Попала муха в сети пауку,
Звала на помощь,
Плакала, кричала;
Природа укоризненно молчала,
Лишь дятел надрывался на суку.
Я размышлял:
Спасти иль не спасти?
Ну, что с того, что погибает муха?
От рябчика осталась горстка пуха –
Лиса следы успела замести.
Вот филин ночью разорвал ежа,
А здесь остались крылышки стрекозьи –
Так трясогузка учиняет козни…
Все тут живут,
скрываясь и дрожа.
Гляжу на сеть:
Паук собой хорош,
Спешит к добыче ушлый крестоносец,
Не проще ль учинить ему разносец!
…От мухи тоже пользы ни на грош.
Ты пауку дорогу уступи –
Идеи гуманизма неуместны.
И все мы с вами вместе,
как известно,
Лишь звенья в длинной пищевой цепи.
Задутую свечу представил вдруг…
К чужой беде неужто сердце глухо?
Ты впредь не будь такой беспечной,
муха,
Лети себе на тот медовый луг!
Попала муха в сети пауку,
Звала на помощь,
Плакала, кричала;
Природа укоризненно молчала,
Лишь дятел надрывался на суку.
Я размышлял:
Спасти иль не спасти?
Ну, что с того, что погибает муха?
От рябчика осталась горстка пуха –
Лиса следы успела замести.
Вот филин ночью разорвал ежа,
А здесь остались крылышки стрекозьи –
Так трясогузка учиняет козни…
Все тут живут,
скрываясь и дрожа.
Гляжу на сеть:
Паук собой хорош,
Спешит к добыче ушлый крестоносец,
Не проще ль учинить ему разносец!
…От мухи тоже пользы ни на грош.
Ты пауку дорогу уступи –
Идеи гуманизма неуместны.
И все мы с вами вместе,
как известно,
Лишь звенья в длинной пищевой цепи.
Задутую свечу представил вдруг…
К чужой беде неужто сердце глухо?
Ты впредь не будь такой беспечной,
муха,
Лети себе на тот медовый луг!