Витают, порхают;
порхают, витают.
Махаоны,
капустницы,
селены, белянки,
павлиньи глаза,
урании, бражники
и нимфалиды…
В
перламутровостёклой оранжерее
щекочутся усиками,
расправляют
махровые приспособленья
для планирования
с цветка на цветок.
Вот так и вот эдак,
вот так и вот
эдак
усердно
крылышкуют
золотописьмом.
Соперничают,
соревнуются
(без поводов
даже)
стрекаются,
жалятся
в дивном своем
беспорядке,
трещат, свиристят
и скрежещут,
грозятся узорами,
друг дружке
показывают иллюзорные представленья.
Но в полном разгаре
спектакля –
явление мрачного
энтомолога
с сачком
здоровенным,
смахивающим на
знамя.
Наискось вышито огненное:
«Идея».
Хлоп-хлоп:
собирает танцующих
ловко, как спелый крыжовник.
А те
приближаются, мчатся
тысячами
облепляют сияющий светоч…
Набрав сколько
нужно,
спешит наколоть
на булавки
самых красивых и
крупных.
Пополнить
коллекцию,
перед коллегами
похвалиться.
Полусутки спустя
в
перламутровостёклой оранжерее
оформляется выводок
новый.
И с ним новый бал,
и все те же
беспамятные пируэты,
и то же роенье
взахлеб
в ароматной
радужной взвеси.
6.06.2015.
Другие произведения автора:
Что ни день, то...
Пурга
Ахинея
Новые
Меню
