Вчера - не сегодня... - глава седьмая

     Много дней на лайнере он спал на жёстком полу, закутавшись в плед, хотя кровать была перестелена кем-то чистым бельём. Видимо, он тогда спал. Все вещи Велены были убраны из шкафов, с туалетного столика и в туалете. В каюте стоял устойчивых запах дезинфицирующих средств. Люди в скафандрах приносили еду, делали новые анализы и молча уходили, не отвечая на его вопросы. И только на десятый день позвонил телефон. Незнакомый женский голос оповестил его о полном отсутствии вирусного заболевания, которым заразились многие пассажиры, добавив:

     - У вас другое заболевание и называется оно СПИД, именно от него и умерла ваша партнёрша. У неё была тяжёлая форма болезни, она стояла на учёте у себя дома, в Варшаве, где и родилась, но потом перебралась в Берлин и на учёт не встала. Думаю, вам известно о вичинфекции. Лечение долгое, но это вы пройдёте у себя дома. Скоро вас отправят, как и многих других...

     Тогда, не дослушав, он бросил трубку, порвал на себе одежду, кричал и не слышал своего крика. Что было потом, не помнил. И теперь, лёжа привязанным к дурно пахнущей кровати, не понимал зачем он здесь.

     Дверь открылась, вошёл доктор, сказал что-то санитару, детине под потолок. Тот быстрым движением развязал верёвки, поднял за ворот Адамса, подвёл к душевой кабинке, открыл воду и втолкнул его внутрь со словами:

     - Ещё раз, поганец, уделаешься, то такое с тобой сотворю, мало не покажется, не посмотрю, что болезный. Запомни! Я не уборщик твоего дерьма.

     Вода вначале была прохладной, но постепенно становилась всё теплее. Сняв пижаму и застирав её, выходить из под струй воды не спешил. Доктор велел открыть форточку и сменить постель, сказав:

     - Сегодня к этому придурку родители приходят. Ты наведи здесь порядок. Пижаму его надо высушить, она из дома ими принесена. И сделайте укольчик, чтобы спокойнее был при встрече с ними, люди известные в городе и весьма состоятельные. Да, вот ещё что. Постарайся ему втолковать про жену до укола. Мол, вернулась, жива и здорова. Видел я её тут в магазине, почти не изменилась, даже ещё красивее стала. В молодые года я думал за ней приударить, но этот козёл опередил. Такой гордый бегал по университету! Теперь продержу его с годок здесь. Родители люди зажиточные, деньжата у них водятся. Только за моё молчание о его СПИДе они много уплатят. Смотрю на него сейчас и думаю - кому этот инфицированный ошмёток теперь будет нужен? Удивительно, но его жена не подхватила от него эту заразу. В его истории болезни от врачей с лайнера отмечено, что не он один получил порцию ВИЧ, таких оказалось более тридцати человек. Какой же красоты была эта дамочка, чтобы такая масса мужчин попали в её лапки.

     Адамс стоял в душевой кабинке спиной к говорившим, всё слышал и понимал. Впервые порадовался за себя с момента в той каюте. Он слышал и понимал сказанное! Хватило сил не взорваться, не кинуться на доктора с кулаками.

     Значит Эми выздоровела, - подумал он, подставляя лицо горячим струям воды. - Это хорошо! Теперь детям есть на кого опереться. Не простит. Но сыновья будут с ней в полной безопасности. Она их вырастит, она сможет.

     Обтерев тело поданным полотенцем и натянув больничную пижаму, Адамс подошёл к чистой кровати и спокойно лёг. Доктор и санитар внимательно наблюдали за ним. Горячая вода оживила каждую клеточку, вернула прежнее состояние души. Свернувшись калачиком он быстро уснул.

     Не понял, сколько проспал. Встал с постели, накрыв её одеялом, брызнул несколько пригоршней холодной воды в лицо, давно небритое, оно ответило приливом крови к щекам. Захотелось сбрить всё, или хотя бы посмотреться в зеркало, но его в палате не было. Мысли потекли, возвращая его в прошлое, которое уже не пугало.
Появление в его жизни Велены было предначертано задолго до поездки в Берлин. Он стал замечать за собой привычку оглядываться на красивых женщин. Эми, словно клуша, всё своё внимание отдавала близнецам. Появившееся в душе чувство ревности к детям, охладило его к ней. Ласки стали пресными и ненужными. Её педантичность во всём сильно раздражала.

     Дети...Они занимали много времени и были так непохожи между собой. Родись Тим отдельно, он бы не поверил, что это его сын. Том рос совсем другим и это радовало. Квартира требовала много средств, а работать надоело. Эми переоформила на себя кредит, у неё всё ладилось, её ценили в фирме, менеджер из неё получился классный. Это раздражало ещё больше и он искал себе отдушину. Он её нашёл!

     Велена... Она отличалась от жены загадочностью. Ласки её были жаркими и ненасытными, дарила себя без остатка. Большая мечтательница, она готова была броситься в омут с головой, лишь бы достичь верха блаженства. Некоторое время, оставаясь незамеченным, как казалось ему, он наблюдал за её поведением на лайнере. Она не просто флиртовала, а с жадностью самки, искала партнёра для своих сексуальных утех. Теперь он понимал. Она знала о своём приближающемся конце и преднамеренно заражала других. Её месть остающимся жить была жесточайшей. То малое, о чём она рассказала, вселяло ужас. Первой на путь проституции вступила её бабушка, обслуживая офицеров рейха в известном варшавском борделе, там и родилась мать Велены. Закончилась война, но жизнь их не поменялась. Не кто-то, а бабушка учила внучку азам этой древней профессии.

     Что будет теперь с моей жизнью? - подумал он, не открывая глаза. - Мои набожные родители не поймут меня. Эми не простит. Зачем ей, брошенной в самый трудный момент, прощать его? Может сейчас, пока его не привязали, покончить с этой жизнью раз и навсегда.

     Внезапно открылась дверь. В палату вошёл доктор и жестом пригласил войти мать Адамса. Переступая порог, она едва не упала и кто-то невидимый её удержал.

     - Вот, фрау Вебер, ваш Адамс. Сегодня он принял душ. Ваша пижамка цела, её забрали постирать, погладить, скоро принесут. Он сегодня  спокоен и вы можете с ним поговорить, - любезно улыбаясь, доктор взял из коридора стул и предложил ей сесть. - Простите, но ваша встреча должна проходить в присутствии санитара. Надеюсь, вы не будете возражать?

     - Нет, нет, доктор, я не возражаю, - ответила мать с испуганным выражением лица.

     Значит раньше я буйствовал, - подумал Адамс, глядя на испуганное лицо матери. - Отец не пришёл и это говорит о многом. Старый хрыч боится огласки в кругах знакомых. Моя болезнь постыдная для католика, он это не перенесёт.

     - Хорошо, что ты пришла сегодня, мама! Заберите меня домой сегодня же. С головой у меня всё в порядке. Доктор хорошо подлечил. Мой отпуск заканчивается и я должен вернуться на работу. Сегодня, либо завтра, я уеду в Дрезден, - произнёс Адамс, внимательно наблюдая за выражением лиц матери и доктора.

     - Но позвольте! Я не могу вас сегодня выписать, вам предстоит длительное лечение. И потом, сегодня утром мы вас видели в плачевном состоянии...

     -  Вы меня продержали двое суток привязанным к кровати и хотите обвинить в том, что я не смог вытерпеть? А вы сами можете потерпеть двое суток, доктор? Вам повторить ваши слова, сказанные утром? - решительно встав с постели, Адамс стал снимать пижаму. - Принесите мне мою одежду и немедленно. Не забывайте, кто я по профессии. Вы собрались тянуть деньги с моих родителей не менее года, назвав их зажиточными богатеями. Я вас понимаю. За это время вы сделаете из меня настоящего помешанного. Профиль вашей больницы не предусматривает лечение СПИДа доктор. Я правильно говорю?

     Дверь открылась и вошёл отец. Раскрасневшееся лицо указывало на его разгневанность.

     - Значит так, доктор? Немедленно принесите одежду сына и выписку его болезни. Не забудьте вернуть конверт с деньгами, полученный сегодня от жены. Или я сделаю всё, чтобы лишить вас лицензии.

     Доктор быстро покинул палату вместе с санитаром. Менее чем через полчаса Адамс сидел на заднем сиденье отцовской машины. Дом родителей, на окраине Эрфурта, достался им от родителей матери. В былые времена в этом доме бывали друзья Адамса. Его матушка, фрау Петра, любила хорошо угостить молодёжь, отец бывал недоволен, но молчал, зная характер жены, трепетно относящейся к любым прихотям единственного сыночка. Он всегда помнил, чей это дом, а когда забывал, Петра ему напоминала и он замолкал.

     - Ты должен подать в суд на неё, - произнесла мать у дома, молчавшая всю дорогу. - Не надо ей прощать такое.

     - Ты имеешь ввиду Эми? - спросил Адамс. - Она тут не при чём. Я заразился от другой женщины, но и на неё не подашь в суд, она умерла. Кстати, об Эми. Я услышал от доктора, она приехала домой. Как она? Вылечилась?

     - Она тоже заразилась? - испугано спросила мать. - Мы ничего о ней не знаем. И знать не хочется. Я давно тебе говорила, Адамс. Эта полукровка не должна была стать твоей женой.

     - Эми заразилась вирусной инфекцией на лайнере, а я нет. Меня перевели в другую каюту...

     - Доктор мне рассказал, в какую каюту ты поспешил, - взорвался отец. - За своё молчание докторишка получил от меня кругленькую сумму.

     - Я не собираюсь прятаться! Завтра уеду домой в Дрезден и встану на учёт, в противном случае меня могут привлечь к ответственности. Потерпите меня сутки, - на повышенных тонах ответил Адамс. От ужина он отказался, ушёл в свою комнату и лёг спать.

     Утром он ушёл рано, не попрощавшись с родителями. В квартире давно никого не было. Вся клиентура  неожиданно стала отказываться от его услуг. За время круиза многие перешли в другие юридические конторы. Оставшиеся не обеспечивали устойчивый доход.

     Прошло три дня. Он уходил в офис, приходил в пустую квартиру, Эми не появлялась. Надо было уехать по делам клиента в ненавистный Берлин на день. Возвратившись, не увидел вещей детей и Эми, на столе лежало уведомление от банка. Из-за невыполнения условий договора по полученной ссуде и неуплаты взносов за два месяца, банк расторгал договор.

     Адамс взвыл, но опомнившись, взял себя в руки. Попадать второй раз в психиатрическую больницу не хотел. Утром пошёл в банк, попытался получить отсрочку, но ему отказали. При расторжении договора значительную сумму забирал банк в качестве неустойки, остаток перечислялся на счета, с которых они поступали в банк. Из тридцати месяцев, он платил только четыре, остальное оплачивала Эми. Пожалел, что не объединил их счета. Собрав свои вещи перебрался в офис, а через день снял маленькую квартирку. О сыновьях не вспоминал, на звонки матери перестал отвечать. Радовался, что никто не знает его нового места жизни.

     Как-то утром, проходя мимо дома, в котором жил с семьёй, увидел Руди. Тот руководил погрузкой мебели из квартиры, всё это было куплено им, он и забирал.

     Моросил дождь. Адамс поднял воротник лёгкой куртки и поспешил прочь. Его постоянно знобило, даже в самый жаркий день. На учёт он встал, лечение ему назначили с использованием современных методик, которые позволяли приостановить развитие иммунодефицита и существенно продлить жизнь пациентам, но полного излечения ему не обещали. Вскоре Эми подала на развод и он безропотно подписал её адвокату все документы. От личной встречи она отказалась.

Продолжение следует: