Что на земле оставим, что?
В шкафу потертое пальто,
стихов непризнанных отраву,
а может быть, дурную славу?
И надо было ни вчера
уже задуматься – пора.
И надо бы давно понять:
что в мире зло, что благодать,
что состраданье, что химера,
хоть для блезиру, для примера.
А мы идем вторгаться в Рим.
Когда возьмем, себя простим?
Загладим как свою вину,
чтоб камнем не пойти ко дну –
словами, мыслями, делами,
молитвою в небесном Храме,
взорвав сто тысяч Хиросим?
Когда поймем, себя простим?
Как оболочка, кутерьма,
чтоб утром не сойти с ума –
робота, быт, сплошная спешка,
а выживешь – орел иль решка.
И снова скажут – жизнь Игра.
В ней кто-то ферзь, а кто-то пешка…
Безумие и парадокс –
к себе величие примерить.
И в одночасье вдруг поверить,
что ты, на самом деле, Бог!
Открой врата, Иерусалим!
Когда войдем, себя простим?
А если нет, каратель рядом.
И меч наточен. Кто судья?
Послышится: «Чур, Я! Чур, Я!»
И колокол. И речь – тирада.
Как много жаждущих карать.
Ни миллионы даже. Рать!
Еще любовь. Ее обеты
как солнца летнего лучи.
Но отчего душа молчит?
И ждут тепла под лунным светом,
не души наши, а тела.
Озера слез как зеркала!
Что на земле оставим, что?
Поэмы, строгие сюиты,
что будут вечно знамениты,
иль не услышит их никто?
А может, все лишь накипь, грим?
Когда поймем, себя простим…?
Когда поймем…?
Когда…?
…?
Февраль
2014 Другие произведения автора:
Время
Соловей и осень (басня)
По следу юности
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
С ИСКРЕННИМ УВАЖЕНИЕМ К ВАМ, АЛЕКСАНДР! 
