Десятого августа мы с женой приехали из поездки в Одессу (через Киев и Минск). Поездка довольно тяжёлая – почти сорок часов в автобусе (включая двухчасовые экскурсии в Хатынь, ознакомительные посещения одесских катакомб, знакомство с Киевом и знакомство с Минском).
Чувствовали себя от недосыпа и резких перепадов уличной температуры неважно.
У меня днём температура поднялась до 38,2 градусов, и спать хотелось непреодолимо. На следующий день (11-го августа) пару часиков размещал фотографии на «Фейсбуке» и «В контакте», но примерно в 12:30 ощутил опоясывающую боль по нижней части грудной клетки. Принял какую-то таблеточку из рук жены (она у меня медик – доверяю ей своё здоровье уже третий десяток годков). Она мне посоветовала пять минут полежать, а затем мы собирались отправиться по магазинам – пополнить домашние запасы после поездки.
Но боль не проходила…
Более того – боль становилась невыносимой.
И болевой центр сместился к правой части грудной клетки со стороны позвоночника. Жена сказала, что сможет в магазин сходить и без меня, оставила мне телефон на тумбочке у кровати и пошла в продуктовую лавку через улицу (менее ста метров хода). Боль становилась всё сильнее, а так как я уже более десяти лет живу с диагнозами стенокардии и гипертонии, то это не внушало оптимизма. Тело покрылось холодным потом, а дышать получалось всё сложнее. Пришлось позвонить жене, чтобы она вызвала «Скорую», сам я уже не мог вспомнить её телефонного номера – от боли в груди мысли путались.
Бригада «Скорой помощи» прибыла минут через пятнадцать, сделали кардиограмму, измеряли давление, укололи неким лекарством – но облегчения это не принесло. Когда они ознакомились с теми бумагами по истории болезни, которые находились у меня на руках (а там отмечено, что лет десять назад у меня от высокого давления кровь начинала просачиваться через стенку аорты, и образовалась внутренняя гематома – что вызвало очень схожие болевые ощущения), увидели, что моя бабушка умерла от разрыва аорты, а два моих брата умерли уже более десяти лет назад от болезней сердечнососудистой системы – решили отвезти меня в Центральную республиканскую больницу – не хотелось им рисковать непонятным случаем.
Каждое покачивание микроавтобуса действовало, как нож в солнечное сплетение.
В больнице меня встретил знакомый парамедик (живший ранее в соседнем доме). Быстренько взяли кровь и прочие необходимые анализы, подвесили капельницу с «коктейлем» разнообразных лекарств и оставили на попечение подключенного монитора.
На часах было 16:35.
Лекарства подействовали, боль отступила.
Мне выписали рецепты на необходимые лекарства, назначили курс лечения, разрешили переодеться и я отправился домой.
Время было 19:23.
Когда я пришёл домой, то моя жена помогла мне переодеться и подвела к журнальному столику, на котором стояло две запотевших рюмки, стакан с минералкой и блюдце с малосольными огурцами. Я почувствовал, что происходит нечто из ряда вон выходящее…
- «Серёжа, держись – сказала она – минут тридцать назад сообщили, что умерла твоя мама. Давай помянем её».
Даже в мои шестьдесят два года можно ощутить себя сиротой – ведь наши родители до самой своей смерти стараются исполнять роль крепостной стены, которая защищает нас от Смерти. Пока жив хоть кто-то из родителей – мы чувствуем себя защищёнными от старой прожорливой бабы с косой.
Теперь этой защиты нет.
Моя матушка родилась 25-го августа 1927-го года – совсем чуть-чуть недотянула до своих восьмидесяти пяти лет. И хлебнуть ей пришлось всякого разного: родилась она в городе Канске (неподалёку от Красноярска), росла на пограничных заставах Сибири и Дальнего Востока, где служил её отец (и мой дед). Затем училась в Уссурийске и Владивостоке, где и застало её начало войны.
А в 1946-м году наша семья переехала на новое место службы деда – в Советскую Эстонию, где я и родился в 1950-м году.
Поколения наших дедов и наших родителей вынесли на своих плечах тяжесть Гражданской, многочисленные приграничные конфликты (Халхин-Гол, конфликт на КВЖД, столкновения с бандами оголтелых головорезов-хунхузов и многое другое). Да и потом их ожидали далеко не молочные реки и кисельные берега. Война в Испании, война с Финляндией, аннексия Прибалтики, начало Великой Отечественной войны.
После всего этого – восстановление страны.
И только во времена Леонида Ильича Брежнева моя мама сказала: «Вот теперь я вижу, что мы не зря рвали жилы – сейчас вы можете жить достойно!»
Как же она ошибалась…
К власти уже прорывались те, кто был озабочен одним – ограбить народ и перераспределить богатства страны (собственником которых был КАЖДЫЙ гражданин СССР в РАВНОЙ МЕРЕ) исключительно в пользу маленькой кучки хитроумных махинаторов от власти.
Спать я не могу, сижу у компьютера, курю безвкусные сигареты и думаю о том, что наверняка существует неразрывная эмоциональная связь между матерью и её ребёнком. Вчерашний мой приступ (так и не получивший от врачей точного диагноза) - это просто моё СОПЕРЕЖИВАНИЕ.
Я просто провожал свою матушку в Смерть.
Новые
Меню
