Синьор Джоаккино из Позитано - глава пятая

     Прошло два дня, был вечер, метель внезапно стихла. Джоаккино вышел из отеля и пошёл побродить по Арбату. На месте, где работал Николя, стоял щит с объявлением о его предстоящей выставке, с указанием адреса галереи. Джоаккино прочитал только имя. Стоял в смятении. Подошла  девушка, он попросил прочесть ему всё, она удивилась:

     - У вас прекрасный русский язык, но вы не читаете?

     - Разговорному я научился от друзей, но на грамматику времени не хватило. Если вас не затруднит, то подскажите где будет выставка.

     - Галерея на Пречистенке, рядом с метро Парк культуры. Люблю картины этого художника. У него всегда есть что купить. Мои родители говорят о его большом будущем, надо их предупредить, - ответила девушка. - Вы хотите побывать на выставке?

     Но Джоаккино уже не слышал вопроса, он пошёл быстрым шагом к отелю. За стойкой дежурила знакомая девушка. Она заговорила первой:

     - Завтра у Николя выставка, я после дежурства пойду на открытие. Хотите пойти со мной? Простите, но вчера я не назвала своего имени. Меня зовут Ирина. Я могу за вами зайти часов в девять утра.

     Он молча кивнул в знак согласия, взял ключ и пошёл в номер. За окном вновь разыгралась метель. Ночью не спалось, он ходил по номеру, подходил к окну, всматриваясь в белую мглу. И вновь пришли мысли о целесообразности поездки в этот чужой для него мир. Не хватало солнца, метель навевала тоску.

     Зачем я летел сюда? - подумал Джоаккино, остановившись у окна. - Как среагирует Ольга, когда я её найду? И найду ли я её?. Почему Николя не сказал мне о своих поисках? И зачем он её разыскивает? Ну, не отдать же карандашный рисунок.
А портрет у него получился великолепный. Он рисовал его и раньше, но не сказал, а теперь лишь завершил. Надо поспать, хотя бы час.

    В половине девятого Джоаккино спустился в холл и терпеливо ожидал Ирину.

    Метель затихла, набросав большие сугробы. Смотрелась улица сказочно. Всю дорогу до картинной галереи он фотографировал, мысленно представляя удивление своих родителей. Ирина спешила, но видя стремление итальянца запечатлеть каждый уголок заснеженных улиц, не сердилась на него, забирала фотоаппарат и фотографировала его на фоне огромных сугробов.

     Лицо у девушки зарумянилось, словно яблочко наливное. В темно-карих глазах смешинки, из под мальчишеской шапки выбились светло-русые пряди волос. Сам такого не поняв, он стал снимать её, она убегала, пряталась за стволы, он едва успевал.

     К открытию они опоздали. Народу набилось много. Войдя в зал, Джоаккино увидел в центре экспозиции портрет Ольги. Николя удалось тонко передать внутренний мир девушки. Вокруг портрета стояли люди, с интересом обсуждая работу художника. Картин было много, поражало разнообразие тем.

     - Похожа? - услышал он голос Николя за спиной.

     Оглянулся. За два дня Николя очень изменился. Слегка исхудавший, потухший взор, появились морщинки у глаз.

     - Похожа? Да ты её живой изобразил! Я заходил к тебе в подсобку, обомлел, увидев портрет. Ты спал, не стал тебя будить. Ты влюблён, дружище! Только влюблённое сердце могло нам показать такую красоту. В неё невозможно не влюбиться, - ободрил художника Джоаккино.

     - Ты не рассержен и не удивлён...Поразительный вы народ, итальянцы! А я переживал, не знал, как в этом мне признаться, - обескуражено теребя свои волосы, тихо произнёс Николя. - Влюблён? Я одержим своей любовью и день и ночь хочу её искать. Хочу узнать о её жизни всё. Что рассказал ты мне, лишь малая крупица. Со слов твоих понятно стало мне - не всё в её жизни просто. Узнать, но не знаю у кого и как. Помню звериное выражение лица того мужчины, окликнувшего её.

     Их разговор был прерван шумом у входа в зал. Кто-то захотел пройти в переполненный зал без очереди. Собравшийся народ в фойе стал возмущаться, а дежурившая сотрудница галереи тщетно пыталась остановить пятерых мужчин. Они, бесцеремонно оттолкнув её, вошли в зал и направились к портрету Ольги, расталкивая присутствующих. Впереди шёл мужчина старше сорока лет в добротном костюме, на лацкане которого был прикреплён депутатский значок. Слегка обрюзгшее лицо, заплывшие глаза, смотревшие на мир маленькими щелками, выпирающее брюшко колыхалось от ходьбы. Подойдя к портрету, он произнёс усмехаясь, обращаясь к сопровождающим его:

     - А Колька прав! Точно, Ольга моя нарисована. Найдите мне этого художника-неудачника. Я ему сейчас вправлю мозги на место. И снимите мне эту мазню, я её покупаю. Пару сотен за мазню, думаю, ему хватит.

     - Искать меня не надо, я перед вами, - ответил грубияну Николя. - Огорчу вас, картина уже куплена и после закрытия выставки будет отправлена покупателю.

     - Да ты что! И кому же ты продал портрет моей жены? - побагровел посетитель, переходя на крик и нецензурную брань - Ты, убогий,  спросил у меня разрешения рисовать её? Где эта дура тебе позировала? На Арбате? Да я тебя в порошок сотру! Руки отшибу, ты навсегда забросишь и кисти и краски.

     - Ну, во первых, она вам не жена. И если уж на то пошло, то сходство девушки с портрета с вашей неженой, не лишают любого художника возможности рисовать то, что ему запомнилось и понравилось. А покупатель вот он, рядом со мной. Кстати, гражданин Италии. Вы бы хоть значок сняли с лацкана, всё таки вы представляете высший законодательный орган страны. Представьтесь, героев надо знать по имени. А вы сегодня герой новостного портала вечерних программ. Смотрите, сколько камер различных СМИ обращено на вас. Скажите в камеру, народный избранник, вам эта женщина жена? Куда же вы? Кем приходится вам эта женщина с картины и где она живёт? Не дай вам бог, хоть словом оскорбить её или, того хуже, поднять на неё руку за сходство на моём портрете!

     Толпа посетителей не спешила пропустить депутата с охраной, к нему спешили с микрофонами журналисты, задавая на ходу вопросы.

     На лбу грубияна мелким бисером выступил пот, побагровевшее лицо указывало на проблемы с сердцем. Он явно не обратил раньше внимание на присутствие большого числа журналистов различных каналов, пожелавших осветить выставку начинающего художника. Они брали интервью у многих посетителей. Все были поражены талантом молодого художника. Особенно выделяли портрет молодой женщины, нарисованный с таким изяществом. В каждом мазке кисти художника явно просматривалась любовь .

     Через считаные минуты Николя был окружён журналистами, переставшими бежать за спешащим депутатом, не проронившего более ни одного слова. Вопросы сыпались со всех сторон о портрете, о девушке, на нём изображённой. Николя честно признался о сроке, за который нарисовал картину, пересказал историю жизни Ольги, услышанную от Джоаккино, не называя его имени, но назвав её по фамилии, завершив свой рассказ словами обращения к девушке с портрета:

     - Приношу свои извинения, незнакомая мне девушка Ольга. Понимаю, что это вмешательство в вашу жизнь, но я не мог молчать. Отзовитесь, скажите, где вы сейчас. Ваше рабство должно закончится раз и навсегда. Я люблю вас, милая, и готов рассказать об этом всему миру.

     Многие телевизионщики пустили в прямой эфир трансляцию из картинной галереи. Эту сенсацию тиражировали интернетные издания. Художник, нарисовавший портрет девушки менее чем за сутки, имея в руках лишь небольшой эскиз, вызывал всеобщее восхищение. К картиной галерее стекался народ. Мест не хватало в зале, под падающим снегом стояла огромная очередь.

     Джоаккино вышел на улицу, брёл по заполненным людьми улицам к гостинице, не замечая снегопада, наталкиваясь на людей. Он чувствовал огромную усталость. Не было печали, он был безмерно благодарен Николя за его поступок и был уверен в дальнейшей судьбе девушки. Захотелось немедленно улететь домой, в его солнечный город, увидеть своих родителей, выпить с отцом по бокалу вина нового урожая, обсуждая каждую вкусовую нотку. Он вдруг почувствовал себя виноделом, какими были его отец и дед, и прадед.

     В отеле ему сказали о нелетной погоде, он попросил принести в номер бутылку французского вина и овощей. Включив телевизор, увидел повторение репортажа из картиной галереи. Диктор за кадром давал пояснение звонившим на канал зрителям, спрашивающих, кто этот итальянец, купивший картину. Им обещали уточнить имя покупателя и сообщить в новом прогоне новостей.

     Поужинав и выключив телевизор, Джоаккино лёг в постель и мгновенно уснул. Среди ночи раздался стук в дверь. Он подумал о приходе Николя, но на пороге стояла Ирина с заплаканными глазами. Не дожидаясь вопроса, стала говорить:

     - Николя избили какие-то мерзавцы! Он с тяжёлыми травмами в больнице. Они ему повредили правую руку. Не знали изверги, он левша. Это сделано по заказу того мерзавца с выставки, он сам тоже в больнице с сердечным приступом. Николя был прав, девушка с портрета вовсе не жена тому мужчине, но журналисты не могут отыскать её след. Жена этого мерзавца отказалась что-либо объяснять, она такая же грубиянка, как и её муженёк. Много интересного откопали журналисты. Об  Ольге говорят соседи по даче этой семейной пары. Действительно, она существовала, жила в гостевом доме. Вроде, она была беременна, а потом исчезла, но в доме появился малыш. Как это может быть? Они что, убили её? По всем каналам называют ваше имя, утром здесь будет толпа журналистов. У нас любят сенсации.

     Джоаккино прижал девушку к своей груди и стал успокаивать, поглаживая по голове, приговаривая тихим голосом:

     - Надо успокоится, синьора Ирина! По вашим глазам на выставке я понял о вашей влюблённости в Николя. Он молод и справится с теперешним недугом. Утром пойдём к нему в больницу...

     Вдруг он выпустил девушку из своих объятий, до его сознания дошли слова, сказанные о беременности Ольги. Стоял и смотрел отрешённым взглядом. Потом, словно опомнившись, стал задавать вопросы, сам себе отвечая.

     - Она была беременна? Вот что удивило меня в портрете! Глаза её сияли счастьем на грустном лице. Николя в этом портрете передал одновременно радость и печаль. Он великий художник, Ирина! Он увидел главное! Боже! У неё родился малыш! Я найду их!

     Ирина смотрела на Джоаккино широко открытыми глазами. Не было слёз в её глазах. Она хотела что-то сказать, но закрыла рот ладошкой, чтобы не произнести вслух то, о чём ей подумалось.

Продолжение следует...