С детства его дразнили и Сивым, и Щербатым. Но заплыть на самую стремнину реки или нырнуть в омут никто не решался, кроме него. И потому его еще звали – шебутной. Одна мать звала его ласково: Василёк. За его глаза, темно-голубые, словно у полевого цветка. Но и мать знала, что сыночек у нее уж очень резвый да боевитый.
А если родинку чешет за ухом, мать уж точно знала: чего-нибудь жди.
Вот однажды напала на Василька блажная минута. Запросился он в ночное, коней пасти. Мать ни в какую. Как сердцем беду чуяла: «Не ходи, Василек!». Он свое: пусти да пусти! Устала она и махнула рукой. Всё равно уйдет, упрямец.
Не успела за сыном калитка скрипнуть, а нечистая сила тут как тут. Холодом в щели заползает, туманом в форточку вваливается. И вдруг – тень на стене вырастает. Заползает на кровать – и под одеяло. Будто, это Василек там ворочается, уснуть не может.
А настоящий Василек идет, пастухов свищет.
Долго ходил. Пока не понял, что заблудился. Теперь, куда ни кинь, до утра будешь ходить кругами.
Вдруг сквозь деревья огонек блеснул. И тотчас погас, как задули.
Но уже веселее. Будет, где ночь скоротать.
Вышел Василек на поляну. На поляне домик охотничий. Подошел к двери, прислушался: шум, веселье. Гуляют люди. Постучал и слышит:
– Кости-кости, приходите к нам в гости!
Вошел. А там охотники веселые в карты на щелбаны играют, деньгами печку растапливают. Мальчишку давай чаем да пряниками потчевать.
Сел Василек в углу, чаем греется. Поправил крестик на груди. Только до креста дотронулся и видит: зубы-то у всех железные, а вместо ног – кости.
Рванулся Василек к дверям, а там уж сеть держат – съесть хотят. Зажмурился, крестик в кулачок зажал да головой в окно и кинулся. Зазвенело в голове – и очнулся Василек.
Домика будто и вовсе не было. Вот морока! И не поляна это, а болото.
Вдруг две старушки, как из-под земли, хвать и тащат его: «Пойдем, пойдем, сюда надо идти!»
И привели на камень большой. Посадили, а сами в болоте сгинули.
Сидит Василек на камне, уж замерзать стал. Чувствует, его по голове гладят. Поднял глаза, а рядом стоит дедушка. Сам седой, роста высокого, лицо доброе. И весь с головы до ног в белом.
И говорит:
– Выверни одежду наизнанку и ступай. Лес тебя не тронет.
И с этим напутствием дедушка исчез.
Утром мать смотрит – заболел её Василек. Блеклый какой-то, капризный стал. На мать кричит, ногами топает. А вокруг шеи обвивается змея рогатая. И как приросла к нему. Шипит, никого не подпускает.
Не узнает мать сына. И тот Василек, и не тот. Не прежний.
Мать, конечно, всё простит.
Пошла полоскать бельё, с мостков и упала. Ровно, толкнул кто. Тонет, на помощь зовет. А на берегу Василек со змеей на шее стоит и улыбается.
Народ набежал, а в воду лезть боится. А мать уж на самую стремнину вынесло. Тут какой-то чумазый паренек растолкал всех и, не думая, сиганул в реку. Доплыл до женщина, за волосы ухватил и давай тащить к берегу.
А народ-то испуганный думал, что конец ей пришел: нечисть водяная к себе забирает. Пасечник уж и за ружьем побежал – палить по нечисти, а вернулся, смотрит: вокруг утопленницы толпа, не протиснешься. Лежит она, еле дышит, но – живая. А над ней паренек, который из воды вытаскивал. Пасечник ружье с руки на руку перекинул и склонился к его сивой голове: кто такой? Да это ж Василек! Он и спас. А другой тогда, дома который остался, – он кто?
Матушка и шепчет:
– У моего Василька родинка за ухом, гляньте.
И точно, есть родинка.
А где другой-то «сынок», со змеей? Стали искать – одна одежда лежит, а самого нет. Лишь змейка рогатая из-под одежки выползла – и в воду. Стало быть тот «сынок» со змеей – оборотень был.
Настоящий-то Василек – вон он, герой. Поднял матушку на руки и домой понес. Сам её выходил.
Когда подрос, новую избу срубил. И невесту в соседнем селе выбрал самую лучшую.
Поженились они по осени, детишек нарожали. И у всех детишек глаза васильковые… И у внуков, и у правнуков…
Люди на перепутье так и говорят: «Вам куда, добрый человек? В Васильки? Так это вон туда, за речку!.. Идите смело вдоль леса!»
Я сам все это слышал, и не раз. Говорю же вам: я в здешних местах третий пенек. Как раз на перепутье стою. Много кто отдыхал, секретничал.
Всего и не расскажешь, а жалко.
Другие произведения автора:
ЗМЕИНАЯ СВАДЬБА
ТЕРЁШКА-ГУСЛЯР
ТЕЛЕГА
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
