Экспрессионизм. Лирика

от черепков своих стихов и мыслей;

треск стен рисую и ползу немой змеёй

колючей проволоки по земле. На искры

залётных пуль, разинув рваный рот,

реакция – со скорбью ветхой тени.

Я знаю точно, знаю наперёд –

любовь – вне времени, как ненависть – на время.

Вот упадёт сердечко на ветру,

что жухлый лист, в промокшую бумагу,

а там, проснёшься – солнце поутру,

а там, споёшь – всего-то лишь и надо.

Но милой скорби тонкая вуаль

сплетаясь с шеей, давит нежной сбруей.

Я буду ждать, и мне, уже, не жаль,

не жаль, что полюбил я не иную.

Её глаза, очаг её притворств,

её надежды, грань слепого края,

я буду пить, тянуть, и драть за хвост,

пока не скажет сердце – как родная.

И эти пули проглочу с лихвой,

руины стен окрашу в иней света,

в котором будут петь за упокой

все черти, мне прописанные кем-то.

Лакаю грязный дождь, полуденный свинец,

желанье не проснуться – очень близко,

и милой скорби праведный венец

сидит подборкою на острие карниза.

Душа горит в таблетках и вине,

душа строки, окутанная дрожью,

которую совьёт, с улыбкой, мне,

нагая, от дыханья с жаждой, кожа.

Когда надежда ставит на любовь,

как не хватает заусенца взгляда,

что упадёт сердечком в сонный ров

прокуренной землянки – и не надо.

Надменность лиц, их грубый слух и слог,

надменность неба, пьяного печалью,

я оберну в залог, простой залог,

в залог простить – сказать – прощай – скучаю;

прощай и здравствуй, здравствуй и прощай,

понятия бессмысленны и тленны,

и если здравствуй – позови на чай;

но, а прощай – режь на здоровье вены.

Лакаю грязный дождь, ласкаю грязный снег,

глазами, переполненными ветром,

молчу запоем, словно туч ковчег,

как злая ночь, усыпанная пеплом.

Терплю, молю, но жертва слов – глупа,

и откровения озябли в тусклых свитках

попутных окон, где едва-едва,

больную душу отличишь от блика.

Незримый труд, сходящий за порок,

далёкий от продажного забвенья –

ввек одинок, как в поле одинок,

и многозначен, будто сновиденье.

Он ненадёжен, словно плоти тля,

стоически упорен в безнадёге;

его надрыва ждут те, кто и дня

не проживёт в агонии дороги,

в агонии тончайших стройных сил,

что преклоняются порогам рек кипящих,

где смерть тонка, а жизни вязок ил,

и преисподняя не завтра, в настоящем.

Другие произведения автора:

Тайна

Сердцетрясение воздуха

Остыло пламя запада

Это произведение понравилось:

Врублевский