В поисках утраченного прошлого. Остров Ольхон-Гулаг 20 века!? Часть вторая.

18 февраля 2013 — Сергей Кретов-Ольхонский

Надежда Николаева, Иркутск

Сергей Кретов, Баден-Баден

Февраль 2013 года.

Надежда Николаева.

На сегодняшний день нет никаких документальных подтверждений о существовании данного лагеря. Мы опираемся только на единичные воспоминания людей и предположения исследователей, потому что освобожденные из лагерей заключённые и работавшие там вольнонаёмные, а так же охрана лагерей давали подписку о неразглашении того, что с ними произошло или чему были свидетелями. Они до сих пор боится говорить о своей трагедии или об увиденном.

*Пройдет немало десятилетий, пока постлагерный синдром будет преодолён. Но пока этого не произошло, а свидетелей уже не остаётся.

Наиболее достоверные сведения те, что подтверждены рассказами нескольких людей. Все остальные сведения и догадки подлежат сомнению и требуют своего подтверждения.

Все сведения получены мной из первых рук от людей, с которыми я разговаривала и переписывалась.

Урочище Песчаное расположено в 20 км севернее посёлка Хужир и известно живописными песчаными дюнами, холмами и грядами, которые занимают площадь около 3 кв. км.

По официальным сообщениям: «В 1950 г. на берегу построили рыбацкий поселок из 20 домов, но к 1970 г. его почти засыпало песком, и жители вынуждены были покинуть его».

*Но это совсем не так. Жилой посёлок из этого количества домов существовал давно и только в 50-е годы прошлого века был передан руководством ИТК НКВД СССР в распоряжение островной администрации с центром в посёлке Хужир. До 1950 года жители Песчаной были прописаны в Зама – Онгурёнском поселковом совете. А население покинуло его в связи с отсутствием объёма работ в данном населённом пункте, и жить в нём не имело смысла. А не от того, что его засыпало песком. Стоят же оставшиеся дома.

В конце 1930-х гг. в местности Песчаная была создана рыболовная исправительно-трудовая колония (ИТК) НКВД СССР для осужденных за бытовые правонарушения, как например мелкое хулиганство и воровство, имеющие небольшие сроки заключения.

Лагерь входил в систему ГУЛАГа, бараки для заключённых были ограждены двухметровым забором с колючей проволокой и вышками по периметру.

Все заключенные трудились на рыбалке, рыболовецких судах, поставляя улов для страны, а так же на подсобных работах.

В годы Великой Отечественной войны заключенные так же ловили рыбу, работали на рыбозаводе и поставляли омуль для фронта. В1945 г. ими было добыто 1854 т рыбы.

Кроме рыбалки, как вспоминают старожилы, силами заключенных осуществлялась чистка дна мелководных заливов акватории Малого моря Байкала, от плавников и камней. Рыбалка Гослова и рыболовецких колхозов осуществлялась неводом, поэтому рыболовные тони малого моря до Красного Яра регулярно очищались.

В лагере было большое подсобное хозяйство. Работала пилорама, лес для которой заготавливали у подножия горы Жимы. Старые лесные дороги, проложенные заключенными, используются до сих пор.

От Ташкая до Песчаной была проложена дорога, по которой шли этапы заключенных в лагерь, минуя населенные пункты. Местные жители её называют «Колонской». Она существует до сих пор.

Среди заключенных были люди со всей страны разных национальностей.

Местные жители вспоминают, что среди них находились осужденные из Москвы даже за опоздание на работу на 5–10 минут, а за кражу у государства омулей на рыбозаводе сидели местные жители Хужира. За двух омулей давали два года, за кражу одного омуля – один год. Средние сроки лишения свободы составляли от трёх до четырёх, а максимальные бывали от 5 до 8 лет.

Содержание заключённых требует большого снабжения их всем необходимым для существования ИТК и его жизнедеятельности.

В докладе заместителя начальника ГУЛАГа НКВД СССР,
ст. майора госбезопасности Лепилова А.П. на имя Берии Л.П. об этом говорилось так:

Представляет интерес вопрос о продовольственных ресурсах, которые необходимы для обеспечения всего состава изолированных и занятых их охраной вольнонаемных лиц. Размеры этой потребности в продовольствии определяются установленными нормами на год, особенностью дислокации мест заключения, характеризующиеся их отдаленностью от районов производства товарной продукции сельского хозяйства.

На этом примере выявляется значение развития в системе ГУЛАГа собственного сельскохозяйственного хозяйства в качестве подсобной продовольственной и кормовой базы, позволяющей ГУЛАГу снижать свои потребности в использовании железнодорожного, водного и другого транспорта.

Эти функции снабжения сельскохозяйственной продукций местной ИТК лежали, видимо, на ольхонских колхозах.

Старожил Ольхона, проработавший много лет в ММРЗ на различных должностях, в том числе начальником планового отдела рыбзавода, Иван Романович Романов вспоминает, что в 50е годы Маломорский рыбзавод обеспечивал себя сам основными продуктами питания.

Мясо. У рыбзавода была большая отара овец, которая давала основную массу мяса для работников. Наша природа позволяет даже зимой добывать овцам корм, так как сильные ветра сметают снежный покров с земли, обнажая траву. Размножившееся стадо за лето набирало вес и с наступлением холодов подросший молодняк забивали. Так что склады рыбзавода были заполнены бараньим мясом.

Картофель. На голых горах выше Хужира была распаханная земля – Полевой стан, где и сажали картофель, снимая не плохой урожай. Сельпо тоже имело свой большой огород, находившийся на выезде из Хужира по дороге в Харанцы.

Репу и турнепс выращивали на огороженном поле в деревне Маломорец на берегу Байкала. В начале 60х годов, мальчишки, чтобы полакомиться не ленились проделать путь из Хужира в несколько километров, туда и обратно.

Капуста, морковь, свекла выращивалась за деревней Харанцы, в закрытой от ветров пади Хурган, что находится за бывшим зданием аэропорта. Это подсобное хозяйство рыбзавода, где работала специальная огородная бригада. Для огородной бригады там даже был построен дом. Мягкий микроклимат (самое тёплое место на Ольхоне) и протекающая по долине единственная на Ольхоне речушка Кучелга, способствовали получению хороших урожаев, которые полностью обеспечивали потребности островитян.

Иван Романович Романов говорит, что создал и возглавил это хозяйство человек крестьянской закалки из Нарин-Кунты Ольхонского района, Кузьма Холхоевич Буртушкин. Позже он возглавлял огромное складское хозяйство рыбзавода.

Всё это было после 1950 года, то есть после закрытия ИТК в Песчаной и передачи своего большого хозяйства на баланс ММРЗ в Хужире… Возможно всё это было передано из Гулага. Но это ещё одна версия.

Подсобное хозяйство рыбзавода исчезло где-то с 1954 года. Иван Романович Романов объясняет это так:

- В стране проводилась реконструкция отраслей народного хозяйства. Производство должно было заниматься своим делом, то есть нам ловить рыбу, а государство обязалось обеспечивать нас продовольствием. Так что у завода осталось только самое необходимое.

После 1950 года, времени закрытия колонии, произошло снижение рыбодобычи по разным причинам, страна встала на курс укрупнения населённых пунктов. Вот тогда, видимо, стал расти посёлок Хужир, в который стали перевозить дома из Буругера, Харанцов, Песчаной, Хадая. Стали застраиваться этими домами улицы Первомайская, Ленина, Пушкина, Матросова. Рядом, по соседству стали жить вчерашние узники Ольхоской ИТК и их охранники, рыбаки рыболовецких колхозов острова.

Так Анастасия Павловна Воронцова в 1949 году купила у Глызиных старый небольшой дом на Песках, перевезла его и собрала опять же рядом с Глызиными в начале Рыбацкого переулка. Следующий за её домом собрал перевезённый из Буругера дом Алексей Федорович Марков. В конце переулка собрали свой перевезённый тоже из Буругера дом Анна и Владимир Дьяковы с сыновьями Василием и Виктором.

Дата закрытия ИТК называется разная: от 1950 года, когда убыл последний начальник охраны лагеря Михеев, до 1952 года. Возьмём за основу 1950 год.

Лагерь закрыли и оставшихся заключенных перевели в Слюдянку, туда же убыл и начальник охраны Михеев.

Обратим внимание, что в те же годы Слюдянская ИТК УИТЛК УНКВД по Иркутской области была передана Южлагу (ГУЛЖДС) в городе Улан-Удэ, на базе которого позже был создан Тайшетский ИТЛ УИТЛК УНКВД по Иркутской области (туда же передан архив Южлага).

Оставшиеся производственные мощности ИТК в Песчаной, были переведены на баланс Маломорского рыбозавода в Хужире.

Лагерь был ликвидирован. Из бывших заключенных, содержавшихся в этом лагере, по разным причинам на острове осталось несколько человек, в том числе поляки Рубель К.В., Козел, Михаил Озарко служившие в польской армии генерала Андерса.

Больше известен Михаил Озарко. Он остался потому, что ехать ему было не куда, нигде его, никто не ждал. Он женился на девушке, сосланной на Ольхон из Западной Украины. Жилье искать не стали - устроились в одном из домов, где раньше жила охрана лагеря. Работали, как и раньше, на рыбзаводе. Позже жена умерла, дочь Люся высокая, худощавая и застенчивая девушка окончила среднюю школу в Хужире в 1970 году, и со своей одноклассницей Дусей Рогалёвой уехала в город невест Иваново, где они работали на ткацкой фабрике, вышли замуж, там и остались жить.

Памятью Михаил Озарко обладал ясной до самой смерти. Он рассказывал, что до 1939 года большая семья Озарко жила в Барановичах. Жили сытно, так как разводили лошадей и занимались их поставкой для польской кавалерии. В 1939-м году Красная Армия освободила от польских панов Западную Белоруссию, а всю семью Озарко, вместе с другими «западниками» неугодными новой власти отправили в Архангельскую область на лесоповал. Через два года в живых остался один Михаил. А тут и война началась.

В 1942-м году И. В. Сталин разрешил создать польскую армию, под командованием генерала Андерса по согласованию с польским правительством в изгнании Сикорского.

Стали собирать в нее ссыльных поляков, украинцев и белорусов из вновь присоединённых Западных областей по всему Советскому Союзу, а так же интернированных воинов польской армии, находящихся в лагерях НКВД СССР.

Но люди не сумевшие защитить свою страну при нападении Германии и брошенные на произвол судьбы своим сбежавшим правительством, не горели желанием воевать на стороне Красной Армии, хотя требовали от неё вооружение и снаряжение. Да и у англичан были свои виды на использование в войне поляков.

По достигнутой договорённости между правительством Сикорского и Сталиным, сформированная армия с членами их семей была выведена в Иран. Поляки принимали участие в боевых действиях в Африке на стороне англичан против солдат вермахта под командованием генерал -фельдмаршала Роммеля и позже в Италии.

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C0%F0%EC%E8%FF_%C0%ED%E4%E5%F0%F1%E0

После войны вернувшись на родину в Барановичи Озарко, как и многие другие поляки, воевавшие в армии генерала Андерса, попал в товарный вагон с решетками на окнах, а потом по этапу и на Ольхон.

После смерти жены и отъезда дочери, оставшись один, Озарко переселился в каморку в бывшем лагерном бараке, завел скотину, птицу для продажи и много лет копил деньги, видимо, чтобы уехать на родину и там купить дом. Не пил, как большинство островитян, не курил. А после развала Советского Союза вдруг выяснил, что на все свои сбережения он может купить лишь ящик водки...

Деда Озарко от нового горя и безысходности хватил инфаркт, и вскоре он умер.

Дед моего мужа Рубель К.В. после освобождения жил и работал в урочище Песчаное. Там же познакомился с освободившейся из лагеря Николаевой Верой Васильевной, с которой создал семью. В семье родились двое сыновей – Пётр и Геннадий.

*Старый Рубель мужик высокого роста, крепкого телосложения, но от невзгод и тяжёлой работы сутулившийся. Весь его облик в мешковато сидящей на нём одежде, никак не соответствовал бравому, польскому жолнежу на портрете, висевшему у него в квартире на стене. Там он в форме, с регалиями и в конфедератке на голове имел лихой вид. Таким он запомнился соседям, бывавшим у него в квартире и мальчишкам, которые заходили к его сыновьям. Был хорошим печником. В Хужире до сих пор стоят в домах сложенные его руками печи. Пьяным или выпившим в посёлке его не видели.

Похожим на отца был и его старший сын Пётр. Такой же рослый, но ещё не вошедший в мужскую силу, он был всегда спокоен, помогал отцу. Он больше общался с мальчишками младше себя на год-два. Нет, не носился с саблями и пистолетами по улицам, а так присутствовал, когда собирались кучкой, обсуждали фильмы или пересказывали анекдоты. Став взрослыми, при встрече был рад, расспрашивал о житье-бытье, рассказывал о себе.

Младший сын Генка, тот был другой. Он поколения родившихся в 55-56 годах, был более раскрепощён в своих поступках, как и его сверстники. Не был, конечно, оголтелым хулиганом. В меру шкодничал, прогуливал уроки. Хрущёвская оттепель сказывалась. Став взрослым, он много рассказывал друзьям и знакомым о жизни в детстве в Песчаной, но слушатели пропускали мимо ушей, не запомнили. А сейчас уже у него не спросишь.

Один из старожилов Хужира - Геннадий Петрович Шевелев рассказывал Марине Роговой, что при Сталине на острове в урочище Песчаная, и в Семисоснах , были созданы специальные трудовые лагеря, призванные использовать труд «врагов народа». Основным видом занятий для заключенных являлся также вылов рыбы.

http://www.magnit-baikal.ru/publ/goroda_i_poselenija_irkutskoj_oblasti/olkhon_zemlja_voda_i_industrija_turizma/13-1-0-206

Марина Рогова в своей статье об Ольхоне, затронув ИТК НКВД СССР в Песчаной, написала номер 10. Это единственное упоминание номера колонии. Но так ли это, нужно, хотя бы ещё одно подтверждение.

http://www.magnit-baikal.ru/publ/goroda_i_poselenija_irkutskoj_oblasti/olkhon_zemlja_voda_i_industrija_turizma/13-1-0-206

Иван Романович Романов в разговоре с Павлом Степановичем Козулиным вспоминал, что в 1938 году мальчишкой бегал смотреть на зону в Ташкае. Спецконтингент в ИТК, таков был её статус, был в основном уголовный.

Когда организовали на базе Гослова ММРЗ в Хужире, то ИТК перетащили сразу в Песчаную, там из колонистов было 5-7 бригад, невода у них не было, рыбачили они сетями, все снабжение было от завода. В Семисоснах их не было совсем.
Было в Песчаной самое большее 150 человек всех жителей, это вместе с
охраной, поварами и вольными работниками.

Все это было до 1953-1955годов, когда большая часть разъехалась, а часть осталась жить дальше, кого то и мы застали. Он называет чистую численность заключённых в Песчанке от 70 до 100 человек максимум, так как в бригаде было по 7-8 работников.

(из архива Хужирского краеведческого музея)

В середине 30 х годов в поселке Песчаная на Ольхоне начала свое существование исправительно - трудовая колония НКВД СССР, в которой отбывали наказание за бытовые преступления и административные нарушения. Со сроками от 3-4 и до 5-8 лет.

Количество заключенных в разные годы варьировалось от 1200 до 150-200 человек. Политических заключенных не было, так как это сфера влияния ОГПУ СССР. За кражу одного омуля давали 1 год, 5-ти килограмм картофеля - 5 лет. Именно по таким уголовным делам сидело много жителей ольхонского района.

Одной 76 -летней старушке дали 5 лет за кражу этих пресловутых 5- ти килограмм картофеля, но она умерла в колонии в Песчаной через 2 дня после прибытия.

Для охраны и конвоирования заключённых содержали 4-5 овчарок, был и собаковод - инструктор.

*В 60е годы во дворе дома Евдокии Орловой, жившей с сыном Ильёй по улице Первомайской, была рыжая немецкая овчарка по кличке Пальма. Возможно, что эта овчарка была потомком Гулаговских родичей.

Режим в колонии обычный: подъем, завтрак, развод на работы. Работа ли до 5 часов вечера. После работы отдых и личное время. На рыбалке работали расконвоированные заключенные, на которых бригадиру выдавался пропуск на 12 дней (для перемещения за пределы лагеря).

Было восемь рыболовецких бригад.

Работали в бондарном цехе, прачечной, на смолокурне, расположенной в районе 1-го ключика, в двух-трёх километрах от Хужира. Там на поляне среди леса были построены две кирпичные печи для сухой перегонки древесины, из которой гнали дёготь, скипидар, колёсную мазь для телег.

Стоял дом для рабочих, склады, сараи. Над протекающим возле печей ручьём за зиму намерзала огромная ледяная шапка, которая не таяла до средины лета и служила для охлаждения продукции перегона. Там и сейчас ещё видны следы фундаментов печей, деревянные и медные желоба с остатками застывшей смолы. Летом там стоит чудный аромат чёрной смородины и звенящая тишина.

На смолокурню заключённых отправляли тоже только по пропуску. В колонии было своё подсобное хозяйство - 23 коровы, 4 рыбацких и 4 проездных лошади.

В Ташкае находилась перевалочная база колонии, склады. Ледокол «Ангара» завозил грузы и отсюда забирал рыбу.

Администрация ИТК НКВД СССР находилось здесь же, в Песчаной. Начальниками колонии в разное время были Белоносов, Ковалев.

*Согласно доклада Лепилова А.П. охрану заключенных в лагерях и колониях осуществлял специальный военизированный состав ГУЛАГа, комплектуемый, главным образом, из демобилизованных красноармейцев и младших командиров Красной Армии и войск НКВД.

Охрана выполняла следующие функции:

1) изоляцию заключенных, при нахождении их в зоне ограждения; 2) конвоирование на производство и строительство; 3) конвоирование при переброске в другие лагери; 4) охрану заключенных во время работ; 5) розыск бежавших.

Лепилов А.П. отмечал, что еще не удалось обеспечить полностью контингент военизированной охраны соответствующим составом подготовленных вольнонаемных работников и поэтому в ряде лагерей имело место использование в качестве охраны зарекомендовавших себя заключенных.

Поэтому в охране ИТК в Песчаной работали и местные жители, отвечавшие этим требованиям, которые после ликвидации колонии остались жить в родных краях:

- Копейкин Трофим Иннокентьевич работал после ИТК в улусе Буругер пекарем, позже переехал в Хужир, Карачёв Алексей Лаврентьевич, Брянский Александр Антонович (Хайка), Березовский Леонтий Иванович, Рогов Яков Игнатьевич.

- Рогов Яков Игнатьевич 1919года рождения. Участник Великой Отечественной войны. С 1941 по 1942 год в действующей армии, стрелок. Получил тяжёлое ранение в ногу и в 1942 году был комиссован из РККА вчистую. Работая в охране ИТК в Песчаной, был прописан в Зама – Онгурёнском поселковом совете. После расформирования лагеря переехал на жительство в посёлок Хужир, где на учёт встал в 1951 году. Это тоже косвенно подтверждает, что ИТК в Песчаной после 1950 года не было.

Заключённые в лагере жили в бараках – 5 мужских и 3 женских, спали на железных койках, постельное бельё менялось регулярно. Не было ни клопов, ни тараканов. На территории лагеря имелась баня, в которой мылись и стирали белье. Для стирки выдавали все необходимое.

За выполненную работу заключённым начислялась заработная плата, которая после необходимых вычетов, переводилась на их лицевой счёт. Деньги получали только после освобождения.

Заключённых кормили и одевали. Была столовая.

*Уверяют, что кормили не плохо. Но тут мы можем усомниться в правдивости этих слов. Если вся страна во время войны и после неё жила впроголодь, то заключённые питались согласно нормам, утвёрждённым в наркомате НКВД СССР. Заключённым, не выполняющим нормы выработки, нормы питания снижались. Во время войны войска находившиеся во втором эшелоне, войска ЗабВО, КДВО и другие находившиеся вдали от фронта жили впроголодь, так как питались по скромным тыловым нормам. Для примера приведём воспоминания нашего земляка, двоюродного брата маршала Тухачевского М.Н., Захара Абрамовича Антонцева, участника войны с Японией.

http://proza.ru/2012/06/24/186

21 января 1943 года приказом № 023 за подписью заместителя наркома С. Н.Круглова вводились в действие новые "дифференцированные нормы и порядок питания заключенных".

http://www.pseudology.org/GULAG/Glava10.htm

- Для заключенных, вырабатывающих до 80 процентов производственных норм на основных тяжелых работах, для вырабатывающих до 99 процентов норм на всех остальных работах, для лагобслуги и санобслуги, для находящихся под следствием, для инвалидов не работающих и работающих, но не выполняющих установленных для них производственных норм, вводилась норма № 1 (на человека в день): мука подболточная — 5 грамм, крупа-макароны — 50, мясо-мясопродукты — 8, рыба-рыбопродукты — 45, жиры — 6, картофель-овощи — 320, сахар — 5, чай суррогатный — 2, томат-пюре — 10, перец стручковый — 0,1, лавровый лист — 0,1, соль — 8 грамм.

- Хлеб подлежал выдаче по следующим нормам: вырабатывающим на основных тяжелых работах до 50 процентов — 400 грамм, от 50 до 80 процентов — 500, от 80 до 100 процентов — 600, от 100 до 125 процентов — 700, от 125 процентов и выше — 800 грамм.

- Нормы штрафного пайка для отказчиков, симулянтов, для находящихся в штрафных изоляторах без вывода на работу была следующей: хлеб ржаной — 300 грамм, мука подболточная — 5, крупа-макароны — 20, рыба-рыбопродукты — 25, жиры — 3, картофель-овощи — 250, соль — 7. Содержавшимся в карцерах полагалось 300 грамм хлеба и кипяток каждый день и раз в три дня — жидкая горячая пища по норме для отказчиков.

Во многих документах ГУЛАГА, опубликованных в интернете, приводятся факты:

- Почти на всех лагерных пунктах организацией питания занимаются заключенные. Судьба работающих заключённых по отнесению к тому или иному котлу довольствия, на основании производственных показателей, решается этими «работниками» без надлежащей проверки и контроля со стороны начальников лагпунктов, инспекторов ЧОС и медработников.

Почти во всех отделениях имеет место хищение продуктов до закладки их в котел и в большинстве случаев заключенные не получают того, что им причитается по норме.

Кроме этого во всех лагерях среди заключённых имеются «блатные», для которых закон не писан, и лагерные «придурки», заключённые занимающие разные должности в лагерной иерархии. Эти получают лучшие куски и в нужном им количестве без всяких норм. Остальным заключённым только то, что останется.

В некоторых лагерных отделениях основным видом довольствия бывала одна ржаная мука или заключенных в течение нескольких дней кормили диким чесноком.

В большинстве отделений пища для заключенных приготовляется плохо. Так что и Ольхонская ИТК не исключение.

О голодных бунтах в системе ГУЛАГА в районах озера Байкал находим упоминания:

- Ким Балков, бурятский писатель, в книге «Час смертный» описывает ИТК на восточном побережье Байкала в 40 километрах от железнодорожной дороги. Если судить по карте, то это район рыболовецкой ИТК НКВД СССР в Корсаково, по крайней мере, в дельте реки Селенги.

Голодные заключённые, разогнав охрану, вырвались на свободу, где грабили, убивали жителей рядом стоящей деревни, насиловали женщин. Прибывшие для усмирения войска открыли пулемётный огонь, под который попали не только заключённые, но и жители деревни – не нужные свидетели. Будем надеяться, что писатель этот факт не высосал из пальца.

- Между селом Байкальск и городом Северобайкальск, есть мыс Тонкий и Слюдянская губа. Недалеко от них в горах находятся Слюдянские озёра, рядом с которыми расположены старые заброшенные слюдяные копи. Здесь в тридцатые годы XX века заключённые добывали слюду, влача жалкое существование в тяжелейших условиях концентрационного лагеря. До сих пор в этих местах можно увидеть в твёрдых скальных породах глубокие ниши, у стен которых сохранились полусгнившие нары, поросшие зелёным мхом. У высокой горы узниками лагеря сделаны три штольни, из которых они железными бальями вытягивали породу и выбирали крупные куски слюды. Нечеловеческий труд и голод привёл к тому, что заключённые перебили охрану и разбежались по тайге.

http://www.baikal-center.ru/books/element.php?ID=48112

- В декабре 1941 года в Люйском ИТЛ УИТЛК УНКВД по Иркутской области, занимавшемся добычей золота на севере Байкала, заключённые подняли бунт, в ходе которого охрана и заключённые частично себя истребили, а остальных прикончили, зима, пурга и мороз. Из-за отдалённости прииска, бездорожья и отсутствия войск охраны в центре, помощь охране лагеря оказана не была. Погибли все: сидевшие и охранявшие. Прииск закрыли, лагерь списали, а не сданное золото исчезло.

http://www.lendex.ru/publ/nevydumannye_rasskazy_kladoiskatelja/zoloto_zabajkalja/3-1-0-182

В нашем случае байкальская рыба, видимо спасла и тех, и других от подобной участи.

*Есть упоминание, что между начальством и заключенными ИТК в Песчаной, были нормальные отношения. Похвально, но тоже не правдоподобно. В любой колонии есть оперчасть и «стукачи». « Стукачи» и сексоты есть и среди администрации лагеря. Так, что обо всех случаях нарушения послабления режима в один миг сообщат по инстанции. И нарушитель займёт место на нарах. Кроме того, заключённые почуявшие слабину режима, становятся не управляемыми со всеми вытекающими последствиями. Да и конвоирование заключённых в сопровождении собак, команды; «Шаг вправо, шаг влево считается – побег. Конвой открывает огонь без предупреждения» никто не отменял.

*28 декабря 1943 года приказом наркома № 0458 "Об организации внутренней надзирательской службы в ИТЛ и ИТК НКВД", которая организовывалась за счет численности военизированной охраны и комендантского состава ИТЛ и ИТК с целью "усиления изоляции заключенных", установления постоянного надзора за соблюдением правил режима и внутреннего распорядка, укрепления трудовой дисциплины и контроля за обеспечением бытовых условий.

Согласно этому приказу …Надзиратель безотлучно находится с заключенными, как в бараке, так и на производстве.

Надзиратель следует на производство вместе с заключёнными, где своим неотлучным присутствием обеспечивает:
— дисциплину и порядок среди работающих заключенных;
— выполнение заключенными производственных норм;
— выявление лодырей и отказчиков и принятие к ним соответствующих мер;
— соблюдение изоляции заключенных от посторонних лиц;
— особое наблюдение за заключенными, склонными к побегу;
— недопущение со стороны заключенных промота лагерного имущества и так далее.

Это неполный перечень обязанностей лагерного надзирателя.

В обязанностях администрации нет места хорошим отношениям. Нет беспричинного зверства и то хорошо.

Судя по рассказам среди заключённых бывало немало земляков, тех людей, что служили в охране. Вот здесь кроются не простые отношения, кто и как себя поведёт.

Кроме того, судя по нижеследующему пункту, режим в ИТК Песчаной во время войны был изменён не в лучшую сторону:

-Исправительно-трудовые колонии в соответствии с Временной инструкцией о режиме содержания заключенных в ИТК НКВД СССР (1940 г.) предназначались для содержания главным образом лиц, осужденных на срок до 3-х лет. Вместе с тем сюда направлялись и приговоренные на срок свыше 3-х лет при наличии особого постановления суда, вынесенного по мотивам ст. 24ук РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик.

В условиях войны следовало усилить охрану заключенных в целях предотвращения побегов, ужесточить требования по режиму содержания и повысить ответственность за выполнение производственных заданий. Поэтому в ИТЛ и ИТК для всех осужденных был установлен единый режим – строгий.

Напомним, что среди обитателей ИТК имелись мужчины и женщины, но случаев женитьбы в зоне не было. Если рождался ребенок, то мать с ребенком сразу отправляли по этапу в лагерь, имеющий для этого детские отделения.

Вечерами заключённые сидели у костров, потом стало ламповое освещение, а позже электричество.

Особым участком работы ГУЛАГа, как системы изоляции, является медико-санитарное обслуживание заключенных.

Для обеспечения лагерного контингента медицинской помощью в ИТК имелся лагерный медпункт, в котором с 1947года врачом работал Кисеев Василий Савельевич.

Два раза в неделю показывали кино. В зоне была своя художественная самодеятельность из числа заключённых.

В числе узников ИТК в Песчаной, о которых ещё помнят, в разное время были, а потом остались жить на Ольхоне называют:

Из женщин:

- Галину Краснову,

- Клаву Каморникову.

- Евдокию Обухову, которая отбывала наказание за не выработку трудодней в колхозе. После лагеря жила и работала на рыбоприёмном пункте в Буругере. Уехала на родину в 70е годы.

- Из мужчин:

- Алифренко - после освобождения работал бригадиром на рыбалке в ММРЗ,

- Пантелеева - после освобождения работал на рыбалке в ММРЗ,

- Мурзина Осипа, после освобождения работал в ММРЗ на конном дворе, кузнецом.

- Беликова Валентина Петровича - работал на Маломорском рыбозаводе всю жизнь, на разных должностях,

- Маркова Алексея Федоровича, после освобождения работал бригадиром на рыбалке в ММРЗ

- Копылова Сергея Семёновича, после освобождения работал бригадиром на рыбалке в ММРЗ.

В Хужире на Шаманке жили супруги Пономарёвы Сергей и Галина, имевшие двух дочерей. В народе говорили, что они - муж с женой, тоже прошли через лагеря НКВД СССР. Но через какие, неизвестно, возможно через ольхонские, поэтому и остались жить на острове. У Галины был приобретённый в неволе туберкулёз.

Галина Краснова из Саратова. После отбытия наказания осталась жить в Хужире. В 1945 году вышла замуж за Александра Краснова приехавшего на Ольхон в 1942 году. Работали в рыбзаводе. В 1949 году у них родился сын Юрий. Галина потеряла все зубы, но как уверяют старожилы, имела крепкие дёсна, которыми грызла мясо.

Клава Каморникова высокая, сутуловатая, худощавая женщина. После отбытия наказания осталась на Ольхоне. Вышла замуж за Александра Абросимова, возможно тоже за бывшего узника. Работали в рыбзаводе, сторожили базу флота в Шибетах. В семье родился сын Михаил. Муж Александр умер там же в Шибетах. Клава с сыном переехали в Хужир, где она работала в сетевязалке на Песках, там же сторожила и жила в домике на этой территории. После закрытия сетевязалки работала на обработке рыбы и переселилась в Хужир на улицу Обручева.

Осип Мурзин, цыган из Иркутска, был осужден и направлен для отбытия наказания в ИТК Песчаной. Почти 400 километров не расстояние. Его жена с ребятишками и вещами на саночках, зимой, следом за ним перебралась на Ольхон. Там, дождавшись освобождения главы семьи, остались. Осип работал в ММРЗ на конном дворе и в кузнице. Построил новый большой дом на улице Нагорной. Выдал дочь замуж за ссыльного литовца Альберта Шабляускас. Уехали из Хужира в конце 60х годов.

- Копылов Сергей Семёнович житель улуса Буругер, после освобождения с семьёй переехал в Хужир. Был бригадиром на рыбалке в ММРЗ. В конце 60х годов его новаторское предложение о разведке косяков омуля и способов его добычи рассматривалось специалистами, и проходили испытания у рыбаков Бурятии. Но метод не нашёл применения из-за оскудения рыбных запасов Байкала и снижения рыбодобычи.

- Марков Алексей Фёдорович уроженец деревни Куреть Ольхонского района. На Ольхон переехал с семьёй в 1934 году. Рыбачил и жил в Буругере. С 1941 года по 1945 год на фронте. Вернувшись после Победы, опять рыбачил, был бригадиром.

Вместе с Сергеем Семёновичем Копыловым выполнил какое-то распоряжение начальника рыбоприёмного пункта в Буругере по погрузке или выгрузке рыбы. Видевшие со стороны, но не знавшие сути, видимо донесли, куда следует, и долго никто не разбирался. Вчерашние фронтовики С.С. Копылов и А.Ф. Марков получили срок, который отбывали рядом с домом.

Так же рыбачили и были бригадирами, но уже за колючей проволокой.

Как в поговорке говорится: «Раньше жил напротив тюрьмы, а сейчас напротив своего дома». После освобождения Алексей Марков с семьёй переехал в Хужир. В семье было трое довоенных детей: Фёдор, Иван и Настя, и трое пятидесятников, то есть родившиеся в пятидесятые годы: Людмила, Юрий и Анатолий. Умер Алексей Фёдорович в 1981 году.

(Записала Литвинова К.Н. со слов Каморниковой К. Брянского А. Карачёва И., Березовской Ксении Ивановны.)

Вспоминает Березовская Тамара Леонтьевна (Из исследовательской работы учеников Хужирской средней школы.)

Мои родители переехали из Ташкая в Песчанку в 1947 году. Отец Леонтий Иванович работал охранником в ИТК, а мама Ксения Ивановна была поваром в столовой, кормила «бойцов» - так называли охранников.

Там я пошла в школу в первый класс. Была отличницей. Учительницей работала Анна Банаевна, фамилию не помню. Школа была начальной, детей было человек 15, на 4 класса одна учительница. Со мной вместе учились Алифренко Витя и Валентина, Карачёвы Полина и Надежда, моя однофамилица Березовская Тамара, Белоносов Валера, сын начальника колонии и др.

В зоне были баня, библиотека, магазин, пекарня. Заключенные сами пекли хлеб для ИТК. Жили в бараках. Было 5 мужских и 3 женских барака. Спали на железных койках, постельное белье всегда было чистым. Кормили заключенных неплохо, одевали тоже. Для заключенных показывали кино.

Заключенные рукодельничали, делали шкатулки, рамочки для грамот и украшали их соломкой.

*О питании в зоне заключённых мы уже усомнились. Для администрации и охраны выдавался паёк, они естественно не голодали. Да и зарплата была хорошая, чтобы купить всё самое не обходимое.

Количество заключенных в разные годы было от 150 до 200 человек.

В колонии содержались за мелкие правонарушения-опоздания на работу, мелкие кражи, хулиганство. В среднем сроки отбывания 3-4 года, самый большой срок был 8 лет.

Время было очень суровое. За кражу 5 килограмм картофеля давали 5 лет. По таким уголовным делам сидело много жителей ольхонского района.

*Это тоже говорит о скудном питании не только свободных граждан, но и заключённых.

В колонии был собственный скот. Было 23 коровы, 4 рыбацких и 4 проездных лошади. Рыболовецких бригад было восемь. Здесь работал единственный грузовик на острове, который работал на дровах (газо-генераторный). В Ташкае находилась перевалочная база колонии.

Помню, что в 1947 году врачом медпункта работал Кисеев Василий Савельевич, который жил у нас на квартире, так как был расконвоированый. Василий Савельевич получил срок 6 лет только за то, что рассказал анекдот про Сталина.

*Статья 58.15. УК РСФСР «Антисоветская агитация и пропаганда» http://www.solovki.ca/gulag_solovki/20_01.php

Он был очень хорошим врачом. После освобождения окончил медицинский институт, стал психотерапевтом, работал в Качуге главным врачом в больнице, затем в Ангарске. Сейчас он на пенсии и живет вместе с семьей на Украине, так как родился и получил свой срок в Феодосии.

В колонии отбывали наказание Марков Алексей Федорович, Беликов Валентин Петрович, Копылов Сергей Семёнович которые остались на Ольхоне и прожили всю жизнь.

Из конвоиров и надзирателей можно назвать Копейкина Трофима Иннокентьевича, Карачёва Алексея Лаврентьевича, Брянского Александра Антоновича и др.

Писарем в колонии работал Багинов Матвей Варнакович, грамотный был человек. После закрытия колонии переехал с семьёй в Хужир. Жена его Мария работала на почте почтальоном. В семье было три сына Михаил, Иннокентий и Виктор.

В1950- 1952 году колонию закрыли, и мы переехали в Хужир.

Воспоминания Карнапольцевой Екатерины (выдержки из газеты «Московский комсомолец»)

Деревня Песчанка, где долгое время располагался ГУЛАГ, давно бы исчезла с карты острова Ольхон, что посередине Байкала, если бы не задержалась в песках одна-единственная ее жительница. Восьмидесятилетняя баба Катя, расчищая от песка дом, подпирая деревянными бордюрами огород, отказывается уезжать из разрушенного поселка.

В пески, на Ольхон, приехала Катерина с мужем Афанасием на рыбалку в голодные годы, да так и осталась. В середине 30-х годов на острове организовали колонию: сами же зэки и сколотили вышки и бараки, обнесли территорию колючей проволокой.

— Заключенные, стоя по нескольку часов в холодной воде, неводом и сетями ловили омуля, на льду тут же его сырым и ели, снегом заедали. Это не возбранялось, попробуй, уследи, вспоминает Екатерина Ивановна, потирая поблекшую на руке татуировку. Но за одну-единственную рыбешку, принесенную в барак, сажали в карцер. Когда налетал ураганный ветер “сарма”, бригадные радовались, начинался шторм, для заключенных эти дни были выходными, то есть актировались.

В 52-м году колонию закрыли. Заключённых вывезли на “большую землю” — в Слюдянку, а в Песчанку привезли ссыльных переселенцев, депортированных из Литвы, Западной Украины, Белоруссии, Польши и других. Всего 27 национальностей.

Много среди них было литовцев. Особо выделялись ксендзы из духовной семинарии. Эти ссыльные и построили в Песчанке добротный причал, рыбоприемный пункт и консервный цех. Стали выпускать шпроты из бычков, омуля в желе, хариуса в собственном соку… только местные тех деликатесов не видели. Все на баржах уплывало в Иркутск, а дальше в Москву.

Вместе со ссыльными рыбаками на 26-метровом баркасе “тянула лямку” и Катерина. После десятичасового рабочего дня, после холода, дождей, с наболевшей спиной, отведав вечной рыбной похлебки, сидела с “врагами народа” у костра. И не было конца историям, что привели горемычных в ГУЛАГ, а потом и на поселение.

*Здесь мы тоже сделаем ремарку при всём нашем уважении к любимой газете «Московский комсомолец» и Екатерине Ивановне. Если в Песчаной не было политических, то и «врагов народа», к которым они относились, тоже не было. Даже сидевшие за убийство были друзьями, осужденными по уголовным статьям.

Если вечерние костры заключённые жгли на территории лагеря, то вольная баба Катя не могла там быть. Хотя упомянутая наколка на руке Карнопольцевой наталкивает на крамольную мысль. Наколка это не современная тату, она указывала на принадлежность человека к определённому кругу людей и была знаком для своих. Наколку могли сделать беспризорники или приблатнённые подростки, но она об этом не заикается.

После такой работы быстрее бы до кровати добраться, если даже ты человек свободный, потому, что утром ещё затемно вставать на работу. Не в обиду ей было сказано и дай Бог ей здоровья и долголетия.

— Много среди невольных рыбаков было тех, кто в плену побывал. Кто застрял на соловьевской переправе, в керченских каменоломнях, в харьковском “мешке”, в вяземской мясорубке с одной берданкой на пятерых. А еще помню, лагерники старуху одну все вспоминали, исхудалую и больную. Срок ей был за унесенные с колхозного поля две картофелины — пять лет, а жить оставалось гораздо меньше… Через три дня в колонии и померла. Свезли ее на гору, — показывает Екатерина Ивановна на сопку в лесу. — Время ныне и холм выровняло, и крест погнуло.

— Жизнь в Песчанке замерла, когда сгорел рыбный завод. Отчего вспыхнуло перегретое масло — так и не дознались. Только от цехов ничего не осталось. Мастеру, что залил масло водой, — дали новый срок. С амнистией стали уезжать из деревни поселенцы. Добротные дома разбирали на бревна, перевозили в большой жилой поселок — Хужир, да там и продавали за небольшие деньги.

Цех, закрытый в шестидесятые годы, остался на балансе рыбозавода. Бабе Кате поручили его охранять от лихих людей — чтобы не сожгли, не разграбили. Только байкальский ветер да песок оставили от некогда крепких домов одни руины. Среди обвалившихся бревен с коваными гвоздями сохранились огромные бочки для засолки рыбы, да по углам — черные груды окаменевшей соли.

— Так и жили вдвоем с Михаилом Озарко на разных концах бывшего ГУЛАГа. Старик обитал в каморке вместе с курами. Яйца носил в Хужир, за много километров, сдавал в сельпо, а деньги складывал на сберкнижку. Еще у него было несколько коров. Таскал в придачу в поселок он и мясо, и молоко. Пальцы у него от хватки сетей перестали разгибаться, терпел, работал. Все лето сено косил, здоровья ему было не занимать. Деньги копил — хотел дом купить у себя на родине — в Барановичах. А потом грянул дефолт. Старик узнал, что на все свои сбережения он может купить лишь ящик водки... Случился с горя у Озарко один инсульт, второй. Исхудал весь, перестал кого-либо узнавать.

В кладовке у бабы Кати хранится крепкий деревянный чемодан. Еще лагерного изготовления, madein Архипелаг ГУЛАГ. На дне — страница “Правды” за февраль 53-го. На крышке — Любовь Орлова. А между ними: святыни, собранные на месте разрушенных лагерных бараков: пожелтевшие письма, медные монетки, самодельные стеклянные пуговицы, ботинки с деревянными подошвами, завернутая в истлевшую тряпицу прядка детских волос, которую хранили, видимо, как память о жизни в далеком доме.

Из книги Каплиной З.И. «Ольхон-моя родина»: Петр Петрович Васильев появился в Хужире сравнительно недавно – около двух лет назад. Но в сороковых годах прошлого столетия он уже жил на острове Ольхон со своей семьей: отцом Петром Яковлевичем, сестрами и братом. Поэтому и вернулся сюда на восьмом десятке лет.

Его сестра Нина на Ольхоне познакомилась с начальником охраны колонии для заключенных Михеевым, родила сына, потом еще трех дочек. После расформирования колонии в 1950 г. они уехали в Слюдянку. Умерла Нина в возрасте 86 лет.

16 апреля 2012 в урочище Песчаное на байкальском острове Ольхон, в месте, где ранее был лагерь-поселение, установлен ПОКЛОННЫЙ КРЕСТ.

Выдержка из письма Дмитрия Михайлова, молитвами, стараниями и заботами которого, установка Поклонного Креста в Песчанке стала возможной:

"От всей души рад и очень благодарен Богу и вам, что благое дело началось.

Своими страданиями неизвестные нам верующие люди отвоевали право на установку символа нашей веры - и это еще одно свидетельство Промысла божия для меня. Ничто не без смысла, ничто не без следа.

Надо копать дальше и прояснять ситуацию с концлагерем или комендатурой, делать табличку на кресте.

И я думаю, что если у креста будут регулярно служить панихиды о невинно убиенных в годы репрессий, то Господь поможет найти и документы. Бог откроет то, что ныне закрыто для нас. Я думаю, что Он хранитель памяти, а не спецархивы из спецслужб - и открывает правду Он, а не наследники палачей.

Просто мы сами не очень рвемся знать правду, не очень почитаем усопших и не желаем приобщиться их жизни и страданию. И замыкается порочный круг: не знаем и не почитаем, - а почитать для меня значит молиться, - и чем дальше, тем все слабее и почитание, и интерес к теме».

Иерей Василий провел чин освящения Поклонного Креста и в заключении обратился с проповедью, где в дни Светлого Христова Воскресения призвал вспомнить всех тех, кто невольно оказался в этих местах заключения-поселения на байкальском острове Ольхон в Песчанке...

Надежда Николаева. История и этапы исследования.

Моя работа по истории ИТК НКВД СССР в Песчаной началась в апреле 2012 года.

Сначала я встретилась с директором музея истории Иркутска и председателем общества «Мемориал» Терновой Ириной Ивановной.

Она мне рассказала, что было два лагеря - один в Песчаной, другой в Семисоснах. В «Мемориале» есть самое полное собрание сведений о лагерях в Иркутской области, есть карта лагерей, но никаких упоминаний именно об этих лагерях нет. У Ирины Ивановны есть записанный со слов рассказ женщины, которая сидела в этом лагере, а потом была на поселении в Хужире, но о лагере она не рассказывала, а только за что ее забрали и как везли в лагерь.

Ирина Ивановна посоветовала обратиться в архив МВД и к директору музея «Тальцы» Владимиру Тихонову.

С ним я тоже встретилась, он ничего нового не сказал, только подтвердил, что лагерей было два, но никаких сведений и документов у него нет. Рассказал только о газетной статье про Озарко, так как в статье упоминается и его отец, у него дом в Халгае. Они с отцом встречались с Озарко и беседовали, после чего и была написана эта статья.

Правда, Тихонов добавил:

- Возникли лагеря в 37-38 годах, но основная масса заключённых прибыла в лагеря в 49-50 годах. В 56 г. прошла амнистия и многие уехали. Всего в лагерях сидели и были на поселении 15 тыс. человек. На острове было много деревень в которых жили ссыльнопоселенцы: в Халгае, в Песчаной, в Семисоснах, в Хадае. Ссыльные были в основном из Западной Украины и Белоруссии, откуда были также поляки проживающие до 1939 года на территории Белоруссии, и с Литвы.

Никаких документальных подтверждений этих сведений нет.

В ИТК Песчаной была колючая проволока. Во время встречи Тихонова с Озарко ещё были сохранившиеся два барака, сейчас остался один барак, который говорят приватизировала какая- то семья, а второй барак сгорел.

У Тихонова была идея сделать в оставшемся бараке музей, но поскольку никаких данных и материальных предметов не нашли, то эту идею пришлось оставить.

Посоветовал обратиться в архив КГБ - ФСБ.

Тернова И.И. и Тихонов В. - это два известных мне человека, компетентных по вопросу исправительно – трудовых лагерей в Иркутске, но они никакой точной информации не дали. Остается только обращаться в архивы.

На заседании общества «Родословие», в котором я состою, я подняла вопрос по поводу архивов. Председатель общества Пономарева Наталья Сергеевна пообещала сделать ходатайства в архивы от имени общества.

Лето я провела на острове Ольхон и у меня была возможность съездить в Песчаную, встретится с Корнапольцевой тётей Катей, сделать осмотр местности и составить план поселения, уточнить местоположение бараков и промзоны.

Приехала в Песчаную на попутном уазике в 10.30 утра и до16.30 пополудни управилась со всеми делами. Походила по окрестностям, сделала план местности с привязкой к ориентирам и тем зданиям с руинами, что ещё сохранились.

Побывала на месте, где стоял дом моих предков Роговых, там когда-то была целая улица, и рядом установлен поклонный крест. На кресте надпись-«Это место помнит страдания жертв репрессий середины XX века». Сам крест находится за бывшей территорией лагеря (это подтвердила т. Катя), рядом на опушке леса.

Потом я пошла в гости к тёте Кате. От неё услышала многое, ставшее для меня открытием. Ей 82 года, но память у неё прекрасная и очень живые, молодые глаза, свою речь перемежает шутками и прибаутками.

Она четко меня ориентировала на местности и рассказала, где что находилось раньше, с ее слов я нанесла здания, которых уже нет на схему. После её рассказа и составленного мной плана я воочию представляю, где и что находилось, и как выглядело.

В лесу я пыталась найти кладбище ИТК, про которое мне много рассказывали, да и я сама на него однажды, правда очень давно наткнулась, когда собирала в тех местах ягоды. Я знаю примерный район поисков, но туда нужно ехать группой и прочесать лес. Мне одной ничего обнаружить не удалось, хотя захоронения заключённых относятся к строгой отчётности.

*В одном из документов говорится: « По сути вопроса о поиске могил умерших заключенных.

В каждом лагере ГУЛАГа, и Ольхонские ИТК не исключение, был заведен и строжайше велся учет заключенных.

Если кто то их них умирал, то администрация лагеря составляла во - первых месячные списки на умерших для снятия их с довольствия, которые пересылала в областные управления НКВД СССР, во - вторых при каждом лагере было специально отведенное место под кладбище для заключенных.

В лагерной документации имелся и план схема этого кладбища в привязке его к окружающей местности.

А все записи о лицах, похороненных на этом кладбище, с указанием номера могилы (обычно братской) заносились в специальную "Кладбищенскую книгу".

Эта книга относилась к документам строгой отчетности и не подлежала уничтожению, после скажем ликвидации лагеря или перенесения его в другое место.

Из рассказа моей тети Васильевой С.Н.: «В детстве, в Песчаной, мы ходили по ягоды, и прямо по распадку было место, где были спилены деревья и было кладбище, на котором стояли колышки с номерами. Там были заросли черемухи, которую мы собирали. Уже когда я выросла, то поняла, что это грех».

Тётя Света 1951 года рождения. Значит, когда она там собирала ягоды, со времени закрытия лагеря прошло 10-15 лет. А уж на сегодняшний день это место могло зарасти молодой порослью леса, прямо по распадку двигаются песчаные дюны, так что кладбище могло засыпать песком.

Со слов тёти Кати Карнопольцевой от кладбища, дальше по тропинке в лесу, были две могилы с памятниками, с именами и фамилиями - это кладбище работников лагеря (на него я случайно наткнулась лет 15 назад).

Тётя Катя указала примерное место, где кладбище находилась. Но она давно уже ходит с палочкой только по своему двору, поэтому показать на местности не могла.

В частной беседе с Надеждой Николаевой вспоминает Екатерина Карнапольцева:

- Я жила сначала в Буругере -рыбачила в Харанцах. Потом пошла на работу в завод, и переехала в Песчаную, лагеря уже не было. Я молодая тогда была, в самом лагере не была, только мимо ходила. В 1949 г. лагерь закрыли, в 1953г. я замуж вышла.

Когда лагерь закрыли, всех вывезли - заключенных и охрану. Все имущество передали в рыбозавод.

Не надо путать ссыльных и заключённых. С самого лагеря почти никто не остался на острове. А ссыльные были уже потом и в основном в п. Хужир.

Яков Рогов переехал в Песчаную раньше, работал в зоне охранником-для него это было как служба в армии.

Яша жил с семьей в бараке охраны, который сейчас в посёлке Хужир, на улице Лесной. Охранник Брянский Александр (Хайка) жил не в бараке, а в отдельном доме на самом берегу, переехал потом в Хужир и перевёз туда дом.

Зона была огорожена, были вышки, колючая проволока. Всего было три барака: два мужских и один женский. Один барак перевез Кирильчук на стайку, один перевезли на тонь, на рыбалку. Два больших барака на улице Лесной в Хужире – перевезены из Песчаной, в одном жила охрана зоны, а во втором бараке были служебные помещения зоны, потом жили работники рыбзавода, а уже после их перевезли в Хужир. Я живу в зоновском бараке, в котором жили заключенные, он стоял выше, его перенесли ниже, к берегу.

*(Количество бараков у рассказчиков разное, но больше упоминаний о 8 бараках - пяти мужских и трёх женских).

В доме, где жил Озарко была мастерская и баня ИТК. Конюшня была возле гаража, они были за территорией зоны.

Заключённые в море ходили из Буругера, где находились все рыболовецкие суда. Территория пристани была огорожена забором. В море рыбачили только расконвоированные заключённые на верховых сетях.

Сергей Копылов, Алексей Марков ходили бригадирами. Те, кто под конвоем в море не ходили, в зоне были разные цеха, бондарный цех - бочки делали, и другие.

Когда в Песчаной зону закрыли, все дома передали в рыбозавод - заселили туда людей. В Песчаной был магазин, школа, клуб, фельдшерский пункт. Школу строил рыбозавод в 1955 году, все остальное было в бывших зоновских домах. Люди жили в зоновских бараках, у леса были две деревянные бурятские юрты, на самом берегу стояли дома, сейчас там размыло берег и оползень.

Как сгорел завод: затопили печку и ушли, стоявшие на печи противни не закрыли, бывшее в них масло вспыхнуло, стали заливать водой ,загорелось еще сильнее, вспыхнул потолок.

Дом Озарко хотели оставить под музей, но потом отдали Нине Пятницкой.

Надежда Николаева. Схема территории бывшего лагеря.

Мной была составлена карта лагеря и карта поселка после закрытия лагеря.

Карту я составила, объединив свой план на местности, рассказ т. Кати и карту с Гугла.

На Ольхоне я сходила в Хужирский краеведческий музей, где показала свои данные о лагере.

Литвинова К.Н. – директор музея все прочитала и сказала, что у меня ничего нового нет и предложила поменяться информацией, после того, как я схожу в архив.

У нее есть воспоминания местных жителей и на их основе рассказ о лагере –наиболее полный на сегодняшний день.

Кроме того в музее ведется архивная работа. Сотрудник музея Имарова Н. сообщила мне, что в архиве Ольхонского района данные только с 1974 года, понятно, что интересующих нас сведений там нет. В Иркутском областном архиве есть статистика Рыбтреста, но никаких упоминаний о лагере нет.По рассказам местных жителей лагерь существовал совершенно отдельно и рыбу в Рыбтрест не сдавал.

Осенью 2012 года я обратилась в архивы г. Иркутска.

Подготовила запрос от своего имени и ходатайство от общества «Родословие».

В архиве МВД данных о лагере нет (или говорят что нет), а данные о Николаевой есть и даже личное дело, но мне не выдают справку со сведениями из него пока я не предоставлю документы, подтверждающие родство (их надо собирать).

В архиве инспектор коротко сообщил, что Николаева В.В. была переведена в ИТК на Ольхоне из Ангарского ИТЛ. Имела несколько судимостей по уголовным делам, поэтому не подлежит реабилитации. На Ольхоне сначала была в лагере, а потом на спецпоселении и регулярно ходила отмечаться в комендатуру. В деле имеются отметки о её явках.

Это, хотя и косвенно, но уже твёрдое подтверждение о существовании ИТК НКВД СССР на Ольхоне. Теперь важно получить официальную справку с этими сведениями!

Интересно жизнь устроена - человек в этом лагере сидел, а о самом лагере сведений нет!

В архиве КГБ у меня отказались принять запрос, поскольку у них нет сведений по уголовным делам, а только по политическим. А сведения о лагерях вообще не выдаются. Понятно, что они есть, только они засекречены и доступа к ним нет.

Исследователи лагерей Иркутской области.

В своих поисках я обратилась к Сергею Плющенкову - директору краеведческого музея посёлка Чуна, исследователю Ангарлага. Никаких сведений про лагерь на Ольхоне у него нет.Кроме того он твердо сказал, что от Ангарлага точно не могло быть лагерного пункта на Ольхоне, так как у него очень подробные сведения об Ангарлаге, и это было бы ему известно.

Он посоветовал мне найти книгу Яковлева Б. «Концентрационные лагеря СССР». Книгу я нашла, но там только общие сведения. Плющенков дал мне адрес Мухина Л.С. , который живет в Усолье и тоже занимается исследованием лагерей.

Мухин сказал мне, что ему попадалось упоминание об этом лагере и даже карта, на которой был указан лагерь на Ольхоне, но сказать где именно встречались ему эти сведения он не может.

Кроме того он высказал предположение что лагерный пункт на Ольхоне был от Китойлага (ИТЛ Строительства 16) и у них в виде деятельности упоминался рыбный промысел.

В Китойлаге находилось около 50 тыс. человек. Было много лагерных пунктов, строили город Ангарск и другие объекты. Лагерь был на самообеспечении, были свои с/х пункты и возможно добывалась рыба для пропитания лагеря.

Мухин посоветовал обратиться к Александру Наумову в Иркутске, который занимался архивами МВД. Наумов так же слышал про лагерь на Ольхоне, пытался найти в архиве упоминания о нем, но никаких сведений не нашёл.

Из истории ИТЛ НКВД СССР по Иркутской области.

Я сделала выборку по всем лагерям Иркутской области, по которой прихожу к выводу, что рыбным промыслом мог заниматься ИТЛ Строительства 16, он же Китойлаг.

Сводная таблица преемственности лагерей Иркутской области и Бурятии.

ЮЖНЫЙ ИТЛ (Южлаг)	организован 22.05.38; закрыт 26.04.43 с организацией на его базе ТАЙШЕТСКОГО ИТЛ УИТЛК УНКВД ПО ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ.
ТАЙШЕТСКИЙ ИТЛ УИТЛК УНКВД ПО ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ (Тайшетлаг, Тайшетский лагерь НКВД)	организован 26.04.43 на базе ЮЖНОГО ИТЛ закрыт 29.04.46. Ликвидирован в связи с организацией для стр-ва ж.д. Братского ИТЛ, которому и передан весь л.с. вольнонаемных и з/к, а также все имущество по балансу на 01.04.46. В составе Братского ИТЛ сохранено спец. ЛО для содержания ктр (см. также «Акт приема-сдачи Тайшетлага УИТЛК УНКВД по Иркутской обл., переданного Братскому ИТЛ от 22.06.46"
БРАТСКИЙ ИТЛ И ТАЙШЕТСКОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО (Упр. Тайшетского строительства и Братский ИТЛ, Братский ИТЛ)	организован 03.03.46 закрыт в 1947 г. ² Пр. о ликвидации не найден. Скорее всего, Братский ИТЛ закрыт одновременно с организацией ЗАПАДНОГО УПР. СТРОИТЕЛЬСТВА И ЛАГЕРЕЙ БАМ (13.01.47) [4], поскольку, согласно [4], стр-во участка Тайшет—Братск возложено непосредственно на Западное упр. (тогда как стр-во участка Братск—Усть-Кут — на Упр. АНГАРСКОГО ИТЛ). Вместе с тем в некоторых сводках УРО до 31.12.47 вместо ЗАПАДНОГО УПР. фигурирует Братский ИТЛ (ср. [8] и [9]).
КИТОЙСКИЙ ИТЛ (Китойлаг)	организован 25.07.47 закрыт 06.07.48 (передан в состав УИТЛ Стр-ва 16) вновь организован 14.05.53 (переименован из СТРОИТЕЛЬСТВА 16 И ИТЛ) на 01.01.60 — действующий
СТРОИТЕЛЬСТВО 16 И ИТЛ (ИТЛ Строительства 16)	организован 06.07.48; закрыт 14.05.53 (переименован в КИТОЙСКИЙ ИТЛ)

Вот выдержка из справочника про ИТЛ Строительства 16

СТРОИТЕЛЬСТВО 16 И ИТЛ
(ИТЛ Строительства 16)

Время существования:	организован 06.07.48 закрыт 14.05.53 (переименован в КИТОЙСКИЙ ИТЛ)
Дислокация:	Иркутская обл., р-н ст. Китой г.Иркутск, ул. Литвина, д. 1 г.Ангарск
Производство:	стр-во комб. 16 Главгазтоппрома в р-не ст. Китой [1], Черногорского з-да гидрирования до 10.11.50 [3], Усольскогокирп. з-да [4], жилищное стр-во [5], стр-во водозабора [6], рем.-мех. з-да [7], з-дов минеральной пробки, ферробитуминозных плит, пенобетона, авторем. цеха и цеха металлоконструкций [8], ТЭЦ [9], водопровода и канализации, кислородного з-да [10], автомобильных и железных дорог, путепроводов [11], углеобогатительной ф-ки [12], паровозо-вагонного депо [13], есть лесозаготовительная контора [14], соцкультбытовоестр-во в Ангарске, поселках Майск и им. Куйбышева [15], стр-во барж на Шумиловской судоверфи, обслуживание кирп. з-да в Улан-Уде, Делюрского гипсового рудника, подсобное с.х. и рыболовный промысел [16].
Численность:	01.08.48 — 10 576, 01.01.49 — 23 167, 01.01.50 — 37 573, 01.01.51 — 38 640, 01.01.52 — 58 768, 01.01.53 — 49 031, 01.04.53 — 45 278 (УРО); 25.05.51 — 51 687² [17.Л. 186].
Начальники:	нач. — г/м Бурдаков С.Н., с 06.07.48 по 01.04.53 [1, 18], и.о. нач. — полк. в/с Ефимов Н.Л., с 01.04.53 — ? [19]; з/н — п/п Черняев П.А., с 06.07.48 — ? [1]); г/м Маркеев М.И., не позднее 15.05.51 — по 03.06.52 [17. Л. 35], [20]; полк. Ефимов Н.Л., с 03.06.52 — ? [20].

Нам необходимо установить от какого лагеря это был лагерный пункт, поскольку он занимался только рыбным промыслом.

Вот данные по общей рыбодобыче в Бурятии.

Выдержки из статьи: Как в Бурятии начиналась Великая Отечественная война

Рыбная промышленность Бурятии в 1942 –1943 годы дала наиболее высокий рост добычи. Если в 1940 году добыча составляла 115 тысяч центнеров, то в 1942 году составляла 135 тысяч центнеров, в 1943 году – 125 тысяч центнеров. В системе "Байкалрыбтреста" были созданы 4 рыбзавода (Верхне – Ангарский, Баргузинский, Дубининский, Улан – Удэнский), база активного лова (на станции Мысовая), три моторорыболовные станции (Нижне – Ангарская, Усть-Баргузинская, Кударинская) и 25 рыболовецких артелей.

Эпилог

В результате проделанной работы появилось больше вопросов, чем ответов.

Приведенные в статье сведения не претендуют на 100% достоверность, так как на сегодняшний день это обзор доступных сведений из архивов и единичные воспоминания отдельных людей.

Библиография.

Использованы фрагменты работ о ИТК НКВД СССР в Песчаной:

1.Сергей Волков «Легенды и предания острова Ольхон».Иркутск.2010.

2.Ольга Контышева. «Одна посреди Байкала».

Газета «Копейка» номер 49 от 10 декабря 2008 года. Ссылка: http://pressa.irk.ru/kopeika/2008/49/007001.html

3. Светлана Самоделова. «Генеральша песчаных карьеров». Московский Комсомолец № 1887 от 31 октября 2005 г.Ссылка: http://www.mk.ru/editions/daily/article/2005/10/31/189893-generalsha-peschanyih-karerov.html

4.Марина Рогова. «Ольхон. Земля, вода и индустрия туризма», сайт Магнит Байкал. Ссылка: http://www.magnit-baikal.ru/publ/goroda_i_poselenija_irkutskoj_oblasti/olkhon_zemlja_voda_i_industrija_turizma/13-1-0-206

5. Владимир Кинщак «Последний узник Ольхона» Восточно-Сибирская правда 03 сентября 2005г.
Ссылка: http://www.vsp.ru/social/2005/09/03/431119

6. Филоксения на острове Ольхон, сайт:

http://www.bogoroditsa-olkhon.prihod.ru/news/guid/1106664

7.Дмитрий Михайлов, его блог. Ссылка:

http://dima-mixailov-archiv.blogspot.com/2012/02/blog-post_01.html

8.Деревня Песчанка. Исследовательская работа учеников Хужирской средней школы.2006 г.

9.Данные Хужирского Краеведческого музея (записаны Литвиновой К.Н. )

10.Воспоминания: Березовской Т.Л.(записано Румянцевой В.В.), Карнапольцевой Е.И.(записано Николаевой Н.П.),

11. Статьи Каплиной З.И. в газете «Байкальские зори».

Сопутствующие теме сведения:

1.Яковлев Б. Концентрационные лагеря СССР.