Сенька

Сенька

Сенька Охапкин проснулся ранним воскресным утром. Присел на край кровати. Обхватил голову руками, опершись ими на свои худые колени. Самочувствие после вчерашней гулянки было скверное. Сидя в такой позе, он соображал, что и с кем вчера пил.

Лица его дружков и некоторые события вчерашнего дня всплывали в мозгу туманными фрагментами: то он пытался кому-то читать свои стишки, то перепрыгивал через лужи после дождя и угодил физиономией прямо в грязь. В таких случаях он, оправдываясь, утверждал, что земля сама падала на него, и обычно он получал крепкий удар по носу, как по самой выпуклой части лица.

На этот раз нос не пострадал, ссадина красовалась возле брови, сбоку. Он потер ушибленное место, но голова после пьянки болела все сильнее, в висках тяжело постукивало...

Он сидел, тупо уставившись в пол, а очнувшись, стал напряженно вспоминать, нет ли где у него заначки на опохмелку. Сенька медленно встал и начал искать спиртное, но не нашел ничего.

Он страдальчески взглянул на мать и спросил с надеждой вполголоса:

– Мам, у тебя есть опохмелиться, а?

– Сень, мы же хотели с тобой идти в церковь, а как идти, если выпьешь? Это же грех... Опохмелился бы капустным рассолом. Вон, на кухне стоит.

Семен двинулся на кухню. Бухнул в стакан рассола из банки, залпом выпил, поставил стакан на стол. Присел на табурет. Рассол оказался, действительно, хорош, очень
 

резок. Сенькину голову будто почистили изнутри ершиком. Он выпил еще пару стаканов.

– Мам, а на кладбище-то пойдем?- в его голосе промелькнула бодринка.

– Сначала пойдем в церковь, – мать обрадовалась, что он пойдет с ней. Сенька понемногу пришел в себя. Он давно не бывал в церкви и сам толком уже не сознавал, верил ли в существование Бога. Но все же в душе побаивался некой кары свыше...

Через полтора часа Сенька с матерью пришли к церкви. День выдался благодатный. Купола на церкви сияли золотом. Сенька зажмурился на мгновенье, глядя на них, на душе у него потеплело.

В церкви было светло и пахло ладаном, горели свечи. Продолжалась заутренняя служба. Прихожан было много. Сенька привстал в сторонке у столба с иконой какого-то святого. Моложавый священник высоким тенорком произносил неведомые для Сеньки слова из Священного Писания. Впереди него усердно и широко крестился мужчина с длинными волосами, забранными в хвостик.

– Хорошо кладет крест, должно быть, правильно, – решил для себя Сенька. Посмотрел на мать. Она тоже самозабвенно крестилась, губы шептали молитву. Сенька неумело перекрестился пару раз, глядя на других, преклонил голову.

Пошли с матерью к иконам святых. Крестились перед ними, ставили свечи Богоматери, Николаю Угоднику, святому целителю Пантелеймону. Мать объясняла, кто изображен на той или иной иконе. Сеньке особенно запомнился лик стоящего во весь рост архангела Михаила. Все святые тихо и умиротворенно смотрели прямо в Сенькины глаза...

После церковной службы пришли на кладбище. По пути Сенька взял в магазине бутылку вина — помянуть родственников. Помянул и, изрядно захмелев, направился с матерью к выходу с кладбища.

Ему вдруг вздумалось свернуть в сторону от дороги. Он подошел к свежевырытой могиле и заглянул в нее. Внизу к стенке могилы была приставлена лесенка, он оглянулся в сторону дороги и увидел, что мать стояла к нему спиной. Решив подшутить над ней, Сенька спустился по лесенке вниз и прилег на дно, положив под голову сумку. В могиле было не по-летнему прохладно.

Сенька лежал и, устремив взгляд выцветших глаз в синее окно среза могилы, жалобно хриплым голосом затянул:

– И никто-о не узна – а - ет, где моги - и- лка моя - а!

Он лежал, и этот небольшой прямоугольничек синего неба был как привет из детства, чистого и светлого...

Сенька представил, как на него сверху посыплется земля и скроет этот островок жизни навсегда. От этой мысли его передернуло, но он продолжал лежать, только запел еще бодрее. И вот тут ему вдруг привиделся чей-то непотребный образ, заглядывающий в могилу, и беззвучно хохочущий.

– Ух, ты, черт!!! –  Сенька отлягнулся от образа ногой и тот пропал. Но затем он увидел другой образ, который запомнился ему в церкви, Это уже был архангел Михаил и к тому же с копьем в руке. Он хмурил брови, потрясая копьем, и строго вопрошал:

 – Ты, раб Божий Сенька, балбес грешный, когда закончишь упиваться?!

Образ Архангела так же мгновенно исчез, как и появился. Сенька от неожиданности одной рукой уперся в стенку, другой истово перекрестился. И тут он увидел мать, которая заглянула в могилу.

– Ты, дурачок, чего разлегся, давай вылезай! Ополоумел совсем...

Увидев мать, Сенька сразу обмяк и заулыбался. Он поднялся на ноги и выбрался по лесенке на свет Божий. Мать всепрощающим взглядом, с грустной улыбкой смотрела на него:

– Думаю, куда ты пропал, только что был и нету... Потом слышу — поешь, вот чудило-то, горюшко мое...

Когда они возвращались домой, Сенька подошел к матери и молча полез в ее сумку.

– Чего тебе? – вскинулась мать, пытаясь отстраниться от него. Но Сенька достал из сумки недопитую бутылку и, ничего не говоря, со всего маху забросил ее в кусты...