Вася

  Не подумайте – ничего против животных я не имею. Но рассказов о них не люблю, просто терпеть не могу. Все эти сентиментальные истории о домашних любимцах, или слюнявые байки о несчастных брошенных братьях меньших. Дифирамбы умным собакам, которые разве что не говорят. Оды котам… Кстати, вот, о котах…

  Как-то зимой, в лютую стужу, какая редко случается в Киеве, я возвращался домой. Подошёл к подъезду и увидел жмущегося к самой двери рыжего кота. Так ему горемыке холодно, видать последнюю надежду он возложил на щель под дверью, из которой сочился воздух чуть теплее того, что пробирал снаружи. А снаружи у-ух. Шубка его хоть и натуральная, но всё, же не соболь. Он её и летом-то не расстёгивает, а тут мороз. Колеет зверёк. Ну, дверь и так не открыть, не потревожив кота, прогнать его нельзя, можно уже просто ногой в сторону отодвинуть, но моя нога не поднялась бы на такое. Потянул я за ручку, кот отъехал с дверью чуть-чуть и вдруг ожил, и мгновенно шмыгнул в образовавшуюся щель. Ладно. Я его, честное слово, и сам закатить вовнутрь собирался. Чтобы не окочурился. Вошёл и я в подъезд. Поднялся по широким мраморным ступеням, повернул налево, к своей квартире. Квартира надо сказать не только моя была. Коллективная. Коммунальная. Смотрю, а кот-то уже к двери квартиры жмётся. "Не-ет, брат, я не это имел в виду, когда в дом тебя пустил". И спрашивается – почему именно к этой двери он прибежал? Почему не направо свернул, к противоположной квартире? Почему, в конце концов, не пробежал подальше. Широкой квадратной спиралью вверх поднималась лестница, а посередине, в сетчатой шахте, лифт. За этой шахтой много места и, как мне кажется, с точки зрения кота, значительно уютнее, чем на виду. Но нет же, он именно к нашей двери прильнул. Ну, и мелькнула у меня надежда, вдруг приживётся. Забавно ведь. Кот. Живность, какая никакая.

  Не то чтобы живности недоставало в нашей квартире. Под нами подвал, бойлерная, там тепло. Крысы оттуда ходы в квартиру проделали, и посещать её любили. Ночью, бывало, выйдешь на огромную как актовый зал, кухню, они и разбегаются, топоча как русская тройка, бубенцов только не хватало. От двери в уборную крысы отъели уголок, чтобы удобнее ходить было, им, разумеется, они до дверной ручки не дотягивались. И вот зайдёшь, бывало в туалет, а там крыса. Ей деваться некуда, она юрк в унитаз, ныряет и поминай, как звали. Через несколько метров канализационный колодец, она выплыла, отряхнулась и домой. Стеснительные они.

  А тараканы. В них и днём недостатка не замечали, а ночью, как звёзд на небе, Млечный Путь, столько, что можно стать на них и ехать, если бы они двигались в одном направлении.

  Так вот все они хоть и домашние вроде, а всё как-то не то, не свои они, не желанные, что ли. Ну а кот, другое дело. Словом, впустил я его. Этот рыжий проныра шмыгнул внутрь, только его и видели. Квартира огромная, в ней рота солдат с орудием спрятаться могла, а мелкий хищник и подавно.

  Прошла неделя, я и думать о нём забыл.

  – Какой у тебя кот умный. – Сказал как-то на кухне дядя Коля, которого все называли по фамилии.

  Фамилии его, я, разумеется, не скажу, из соображений конспирации. Дядя Коля, был невысокого роста, но душу имел огромную. Душа, дядиколина, очень сильно выпирала вперёд, и под собственным весом опускалась на трикотажные треники. Дядя Коля часто тщился натянуть треники на свою огромную душу, которую, кстати, все ошибочно принимали за живот, но те знали своё место и всякий раз, безропотно сползали куда-то на уровень паховой области (есть даже расхожее выражение). Дядя Коля тогда оттягивал низ футболки к той же области, из-за чего глубокое декольте сильно обнажало нежную, розовую кожу его груди. Отпустив край футболки, мгновенно вернувшейся в исходное положение, дядя Коля заулыбался, и на щеках его появились ямочки. Не слишком густые волосы, всегда выглядели мокрыми, но впечатления свежести, почему-то не производили.

  У дяди Коли было открытое искреннее лицо и много друзей. Возможно, находятся люди, связывающие эти обстоятельства, но мне думается, что причиной такого количества друзей служило географическое положение дяди Коли. Два высоких окна, с ажурными переплётами рам выходили на широкую центральную улицу, под сень каштанов. Сравнительно невысокое расположение этих окон, над уровнем тротуара, побуждало каждого проходящего мимо знакомого негромко позвать дядю Колю по фамилии, после чего посетить его, благо, тот часто бывал дома. Приходить с пустыми руками, было не очень принято, а что мужчина может принести мужчине если не водку, и посетитель несколько засиживался в гостеприимной компании хозяина комнаты. Ну как тут не подружиться? Слышал я и альтернативную версию, что мол, каждый, кто будучи в центре города, по своим делам, хотел выпить, приобретя бутылку, вспоминал о дяде Коле, и направлялся в гости с тем только, чтобы её распить, в результате чего завязывалась дружба. Мне сейчас не очень понятно, чем отличаются эти версии, ну и ладно. Важно, что результат один и тот же.

 
  Сообщение об умном коте меня застало врасплох. Нет смысла отпираться – будь у меня кот, он неизбежно был бы умным, ведь животные похожи на своих хозяев, но ужас положения был именно в том, что никакого кота у меня не было. Конечно моё подозрение пало на того рыжего, впущенного мной неделю назад в квартиру, но я полагал, что его визит не затянулся.

  – Какой кот? – Спросил я напрямик.

  – Как "какой"? – в свою очередь не постеснялся спросить дядя Коля – Ну рыжий этот, которого ты привёл.

  Вот она, коммуналка. Когда я впускал кота, в квартире не было слышно ни единого звука. Я был убеждён, что никого нет, никто не видел и не слышал, как кот попал в жилище.

  – С чего вы взяли, что это я его привёл? – искренне поинтересовался я.

  Дядя Коля доброжелательно захрюкал – он всегда так смеялся – и привёл мне неопровержимые доказательства умности кота.

  Оказалось, что воду тот пьёт только из крана, балансируя на узком краю эмалированной раковины. Дядя Коля порывался напоить животное из блюдца, но все его благие намерения были котом игнорированы. Коммунальная сантехника играла ему на руку. Из крана текла нескончаемая струя ледяной воды, толщиной со спичку. Закрутить воду было нельзя, в ранимой душе крана, что-то надрывалось, и, разбрасывая брызги, вырывался совсем уже истерический поток.

  Также кот аккуратно доставал из мусорного ведра разные лакомства, цепляя когтями колбасную шкурку или сырные обрезки. Но не это вызывало восторг у наблюдательного дядя Коли. Кот брал угощения в долг. Взамен он приносил добытых мышей и воробьёв, и клал возле ведра. Не в ведро, а именно возле, чтобы дядя Коля видел, что долг платежом покрашен.
  Такой кот признаться понравился мне пуще прежнего, и я решил его присвоить, присвоив заодно и коту какое-нибудь имя. Но тут выяснилось, что кот уже назван, и откликается на имя Вася. Итак, перед нами вырисовался некий баланс. Появились плюсы и минусы. Кот был умным, оригинальным и воспитанным по понятиям. Никаких следов жизнедеятельности его внутренних органов, за неделю, в квартире замечено не было. Это ангел. С другой стороны, он был рыжим, что лично я считаю, для кота недостатком, и имел глаза той же расцветки. Я люблю котов зеленовато-серых в полосочку, или горошек, и пусть глаза будут зелёные. И это имя, Вася… Такие имена для котов я не признаю.

  Друг мой, заведя котенка, нарёк его Пиней. Почему Пиней? Это сокращение от Пингвин. Если вам непременно нужно докопаться до истины, и вы интересуетесь, почему полное имя котёнка Пингвин, объясню, как объяснял мой друг, а он говорил, что это в честь совы, которая жила у него раньше. Всё. Больше никаких пояснений не было.

  Переименовать Васю оказалось не гуманно. Выясняя, кому это пришло в голову приучить кота к такому имени, я обнаружил, что у него есть биография. Непростая, и даже несколько драматическая. В пятый этаж нашего дома недавно переехала семья с котом. Новая квартира коту понравилась не очень и он ушёл из семьи. Можно конечно допустить, что ему лень было подниматься на пятый этаж, но я знавал котов живших и повыше. Мне нравится романтическая версия, повествующая о том, как спасённый от неминуемой гибели кот, проникся благодарностью к своему спасителю и поклялся посвятить свою жизнь ему.

  Так или иначе, за котом сама собой закрепилась репутация "моего кота", как бы не относились остальные многочисленные соседи к этому обстоятельству. Зверёк вёл скромную жизнь где-то на просторах квартиры, не претендуя на мою персональную жилплощадь. При редких встречах мы оба вели себя также как М.М.Исаев при встрече со своей женой, в "Семнадцати мгновениях весны".

  Прошёл месяц. Вася стал чаще появляться в свете. Теперь он сиживал на кухне, старательно намывая гостей. Но наши отношения оставались загадочно-романтичными. И вот в одно прекрасное воскресенье, когда дверь моей комнаты была нараспашку, а сам я убирал со стола остатки завтрака, в дверном проёме появился Вася. Он пришёл с визитом. Всё как положено, не с пустыми руками. В зубах он держал крупную мышь. Положив подарок на порог, он сел и подняв голову, устремил на меня чистый прямой взгляд, говоривший о мужественном достоинстве и крепкой мужской дружбе. Он не сказал ни слова. Слова тут были не нужны. Мы смотрели друг на друга, и только я открыл, было, рот пригласить его войти, как вдруг подарок, смирно лежавший на пороге, воспользовавшись паузой, вскочил и легконогой ланью умчался, скрывшись под массивным диваном.

  В моей комнате мышей не было. Я знал это наверняка. Как-то заподозрив проникновение мышей на свою территорию, я наладил ловушку из подручных средств. Намазав изнутри небольшую баночку салом, кусочек его прилепил на дно баночки. Баночку вверх дном, наискосок, поставил на пол, подперев пятикопеечной монетой. По замыслу изобретателя этой ловушки, мышь, заинтересовавшись салом, войдёт под баночку и, очарованная ароматом не сможет удержаться и, непременно попытается это сало достать. Поколебленная, на неустойчивом пятаке, баночка, рухнет и пленит алчного грызуна. Ну, в общем, так всё и произошло. Как у всего, две стороны есть и у гуманных ловушек. Баночка не убивает мышь, а значит, перекладывает это с больной головы на здоровую. Ведь и мне жаль мыши.

  Пришлось достать старый аквариум. Воды он, правда, не держал, но для мыши вода, как раз не обязательна. Ей даже лучше если аквариум без воды. Так вот воды я наливать не стал, а пустил мышь в аквариум пожить всухомятку. На всякий случай, я насторожил ловушку снова. И представьте себе – сработала. Причём ещё семь раз. За один день, на один кусочек сала было поймано восемь мышей подозрительно похожих друг на друга. У меня даже мелькнула мысль, а не родственники, ли они между собой. Эпопея с мышами длилась довольно долго. Им почему-то не нравился мой аквариум, и они изобретали способы побега. Половина из них выразила протест, уйдя из жизни. Куда и зачем не знаю. Остальные хитрили, как могли. Подпрыгивали, пытаясь перемахнуть через стеклянную стенку, карабкались, цепляясь за края стёкол в углах. Пришлось накрыть аквариум железной сеткой. От отчаяния ещё две мыши наложили на себя руки. Ещё одна сумела выбраться непостижимым способом, но её опьянила свобода. Покинув стоявший на подоконнике аквариум, беглянка нашла розетку с клубничным вареньем, оставленную тут кем-то из моих гостей и незамеченную мной. Варенье простояло здесь так долго, что загустело, и стало как клей. Очутившись на свободе мышь, окунулась в сладкую жизнь. Окунулась в прямом смысле этого слова. Когда я обнаружил побег и стал искать следы тут-то всё и открылось. Залипнув в сладком капкане мышь, смотрела на меня осуждающе. Я попытался её отмыть, но варенье залепило уши и один глаз, не говоря об остальных частях тела. К вечеру беглянка почила, и была предана помойному ведру совместно с розеткой и вареньем, в полном составе. Последняя моя квартирантка с неиссякаемой энергией искала путь на свободу, но всё в пустую. Однажды заглянув в стеклянное узилище, я обнаружил, что она не обнаруживает признаков жизни. Сняв сетку, я протянул руку к хвосту покойницы, чтобы исполнить обряд погребения. Внезапно мышь, передумала и, галопом промчавшись по моей руке до локтя, не сбавляя скорости, спрыгнула на пол и пропала из виду. Тем же вечером гостивший у меня приятель изловчился и пришиб её туфлей, когда она пересекала комнату по диагонали.

  С той поры ловушка не сработала ни разу, что и говорило об отсутствии мышей. Но пришедший в гости Вася, своим подарком, сделал шаг к восстановлению популяции.

  Вид у кота был растерянный. Он переводил взгляд, с меня на то место где исчез его презент, и был просто жалок. Такое фиаско, в первый же визит. Ругать его не было смысла. Я состроил понимающее выражение и пригласил Васю войти, но он не решался. Потом, поколебавшись немного, всё же прошёл и с того раза стал приходить постоянно.

  Кто знает, может эта мышь была его другом, и таким образом он протащил её в комнату, но для мыши и так не составляло труда проникнуть. Может они проделали этот фокус, чтобы сделать оправданным присутствие кота? Мыши этой я больше не встречал. А Вася прописался на мою жилплощадь. Ночевал он где-то. Ведь он ночной хищник. Днём Вася спал, где-нибудь в квартире, а вечером, когда я возвращался с работы, он сторожил меня, где бы я ни находился.

  Все коты во дворе уважали Васю, как минимум, за силу. Но после того как я накормил его анаболиками, и он стал шире в плечах и везде, его принялись бояться те немногие овчарки, которые выгуливали во дворе своих хозяев. Завидев Васю собаки, настораживались, подходили поближе к хозяевам и предлагали идти домой, так как они уже нагулялись. Вася же окидывал двор серьёзным взглядом, убеждался, что всё в порядке и принимался обходить территорию. Дяде Коле он приносил свежатину, в число которой входили и, неведомо как добытые летучие мыши. Никого другого Вася так не баловал. В дяде Коле он признавал ценителя. Всё чем угощал его я, кот принимал как само собой разумеющееся. Какие счёты могут быть между своими. А может он принимал это в счёт принесенной им живой, и значит не бесперспективной мыши.

  Однажды Вася захворал. Простудился, и был очень плох. Он не ел, не двигался, не спал, а всё сидел, сгорбившись и смотрел перед собой, неподвижными глазами. Не имея опыта в постановке котам горчичников или банок, я решил применить медикаментозную терапию. Популярные в то время таблетки предлагалось пронимать по формуле, которую рассчитать для кота я не мог. Поэтому растоптав в прах половинку таблетки, я решительно подошёл к Васе. Не имея возможности подмешать лекарство в еду, я не мудрствуя лукаво, взял кота за голову раскрыл пальцами рот и всыпал порошок внутрь. Сил для сопротивления у Васи не было, хотя я тешу себя мыслью о его безграничном ко мне доверии. Он не попытался даже выплюнуть горькое лекарство. Вскоре кот взмок так, что шерсть заметно прилипла к телу. Я начал опасаться, что диплома ветеринара мне уже никогда не выдадут, а Вася будет являться ко мне по ночам. Однако на утро бодрый кот усердно намывал гостей, раскорячившись посреди кухни. За дипломом ветеринара я, правда, не пошёл.

  Со временем к нему привыкли, привязались, и полюбили все обитатели родной коммуналки. Сам Вася держался гордым, но снисходительным и добросердечным монархом квартиры, с кружевными ушами. Таким мужественным, сильным, уверенным в себе, и в тоже время благородным, скромным, понимающим, какими бывают герои романов, и каким мне всегда, почему-то, представлялся Э.Хемингуэй. У него был индивидуальный подход к каждому и с каждым у него были особые отношения, но всегда покровительственные.

  Однажды в квартире появился новый персонаж. Дядя Коля завёл себе… Что ж и такое случается. Он завёл невесту. Невеста эта была уже не молода, но и дядя Коля разменял тогда пятый десяток. Скромная и вежливая, жгучая брюнетка, она имела очевидные выпирающие достоинства, и скрытые недостатки. Держалась эта женщина ниже травы и тише воды, но чем-то недобрым от неё веяло. Вскоре, на кухне, под дядиколиной плитой угнездилась кошка неприятной наружности. Она была той же масти, что и её хозяйка, и имела маленькую головку и тонкий хвост. Выглядела она всегда слегка беременной, но не более того. Решил ли Вася, что должен на ней жениться или произошло что-нибудь ещё, неизвестно. Машка, так бездарно звали эту крошку (сокращение от крыса-кошка), превратила Васину жизнь в позорное прозябание, загнала его в глубокое подполье, без права на партизанское движение. Мною были приняты ответственные решения, и ответные меры. Злокозненное животное было водворено в рамки приличия и, пошатнувшийся, было, статус Васи восстановлен, но есть у меня подозрение, что тайком от меня Машка ставила каблук на моего минитигра.

  Васю я спас, хотя прожив так ещё пару лет, он ушёл в Валгаллу, как и все коты. Не удалось спасти дядю Колю, расписавшегося с Машкиной хозяйкой. Выйдя из загса, она, не потрудившись даже удариться оземь, превратилась в царевну жабу, отравившую дядиколину жизнь.

 
  Если в тексте что-то не так, ошибки там или опечатки – простите великодушно. Мне не охота его перечитывать. Не люблю я рассказов о животных, котах, кошках, жабах, просто терпеть не могу.

Другие произведения автора:

XIII

Глина

Дело