Честь шахматной короны. Часть 3

ЧЕСТЬ ШАХМАТНОЙ КОРОНЫ

 

Часть третья

 

Все имена и события в тексте являются вымышленными. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.

 

 

Магнус Карлсон со своим секундантом Сименом Огдештейном обедали в просторном, наспех отремонтированном зале, – под сотню гостей сидели с внешней стороны поставленных четырехугольником столов, – под потолком негромко шумел телевизор: шла какая-то политическая передача. На пропагандистов никто уже не смотрел. Александр Гиршевич Бух в черном костюме, в дымчатых очках –  тяжеловато дышал – умаялся, старик, общаться с многочисленными спонсорами после каждого заздравного тоста, – от ядреных китайских хлопушек сотрясались стены. Экс-чемпион мира Александр Валерьевич Факов насмешил всех присутствующих – во фраке и лаковых туфлях, он появился в зале на носилках с балдахином, которые несли его верные «оруженосцы» Владимир Ебишин и Евгений Салаженкин; одев массивный золотой перстень на палец, он тыкал им каждому гостю в лицо, тряс обрюзгшей физиономией с красным носом.

– Подходите, – кричал он, – подходите, целуйте руку экс-чемпиону мира…

Сейчас он, мертвецки пьяный, валялся под столом.

 

«Сатириконовцы» сидели наискосок от Магнуса плотной группой. Пьера Собаккина окружили разнообразные чиновники ФИДЕ: рядом – Георгис Мокропулос, до того пьяный, что только мотал головой, как лошадь от мух, по другую сторону – Сильвио Данилов.

 

К Пьеру подсела бывшая шахматистка из Владимира, ныне журналистка из Торонто Анна Бурнашова:

– Господин Пьер Собаккин, – тихим вкрадчивым голосом начала она разговор, –– разве вы являетесь официальным лицом РШФ?

Пьер напрягся, крылья короткого носа раздулись:

– Какое это имеет значение?

– Господин Собаккин, у меня есть сенсационная информация...

– Опять кто-то распускает гнусные слухи?..

Пьер отвернулся. Журналистка продолжала напирать:

– Что чемпиона сюда привезли намеренно… лицами, находящимися в оппозиции нынешнему руководству федерации…

– Что за бред? – Собаккин уставился кругло, как хищная птица, на внимательное лицо девушки. – Как это возможно?

– Господин Собаккин, об этом говорят уже не таясь… это очень странно… Я жду ваших объяснений по этому поводу…

Анна хитро прищурилась.

– Это затея господина Буха? – зашептала она. – Не скрывайте от меня… В федерации готовится переворот… О, какой скандал…

Собаккин с минуту молчал. И – хрипловато:

– Какой скандал? Болтали что-нибудь? Ну и кто говорил?

Бурнашова не торопясь стала рассказывать про то, как была изумлена речами комментатора НТВ на автостоянке.

– Островский тебе наболтал? – угрожающе переспросил Пьер. – Который? Этот шут?

Анна кивнула.

– Этому дураку поверила? А еще слывешь у нас проницательной журналисткой… Включи диктофон… Так и напиши в своем материале: это неофициальное мероприятие в честь открытия матча. А чемпион мира приедет непосредственно на саму завтрашнюю церемонию открытия отсюда… Все распланировано…

Пьер честно округлил глаза. Ответственный секретарь Антисема, сидевший рядом, утвердительно наклонил голову, всем своим видом выражая правдивость слов Собаккина.

Бурнашова смущенно улыбнулась. Выключила диктофон. Пьер весело откинулся на кожаную спинку стула.

– Сергей Андреевич, – позвал, – поди к нам.

За громкими разговорами многочисленных гостей на разных языках, Сергей Островский не сразу расслышал голос Собаккина, – все слушал, кто что говорит. Жена Марианна страшными глазами указывала ему: зовут…

К нему неторопливой походкой направился Владимир Ебишин.

 

Разомлевший слегка Александр Гиршевич, быстро введенный в курс дела Собаккиным, предавался своим мыслям, задумчиво глядя в окно.

Он очнулся от легкого прикосновения к плечу. Повернувшись, он увидел перед собой Сергея Островского в халдейской, полупоклонной позе. Это было легко объяснимо: на плече у комментатора НТВ лежала тяжелая лапа обладателя многочисленных поясов по разным видам единоборств Владимира Ебишина.

Бух даже щекой не повел в его сторону, и важно проговорил внимательно слушавшей его Бурнашовой:

– Муж сей – героический человек. Уж не знаю – в вице-президенты ФИДЕ его выдвинуть, – боюсь – межпланетный шахматный турнир организует. Или оставить для домашнего употребления…

И он так вдруг пододвинулся к Островскому, – у того поплыла красная тьма в глазах.

– Говоришь, похитили мы чемпиона. Интриганами нас выставляешь, сталкиваешь нас с ФИДЕ. Так, спрашиваю?

Сергей Островский начал моргать, тошнота поползла от живота в колени… Он живо представил себя закатанным в асфальт на заднем дворе одной из резиденций Александра Гиршевича.

– Смелые комментаторы нам нужны. – снова нацепил на себя маску невозмутимого философа Бух. –  За длинный язык жалую тебя председателем комиссии РШФ по связям с малыми народами и землячествами.

Ебишин и «Афромеевич» резво потащили за руки Островского к столу напротив, где давний собутыльник Факова гроссмейстер Алексей Жаров из Риги, свесив руки, насупя опухшее лицо, рычал во сне, будто кончался. Толстяк начал его трясти.

– Иди к черту, – пробормотал Алексей.

Некоторые гости, чуя новую потеху, подошли поближе.

Жарову вложили в руку раскуренную гаванскую сигару, в другую – сырое яйцо. Сергея Островского поставили на колени. Растормошенный рижанин смотрел на него мутным взглядом.

– Посвятить? – спросил. – Посвящу, хрен с ним…

И тюкнул яйцом по темени комментатора НТВ, – желток потек по щеке, – потушил сигару по старой привычке рижского хулигана о шевелюру Островского и ногой отпихнул его. Кто-то расхохотался. Посадили Сергея Андреевича верхом на стул, дали держать обглоданную кость от свиного окорока, потащили в середину столов. Островский окаменел, сжав кость, разинув рот. Гости, тыча в него пальцами, качались от смеха. Звонко смеялась и Анна Бурнашова – весь сенсационный материал превратился в фарс.

 

После пятой перемены блюд, когда было уже изрядно выпито, Пьер Собаккин, положив руки на стол и вытянув шею, озираясь, громко сказал:

– Пора бы и нашим гостям тост сказать.

Секунданту чемпиона мира Симену Огдештейну поднесли немалых размеров кубок вина. 

Норвежец, кое-как поднявшись, все же довольно бодро выпил кубок, после чего по слогам произнес по подсунутой Антисемой бумажке текст на русском языке:

– Умираем, но не сдаемся.

И потерял сознание.

 

 

На следующий день в 19.00 в Большом Театре состоялась официальная церемония открытия матча. Присутствовали премьер-министр Российской Федерации, члены правительства РФ, посол Норвегии в России, претендент на титул чемпиона мира Ян Незнающий, сотрудники оргкомитета матча, президент ФИДЕ, многочисленные гости и журналисты. Были произнесены торжественные речи, прозвучали гимны России и Норвегии. Собравшиеся приветствовали претендента, выслушали выступавших, подождали немного и… разошлись.

– Удивительная ситуация! – комментировал в прямом эфире известный шахматный журналист Дмитрий Квин. – Соревнование открыто, претендент на месте, но совершенно неизвестно, что же произойдет дальше.

 

Президент ФИДЕ Аркадий Дворкевич прерывающимся голосом объявил, что жеребьевка переносится на завтрашний день. 

– Создается впечатление, что сам господин Дворкевич ничего не знает о планах Магнуса Карлсона, – продолжал Квин, – а действует по принципу «отложим, авось завтра что-нибудь прояснится».

 

На следующий день после обеда Александр Гиршевич появился в комнате Магнуса. Для своего визита он выбрал подходящее время, поскольку чемпион мира уже проснулся и уже успел поплавать в бассейне.

Начал Бух, как обычно, издалека:

— Как у вас дела, все хорошо ли?

— Мне нушно на матч. Я должен ехать… – обвел его усталым взглядом чемпион.

— А вы разве еще не знаете? — подмигнул ему Бух. – Жеребьевка перенесена на завтра. Можете спокойно еще денек отдохнуть.

— А как же мои вещи? — простодушно спросил Магнус. – Я ехать в хотел… Почему забрали все мои гаджетс?

— Вот такое русское гостеприимство! – по-свойски махнул рукой Александр Гиршевич. – Да поедете завтра прямо отсюда на жеребьевку: тихо, без пыли, без шуму… А сегодня я предлагаю вам как следует попариться в сауне. Чтобы, так сказать, встретить чемпионский матч чистым.

— А што такое?

— Да вот, глубокоуважаемый маэстро, хотел вас в гости пригласить. Один наш молодой шахматист МГУ окончил, теперь в Америку уезжает, решил на прощание небольшой ужин устроить. Он о вас от меня наслышан, просто умолял меня вас на этот дружеский вечер привести. Ну, я подумал, коль скоро все равно жеребьевка завтра, ничего страшного в том, что вы несколько часов в хорошей компании проведете…

— А кто там еще будет?

— Чужих — никого! Я, вы да он. Победитель Гибралтара между прочим! Самородок! – Александр Гиршевич важно поднял палец вверх. – Возможно, еще подружка этого шахматиста придет, если захочет. Но за нее не ручаюсь. Да вам, учитывая, что матч на носу, и чисто мужского общества хватит. Поедем, шашлык поедим, выпьем настоящего армянского коньяку, вы на этого парня поглядите — надо же вам с нашими шахматными надеждами пообщаться. Этим молодым гроссмейстерам палец в рот не клади! Ну, так как, организуем встречу? Все будет на высшем уровне!

— О кей, угофорили… — Магнус улыбнулся, вспомнив, как в рамках общественных программ ФИДЕ общался с «перспективной молодежью»: сеансы, лекции, выступления… Некоторые из тех слушателей сейчас стали действительно неплохими шахматистами, тренерами, организаторами.

– Только мне нужно Симена предупредить, что я есть ф порьятке. – начал вставать Магнус.

– Конечно! – широко улыбнулся Бух. – Обязательно предупредите.

 

Отправившись на поиски тренера чемпиона мира, они обнаружили его в бессознательном состоянии лежавшим в одних плавках на диване в предбаннике сауны. По словам сестры-хозяйки Даши, всю первую половину дня гость из Норвегии опохмелялся вместе с Александром Валерьевичем Факовым, подпоручиком Базаровым и рижанином Алексеем Жаровым. Чемпион мира с грустью оглядел десятки валявшихся на столе и вокруг стола пустых бутылок и банок, лужи на ковре, в доску пьяного тренера и со вздохом принял полотенце и мочалку от Даши.

– Ну, желаю вам легкого пара, – попрощался Александр Гиршевич. – за вами заедут.

 

Через два с лишним часа Магнус Карлсон входил, сопровождаемый неутомимым Александром Бухом, в неприметный частный домик, которую, как объяснил ему Александр Гиршевич, талантливый московский гроссмейстер снимал на время учебы.

— Давид Горавян, — представился молодой шахматист.

Парень не слишком походил на бывшего студента: он был одет в дорогой костюм, на модном галстуке сияла золотая булавка с бриллиантом. Дорогие очки в тонкой оправе… Магнус сначала удивился такому обстоятельству, но потом решил, что все дело в русском характере.

«Они все хотят выглядеть солиднее и богаче, чем есть на самом деле», — подумалось викингу.

Жилище было небольшим. Давид взял под руку норвежца и, уважительно идя чуть сзади, повел его направо по коридору: там, в большой комнате, выполнявшей роль гостиной, был накрыт, как заметил Магнус, только на троих роскошный стол.

Мужчины уселись по местам, и ужин покатил по накатанным многими поколениями кавказцев рельсам: Давид разливал коньяк по рюмкам и, каждый раз вставая, произносил тосты, в которых славословил чемпион мира и мудрость Александра Гиршевича; потом мужчины пили, закусывали мастерски приготовленным мясом и всяческой зеленью, говорили о шахматах, политике, автомобилях и путешествиях…

Незаметно пробежало полтора часа с начала ужина. Магнус чувствовал себя превосходно. Выпитый коньяк немного взбодрил его уставшую за напряженный вчерашний день голову; он был рад, что согласился пойти на эту мужскую посиделку. Давид оказался остроумным и веселым собутыльником, веселые истории на отличном английском сыпались из него, как соль из солонки…

Отсмеявшись после очередного рассказа, Бух, вдруг застонав, начал похлопывать себя по карманам. Карлсон с удивлением смотрел на него. Наконец Бух отыскал в нагрудном кармане пиджака какую-то коробочку, вынул из нее пару небольших белых таблеток и сунул их себе под язык.

— Извините меня, уважаемые коллеги, — виновато произнес он, — годы, годы проклятые свое берут. Уже не могу, как прежде, достойно поддержать компанию… Ничего, маэстро, если я вас оставлю наедине с Давидом? У меня что-то сердце забарахлило…

— Наверное, я тоше пойду… — начал было собираться чемпион. Но Александр Гиршевич, встав из-за стола, умиротворительно положил ему руки на плечи.

— Что вы, господин Карлсон, — прошептал он на ухо Магнусу, — Давид с ума сойдет, если вы уйдете. Он так старался! Парень вообразит, что не так что-то сделал, будет себя ругать, нервничать… Посидите хотя бы еще полчасика, тем более что Давид завтра улетает в Америку.

Бух еще раз извинился и кряхтя, отправился домой. Вышедший проводить его Давид вернулся к столу.

— Все ол-райт, — сказал он, — я усадил его в машину. Дома его жена откачает. У него случается… Не волнуйтесь, маэстро. Давайте лучше, чтобы продолжить на хорошей ноте наше застолье, выпьем этого чудесного сухого вина, — он показал Карлсону фирменную запыленную бутылку «Хванчкары», — мне из Батуми друг в подарок прислал, к защите диплома…

— За что будем пить? — спросил Магнус.

— Естественно, за вас! Только за вас! Вы, маэстро — мой самый дорогой гость, который когда-либо переступал порог этого дома!

Давид разлил в высокие бокалы искрящееся вино, и они, отсалютовав бокалами друг другу, залпом выпили.

Прошло несколько минут веселой болтовни. Вскоре чемпион мира ощутил легкое головокружение и некоторую слабость во всем теле, но подумал, что это реакция организма на вино после выпитого ранее коньяка.

Раздался резкий звонок.

— Это, наверное, моя девушка, — пояснил Давид, — все же приехала! Ну, что же, разбавим нашу мужскую компанию!

Горавян устремился в коридор. Почти тут же оттуда раздались веселые женские голоса. Как оказалось, возлюбленная Давида пришла вместе с подружкой.

Магнус хотел пойти посмотреть на пришедших девушек, но, почувствовав сильное головокружение, так и остался сидеть в кресле. Тем временем вслед за Давидом в комнату впорхнули две сексапильные дамы. Одна была рыжеволосой, с веселыми искрящимися глазами и отличной спортивной фигуркой, упакованной в обтягивающее короткое желтое платьице. Похоже, она и была подругой Давида – об этом можно было судить, видя, как по-хозяйски тот прижимает ее к себе.

От второй девушки, симпатичной блондинки с отличной грудью и крутыми бедрами, откровенно исходили вяжущие сексуальные флюиды. Ее алые губы блестели, как будто она постоянно облизывала их. На ней было тоже коротенькое платье розового цвета, которое только подчеркивало ее роскошные формы.

— Знакомьтесь, девушки! — весело произнес Давид. – Это сам чемпион мира по шахматам Магнус Карлсон. А это Алина, –  показал он на свою подружку, — и Ольга.

— Очень приятно! — улыбнулась Магнусу рыжая.

— Будем знакомы… — Ольга томно поглядела на викинга и чмокнула губами.

Чемпион мира лишь кивнул в ответ. Ему показалось, что он знает блондинку – она его встречала позавчера в аэропорту как сотрудница «Рэдиссона». Это его немало удивило. Интуиция подсказывала ему немедленно встать, подойти к телефону, вызвать такси и отправиться в гостиницу. Но тело отказывалось выполнять команды. А непослушные мышцы поддерживал мозг... чемпион мира по-прежнему оставался за столом.

Девушки сели почти вплотную к Магнусу, как объяснил Давид, оказывая тем самым особое уважение к чемпиону. Напитки, самые разные, лились рекой. Карлсону словно обложили голову ватой – до него доносился только общий бессвязный разговор. Давид снова остроумничал, легко переходя с русского на английский и назад, девушки хохотали.

Вскоре чемпион мира ощутил, как Ольга все сильнее прижимается своей упругой грудью к его плечу. Он чувствовал приторный запах ее духов, ощущал жар ее тела, недвусмысленность ее желаний.

— Пора танцевать! — заявила Алина и встала из-за стола.

Давид тут же поднялся следом.

— Вы как, тоже? — призывно прошептала Ольга на ухо Карлсону.

— Что? — безвольно поинтересовался тот.

— Танцевать, — ответила Ольга, — музыка рядом. Всегда мечтала потанцевать с чемпионом.

Магнус огляделся. Оказалось, что Давид со своей дамой уже покинули гостиную. Он попытался встать, и едва не упал. Магнус был вынужден опереться на стол рукой, его изрядно покачивало, кружилась голова.

– Что с вами! – воскликнула Ольга. – Что с вами!

Карлсон, вяло улыбнувшись, пожал плечами.

– Вот, выпейте… — Ольга сунула в рот чемпиону пару синих таблеток. Тот автоматически проглотил их, запив вином из поднесенного Ольгой бокала.

– Што ви делаете! – простонал он тут же. – У меня ше матч… Как теперь быть с допинг-контрол!

– Какой это допинг! — расхохоталась Ольга. — Так, легкое тонизирующее средство, рекомендованное Минздравом. Пошли, давай же…

Головокружение действительно прошло и чемпион мира медленно двинулся из комнаты. Ольга, крепко обняв викинга, потащила его по узкому коридору в направлении спальни. Магнус ошалело поплелся за ней – после ударной дозы алкоголя тело его уже не слушалось и они пошли на звуки заводной ритмичной музыки.

 

Когда Ольге почти силком удалось затащить чемпиона мира в спальню, Магнус остановился около стенки как вкопанный, открыв рот: посреди комнаты стояла бескрайняя кровать, на которой абсолютно голые Давид и Алина предавались самым разнузданным сексуальным утехам. Их блестевшие в свете люстры тела ритмично двигались в такт музыке, то принимая самые немыслимые позы, то переходя к взаимному оральному сексу, — и все это страстно, ярко, развратно…

Чемпион мира неожиданно ощутил, что на него накатывает волна дикого, никогда прежде не испытываемого им сексуального возбуждения. То ли на него подействовало зрелище занимавшейся бурным сексом пары, то ли виноваты были таблетки, которыми его угостила Ольга, — для него это было уже неважно. Он сейчас неистово хотел немедленно овладеть прижимавшейся к нему симпатичной блондинкой, войти в нее так же страстно и бурно, как это получалось у Давида со своей партнершей…

— Давай к ним! — задорно воскликнула Ольга и потащила Магнуса к сексодрому.

Давид, увидев чемпиона мира, прервал постельные утехи. Кажется, он не ожидал гостей в спальне.

—Извините, я в туалет, — быстро произнес он и, обернув себя вокруг талии покрывалом, исчез за дверью.

Алина так и осталась лежать обнаженной в центре большущей кровати.

— Ну что, прославленный чемпион, начинай, — зазывно протянула она норвежцу и бесстыже развела ноги.

Магнус только кивнул в ответ: бушующее внутри желание настолько распирало его, что все было понятно без слов...

Он скинул пиджак и принялся расстегивать пуговицы рубашки. Избавившаяся от платья, голая Ольга присела перед ним на корточки и потянулась руками к его брючному ремню. Одна ее рука несколько раз, как бы проверяя наличие мужского достоинства, провела по его паху. Это обрушило последние моральные преграды, которые еще сдерживали хладнокровного скандинава. Он сорвал с себя рубашку – пара пуговиц отлетела – и майку. Ольга  тем временем, стянув с него брюки и трусы, уже обрабатывала своим горячим языком стоявшую колом плоть чемпиона мира.

Карлсон прорычал что-то невнятное и словно берсерк, опрокинул Ольгу на кровать, вгрызаясь зубами в ее аппетитные груди. Еще через мгновение он вонзил в нее свою набухшую донельзя плоть и бешено заработал бедрами, как бы стараясь пробуравить партнершу насквозь. Он уже не чувствовал, как сзади к нему подползла Алина, как она принялась обрабатывать своим язычком его зад и мошонку, как на него, когда он бурно кончил в Ольгу и перевернулся на спину, немедленно залезла Алина и насадила себя на его могучий член… Ольга тут же, раздвинув ноги, присела на его лицо, и чемпион мира бесконечно долго увлеченно двигался под телами двух молодых и отменно сексуально подготовленных девушек.

 

…Пришел Магнус в себя только на следующее утро. Он разлепил непослушные веки и огляделся.

Он снова находился в своей комнате в особняке Александра Буха. Карлсон  увидел висевшие на вешалках брюки, пиджак и рубашку и сразу узнал — его вещи, причем выглаженные. Это его удивило.

– Доброе утро! – раздалось откуда-то сбоку.

 

Продолжение следует...

Другие произведения автора:

Приключения Полины во взрослых шахматах. Часть 1.

Баллада о понтах

Баллада о землячестве