Без вести пропавший, или письма из двадцатого века, ч. 4, гл. 39. Раны телесные и душевные
Читая
книги и черновики деда Феликса, Герман убедился, что детский поэт Юденко,
глубоко изучал психологию людей. Проработав долгое время на Чукотке, он
встречался с разными категориями людей. Были среди них настоящие герои, не
жалевшие своего здоровья и жизни ради блага страны и своего народа. Но были и
открытые враги государства, которые отбывали наказание в исправительно-трудовых
лагерях за предательство и пособничество врагу.
Исходя
из прочитанного материала, Герман сделал вывод, что самыми опасными, по мнению
деда, являлись те, кто внешне не показывал недовольство недостаткам,
проявляющимся при развитии общества, а всячески пытался извлечь выгоду лично
для себя, «обходя» нормы закона и морали.
Обучаясь
в Санкт-Петербургском университете, Герман из прочитанной литературы выписал
для себя пять обязательных для каждого человека понятий, которые являются
неизменными в период всей жизни:
1)
Раны бывают не только физические, но и душевные, часто возникающие оттого, что
человек необдуманно обращается со словом.
2)
Разговаривая с человеком, нужно обращаться со словом обдуманно, применять давно
выработанные и общепринятые формулы вежливости.
3)
Без грубости не обойтись в современном обществе, ведь крик и брань -
свидетельство силы и убедительности.
4)
Настоящий человек, уважающий себя и окружающих, никогда не опустится до уровня
хама, стремясь сохранить собственную личность.
5)
Вежливый человек, как правило, внутренне сильный.
Хотя
пункт третий спорный, иногда вынужденный, особенно в переходной период развития
общества и страны.
Герман
читал собранные дедом вырезки из газеты «Красная звезда», и в его памяти
сохранилось одно из них: «У Василия Волкова в годы войны погибли два брата. Его
сестра Мария жила в Ленинграде, где заведовала детским садом. Во время
переправы по «Дороге жизни» машина с детьми от артобстрела на её глазах ушла
под лед. Потрясенная увиденным, Мария Волкова тяжело заболела. В 1947 году она
умерла.
Погибли
в боях и братья жены Василия Волкова. Сам старший лейтенант Василий Волков пал
смертью храбрых в 1943 году.
Трудно
пришлось Мане Волковой, которая подняла и воспитала своих младших сестёр и
брата. Зое в это время только исполнилось 10 лет, её сестре Вале - 7, братику
Коле - 3 года».
Вспомнив
вырезку из газеты, Герман не случайно, пару дней назад, он прочитал данные,
записанные в тетради деда: «В России на 2010 год рождалось около 1 миллион 600
тысяч младенцев в год, умирало - около 2 миллионов 100 тысяч граждан.
Рост
смертности в России начался ещё при Брежневе, в 1970-е годы, и продолжался
вплоть до середины 1990-х.
С
1995 года, смертность в России пошла на спад и в 1998 году опустилась до уровня
ниже 2 миллионов человек в год.
Но
в 2003 году обрела новую силу, достигнув нового пика в два миллиона триста
семьдесят тысяч человек».
Прочитав
книгу Мельникова: «Последний бой генерала Ефремова», Герман был потрясён, узнав
в каких нечеловеческих условиях, воевали бойцы и командиры, как недоедали,
спали в снегу и в воде.
Особенно
тронуло душу, тот факт, что, не желая попасть в плен к врагу, тяжело раненый
генерал Ефремов застрелился.
Застрелились и многие командира, находившиеся
радом с командармом.
Пока
жена находилась в роддоме, младший Юденко прочитал много книг о Великой
Отечественной войне и понял главное. Война не бывает без потерь, без убитых,
раненых, без вести пропавших, как прадед Евгений. Не бывает и без пленных.
Никому
ещё не удавалось так организовать боевые действия, чтобы ни один солдат, ни одно
подразделение не оказались в беспомощном состоянии, в окружении, без оружия и
боеприпасов.
Как
ни расхваливали себя в послевоенных мемуарах бывшие фашистские генералы, но и в
вермахте, несмотря на всю немецкую организованность и любовь к порядку, за первые
три года Второй мировой войны общее число безвести пропавших и пленных достигло
шестидесяти девяти тысяч человек. В среднем - по две тысячи человек каждый
месяц. Это - по немецким, вероятно заниженным, учетным данным.
По
данным советского Генерального штаба, за первый год войны Красная Армия взяла в
плен 17285 солдат и офицеров противника.
В
следующий год (до 1 июля 1943 года) было взято в плен 534 тысячи человек.
Большая часть этих пленных были из состава окруженных на Дону и у Сталинграда
армий союзников Германии (всего за время войны в советский плен попало 765
тысяч венгров, румын и итальянцев).
Летом
1944 года в ходе грандиозной и блестяще проведенной наступательной операции
советских войск в Белоруссии (операция «Багратион») была практически полностью
разгромлена немецкая группа армий «Центр».
А
это около восьмидесяти тысяч военнослужащих вермахта оказались тогда в
советском плену.
Однако
всё познается в сравнении.
То,
что произошло летом и осенью 1941 года с Красной Армией, стало на многие годы
потрясением, как для Германа, так и всего населения СССР. Потери пленными и
пропавшими без вести в 1941 году в процентах от среднемесячной списочной
численности личного состава составили:
-
на Северо-Западном фронте - пятьдесят пять процентов;
-
на Западном фронте - сто пятьдесят девять процентов;
-
на Юго-Западном фронте - сто двадцать восемь процентов; и это не опечатка,
фронты постоянно получали пополнение, поэтому суммарные потери могут быть
больше ста процентов от среднемесячной численности.
Именно
массовое пленение было основной причиной огромных потерь Красной Армии в начале
войны.
Были
и не боевые потери - это умершие от болезней и погибшие в результате
происшествий.
Их
во всей Красной Армии за вторую половину 1941 года было 66169 человек.
Увы,
не всякая болезнь заканчивается выздоровлением. Известно, что более сами
процентов раненых и больных, поступивших за годы войны в госпитали, умерли, а
это около шести тысяч заболевших.
Хотя
вполне возможно, что данные занижались как с нашей стороны, так завышались и с
немецкой.
По
данным сборника «Гриф секретности снят», общее число пропавших без вести и
пленных по всем фронтам составило 2 миллиона 335 тысяч человек, в то время как
немецкие источники определяют число одних только пленных, захваченных вермахтом
в 1941 году около трёх миллионов шестисот тысяч человек.
В
сборнике «Гриф секретности снят» на странице 152 указано, что среднемесячная
численность действующей армии к концу 1941 года несколько снизилась (2818500
человек против 3334400).
Можно
сделать вывод, что численность пополнения была меньше размера потерь. Это
подчёркивает, в каких трудных условиях, наши бойцы и командира остановили
наступления врага и в морозные, зимние дни перешли в наступление под Москвой
(Тульские оборонительные районы тоже входили в Московскую оборонительную
линию).
Из
книги Виноградова « взводный», Герман узнал, как отец Владимира Николаевича
участвовал в наступлении под Москвой (в районе города Тулы):
«За
последние три дня полк Виноградова был полностью доукомплектован новым
пополнением. В каждом взводе у его командиров, командиров отделений, появились
автоматы ППШ. Поступил новый пулемёт «Дегтярёва», вот только Грошев всё никак
не хотел расставаться со своим «Льюисом».
Поздним
вечером 5 декабря 1941 года командир батальона вызвал командиров рот и взводов.
Комбат коротко поставил задачу каждому подразделению и, словно подводя черту,
сказал:
- Цель контрудара, разгромить ударную
группировку немецких войск, действовавшую на тульском направлении, и
ликвидировать угрозу обхода Москвы с юга.
Ночью
в землянку Виноградова пришёл Гомаров. Чтобы не беспокоить спящих бойцов, он
пригласил взводного выйти на воздух.
-
Привет тебе от дяди. Хотел тебя забрать сегодня, но сам знаешь, что планируется
завтра. Твой дядя разрешил рассказать тебе, что твой земляк, Винник, в
тридцатых годах, в период борьбы с хунхузами, спрятал от лишних глаз в верховьях реки Большая Самара, в пещере
«Ледяной», что в районе Бироканских пещер, отбитые ценности.
Павел
говорил, что пещера самая крупная, это гигантский подземный холодильник длиной около 325 метров, а глубиной - до 34
метров. Хороший и надежный природный сейф, о котором практически никто не знал.
Вот туда и сложили большое количество изъятого у хунхузов золота и серебра в
царских монетах. Откуда у хунхузов это серебро, не важно. Монеты ещё Петровских
времён, отчеканены в 1704 году.
Во
время боёв Винник был ранен. Некие «добрые» люди, сообщили в Москву, что Павел
вовсе и не Винник, а Винников, сын казачьего атамана из станицы Нижнее -
Михайловской, что на Амуре.
Учитывая
прежние заслуги, Павла только разжаловали. Стали проверять его данные о золоте
и серебре.
Потом
Павел работал некоторое время на Колыме.
Когда
все ценности нашли, Винника восстановили в прежнем звании. Ну, этому ты был
свидетель. - Гомаров хмыкнул, добавил. - Хотя теперь он полковник. Сейчас совсем недалеко отсюда, скоро с ним
встретишься.
Гомаров
потрепал правое плечо Виноградова и, не оглядываясь, ушёл.
Наступление
десятой армии Голикова началось 6 декабря 1941 года с атаки триста тридцатой
стрелковой дивизии в направлении Михайлова, который был освобождён после
ночного боя к утру 7 декабря. Этот успех стал сигналом к началу
контрнаступления пятидесятой армии Болдина.
После
получасовой мощной артиллерийской подготовки, рота Виноградова сходу,
перемахнув овраг, захватила первые траншеи фашистов.
Виноградов,
крепко сжимая в руках автомат, бежал вдоль траншеи до ближайшего блиндажа
противника. Бросив в открытую дверь ручную гранату, он, по ступенькам,
вырезанным в земле сбоку от блиндажа, поднялся из траншеи наверх и увидел
Грошева, который присев на одно колено, короткими очередями «Льюиса», отсекал
немцев от дзота второй линии обороны.
Лейтенант,
стреляя на ходу, побежал в сторону вражеского дзота, из которого торчал ствол
пулемёта.
Вот
Николай поравнялся с сержантом Грошевым, вот он добежал до амбразуры дзота, забросив на своё плечо
автомат, лейтенант достал из-за пояса гранату и, падая на землю, бросил её
точно в амбразуру.
Раздался
взрыв».
Герман
спрашивал у Виноградова, рассказывал ли ему отец о судьбе пропавших без вести и
пленных красноармейцах, на что Владимир Николаевич ответил, что, воспоминая
отца он записывал, когда тот находился в больнице незадолго до кончины. До
этого, будучи относительно здоровым, отец не хотел рассказывать о войне.
Когда
Герман прослушал песню, написанную на слова Виноградова: «Светлый день Победы»,
он понял причину:
Я
в этот день мундир отца достал,
За
годы службы он майором стал,
Его
награды с внуками смотрю,
И
будто снова с ним я говорю.
Припев:
Много
время с той поры прошло,
Но
не затянулись наши раны,
Смотрят
с фотографии на нас,
Вечно
молодые ветераны.
Столицу
нашу он оборонял,
Холодный
у медали той металл.
Суровая
и снежная зима,
А
за спиной Россия и Москва.
Припев:
Горит
эмалью Красная звезда,
Тот
бой он не забудет никогда,
В
атаке пал его стрелковый взвод,
Какой
же молодой то был народ.
Припев:
Я
помню беспокойный его сон,
Как
будто вновь в атаке батальон,
Отец
кричит, за Родину, вперед,
А
за окном шестидесятый год.
Старый
полковник в тот вечер порекомендовал Герману перечитать страницы 402-403 книги
Владимира Мельникова: «Последний бой генерала Ефремова», что тем же вечером
Герман и занялся:
«Венный
переводчик разведотдела армии техник-интендант второго ранга Бунин, с первого
дня находившийся в составе окружённой группировки 33-й армии, и попавший в ходе
прорыва через дорогу Беляево - Буслава раненым в плен, рассказал после войны:
«Разведотдел
западной армии прибыл в Шпыревский лес поздно вечером 13 апреля. Работники
разведотдела расположились на отдых прямо в лесу, расстелив под деревьями
еловый лапник. На этом участке леса были наши блиндажи, но уже занятые
различными отделами и службами. Блиндажи сделаны раньше, не в период
концентрации частей группы в Шпырёвском лесу. Вместе со мной находились работники разведотдела майор Смирнов старшина
Юрий Штурм и майор Евгений Дереко. Подполковник Гладченко все последние дни
заставлял своих работников постоянно и круглосуточно дежурить на связных телефонах,
поэтому все были основательно вымотаны бессонницей. Сквозь сон я услышал чей-то
голос: «Ну, что, будем будить Николая?» Ему ответили, народу ещё здесь много,
догонит нас на марше…»
Ещё
когда ложились все спать, запомнил, что вокруг царила дежурная суматоха. В
полутьме кто-то кого-то раздражённо отчитывал, давал указания и тому подобное…»
Накануне
прорыва из окружения наблюдались отдельные случаи мародёрства тех небольших
запасов продовольствия, которые имелись в частях, имели место и другие
отрицательные моменты. Вскрывшийся в тот период негатив не был проявлением
крайней невоспитанности и недисциплинированности отдельных красноармейцев и
младших командиров, как таковой, а явился следствием того, что пришлось
испытать тогда этим людям. Выпавшими на их долю невзгодами и лишениями они были
доведены уже до крайности. О чём можно говорить, если во время прорыва из
окружения неоднократно были отмечены случаи каннибализма.
Границы
между дозволенными и недозволенным не существовало. Люди находились на грани
полного нервного срыва. Командиры среднего и старшего звена, в силу более
сильной жизненной и армейской закалки, более высоких волевых кондиций, ещё
как-то держали себя в руках.
Надо
отдать должное командному и политическому составу старшего звена и, прежде
всего полковому комиссару Владимирову, которые проделали большой объём работы
по подготовке войск к прорыву.
Вместе
с тем, командиры частей и подразделений, и особенно военные комиссары, и
политруки, несколько недоработали в плане поддержания строгой воинской
дисциплины среди личного состава. И недоработали не по своей халатности, а
потому что оказались не готовы к подобному развитию событий.
Пусть красноармейцы не могли понять до конца
важности строжайшей воинской дисциплины, но они должны были любыми путями
разъяснить и довести до их сознания, что без строгого выполнения отдаваемых
приказов и распоряжений, они все обречены на гибель.
Хотим
мы того, или нет, но необходимо было строже относится к тем, кто вносил
элементы паники и расхлябанности, вплоть до применения крайних мер.
Сталинизм
и тому подобное здесь не причём. Нет никакого сомнения в том, что в такой
ситуации, в которой оказались тогда воины 33-й армии, только самая строгая
дисциплина могла гарантировать успех предстоящих действий.
Г.К.Жукова
часто упрекают за его излишнюю строгость и жестокость, но иногда в ходе ведении
боевых действий без этого просто нельзя. Попробуйте совладать с массой людей, у
которых наполовину помутился разум: а такое в войну и, особенно в первые
месяцы неудачных боёв, имело место довольно часто.
Маршал
Жуков потому и остался в памяти народной великим полководцем, что являлся образцом твёрдости духа, силы воли и
непреклонной решимости. Совершённые им, как полководцем, ошибки и просчёты, а
так же факты негативного личного поведения - это темы отдельного разговора.
Армия
сильна только тогда, когда во главе её стоят сильные духом, волевые, грамотные
и умные командиры, не только ставящие во главу угла воинскую дисциплину, но и
постоянно принимающие необходимые меры по обеспечение подчинённых им частей и
подразделений всем необходимым для успешного выполнения поставленной боевой
задачи.
В
противном случае вступает в силу один из постулатов Наполеона: «Армия баранов,
предводительствуемая львом, сильнее, чем армия львов, предводительствуемая
бараном».
И
ещё одно важное, а точнее сказать самое главное условие: для того, чтобы
успешно решить поставленную боевую задачу и понести при этом минимальные потери
надо, чтобы командир, посылая в бой подчинённых, в каждом из них видели своего
родного сына, а не чужих детей без рода и племени.
Своего
ребёнка никто не додумается бросить на амбразуру дзота, на неподавленную
артиллерией оборону врага, на неснятое минное поле. Если сделать это смыслом
действий каждого командира, а не очередным книжным лозунгом - успех в бою и более
низкий процент потерь.
Примерно
такого принципа придерживались в войну немецкие командиры. Результат налицо?
Сравните
потери вермахта и Красной Армии. Реальные потери, а не выдуманные после войны
разного рода лже патриотами».
Прочитав
эти страницы, Герман подумал, а хорошо бы этого принципа придерживались и
нынешние руководители среднего и высшего звена нашей страны.
Рег.№ 0321750 от 26 сентября 2020 в 09:15
Другие произведения автора:
Нет комментариев. Ваш будет первым!