Украина. Расчетливость элит. Унижение страны.

Украина. Расчетливость элит. Унижение страны.  

Евро-украинская интеграция временно приостановлена. События, будоражащие российских и европейских политиков, остались позади. Но, по всей вероятности, это только антракт и следует ожидать продолжения спектакля. Самое время подвести итоги первого действия игры, затеянной украинскими политиками.

С одной стороны, писать об Украине - неблагодарное занятие. Если начнешь писать об украинских властных элитах, то придется говорить о том, что они не очень достойно ведут себя по отношению к друзьям и союзникам, а это значит, что надо рассказывать о не очень хороших человеческих качествах ее представителей - предательстве и лицемерии.  А еще, при оценке их поступков, не следует забывать, что не стоит судить о действиях украинской элиты с общепринятой этической точки зрения. Просто надо вспомнить Макиавелли с его – Цель оправдывает средства и все встанет на свои места. За долгие годы, мораль ее представителей, от князя Владимира до Бандеры, претерпела такую трансформацию, что сегодня эти пакостные качества стали неотъемлемой частью патриотизма элиты.

Если все-таки решишься писать об элитах, то голова кругом пойдет от украинской истории -  историки сотворили столько мифов и легенд о своей стране, что не сразу разберешь, где выдумка, а где правда.

С другой стороны, может, именно, эти особенности и делают политику украинцев интересной. Ведь они из заурядного события, типа ассоциации Украины и Европейского  союза, могут сделать праздник-скандал на всю Европу, а потом заставить партнеров испытывать чувства недоумения – Как это нас угораздило!

Если наблюдаешь за действиями украинской элиты в первый раз, то это необычно и всем весело. Но присутствует четкое ощущение, что для Украины это хорошо наигранная комбинация  и все это уже не раз происходило в ее истории.

Если так, то почему подобные игры в союзы и ассоциации повторяются раз за разом, а длительных воссоединений и союзов с Западом, в истории Украины не отмечено. Почему союзы заключались, но потом с удивительной легкостью расторгались и не всегда стороны расходились мирно, как например, было не раз с Польшей. Последствия этих действий политиков доводили обе страны почти до геноцида в отношении населения. Возможно, в этом виновата Польша, которая не соизмеряла свои амбиции с возможностями и вскоре, вообще перестала существовать, как государство, превратившись в княжество. Но скорее всего, виноваты обе страны, правящие элиты которых действовали не во благо государств.

Кажется странным, почему историки не комментируют эту, давно сформировавшуюся тенденцию нашего южного соседа – вступать в процесс ассоциации с кем-то, а потом прерывать его, не взирая на последствия для другой стороны.

Ко всему сказанному, следует добавить, что объединительные попытки Украины, не стоит оставлять без внимания, ведь она очень обидчивая страна, и у нее может появиться еще один комплекс неполноценности - чувство исторической несправедливости, что  изобретенная ею политическая эквилибристика, не находит должного понимания и оценки.

Для нас, особого внимания заслуживают, игры в ассоциации и союзы с Западом, проводимые украинскими элитами.

Первые попытки по выходу в другой, не славянский мир, делались Украиной в период, когда она, еще будучи княжеством, только приступала к выработке своих собственных политических ориентиров и предпочтений. Может, именно тогда, страна, расположенная между мусульманским югом и славянским Севером, стала воплощать в жизнь своеобразную доктрину выживания, которая претерпела долгий путь совершенствования и которую, в исполнении украинских элит, мы видим сегодня.

Первый камень в фундамент доктрины, как свидетельствуют летописи, положил Великий князь киевский, решивший выдать дочь за французского короля и таким образом приблизиться к европейскому сообществу. Шаг сам по себе очень необычный, хотя бы потому, что породил много вопросов. Почему он стал искать дружбы с Францией, какими дипломатическими каналами пользовался, и зачем выбрал такого далекого претендента в мужья. Почему он не выбрал в родственники византийского императора, который был гораздо могущественнее французского. Известные нам летописи об этом не рассказывают, но зато в них содержится множество сопутствующих легенд. Обычно в летописях описываются исключительные способности и образованность киевской княжны, но в них, нигде не раскрываются истинные цели Великого князя. Ведь не хотел же он таким образом избавиться от умницы дочери. А все рассуждения отечественных историков сводятся к тому, что славяне и их женщины, уже в то время были умными, грамотными и, в отличие от французов, даже мылись в банях. Как бы то не было, а русские, а затем и советские историки, не раскрывали и не комментировали необычные политические намерения Киева приблизиться к далекой Европе, а сводили свои изыскания к тому, что славянские женщины не хуже западных и достойны быть королевами.

Замужество состоялось, вероятно, и не одной этой дочери, потому что у князей того времени, жен и детей было много, но страна на периферии Европы, со всеми достоинствами ее женщин, почему-то так и осталась вне европейской политики.

Позднее у Украины были более известные и документально подтвержденные, игры по присоединению, в том числе со шведским королем, с Польшей и даже заигрывания украинских элит сначала с вильгельмовскими немцами, а потом и с Гитлером. Всех избранников не перечислишь, но ни одна игра не завершилась долгосрочным союзом, а некотрые претенденты, после знакомства с Украиной и вообще перестали существовать, как политические личности – шведский король Карл, Гитлер и ряд других, помельче. Что это – непродуманный выбор партнеров или синдром своеобразной политической «черной вдовы», но на всякий случай следует осторожно подходить к договорным отношениям с Украиной. Мало ли что может случиться.

Диапазон намерений пристроиться к кому-то в Европе, был такой широкий, а устоявшаяся историческая ориентировка украинских элит на Запад, такой однообразной, что к их попыткам постепенно привыкли. Да и сами украинцы тоже привыкли к тому, что потенциальные покровители, использовав их в какой-то своей игре, потом традиционно, а может подсознательно, оставляли за бортом европейской политики.

Странным в этих действиях для стороннего наблюдателя является то, что, несмотря на неудачные попытки, удары и щелчки по носу, украинская элита всех времен, с тем же завидным хохляцким упорством наступала и продолжает наступать на установленные ею же, грабли, показывающие на Запад.

Изо всех этих попыток, стоит отдельно выделить приход Украины под крыло Российской империи. Произошло очень странное на вид, а скорее всего незапланированное элитами, объединение с востоком, а запад, на три века отошел на второй план. Сегодня это тоже назвали бы какой-то ассоциацией. Но Украина решилась пойти на этот шаг и встала под защиту своего, не очень любимого соседа, в связи с угрозой исчезновения с политической карты. Это был тот момент, когда ее территорию рвали на части Турция и Польша и дележ уже подходил к концу.

Вся история существования Украины показывает, что игры в ассоциации и присоединения, были неотъемлемой частью бытия украинских элит. Такая приверженность традициям была бы не такой уж и плохой, если бы это, превратившееся в  традицию, постоянство не несло в себе перманентную политическую нестабильность в самом государстве, а кроме того влияла и на соседей.

Чтобы быть справедливым, отмечу, что такой же детской болезнью – пойти на Запад, в какой-то период, страдали и московские цари, и все их попытки, влиться в сообщество европейских царствующих семьи, также заканчивались неудачей. Правда, интересы выхода в Европу были другие – милитаристские, а династические браки должны были смягчить восприятие от российской агрессии в Прибалтике и на юге. Вероятно, самой неудачной и даже унизительной, была история о притязаниях Ивана Грозного на заключение династического брака с английской королевской семьей. После нескольких оскорбительных отказов, Москва остыла и отступилась от затеи породниться с Европой. Причин у Москвы быть отвергнутой Европой было немало, и самая явная, это пугающе возрастающее могущество славянской державы. Кстати эта причина сохранилась и в наше время.

Следует оговориться, что после петровские времена не вписываются в эту модель, так как после смерти Петра российская династия Романовых прекратила свое существование и на  престол взошла европейская Гольштин- Готторпская династия, которая процарствовала до 1917 года и, вполне естественно, что с ее воцарением на российский трон, династические браки она заключала только с представителями европейских царствующих семей. Но даже эта династия не приблизила Россию к Европе. Пользовались услугами России часто, но допускать в европейскую семью не хотели.

После распада СССР, когда, значительно увеличившаяся в размерах со времен Б.Хмельницкого, за счет вхождения в ее состав российских территорий, Украина стала независимой страной, тяга в игры по ассоциации с Западом снова возродилась. Вероятно, новые украинские элиты, вышедшие на политическую сцену, решили, что они теперь более лакомый кусок для Европы, чем когда-либо. Кроме того, традиции великая вещь и здесь, стоит говорить не только о прагматичном желании новых украинских элит воссоединиться с западным бизнесом, но и о стремлении реализовать въевшуюся в менталитет, болезненную тенденцию - прилепиться к спасительному европейскому порядку. Ребенок уже давно вырос, он может жить самостоятельно, но южнославянский исторический инфантилизм не позволяет жить своим умом.

Только этим можно объяснить, действия простых и оранжевых украинских властей, напуганных, свалившейся на них самостоятельностью, и начавших с первого дня прихода к власти вести переговоры с Европой о воссоединении. Создавалось впечатление, что они просто не могли себе представить жизни без поводыря и не важно, что сегодняшняя Европа плохой поводырь и напоминает слепцов Брейгеля, стоящих перед оврагом.

А если взглянуть пристальнее, то может не надо так строго судить нынешних украинских лидеров. Они ведь даже элитой называться не могут, скорее их можно считать самоназначенцами в элиту.

Государственные элиты, в классическом понимании этого термина, неотъемлемая, и наиболее инициативная часть общества, обладающая властными правами. Становление элит происходит вместе с государством. Они проходят с ним весь цикл побед и поражений, а их целью является создание наиболее благоприятных условий для существования страны и общества. То есть элиты являются своеобразным отражением государства. Хорошие элиты и государству хорошо. Их благосостояние растет с ростом доходов в обществе, поэтому элиты заинтересованы в стабильности государственной машины и общественных институтов. Отними у них государство и элиты исчезнут, так как государство является основой их существования. Наглядный пример царская Россия с ее многовековыми элитами, исчезнувшими в один момент.

С современными украинскими элитами обстоит все по-другому. Они не росли с государством, а возникли в процессе его разрушения, получив имущество страны не очень честным путем. Поэтому их интересы никогда не пересекаются с интересами страны и общества. Основной задачей украинских элит является удержание капитала, полученного в период приватизации. Любая стабилизация для них вредна, потому что у общества появится требование делиться. Это произошло с российскими олигархами после прихода команды В.Путина. Наиболее агрессивная часть олигархов, попыталась противостоять стабилизации, а это привело к изгнанию их из страны и последующей потере награбленного. Наиболее умная часть российской олигархии пошла на сотрудничество с властью, то есть с государственниками и заняла свое место в обществе. Печальная судьба российских олигархов заставляет украинские элиты маневрировать в силу их ума и не допустить российского варианта, а это означает, что агония Украины может длиться бесконечно долго.   

На все эти действия элит наслаивается еще одно обстоятельство, усугубляющее бесперспективность любых ассоциаций, к кем-то бы не было.

Во все времена, украинскими властными элитами свято соблюдается традиция, выработанная в играх на присоединение – желание получить легкий выигрыш за счет кого-то, при этом, не жертвуя ничем, кроме «фиговой» независимости страны, то есть государственной независимостью, которой, если строго разбираться, никогда и не существовало. Ведь то, что имела Украина, даже перед вхождением в Российскую империю, не было государством, а своеобразным существованием казацкой вольницы, иногда собиравшейся вместе, мнившей себя государством и постоянно менявшей свои политические ориентиры. Может, именно поэтому, не зная сути и цены истинной государственной независимости, Украина так легко предлагала и предлагает себя всем, кто может заплатить.

Продолжительное пребывание в Российской империи, а потом в СССР, не добавило понимания независимости.

Сегодня, как и много веков назад, Украина напоминает политическое лоскутное одеяло из регионов, население которых не имеет общих государственных ориентиров и, по сути, не идентифицирует себя с той страной, которую они обрели после развала СССР. Западная Украина считает себя хранительницей самостийности и мягко говоря, недолюбливает Восточную Украину, с ее пророссийской ментальностью. Южные области мечутся между Востоком и Западом. Крым стоит вообще особняком и при первом удобном случае выйдет из ее состава.

Проблема усугубляется тем, что украинские элиты не представляют, что с этим,  сложившимся положением делать, как объединить народ. Поэтому выбирается самый легкий для них путь - к кому-то присоединиться и перекинуть на его плечи проблемы стабилизации общества, а по пути сохранить себя и свой бизнес.

Непонимание сути государственной независимости  и страх перед неуправляемым обществом - казацкой и степной вольницей или сегодняшним народом, обусловили, что главной целью, всех украинских элит в условиях, порожденной ею же  нестабильности, стали не государственные интересы, а личные меркантильные намерения, связанные с текущим моментом.

Управлять страной страшно, что будет с ней в перспективе - неясно, поэтому ставилась задача получить сиюминутную выгоду для себя, а время покажет. Конечно, положенные по дипломатическому этикету ритуальные танцы, с разговорами о независимости и ее обмен на что-то, присутствовали на всех торгах и с поляками, и шведами, и немцами, и с сегодняшними европейцами. Время показало, что даже при заключении союза, после нескольких лет совместного проживания, ее новые партнеры пытались навести порядок и обеспечить свои договорные права. Но порядок обозначал потерю части воли, то есть право творить беспредел и, казацкая вольница собиралась на круг, ставила крест на решениях элит и, сыгранная или намечавшаяся «свадьба» расстраивалась. Особенно это хорошо проглядывается на неоднократных и всегда неудачных попытках создания союза с Польшей, где, кстати, тоже всем заправляла вольница, но уже шляхетская. Вопрос взаимоотношений Украины и Польши чрезвычайно занимателен, но он заслуживает отдельного рассмотрения.

Если провести аналогии, то сегодняшняя ситуация в украинском обществе, очень напоминает времена Запорожской сечи и дикой степи.

Вероятно, именно эти причины: постоянная нестабильность в стране, расколотое общество и ничем незамаскированный сиюминутный меркантильный интерес элит, был причиной большинства их неудачных попыток по приему в европейскую семью. К тому же для прагматичных европейских политиков были не очень понятны предложения обмена – деньги на  какую-то эфемерную украинскую независимости. А намерения элит, получить что-то не отдавая ничего, легко просчитывались европейской стороной. Кроме того, европейцам было странно, как можно было заключать долгосрочные партнерские отношения  и принимать в цивилизованный мир страну, которую и государством то можно назвать с большой натяжкой, а к тому же занятой постоянными поисками защитников и инвесторов-покровителей.

Сегодня у власти находятся такие же властители-временщики, как и все их предшественники, и они предлагают Европе ту же самую знакомую игру. Правда, теперь Украина устроила своеобразный аукцион и дефилирует уже перед двумя претендентами на ассоциацию. Предполагаемыми инвесторами, а в последующем, пострадавшими сторонами, по замыслу украинских правителей, должны стать не очень далекие в умственном отношении, элиты России и Европы. Именно на соперничестве их интересов и противоречиях, они решили «изящно» подзаработать и за счет этого поправить свои дела.

Следует отметить, что для украинских элит, все политики, кроме них - недалекие.

Вот так в действии проявляет себя та самая, доморощенная оригинальная политика эквилибра между Востоком и Западом, заложенная еще Великим князем и, которая тогда была призвана защищать ее самостийность от северного соседа, но почему-то, фактически уничтожила сильнейшее южнославянское государство.

Следует отметить, что во всех прежних играх вопроса о воссоединении или каком-то подчинении Москве,  вообще никогда не стояло, а состоявшееся решение Переяславской рады, можно считать историческим казусом, принятым от отчаяния.

Да и как можно было стать вассалом России, если в украинских элитах не изжита память о временах процветания, когда северные славянские княжества трепетали перед Киевом. 

Следует сказать, что западная ориентация выросла не на пустом месте и, однажды, у Украины, в ее истории, был положительный опыт сотрудничества с Европой. Очень интересный опыт, но почему-то всеми забытый. Опыт сотрудничества довольно продолжительный, в несколько веков. Напоминание о нем должно быть особенно занимательным для российских политиков.

Когда-то давным-давно Украина хорошо зарабатывала, но не на торговле собой, а на общности ее интересов с Европой, Византией, а потом и Турцией. Но это было так давно, что историки даже забыли про то, как прославляемая всеми российскими историками, Киевская Русь, а потом то, что на ее месте образовалось, выступали в не очень  привлекательной по нынешним временам роли, а именно, посредниками и активными участниками  в работорговле братьями славянами в Причерноморье. И не просто участвовала, а были стержнем задействованного процесса работорговли, обеспечивая услуги по трансферту рабов.

Эти, довольно позорные, по сегодняшним меркам страницы, характеризующие деятельность Киева и других южнославянских княжеств, на ниве работорговли своими соплеменниками в Причерноморье, вообще никогда не рассматривались на повестке дня историков, а тем более не обсуждалась в широкой печати. Даже сегодня в интернете имеются только робкие намеки на украинский бизнес средних веков.

Если причин для этого в советское время было предостаточно – строились братские отношения между народами и, не стоило будить нехорошие воспоминания. То сегодня, запуганные развалом СССР российские историки и политики, в надежде на будущее использование лозунга братства в процессе восстановления отношений с соседним славянским народом,  вероятно, тоже решили не ворошить старое и давно забытое прошлое. Потому что, только тронь прошлое и, оно откроет самые неприглядные страницы нашего «брата» и ближайшего и соседа – «матери городов русских»  и тем самым, может оскорбить его. А ворошить, наверно, все-таки придется, потому что постановка всех точек и прочих знаков препинания в «братских» отношениях между Россией и Украиной,  должна определить многое, в том числе, куда же пойдут дальнейшие отношения между новыми странами. Надо раскрыть все сокрытое и это все поставит на свои места и поможет определить, как надо вести себя по отношению к друг другу, политикам и нарождающимся элитам Москвы и Киева.

Особенно важно это понять российским элитам, чтобы на новом этапе развития, Россия не делала ошибок, основанных на ложном посыле, якобы давних незыблемых братских, доверительных и добрососедских отношениях между странами.

Для оправдания Киева, надо сказать, что в истории никогда не было даже намеков на братские и добрососедские отношения между Киевом и славянскими северными княжествами. Братьями мы, конечно, были, потому что вышли из одного гнезда, но мира  и согласия между братьями не было никогда. И в этом нет ничего необычного – во всех семьях соперничество между братьями – обычное дело. Как, впрочем, не было хороших отношений и между всеми прочими славянскими племенами. Только централизация, проведенная Москвой, с применением массового насилия по отношению к местным элитам, навела порядок и предотвратила самоистребление славянских народов.

Москва спасла северных славян, но заложила семена тревоги к себе, как собирательнице славянских земель. Эта тревога особенно ярко проявлялась у южных славян, которые населяли территорию южнее Московии, а после упадка Киевской Руси образовали, несколько самостоятельных княжеств: Киевское, Черниговское, Переяславское и другие. Они в тот период оставались в стороне от объединения, но справедливо опасались, что их постигнет та же судьба – встать под руку Москвы.

Сотрудничество с Европой в работорговле в 13-16 веках, пришлось как нельзя кстати. В соответствие с текущим моментом были обновлены торговые принципы и традиции, согласно которым Киевское княжество когда-то стало Великим. Нарождающаяся Украина приняла новые принципы работорговли, предложенные Западом, а княжества, появившиеся на месте Великого Киева и казацкая вольница, освоив эти принципы, стали нужны Европе и Турции.

Это по сегодняшним меркам, работорговля плохой и безнравственный бизнес, а раньше это было выгоднейшее и достойнейшее занятие. В связи с этим отметим, что не следует зацикливаться на слове рабство и на вопросах этических и человеческих норм при рабовладельческом строе. Наступил такой период в познании мира, когда историкам, да и нам тоже, следует рассуждать о рабовладении и прочих исторических вещах, не с позиций своего времени и прав человека, а смотреть на него глазами тех людей, которые в нем жили. Оставим это занятие моралистам и философам, к тому же нам просто надо определить тогдашнее место южных славян в прибыльном и «уважаемом» бизнесе.

Будем считать, что система рабовладения для определенных этапов человечества была такой же естественной, как научная или техническая революция в наше время. Не был аморальным и сам бизнес. Рабство являлось  не вопросом этики, а скорее экономики, потому что, именно человеческий ресурс, был в начале развития цивилизаций, тем самым, что обеспечивало развитие экономики и являлось основной производительной силой и этика была здесь абсолютно не при чем. Рабство в те времена было естественным элементом ведения хозяйства и воспринималось всеми, как данность. Это потом, когда рабство, использовавшее в своей основе ручной труд, стало тормозом в развитии экономики, под него стали подводить этическую и философскую базу, чтобы обосновать  оскорбительность для человека и тем самым обеспечить его замену в виде новых зарождающихся производительных сил.

Самым главным достоинством рабовладения было то, что оно, по тем временам, являлось самым эффективным средством получения дохода, и в каждой цивилизации существовали законодательно установленные институты, переводящие собственных граждан в сословие рабов. Но основным источником пополнения этих сил, конечно, были войны и набеги на чужие территории. Частью войн были грабежи, но главной их целью был захват и вывод населения на свою территорию, потому что земли в то время - было с избытком. Это очень хорошо прослеживается и описывается историками на ранних стадиях становления Рима. Для освоения земли – основного средства производства, и обслуживания свободных граждан и требовалась рабская сила. Совсем как сегодня, когда нужно обеспечить обслуживание промышленности и бытового сектора, конечно уже новыми видами производственных и производительных сил, а не рабами. Виды рабства были различными, и по тем временам, не столь ужасными, как нам описывают современные историки. Были предусмотрены даже процедуры, опять сошлюсь на древний Рим, согласно которым раб, через какое-то время мог получить статус свободного гражданина. А в мусульманских странах для перехода раба в сословие свободных граждан, достаточно было принять ислам. Во всяком случае, рабство в этическом плане, в древнем мире было не хуже, а даже предпочтительнее для человека, чем взаимоотношения хозяина и арендатора в Европе  или Англии в средние века или крепостничества в России. И гораздо лучшим, чем негритянское рабство в США.

Поэтому отбросим этику, не будем клеймить киевских князей и вообще южных славян, за аморальный бизнес, а будем рассуждать только о том, как и откуда развивающаяся Европа получала основное пополнение  рабов - производительных сил своего времени. Какое участие в этом принимал предприимчивый Киев и какую пользу он  из этого извлек. А о масштабах работорговли дают представление цифры приводимые историками. По их оценкам, в средние века процент рабов в Европе достигал 20% от всего населения, то есть объем поставок шел на миллионы человек. Конечно, ряды рабов пополнялись не только славянами, а и за счет народов, которые жили рядом с ними, но их путь в Европу лежал, в основном, по землям нынешней Украины.

Для нас интересен вопрос, почему именно, в Причерноморье возник центр европейской работорговли и, как он повлиял на дальнейшую политику и судьбу Киевского княжества, его приемников, а самое главное на менталитет правящих элит и народа, будущего украинского государства. Как и почему, со временем, разошлись пути украинских и российских властных элит.

К появлению центра были все предпосылки.

Так сложилось, что к северу от Украины жили оседлые славянские племена, в те времена уже имевшие собственную начальную государственность. Эти государства обладали многочисленным населением, интенсивно развивались, а их раздробленность обуславливала постоянное соперничество между собой, что делало их уязвимыми для соседей.

Северную часть побережья Черного моря населяли печенеги и половцы, находившиеся под контролем татар и турок, основным доходом которых были грабежи соседних народов.

Само побережье издавна контролировалось греками, потом римлянами, потом турками. Постоянная перемена власти на побережье создала своеобразный симбиоз народов, которые уживались друг с другом, и занимались в основном торговлей, создав своеобразную перевалочную базу между Востоком и Западом.

Итак, существовали три слоя: слой торговцев, проживающих в причерноморских городах; слой степных народов и татар, занимающихся набегами на славян; и слой, процветающих, по тем временам, русских княжеств с многочисленным населением. Почему процветающих, да хотя бы по отзывам путешественников и купцов, которые описывали жизнь в российских землях и она была далеко не бедной.

После крестовых походов, в ходе которых произошел контакт дикой, варварской и нищей Европы, с процветающим и сказочно богатым арабским миром, наука и образование пришли в Европу и начался период бурного развития европейской цивилизации. Это потребовало привлечения новых производительных сил. А потом были чумные моры, когда население Европы сократилось почти наполовину и опять потребовались рабы. Существовавшие каналы работорговли не обеспечивали новых запросов и, вот тогда-то на сцену вышло северное Причерноморье и славянский север, как основной поставщик рабов для Европы.

Работорговлей занимались в основном турки и итальянские республики – Генуя и Венеция. Для координации бизнеса в 14 веке был создан Венецианский союз, в который вошли Турция и Венецианская республика. Турция господствовала на Черном море и обеспечивала безопасность для венецианских купцов работорговцев. Купцы, представленные, в основном, левантийскими евреями, организовали систему закупки и поставки рабов до побережья и направления их на рынки Европы.

Естественно, что основным контактером с левантийскими работорговцами и со степными народами, стало Великое Киевское княжество, а впоследствии, княжества, которые образовались на его месте, потому что именно через них проходили основные потоки рабов, захваченных или купленных на славянских землях. Территория, контролируемая ими, стала своеобразной перевалочной базой, где купленных рабов или полученных в результате набегов степняков на северные славянские княжества, сортировали, перепродавали и  готовили к длительному пути.

Конечно, на эту тему можно долго спорить, принимали или не принимали ли южные княжества непосредственное участие в организации захвата рабов или в торговле рабами-славянами, но это не столь важно. Хотя летописи свидетельствуют, что принимали и участвовали. Мы оставим в стороне период 11-12 века, когда из-за упадка  Великого княжества, основным источником получения рабов были сами южные славяне. Но в 13 веке поток рабов из южных княжеств стал иссякать и потребовались новые, хорошо заселенные земли и объектом внимания работорговцев стали княжества северных славян. Для нас интересен именно этот период, когда татары, половцы в союзе с южными славянами организовывали походы на север, так как он совпадает с ростом потребности в рабах для Европы. К тому времени южные славяне, раздробленные на мелкие княжества, вынуждены были быть лояльными с татарами и практически стали их вассалами. А это значил, что они обязаны были принимать участие и в походах татар на северную Русь.

К тому же, пути в созданной левантийскими купцами, системе торговли рабами с северных славянских земель, проходили по территории, бывшего Киевского государства. Иного просто не могло быть, потому что Киевское княжество и подвластные ему территории, лежали между Причерноморьем и северными славянами. Для южных славян это стало своеобразным бонусом, потому что за пользование путями торговли во все времена надо было платить, а ко всему еще добавлялись доходы от инфраструктуры, обслуживающей пути транспортировки рабов. К обслуживанию трансферта привлекалось местное население. Можно с уверенностью говорить, что на доходы от торговли и обслуживания путей торговли и транзита рабов, в 13-16 веках жила значительная часть населения будущей Украины. 

О заинтересованности Европы и татар в поддержке существования раздробленных слабых южнославянских княжеств говорит и тот факт, что они не исчезли, несмотря на мощь татарских государств, а существовали весь период  активной деятельности Венецианского союза. А дело было в том, что кочевые степные народы не могли обеспечить надлежащий трансферт, поэтому вынуждены были мириться с их существованием.

Закат работорговли,  вызванный сменой производительных сил в экономике и, происшедший не без участия католического папства, привел к распаду союза, а потом и к снижению влияния Генуэзской и Венецианской республики. Это по времени совпало и с историческим периодом, когда северные славянские княжества стали объединяться под рукой Москвы и давали отпор набегам степняков и казаков. То есть на угасание работорговли на славянских землях сыграли несколько факторов, в том числе, и европейский кризис экономической системы, использующей рабство, и усиление северных славян.

С сокращением объема работорговли пришли в полный упадок и южные княжества. А, как известно падение государств, происходит от недостатка средств, поступающих в казну.

Все это наводит на крамольную мысль, что может, настало время пересмотреть, принятые  в истории оценки, в том числе и подойти более взвешенно к мифическому именованию Киева – матерью городов русских. Кстати, еще и потому, что на Руси того времени было много городов, ни в чем не уступающих Киеву, а даже превосходящих его по возрасту и богатству, например, соперничающий с ним Новгород. К тому же эти города ориентировались не на работорговлю, а на торговлю товарами. Да и «Гардерикой» славянскую Русь именовали не потому, что там был Киев, а потому что на севере было множество крупных городов, которые возникали и кормились за счет торговых путей между Севером и Югом – путь «из варяг в греки», вероятно, поэтому закат работорговли практически не сказался на них.

Если попытаться дать современное историческое определение, то Киев и другие южные княжества, скорее были мачехой для большинства приграничных с ним мелких славянских княжеств, потому что именно в них дружины южных славян, а потом казацкая вольница, совместно со степняками набирали рабов и вели их в левантийские порты на продажу.

О том, как такой набор проводился, свидетельствуют летописи. Степняки разоряли приграничные территории, а в дополнение к этому сами северные славянские князья продавали  своих подданных, но большинство рабов появлялось во время междоусобных племенных войнах. Таковы были источники рабов.

Не надо забывать, что в какой-то период Киевское княжество, а потом и казацкое образование на Днепре и Дону, были мощнейшими формированиями, ставшими впоследствии праобразом сегодняшней Украины. В союзе с татарами они представляли мощную силу и, мало кто из приграничных славян мог защититься от них. Захват пленников и купля рабов в северных землях был настолько объемны, что рынки Причерноморья в 13-16 веках были переполнения рабами-славянами, а отборное турецкое войско янычар, состояло практически полностью из детей-рабов славян, прошедших специальную подготовку.

Так что, можно предположить, что в силу сложившихся исторических обстоятельств, славянский Киев, какое-то время был и поставщиком рабов из северных российских княжеств, и участвовал вместе со степняками и венецианцами в организации работорговли.

В связи с этим следует отметить и еще один факт. С ведением работорговли, а это продолжалось почти четыре века, а его отголоски были еще и в 17 и 18 веках, происходило дальнейшее сближение южных славян с Европой, что привело к дальнейшей политической переориентации украинских элит на Запад. Это удаляло православный Киев от остальной Руси и, одновременно,  укрепляло в его элитах неприязнь к северным славянам, как к низшим соотечественникам. Да и как может дружить хозяин и потенциальный раб.

Ослабление южных княжеств, вызванное падением работорговли, усилило эту прозападную тенденцию, еще и потому что в это время северные славяне стали припоминать своим соплеменникам все их грехи. Процесс переориентации пошел более интенсивно с окончательным оформлением государственности северных княжеств, когда тогдашней Украине пришлось серьезно бороться с Московией за собственную независимость. Москва к тому времени значительно ослабила татарское господство на юге и пыталась взять под контроль украинскую территорию. Украина ничего не могла противопоставить Москве, а вдобавок на ее земле существовали никому не подчиняющиеся казацкие формирования. После потери источников дохода от работорговли, они промышляли разбоем на торговых путях Дона и Волги, и вместе с татарами осуществляли набеги на приграничные северные территории. Россия постепенно защитила себя и от этих нападений, а ее экспансия на юг продолжалась. Сложившееся положение не могло удовлетворить украинские элиты того времени, а особенно казачество.

Вот тогда и начались активные поиски защиты у европейских друзей, которых можно было противопоставить агрессивной северной Руси. Католическая Польша и протестантская Швеция были в числе потенциальных союзников.

Все это происходило, несмотря на принятие всеми славянами православного христианства, что по логике вещей, должно было бы укреплять их единство, но процесс «европеизации» зашел так далеко, что было подвергнуто реформе и украинское православие – оно приблизилось к католицизму .

Дальнейшее существование южных княжеств и казацкой Украины, проходило в бесконечном маневрировании между Турцией и Европой, в поисках защиты от Москвы. А  оформление славянского Севера в мощнейшее государство Европы – Российскую империю, окончательно укрепили в украинских элитах мысль, что их защитники могут быть только на Западе и, что именно Север виноват в унижении и падении Киева. Так окончательно разошлись пути двух славянских государств, а следовательно пути украинских и российских элит. А тут еще и жизнь подбрасывала совсем уж оскорбительные для украинцев названия – малороссы, в противовес северным великороссам. Но вопреки всему, игры с Турцией и Западом, закончились Переяславской Радой, что и это спасло заигравшиеся украинские элиты от исчезновения.

Проходили столетия, все давно забыли о работорговле, стараются не вспоминать, кто был в ней пострадавшим, а кто получал прибыль. Но унаследовавшие неприязнь древних предков к Московии, новые киевские элиты и в среднюю и в новую историю входили, если не явными, но непримиримыми противниками России. Они припоминали прошлые обиды, а главным приоритетом в своей деятельности объявляли - полную независимость от Москвы. Поведение гетмана Мазепы, а в новой истории Петлюры, Бандеры и прочих украинских националистов,  подтверждают сохранение и даже дальнейшее углубление этой тенденции. Данная позиция полностью наблюдается и у современных украинских элит, потому что именно вышеназванные исторические персонажи, якобы, боровшиеся за самостийность Украины от России, приняты в современной Украине в качестве национальных героев, то есть теми на кого надо равняться элитам и обществу.

Поэтому странно видеть, как московские политики, наблюдая за националистической позицией украинской элиты и обладая большим историческим наследием, описывающим поведение своего южного соседа,  пытаются переломить то, что за века укрепилось в генах большинства самих украинских элит и даже в части общества. Пора принять за данность, что значительная часть украинского общества никогда не простит забвение в истории, своего  великого Киевского государства и перехода первенства к Москве.

Непродуманное использование российскими элитами «русского фактора», то есть пророссийски мыслящего населения, переданного в советское время вместе с территориями в государство Украина, только усиливает сопротивление прозападных элит. История упрямая вещь, а согласно ей, украинские элиты никогда не будут здраво воспринимать, что Москва не имеет никакого отношения к взлету или падению могущества Киева. И не важно, что во все исторические периоды этим он обязан только самому себе и, в основном, своей собственной жадности к легким доходам, как в случае с работорговлей. Ведь не обвиняет же Венецианская республика в своих несчастьях,  экономический прогресс и  Европу, в которой этот самый прогресс заменил рабов машинами. Просто венецианцы – левантийские евреи и купцы, обладали перспективным мышлением и не жили только сегодняшним днем. Они, почувствовав угасание Венеции, перевели свои капиталы в северные страны, которые шли в ногу с прогрессом. А вот этого мышления и не хватает у большей части украинской элиты.

Для киевских элит всех времен, во взаимоотношениях с партнерами, важной была только сиюминутная выгода, а унаследованный от предков, синдром унижения, что какая-то Московия заменила их страну на европейском театре действий, сегодня только подогревает их агрессивность в отношении к новой России.

Московским политикам и элитам пора понять, что  культивируемую веками ненависть, а точнее сказать неприязнь, Киева к Москве ничто не может сгладить, а тем более уничтожить. Подобную аналогию можно провести и с Польшей, тоже славянской страной, которая, кичась своей шляхетской вольностью, по недальновидности своих элит потеряла все, что имела в средние века и, которая подсознательно, винит в этом Москву. Самое странное в сложившемся положении то, что именно благодаря Москве существует современная Польша и современная Украина, а это еще больше подогревает их комплексы и синдромы – обязанность вечному сопернику и противнику. Нет ничего страшнее, чем чувствовать себя благодарным врагу за свое существование.

А теперь о самой современной ассоциации с Евросоюзом и пользе или вреде России от шараханий Украины.

Сразу следует сказать, что поведение украинских элит до того непредсказуемое, поэтому делать какие-то прогнозы о конечных результатах любых переговоров с участием украинских элит, просто бессмысленно. Как бессмысленно предсказывать и то, сколько продлится дружба Украины и Европы после ассоциации. Как это не горько признавать, а действиями украинских политиков, как и в прежние времена, руководит элементарная жадность, помноженная на неприязнь к России, которые заставляют их балансировать на грани предательства интересов страны.

Но на сложившееся положение с ассоциацией Украины и Евросоюза накладывается и нескрываемый никем политический оттенок. А здесь более заинтересованной стороной уже выступает Европа, которая боится усиления России, поэтому ассоциация, становится первостепенной задачей европейских политиков и она, скорее всего, состоится, несмотря на множество вопросов. Конечно, присутствуют и другие причины для заинтересованности Европы, но они второстепенны и  лежат в плоскости экономики. Текущий кризис и обусловленная им необходимость для стран Европы поисков новых рынков сбыта заставляют обратить внимание Евросоюза на Украину, как на потенциального потребителя их товаров. Но никто в Европе, даже не может предположить, какие экономические проблемы принесет с собой Украина, став ассоциированным членом. Нельзя сбрасывать со счетов  желание Европы приобрести контроль над украинскими сельскохозяйственными землями. Это открыто проскальзывает в высказываниях, конечно не чиновников Евросоюза, а со стороны политиков, временно находящихся не у дел. Наиболее прямолинейны  польские политики и их  мнения по этому вопросу более чем откровенны и сводятся к тому, что у Украины есть хорошая земля и эта земля должна, в будущем, кормить Европу.

Промышленность Украины, в ее сегодняшнем виде,  никому в Европе  не нужна, разве только в объеме, позволяющем населению иметь средства для покупки западных товаров.

Понимают ли это украинские элиты. Конечно, понимают, но они в массе своей - временщики, как и предшествующие им элиты, заботящиеся только о себе, но даже среди них нет единства, иначе Украина давно была бы в Евросоюзе на правах ассоциированного члена, то есть полностью бесправного в принятии решений. Отсутствие единства позволяет предположить, что среди украинской оппозиции, сопротивляющейся ассоциации, уже появились государственники, которым не безразлична судьба страны и судьба ассоциации, а с ней и будущего Украины.

Стоит ли России, учитывая непредсказуемость украинских элит, активно вмешаться в процесс интеграции Украины и Евросоюза. Вероятнее всего не следует, но разъяснять украинскому народу, куда ведут его собственные руководители и элиты, необходимо. Вести переговоры с украинскими элитами о таможенном союзе на этом этапе нецелесообразно, хотя бы, потому что это подогревает их амбиции и жадность, а кроме того они в любой момент могут выйти из переговоров, и даже из уже оформленного таможенного союза, если Евросоюз заплатит или даже пообещает больше. К тому же, Украина в ее нынешнем состоянии, станет головной болью для членов таможенного союза, поэтому не следует торопиться с ее приемом. Пусть пройдет период самовоспитания и решения на выбор дальнейшего пути, а может Украине стоит пережить что-то похожее на ситуацию перед Переяславской Радой.

Современные СМИ позволяют России обращаться напрямую к украинскому народу, при этом не обещая ничего, а просто информируя о том, что его ждет от ассоциации с Евросоюзом или от других действий элит. Время покажет, кто был прав, но судя по историческим фактам, права будет Россия. Позиция абсолютно беспроигрышная и не агрессивная. Кроме того, проводя такую политику, Россия выигрывает от любого исхода переговоров о союзе Украины и Европы.

Если Украина уйдет в Евросоюз, то ее нынешние, еще конкурентные производственные отрасли, со временем придут в упадок и у российских предпринимателей появляется шанс занять их место на рынке или приобрести по бросовой цене. Разговоры о военной составляющей украинского вхождения в Евросоюз, в качестве санитарного кордона от России, являются очередным бредом натовских военных. Если вспомнить, что еще совсем недавно санитарный кордон вокруг СССР из восточноевропейских стран, не спас его от развала. Пример СССР показал, что современные государства разваливаются не от воздействия из вне, а от разрушительных действий собственных элит и общества, то есть от внутренних противоречий. К тому же, какой кордон может защитить от военных угроз при современном оружии.

Если Украина войдет в состав таможенного союза, она вынуждена будет играть по его правилам, а  общий рынок союза значительно укрепится и станет более самодостаточным. Российские предприниматели могут свободно вести бизнес в Украине, особенно, в отраслях, которые связаны технологическим циклом еще со времен СССР. А так как в данное время российская промышленность более конкурентная, чем украинская, то внедрение ее в украинскую экономику стабилизирует ситуацию в стране и создаст благоприятные предпосылки для развития украинской промышленности.

Если Украина останется долгое время в нынешнем положении, то ее ждет крах, потому что отечественные элиты, при нынешнем раскладе сил, не смогут договориться, а тем более не удастся примирить население регионов,  что приведет страну к банкротству. Россия и в этом случае не останется в проигрыше, но такой исход для ближайшего соседа нежелателен, поэтому Россия должна сделать все, чтобы Украина выстояла.

Конечно, самым лучшим вариантом является тот, по которому Россия имела бы соседа, с которым можно вести дела, не опасаясь, что в один прекрасный момент он придет и скажет - «А мне тут предложили кое-что, так что прощай». И здесь бесполезны будут заклинания, что столько пережито вместе. Но Украина такая, какая есть – ненадежная и она никогда не изменится, поэтому  ее характер надо учитывать, особенно на перспективу.

Самое трагичное для Украины в том, что любое окончание процесса ассоциации, пусть самое неблагоприятное, является выгодным для России, в историческом плане.

Даже развал Украины, который осложнит обстановку в регионе, в будущем, создаст условия для начала переговорного процесса между Россией и возникшими отдельными частями Украины, которые так и не смогли найти общего языка, чтобы продолжать жить вместе.

Сергей Романов-Строгалов

Другие произведения автора:

Э.Сноуден, Д.Ассанж – предвестники грядущих перемен в мире или участники игры элит. Мир на распутье?

Листая старую тетрадь, расстрелянного генерала…. Покаяние во имя убийц.

Мировые правящие элиты. Виртуализация реальности.