Странными выдались сегодня сумерки.
Адам расположился в балочке посреди широкого поля, под раскидистым
клёном, и засмотрелся на капельку росы, задремавшую в изгибе тонкой
былинки, а в ней балансировали заря и ночная темень — кто кого! С ветки взлетела ночная птица. Захлопав крыльями, она всколыхнула
тёплый воздух, былинка закачалась и капля упала на траву. Но юноша
услышал удар. Или это сердце толкнулось?
Тьма враз уплотнилась.
Звёзды спешно ринулись вниз, увлекая за собой ночное небо.
Совсем рядом послышался смех. Это — девушка.
Она мягко ступала по росной траве, а потревоженный медовый запах
клевера поднимался от земли, пеленал её босые ноги, высился, густо
обволакивая бёдра, и путался в разливах волос.
Адам притаился и стал наблюдать, как упруго отрывалась юная девица от земли.
«Одна, в поле, — удивился он. — Ладно мы с дедом — у нас
сенокосная пора, остались тут с ночёвкой, чтобы не мотаться туда-сюда. А
она? Может, обряд хочет совершить? Ворожи́ть надумала, чтобы влюбить кого-то в
себя? Не укололась бы на покосе, ишь, идёт как смело!»
Та шагнула к нему навстречу, а Адам всё всматривался в её лицо,
пытаясь найти в уголках девичьих губ издёвку. Но вокруг рта не было и
следа от иронической складочки. Улыбка виделась прохладной, как у
Джоконды, и даже немного сентиментальной. В руке девушка держала красное
яблоко.
Она снова засмеялась, поцеловала яблоко и протянула его со словами:
— Бери да помни!
— Тогда назови имя своё?
Девушка звонко призналась:
— Я — Ева.
...и исчезла!
Юноша догадался: это не просто девушка, это... Любовь?
Адам вдохнул сладковато-пьянящий запах.
«Да, это её благоухание, это её букет,
это — парфюм Любви...»
А торжественная тишина наполнялась эхом:
Я спою тебе песню Августа,
звездопадом из нежных слов,
из ветров вдохновенья и шалости,
из счастливых, радужных снов.
Разгоню все печали, смятения,
уведу тебя в солнечный сад,
где сливается с песнями, трелями,
и летит, словно птица, душа...
***
Раннее утро.
Адам открыл глаза.
Дед оселком шлифовал косу и напевал себе:
«Ох ты, ночка луговая, сенокосная пора...»
Глянул на внука, улыбнулся по-доброму:
— Выспался? Гляди-ка, роса какая! Одно удовольствие косить будет...
Адам зябко поёжился от утренней прохлады, огляделся,
любуясь лугом, покрытого росой, вздохнул и... вздрогнул! Только теперь
заметил тропинку примятой травы, что вела в его сторону, и вокруг
аромат... тот самый!
Новые
Меню
