Ценная бандероль стоимостью в один доллар. История 7, части 1-3

 История седьмая. Роковое наследство

Часть 1  Под неустанным  Оком.

 

Как в стаде тысячном коров

Всегда телёнок мать найдёт –

Так дело сотворённое

За тем, что сотворил, идёт!

«Панчатантра»

« Нация не составляет самостоятельного тела во Франции – она вся  пребывает  в личности короля»

(де Торси «Курс государственного права Франции»)

«Человеку не избежать судьбы, предназначенной ему господом»

Сулхан Саба Орбелиани

 

    Правнук Людовика XIV  осиротел в возрасте двух лет: вся его семья погибла от оспы и, как были уверены многие придворные, от некомпетентного лечения. Ну,  какое может быть лечение в XVIII веке? Кровопускание – средство от любых болезней. Маленького  Людовика, завернутого в простыни,  спрятала  от врачей преданная  воспитательница, герцогиня де Вантадур, которая отказалась  делать ему кровопускание. Она стала для  него  настоящим ангелом – хранителем. Когда  мальчик болел,  де Вантадур проводила  все дни и ночи  у его постели, а когда он  начал поправляться, рассказывала ему сказки и истории. Она могла бы рассказать  историю  о вреде кровопускания, но  Людовик был ещё маленький  и ничего бы не понял.

 

   У её мужа герцога Луи  де Вантадур был старший брат Шарль. Жену Шарля звали   Женевьева. Однажды она упала в обморок и  по совету доктора ей  сделали кровопускание. Женевьеве  стало легче,  обмороков больше не повторялось,  но  она   долгое время ежегодно  пускала  себе кровь. Через десять лет Женевьева превратилась в  старуху и стала чрезвычайно толстой. Когда приближался срок кровопускания, у неё  случались приливы крови к голове, и она чувствовала недомогание. Начались проблемы со здоровьем. Прошло ещё несколько лет,  пока другой доктор убедительно доказал ей вред  подобной процедуры и она от неё.

   Мадам  Вантадур всегда об этом помнила и поэтому никому с тех пор  не рекомендовала кровопускание как средство лечения. Она  не позволяла  и  другим заботиться о маленьком Людовике после его выздоровления.  

   По возрасту мадам Ватандур годилась юному королю, скорее всего, в бабушки. Но для своих шестидесяти двух лет  сохранилась хорошо, хотя  глядя на неё, никто бы не дал ей столько лет. Она  была полной  женщиной, в  её наружности было что-то внушительное, особенно когда она улыбалась покровительственной улыбкой.  Её тёмно-русые волосы были тщательно подобраны  в цвет платья платком, ниспадающим на плечи. Большие карие глаза смотрели  внимательно,  оценивающе, но на короля Ватандур  смотрела с любовью и называла его нежно «Mon ange!  Мой ангел!»  Она искренне любила своего подопечного, ведь любовь – это самое главное  для любого ребёнка.  Ватандур стала  маленькому Людовику гувернанткой и воспитательницей, заменив ему умершую мать. Мальчик нежно называл её: «Maman. Матушка».

   После смерти Людовика XIV члены парламента собрались на заседание для оглашения  завещания умершего короля. Королевская власть перешла к герцогу Филиппу Орлеанскому, племяннику Людовика XIV, дяде маленького Людовика.  Он стал  регентом при  малолетнем короле Людовике  XV. Герцогиня Вантадур официально приняла  титул наставницы юного короля, а маршал Виллеруа – его наставника.

 Людовик отчётливо запомнил эту картину из своего далёкого  детства.

    Вскоре через несколько дней после  разговора с  больным прадедушкой,  к нему   подошёл дядя Филипп и вместо того, чтобы,  как обычно, поднять  и посадить на плечи, опустился перед  ним на колени, взял его правую руку, поцеловал и сказал:

– Ваше величество, будучи вашим подданным,  я первым пришел присягнуть вам.

Мальчик  понял,  о чём   шептались  все вокруг. 

– Прадедушка ушел, и теперь я –  король!

 Он принял серьёзный вид  и  не пытался  схватить шпагу своего дяди и, тем более,  потрогать золотые кисточки мундира, как ему всегда хотелось.

Людовик  задумался:

–  Теперь все будут обращаться ко мне «ваше величество», все будут кланяться, и когда-нибудь я тоже буду спать в этой огромной королевской кровати. А этот  голубой камушек   будет мой!

Ему так понравился  «голубой бриллиант французской короны», его блеск манил и притягивал.

  В это время все по очереди преклоняли перед ним колени и клялись в верности. Людовик стоял прямо, глаза его блестели. И те, кто видел его в этот момент, удивлялись:

– Разве может маленький мальчик понимать так много?

Людовик был уже полностью под властью «голубого бриллианта французской короны» – ока Бхайравы. Мадам де Вантадур стояла рядом, гордясь своим ангелочком.

  Уже  на   втором  заседании парламента  присутствовал маленький король, а в руках у него был голубой бриллиант. Король сидел на коленях   своей воспитательницы. Ему понравилось находиться в окружении  мужчин, некоторых  он знал. Они оказывали ему почтение,  встав со своих мест, когда  Герцогиня Вантадур внесла  его на руках в зал заседаний.   Людовик произнес своим тоненьким и писклявым голоском:

– Seigneur! Je suis venu ici pour vous prouver ma disposition. Господа! Я пришел сюда для того, чтобы доказать вам мое благорасположение.

Это были первые политические слова, произнесенные его величеством, за что воспитательница угостила его  конфетами.

Нужно  сказать, чего стоили эти слова для Людовика. Герцогиня  три дня заставляла  повторять их, чтобы  Людовик не смог ошибиться. Взамен она  обещала подарок. Пятилетний  мальчик, хотя и понимал свою значимость,  был ещё совсем ребёнком.  Но таким смышленым и обладавшим,  к тому же,  предвидением.

Де Вантадур вспомнила, как однажды, за несколько месяцев до смерти Людовика XV, выбравшись из ее объятий, мальчик положил свои руки, покрытые царапинами, ей на колени. Потом пристально посмотрел на неё недетским взглядом  и сказал:

– Прадедушка скоро уйдет.

 Она от удивления открыла рот и произнесла:

– Куда уйдёт?

– Он больше не будет королем, – продолжал ребенок. – Но кто-то должен быть королем Франции. Вы не знаете кто, матушка?

–Один бог знает, милый!

Герцогиня  положила ладонь на грудь: мальчик был слишком наблюдательным и мог заметить, с какой силой бьётся   под корсажем ее сердце. Он внезапно  отпрыгнул.

–Какой живой ребёнок! – подумала она.

Сделав несколько кругов maman, прыгая на одной ноге,  Людовик   подбежал к ней и  присел на колени.

– Я скажу, матушка, – заявил этот непоседливый ребёнок, вскочив снова. – Когда  мой прадедушка уйдет, королем Франции стану я!

Людовик запрыгал, а  Ватандур  только руками развела.

–Откуда это ему пришло в голову?

    И ещё один необычный случай вспомнила наставница. Это случилось ещё до болезни  маленького Людовика, тогда ему было два года. Мальчик, часто навещавший прадеда, обратил внимание на голубой  бриллиант на камзоле  Людовика  XIV и потянулся к нему, привлечённый  блеском  драгоценного камня. Король, не задумываясь,   дал ему поиграть с бриллиантом. Удивительно! Алмаз  заиграл яркими красками. Но Ватандур тогда подумала, что это отблески от свечей. На самом деле око Бхайравы само выбрало маленького мальчика. А вот что последовало за этим событием, страшно представить.

  Через несколько дней   умер Великий дофин Людовик, потом  герцог Бургундский, следом мать и отец  маленького Людовика. В 1714 году погиб, не оставив наследников,  герцог Беррийский,  дядя маленького Людовика. Другой его дядя, Филипп V Испанский, в 1713 году по Утрехтскому миру⁽¹⁾  отрёкся от прав на французский престол, так как стал  королем Испании. Потом внезапно заболел старший брат мальчика, на следующий день  и он сам. Брат умер, а  маленький Людовик,  остался жив. Это «голубой француз» не дал  понравившемуся ему малышу уйти из жизни. Сурово и жестоко, за исключением Филиппа V Испанского, расправился с его близкими людьми, расчищая ему дорогу к престолу. Людовик  XIV провозгласил его наследником престола с титулом  Дофина Вьеннского.  Судьба династии, которая ещё несколько лет назад была многочисленной, теперь зависела от  одного-единственного ребёнка.

   За маленьким сиротой постоянно следили, мадам Ватандур не оставляла его  одного ни на минуту.  Она  не знала, что ещё можно ожидать от маленького  непоседы. Была с ним  в меру сурова и в меру нежна, но никогда не забывала, что это королевский наследник.

И вскоре пришла новая беда.

    Католическая Церковь считает соблюдение обрядов поминовения важным долгом всех верующих. Люди должны помнить тех, кто ушел из жизни. 

   Приближался последний крупный праздник римско-католического литургического года — Торжество Всех святых и День поминовения усопших, следующие один за другим 1 и 2 ноября.

   Первый день католики проводят в храмах, участвуя в святых Мессах, а во второй день с самого утра отправляются на кладбище, часто с молитвами и песнопениями общей процессией. Там молятся, приводят в порядок могилы и оставляют горящие свечи.

   Прошло тридцать дней со дня смерти Людовика XIV, душа его  ещё находилась в Чистилище, где Бог очищает души усопших, спасенных от последствий греха. Сократить срок пребывания в Чистилище могут добрые дела и молитвы, покаяние живущих. Поэтому Филипп Орлеанский, регент Людовика XV, аббат Флери  и придворные собрались на мессу  в  церкви Сен-Жермен. Здесь же, рядом с мадам Вантадур и дядей Филиппом стоял маленький Людовик. Он внимательно следил за всем происходящим и от увиденного  был просто в восторге. Мальчик  впервые участвовал в  таком грандиозном религиозном празднике.   Народу собралось много. Воздух в  церкви был спёртый. Прошло два часа, а месса не заканчивалась. Людовику стало надоедать всё происходящее.

– Быстрее бы месса  закончилось, – мечтал он.

Внезапно  ему стало плохо, в глазах потемнело, он перестал видеть стоящих рядом maman  и дядюшку. Перед глазами колыхалась горячая пелена. Филипп положил маленькому королю руку на плечо и прошептал:

– Вы себя плохо чувствуете?

Людовик посмотрел на герцога стеклянным взглядом и повалился бы на пол, если бы регент ловко не подхватил его. По Парижу поползли слухи: «Король заболел». Многие утверждали, что это оспа, но кое-кто повторял, что короля отравили. Никто не догадывался, что это были проделки голубого бриллианта – ока Бхайравы, который не был заинтересован в воспитании короля  усердным католиком.

  Чтобы пресечь все слухи, Филипп создаёт специальную комиссию, которая провела  тщательное расследование. Оказалось всё просто: перед мессой  аббат Флери  рекомендовал Ватандур не кормить и даже не поить короля. Для взрослого человека подобное легко переносится, но Людовик был ещё маленьким,  и он упал в голодный обморок.  На следующий день для участия  в процессии в базилику аббатства Сен-Дени, где был захоронен Людовик XIV  мальчика уже не взяли.

Филипп Орлеанский вызвал на аудиенцию Флери и Ватандур. Они со страхом ждали своей участи. Регент был милостив.

– Слава богу, что всё обошлось! Надеюсь,  что это больше не повторится! – воскликнул он в гневе.

– На вас, мадам,– обратился Филипп  к Ватандур,  – лежит неустанная забота о здоровье маленького Людовика.

– А вы, Флери, – грозил Филипп   аббату, – должны были подумать, прежде чем давать подобные указания. Людовик  ещё мал, чтобы поститься перед службой. Пока достаточно того, что за его духовным воспитанием  следит герцогиня, –   продолжал регент. – Придёт время,   и вы будете заниматься духовностью короля.

После событий в церкви Сен-Жермен  народ дал Людовику XV  прозвище Le Bien Aimé –  Возлюбленный. 

    Вскоре в соответствии с завещанием  Людовика XIV, заботящегося о здоровье наследника,  Филипп Орлеанский  отправил  юного  короля  в Венсен. Здесь  воздух, по  словам  докторов, был намного чище, чем в Версале и Париже.  Действительно, погода стояла тёплая, солнечная. Маленький Людовик радовался  и резвился, как обычные мальчишки. Он  просил Ватандур  не ходить на   мессу в церковь.   Для причастия Людовика не так часто мадам приглашала аббата Флери.

    Здесь, в Венсене,  состоялась встреча маленького короля с русским царём Петром I, посетившим  Францию  осенью 1717 года.  Людовик  был очарован добродушным великаном, так хорошо говорившим на французском языке. Ему понравилась его улыбка, усы и задорный смех. Пётр поднял мальчика на руки и произнёс:

–Des mes bras toute la Franse. В моих руках — вся Франция.

 Людовик радостно засмеялся и показал русскому царю  свою драгоценность – голубой бриллиант. Пётр I восхитился   камнем, подержав его в руках, без сожаления отдал его маленькому французскому королю. Бриллиант, перейдя из рук  русского царя, несколько потеплел, так он отозвался на чужое  прикосновение. Око Бхайравы признал в нём великого человека.

Ни Пётр, ни Людовик не знали, что их встреча войдёт в историю.  К  300-летию Петергофа  13 сентября 2005 года в Нижнем парке Петергофа состоится открытие  воссозданного памятника основателю города  Петру I.  Этот монумент — копия утраченного  после войны памятника «Петр I с малолетним Людовиком XV на руках» работы Р. Л. Бернштама, созданного  в 1903 г. на основе бронзовой модели, приобретённой императором Николаем II в начале XX века.  Но это будут значительно позже описываемых событий.

А пока  Вантадур   учила своего  питомца  всему тому, чему считала нужным научить.   Она всегда могла найти подход   маленькому Людовику,  старалась дать воспитание самое королевское. С ранних лет развивала в нём  такие  понятия, как  гордость, равнодушие и презрение  ко всему, и порой это  доходило до абсурда. Но король из каждого урока maman черпал нужные для него знания, которые формировали его характер.  Он и не знал, что находится под неустанным оком голубого бриллианта – оком Бхайравы.

     Как - то раз  Людовик XV, играя золотой монетой, уронил ее на пол. В то время как он нагнулся, чтобы поднять монету, герцогиня Вантадур взяла его за руку и сказала:

– Ваше величество, то, что упадёт из рук короля, ему не принадлежит более.

И с этими словами она взяла с пола монету и отдала ее проходившему лакею.

Мальчику стало обидно. Он не мог понять, почему ему нельзя   было поднять монетку, которая для него была просто  игрушкой. Да, не все дети могут похвастаться такими играми!

   Людовик растерялся, от обиды у него задрожали губы, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Но он ещё был мал, чтобы спорить   с  maman. Мальчику  хотелось заплакать, только  внутри  что-то  дрогнуло.  Неустанное око Бхайравы следило за ним и не давало  выхода  эмоциям.  Оно учило его  не проявлять свои слабости и чувства.  

–Король должен быть стойким и несгибаемым! – говорил он себе.

 Вот  своё мнение маленький Людовик  высказывать  не боялся. Ему было всё дозволено.

–  Я – король!

Он произносил это  уверенно,  тоном, не терпящим возражений. 

Однажды перед королём  предстал  епископ округа  Мец,  господин де Коален.  Наружность  епископа была не  совсем привлекательна.  Длинное, худое лицо с широким носом, белокурые жидкие волосы, открытый лоб, прорезанный глубокой складкой.  Поэтому, взглянув на него, король воскликнул:

– Ах, как вы некрасивы!

– Я вижу, – возразил де Коален, повернувшись спиной, – что королю дают не совсем хорошее воспитание.

И он вышел из комнаты.

Людовик  ничего не понял.

–Maman!  Матушка, что я сказал не так? – спросил он, устраиваясь у неё  на коленях.

Так  ему  было удобнее всего.

– Людям не  нравится, когда им говорят в лицо такие вещи.

– Maman , но я – король!  Мне можно всё!

–Mon ange!  Мой ангел!  Ты ещё маленький, хотя и король, а он – служитель церкви.  Католическая церковь всегда пыталась подчинить своей власти государей.

– Maman , расскажи! – попросил Людовик.

– В конце XI века германский король Генрих IV объявил папу  лишённым власти,  – начала рассказ maman.

– Матушка,  ты сказала «папу», это как мой  папа, который умер?– перебил наставницу  Людовик  со слезами в голосе, но не в  глазах.

– Нет, это  глава католической церкви, он папа для всех верующих, – объяснила  герцогиня Вантадур, не считавшая себя излишне набожной.

Она продолжала, видя заинтересованность своего маленького ученика:

– Генрих IV  написал папе письмо, в конце которого написал: «Мы, Генрих король божьей милостью, со всеми нашими епископами говорим тебе – пошёл вон!»

– Я бы тоже так сказал! –  убежденно  произнёс Людовик.

–Но тогда было время, когда католическая церковь была сильной.  Подданные Генриха IV   не поддержали своего короля, и ему пришлось искать примирения с папой  Григорием VII. С небольшой свитой преданных ему людей король отправился в Италию.  В течение трёх дней он приходил к стенам замка Канόсса, где укрылся папа, в одежде кающегося грешника.

 – А это как?

–Король  стоял у стен замка в одной рубашке и босиком.

– Maman, а он не заболел?

– Нет, не заболел. Но к папе его допустили,  и он на коленях вымолил у папы прощение. С того времени  выражение «пойти в Каноссу» означает необходимость идти на унизительные уступки.

– Maman, я, когда вырасту, – с торжественностью в голосе произнёс Людовик, – никогда не пойду на уступки. Будет всё так, как я хочу!

–Ты будешь великим королём, mon ange! 

– Maman,  plus loin, plus loin pourront jamais le dire! Матушка,  дальше- дальше рассказывай! 

Людовик  заинтересовался.  Для него это был один из первых уроков истории.

– Более чем 500 лет тому назад  наибольшего могущества власть папы  достигла при честолюбивом и властном Иннокентии III. Он утверждал, что папа – это наместник бога на земле.  Он говорил: «Мы (папы) – призваны господствовать над всеми народами и царствами».

– Это как? Вот мой второй дядя Филипп – король Испании, я – король Франции, а он один над всеми? – удивился маленький король. – Все его слушались?

–Не торопись, мon ange, расскажу. – Ватандур погладила по голове неугомонного Людовика и продолжала:

 – Представь,  на торжественных приёмах все должны были перед папой преклонять колени и целовать его туфлю.

Людовик рассмеялся.

–Но туфли же грязные!

– Ну, да! Такими знаками почёта не пользовался ни один король в Европе,  – рассказывала  герцогиня. – Иннокентий  III  часто вмешивался в отношения между государствами и во внутренние дела европейских стран. Папа был организатором кровопролитных войн и захватнических походов, получивших название крестовых.

– А почему крестовых? – спросил Людовик.

–Участники нашивали себе на  одежду кресты из красной материи.  

– Похожи на мушкетёров! – удивился маленький король. – А почему они пошли в эти походы?

– Папа  обещал всем участникам походов прощение грехов.  Кроме того, римские папы присвоили себе право прощать за деньги преступления и грехи верующих.  Церковь продавала специальные грамоты – индульгенции, в переводе с латинского «милость».  Убийца, разбойник, вор могли за деньги получить прощение и за прошлые, и  даже за будущие преступления.

 Рассказ   Вантадур  пробудил у юного Людовика интерес к истории, в последствие он  увлёкся историей древнего Египта,  Греции и Рима.

 – Mon ange!  А твои слова епископ  посчитал  дерзкими и обидными. Церковь всегда считала  дерзость проявлением гордыни.

–Но я же…

Мальчик не знал, что сказать, опустил голову, будто раскаивается.  А его наставница решила успокоить мальчика и рассказала ему притчу, которую слышала ещё при королевском дворе от Сулхан-Саба, которого принимал Людовик XIV.

– Беззубый старик и юный отрок сидели рядом и ели. И тот и другой вдруг заплакали. Старика спросили:

     – Почему ты плачешь?

Старик ответил:

     – Нет у меня зубов, трудно жевать. Этот отрок всё съел, и я остался голодным.

Тогда спросили отрока:

     – А ты почему ты плачешь?

Он отвечал:

     – Пока жевал, он глотал куски целиком, я остался голодным.

–Матушка, но ведь они голодными не остались?   – спросил  Людовик.

– Нет, конечно! Каждому хотелось съесть больше другого. Сулхан –Саба говорил:

 «Тот, кто состоит при царе,  должен слушать одним ухом, но другое всё же вовсе оглохнуть. Сердце его должно  вмещать и сохранять всё, что вошло через ухо,  а язык  может  источать и мёд, и яд».

–  А как это:  язык может  источать и мёд, и яд»? – спросил  Людовик наставницу.

–  Подданный должен быть любезным с  правителем и беспощадным к врагам.  Уметь постоять и за короля, и за себя.

    Вот как формировалась  убеждённость Людовика ХV в том, что он всегда прав и может делать всё, что хочет. Это вылилось в фразу, которую он сказал значительно позже: «После меня хоть потоп!»

Людовик XV недолго находился под надзором женщины.  С шести лет его  отдали  на воспитание аббату Флери, которого он любил нежно, как отца. Только не устраивала его набожность, сказывались уроки истории с мадам Вантадур.  Король учился прилежно и знал много. Кроме  истории  он полюбил  математику  и  географию.

 Кроме обычных предметов его приучали к государственным делам: Филипп Орлеанский  заставлял его присутствовать на важных совещаниях и подробно объяснял дипломатические тонкости. Маленькому Людовику, которому ещё хотелось бегать и прыгать,  эти важные и серьёзные  разговоры   казались таким скучным занятием.

А ему хотелось, как прежде общаться с матушкой,  с его милой maman, слушать её  истории. Но последнее время Людовика  терзали беспокойные мысли о том, что  maman разлюбила его и не хочет больше о нём заботиться. Он стал реже видеть свою наставницу. Как-то при встрече он заметил, мадам  печальна и грустна.  Юный король  был глубоко привязан к женщине, заменившей ему мать. Они встретились накануне его семилетия.

– Maman!  Матушка, что случилось?  – спросил он.

–  Мой дорогой, – отвечала она, – скоро наступит  время, когда  нам придется расстаться.

Людовик  помрачнел и заявил:

– Нет, я не хочу с тобой расставаться!

– Но это должно случиться. Я всего лишь преданная вам женщина, а ваш прадедушка предусмотрительно отдал распоряжение о получении наследником должного воспитания и образования.

–Ну,  почему я не могу видеть вас больше?

–Как объяснить  мальчику, что  все тонкости королевского воспитания должен мужчина? – думала Вантадур.

Она не представляла своей жизни без Людовика, так как   любила маленького короля больше всего на свете.

    Но вот  Людовику  исполнилось 7 лет. В Версале  был проведён  пышный и торжественный ритуал перевода маленького короля  от воспитательницы-женщины к  гувернёру-мужчине. На нём Вантадур не было. Новым воспитателем короля стал маршал  де Виллеруа. Столь резкий отрыв ребёнка от единственного родного ему существа привёл  к сильнейшему  стрессу. С Людовиком случилась истерика, он плакал и отказывался есть. Придворные были вынуждены  позвать к королевской постели герцогиню де Вантадур, которая должна была успокоить ребёнка,  уговорить поесть, и призвать его смириться со всеми переменами.

Мадам Ватандур тоже очень хотела увидеть своего воспитанника. Она понимала, что, возможно, это будет в последний раз.

Людовик встретил Ватандур в кровати. Они не виделись всего несколько дней, а юный король  выглядел слабым и измождённым, будто после тяжёлой болезни. Герцогиня схватила Людовика на руки и стала осыпать его  поцелуями, слёзы падали с глаз  на его руки и голову.

– Maman, мне сказали, что я больше не увижу вас, что вы исчезнете, –  со слезами в голосе произнёс Людовик. –  Я не буду знать, что с вами случилось?

–Mon ange!  Просто я не буду с тобой  рядом. Но ты будущий король, должен быть сильным. Никогда и никому не показывай свою слабость,  – убеждала его герцогиня, на лице которой не было ни одной слезинки. – Я и моя любовь  всегда будут в твоём сердце. А теперь вставай! Я помогу тебе одеться в последний раз. Ты становишься взрослым, рядом с тобой должен быть гувернёр - мужчина.

Вошёл  Флери. Вантадур поняла, что её аудиенция окончена.

– Garde-toi, dieu,  mon ange! Храни тебя  бог, мой ангел!

   То ли убедительные слова Вантадур  помогли королю осознать  всё происходящее, то ли око Бхайравы способствовало этому, но король успокоился и поднялся с кровати.

    Больше они не виделись. Через несколько лет у Людовика возникло предчувствие  несчастья, как неотвратимая ничем непобедимая сила рока, предназначенного ему судьбой. Сердце его отозвалось  ледяной  болью. На глаза навернулись слёзы, но тут же высохли. Он умело контролировал свои чувства и эмоции. Юный король  узнал от Флери  о  смерти своей maman.             Людовик встретил в детстве много горя. Радость, веселье, нежные ласки были крайне редкими  в   его детстве  и исходили почти исключительно от его  воспитательницы – мадам де Вантадур.   

–Сир! Последнее, что  произнесла мадам: «Mon dieu! Garde le roi! Боже! Храни короля!»

Лицо Людовика будто окаменело, он уже не мог плакать. 

– Я  будущий король! Детство кончилось со смертью maman.

Сердце Людовика  окончательно превратилось в камень – камень с совершенными гранями – голубой бриллиант. Око Бхайравы продолжало  вести свою игру.

     Новый гувернёр Людовика ХV маршал  Виллеруа следил не только за внешностью будущего короля, но и   вёл с ним  беседы на политические темы, объяснял, как надо управлять страной, как вести дипломатические разговоры и убеждать противников в своей правоте. Кроме гувернёра, за его образование короля отвечал главный наставник – аббат Флери, ставший  кардиналом.

   Каждый день у Людовика были уроки французского и  латинского языков, истории, по три раза в неделю – уроки математики, астрономии, естественных наук, музыки, танцев, рисования и труда.  Одновременно  маршал  учил юного монарха:

–Сир!  Ещё немного и вы станете королём Франции, поэтому все вас слушаться, должны радоваться только тому, что имеют редкую возможность смотреть на него, на его величие.

   Виллеруа старался привязать к себе ученика, потворствуя всем его прихотям. Воспитание не дало результатов, поскольку Виллеруа и Флери больше интересовали интриги и дела политики. Так голубой бриллиант – око Бхайравы – влиял на   разум и волю малолетнего короля. Он рос самолюбивым, сдержанным, скрытным и очень впечатлительным. Умел притворяться и  манипулировать нужными ему людьми.

 

⁽¹⁾ Утрехтский мир – положил конец войне за испанскую корону.

 

Часть 2 Орден Золотого Руна

 К 583 годовщине создания Ордена

 

Престол, дворцы в наследство.

Вот были времена!

Бриллианты королевства

В короне, орденах.

 

«Поверх креста на замечательной ленте висел орден Золотого Руна  – литόй барашек.

  Орден этот Остап выторговал у диковинного старика, который, может быть, был даже великим князем, а может и камердинером великого князя. Старик непомерно дорожился, указывая на то, что такой орден есть только у нескольких человек в мире, да и то большей частью коронованных особ.

   –Золотое Руно, – бормотал старик, – дается за высшую доблесть!

  –А у меня как раз высшая, – отвечал Остап, – к тому же я покупаю барашка лишь постольку, поскольку это золотой лом.

  Но командор кривил душой. Орден ему сразу понравился, и он решил оставить его у себя навсегда в качестве ордена Золотого Теленка».

И. Ильф, Е. Петров «Золотой телёнок»

 

 

 

   «Голубой бриллиант французской короны», «голубой француз» – был одним из любимых драгоценных камней Людовика XV. По  его  заказу  камень был вставлен в Орден Золотого руна.

 

 Из истории создания Ордена

 9  января 1430 года

 – Она просто прелестна, нам повезло, что мы нашли Филиппу жену, которая, вне всяких сомнений, достойна его, –  говорила Анна ⁽¹⁾, своей сестре Маргарите ⁽²⁾ .

А в это время та, о которой шептались во дворце герцога Филиппа Бургундского, Изабелла ⁽³⁾ , молилась в  спальне его матери. Она надеялась, что её молитвы будут услышаны богом.

–Я хочу, чтобы он полюбил меня, прошу тебя, Боже, сделай это!

Она вздохнула и шёпотом продолжила:

– Боже, когда он увидит меня, сделай так, чтобы он понял, что я – та женщина, которая предназначена ему судьбой.

   Изабелла знала, что у Филиппа это третий брак, но всё равно она  надеялась и молилась о любви.

    Когда дело касалось королевских семей,  их браки заключаются в основном  по расчёту. В таких случаях речь  идёт вовсе не о любви мужчины и  женщины, а о знатности,  богатстве и прочих преимуществах, на которые могут рассчитывать жених и невеста.

   Изабелла  понимала, что её замужество  начнётся с официального договора, в котором будут перечислены земли и  деньги, получаемые той и другой стороной.  Филипп, унаследует после свадьбы  Брабант и Лимбург⁽⁴⁾, а Изабелла, инфанта Португальская,  получит титул  герцогини Бургундской.

– Что же делает сейчас  его светлость? – подумала Изабелла.

Но ответа на этот вопрос она не знала. Покои герцога находились в другом конце длинного коридора галереи. Да к тому же, жених с невестой не должны видеться накануне свадьбы.

Подойдя к окну, Изабелла засмотрелась на тёмное небо, где  изредка  стали появляться звёзды.

– У   меня на родине  в это время небо усыпано звёздами. А здесь всё по-другому. Настоящая зима, не знаю, смогу ли привыкнуть?

Изабелла отошла от окна и легла в кровать. Скоро она крепко заснула.

  Филипп  приехал  вечером,  накануне венчания,  в плохом настроении. Его тревожили мрачные мысли.

– Бургундия превосходит своими владениями законного короля Франции, а по доходам сравнялась с богатейшей Венецианской  республикой. Но нет покоя в землях. Союз  с английским королём, возможно, был ошибкой.  Как объединить земли и противостоять Карлу VII? «Орлеанская дева» Жанна⁽⁵⁾  помогла ему короноваться, да ещё  и письмо мне написала с предложением примирения. Возможно, что  союз с инфантой Изабеллой поможет  в усилении  Бургундии.

   Герцог долго не мог заснуть, сидя у камина.  Одна мысль никак не выходила из головы:

– Как связать друг с другом разрозненные владения Бургундского дома  и подчинить их своей политике? 

  Филипп  положил в  огонь огромное полено, поднёс к губам кубок с вином и снова задумался.

Постепенно  все вопросы стали складываться в единую систему.

 – Дабы рыцарство  охраняло, защищало и поддерживало  истинную  католическую  веру, церковь, спокойствие и благосостояние государства нужно  объединиться, создать рыцарский Орден.

  Герцог Бургундский  всегда мечтал создать организацию рыцарей.

– Но прежде всего, нужно  придумать название.

Филипп   задумался.

–Торговля шерстью во Фландрии принесла  неплохие барыши. Шерсть,  овца, руно!

 Он вспомнил семейную легенду, по которой  один из предков повторил путь древнегреческого героя Ясона, отправившегося с аргонавтами за золотым руном, и попал в плен в Колхиде.  Далёкий предок  все-таки ухитрился бежать и  дошел до конца.

–Назовём Орден – Орден Золотого руна,  – решил Филипп.

Он рассуждал так:

–Образ Руна – символ невинности, агнца, а золото – аллегория высшей духовности. Руно золотое потому, что им обладал мифический чудесный  баран, на котором Зевс поднимался на небеса, чтобы спасти детей богини облаков Нефелы и беотийского царя Афаманта от преследований мачехи Ино,  – Филипп  вспоминал древнегреческий эпос «Аргонавты».  – Чтобы боги вернули плодородие нивам, по наговору прорицательницы Афамант должен  был принести в жертву Фрикса,  своего сына. Но тут  появился Золотой овен и вознёс  Фрикса  вместе с Геллой  на небо и понёс их по воздуху далеко на север,  в Азию.   Гелла испугалась  и,  не удержавшись  на овне, упала в море. С той поры море, где погибла девушка, стало называться  море Геллы – Геллеспонт⁽⁶⁾. Фрикс добрался до Колхиды и принес барана в жертву Зевсу, а  золотое руно подарил царю Колхиды.

   Здесь мы видим, насколько образованным был герцог Бургундский. В свободное время он читал не только Библию, но и  мифы, легенды, анналы, летописи. Но продолжим  размышления Филиппа.

– Золотое руно стало магическим гарантом благоденствия Колхиды. После побега Фрикса и Геллы  Ино взяла на воспитание  младенца  Диониса, сына своей погибшей сестры Семелы, и всюду хвасталась его божественностью. За это злая и ревнивая Гера наслала безумие на супругов: Афамант убил Фрикса. Так  Фрикс в древнегреческой мифологии стал  прообразом  распятого Христа, – рассуждал Филипп. – В мифах и легендах  можно найти много соответствий с Библией, а Орден Золотого Руна должен  будет поддерживать  церковь и истинную католическую веру.

Не для того, чтоб прочим быть под стать,
Не для игры отнюдь или забавы,
Но чтобы Господу хвалу воздать
И чая верным — почести и славы…⁽⁷⁾

Прошло уже много времени. Ночь  казалась такой длинной. Филипп  подбросил в огонь  ещё одно полено и загляделся на  пламя. Вино  приятно освежало разум и способствовало воображению.

–Поход за Золотым Руном – это путь обретения величия духа, очищения души, тем более, завтра 10 января – день святого Андрея,  крестителя  Бургундии.  По преданию, древние бургундские короли получили крест именно от святого Андрея, а андреевский крест ещё называют  бургундским. Само провидение посылает мне знак!

  Филипп  так и заснул, сидя перед камином. Во сне он шёл по длинному тёмному коридору, лишь небольшой факел освещал путь. Внезапно факел погас.  Глаза с трудом привыкали  к темноте. Он продолжал передвигаться на ощупь, как будто чувствовал, что от этого зависит его жизнь.  Вдруг вдали мелькнул свет,  и Филипп рванул со всех сил вперёд. Бежать было трудно. И вот ценой неимоверных усилий он  оказался в большом помещении. От яркого света  глазам стало больно, но через некоторое время Филипп  разглядел  картины на стенах, величественные статуи   в праздничных одеждах. Он подошёл к одной из статуй. Филипп  увидел  на камзоле  золотую цепь, с золотой подвеской в виде золотого барашка. Это был орден Золотого Руна, о котором он столько думал. Филипп старался до мельчайших подробностей  рассмотреть  драгоценность, так, что у него зарябило в глазах. Филипп не сомневался в  ценности этой   вещи. Но внезапно  повеяло холодом, и чёрная пелена накрыла глаза.

На  следующий день.

    Филипп проснулся. Огонь в камине догорел, поэтому  ему и  стало холодно. За окном было ещё темно. Он вспомнил изображение Ордена, привидевшегося во сне: широкая золотая  цепь с подвеской – золотым барашком. Это и было Золотое Руно.  Звенья цепи были  выполнены в форме огнива⁽⁸⁾ – геральдического  символа  Бургундии и самого Филиппа Доброго  в виде латинской буквы «В» – Burgundia. Руно  крепилось к одному из звеньев цепи,  всегда головой вправо и  изображало кремень с искрами и языками пламени по бокам. Один из девизов ордена – «Ante ferit quam flamma micet» — «Удар падает прежде, чем вспыхнет пламя» — делает смысл символики огнива понятным и красивым.

   Самый старый вариант ордена, который можно увидеть на многих парадных портретах европейских монархов, выглядит именно как широкая цепь с подвеской.

Филипп был уверен, что он во сне побывал в будущем. Странно, но это было именно так. Герцог Бургундский побывал в одном из музеев Брюгге – Гронинге, где увидел изображение ордена,  о котором столько мечтал.

– Будущее нигде не записано. Так что нужно  сделать  его достойным! – решил для себя Филипп. 

– Да, и последнее. Во главе Ордена должен стоять Магистр, звание которого будет  передаваться по мужской линии. Награждаться Орденом за выдающиеся заслуги будут не только французы, но  и иностранцы, которые стали рыцарями и подчинились  Магистру.

   Филипп был доволен. После венчания он объявит своим подданным о создании Ордена Золотого Руна.

– Завтра поручу искусным мастерам изготовить знак Ордена.

Лишь после этого  герцог спокойно заснул,  на этот раз без сновидений.  Ночь близилась к концу.

Солнце поднялось поздно. Сквозь щели в ставнях в комнату проник  бледный свет и попал на лицо спящего Филиппа. Он зажмурился, не желая просыпаться.

–Венчание!

  Филипп соскочил с кресла и подошёл к окну.  Камин потух, но под ногами был сохранявший тепло мягкий  цветной ковёр, напоминавший о путешествиях на Восток.  

Герцога отвлекло тихий стук  в дверь. Это  был его камердинер Ван - Эйк.

– Ваша светлость! Всё готово к вашему  венчанию. Я помогу вам одеться.

   А в  это время  в спальне на роскошной кровати, украшенной золотыми ангелами и сердечками,  проснулась Изабелла. Взгляд её устремился на потолочные фрески, которые изображали Афродиту в объятиях бога Ареса.  Пахло её любимыми белыми лилиями.

– О, Боже! Сегодня венчание!

Удивительно, но первые мысли после сна  у новобрачных были одни и те же.

   Изабелла соскочила с кровати и подошла к окну. За окном шёл  снег. Окрестности Брюгге словно покрылись  белым покрывалом.  Она взглянула вверх. Такое же белое хмурое небо, совсем  не похожее на небо её Родины.  Изабелла вздохнула.

– Возможно, я никогда не увижу  родной дом!

    От грустных мыслей её отвлекли вошедшие служанки. Они  принесли лохань и воду для купания. Невеста должна идти к венцу чистой не только душой, но и телом.  Изабелла  с удовольствием вступила в тёплую воду. Взяла в руки мыло. Мыло  пахло фиалками. Оно напомнило  ей запах  цветущих  садов Лиссабона.  Потом в комнату вошли Анна и Жанна – сёстры Филиппа. Они  должны были присутствовать при облачении невесты.

 Изабелле тщательно расчесали  волосы, открыв лоб,  и накрыли  длинной  белой фатой, опускавшейся к ногам длинным шлейфом. Ей помогли одеться.  Сначала невесту облачили в рубашку из тонкого полотна, она подняла руки и две  дамы  надели  на неё платье, подобающее герцогине.  Корсаж из мягкого  зелёного шёлка был вышит золотыми нитями и драгоценными камнями, подчёркивал талию.  Изабелла уже знала, что зелёный цвет – цвет Бургундии. Широкие белые рукава, крыльями  мягко скользнули по рукам.  Почти на каждый палец ей надели кольца с драгоценными камнями. Голову  Изабеллы венчала тиара – венец из драгоценных камней, представляющих  коллекцию сокровищ Бургундского дома. Туфли из тёмно-зелёного шёлка, украшенные жемчужинами, дополнили свадебный наряд.

    Анна подвела  Изабеллу к   огромному позолоченному зеркалу.  Наклонив голову в одну и другую сторону, рукой  коснувшись венца, Изабелла  поняла, что это её  отражение.

–Поразительно! – пробормотала новобрачная.

– Просто потрясающе! Вы прекрасно бы выглядели в любой одежде, дорогая, – произнесла Анна, сестра Филиппа.

– Я никогда не забуду вашей доброты, – обратилась Изабелла к  сёстрам своего будущего супруга.

– Я всегда чувствую себя спокойно  в  вашем  присутствии. 

– Ваш брак воистину благословлен богом, – проговорила в ответ Жанна Бургундская.

   В это время и герцог  готовился  к свадебному обряду.  Как всегда,   на нём был длинный  чёрный камзол,  украшенный  золотом. Филипп  до конца своей жизни помнил о вине французских Валуа, не воспрепятствовавших убийству его отца Жана Бесстрашного. Чёрный цвет отражал его глубокую скорбь.

Чёрный цвет, мрачный цвет,

Ты мне мил навсегда!

Я клянусь, не влюблюсь

В другой цвет никогда.

…Расставаясь с землёй,

Облекусь в чёрный цвет…

А пока в очах свет, –

Я влюблён в чёрный цвет.⁽⁹⁾

  Сегодня был торжественный день его бракосочетания, и на лице  Филиппа появилось подобие улыбки. Своё прозвище Добрый он получил  не благодаря  своей доброте, а потому, что  хорошо держал в руках шпагу. В гневе он был страшен, но умел быстро прощать и на милости не скупился.

  Выходя их комнаты, Филипп даже  не взглянул в зеркало, так как мысли  были заняты  совсем другим. Он продумывал, что, когда и как  скажет о создании  Ордена Золотого Руна.

– Но сначала венчание!  – убеждал он себя.

Нельзя сказать, что он был не рад этому.  Ему нужен был наследник.  Изабеллу он видел мельком, сначала на гравюре, потом, когда она в сопровождении его сестёр проходила по галерее в комнату матери. Но и одного взгляда ему было достаточно, чтобы  заинтересоваться этой миловидной женщиной.

 – Очаровательный носик, припухлые губки, она мне нравится!

Видя, что Филипп  наблюдает за ней, Изабелла только  опустила глаза, успев обратить  внимание на статного мужчину в чёрном.

– Красив, ничего не скажешь, – подумала она.

  Гости съехались со всех земель Бургундии за две недели   до венчания.  Все были готовы оказать честь и  приветствовать новую  герцогиню  Бургундскую.

   Празднества начались с Рождества. По вечерам в большом  зале дворца показывали своё искусство актёры, фокусники, акробаты, певцы - менестрели.

   Жители  Брюгге были в восторге от того, что герцог женится. Все ему сочувствовали, когда он потерял сначала одну, потом другую жену. Они знали, что их герцогу нужен наследник и радовались  известию, что Филипп выбрал себе в жёны инфанту Португалии. Это означало возможность повеселиться на славу. Дома украсили ещё накануне Рождества.  На  Большой площади города разместились коробейники, собирая вокруг лотков многочисленную толпу.  Слышалась музыка, на улицах было шумно и празднично. Давно так не веселились фламандцы, их тоже коснулись  беды  и потери  Столетней войны.  Вот и радовались, хотя война ещё не закончилась. Но как не погулять, раз есть повод?

   Венчание прошло  торжественно. Колокольный звон  раздавался на всю округу. 

Изабеллу вывели под руки, придворные дамы подхватили шлейф. Пока она спускалась с лестницы, на неё устремились сотни глаз, но она ничего не замечала. Большой кортеж двинулся к церкви Святой Крови Христовой. Впереди шли Филипп под руку с Изабеллой,  по обе стороны их  – стражники. Следом за новобрачными –  дамы и синьоры, прибывшие гости.

   Сердце у Изабеллы готово было выпрыгнуть из груди, когда она вступила под своды церкви,  Рядом с ней шёл  Филипп. Одетый в чёрное с золотом, он выглядел торжественно. Изабелла без смущения взглянула на своего будущего супруга.

– Je suis ravie!  Я восхищён! – проговорил Филипп.

 Рука об руку они подошли к алтарю, где их ждал  епископ Лангрес.

 – Ради чего ты пришёл сюда? – спросил он у Филиппа.

– Ради благословения, данного  нашим Господом, – ответил Филипп.

  Изабелла и Филипп, преклонив колени,   читали молитву наречённых:

– Боже! Пусть сердца наши покоятся в твоей Отцовской длани, чтобы ты всегда был нашей первой и величайшей любовью. Пусть в наших мыслях и чувствах будет лишь то, что приятно тебе и в тебе имеет начало. Да не оставит нас память о твоём святом присутствии среди нас и о нашем достоинстве чад Божиих. Сделай так, чтобы мы возрастали в благодати, в твоей любви и исполнении заповедей твоих.

По знаку священника новобрачные встали.

– Благословляю вас и причащаю хлебом – телом Христа и вином – кровью Христа.

–  Отныне вы – муж и жена,  – провозгласил Лангрес.

Изабелла взглянула в лицо Филиппа. Он был суров и сосредоточен. Держась за руки, новобрачные вышли  из церкви. И лишь на паперти, когда их стали забрасывать зёрнами свидетели церемонии, Филипп  весело улыбнулся и сказал:

– Боюсь, в амбарах не досчитаются несколько мешков ржи.  Похоже, все ожидают от нас неслыханного плодородия! Удастся ли нам оправдать их чаяния?

– Я надеюсь оправдать и ваши ожидания, – произнесла она, любуясь улыбкой, которая преобразила суровое лицо герцога.

– Даже, если вы родите мне одного единственного  сына,  Изабелла, я буду самым счастливым человеком на земле!  – проговорил он и страстно поцеловал её в губы.

  Да, как он оказался недалёк от истины! Первый  сын Антуан родился через девять месяцев после венчания, но через полтора года умер.  Второй сын Жозеф  не прожил и месяца. Третий сын Карл – граф де Шароле и будущий герцог Бургундский  родился в 1433 году, умер в возрасте 34 лет,  пережив отца  только на 7 лет.   Изабелла Португальская пережила мужа на 4 года. В 1473 году, через два года после её смерти, Карл Смелый приказал  перезахоронить  герцога и герцогиню Бургудских в усыпальницу монастыря Шанмоль⁽¹⁰⁾.

     А пока  вновь вернёмся в 1430 год.

   Свадебный ужин проходил в главном зале. Новобрачные заняли почётные места во главе стола, стоявшего на возвышении. По обе стороны от них расположились столы с самыми почётными гостями – богатейшими представителями Бургундского дома.

     Первое слово взял сам Филипп, новоиспечённый супруг.

– Я приветствую всех, собравшихся на моё бракосочетание, верных моих вассалов, рыцарей и сеньоров!

В ответ прозвучало:

–Да здравствует герцог Бургундский!

Филипп продолжал:

–В честь моей супруги Изабеллы – герцогини Бургундской объявляю всем вам  о создании нового рыцарского Ордена – Ордена Золотого руна.

Голос его был торжественным, и гулко звучал в тишине зала.

–  Почему именно Золотого руна? Все вы знаете о том, что мой далёкий предок отправился по пути Ясона в Колхиду. Орден же  должен объединить все владения Бургундии в единое  целое.  Именно так! Только так, собравшись вместе,  мы можем противостоять нашим врагам и победить!  Через несколько дней вы сможете лицезреть главный знак  отличия – Орден Золотого Руна.  Цепь с  Золотым  Руно, как символ стойкости и силы духа,  станет знаком отличия нашего рыцарского Ордена! Non Aliud –Иного не желаю.  Да здравствует Бургундия!

    В зале раздался стройный хор голосов:

–  Да здравствует Бургундия! Слава герцогу Филиппу Бургундскому!

Филипп высказал всё, что хотел. Свадебный ужин  продолжался.  Нам  такое угощение даже и не снилось! В меню было 20 наименований блюд, которые сменяли одно за другим.  Не буду перечислять, чтобы  аппетит не разыгрался. Скажу только, что  и само пиршество, и торжественные речи затянулись далеко за полночь. Как только музыканты не устали играть. В зале звучала музыка, но на неё никто не обращал внимание. За столами раздавалось чоканье бокалов, вино лилось рекой. Подобные празднества были для Изабеллы не в новинку. Ведь она выросла при  дворе короля Португалии Жуана I.  Сама она почти ничего не ела, за исключением двух крылышек дичи, какой, она не разобрала, и  сделала несколько глотков вина. Голова кружилась от впечатлений.

  – Теперь я герцогиня,  – думала Изабелла. – Что меня  ожидает? 

   Изабелла стала Филиппу другом  и  соратником.  Она вела дипломатические переговоры и легко урегулировала внутренние  конфликты.   Филипп  часто говорил о супруге:

– Она  самый лучший дипломат, который у меня есть.

Однако,  как ни старалась Изабелла, прочные экономические связи с Англией наладить не удалось. Да и конфликт между Бургундией и Францией всё больше углублялся.  Не помогла даже поддержка находившегося в английском плену  герцога Орлеанского, об освобождении которого  вела переговоры Изабелла. Карл VII так и не смог простить Филиппу, что тот  не поддержал его во время коронации в Реймсе в 1429 году  и тем более позорный факт сдачи в плен англичанам бургундцами  Жанны дʹ Арк, за выкуп которой он не смог найти денег.

    Всё было в жизни Изабеллы: любовь и победы,  утраты  и поражения. Но она жила, в силу своего стойкого характера,  полной, свободной   жизнью. Занималась благотворительностью, была истинной католичкой. После смерти Филиппа в 1467 году ушла в монастырь  и  вела затворническую жизнь. Умерла  17 декабря 1471 года в возрасте 74 лет. Была похоронена  в одежде монахини.

   Эпоха Филиппа Доброго  вошла в историю как  «Осень Средневековья» ⁽¹¹⁾ – своеобразное сочетание традиций рыцарской  культуры и расцвета искусства: живописи и музыки, производства гобеленов и предметов роскоши. В Кёльне в 1466-1467 году для Филиппа Доброго была напечатана первая книга на французском языке: Recueil des histoires de Troys – Коллекция из трёх историй.  В Брюсселе хранилась его великолепная «Бургундская библиотека» (Bibliotheque de Bourgogne—редкая по тем временам коллекция манускриптов с великолепными иллюстрациями.)

 Филипп любил, когда его называли «Великий герцог Запада» (Grand Duc dOccident).  Рыцарь без страха и упрёка. Хотя можно было бы его во многом  упрекнуть. Хотя бы поддержкой англичан. Давайте на минуту представим:  в истории Франции не появилась Жанна д'Арк. В Столетней войне победили  англичане, то не было бы ни Франции, ни Англии, как стран, которые существуют сейчас, а было бы единое государство, например, Брунгландия… Филипп  Добрый стал бы национальным героем этой страны.

  Если одна главная мечта герцога  – создать рыцарский Орден осуществилась, то другая мечта    — отправиться в новый Крестовый поход на  Восток и отвоевать Константинополь, недавно рухнувший под натиском турок – так и не смогла претвориться в жизнь. Помешала неожиданная смерть.

   Филипп – герцог Бургундский  остался на страницах исторических хроник как неоднозначная фигура. Создатель почётного Ордена Золотого Руна.   Человек своего времени. Он был в нужное время и  на своём месте.  Есть в истории люди, кто своими делами  «смотрят» далеко вперёд  и двигают историю,  а есть те, которые идут в ногу со временем, делают ошибки,  несут за это наказание и принимают все удары судьбы достойно.  Таким был  Филипп Добрый, герцог Бургундский.

    В середине января 1430 гола  золотых дел мастер Жан Лаон представил  Филиппу Орден Золотого Руна – тяжёлую  золотую  цепь  с фигуркой агнца. Началось странствие Ордена по странам Центральной Европы.

   Первый из оруженосцев, что символично,  носил имя Огниво. Другие имели столь же звучные имена: Настойчивость, Смиренная Просьба, Сладостная Мысль.  

  Рыцарские ритуалы Ордена торжественны и строги:  ходить к мессе, располагаться во время ассамблей в креслах каноников, поминать усопших кавалеров по церковному чину.

    «Le grand armorial équestre de la Toison d'or» -  Большой гербовник рыцарей Золотого Руна (между 1430-1461 гг., автор - Jean Lefèvre de Saint-Rémy – Жан Лефевр де Сант Реми)  включает в 79 портретных гравюр  членов Ордена, среди которых 45 –наиболее крупные фигуры того времени – короли, герцоги, графы и архиепископы Европы. Автор Малого   гербовника рыцарей Ордена Золотого  Руна – «Petit armoria de la Toison d'or» (1460-1470 гг.) не известен.  Он интересен изображениями воинствующих дам.

   Канцлер Ордена Жан Жермен, епископ Шалонский, занялся поисками «идейного обоснования» названия нового Ордена. Оно будет найдено очень быстро — шерсть, которую расстелил Гедеон и на которую выпала небесная роса в знак того, что он победил захватчиков мадианитян⁽¹²⁾. Так украденное Ясоном золотое руно превратится в символ тайны непорочного зачатия Девы Марии, а сам Орден получит второе имя — «Знак Гедеона».

  Гийом Филастр, следующий канцлер, продолжит изыскания своего предшественника. Он обнаружит в Священном Писании еще четыре руна! «Лучшие люди» — Иаков, Иов, царь Давид, царь Моавитянский упоминались в связи с «овечьей» тематикой. Пестрые овцы Иакова сами собой превратились в воплощение высшей справедливости, которой и был призван служить Орден. Филастр не раз повторит Карлу Смелому:

— Ваш отец учредил сей Орден отнюдь не напрасно, как говорят некоторые.

Чтобы доказать это, Карл всерьез задумался об объединении европейского рыцарства. Кто знает — быть может, создание единой Европы произошло бы на несколько веков раньше, воплотись его идеи в жизнь. Увы, дело ограничилось тем, что Карл обменялся с английским королем Эдуардом IV Йорком знаками Орденов Золотого руна и Подвязки.

     А с его смертью, в связи с отсутствием мужского наследника  Бургундского Дома сюзеренитет⁽¹³⁾  над орденом переходил к мужу наследницы герцогства. Поэтому в 1477 году Магистром  ордена  стал  австрийский  эрцгерцог (позже – император) Максимилиан Габсбург, сочетавшемуся законным браком с дочерью Карла Смелого — Марией. В  1516 году сын Филипп женился на Хуане Безумной, наследнице Кастилии и Арагона — и управление Орденом перешло к испанской ветви Габсбургского Дома.

  Орденский  знак со временем менялся в соответствии с модой. Ношение золотой цепи стало необязательным уже в XVI веке. Членам Ордена разрешалось носить орден на шейной муаровой ленте красного цвета шириной в два пальца. С XVII века Орден Золотого Руна  перестал рассматриваться как союз рыцарей. Знаки принадлежности к нему стали превращаться в знаки монаршей милости. Он стал высшей наградой Европы. Среди рыцарей Ордена Золотого Руна – короли Англии, Франции, Германии, Дании и Польши.

   В XVIII веке  монархи стали  их украшать драгоценными камнями – бриллиантами, топазами, изумрудами и рубинами. Ордена стали уникальными  украшениями, не похожими друг на друга. Они сохранились в сокровищницах мира,  являются дорогостоящими и оцениваются в сумму до полумиллиона долларов.

   Когда в 1712 году разразилась война за Испанское наследство. Австрийский Габсбург Карл VI, захватив Мадрид, вывез оттуда архивы Ордена Золотого Руна. Зачем они понадобились воинственному Карлу, остается загадкой — вероятнее всего, для него Орден стал своего рода символом обладания Нидерландами. Казначейство было перенесено в Вену, там оно   осталось по сей день.

   До сих пор существуют и два Ордена Золотого Руна — возглавляемые австрийским и испанским монархами, они не устают оспаривать законность друг друга.

   Орден Золотого Руна 1749 года украшен огромным прозрачным гранатом весом в 468, 5 карата и 318 бриллиантами. Другой орден –  тремя крупными и редкими красными  рубинами. Третий  орден – уникальным зелёным Дрезденским бриллиантом  весом в 41 карат – самым большим камнем такого цвета. Потом камень переставили в оправу из драгоценных цветов. Все они хранятся  знаменитой коллекции драгоценностей   «Grūnes Gewölbe» - «Зелёные своды» в   Дрездене.

     При Людовике XV  в Орден Золотого Руна  был вставлен знаменитый алмаз Тавернье – «голубой бриллиант французской короны».

  Великолепный Орден Золотого Руна 1755 года украшен тремя жёлтыми топазами квадратной огранки.  Визуально орден делится на четыре части, расположенные друг над другом. В нижней части –  собственно золотое руно, выполненное филигранно точно, с  золотым блеском и складками овечьей шкуры. Поясок, перехватывающий её,  украшен крупным бриллиантом. Руно крепится к композиции из бриллиантов в виде языков пламени, с топазом в центре. Две другие части, по форме напоминающие ромб,  украшены бриллиантами  с топазами в центре. Длина  этого ювелирного шедевра  10,9 см,  ширина  8 см и 369 бриллиантов. 

     Если австрийская ветвь Ордена награждала только членов королевских семей и высшую знать, которые  были только  католического вероисповедания, то испанская ветвь допускала, что кавалерами ордена могли стать и не католики. В 1814 году Орденом Золотого Руна,  украшенным  пятью крупными  топазами и бриллиантами, был награждён император   царской России Александр I. Кавалерами Ордена  стали посол в Испании Д.Н.Татищев, три сына императора Павла великие князья Константин, Михаил и Николай и все последующие великие князя до 1901 года.

 В настоящее время в Оружейной палате  Московского Кремля, кроме ордена  Александра I хранится и испанский орден Золотого Руна  на ленте императора Николая II.

     Символика ордена очень  привлекательна. Древние символы – огонь, шкура животного – будят смутные подсознательные воспоминания, и так и хочется, как Остапу Бендеру, главному герою романа «Золотой телёнок» Михаила Зощенко,  оставить его себе как некую добычу. Неслучайно в битве Остапа с румынскими пограничниками уцелел только орден Золотого Руна – награда за высшую доблесть.

 

   ⁽¹⁾ Анна - младшая сестра Филиппа Бургундского, жена герцога Бедфорда, ставшего  регентом после смерти короля Франции Карла VI  в октябре 1422 , присягнувшего на верность королю Генриху VI Английскому.

⁽²⁾ Маргарита – старшая сестра  Филиппа Бургундского, с 1404по 1415 гг. супруга Людовика Гиэнского, Дофина Франции.  10.10.1423 году  сочеталась браком  с Артуром де Ришмоном,  полководцем  эпохи Столетней войны.

⁽³⁾ дочь короля Португалии Жуана I  и его жены Филиппы Ланкастерской, сестра короля Португалии    Дуарте I, Педру, герцога Коимбры и Генриха Мореплавателя.

⁽⁴⁾ Северный Брабант и Лимбург в настоящее время входят в состав Голландии (Нидерландов)

 ⁽⁵⁾ Речь идёт о Жанне д'Арк, сыгравшей огромную роль в подъёме народной борьбы против Англии.

⁽⁶⁾ Геллеспонт – современный пролив Дарданеллы.

⁽⁷⁾ стихи придворного  хроникера Мишо Тайевана

⁽⁸⁾ огниво – старинные «спички»

⁽⁹⁾ автор стихов  Н.Бараташвили

⁽¹⁰⁾ Монастырь Шамполь основан герцогом бургундским Филиппом II Смелым в 1383 г. чтобы служить усыпальницей бургундских герцогов династии Валуа, так же, как церковь Сен-Дени в Париже служила усыпальницей королей Франции. В настоящее время могилы перенесены в Герцогский дворец

 ⁽¹¹⁾ «Осень Средневековья» - термин,  введенный в оборот выдающимся историком культуры Й. Хейзингом,  и означает расцвет рыцарской культуры 15 века.

⁽¹²⁾ Кочевой народ. Во времена судей они были ужасным бичом Божьим для израильского народа и налетали, подобно тучам саранчи. 

 ⁽¹³⁾ Сюзеренитет – характерная для эпохи феодализма система личных отношений и отношений власти, выраженных в виде договоров между сюзеренами (сеньорами) и вассалами

 

ч.3    Не ступай туда, куда не ступала нога ангела

 

Брошу капельку достоверности

В историю про драгоценности

От автора

 

 Вдруг пришла  плохая весть:

Появилась чума здесь!

То ли леди, но с косой –

Это смерть  пришла босой.

То ли алый шарф надела

И пришла, как королева,

Пробежалась по дворцу,

Королевскому лицу.

Красны пятнышки «бубоны»

Добрались и до короны.

Заболел Людовик Пятый,

Всё она, чума проклятая!

 

       Не зря говорят в народе: «У семи нянек – дитя без глаза». Так было и  с малолетним Людовиком  XV. После того, как он испытал сильнейший стресс от расставания с мадам Ватандур, он стал нервным, легко возбудимым. Но нервные срывы у него были необычными. Он не кричал, не топал ногами, если  что было не так, как ему хотелось, Людовик замыкался в себе. Слова было не вытянуть. Он убегал и прятался в каком-нибудь потаённом уголке, а их было много в  королевском дворце, никто долго не мог его найти.  Чем Людовик там занимался – никто не знал.

  Но мы - то знаем,  что он «играл» со своим голубым бриллиантом. Око Бхайравы   «рассказывал» ему необыкновенные истории.

   Но после того, как нашли его потаённое место во дворце, Людовик отыскал тайный ход и стал  убегать за пределы  дворца в королевский сад.

     Во дворце  ему все потакали – дядя Филипп, гувернёр маршал Виллеруа, наставник и воспитатель аббат  Флери, камердинер Леви, придворные,  слуги  и служанки. Так что у Людовика было не семь нянек, а намного больше!

   К тому же у него начались сильные головные боли. Придворный врач списывал это на переходной возраст.

– Мальчик растёт, становится мужчиной!

 

 

А Людовику - то всего 10 лет, хотя ему можно было дать  все 16. Король был рослый, плотного телосложения, пухлые щёки,  полные губы. Если бы не корсет, который заставляла маленького короля носить Вантадур,  то король в возрасте приобрёл бы рыхлую фигуру, а так  стройностью   в зрелые годы он был обязан именно ей.  

 

    Голубые глаза Людовика в окантовке  длинных  ресниц   смотрели на мир добродушным взглядом. Но  в моменты гнева глаза становились стального цвета и будто метали молнии.   Свой гнев он  держал в себе, что было намного хуже. В последствие это привело к меланхолии и уходу в «себя».  В такие минуты к Людовику боялись подходить. Он мог наказать: выгнать из дворца или, что хуже, приказать отхлестать розгами. Кто бы это ни был – придворная дама, камердинер  или офицер его стражи.

   – Как мне надоели эти официальные церемонии! – думал Людовик.

 Маршал  Виллеруа  приучал  маленького монарха к  участию в  государственных делах.

– Сотни  любопытных глаз смотрят на меня и ждут, что  я что-нибудь скажу. Зубрёжка  непонятных для меня фраз так надоела!

    Для Людовика это было большой нагрузкой, с которой его  слабая нервная система не справлялась. Он стал бояться толпы,   незнакомых людей. Хотя Людовик был робким и застенчивым по натуре, он подружился с мальчишками  из соседней с Версалем деревушки.   Это произошло совершенно случайно. После торжественного обеда с Филиппом и  герцогом  де Бурбоном  (по материнской линии он был  внуком Людовика XIV и его фаворитки Монтеспан, а по отцовской — правнуком  выдающегося полководца принца Конде), Людовик бежал в сад. Он устроился на скамейке под яблоней и достал  географический атлас. У маленького Людовика была большая библиотека. Больше всего его интересовали книги о дальних странствиях. А самой любимой книгой был географический атлас. С ним он часами сидел, спрятавшись ото  всех.

 Внезапно он почувствовал,  как что-то ударило его в спину.

–  Яблоко упало с дерева, –  решил он и продолжил чтение.

Он остановился на странице, где Колумб отправился в морское плавание в поисках Индии.

– Кто плывёт на запад! –  думал Людовик, – нужно было плыть в Индию на Восток. Но тогда Колумб не открыл бы новый материк – Америку.

  Людовик был смышленым мальчишкой. Учил с  удовольствием только те предметы, которые ему нравились: географию, историю и ботанику.

 Но вот второй удар уже по плечу отвлёк от чтения книги. Повернув назад голову, он увидел рыжего мальчишку примерно одного с ним возраста.

– Как хорошо, –  подумал маленький король, что я  не стал надевать свой парадный камзол,– а вслух сказал:

  – Ты кто?

    Так он познакомился с мальчишками, Жаном, Полем и Реаном, которые дали ему прозвище «Bean» -  «Денди» – «Щёголь». Никто не знал, что он король.  Сам он назвал себя Люком.  Ему не хватало общения с детьми. Во дворце это было невозможно – его  ограждали  от всякого влияния и  взрослых,  и  подростков его возраста.   Мальчишки думали, что он  сынок какого-нибудь придворного, а Людовик ничего не говорил о себе. Сразу стал  предводителем в  играх. Людовик учил их драться на палках – «шпагах».

   Но и с этими мальчишками Людовик до конца не мог быть откровенным – иначе они престали бы тайком прибегать к нему. Людовик представлял их рыцарями Ордена Золотого Руна.  Жан  был герцогом де Магрэ, Поль – бароном де Валери, Реан – графом де Артэ.  Они устраивали целые баталии – рыцарские турниры. Но не за сердце прекрасной дамы, а за книгу их королевской библиотеки. Побеждал Людовик, но он  давал  Жану,  Полю и  Реану почитать свои любимые книги. Кстати, они читали неплохо, так как аббат Тори – священник  сельской церкви организовал воскресную школу для  своих прихожан, где учил их грамоте и пению псалмов.

   Но общение с друзьями не помогало избавиться от детских страхов, которые  вызывали  беспокойные и такие странные сны.

  В одно из снов Людовик бежал по узкой улочке с зажжённым факелом в руках. Перед ним была жуткая картина: почерневшие трупы, костры, в которых бросали полуживых людей. Слышался голос, взывавший:

–Братья мои! Эта смертоносная охота идет ныне на наших улицах. Смотрите, смотрите, вот он, ангел чумы, прекрасный, как Люцифер, и сверкающий, как само зло, вот он, грозно встающий, над вашими кровлями, вот заносит десницу с окровавленным копьем над главою своею, а левой рукой указывает на дома ваши. ⁽¹⁾

И тут  показался  сам дьявол собственной персоной — богато одетый,  лет пятидесяти мужчина, с сединой в волосах в  карете, запряжённой чёрными конями.

— Не хотите ли прокатиться? — зовёт князь Людовика.

Мальчик не заметил, как оказался внутри кареты. И вот уже кони мчатся  по улицам,  выезжают  за город и в мгновение ока предстаёт перед  Людовиком прекрасный дворец.  Людовик  проходит по огромным залам и оказывается в сокровищнице — огромные  сундуки наполнены драгоценностями: бриллиантами, изумрудами, золотыми украшениями.

— Ты останешься в живых, только обещай, что отдашь мне душу! — взывает Люцифер.

Но на груди Людовика  голубой бриллиант. Он начинает  расцветать алым пламенем. Голос князя  становится  всё глуше и превращается  в шипение.

  Людовик просыпается в холодном поту. Представьте, такой сон приснился 10-летнему мальчишке!  Он вспомнил рассказы матушки Ватандур про  болезнь, от которой умерли все его родные. 

— Но это была оспа, а мне приснился сон про чуму. Это ещё страшнее.

Юный король хорошо разбирался не только в истории Европы, благодаря замечательной памяти, но и изучал  естественный науки. Так что о чуме он читал много. Не так давно Людовик   получил  типографию и даже выпустил  книжку о растениях. Были там такие строки:

Среди мраморных плит, извиваясь, растёт

Ароматный, душистый горох,

И,  влюблено,  горошек на мрамор глядит –

Грубый мрамор, закутанный в мох.

И тому недосуг, что в него влюблены,

Что ему душистый цветок?

Если мысли его мрачны и важны –

Не пробьёт мрамор робкий росток.

Так проходят года, мрамор лишь потускнел,

Крошиться от старости стал.

И дорожки в саду обметают снега,

А душистый горошек пропал.

 Людовика интересовало также происхождение жизни на Земле.

С чего всё началось?

Представьте: бушующий океан

И чёрное небо над ним,

Ливень горячий,  лавы фонтан,

Места здесь нет живым.

Такою наша планета была

За миллиарды лет,

Пока органические вещества

Смогли уловить солнца свет.

Из кислорода – озоновый слой—

Надёжный щит нашей Земли,

Древнейших растений в протерозой

Водоросли произвели.

Только были они так малы –

Хлорелла и плеврококк,

Ну, совсем ещё малыши,

Увидишь лишь в микроскоп!

Нитей клубок – спирогира,

Хара – почти как хвощ,

Ламинария, ульва, порфира

Содержат полезный йод.

В Версале у Людовика был оборудован физический кабинет, где ему показывали опыты с электричеством. Он наблюдал в телескоп  за небесными светилами. Вот уже несколько  ночей он видел в небе  удивительные звездопады. Обычно это редкое явление, а сейчас казалось, что звёзды одна за другой решили  переселиться на землю.

   Говорили, что  это дурное  предзнаменование. А время было действительно беспокойное. Были и другие предзнаменования, предшествовавшие «черной смерти» – чуме. Ходили слухи о том, что некая крестьянка, разрезав каравай хлеба, увидела выступившую на срезе кровь.

    И вот это время пришло.

   25 мая 1720 года из Сирии  в марсельскую гавань прибывает судно Шато. Ещё до прибытия в Марсель  на корабле умерло 6 человек из экипажа. Были все признаки  бубонной чумы.

    Название «бубонная чума» произошло от одного из ранних признаков болезни: появление больших, болезненных, названных бубонами припухлостей лимфатических узлов на шее, в паху и под мышками.

Чума стала быстро  распространяться и вскоре дошла до окрестностей Парижа.  Началась эпидемия. Во дворце придворные дамы ходили с платочками, пропитанными уксусом с   настоем  на ароматических травах, прикладывая платочки к носу. Кавалеры носили губки, пропитанные уксусом, в набалдашнике трости, в специально сделанном отделении. Были уверены, что уксус защищает от чумы. Во дворце рассказывали легенду о  спасении от чумы  разбойников. По окончании эпидемии разбойникам объявили, что их помилуют, если они раскроют тайну своего спасения. Разбойники рассказали, что  их спас напиток, содержащий  яблочный  уксус. Настаивали  на травах, среди которых  и назывались  лаванда, полынь, розмарин, рута, тимьян и мята. Правда, злые языки утверждали, что разбойников спас  вовсе не уксус, а большие запасы спиртного, которое они  употребляли безмерно, вследствие чего проспиртовались насквозь, и поэтому никакая чума им была не страшна. Когда же пришло время объяснить чудо своего спасения, они, испугавшись того, что владельцы винных магазинов обвинят их в воровстве, утверждали, что пили уксус.

Но чтобы не впустить чуму во  дворец, двери наглухо закрыли и перестали впускать даже поставщиков продуктов. Запасов  было достаточно, чтобы продержаться не один месяц.

   Но беда пришла, откуда её не ждали.  Как-то прибежал к Людовику Жан и рассказал:

  — Реан  уехал, а Поля  мать  отправила к родственникам в соседнюю деревню. Когда  появились первые случаи   чумы, отец  наглухо заколотил в доме окна, плотно закрыл дверь.  Поль   вернулся через  несколько  дней, но отец  запретил матери пускать сына, опасаясь, что он принесёт заразу.

Людовик ужаснулся.

—Не может быть!

—Может! Поль через столько прошёл, добрался до дома, а зайти не смог. Так и сел на землю, обхватив голову руками, ожидая смерти. Как мать не просила, в ногах валялась, но отец был непреклонен.

 — Отец не пожалел сына?

— Да! Тогда мать, поцеловала двух других детей – Мари и Жака – и вышла к Полю. Не захотела, чтобы  сын умирал в одиночестве. Она обняла мальчика, укрыла его своей накидкой и осталась сидеть вместе с ним на земле, в двадцати шагах от родного дома.

—Давай сбегаем к ним! — сказал Людовик. — У меня есть спасительное  средство от чумы. Я возьму для мадам Жуаны  и Поля платки, смоченные в уксусе. Вот, возьми и для тебя! — Людовик протянул Жану платок.

—Как хорошо пахнет! Что, поможет?

— У нас здесь все так ходят, даже король. — Людовик отвёл глаза.

Мальчики бросились  к лазу у стены и бегом бросились к дому Поля.   В голове билась только одна мысль:

 — Успеть бы!

— Успеть бы!

Вокруг творился ад. Людовик вспомнил свой сон.

— Как хорошо, что мой голубой бриллиант всегда со мной,  — подумал маленький король.

Он положил его в потайной карман.

Из   домов, помеченных красным крестом, доносились мучительные стоны, хриплые выкрики, люди на глаза мальчишек падали  на землю и умирали в мучениях. Навстречу попался не совсем обычный человек. Это был «чумной доктор». Он был в длинном блестящем плаще, на голове – кожаная шляпа, натянутая поверх капюшона с пелериной. На лице – маска с деревянным клювом. От него пахло смесью камфоры, ладана и чеснока. Запах был не совсем приятен, но, по-видимому,  он спасал от заражения. В руках палка, которой доктор отгонял  больных.

   И вот,  наконец,  они у дома Поля.  Но их там не было. Тогда Людовик стал громко звать Поля:

—Поль! По-о-оль!

 Он откликнулся из соседнего дома. Мальчик с матерью спрятались в пустом доме, где оказались запасы еды и воды. Людовик передал им платки и флакончик с уксусом. Жан побежал  домой, но там уже никого в живых не было. А ведь времени прошло не так много. Ему пришлось вернуться к Полю  и его матери.

Потом Людовик узнал, что в  живых остались  они втроём и ещё несколько человек.

   Ночью Людовику приснился  необычный сон.

Он находился в своей библиотеке. Внезапно за окном потемнело. Людовику стало интересно, что же это такое: ведь вечер ещё не наступил.

—Может быть,  надвигается гроза?

Людовик  бросился к окну и увидел  женщину, которая быстро двигалась по направлению к нему. Женщина не шла, а летела над землей, иначе нельзя было объяснить ее столь быстрое приближение. Незнакомка выглядела бледной и изможденной, а на ее шее алел шарф, конец которого она сжимала в руке. Когда женщина приблизилась к окну, окно распахнулось.

 — Леди Чума! — воскликнул удивлённый Людовик.

Женщина взмахнула рукой, в которой был зажат шарф.  Людовик  схватил трость с железным набалдашником и ударил со всей силы  по тонкому запястью. Раненая чума убралась прочь, а   юный король  упал без сознания.

Когда  Людовик   открыл глаза, то ему показалось, что у  окна что-то алеет, но, возможно, это были  лучи закатного солнца.  В голове шумело, лоб покрылся испариной. В дверь постучали. Людовик еле-еле добрался до двери и открыл её. Вошёл камердинер и подхватил мальчика на руки.

Несколько дней и ночей Людовик  пролежал без сознания с высокой температурой. Он был на грани жизни и смерти. Под мышкой у него  появился небольшой нарыв - бубон.  Мальчика укутали с головы до ног простынёй, смоченной  уксусом. Кожу под мышкой смазывали смесью из горчицы, муки, мёда и уксуса, но бубон только увеличивался, заполнив всю подмышку. Очнувшись, Людовик дотронулся до него.

—Ой, больно!

Тут будто кто-то ему подсказал, он достал голубой бриллиант и приложил его к бубону. Кожа стало приятно охлаждаться. Через некоторое время  бубон будто раскололся, и из него посыпались  хлопья бурого цвета, зловонно пахнущие.  

      Произвольное вскрытие бубонов является особенно тяжелым и болезненным явлением, способным довести умирающего до состояния буйства. Обычно течёт чёрная густая жидкость с отвратительным запахом, следом гной, сукровица и кровь. До сих пор врачи рассматривают вскрытие бубонов как хороший признак, так как он всегда указывает на то, что организм больного продолжает бороться. Но около половины обреченных на смерть умирали до наступления этой стадии. А голубой бриллиант— Око Бхайравы,  заморозил нарыв, тем самым   произошло обезболивание и  мальчика  был спасён.  Кроме того, крепким и выносливым  Людовика стал после занятий охотой  и верховой ездой,  которыми  он занимался с малых лет.

В очередной раз провидение отвело от Людовика смерть. Провидение или Око Бхайравы?

 

 ⁽¹⁾ Из проповеди отца Панлю (Альбер Камю «Чума», 1947)

Другие произведения автора:

Россия и Башкирия. Поэма

Инь Ян. Оттенки прошлого. Глава 77

Гадание Снегурочке