судьба человека в современном мире”). Нравственные чувства притупляются.

За удобства “цивилизованной” жизни человек платит своей душой. Он боится остаться наедине с самим собой. “Все и всегда некогда: думать, чувствовать, любить, некогда жить душою и для души и только умирать есть врсмя”(Панаев о петербургской жизни, ХIХ в.)

Пути народов переплелись так тесно, что для того, чтобы понять как жить сейчас, необходимо начать со старых корней. Только после этого начнется обретение достоинства, внутренней свободы.

Прокопий Явтысый в стихотворении “Кедр” напоминает о нравственном и физическом подвиге человека, полностью свободного внутренне – протопопа Аввакума. Триста лет назад в Пустозерске он был сожжен на костре “за великие хулы на царя”, за то, что крепко стоял за свое право на свободу совести; он исповедовал ту веру, которой живет его душа (догматы, принятые при крещении Руси и соблюдавшиеся свыше 600 лет). Сила Аввакума, заключенная в мощном и свободном слове (за 15 лет, проведенных в подземной тюрьме в Заполярье, им написано целое собрание сочинений -проповедей и знаменитое “Житие”) ощущается по сей день. “Под титлом исправления ... во дно адово себе низводите... и тому мнимому вашему исправлению конца не будет, дондеже не останется в вас ни единой малейшей части христианства”...”Бедной, бедное, безумноцаришко... полно христиан тех мучить!”

Прокопий Явтысый пишет о срубленном дикарями кедре, свидетеле подвига Аввакума. Но остались другие кедры: летом геоботаническая экспедиция обнаружила еще несколько реликтовых деревьев, чудом сохранившихся от растительности тех лесов, что были здесь в 4- 6 тыс. до н.э., когда климат был настолько теплым, что даже на Шпицбергене росли дубы. Триста лет назад, когда начался раскол православия в России, таких кедров оставалось, наверное, довольно много – недаром рукописи Аввакум пересылал в тайниках, сделанных в кедровых крестах...

Сейчас начинается очередное повышение среднегодовой температуры, – по некоторым моделям изменения климата предполагается, что через 500 лет на Крайнем севере может снова произойти потепление. Есть опасения, что оно наступит слишком быстро: природа сама не сможет естественным образом “отодвинуть” на север границу лесов и степей, как это не раз было в прошлом, когда техногенная деятельность человека на климат не влияла. Если относительно резко потеплеет, современными средствами, наверное, можно будет посадить леса на Крайнем Севере, но для этого надо прежде сохранить землю от нефтяного и радиоактивного загрязнения.

Здесь мхи драгоценные, словно меха
и взглядом сияет озер аметист.

У поэта можно найти поэтичные образы первозданной природы:

Серебро монеток вод озер безлесых
ночи полнолуний
до утра чеканят,
и сидят русалки на пустынных плесах...

Поэт и гражданин... “Цель моя – достичь всего, что может человек. Несчастья, беды – все к добру: лишь тверже становлюсь”. Ему так же, как всему ненецкому народу, все изведать довелось. Прокопий Явтысый далек от идеализации прежней жизни и приветствует жизнь новую. С благодарностью вспоминает школу: “Меня ученьем Родина вспоила, как олененка теплым молоком. И стало мне светло, как будто недра передо мною распахнулись вширь и стало мне легко, как будто к небу я дотянулся, чудо-богатырь...”.

Но входят в мой напев и стих
Среди других примет
и грохот вышек нефтяных,
и в селах яркий свет.

Поэт любит мир и жизнь: “А в груди смешались чувства: радостно, светло и грустно от того, что жизнь мне дорога”, “у меня в душе, как в тундре, звездно”...

Конечно в его стихах есть строки о крепкой мужской дружбе:” Друг, с тобою надо встретиться мне, чтоб себя обрести”. Любовь... Прокопий Явтысый нашел чудесные слова, вспоминая первую встречу с любимой, будущей матерью его детей, и возникшее тогда чувство “как будто мир был создан снова”. В любви и согласии осуществилась полнота жизни двух людей.
У него много замечательных стихов о друге, который никогда не подводил. О северном олене. Олень для ненца означает – жизнь.

СТАРЫЙ ОЛЕНЬ
И припомнился он круторогим,
крепконогим и легким, как луч.
Повелитель снегов и дороги,
и в любви, и в движенье могуч.
Нас и ливень, и стужа ломали,
нас и ветер и гнус стерегли.
Мы осилили все, что смогли
И усвоили все, что познали.

Он разговаривает с оленем, как с человеком. Родной простор он одухотворяет тоже : “тундра стоокая”, “кроме нас на земле ни души. Только ветер да крик лебединый, только небо, вода да трава. Да, в любви и в дороге едины, мы – родные навек существа”. В стихах он не только запечатлел навсегда культурные традиции своих предков, но призывает сохранить и уберечь в них то, что утрачивается в современном мире. “Вы тем и дороги навек, что, и уйдя, остались в силе...”.

“С каждым годом сильней и жесточе воют ветры в родимом краю... Я навалу полярному ночи, как умею, противостою”. Все чаще в его голосе звучит боль за родимую землю, призыв к бережному отношению к ней. “Что мы оставим: птицу, зверье или – одно комарье?” Магия слов для отвращения всякого зла...
“Стержень рода в человеке нельзя так просто поломать?” – восклицает он. Поэт думает о будущем отчей земли, о том, как ненецкому народу надо жить, чтобы сохранить свою долю? “нет выше счастья в жизни, если сам своей дорогой сможешь ты пройти”.

Но тундровик в цивильном стане,
Уйдя от родовых корней
Средь дерзких городских парней
им ровней никогда не станет,
Хоть будет к этому стремиться,
и навыки их обретет,
но счастья в этом не найдет,
не сможет перевоплотиться.
Что зеложила в нас природа –
Навек – основа из основ.

Новая жизнь, жизнь по-людски, но с сохранением традиций, а для ненца это, прежде всего – выпас оленей. Сохранить пастбища, ведь ягелю, чтобы набрать силу, нужно 20 лет? В его стихах – горячий призыв к действенным мерам по сохранению природы в округе, чтобы не было того, чтобы “пустые слова взошли миражами никчемных затей”. Традиционный образ жизни следует осознать как абсолютно достойный. “Молюсь, чтоб вам родная тундра открыла к возвращенью путь?” Обрести чувство собственного достоинства, чтобы человек с гордостью говорил: “Я – ненец” или “Я – русский”. Одни смотрят снизу вверх на Запад, другие (так же) – друг на друга. Да когда же люди научатся уважать себя и других?!

Только изменив свое отношение, исправив что-то в голове можно изменить свою реальную жизнь. Овладеть судьбой способен тот, кто справился сам с собой, стал зрелой личностью.

Прежде, в патриархальные времена, человек как бы не имел индивидуальности, он подчинялся общественному сознанию, воле рода. Поэтому он был лишен настоящей личной ответственности. Теперь настало время, когда “готовых” авторитетов нет. Все труднее видеть в родителях своих образ Божий. Каждый переходит на другой, более высокий уровень индивидуализации. Человек, в известной степени, предоставлен самому себе и делает личный выбор часто вопреки внушаемой массовой идеологии и отвечает за этот выбор своей бессмертной душой. Чтобы найти точку опоры, свой толк и лад, нужно обратиться к корням своего народа.

Жизнь меняется, это неизбежно, но изменения эти, в конечном счете, должны быть все-таки на пользу, а не во вред. Владимир Соловьев писал: “Для проявления духовных сил народа необходимо принять и деятельно усвоить те общечеловеческие нормы жизни, которые выработаны на Западе, отказаться от права силы и поверить в силу права”. Разве не актуальны эти слова? В “ученье” этом важно соблюдать меру, не впадая в пошлую крайность самоотрицания и восхищения всем чужеземным без разбора. Владимир Маяковский в свое время доходчиво объяснил: ”Смотрите на жизнь без очков и без шор, глазами жадными цапайте, все то, что на нашей земле хорошо и что хорошо на Западе”.

Хочу, чтоб с новою Россией
край возрождался мой.
Пусть навеки нас минуют беды.
Мы выстрадали это-всей судьбой!


В стихотворении УПРЯЖКА ВРЕМЕНИ Явтысый пишет:

Нужна недюжинная стать –
упряжкой века управлять,
как лодкой в половодье...

Мир испокон веку лежит во зле и соблазнах. Как у Петрарки: “Весь мир окутан щупальцами зла. Успех ты ставишь во главе угла", – слова вполне современные, а им 700 лет. Так же есть вечно молодые и новые, как первый снег, слова: Любовь, Бог, Свет. Это реальные жизненные силы, неистребимые и вечные и человеку только нужно разделить в душе своей добро и зло, не потакать наклонностям. Обрести тем самым самого себя и Бога. Это – дело каждой личности, которое она должна сделать сама (потому что Бог создал ее свободной, но и отмечающей за применение этой свободы).

Все народы в историческом развитии проходили сходный путь. Вначале действовали авторитарные традиции, им подчинялись, чтобы не стать изгоями. Аналогично ребенок (в соответствии с биогенетическим законом психики) проходит стадию послушания, предохраняющего его от ранней растраты сил, пока он не обретет собственного “царя в голове”: у него сформируется “Сверх-Я” по Фрейду. В современном мире “спасти и сохранить” каждый должен себя сам. Сначала разобраться со своими проблемами, а потом только “мир спасать”.

Динамика исторических сил говорит о том, что у народа, пренебрегающего единством, порядком и организацией, бывает только жесткая государственная власть, которая (какой бы злотворной она не воспринималась) все-таки предохраняет народ от исчезновения. Недаром говорится о том, что народ получает таких правителей, которых он достоин. Каждому воздается его же мерой. Долг обычного человека – упорядочить прежде себя самого, противостоять ложным внушениям и найти истинных учителей ( во всем широком мире) которые помогут принять вековой опыт. После этого – навести порядок в ближайшей окружающей его жизни. Это относится ко всем людям, не только к ненцам. Прокопий Явтысый не сомневается в будущем своего народа: “Мы на ветру, как тоненькие ивы, – сломать нельзя нас, можно лишь согнуть”. Это будущее, прежде всего, в сохранении природы. “Люди! Люди! Озера любви вашей стоят. От недоброй судьбы охраните вы их”. Поэт призывает к тому, чтобы в людях “взошел росток души”, открылось человеческое отношение к друг другу и Земле. Он верит в новую Россию.

Россия моя – орлиным крылом нас защищала
и потому с понятьем “Держава”
не нужно смешивать понятие власть,
когда чиновники с душою ржавой
за счет народа жить стремятся всласть.

Поэт представляет человека как орудие космической эволюции, это “космический зов”, на котором сходится действие различных космических сил. Он призывает людей “открыть свои души перед тайною миров”. Пишет о суровых, неистовых духах предков, о “знаках судьбы”, которые умеет читать. Одухотворение духов природы, космоса, далеко не исчерпало себя в духовной жизни. Мировоззрение вполне современное: вера в космические силы, Космический Разум “Мне однажды душою к созвездьям придется взлететь,” – говорит Явтысый. Стихийные духи – существа вполне согласующиеся с менталитетом современных эзотерических учений (стихиали Даниила Андреева).

Своим творчеством поэты ненецкого народа: Василий Ледков, Алексей Пичков и Прокопий Явтысый воздействуют на силы небесных иерархий Российского этноса (этнический эгрегор по Даниилу Андрееву) и укрепляют его северный форпост. Недаром поэтов и писателей называют “каменщики крепости невидимой души народной”. Они ведут духовную борьбу за свой народ, будят его самосознание, предохраняют от духовной деградации.

Поэты-классики представляют ненецкий народ в литературе России и всего мира Их поэзия – часть народа, часть северной природа... Песни на стихи Прокопия Явтысого поют молодые ненцы, ненецкий ансамбль “Хаяр”. Скоро выйдет из печати еще один новый сборник стихов (на этот раз в Эстонии на трех языках, в том числе на ненецком). А если поют песни, пишут новые стихи, – значит, жизнь идет куда нужно! Поэзия Прокопия Явтысого замечательна своим многообразием и внимательный читатель найдет много интересного и поучительного. Можно только позавидовать тем, кто имеет возможность читать стихи в подлиннике.