Новые
МенюШтурм Муста-Тунтури
Фильм студии «Kinocontest» по мотивам трилогии Николая Манацкова «Чёрный мох
Муста-Тунтури», снятый по заказу Министерства культуры РФ:
Фото С. М. Львович из похода можно посмотреть в Яндексе
Рассказ второй.
Об истории города Мурманск (столицы наших северных морей с единственным незамерзающем портом на Севере нашей Отчизны), в частности - в годы Великой Отечественной войны, можно узнать, посмотрев ролик:
Как я уже упоминал, она довольно интересна, как история последнего города Российской империи, так и последнего Города-героя бывшего Советского Союза. Последнее обстоятельство (запоздалое награждение Мурманска этим званием в 1985 году 6 мая, уже перед самым распадом страны) вызывает естественное недоумение, однако, на мой взгляд, ничуть не умаляет его величия, как города воинской славы и мужества.
Я же в этом предисловии хотел поведать вот о чём.
О событиях на перешейке Муста-Тунтури страна узнала утром 2 июля 1941 года. Московское радио сообщило, что "на мурманском направлении противник повел наступление на полуостров Средний. Наши войска оказывали упорное сопротивление, нанося ему большие потери”. Берлинское же радио в этот день заявило своим слушателям о том, что "горно-егерские дивизии генерала Дитля штурмом овладели полуостровами Рыбачий и Средний”. Как обычно, немецкая пропаганда выдавала желаемое за действительное.
У каждого человека в жизни есть дорогие сердцу места, которые запомнились на всю жизнь. Там, далеко на Крайнем Севере, стоит днём и ночью, в любую погоду, зимой и летом, как бессменный часовой – хребет, где я впервые каждой клеточкой ощутил, что такое война с её бессмысленной жестокой правдой.
Рассказывают, что однажды здесь встретились два ветерана: наш и один из тех стрелков из «Эдельвейс», что надеялись на лёгкую прогулку по нашей территории.
И вот эти двое уже давно немолодых мужчин, никогда не знавших друг друга, три с лишним года противостоявшие в окопах по разные стороны от передовой, не стесняясь и не скрывая слёз, обнявшись – рыдали.
Что было в этих слезах? Раскаяние, прощение?..
Каких же человеческих и нечеловеческих усилий стоила война, чтобы оставить такой след в сердцах и памяти людей?
Почему на Кольском п-ве благополучно провалились все до единой многочисленные операции немецкого командования: "Луг", "Голубой песец", "Черно-бурая лиса", "Ловля лосося" и др.? Ответ на этот вопрос ещё ждёт своих исследователей.
Как известно, война в Арктике носила особенный характер; считается, что об истинных причинах и целях её знали только Гитлер и Сталин. Фашистов, помешанных на мистике, больше интересовало довольно далёкое прошлое советского Заполярья. Аненербе, корни которого следует искать в деятельности эзотерического общества , возникшего на заре нацизма, надеялось найти здесь землю Туле, а так же другие следы Гипербореи, осколками которой, являются многочисленные острова и архипелаги Арктики, а так же Кольский п-ов. В пользу несомненного существования Гипербореи (прародины арийцев, людей высшей расы, прямыми потомками коих и считали себя основатели Третьего рейха) говорят многие факты: в частности арктический ландшафт и рельеф дна явно не океанического, а материкового происхождения, в точности совпадающий с древними картами, где эта ойкумена обозначена как материк. Скорей всего до недавнего, по историческим меркам, времени существовали видимые и населённые людьми осколки (затонувшей, как Атлантида) легендарной страны, в виде земель Ultima Tule и Санникова, ставшие известными благодаря видевшим их воочию древнегреческому купцу и путешественнику Пифею из Массалии, который жил в IV веке до н.э. и купцу-зверепромышленнику Якову Санникову видевшего одноимённую землю в 1810 и следующем 1811 году. Землю Санникова видели Пётр Анжу в 1824 и Эдуард Толль в 1886 и 1893 годах. Опытные исследователи никак не могли спутать каменные горы с облаками или чем-нибудь другим, но полыньи и торосы не позволили очевидцам достичь неведомой суши ни на собачьих упряжках, ни на лодках. Однако, в 1894 году Фритьоф Нансен, дрейфуя на «Фраме», именно там, где на картах значилась земля Санникова - ничего не обнаружил, она исчезла.
Ещё задолго до и накануне войны германские спецслужбы проявляли прямо таки нездоровый интерес к исследованиям и вообще всему, что касалось русского Севера и материкового побережья Северного Ледовитого океана. Они были более чем информированы о результатах экспедиции Барченко - Бокия на Кольский. Им стал известен эффект так называемого мирячения (полярного психоза) распространенного среди коренного населения Мурмана, с помощью которого они (как, впрочем, и руководство нашей страны) надеялись массово влиять на психику людей, превращая их в послушных исполнителей своей воли. Это ли не мечта правителей всего мира?
Немецкие специалисты с попустительства безответственных представителей Советского Союза участвовали в довоенных проводках караванов по Северному морскому пути, кстати впервые за одну навигацию
пройденного экспедицией в 1932 году на печально известном героическом ледокольном «». Так же 26—30 июля 1931 года немецкий дирижабль "Граф Цеппелин" с научными целями (неофициально также и разведывательными) пролетел над значительной частью советской Арктики, произведя при этом подробную аэрофотосъёмку.
На его борту находились и советские специалисты, но отснятые материалы были скрыты от них под предлогом, якобы, случайного уничтожения немецким оператором.
Кроме того во время Великой Отечественной войны в нашем секторе Северного Ледовитого океана на многих островах была развёрнута разветвлённая сеть вражеских метеостанций (одна даже располагалась в Белом море близ Архангельска), попутно занимавшихся разведывательной деятельностью, а так же собиравших информацию о передвижении наших судов и кораблей.
Теперь становится понятным, почему, отправляясь в одиночное плавание, так уверенно и нагло вели себя в наших северных широтах фашистские рейдеры и субмарины. Попутно с уничтожением конвоев Ленд-лиза у волчьей стаи гросс-адмирала Дёница были и другие только им известные задачи, иначе зачем бы понадобились секретная "Базис Норд" в губе Западная Лица на Кольском или другая - аж в устье сибирской реки Лены? Много и других вопросов, например: что искали фашисты на п-ве Таймыр, что за секретный завод (откуда никто живым не выходил) работал в Девкиной заводи в Лиинахамари? Неужели и вправду верны сведения об изготавливаемых и испытуемых здесь на Кольском нацистами летающих тарелках. Так это или нет, но существует версия, что привлечённые к испытаниям саамские шаманы (которых в конце войны свезли и расстреляли в концлагере Маутхаузен) своими обрядами помогали этим самым «тарелкам» летать.
Еще до войны Анеербе располагало сведениями, что в где-то в Мурманской обл. в подземелье хранится раритет из разряда чаши и копья Грааля, а именно - оригинал арийской азбуки вкупе с уникальными, сверхъестественными, тайными знаниями. Не его ли искали немецкие спецслужбы на берегу Сейдозера на Мурмане, где возле взорванного или заваленного ими после окончания работ входа в пещеру или шахту, существовавшую, по-видимому, задолго до их визита, были обнаружены ящики с немецким обмундированием и оборудованием?
Каковы результаты всех этих поисков-происков нацистов в Заполярье?
Вряд ли в обозримом будущем мы сможем узнать ответ на этот вопрос, потому что искать его следует в разрозненных документах Третьего рейха, а так же хранящихся под грифом "Секретно" и "Совершенно секретно" архивах Великобритании, США и нашей с вами страны.
Очевидно одно: в чём-то служба Аненербе явно преуспела, иначе чем объяснить невиданный, наступивший после 1943 года, прорыв германской военной промышленности в области несуществующих ещё в то время технологий баллистического и тактического ракетостроения, ядерных реакций, реактивного самолётостроения и тяжёлых вооружений. Себе на беду, а нам на счастье - фашисты не успели до конца войны закончить испытания и приступить к производству оружия массового уничтожения.
Насчёт же фатального, необъяснимого, даже мистического невезения захватчикам в Заполярье - это факт неоспоримый, хотя, возможно, вполне объяснимый. Если всё-таки какие-то знания ими были добыты, да плюс захваченное и всю войну активно разрабатываемое уникальное богатейшее медно-никелевое месторождение в Колосйоки (ныне п. Никель, Мурманской обл.), в котором было сосредоточено в то время 80% европейских запасов никеля, то как сказать - фашисты вполне могли успокоится и на достигнутом, потому как все их хлопоты в Заполярье уже были окуплены более, чем с лихвой.
Подробные детали всего вышесказанного, не дающие, к сожалению, однозначных ответов, можно при желании легко отыскать в Интернете или прочитав книгу Ковалёва С. А.
"Арктические тени Третьего рейха":
Мне, наконец, осталось сделать одно небольшое замечание, имеющее отношение к уже послевоенному времени.
Как известно, Арктика, как впрочем, и Антарктика, до сих пор до конца не изучены и не изведаны, и мы имеем довольно смутное представление об этих областях планеты Земля.
Тем не менее, просачивающиеся документы и рассказы очевидцев, не оставляют сомнения в том, что в этих районах происходят довольно странные события. В этой связи вполне уместно будет упомянуть адмирала Ричарда Бёрда.
Вот выдержка из Википедии.
«Ричард Ивлин Бёрд, известен широкому кругу людей как полярный лётчик, первооткрыватель, исследователь и путешественник. Ещё 28 ноября 1929 года он совершил перелёт над Южным полюсом. Ричард Бёрд к тому времени уже имел опыт двух рекордных перелётов – над Северным полюсом в 1926 году и через Атлантический океан из Нью-Йорка к побережью Нормандии в 1927. После этого Ричард Бёрд ещё четыре раза бывал в антарктических экспедициях, включая довольно странную операцию ВМФ США «Высокий прыжок», породившую множество слухов о летающих дисках, атаковавших американский флот из-под воды у берегов Антарктиды. Последняя экспедиция с его участием состоялась в 1956 году, а в 11 июня 1957 адмирал Ричард Бёрд умер в своем доме в Бостоне.
Однако кроме слухов об операции «Высокий прыжок» 1946 года,
в которой флот США потерял несколько боевых кораблей и десятки истребителей в
бою с неизвестным противником, за именем Ричарда Бёрда закрепилась ещё одна
тайна. Он оставил после своей смерти дневник с любопытными подробностями
экспедиции 1947 года, не вошедшими в официальные отчеты.
В этих записях говорится о том, что во время перелёта через Северный полюс в
1947 году самолет Бёрда оказался на обратной стороне Земли. После смерти
адмирала Бёрда эти записи, написанные им в 1956 году в личном дневнике, стали
достоянием общественности.»
Интересно, что в нём упоминаются летающие тарелки со свастикой и высокие светлые люди, говорившие, к тому же, на немецком языке.
Вышесказанное, разумеется, из разряда небылиц (как сейчас говорят – развод или фейк), однако отнести эту информацию на счёт лишь старческой деменции или бурной фантазии известного полярника, адмирала – рука не поднимается.
Об экспедициях Бёрда и о его дневниках много информации в Интернете.
На этом, пожалуй, чтобы не утомлять читателей, я закончу затянувшийся ознакомительный исторический экскурс, тем более - он не главная цель моего рассказа, и теперь уже без мистики попытаюсь объяснить, прежде всего себе, причины бесславного фиаско элиты германских войск на Мурманском направлении.
Здесь, несомненно, мы имеем дело с чисто человеческим фактором, плюс, конечно, довольно суровый климат и отсутствие дорог. Спустя много лет, предаются огласке и другие факты.
Так из обнародованных теперь дневников генералов Щербакова, Коломейца и комиссара Антонова, явствует, что сражавшаяся в Заполярье Полярная (или, как её называли фашисты - Дикая) дивизия, в основном состояла из т. н. "уголовников",
хотя, применительно к тем условиям - термин этот не вполне уместен, потому как в приснопамятные времена загреметь на нары мог каждый и в любую минуту: за те же пресловутые колоски, навет, да и попросту -опоздание на работу.
Причём, изначально бойцы дивизии не были даже в достаточной мере вооружёны. В атаку шли с одной винтовкой на троих, без касок, патронов, гранат: оружие приходилось добывать в бою.
Такое, пожалуй, возможно только в нашей стране.
Немудрено, что к исходу войны в Заполярье из 12.5 тыс. первоначального личного состава дивизии в живых не осталось никого.
Эта, наводившая смертельный ужас на врага, героическая Полярная (позднее 186-я стрелковая) дивизия, сформированная, по официальным данным - из ополченцев и вошедшая в состав Красной Армии 5 сентября 1941 года, стала неприступным бастионом на реке Западная Лица, который фашисты, остановленные на полпути от границы до Мурманска в первый же месяц войны, так и не сумели или попросту не решились преодолеть за три с лишним года непрестанных боёв.
Нельзя не упомянуть 614 штрафную роту, специально созданную для обороны хребта Муста-Тунтури, которым в войну здесь на Севере пугали не меньше, чем нынче детей Бабой-Ягой.
Время было тяжёлое, фронт нуждался в пушечном мясе, а ведь человеческая жизнь в нашей странной стране не ценилась никогда. Известный девиз руководителей государства и военноначальников любого ранга и во все времена: «Солдат не жалеть. Бабы новых нарожают.» - актуален, к сожалению, по сей день. А потому необоснованные потери личного состава нашей армии в Заполярье – отнюдь не единичный случай, а я бы утверждал – намеренная стратегия Верховного командования и правительства страны, ведь за примерами далеко ходить не надо: это и Мясной Бор и Ржевское направление, где бессмысленно полегло более 2 млн наших солдат и Зееловские высоты уже в самом конце войны и бесчисленное множество других примеров, когда враг просто заваливался трупами наших солдат, да так, что немецкие пулемётчики сходили с ума.
Покаяния от виновных мы так и не дождались, как всегда война всё списала.
Вот почему оборона Заполярья обошлась нам в 80 тыс. убитыми, в то время, как фашистские потери составили порядка 15 тыс. Создаётся впечатление, что не они, а мы наступали на чужую территорию, потому как обычный расклад потерь обороняющихся и наступающих 1:3 или пусть даже 1:5 был превышен с лихвой.
Разумеется, самая опасная и тяжёлая участь выпадала на долю бойцов из штрафбатов. Это их бросали на самые опасные участки, это они (т.н. "ботики") доставляли через перешеек между п-ом Средний и хребтом Муста-Тунтури боеприпасы и продовольствие, а обратно - раненых. Перешеек (абсолютно, между прочим, открытое пространство) получил своё печальное название "долины смерти" ещё раньше Долины Смерти (ныне Долина Славы) у Западной Лицы. После трёх ходок туда и обратно судимость снималась, но не все возвращались из этих рейдов, т.к. сидевшие на вершинах хребта немецкие снайперы, да и артиллерия для которых "ботики" внизу были лёгкой, как на ладони, добычей - не зевали.
Основным защитником Тунтури была 12-я бригада морской пехоты Северного флота, базировавшаяся на п-ве Рыбачий. Сколько людей прошло через все круги ада 614-й роты, входившей в состав бригады, сколько раз за период обороны сменился её личный состав, пополняя быстро редеющие, в силу ежедневно десятками гибнущих штрафников, ряды – известно одному Богу. Не секрет, что в Заполярье не было крупных сражений, тем не менее, боевые действия велись ежедневно и круглосуточно в течение 1200 дней и ночей, а значит круглосуточно работали и "ботики".
Безусловно, решающий вклад в победу внесли и лётчики и краснофлотцы и все сухопутные подразделения нашей армии. Можно долго рассказывать о подвигах не только наших солдат, но и гражданских лиц. Чего стоит только исторический бой ледокола "Александр Сибиряков" (второго нашего "Варяга") с немецким крейсером "Адмирал Шеер", подвиг бывшего рыболовного траулера "Туман" 10 августа 1941 года вступившего в неравную схватку с тремя фашистскими эсминцами. Подвиги сержанта Бредова Анатолия Фёдоровича и пограничника ефрейтора Бабикова Михаила Васильевича, подорвавших себя и окруживших их фашистов последней гранатой. Ну, а уж лётчиков Бориса Феоктистовича Сафонова и Сорокина Захара Артёмовича, а также командира подводной лодки К-21 Лунина Николая Александровича, торпедировавшего любимый Гитлером тяжёлый линкор "Тирпиц", надеюсь, знает каждый, кто хоть немного знаком с историей Отечественной войны.
И уже, как информацию для служебного пользования, озвучу тот факт, что фронтовая разведка Северного флота, которому подчинялись все вооружённые силы Заполярья в годы войны была одной из лучших, если не лучшей из всех фронтов. Узкие специалисты наперечёт знают капитана Юневича, капитана Барченко-Емельянова, командира 181-го отдельного разведовательного отряда Северного флота, дважды Героя Советского Союза Леонова Виктора Николаевича, крёстного отца, кстати, современного Спецназа, боевой опыт и операции которого поныне пристально изучаются и преподаются в разведшколах всего мира.
И многих других, для кого разведка стала работой, смыслом жизни, в котором раскрылся весь талант человека, чему без остатка была посвящена вся жизнь, все помыслы и силы и чьи имена на навечно вписаны золотом в гранит истории фронтовой разведки. От себя лишь добавлю имя командира разведотряда Столпнева Иммануила Константиновича, воздав должное его светлой памяти за освобождение моего края и родного посёлка Никель. В послевоенное время все никельчане относились к нему с большим уважением и за глаза звали «Борода» (у него было ранение в лицо и потому он носил бороду). Работал в Райкомхозе и ничем, казалось, не отличался от простых смертных, когда бы не праздники на которые его непременно приглашали, и было за что: такой «иконостас» из боевых наград довольно высокого ранга (и это когда ещё не было юбилейных наград) – пришёлся бы впору не меньше, чем командующему фронтом.
О подвигах разведчиков Северного флота можно узнать, посмотрев фильм «Чёрные бушлаты». Отчасти он художественный и больше собран из отдельных случаев, происходивших на Северном фронте, однако конкретные события, показанные в нем - имели место быть. И, пусть не в полной мере – но авторам удалось показать героизм, мужество и отвагу защитников Заполярья.
Но всё же, всё же, всё же…
Хотелось бы отдать должное, замолвив доброе слово и о тех, кто считался чуть ли не (или считался) врагом народа. Они также заслужили благодарную память, сражаясь бок о бок наравне со всеми за свободу нашей Родины.
О бойцах одного из штрафных батальонов - моё стихотворение.
Штурм.
Муста-Тунтури
О чём думает человек, идущий на верную гибель?
Наверное, мысленно прощается с родными и близкими, землёю, травою или снегом, этим небом и облаками…
Но вот - сигнал к атаке. Последняя затяжка и всё забыто, в мозгу гвоздём одна мысль: вперёд - обратной дороги нет. Всё, что было раньше – это другая жизнь, сейчас только вперёд - быстрее преодолеть открытое пространство. В этом рывке ненависть к противнику и желание во что бы то ни стало выполнить приказ, и инстинкт самосохранения с последней надеждой: а вдруг повезёт?
Кровь, закипая, бешено молотит в висках, ноги ватные, перед глазами красная пелена; и вдруг удар, толчок, недоумение – что это, неужели конец?
Агония, смерть.
Такими или примерно такими были последние минуты семисот пятидесяти бойцов 614-й отдельной штрафной роты, штурмовавших высоту 260 хребта Муста-Тунтури.
Они, оставшиеся лежать на склонах и в ущелье хребта, помогли ускорить разгром немецких егерей и освободить советское Заполярье от оккупантов.
Мы не помним их фамилий, не видели в лицо, но точно знаем, что у них был единственный шанс искупить свою действительную (или, что чаще – надуманную) вину и умереть героями. Они с честью использовали эту возможность и погибли, так как иного исхода быть просто не могло: невозможно было взять почти отвесную скалу под шквальным огнём пулемётов и огнемётов. Однако, свою основную задачу рота выполнила: отвлекая внимание врага – дала возможность взять эту высоту другим. И как бы ни складывалась жизнь бойцов до этой последней в их жизни атаки – они погибли с чистой совесть и заслужили нашу светлую память о их подвиге!
Из мемуаров генерал-лейтенанта Сергея Ивановича Кабанова о штурме хребта Муста-Тунтури:
Во время Петсамо-Киркенесской операции, 12 бригада морской пехоты с приданной 614-й отдельной штрафной ротой и 1-м заградительным отрядом Северного оборонительного района начала наступление с перешейка на полуострове Средний. К 12-00 части бригады преодолели горный хребет и соединились с частями 63-й бригады морской пехоты, высадившимися в тыл врага. К исходу второго дня части бригады перерезали дорогу — .
В начатой в 3 часа 30 минут 10 октября артподготовке участвовало 209 стволов; за полтора часа они выпустили 47 тысяч снарядов и мин. В 5 часов перенесли огонь вглубь обороны противника, и пехота пошла в атаку. И тут случилось неожиданное, хотя и предсказанное природой: ураган все мгновенно покрыл снегом. Встречный ветер слепил наступающих, сбивал с ног, мешал лезть на кручи, находить проходы в проволоке, проложенные артиллерией и саперами, их приходилось делать заново; но за преодоленным заграждением оказалось новое...
Отрывок из книги М. Г. Орешета «Осиротевшие берега»
Тяжелое бремя выпало на долю честного человека Николая Ивановича Рябцовского. В октябре 1944 года он командовал подразделением, которое во фронтовом обиходе называлось не иначе как "пушечное мясо". Это была 614-я отдельная штрафная рота. Вот что рассказал Николай Иванович:
- Штрафная рота - это искупление преступления, за которое сюда попал, кровью. Глупая, я вам скажу, была теорема. В роте встречались и плохие люди, но в основном она состояла из преданных Родине солдат и офицеров, которые случайно попали в житейский переплет. Перед атакой они были равны в правах и задача у всех была одна - смыть с себя пятно позора. И люди шли на пулеметы, установленные в капитальных дотах на высоте около трехсот метров, лезли на заминированные склоны гор, видели гранаты, которые катятся им под ноги, и нацеленные на них огнеметы. И знали, что пути назад нет.
Накануне атаки мы вышли к Муста-Тунтури, и такими вдруг букашками себя почувствовали перед этой громадиной. Даже про немцев не думалось - страшно было от одной мысли, что предстоит идти по таким кручам. Вдарили мы, значит, по ущелью. Бежим с полной выкладкой, дух запирает, ноги ватные, сердце в глотке. Метров за сто перевалили, когда фашисты стали гранатами угощать. Одновременно на минное поле попали. Тут и сил-то нет, поиссякли, да куда денешься в узком каменном мешке? Ребята падали, как ржаные колоски.
Штурмуем дальше. Впереди скала, а за ней пологий подъем метров в сто по совершенно лысому камню. Как нас враг там расстреливал! Со смаком. Тела так и скатывались вниз, а команда: "Вперед! Вперед!"
Перед атакой было нас 750 человек. Сколько солдат добежало до линии немецкой обороны, сказать не могу. Погибших наспех прикрыли камушками и тут же давай писать дурацкие отчеты, кто да как себя проявил в кровавой атаке. Вот думаю: а была ли она нужна?
Штурм
Бойцам и командирам штурмовой 614-й отдельной штрафной роты,
погибшим в ущелье и на склонах высоты 260 хребта Муста-Тунтури.
Они надели чистое бельё,
Бушлаты, телогрейки, рукавицы –
Всё, что назавтра порастёт быльём
И больше никогда не пригодится.
Им не увидеть утренней зари,
Не дотянуть хотя бы до рассвета,
Смотри:
шагнули в ночь на Тунтури
В бессмертие и штурм – отдельной этой
Семьсот с полтиной яростных штыков
Штрафной 614-й роты:
Сынов, отцов, солдат и моряков
Отчизны – ради мира и свободы.
Монолог погибшего бойца:
За нами смерть кружила по пятам,
а нынче бой решительный, последний.
Клянусь, я жизнь задорого отдам
сегодня там – на рубеже переднем.
За высотою 260 -
проклятый Перевал, будь он неладен,
но есть приказ: чтоб был наутро взят -
нам не зачтётся при ином раскладе.
М-да…
Шансов мало: в лоб - как по «стене»,
здесь впору альпинисту забираться;
- Вон, на вершине, видишь? - в глубине
у пулемётов «фрицы» копошатся.
Ракета,
всё, прощайте,
нам пора,
вытягивая шеи из траншеи,
ощерились навстречу снайпера,
заваливая лёгкие мишени.
…Не покорилась с ходу высота,
ну, что ж, другого случая не будет,
вы не жалейте нас и сквозь года
не обессудьте - помяните люди:
как лезли вверх не прячась, не страшась,
на запах крови и чужого пота,
душили в рукопашной эту мразь,
мешая в грязь – до блевоты, до рвоты.
Упрямо, не стесняясь, не тая
досадных слёз – по раненым и трупам
карабкались, срываясь, по уступам,
а сзади, извиваясь, как змея,
подталкивая со спины наверх -
в кромешный ад из неприступных склонов,
в объятья смерти и предсмертных стонов –
кралась вина:
вина одна на всех,
безжалостно предъявленная там,
на Тунтури,
страшней гранат и ДОТов…
Попомнится штрафная наша рота,
когда платить придётся по счетам!
Вставал рассвет…
Утихшая пурга
Лениво заметала все остатки
Следов ночного боя и врага,
Бойцов на склонах и внизу – в распадке.
Им никогда не вздрогнуть по ночам,
И, в сотый раз осколками пробитым,
В поту холодном не проснуться:
Там –
в ущелье павших, но не позабытых,
их вечный сон
открытый всем ветрам
На стыке мрачных скал и океана –
Хранит хребет гранитный, ставший нам
Мерилом мужества и неприкрытой раной.
Сюда не ходит праздная толпа:
Угрюм суровый край, как говорится.
Стою у пограничного столба -
Последнего на Северной границе.
Укрытый заполярной темнотой,
Невдалеке, за облачностью низкой -
Парит над безымянной высотой,
Как символ скорби – контур обелиска.
И, голову в молчании склонив,
Я подхожу к подножию, к вершине,
Где прах бойцов ущелье и залив
Нам не вернули даже и поныне.
Вот здесь: на самом краешке страны,
У ледяных просторов водной глади –
Стояли насмерть Родины сыны,
Не уступив, действительно, ни пяди!
Я большинству из них в отцы гожусь
Теперь, спустя с лихвой уже полвека,
Гожусь…
И отстоявшими горжусь
Достоинство и имя Человека.
И всем во искупление грехов,
Вменённых справедливо ли, предвзято -
Колени преклоняю у венков
За этот подвиг штрафника-солдата.
19.09.2010г.
Рег.№ 0312950 от 1 февраля 2020 в 14:53
Другие произведения автора:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
