Смотри же, как легко проходит звук,
Скользит по стеблям пальцев лепестками...
Сад алых строк - ожог у губ...
Лира ветров склоняется над (с)нами...
Сияй же в отраженьи глаз моих...

Я в них сгорал...сгорал в твоём «люблю»...
Как я сгорал, но жил ли кто светлее?...
Свидетельствую сердцем - не жалею! 
О, боже правый, я бы повторил.
Чтоб развернуть октавы и стихи, 
Ладоней зрячих повелительным глаголом,
Так любят женщину, так любят жизнь и слово,
До острия, до откровенья наготы.
Мы пламя двух, столкнувшихся во тьме...
Поспоривших о том, что знают пламя.
Я был тобой, я целовал стихами
Всё то, что запивали мы огнем.
Когда ты пьешь безудержно стихи,
Дрожит на шелке тесноты арена.
На сотни клеточек одна святая дрожь -
Риторика, лишающая тела.
Как нежно и опасно... ночь...
Вечное ценит только то, что бренно.
И лунный звук по телу льет вино,
Цветеньем наполняя вены.

И трещины и опечатки линий жизни,
Где мы спиной к спине, лицом у лицу, 
Где двое нас, искавших суть одну,
Где пальцы пальцами... мы складываем в выси
Одну лишь ноту, на двоих одну.
Вторжение в глаза сверхзвуковой иглой...
Сквозь сумеречный алфавит движений
Протуберанцы аромата роз пронзают стих...
Как обнажЁнно голово-круженье.
Так тонко, так отчаянно легко...
Запретной книги алые страницы...
Как нежен звук, желающий забыться,
Произношу тебя побуквенно -
Люблю...