Новые
Меню – Они тебя сразу узнали, Конь?
– Да нет! Пришлось объясниться, напомнить им некоторые подробности да немного принюхаться друг к другу. Помнить они меня не могли, ведь мы сразу с тобой уплыли. Пришлось позвать Сапфо. Та разрыдалась, повисла у меня на груди, а потом, резко встав, ушла к себе – запахло палёным, как ты и говорил. Через некоторое время она явилась, сильно помолодев.
Начались новые объятья с ней, слёзы и уговоры с её стороны зайти к ней и посмотреть как она живёт у тебя. Дочки притихли и незаметно покинули нас. Сапфо начала покрывать меня своими горячими поцелуями чуть ли не с ног до головы. Я еле от неё отделался, говоря, что мне пора на натуру, солнце не ждёт… Так мы выходим, Кот? Твоя Валькирия с нами?
– Валькирия, мы на пляж. Ты с нами?
– Папуль, вы идите, а мы с Тиной и Тоней подойдём позже.
– Мой Добрый старый Конь, ты как планируешь провести время на нудийском – отдохнёшь или поработаешь? Если хочешь поработать, то я тебе хочу напомнить о двух близняшках. Одна вредина и зазнайка со скверным, злобным характером, но представляет интерес для тебя, как модель. А другая – её сестра Губонька с язвой на верхней губе. Голову я сломал, пытаясь помочь Губоньке. Я её немного знаю: она отзывчивая, добрая, приветливая и очень славная. Но она глубоко несчастна, так как никому в таком виде не нужна. Удели ты ей внимание, как фотограф.
Нудийский пляж - 3. Лилит.
6 октября 2012 — Вячеслав Сергеечев
– Дружище Кот, я поцеловал дочек и готов к съёмкам.
– Мой Добрый старый Кот, я пройду весь пляж, но обязательно найду близняшек. И очень хорошо с точки зрения фотосессии, что они такие разные, может получиться великолепный двойной портрет. Но кроме, как в портрете, я ничем Губоньке помочь не смогу. Я только фотограф, извини.
– Конь, я тебе тут не советчик. Ты иди по своим делам, а я пойду, как администратор пляжа, по своим. У мэрии есть претензии к пляжу, мне надо с этим разобраться...
– Папуль, а вот и мы! Тина с Тоней идут с нами. Мы направляемся на Удлинёнку. А где Добрый старый Конь?
– Валькирия, Конь – фотограф, он пошёл по своим делам. Ведите меня на вашу Удлинёнку, без вас её, пожалуй, я не найду. Тина и Тоня, вы идите впереди, а ты, Валькирия, у меня под ногами не крутись. Я пока что не научился видеть тебя невидимую, могу и ноги отдавить. Тина и Тоня, пока вы были одеты, я вас различал, а на нудийском вас сам чёрт не различит.
– Наш папка Конь нас свободно различает по запаху.
– У вашего отца великолепный нос, мне бы такой. Далеко до Удлинёнки?
– Папуль, вот сейчас завернём за мыс, обойдём валуны справа, далее после ручейка свернём к магнолиевой рощице и узкий проход меж двух скал к линии прибоя... Вот мы и на месте. Смотри, папуль, что здесь по твоей части не так. По нашей части почти всё в порядке. Только вот много мусора, да мужчин. Что им надо от нас утром? Пусть приходят вечером. Нам, девушкам, хотелось, чтобы это место не посещалось мужчинами хотя бы утром. Ты бы мог повесить надпись: "Только для женщин"?
– Валькирия, – это нарушения принципа свободы перемещения. Каждый нудист выбирает место пляжа по своему усмотрению. Ты же знаешь, что пляж платный и закрытый для посторонних. Содержит пляж одно богатое лицо, известное избранным. Хотя это лицо здесь почти никогда не бывает, но правила этого пляжа утверждены мэрией более ста лет назад и они незыблемы. Хватит с вас и того, что это место очень трудно найти. Вы оставайтесь здесь, а я должен осмотреть весь пляж, включая игровые площадки.
– Папуль, не уходи. Пока мы понежимся на Удлинёнке, ты нам расскажи о хозяине пляжа.
– Девочки, мне нужно обойти весь пляж.
– Папочка, пожалуйста. Тина и Тоня тебя также просят рассказать. До закрытия пляжа далеко.
– Конь, я тебе тут не советчик. Ты иди по своим делам, а я пойду, как администратор пляжа, по своим. У мэрии есть претензии к пляжу, мне надо с этим разобраться...
– Папуль, а вот и мы! Тина с Тоней идут с нами. Мы направляемся на Удлинёнку. А где Добрый старый Конь?
– Валькирия, Конь – фотограф, он пошёл по своим делам. Ведите меня на вашу Удлинёнку, без вас её, пожалуй, я не найду. Тина и Тоня, вы идите впереди, а ты, Валькирия, у меня под ногами не крутись. Я пока что не научился видеть тебя невидимую, могу и ноги отдавить. Тина и Тоня, пока вы были одеты, я вас различал, а на нудийском вас сам чёрт не различит.
– Наш папка Конь нас свободно различает по запаху.
– У вашего отца великолепный нос, мне бы такой. Далеко до Удлинёнки?
– Папуль, вот сейчас завернём за мыс, обойдём валуны справа, далее после ручейка свернём к магнолиевой рощице и узкий проход меж двух скал к линии прибоя... Вот мы и на месте. Смотри, папуль, что здесь по твоей части не так. По нашей части почти всё в порядке. Только вот много мусора, да мужчин. Что им надо от нас утром? Пусть приходят вечером. Нам, девушкам, хотелось, чтобы это место не посещалось мужчинами хотя бы утром. Ты бы мог повесить надпись: "Только для женщин"?
– Валькирия, – это нарушения принципа свободы перемещения. Каждый нудист выбирает место пляжа по своему усмотрению. Ты же знаешь, что пляж платный и закрытый для посторонних. Содержит пляж одно богатое лицо, известное избранным. Хотя это лицо здесь почти никогда не бывает, но правила этого пляжа утверждены мэрией более ста лет назад и они незыблемы. Хватит с вас и того, что это место очень трудно найти. Вы оставайтесь здесь, а я должен осмотреть весь пляж, включая игровые площадки.
– Папуль, не уходи. Пока мы понежимся на Удлинёнке, ты нам расскажи о хозяине пляжа.
– Девочки, мне нужно обойти весь пляж.
– Папочка, пожалуйста. Тина и Тоня тебя также просят рассказать. До закрытия пляжа далеко.
– Ну, хорошо, девочки. Пляж наш не простой, можно считать, что это элитный клуб, который посещают избранные нудисты. Вход здесь по клубным карточкам.
– Папуль, да мы это давно сами знаем. Ты говори прямо по делу.
– Ишь ты, какая деловая! Лежи себе да удлиняйся, а отцу не мешай... Начиналось это, мои красавицы, в 10-ом веке до нашей эры.
– Папуль, я вскользь знаю, что ты с Добрым старым Конём начал свою деятельность намного раньше 10-го века. Расскажи нам всё с самого начала.
– Ишь ты, проказница! Не устанешь слушать? Ведь это будет со времён Адама, Евы и Лилит.
– Папуль, про Адама и Еву я знаю. Ева была женой Адама. А про Лилит первый раз слышу. Кто она такая?
– Девочки, Лилит была раньше Евы. Именно Лилит и была первой женой Адама. А было это за 5500 лет до Рождества Христова, в райском саду Эдема, который располагался в Азии между реками Тигром и Евфратом.
– Ишь ты, какая деловая! Лежи себе да удлиняйся, а отцу не мешай... Начиналось это, мои красавицы, в 10-ом веке до нашей эры.
– Папуль, я вскользь знаю, что ты с Добрым старым Конём начал свою деятельность намного раньше 10-го века. Расскажи нам всё с самого начала.
– Ишь ты, проказница! Не устанешь слушать? Ведь это будет со времён Адама, Евы и Лилит.
– Папуль, про Адама и Еву я знаю. Ева была женой Адама. А про Лилит первый раз слышу. Кто она такая?
– Девочки, Лилит была раньше Евы. Именно Лилит и была первой женой Адама. А было это за 5500 лет до Рождества Христова, в райском саду Эдема, который располагался в Азии между реками Тигром и Евфратом.
– Ой, Папуль, так расскажи нам о Лилит. Она была красива?
– Девочки, не знаю как вам и ответить. Лилит была особью женского пола, но она не была женщиной в нашем понимании. Она была зооморфной сущностью, то есть человеко-рептилией, а точнее – змеёй.
– Папуль, значит, она была безобразна? Ты её сам видел, или о ней тебе рассказывали?
– Валькирия, я в то далёкое время был всё время рядом с ней и Адамом. Мы с Конём тогда были тоже зооморфны, как и Лилит.
– Девочки, не знаю как вам и ответить. Лилит была особью женского пола, но она не была женщиной в нашем понимании. Она была зооморфной сущностью, то есть человеко-рептилией, а точнее – змеёй.
– Папуль, значит, она была безобразна? Ты её сам видел, или о ней тебе рассказывали?
– Валькирия, я в то далёкое время был всё время рядом с ней и Адамом. Мы с Конём тогда были тоже зооморфны, как и Лилит.
Мне Лилит очень нравилась и внешностью, и характером. Других женщин тогда не было, сравнивать Лилит было не с кем.
– Значит, Лилит была безобразна. Как Адам мог любить змею?
– Валькирия, ты меришь Лилит сегодняшней меркой. Но и по той мерке она была очаровательна и грациозна.
– Папуль, тогда ты нам опиши её и то время. Может мы с девочками тебя и поймём.
– Девочки, тело у Лилит было, как у вас. Были руки с пальцами, а ног не было. Вместо ног у Лилит был небольшой змеиный хвост, она при ходьбе на него опиралась.
– Папуль, а как можно ходить на змеином хвосте?
– Если бы ты, Валькирия, меня слушала, не перебивая, то я…
– Папуль, извини, а грудь и попочка у Лилит были?
– Была и грудь и попочка, успокойся, иначе она не была бы особью вашего, девочки, пола. Но кроме всех этих принадлежностей, у ней были небольшие перепончатые крылья, с помощью которых она, грациозно ими взмахивая, и передвигалась. Крылья позволяли Лилит немного и летать, чем восхищался Адам.
– Папуль, а своими локоточками она умела толкаться?
– А локоточков у Лилит не было. Руки её были гибки, как и хвост.
– А ногти для маникюра у ней на пальцах рук были?
– Валькирия, о каком маникюре ты говоришь – это же какое было время? К тому же на её пальцах были не ногти, как у тебя, а небольшие коготки.
– Папуль, значит, она была не красавица.
– Отнюдь, она была очень очаровательна! Лилит грациозно взмахивала своими небольшими крылышками, когда ей нужно было передвинуться на небольшое расстояние. А когда она стояла на своём премиленьком хвостике, слегка изогнув его полукольцом, то крылышки её прижимались к торсу так плотно, что почти были незаметны. Это её фигуру совсем не портило. У Лилит была изящная талия, утолщения на хвосте в виде бёдер, попочка её была отчётливо обозначена, а от её груди оторвать свой взор было трудно не только самому Адаму, но и мне с Конём.
– Папуль, как интересно! Расскажи обо всём этом подробнее – умоляю.
– Девочки, вокруг был Рай. Райский сад, полный флоры и фауны. Было изобилие райских фруктов, произрастающих на многочисленных деревьях. Все обитатели органично вписывались в эту идиллию: и люди, и звери. Все питались райскими плодами. Никто никого не трогал – все мирно уживались друг с другом.
– Значит, Лилит была безобразна. Как Адам мог любить змею?
– Валькирия, ты меришь Лилит сегодняшней меркой. Но и по той мерке она была очаровательна и грациозна.
– Папуль, тогда ты нам опиши её и то время. Может мы с девочками тебя и поймём.
– Девочки, тело у Лилит было, как у вас. Были руки с пальцами, а ног не было. Вместо ног у Лилит был небольшой змеиный хвост, она при ходьбе на него опиралась.
– Папуль, а как можно ходить на змеином хвосте?
– Если бы ты, Валькирия, меня слушала, не перебивая, то я…
– Папуль, извини, а грудь и попочка у Лилит были?
– Была и грудь и попочка, успокойся, иначе она не была бы особью вашего, девочки, пола. Но кроме всех этих принадлежностей, у ней были небольшие перепончатые крылья, с помощью которых она, грациозно ими взмахивая, и передвигалась. Крылья позволяли Лилит немного и летать, чем восхищался Адам.
– Папуль, а своими локоточками она умела толкаться?
– А локоточков у Лилит не было. Руки её были гибки, как и хвост.
– А ногти для маникюра у ней на пальцах рук были?
– Валькирия, о каком маникюре ты говоришь – это же какое было время? К тому же на её пальцах были не ногти, как у тебя, а небольшие коготки.
– Папуль, значит, она была не красавица.
– Отнюдь, она была очень очаровательна! Лилит грациозно взмахивала своими небольшими крылышками, когда ей нужно было передвинуться на небольшое расстояние. А когда она стояла на своём премиленьком хвостике, слегка изогнув его полукольцом, то крылышки её прижимались к торсу так плотно, что почти были незаметны. Это её фигуру совсем не портило. У Лилит была изящная талия, утолщения на хвосте в виде бёдер, попочка её была отчётливо обозначена, а от её груди оторвать свой взор было трудно не только самому Адаму, но и мне с Конём.
– Папуль, как интересно! Расскажи обо всём этом подробнее – умоляю.
– Девочки, вокруг был Рай. Райский сад, полный флоры и фауны. Было изобилие райских фруктов, произрастающих на многочисленных деревьях. Все обитатели органично вписывались в эту идиллию: и люди, и звери. Все питались райскими плодами. Никто никого не трогал – все мирно уживались друг с другом.
– Папуль, а были ли конфликты между обитателями Рая?
– Валькирия, тогда нечего было делить, всего было в изобилии. Это в наше время, куда ни глянешь – везде дефицит, отсюда и конфликты.
– А как складывались отношения между Адамом и Лилит? Неужели тоже без конфликтов?
– Адама, девочки, мало интересовала его жена. У него к ней не было никаких претензий и притязаний. У Лилит были интересы по отношению к Адаму, связанные с желанием иметь потомство. Но она была существом неконфликтным, и скандалов по этому поводу мужу не устраивала, стараясь себя чем-нибудь занять.
Она чаще всего беззаботно порхала по Эдему, общаясь с его многочисленными обитателями, с которыми у ней были товарищеские и даже дружественные отношения. Особенно привязана Лилит была к одной белочке. Бывало, усядется белочка на плечо Лилит да начнёт играть с её серёжками. Адам наблюдал за белочкой, восхищаясь её ловкостью, а Лилит он и не замечал.
– Валькирия, тогда нечего было делить, всего было в изобилии. Это в наше время, куда ни глянешь – везде дефицит, отсюда и конфликты.
– А как складывались отношения между Адамом и Лилит? Неужели тоже без конфликтов?
– Адама, девочки, мало интересовала его жена. У него к ней не было никаких претензий и притязаний. У Лилит были интересы по отношению к Адаму, связанные с желанием иметь потомство. Но она была существом неконфликтным, и скандалов по этому поводу мужу не устраивала, стараясь себя чем-нибудь занять.
Она чаще всего беззаботно порхала по Эдему, общаясь с его многочисленными обитателями, с которыми у ней были товарищеские и даже дружественные отношения. Особенно привязана Лилит была к одной белочке. Бывало, усядется белочка на плечо Лилит да начнёт играть с её серёжками. Адам наблюдал за белочкой, восхищаясь её ловкостью, а Лилит он и не замечал.
Лилит любила всех зверей, и её все звери тоже любили. Когда нечего делить и не надо продвигаться вверх по служебной лестнице, то конфликтам нет места. Лилит была очень общительна и любознательна. Её всё вокруг интересовало: реки и ручейки, озёра и водопады, пещеры и гроты, горы и равнины.
И везде она была со всеми ласкова и обходительна. Все звери и птицы ей доверяли. Она каталась верхом на медведях гризли, спала в обнимку с гориллами, охотно летала вместе с воробьями и синичками над живописными каньонами. К орлам подняться у Лилит возможностей было маловато.
А Адам чаще всего лениво отлёживался в полудрёме в тени райских кущ. Вокруг порхали бабочки, стрекозы, бродили многочисленные животные, не охотясь друг на друга, так как все питались райскими дарами природы, которых всем хватало в изобилии.
Адам, не обременённый никакими обязанностями, выглядел среди всего этого просто неприглядно. Все вокруг него чем-то были заняты, только он себя ничем не утруждал. Поводов для конфликтов между обитателями Рая не было никаких, так как не было и социальных отношений. Каждый проводил своё время так, как ему заблагорассудится. Это касалось всех без исключения.
– Папуль, а были ли хулиганства между обитателями Рая? Может какой-нибудь бык начнёт ни с того, ни с сего бодаться.
– Дочка, зачем быку бодаться, когда травы в изобилии и его никто не дразнит? Каждая тварь жила в Эдеме сама по себе, никого не беспокоя. Делить-то нечего, а обязанностей нет ни у кого никаких.
Лилит была украшением эдемского Рая. У ней был весёлый и лёгкий характер, она и минуты не теряла в лени. То и дело Лилит порхала над райскими кущами. Высоко она не поднималась, не имея для этого больших и сильных крыльев. Иногда её подзадоривала какая-нибудь пташка. Подлетит, бывало, к Лилит попугай, сядет ей прямо на голову, клюнет её легонечко в темечко да и взлетит вверх, приглашая полетать. Лилит грациозно взлетит да и поднимется выше попугая. Машет тот своими малюсенькими крылышками, а достать её не может. А Лилит беззаботно смеётся над ним, да знаками приглашает подняться к ней. Но куда там – бедный попугай от натуги вот-вот упадёт на землю. Тогда Лилит сверху спланирует к попугаю да подхватит его, чуть живого, в свои ласковые руки. Посадит его себе на плечо да и подлетит к Адаму – смотри, мол, какая умора. Но Адам на это никак не реагирует. Он только в полудрёме слегка откроет свои сонные глаза, зевнёт да и перевернётся на другой бок.
Лилит тогда со смехом начинает тормошить Адама, мол, поиграй с нами. Адам протрёт свои глаза кулаками, поморщится да и перейдёт под другой куст с недовольной миной на лице. Тогда Лилит подойдёт ко мне, ласково погладит меня по головке, сорвёт с райского дерева плод повкуснее да и даст его мне. Я, благодарно замурлыкав, сначала потрусь о её изящный хвост, а только потом приступаю к трапезе. Лилит посмотрит на меня счастливыми, ласковыми и беззаботными глазами да и скажет:
– Кот ты мой ненаглядный, только ты один мне в утешение и в радость.
Возьмёт она меня на руки, да и начнёт убаюкивать, как грудное дитя – ведь от Адама у ней ребёнка быть не могло, так как Адам был человеком, а она принадлежала к другому виду живых существ. Я закрывал свои глазки и мурлыкал во всю мощь своих возможностей. Девочки мои, большего счастья, чем тогда, я никогда в своей дальнейшей жизни не испытывал.
А Адам чаще всего лениво отлёживался в полудрёме в тени райских кущ. Вокруг порхали бабочки, стрекозы, бродили многочисленные животные, не охотясь друг на друга, так как все питались райскими дарами природы, которых всем хватало в изобилии.
Адам, не обременённый никакими обязанностями, выглядел среди всего этого просто неприглядно. Все вокруг него чем-то были заняты, только он себя ничем не утруждал. Поводов для конфликтов между обитателями Рая не было никаких, так как не было и социальных отношений. Каждый проводил своё время так, как ему заблагорассудится. Это касалось всех без исключения.
– Папуль, а были ли хулиганства между обитателями Рая? Может какой-нибудь бык начнёт ни с того, ни с сего бодаться.
– Дочка, зачем быку бодаться, когда травы в изобилии и его никто не дразнит? Каждая тварь жила в Эдеме сама по себе, никого не беспокоя. Делить-то нечего, а обязанностей нет ни у кого никаких.
Лилит была украшением эдемского Рая. У ней был весёлый и лёгкий характер, она и минуты не теряла в лени. То и дело Лилит порхала над райскими кущами. Высоко она не поднималась, не имея для этого больших и сильных крыльев. Иногда её подзадоривала какая-нибудь пташка. Подлетит, бывало, к Лилит попугай, сядет ей прямо на голову, клюнет её легонечко в темечко да и взлетит вверх, приглашая полетать. Лилит грациозно взлетит да и поднимется выше попугая. Машет тот своими малюсенькими крылышками, а достать её не может. А Лилит беззаботно смеётся над ним, да знаками приглашает подняться к ней. Но куда там – бедный попугай от натуги вот-вот упадёт на землю. Тогда Лилит сверху спланирует к попугаю да подхватит его, чуть живого, в свои ласковые руки. Посадит его себе на плечо да и подлетит к Адаму – смотри, мол, какая умора. Но Адам на это никак не реагирует. Он только в полудрёме слегка откроет свои сонные глаза, зевнёт да и перевернётся на другой бок.
Лилит тогда со смехом начинает тормошить Адама, мол, поиграй с нами. Адам протрёт свои глаза кулаками, поморщится да и перейдёт под другой куст с недовольной миной на лице. Тогда Лилит подойдёт ко мне, ласково погладит меня по головке, сорвёт с райского дерева плод повкуснее да и даст его мне. Я, благодарно замурлыкав, сначала потрусь о её изящный хвост, а только потом приступаю к трапезе. Лилит посмотрит на меня счастливыми, ласковыми и беззаботными глазами да и скажет:
– Кот ты мой ненаглядный, только ты один мне в утешение и в радость.
Возьмёт она меня на руки, да и начнёт убаюкивать, как грудное дитя – ведь от Адама у ней ребёнка быть не могло, так как Адам был человеком, а она принадлежала к другому виду живых существ. Я закрывал свои глазки и мурлыкал во всю мощь своих возможностей. Девочки мои, большего счастья, чем тогда, я никогда в своей дальнейшей жизни не испытывал.
Частенько к нам подходил наш Добрый старый Конь. Лилит, бывало, проведёт своей лёгкой змееподобной рукой по его гриве, поцелует в лоб, да и скажет ему ласково:
– Мой добрый старый конь, я рада тебя видеть! Ты не пропадай, чаще приходи к нам с Адамом, а то он совсем стал нелюдим – дрыхнет от скуки днём и ночью. Покатай ты меня с ним.
Наш Добрый старый Конь преклоняет свои передние ноги, простирает на зелёную травушку свою голову, приглашая к прогулке на нём. Лилит расталкивает спящего Адама. Тот неохотно поднимается и смотрит недоумённо на свою жену, коня да ласковое солнышко. Жмурится Адам, ворчит, но все же неохотно садится на Коня верхом, подхватывает Лилит на руки да бьёт в бока Коню голыми пятками. Наш Добрый старый Конь мелкой рысью несёт по Эдему свою драгоценную ношу. Мне, девочки мои, более приятного зрелища было и не нужно.
– Папуля, это все, конечно, очень интересно, но ты опиши нам, пожалуйста, поподробнее саму Лилит.
– Девочки, Лилит была не только обворожительна, но и имела необычные свойства. Головка у ней была ангельская, губки алые и пухленькие, жёлто-зелёные глазки были большие и очень выразительные, ласковые и добрые. Ресницы длинные и чёрные, что контрастировало с цветом её золотистых волос. Волосы длинной рыжеватой копной падали волнами ниже талии на утолщение гибкого корпуса в виде бёдер и на слегка оттопыренную попочку.
Крылышки свои она частенько кокетливо приподнимала, что создавало необычный эффект разнообразия внешности. Днем её тело было золотисто-зелёного цвета до талии, а ближе к хвосту цвет менялся на сине-чёрный. До талии её тело имело гладкую, бархатистую кожу, а ниже оно покрывалось змеиноподобными чешуйками.
Но вся эта зооморфность Лилит отнюдь не портила. Ночью же её тело слегка светилось сине-зеленым фосфоресцирующим светом. Весь облик Лилит источал нежность, изящество, грацию и необыкновенное обаяние. Её мягкий характер, весёлый нрав, игривость с оттенком кокетливости и жеманства были подлинным украшением райского Эдема.
Когда Лилит лежала, то своим изящным, тонким на конце хвостиком она могла сорвать цветок и преподнести его Адаму. Тот, зевая, неохотно брал в руки цветок, не зная что с ним делать, вертел его в руках, и, не понюхав, бросал на землю. Лилит нежно обнимала супруга своими гибкими руками, ласково прижималась к нему всей своей сущностью, тёрлась о грудь Адама своею грудью и что-то страстно шептала ему на ухо.
Адам слушал её в пол уха, чесал свой затылок да безразлично отворачивался от её горячих поцелуев. Он срывал с ветки спелый плод, лениво надкусывал его и выбрасывал, не доев. Срывал другой плод, также его надкусывал и замирал в недоумении – чего от него хочет его супруга?
Мы с Конём в таких случаях, стесняясь, отходили от них в сторону. Понимая всю сущность происходящего, мы с ним только огорчённо смотрели друг на друга, жалея очаровательную Лилит, и не одобряли равнодушного и ленивого Адама.
– Папуля, мы с девочками просто влюбились в Лилит. А что было дальше?
– Дальше появилась Ева. Она сразу покорила сердце Адама.
Адам, как одурелый, ходил по пятам за Евой в райском Эдеме с утра и до вечера, а на Лилит совсем перестал обращать своё внимание.
Затем Адам сделал Еву своей женой.
– Бедная Лилит. Как её доброе сердце это выдержало?
– Доброе сердце? Вы, девочки мои, сами женщины. Разве вы не знаете, что случается с вашими сердцами в таких случаях?
– Папуль, мы в таких случаях все сразу в слёзы. Что нам ещё остаётся делать?
– В слёзы? Девочки мои, вы в таких случаях чаще всего превращаетесь в Мегер! Вашей злобе нет предела! Вы способны на любые крайности!
– Папуля, конечно, в наших сердцах вспыхивает обида и зависть к счастливой сопернице.
– Валькирия, ой ли! Чаще всего в ваших сердцах возникает желание беспощадной мести.
– Папуля, Лилит можно понять. Что же она дальше сделала?
– Бедная Лилит. Как её доброе сердце это выдержало?
– Доброе сердце? Вы, девочки мои, сами женщины. Разве вы не знаете, что случается с вашими сердцами в таких случаях?
– Папуль, мы в таких случаях все сразу в слёзы. Что нам ещё остаётся делать?
– В слёзы? Девочки мои, вы в таких случаях чаще всего превращаетесь в Мегер! Вашей злобе нет предела! Вы способны на любые крайности!
– Папуля, конечно, в наших сердцах вспыхивает обида и зависть к счастливой сопернице.
– Валькирия, ой ли! Чаще всего в ваших сердцах возникает желание беспощадной мести.
– Папуля, Лилит можно понять. Что же она дальше сделала?
– Лилит стала отчаянно бороться за своё счастье. Мы с Конём подсказали: надо избавиться от хвоста. Лилит послушалась. Она заметила, что Адам частенько с вожделением смотрел на ноги Евы. Мутация Лилит была быстрой и интенсивной. Всего через несколько лет хвост раздвоился и превратился в ноги, как у Евы. Лилит была наблюдательна и сообразительна. Кроме этого она поняла, что перепончатые крылья не симпатичны. Перепончатые крылья быстро отвалились. Вместо них выросли перьевые крылья. Лилит стала просто очаровательной.
Но это не произвело должного впечатления на Адама. Он по-прежнему не обращал на Лилит ни малейшего внимания. Лилит была в отчаянии. На её глазах мы с Конём чаще всего видели только слёзы. Тогда Лилит избавилась от крыльев, чтобы внешним обликом приблизиться к Еве.
Это, однако, опять не привело к её успеху у Адама. И Лилит сделала ещё одну попытку мутации далеко не в лучшую сторону. Она, избавившись от крыльев, отрастила себе рыбий хвост, наивно полагая, что это понравится Адаму, как мы полагали.
Однако это было не так. Лилит уже не надеялась завоевать сердце Адама. Она приготовилась к мести.
К этому времени Лилит переселилась в реку, став русалкой. Она редко появлялась на поверхности реки, почти всё время пропадая в глубине Евфрата.
У Адама и Евы появился первенец. Ребёнок рос на радость родителям и мне с Конём. Вот мальчику стало 13 лет. Ещё немного и он превратится в самостоятельного и сильного юношу. Но всё пошло не так, как было задумано Господом Богом. Однажды, когда мальчик купался в реке под присмотром родителей, Лилит незаметно подкралась к первенцу и утащила его под воду. Над поверхностью воды мелькнул только на мгновение широкий хвост Лилит. Больше мальчика никто никогда уже не видел.
У Адама и Евы вновь родился мальчик. Назвали его Каином. Он стал заниматься земледелием. Был он несколько грубоват и нелюдим. Потом Ева родила Адаму Авеля. Авель вырос премилым молодым человеком. Он был не только обаятельным, но и очень чутким и сострадательным. Занимался Авель скотоводством. К этому времени Адам стал требовать от Авеля больше шкур от животных его стада, из которых выделывалась одежда. Однако Авель не мог убивать своих любимых животных. Эту процедуру охотно выполнял Каин. Он безжалостно подходил к животному и руками отворачивал ему голову. Авель не мог на это смотреть без содрогания и всегда убегал в слезах к своей матери.
Дальше пошло не лучше. Девочки мои, никогда не повторяйте действий Лилит, чего бы это вам ни стоило! Лилит отомстила ещё раз. Отомстила жестоко! Лилит вошла в доверие к Каину, катая его на себе по реке. Затем она оклеветала его брата Авеля, сказав, что их мать Ева любит только Авеля, и ненавидит Каина, так как он безжалостен к животным, когда их убивает. Каин поверил Лилит. Далее Лилит предложила Каину убить своего брата. Каин пошёл к Авелю в долину, где тот пас своё стадо, и убил его дубиной, когда Авель прилёг под деревцем и задремал.
На вопрос матери: "Где твой брат?" – Каин ответил: "Я не знаю где Авель, и не обязан смотреть за моим братом".
– Папуля, какой ужас!
– Но это ещё не всё. Лилит уговорила Еву отведать запретных плодов с древа познания Добра и Зла.
Это были строго запретные плоды.
Ева соблазнилась и сорвала запретные плоды. Она стала есть эти плоды, и дала их Адаму.
И Адам тоже стал есть эти запретные плоды. Таким образом, Адам и Ева согрешили, пали в грех. Это стало называться первородным грехом, за который все последующие поколения людей расплачиваются до сих пор.
– Папуля, всё это ужасно! Неужели ты с Конём помешать этому не могли?
– Папуля, всё это ужасно! Неужели ты с Конём помешать этому не могли?
– Валькирия, мы мысленно уговаривали Еву не срывать запретных плодов, понимая, что за этим последует. Ева нас слышала, но не вняла своему и нашему рассудку. За это она жестоко поплатилась своим потомством и изгнанием из Рая.
И Ева и Адам потеряли свой статус бессмертия. Адам умер в 930-ть лет, а дата смерти Евы мне не известна.
– Папуля, а всё-таки жалко Лилит, а не Еву. Мы с девочками полюбили Лилит, и её нам трудно осуждать.
– Папуля, а всё-таки жалко Лилит, а не Еву. Мы с девочками полюбили Лилит, и её нам трудно осуждать.
– Девочки мои, мы с Конём жалели Лилит больше вашего, несмотря на наше осуждение её поступков. В наших сердцах до сих пор не угасло чувство любви и сострадания к Лилит, но так жестоко поступать нельзя… Давайте мы забудем эту трагедию...
*** (24 иллюстрации)
Источник:
Источник:
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0082450 от 6 октября 2012 в 20:25
Рег.№ 0082450 от 6 октября 2012 в 20:25
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0897 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
