А.Посохов "ЗАКОН И МЫ"

26 сентября 2019 — Александр Посохов

Александр Посохов

ЗАКОН И МЫ

Просто посидел с топором в приёмной – и три года лишения свободы. Это я об одном случае, который произошёл несколько лет назад далеко от столицы, в сибирской глубинке. Пастух или сторож, не помню, дремучий мужичок пенсионного возраста, не получил в который раз подряд зарплату, крепко выпил, облачился в драную телогрейку, взял топор и пошёл разбираться с местным предпринимателем-латифундистом.

Экспорт-импорт, форс-мажор,
Кризис-девальвация.
Возвратилася ужо
К нам эксплуатация.

Пришёл в контору, работодатель в отъезде, тётки успокоили пьяного земляка, от души посмеялись над ним, чаем попотчевали. Он поворчал, посопел и побрёл домой отсыпаться. На суде, в райцентре, предоставленный государством адвокат, такой же с виду никчёмный мужичок, но в галстуке, невнятно и неуверенно попросил вызвать на слушание дела хотя бы одного свидетеля и самого заявителя, выполняющего, по мнению суда, очень важную служебную деятельность в глухой деревне. На что судья сурово отреагировала: «Вы в своём уме, представляете, сколько им до нас ехать по бездорожью!». И немедля вынесла приговор. Осуждённый ничего не понял и снова, в спину горделиво удаляющейся даме в судейской мантии, стал рассказывать про какую-то корову или козу. Всего времени от начала этого судебного заседания и до его конца ушло минут десять.

А недавно в Москве реально, воочию, фактически, в составе буйной компании, стулом по голове ни в чём не повинному человеку и после длительного разбирательства с последующим зачётом его в отбытие наказания – полтора года и досрочное освобождение через несколько месяцев. Получается так: если мы люди простые и мало кому известные, если за нами нет влиятельных покровителей, шумных сообществ или больших денег, то никакой закон нас не защитит. А если есть, то и закон нам не писан.

Шёл к Кремлю Наполеон,

Наш, родимый, без кальсон.

И кричал истошно он:

«Императора – на трон!»

Сдаётся мне, что это вот мы, бескальсонные, возомнили себя когда-то наполеонами и потребовали на трон императрицу по имени Демократия. И получили! Нас, как и раньше, посылают и «на» и «к матери», но мы же в один мах стали свободными и не идём туда, куда нас послали, а идём, куда хотим.

Из Совета «Тары-бары»

К нам примчались санитары

И звонят в свою ПАСЕ:

«Сумасшедшие здесь все!»

Сумасшедшие, главным образом, по отношению к власти и к деньгам – так одурманены ими, что ничего уже не соображаем. Вдолбили себе в головы, что именно власть и деньги решают всё, и никакой закон ничего уже в нашей жизни не значит. А потому вроде как и смысла нет даже думать о том, каким он, этот самый закон, должен быть, чтобы служить нашим общим интересам.

Честно, прямо не пройти

По карьерному пути.

Хоть извилин тыщи,

А нужны деньжищи.

Чему мы же мы тогда учим в юридических ВУЗах наших будущих судей? Сиди, стало быть, себе в кабинете и жди указания сверху, если дело резонансное или с авторитетными персонами, а если нет, то можешь судить, как заблагорассудится, даже не заглядывая в материалы дела.

В лохмотья всяких там различий
Их человечьи неприличия.
А сами с глупостью своею –
Под золочёную ливрею.

Чего ж это мы все так безрассудно и непочтительно к закону стали относится! Либо думаем, что его ничем не перешибёшь, либо думаем, что он, как дышло. А ведь не Боги горшки обжигают. То есть не с неба на наши головы законы падают. Вон, например, незабвенный Володька Ульянов, как назвал его один мальчик в школе, за одну ночь в октябре 1917 года штук пять таких декретов насочинял, что полмира вздрогнуло. Любой закон должен быть нашим, нашей волей продиктованным и под нашим контролем исполняемым. Понятно, что власть и деньги всегда подминали под себя закон. Однако на дворе давно уже двадцать первый век. И пора, наконец, призадуматься, за что же мы все сообща ратуем и кого выбираем себе в законодатели.

Бесполезный институт –
Выборы в России.
Всё равно жить не дадут
Так, как мы просили.

Именно так, похоже, и думает большинство из нас. И чем дальше, тем непоколебимее. Однако ж, кто главный в стране по Конституции? Мы! Какой главный инструмент обустройства жизни? Закон! Какой главный орган сочиняет законы от нашего имени? Дума! Какая, соответственно, главная у нас власть? Законодательная! И почему же тогда так получается, что мы сами по себе, а законы сами по себе?! Вот те же случаи, приведённые выше. В первом – вопиющее равнодушие и явное несоблюдение действующего законодательства, во втором – вопиющая необъективность и покорная зависимость от посторонних факторов. И там и там серьёзно пострадали люди – обвиняемый и потерпевшие. А ведь они наши люди, имеющие право требовать уважительного и достойного отношения к себе.

Широка страна моя родная.
В ней лесов, полей и рек не счесть.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно унижают честь.

Это уголовные дела. А про гражданские даже говорить противно. По такому производству суды у нас в целом давно уже превратились в некие расчётно-финансовые учреждения. Почти всякое решение, особенно по жилищным и земельным спорам, обязательно чего-нибудь да стоит. Большинство адвокатов и иных представителей превратились у нас в жалких носильщиков взяток за получение от суда нужного акта. Никаким подлинно состязательным процессом по таким делам даже не пахнет. Всё, как встарь – с аптекой и с улицей без фонаря для бедного участника дела. Давно обещанная судебная реформа так и не состоялась, споры о ней заглушили, инициаторов задобрили, и всё остаётся по-прежнему, как удобно чиновничьему сословию.

Напасть случается в любой стране.

Но власть не борется с напастью,

Пока напасть не угрожает власти

И дружит с нею наравне.

«Правовое государство – это демократическое государство, где обеспечивается господство права, верховенство закона и равенство всех перед законом». С подобных слов начинаются все определения понятия «правовое государство». И где оно – несбыточная мечта и светлое будущее, типа коммунизма? А вот как раз всё наоборот – практическая противоположность и насущная необходимость. В том-то и беда наша, что мы сами возможное торжество закона возвели в категорию социальной фантазии. И продолжаем существовать с этим пагубным заблуждением. Ищем всё какую-то особенную национальную идею. А она на поверхности – уважение к Закону! Начиная с того, кто, когда и как должен его принимать и заканчивая неукоснительным его соблюдением.

Мы же, повторяю, всецело и безоглядно уповаем на власть и на деньги – это для нас в настоящее время две главные правящие силы. Себя за силу мы не признаём. Ну, хорошо, сейчас такой президент, который способен обеспечить в стране относительный порядок, а потом что? Порядок, не основанный на законе, очень легко превращается в анархию или в диктатуру. Я о том, что как-то так произошло, что мы вообще перестали интересоваться самим процессом разработки и принятия законов. На разных уровнях чего-то там принимается в виде законов, потом принимаются изменения и поправки к этим законам, а нам всё равно. Главное для нас нынче – что делают высокопоставленные должностные лица в системе исполнительной власти. А ведь это в корне неверное отношение к тому, как нам обустраивать свою жизнь, мирно, всерьёз и надолго: мирно – без революций и иных общественных потрясений, всерьёз – грамотно и по уму, надолго – так, чтобы дети наши жили в ладу и в достатке.

Продают не ту картошку,
Есть её негоже.
Подожду ещё немножко –
И на митинг тоже.

Именно так и происходит у нас: протестуют, бузят, митингуют, но всё по поводу каких-то мелких нарушений типа продажи гнилой картошки. Что в принципе всегда приводит к обратному результату в виде совершения более скрытых и изощрённых нарушений. Вот кого-то не зарегистрировали в качестве кандидата на выборах – скажите, пожалуйста, это что, ключевая проблема! От решения таких частных проблем посредством учинения массовых скандалов ровным счётом ничего не зависит и кардинально ничего не меняется. Правильный закон и безусловное его исполнение – вот самые точные и неопровержимые показатели цивилизованной организации общества. Правильный – значит, в интересах большинства граждан, основанный на общепризнанной морали и нравственности. Безусловное исполнение – значит, невозможность его неисполнения, обеспечиваемая суровым и неотвратимым за то наказанием. Как этого добиться – я не знаю, что сводит, между прочим, на нет всякую ценность того, что я умудрился тут написать уже. Знаю только, как и многие из нас, что в СССР нельзя было принять ни одного закона, противоречащего Программе Коммунистической партии. То есть господствующая идеология изначально определяла содержание законодательных актов. Знаю также, что в некоторых европейских странах даже заборчик возле своего дома не покрасишь, пока не согласуешь его цвет в муниципалитете. Нечего, дескать, всякой возможной безвкусицей портить общий внешний облик данного населённого пункта.

Если и есть всё-таки что-то путное в этих моих дилетантских суждениях, так это слишком самонадеянная, правда, попытка обозначить одну из самых насущных наших проблем и поставить соответствующий диагноз. О том же, как оказалось вдруг, и одна из моих басен. Ну, или почти о том же.

ДИАГНОЗ

Однажды летом, в тёплый день,

В лесу, строительство где шло,

На пень

От срубленной намедни ели

Две птицы рядом сели.

– Ты, Филин, вероятно, спятил, –

Сказал соседу Дятел. –

Зачем ты ухаешь, когда светло,

Кого ты тут пугаешь?

– Ну, как же ты не понимаешь,

Чугунная твоя башка!