День начался божественно. Лишь утром Я снова ощутил физически Париж. Может от того, что стал я очень мудрым И Книга начала во мне расти... Фетиш. Ведь я ношу ее с собой повсюду. Один по городу беременный хожу. Меня проводят полицейские как чудо Через дорогу, - скоро я рожу! Женщины встают и уступают место, Не толкает больше здесь меня никто. Я беременный. Я из другого теста. Я ковыляю словно утка без пальто. Переминаюсь с ноги на ногу пингвином И мой живот огромный упирается в наш мир. Он будет петь всем белым его финнам, И черным, и цветным, живот-кумир. Сегодня утром, по пути на почту, Я понял - бомба в этом животе, Которая взорвет мир этот к черту И солнцем новым вспыхнет в темноте. Она споет нам сотни разных гимнов, И все, кому есть что сказать сквозь жизни бег, Мне скажут свое слово - анонимно, Мы как корову выдоим наш век. А после нас не будет новых книг, по крайней мере Поколенье целое. Ведь до сих пор Мы копошились в темноте, в безверье И инстинктивно двигались в затор. Теперь сосуд иметь мы будем вечно, В который мы вольем живой воды Живительную влагу, быстротечно Оставим возрождения следы. Мы напоим весь мир и будущий писатель Питаться ею будет сотни лет. И удивится жизни сей Создатель, Нам выдав в Небо визу и билет. Ведь этот мир давно так умирает. За все столетья не додумался никто Засунуть в задницу ему как попугаю Взрывчатку и поджечь фитиль еще. Весь мир гниет, расходится на части, Но ему нужен лишь один еще удар, Удар последний, взрыв последней страсти, Чтоб разлетелся вдребезги наш шар. Любой из нас сам по себе уж ценен И каждый в себе носит сам материки, И между ними океаны и моря в колене, И в небе птиц с его земной руки. Мы это все опишем, да, опишем, Всю мира эволюцию, что сгнил. Мы наш, мы новый мир услышим, Что сам себя построил и родил. Любой язык понятен будет сердцу, Вед у него всемирный есть язык. И в мой живот любой войдет как в дверцу, Чтобы обрести на Марсе новый лик.
Новые
Меню
