Фантом

20 октября 2024 — KᗩᗰEᖇᑎY TEᗩTᖇ
 
 

Часть 1
 
...То не был ада дух ужасный,
Порочный мученик — о нет!
Он был похож на вечер ясный:
Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет!..
 
М.Ю.Лермонтов. «Демон».
 
 
Сентябрьским поздним вечером, когда ветры, уснувшие в высоком небе, уже не могли развеять сгустившийся туман вокруг зáмка, на пышную траву рядом с кипарисом пала чёрная тень. Сумеречная нежность мгновенно исчезла. Полумрак заволокло тревогой. Тот, кто прятался в тени, проник сквозь дубовую дверь внутрь здания.
 
Надвинулась ночь — маняще доступная, но пронзительно неизвестная...
 
Алесса отложила в сторону прочитанную книгу.
Спрессованные лоскуты-страницы в кожаных переплётах давно стали убежищем для молодой герцогини. С ними вместе она могла с лёгкостью переступать грань привычной обыденности, в которой жила, и умела возвращать прошлое, притаившееся в ней, находить потерянное. Её жизнь после сумерек была похожа на воображаемый сон, волнительный, интригующий, порой пугающий, где ароматы игриво превращались в пёстрые блики, звуки сияли ярче звёзд, а прикосновения струились и пылали, переливаясь на полнеба, разразившись хрустальным перезвоном — и всё это принадлежало только ей. И никто этого действа не мог увидеть, потому что скрыто оно было гигантским плотным занавесом, а занавес — её тайна!
 
Алесса заранее была согласна на жуткое пробуждение, но не обменяла бы эти минуты безумства на то, что происходит в реальности, из-за неприятия её безусловности. Действительность смущала её, подавляла, была отталкивающей и слишком большой. Очевидность становилась однородной лавой, где вчерашние лица ничем не отличались от сегодняшних. Герцогиня терялась, суета утомляла и сбивала с мыслей.
 
 
 
«Реальность мне не нужна. Я спешу уединиться, мне постоянно хочется спрятаться, вырваться из повседневной мишуры. Но вступают в свои права сумерки — и вот она, моя Шамбала, где всё меняется, мечты плотно переплетаются с картинами из прочитанного, а мои чувства и желания заполняются ожиданием! И душа в это время набирается сил, расправляет крылья и мчится туда, где воздух так чист, прозрачен и тонок, где падение — это полёт, уносящий в разлом меж двух миров, и можно оказаться там, где беснуется другая жизнь, а звёзды стремительно падают и исчезают...»
 
 
«Повсюду можно увидеть то, что понятно, там суть простых вещей оживает — и в ночном небе, и в тумане, окутавшем всё в округе, и в зеркальных бликах. Таинственный мир говорит с тем, кто готов слушать...» 
 
 
Алесса подошла к зеркалу.
Всмотрелась.
«А я совсем не такая, какой меня знают. В зеркале я могу подсмотреть себя так, как захочу увидеть...»
 
Её веки чуть подрагивали. Впечатления затягивали силой, уводили за собой, они становились хозяевами над её волей. Это было похоже на цепкий рок, что гнал и преследовал Алессу, проникая в кровь каплями страха и трепета. Он будто жаждал расплаты и добивался искупления за несовершённые ошибки.
«От провидения нельзя скрыться в бесчисленных отражениях...»
— Это ловушка! — многочисленное эхо подтвердило правду и бесформенной тенью метнулось к погасшему камину. 
 

  
— Амадео?
 
 
— Вижу, ты догадалась, что я приду снова, ждала меня.
— Да, это так. Я знала. Когда дрожь вползает в душу, я понимаю — ты уже рядом. Я уже не смогу забыть нашу привязанность. Но она всё больше терзает мою душу. То ли из-за того, что не удаётся постичь её сокровенную суть, а может я так и не научилась владеть зыбкостью влечения. Видимо, этот предмет оказался слишком утончённым для меня, оттого и недосягаем. Ты — другое дело. Ты единственный, кто приходит, когда мои силы на исходе. Но почему ты бледен? Испугался за меня? Глупый.
— Веришь ли, я внутренне содрогаюсь, когда слышу земные звуки, но, признаюсь, испытываю наслаждение от мелодии твоего голоса.
 
Гость замолчал, положив свою ладонь ей на руку.

— О, Амадео, твоя рука... Мне словно глыбу льда подложили — так обожгло холодом и без того застывшую кровь... Я догадываюсь, ты сейчас снова станешь извлекать из неживого праха созерцания непонятные слова со скрытым в них смыслом, выжигающим в моём сознании ангелов, но будоражащих демонов, что под запретом...
— Не ищи ответов, Алесса. Как только найдёшь правильный, вопросы тут же изменятся. И не старайся понять всё так, как это есть на самом деле. Зачем? Узнав истину, очень скоро заскучаешь. Просто почувствуй, наконец, не то, кем ты была или станешь, а ту, кто ты есть сейчас.
— Удивляет, мы словно повенчаны с тобой перед алтарём и судьба накрепко связала нас, но... но я же никогда не говорила о своей любви. У меня даже мыслей таких не возникало. И откуда ты узнаёшь о моих снах?
— Тени, сны... в них так много общего.
— Мои пальцы замёрзли, мне холодно... Мучитель мой, Дьявол — вот ты кто!
— Не важно, кто я. Я пришёл для тебя. Я влюблён!
— Амадео, пойми, ты придуман мною. Как ты можешь любить, если я не существую для тебя? Можно жаждать, бредить, можно даже привыкнуть, но любить фантом не способен!
— Я настоящий. Всмотрись!
— Но, Амадео, та, кого ты любишь — это даже не твой сон.
— Алесса, глянь за окно. Видишь, как в беспросветной мгле падают листья, рушатся стены, срываются звёзды, сочится небо?
— Вижу.
— Мрак всё плотнее. Мир сжимается, становится душным и тесным... Он помещается в твоём зрачке. А теперь прислушайся...
 
Амадео приложил руку герцогини к своей груди.
— Что там?
— Сердце?.. Это сердце стучит!
— Как ты узнала?
— Я же способна почувствовать...
— И это не сон?
— Нет.
— Так бьётся моё влюблённое сердце! Оно тоже умеет чувствовать, оно разрывает пространство и стучит всё громче, всё быстрее!
— Ты странный и непонятный... Почему же ты меня никуда не зовёшь?
— Всё вокруг — это твой мир, а красивая новелла уже была когда-то кем-то сыграна в чужом театре. Возможно, об этом ты прочла сегодня в той книге, что лежит рядом. Ну а мы с тобой пытаемся заново повторить её, оживить... Моя мечта — сделать тебя счастливой. Только тебя одну. Но твои глаза глядят в неведомую бездну. В них вижу я поражённую душу. Ты забыла, что мрачная глубина — это не весь мир, её нельзя назвать чудом. Там нет и не может быть привязанности к жизни, я об этом знаю! Тьма сбивает с толку, она старается запутать и смешать все цвета...

 
— Странное ощущение охватывает меня сейчас, словно какая-то сила без разрешения пытается потрогать что-то моё, глубоко-глубоко запрятанное внутри... Прощай, Амадео, тебе пора.
— Так скоро?
— Мне нужно научиться не скучать по тебе, обходиться без тебя, радоваться не с тобой.
— Мысли падают, по окнам ветер бьёт, дышит пол в ритме вращающейся Вселенной... Ты продолжаешь впитывать в себя беспокойство сумасшедшего мироздания, а я растворяюсь... меня уже нет с тобой рядом...

 
— И вновь я одна... Прошло то время, когда я была убеждена, что самое великое чудо — это я сама. Лживая надежда ещё раз постучать в стекло окошка, за которым любовь, оставила меня... И завтра, когда я проснусь, мир станет ещё более замкнутым, — Алесса научилась сдерживать слёзы, но сомнения давили, шептали обрывками мыслей, что всё будет хорошо. — Нет, не будет. Одна я... Всегда одна. Какая-то непогрешимая одинокость... Господи, где уверенность и значимость? Куда исчезло всё? И только ночное небо, мягко опускаясь ко мне на плечи, напоминает, что впереди утро. Неизведанное притянет к себе, неуловимые изменения проснутся вместе с суетой сует, а от меня пока никто ничего не требует. Но всё опять пройдёт, лишь одиночество останется и будет хранить мне свою преданность, пока мерцают звёзды. Возможно, так улыбается космос... Он решил не соединять нас с Амадео — чудна шутка мироздания!
 
 
— Но что я говорю? Амадео! Для чего мне такая свобода, если я сожалею? Что я наделала! Мой Амадео, вернись! Я проиграла, я сдаюсь...
 
 
***
 
Часть 2
 
«Зачем говорить мне, что моё счастье не более как грёза. Если даже оно грёза, пусть дадут мне ею насладиться...»
 
Дж. Аддисон

 

 
— Я проиграла, я сдаюсь! — громко, звериным рыком закричала Алесса. — Ты же знаешь изнанку моей души!
— Моя госпожа, всё только начинает быть в твоём театре.
 

 
— Амадео? Милый, ты не ушёл?
— Алесса, я пытаюсь разбудить мир души твоей, что гораздо величественнее исчезающего прошлого и загадочного будущего. Я хочу зажечь твои внутренние небеса, хочу быть продолжением тебя, созвучием твоим! Хочу припадать к твоим волосам и вдыхать звёздную улыбку! Я замечаю, когда оказываюсь рядом, ты боишься, но радуешься, потому что ждёшь этого момента... Ты позволила таким мыслям поселиться в своём сердце, ты согревала их жаром нерастраченной страсти...
 

 
— Ах, Амадео, мой хаос и аритмия! Что ты там задумал? Или снова любуешься моими плечами?
— Я сплёл тончайшее покрывало из интриг специально для тебя. Примерь это... Но прежде, сними с себя всё!
 

  
— Я понимаю, что это безумство, но я счастлива обнажённой интимности! Твои слова коварны, я знаю... но экзистенция*, которой они увлекают, те мысли, что используешь ты между строк, я одеваю в собственное звучание. Захоти меня!
— Алесса, хочу, чтобы ты распахнула своё сердце! Чтобы настежь! Чтобы светом пронзительным в моём сознании!
 

 
— Моя кожа обнажена, она существует только там, где ты её трогаешь... Я чувствую касание ажура из твоих сладких слов и дрожь стекает струйками по мне...
— ...а я ловлю их губами...
— Твои робкие прикосновения возбуждают, превращаются в музыку тела... и душа начинает подпевать... и я лечу сквозь чёрный бархат тьмы, между желанием и тишиной... Мне жарко, но меня нет... Только яростный мир... он во мне и впитывает мои стоны... Обними меня, Амадео, и пусть вокруг бушует ураган и срываются в бесконечность галактики, пусть нарождаются иные миры и исчезают эллинские боги, пусть! Но между тобою и мной должно сохраниться то, что своей уникальностью оправдывает всё на свете...
 

 
— Милый... я поняла, что нуждаюсь в твоих ласках. Невыносимо! Я же совсем забыла о них... Я хочу ощутить нежность, почувствовать нужность и это трогание на себе...
 

 
— О, любимый мой, ты так нетерпелив! Такое упоение... Я никогда не думала прежде о том, какую степень свободы могут получить распущенные руки мужчины... Ты осторожен...
 
Его губы ласкали бёдра, искали пристанища...
Вдруг по лицу ударило тепло...
Он знал — жар там, между её бёдрами, там, где они соприкасаются...
Щекой ощутил капельки пота и попробовал их на вкус...
Мелкая дрожь пробежала по её телу.
 

 
— Как ты умеешь это делать? Вампир! Демон! Твои горячие губы... О, как чудно ты целуешь моё тело! М-м-м-м-м... Твой влажный раскалённый язык делает поцелуй глубоким... Он настолько любопытный, увлекающийся и отзывчивый! А ещё он послушный и желанный, он трогает меня там, где я хочу... Ах, так легко и радостно мне, словно я — это пирожное, которое с аппетитом едят... Ешь меня! Не останавливайся! М-м-м-м... И крýгом голова, как будто я пьяна... 
 
Исступление рассыпалось по плечам, наполнило грудь, но начало блаженства рождалось где-то внутри... внизу живота.
 

 
— Хочу породниться с тобой. Утоли мою страсть. Пусть мои душа и тело станут для тебя важнее собственных. Почувствуй мою слабость. Будь вольным! Я не хочу любви, пусть это будет что-то другое. Унеси меня туда, где не нужно задыхаться от одиночества и бояться желаний! Проникни в меня! Остуди моё горячее тело! Чтобы ты и я! Я — стихия, а ты — мощь! Преград не будет... Пробуй на вкус моё тело, Амадео, путешествуй губами по мне, придумывай сюжеты сумасшествий, оправдай их... Запутайся в моих волосах и в гранях сердца! Забудь всё! Только я у тебя сейчас! Нет ничего, лишь обо мне всё время... обо мне, про меня и со мной! Всё, что без меня — не имеет смысла! Без меня одни нули! Испей до последней капли! Задохнись! Взорвись во мне, родной!

 
— Мне воздуха мало, а нужно совсем чуть-чуть, чуть больше... ещё немножко... Я хочу освободиться от полубредовых мыслей. Иди ко мне! Расплавь мои линии жизни, раздвинь их!
 
Стало слишком жарко для того, чтобы держать ноги вместе…

...И оборвалась та тонкая нить между нельзя и можно...
Ничто не удерживало их — ни страх внутри, ни внешние силы. Будто небо опрокинулось...

Он проникал в неё, как вирус: в сердце, в кровь, в плоть, а она с лёгкостью впускала его в себя...
Он выжигал всё внутри, а она не могла надышаться, шептала: «Мой Демон... Ты — невероятный! Ты — необыкновенный! Ты — незабываемый! Ты только мой!»
Её голос срывался и превращался в пьянящий стон... 
 
А ночь ускользала, такая неуловимая теперь, и наступало утро — враг ночных иллюзий. Оно беспощадно разобьёт остатки чуда. Но придёт вечер и будет новая ночь, Алесса почувствует привкус грозы и пронзит воздух фантазией, исчеркает пространство именем «АМАДЕО», и оно станет главным для неё.
 

 

 
 

 
*экзистенция — философский термин, который обозначает бытие конкретного человека здесь и сейчас; нечто, что делает каждого человека уникальным и неповторимым, отличным от всех.
 
 
 

 
 
 
 
 
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0351944 от 20 октября 2024 в 05:17


Другие произведения автора:

луч

Муза пришлого октября

Потерянные крылья

Рейтинг: 0Голосов: 024 просмотра
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!