ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 39

Отец Никанор, одетый в чёрную рясу с крестом на груди, молился в своей келье стоя перед иконой святого Николы, когда в дверь тихо постучали. Отец Никанор чтил заповедь Святого Григория Богослова о  молитве и не реагировал на многократно повторявшийся стук, пока не закончил её:
"Без числа согрешил я, Господи. Господи, прости меня. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь." Отец Никанор воздел руки, и со вздохом повернулся и увидел, что дверь приоткрыта. Он подошёл к ней, распахнул настежь и выглянул - никого. Отец Никанор собрался прикрыть дверь, как вдруг услышал голос, раздавшийся совсем близко у его уха:
- Благословите, святой отец.
 "Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам," - пробормотал отец Никанор и трижды перекрестился.
- Не беспокойтесь, святой отец, - произнёс голос. - Я не посланник сатаны, а тот кто смиренно молил вас о бессмертии. Вы указали мне на два условия, кои я выполнил. Узнаёте ли вы меня?
- Да, брат мой, хотя очи мои не видят, но духовное око узрело; наслышан о твоей смерти и воскрешении, и вижу наглядно сколь удивительными способностями ты теперь одарён,  а посему вот и третье условие: твоё бессмертие на площади Тополиного Гнева и ты сумеешь им воспользоваться, если поспешишь.
- Но в чём оно? - воскликнул голос. - Как распознать его?
- В том и смысл условия:  если ты преемник Бога, легко увидишь его дар ибо обозначится он сиянием божественным; а коли ты плод хитросплетений дьявольских - накажет тебя презрительным  укором.
- И всё же хоть какую нибудь подсказку, - взмолился голос.
- Уж не сомневаешься ли ты, брат, в воле Господа, избравшего тебя?
- Я уверен в ней, святой отец, - воскликнул голос, - как в том, что сейчас утро, но одну единственную черту, какую нибудь грань укажите мне, умоляю!
- Одним краем это указывает на то из чего Бог сотворил человека, второй - во что он превратился по своему легкомыслию, а середине - то чем он сам пожелает стать. Более этого сказать не могу, но повторяю: торопись, брат, ибо единожды осенит Господь такой благодатью.
   Отец Никанор минуту стоял в задумчивости, затем, увидев на некотором расстоянии взмывший в небо вертолёт, произнёс:  " Господи, светом Твоего сияния сохрани меня на утро, на день, на вечер, на сон грядущий, и силою Благодати Твоей отврати и удали всякие злые бесчестья, действующие по наущению дьявола. Яко Твое есть Царство и Сила, и Слава, Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь."
     
           Распорядитель с мегафоном в руке толкнул дверь вагончика и, подав знак охранникам, сошёл по ступенькам  под гул возбуждённой толпы, сгрудившейся вокруг.
Охранники схватили Анастасию под руки потащили к выходу. При виде её площадь огласилась рёвом. Настя с ужасом взглянула на помост, к которому её повели, и увидела стоявшего на нём высокого, обнажённого по пояс мужчину с чёрной балаклавой на голове. Он стоял широко расставив мускулистые, обтянутые красным трико ноги в остроносых сапожках  и, сложив руки на широкой груди, поигрывал бицепсами. На боку у него был прикреплен моток верёвки.  Настя побледнела, на глазах её выступили слёзы. Судорожно дёрнувшись, она оглянулась на Митьку, шедшего сзади, и тихо произнесла:
-  Этого  ведь не может быть, верно?
Митька опустил голову и хрустнул кулаками.
- Шевели копытами, - рыкнул один из конвойных и дёрнул Настю за локоть.
Она устремила на него негодующий взгляд и крикнула:
- Куда меня тащите! Уберите свои лапы!
Охранники, усилив хватку,  понесли жертву  к помосту, сколоченному из досок с установленным в середине высоким столбом, у подножия которого были сложены дрова.  Палач, перегнувшись с помоста, подхватил девушку, приняв от охранников, перенёс её к столбу и поставил рядом с ним.  Он снял с пояса верёвку, накинул заготовленную петлю на голову жертвы, прижал её к столбу и принялся ловкими движениями привязывать.
Толпа одобрительно загудела.   
Закончив предварительную процедуру, палач отошёл к краю помоста и взял протянутый к нему  снизу мегафон.  Распорядитель забрался по кривенькой лестнице в след за ним и развернул высушенную кору тополя. Потребовав тишины, он принялся читать глухим монотонным голосом приговор.
Шагах в двадцати от помоста на скамейке сидели связанные по рукам и ногам  Таисия, Евгений и Антон.  У первой, из за её бурной многоречивости по поводу столь грубого обхождения, был завязан рот её собственным платком.  Позади них прохаживался охранник, карикатурно опираясь  на клюку, изъятую у Антона, и строил комические гримасы, чем вызывал ухмылки коллег. Евгений несколько раз пытался встать, но шутник цеплял его рукоятью за горло и резко возвращал на место к немалому удовольствию публики.
- Хватит юродствовать, -  повернув голову, процедил сквозь зубы Антон. - И верни  мой посох.
- Конечно, отдам, - с улыбкой произнёс детина. - Когда от этой тёлки останутся угольки, ты сможешь подойти и помешать их этой палкой.
На помост неуклюже взобрался  Белкин.  Мрачным взглядом он окинул  гудящую публику. Тёмные полукружья под глазами оттенялись бледностью лица и белым воротом рубашки под серым в крапинку костюмом.   На красном галстуке виднелась заколка в виде тополиной веточки.
- Слава тополям, - крикнул профессор.
- Слава тополям! - взревела человеческая масса, потрясая битами.
- Слава тополям, - продолжал Белкин, - заключается  не в бессмысленной жестокости , а в понятиях доброты и милосердия.
Толпа издала протяжный гул разочарования.
- А в книге вы писали совсем иное, господин Белкин, - усмехнулся распорядитель. - А именно, что всё противоречащее интересам империи, подлежит беспощадному и безоговорочному искоренению. Будем ли мы слушать столь лживого и непоследовательного профессора?!
- А чего же, - выкрикнул кто то. - Пусть скажет, ухо и глотка всё стерпят.
Вокруг засмеялись.
- Моя дочь, - продолжал Белкин, - урождённая тополь.
- Ага, а физический её папаша  был выродок осина! - крикнул распорядитель.
- Взгляните на её татуировку! - яростно сверкая взглядом, крикнул Белкин.
- Не то он говорит, - прохрипел в отчаянии Евгений.
- Да, - кивнул Антон. - Не с того начал.
- Разве можно, - крикнул Белкин, - подвергать чудовищной казни человека одного с вами знака, которого  осины оклеветали, чтобы погубить и внести раскол в наши ряды.
- Это, уважаемый профессор, пытаетесь сделать сейчас вы! - распорядитель направил указующий перст на Белкина и оглянулся на собравшихся.
- Довольно! - закричали в толпе. - Хватит мутить!  Дело ясное: отмазывает дочку. Долой его!
Из толпы вылетели несколько гнилых помидоров, один из которых, пролетев у виска Белкина, угодил в лоб палачу. Тот счистил ошмётки толстыми пальцами, и в прорезях маски змеилось судорожное движение его толстых губ.
Настя разразилась нервным хохотом, тело её судорожно передёргивалось под стиснувшими его путами её, а голова стукалась о бревно, к которому она была привязана.
- Одержимая бесом, - крикнул распорядитель, указывая на осуждённую белым пухлым пальцем с лакированным ногтем.
Охранники забрались на помост и, схватив Белкина за руки, потащили в низ.
- У неё истерика, - сказал палач распорядителю и, подойдя к Насте,  влепил ей с размаху оплеуху.
Настя прекратила смех и с удивлением смотрела на палача.
- Пусть скажет что-нибудь напоследок! - крикнул кто то, и толпа подхватила: " Последнее слово!"
- Имеете что либо сказать? - обратился распорядитель к Насте, похлопывая свёрнутым в трубочку приговором по своей ладони.
- Да, -  проговорила Настя в установившейся тишине.
- Погромче! - послышалось из  задних рядов.
- Я не буду оправдываться, - крикнула Настя, - и  доказывать свою невиновность. Для большинства из вас она очевидна, и не признаёте вы её лишь потому, что опасаетесь высказать собственное мнение. А некоторым просто любопытно посмотреть, как заживо сгорает человек. Наслаждайтесь зрелищем, но не забывайте, в этом мире всегда кто то наблюдает и за каждым из вас.
Толпа осуждающе загудела.
- Завела шарманку! - донеслось из толпы. - Покаялась бы лучше!
- Мне всегда было занятно наблюдать, - крикнул в мегафон распорядитель, - как самые отчаянные распутницы перед лицом смерти мгновенно превращались в набожных проповедниц!
Людская масса заколыхалась от смеха, раздались аплодисменты. Когда последние стихли, кто крикнул:   - Хватить резинить, всю ночь прождали! Может, приступите уже!
Масса заколыхалась, ощетинившись битами, испуская  одобрительные возгласы.
Распорядитель подал знак - и палач вынул из заднего кармана трико зажигалку и продемонстрировал её публике. Толпа смолкла. Тысячи взглядов были прикованы к манипуляциям палача, проверяющего исправность реквизита.
- Стойте, - разрезал тишину Митькин голос. Юноша взобрался на помост и был встречен мощным рёвом приветствия.
Распорядитель, заулыбавшись, подошёл к Митьке, протянул листочек и сказал: -  Спасибо, что напомнили. У меня совсем вылетело из головы.
Митька не взял текст и попросил тишины.
- Вы знаете про то, как я доблестно бился с осинами и был ранен в неравной схватке, - сказал он.
Толпа огласила хмурое небо взрывом ликования.
- Вам следует знать и кое что другое. Сегодня ночью я предлагал этой девушке свободу, и она отказалась.
В установившейся тишине было слышно, как скрипят доски под палачом, переминавшимся с ноги на ногу.
- Вы не ослышались.  У меня была возможность вывести её, - повторил Митька. - И когда она отвергла моё предложение, я поверил, что она действительно невиновна. Скажите, многие из вас сделали бы то же самое, окажись вы на её месте?  У этой девушки мужественное и благородное сердце. Человек с такой честной душой никак не может быть предателем! И если вы всё ещё верите в меня, то проявим не меньшее благородство и освободим её.
- Даже наши вожди не застрахованы от пагубного воздействия чар этой ведьмы, - крикнул в мегафон распорядитель. - И потому, пока она всех нас не околдовала, предлагаю сжечь её немедля.
Минуту толпа пребывала в некотором оцепенении, испуская глухой, неопределённый гул. Распорядитель кивнул, и палач, пристально следивший за ним, направился к столбу.
- Дайте мне сказать! - пожилой мужчина в светло - сером костюме с жёлтым галстуком на фоне чёрной рубашки в сопровождении двух высоченных парней подошёл к помосту.
- Я знаю об этом деле не понаслышке! - крикнул он.
Парни помогли мужчине взобраться на помост и ловко запрыгнули сами.
- Пятнадцать лет назад, - начал мужчина и положил руки на плечи стоявшим по обе стороны от него молодым людям, - мои сыновья совсем ещё мальчишками играли на льду и угодили в полынью. Её отец, - он обернулся на Анастасию - нырнул вслед за ними в ледяную воду и спас. Однако его собственный сын, который тонул вместе с ними, погиб, за что отец и был жестоко наказан. Он умер в тюрьме при не выясненных обстоятельствах. Я не собираюсь  рассуждать о том, преступно или нет было спасать в первую очередь  моих детей, а не своих, я не буду гадать, каким образом мастер спорта по плаванию умер в тюрьме от сердечного приступа, но одно скажу твёрдо: только через мой труп вы посмеете причинить ей какой либо вред! Или я не тополь, или мне не знакомо слово честь и долг!
Толпа забурлила, заволновалась, из неё вырывались обрывочные споры и звук перепалки.
- В самом деле, чего прицепились к девчонке! - орали некоторые. - Дочь за отца не в ответе!
- Засланные агенты осин! - брызгая слюной, кричали им в ответ. - На костёр вас вместе с этой сукой!
Распорядитель передал что то по рации, поднял лежавший у его ног мегафон и крикнул:
- Всё это продавшиеся осинам подонки, цель которых разрушить наше единство. Всех желающих за неё вступиться будем считать  предателями!
  Отряд бойцов в шлемах и светоотражающими щитами пробуравил толпу и выстроился перед помостом в каре.
Распорядитель кивнул - палач подошёл к  Насте нагнулся и чиркнул зажигалкой. На это раз язычок пламени не появился и, палач ещё несколько раз тщетно тряс её, но,  когда тонкая змейка огня выглянула наружу, распорядитель остановил экзекутора. Прижав ухо к телефону, с сильно побледневшим лицом распорядитель слушал и кивал, бросая растерянные взгляды по сторонам.
- Нет, - бормотал он, -  мне это ни о чём не говорит. Моё дело исполнять, а не ребусы разгадывать.  Есть! - он убрал телефон и сказал палачу: - Отставить пока.
Утихший народный гул вновь проснулся и поплыл над толпой. Все с напряжённым вниманием смотрели на распорядителя, который замер с выражением гнева и скорби на лице.
- Что за цирк? - послышалось из людской гущи. - Нас за идиотов держат!
- Никак без волокиты не могут! - поддержал другой голос. - Сколько ещё тянуть будете?
- Объявили о казне, так исполняйте!
- Друзья, - возопил в мегафон распорядитель. - Сейчас сюда прибудет наш трибун, чтобы лично присутствовать при торжестве справедливости. Просьба освободить пространство для вертолёта.
Он повернул  мегафон в сторону мужчины и двух его  сыновей и рявкнул:
- Проявите гражданскую позицию и не мешайте исполнению правосудия!
- Позвольте нам хотя бы проститься с ней по человечески! - крикнул мужчина.
Грянули длительные бурные овации.  Охранники с мигающими приборами в руках забегали по периметру, проверяя всех находящихся поблизости. У нескольких человек изъяли самодельные карабины, кастеты, ножи. У некоторых прихватили на всякий случай показавшиеся подозрительными часы, потом перешли на мобильные.  Люди, прослышав об опасности   "реквизиции", быстро стеснились назад. Один из охранников, проходивший мимо коллеги, державшего клюку в руке, остановился и сказал:
- Ты чего с собой таскаешь? На прибор посмотри!
Тот взглянул на табло, тихо выругался и пробормотал: - Ничего у меня такого нет!
- А это?
- Трость того придурка, что связанный на скамейке, - он кивнул в сторону Антона.
- Положи и отойди.
Охранник повиновался.
- Да, блин, - кивнул спец, тревожно наблюдая за показаниями прибора. - В этой трости какая то херня.
- Типа? - спросил подошедший третий охранник.
- В том то и дело, что я впервые вижу такую реакцию. Причём это что то именно в середине.
Он подошёл к Антону и ткнул его клюкой в грудь:
- Интересная у тебя палка, мужик, - он вонзил взгляд в Антона. - Где надыбал?
- В монастыре подарили, - ответил Антон.
- В каком?
- Давно было, не помню.
Охранник врезал ребром сапога в голень Антону, и тот стиснул зубы от боли.
Второй снял с пояса  электрошокер и приставил к груди Таисии. Она, выпучив глаза, замычала сквозь платок и замотала головой.
- Только попробуй мутить, - сказал охранник, вперив в Антона зловещий взгляд.
- Не напрягайтесь! - молвил Антон. - В церкви Святого Николы подарил отец Никанор.
- Что у неё внутри?
- Не знаю, но отец Никанор сказал, что если загадать желание и сломать палку, то оно исполнится.
Охранники переглянулись и расхохотались.
- Чего же тогда ты ходишь голимый? Отчего не во дворце или хотя бы не на собственной яхте? - с усмешкой спросил охранник и подмигнул напарникам. Те залились хохотом.
- Это очень тонкий вопрос, - ответил Антон. - Видите ли, сломай я её, ничего у меня, кроме разочарования, не осталось бы. А так я хожу с этой тростью и внутри у меня живёт некое подобие надежды: а вдруг правда! Вот никак я не могу на этот шаг решиться. Ведь страшно будет жить потом без всякой уже надежды.
- Мудро закрутил, - рассмеялся охранник. - Но нам мозги не запудришь. Скажешь честно - бить не будем и бабу не тронем: внутри наркота, драгоценности?
- Ладно, - вздохнул Антон. - Вижу, что не лохи. Дал мне кое кто спрятать бриллиантовое ожерелье, да в тот же день в аварию попал. Вот я и заховал до лучших времён.
- Мужики, делимся! - зашептал третий охранник, схватив за локоть двоих и сверкая взглядом.  Тот что держал палку презрительно произнёс:
 - Ты, лопух, крутил вертел сокровище в руке и ни сном ни духом, а ты вообще мимо проходил, а я вычислил всю тему. Короче, девяносто процентов вырученных бабок мне, остальное вам двоим.
Коллеги переглянулись. Один кивнул, другой пожал плечами и протянул разочарованно: - Ты бы ещё нам по бутылке водки предложил.
- Какая бутылка, - усмехнулся спец,  уперев под углом конец клюки в асфальт. - Будет вам целый фонтан водки! -  резким ударом ноги он сломал её пополам.
Охранники внимательно осмотрели обломки и, не обнаружив ничего интересного, двое из них направились к Антону, а третий снова снял с пояса прибор.
- Мужик, ты круто попал, - сказал Антону подошедший охранник. - Мы тебя отвезём сейчас в лес, где ты нам всё расскажешь.
- Прибор больше ни черта не показывает! - сказал, подскочив к ним, третий.
- Погоди-ка, - пробормотал он. - А это чего такое? - он указал пальцем на появившийся на асфальте бугорок, который, сильно вибрируя, быстро увеличивался в размерах. Вокруг него асфальт покрылся паутиной мелких расходящихся во все стороны трещин. Охранники уставились на этот феномен и, не отрываясь, следили за происходящим. Антон толкнул плечом Евгения и кивнул в их сторону.
С мощным хлопком и треском из бугорка вырвался фонтан, вознёсшийся метра  на три высотой и жидкость с плеском и шумом растекалась по асфальту.
Толпа пришла  волнение.
- Измена! - крикнул кто то.
- Осины сделали подкоп и решили нас затопить! - подхватил другой голос.
Кто то  из близ стоящих к фонтану нагнулся, зачерпнул ладонью жидкость и, понюхав, крикнул:
- Братцы, ей богу, водка!
Крики стихли, и все принялись пробовать её на вкус.
Тут и там раздавались восклицания: "Водка самая что ни на есть!"
Охранники, отведав напитка, смотрели друг на друга ошарашенно, и один из них, тот  что сломал клюку, хлопнул себя по лбу и крикнул: - Мужик то правду говорил! Вот оно исполненное желание!  - он закрыл лицо руками, присел и застыл в этой позе. Двое других продолжали черпать водку и отхлёбывать из ладоней.  Над площадью жужжал вертолёт, не решаясь приземлиться.
- Друзья, - кричал в мегафон распорядитель, - сохраняйте спокойствие! Осины решили дезорганизовать нас хитрой комбинацией с алкоголем! Проявите бдительность, ни в коем случае не пробуйте вражеское зелье, оно наверняка отравлено!
Фаланги  бойцов в шлемах оттеснили собравшихся от фонтана, но жидкость растеклась так  далеко, что люди продолжали угощаться водкой. Кое кто додумался наполнять полиэтиленовые пакеты и нёс их на плече.
Палач в полном смятении нервно чиркал зажигалкой.
К нему подскочил  распорядитель и зарычал:
- Убери к чертям! Спалить нас хочешь?!
- Водка не горит,- проворчал палач, однако подчинился.
- Видишь пар, умник? Вода испаряется, а спирт так полыхнёт, что в миг шашлыками станем. - Распорядитель приложил мегафон к губам и крикнул: - Граждане, в связи с особо опасной обстановкой, требую не пользоваться спичками, зажигалками, пистолетами и прочими пожароопасными предметами.
  В другой руке он держал телефон, с которого делал вызов за вызовом. Когда наконец ему ответили, он крикнул:
- Вытащите меня отсюда!
Через минуту с вертолёта, зависшего над ним,  скинули верёвочную лестницу. Распорядитель, бросив мегафон, ухватился за неё и взмыл над площадью. Вертолёт быстро набрал высоту и исчез из виду.
Палач, сдёрнув маску, спрыгнул с помоста и бросился прочь. Парни, некогда спасённые отцом Анастасии, освободили её от пут, помогли спуститься с помоста и быстро уводили ее от хлеставшего безудержно фонтана. Впереди них шёл их отец.
Смекнув об опасности, охранники  к тому времени отошли от фонтана, но огромная лужа распространялась всё более и более и бойцам спец подразделения приходилось постоянно расширять окружность оцепления.
Митька развязал Таисию, Антона и Евгения. Последний устремился к Насте и они обнялись. Он поцеловал её в губы,  взял за руку, и повёл сквозь ряды  застывших в оцеплении бойцов.
  Вскоре к площади прибыл спец отряд мчс. Площадь была очищена от народа  и окружена войсками. У фонтана целый день работала группа специалистов, в результате над скважиной установили фонтанную арматуру с клапанами и датчиками давления. Эту процедуру большинство участников событий  наблюдало уже по телевизору. Поход тополей на осин был забыт как первыми, так и вторыми, а СМИ , захлёбываясь от восторга, вещали  о чуде, произведённом  воскресшим  Богом  Климом Тимофеевичем Демурой.

Другие произведения автора:

Исповедь Графомана

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 5

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 40 (КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ)