Новые
МенюРазведбат-1ч.
А. САЛАНГ
РАЗВЕДБАТ
Война – последний
довод дураков.
………………..
Ковель, Западная Украина.
Дворец-музей. Лестница парадная, ступеньки полукругом, высокие окна, карнизы лепные … экскурсия справа-слева. Публика, фотоаппараты, камеры … ясный день.
Зал широкий, высокие потолки, люстра хрустальная, картины по стенам.
Лариса…
«Привет…»
Столько лет… как вчера расстались.
«Привет…»
Глазами, без слов.
Однотонный «закрытый» свитер, ни единой складки … женщина-статуэтка. Люди… справа-слева, монотонно… не спеша, паркет узорчатый, взгляды со стороны…
«А дальше… что?»
Рядом жена … спина голая, глубокий вырез.
Рыцари в доспехах, обнаженные мечи. Лестница широкая прямая, широкие каменные перилла, колонны мраморные.
«Пойдем…»
Невысокие ступени, плавный подъем… второй этаж. Стулья, спинки мягкие… бархат багровый, ножки витые.
«Присядем…»
Лариса … без слов. Люди справа-слева, картины по стенам.
Волнуюсь.
«Выходи за меня замуж…»
Волнуюсь…
Лариса молчит, глаза карие, черные ресницы … взгляд на стороне, прямая спина, челка ровная … женщина-статуэтка…
Молчит… волосы каштановые.
Открыл глаза - потолок белеет в полумраке ночном.
……………………………………………………………………………………………….
«Для срочного пополнения воинского контингента в Афганистане...........»
Добегался.....
Западная Украина. 1982 год.
Осень с переходом в «бабье лето». Паутина на кустах, паутина в голове, солнце низкое, солнце мягкое – и жить хорошо, и жизнь хороша.
Дача. Шестьдесят километров от города.
Предки наши, вернее, Пашины - грибы, ягоды по округе, зверье отстреливали, землю пахали, деток растили. Хозяйство натуральное - коровки, куры, поросята, бычок на привязи. Пролетело время-ураган - детки разъехались, предки ушли к предкам. Сарай прогнил, но дом стоит – две комнаты, кухня с «русской» печкой, Строили на совесть, один верх только меняли цинковой бляхой. Картошка, зерно - в прошлом, осталось несколько деревьев не первой свежести - яблоки, груши, да старый орех с дуплом на востоке. Рядом сосновый лес, шишки под ногами, босиком не рекомендуется.
«Ой – е – ей!»
Это для тех, кто не понимает. В стороне метров за пятьдесят, среди высоких сосен и пушистых елок, прячется корпус из стекла-бетона. Двухэтажное здание с парадным входом под «козырьком». Вдоль и поперек дорожки песчаные, беседки резные. Пирс капитальный - сваи стальные, лодки моторные. Профсоюзный дом отдыха от лесопропиточного комбината.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Детки визжат, плюс звон посуды на весь лес. Основной заезд в пятницу вечером, и по воскресенье включительно - шашлыки, водка, уха, музыка -
«Вот, новый поворот…!»
Макаревич спать не дает в два часа ночи. Народ гуляет, имеет право – трудовая неделя позади. Рядом, в двадцати шагах, спокойное рукотворное озеро – водохранилище, метров пятьсот ширины, семь-восемь километров длины. В эпоху индустриализации построили дамбу, установили малую гидроэлектростанцию, и да будет свет… цивилизация!
Вода глицериновая – в шампуни не нуждается, дно песчаное, раки ползают. Рыбы валом! Карп, толстолобик, щука, окунь, плотва и т. д. Богатая земля в шестидесяти километрах от города. Огоньки светятся вдоль берега – народ отдыхает.
……………………..
Все путем… Пашка, Волоха, Виталик и три подруги. Костер на поляне. Пацаны рыбку ловят – девчонки готовят.
Глубокая ночь.
«Сколько можно жрать!?»
Волоха возмущается, делает вид… голодный не ляжет. Рост под метр восемьдесят, вьющиеся волосы, шатен, плечи – все детство на хоккейной площадке, руки крепкие.
«Давай по чуть-чуть!»
Виталик парень скромный, выпить не дурак, но с чувством, с толком, с расстановкой.
«Буль! Буль!»
Ксюша на разливе в выгоревшей ветровке с Волохиного плеча. Волосы прямые, плечи узкие, пальцы длинные… пианистка.
«Мне хватит!»
Это Таня. «Изабелла» вставляет – дешево и сердито, шестнадцать оборотов.
«Мне хватит!»
Таня девочка серьезная - русая коса, костюм спортивный с начесом, не месяц май - «бабье» лето, комары пищат … проснулись.
«Да ладно!»
Волоха настаивает, бутылку перехватил - Волоха вмазанный.
«Отстань!»
Паша голос подал. С Пашей не спорят – хозяин и не только дачи. Среднего роста, среднего веса, голубые глаза.
Костер догорает, угольки переливаются, сигареты дымятся – «Орбита» львовская
«Не жалею, не зову, не плачу…»
Магнитофон касетник «Весна» с поломанной крышкой черного цвета, пластиковые клавиши. Звезды над головой, лес шумит, ветерок ночной по веткам гуляет и - покой! Ага … как раз –
«Все могут короли!»
Рабочий класс гуляет, «Пугачева» из окна.
«Все… достали!»
Паша берет зубную щетку, полотенце - Татьяна сливает.
«Бррр!»
Взаимно, и по матрасам. Кровати пружинные, дедовские скрипят на весь лес. Пофиг! У нас – любовь! Душа в душу, тело в тело.
…………………..
Утро. Дождик стучит по бляхе. Романтика! Танюха рядом раскинулась. Преданная, заботливая. Мать родная! И накормит, и напоит, и спать уложит. Хорошо попросить - массаж сделает во весь рост. Памятник бы вам, нерукотворный.
……………….
«Пашка! Все! Хана тебе!»
На ходу из «Жигуля» орет Валик, морда на все окно. Принесло гада, кайф обломал.
«Менты» приходили с повесткой! Завтра на «сборочный», иначе статья,
«уклонист» ты, Паша, долг перед Родиной отдавать не хочешь!»
Заливается на весь лес, не поймешь с радости или с горя. Долги с детства не люблю, всегда сдачу давал, несмотря на физические потери. Присели на дорожку…
«Наливай!»
Закусывай вчерашней ухой. Холодная – не хуже горячей. Ветерок волну гоняет, водоросли зеленые. Вперед!
…………………………………………………………………………………………….
Ашхабад.
1982-й год. Осень. Спецучебка - артиллерия, разведка. Паша - наводчик орудия. Бог войны! На полигоне полевые пушки, гаубицы, рядом «Грады» - реактивные установки.
«Подъем!»
Шесть часов утра. Темно, холодно, сыро. Мама родная! Сапоги тяжелые, лужи, брызги в стороны. Кашель, сопли.
«Не могу!»
Солдатик два дня назад присягу принял. Присел, за бок держится.
«Держи!»
Сержант по пояс голый, мышца перекатывается.
«Положи под язык!»
Галька придорожная, помогает.
Гоняли по «черному», ни минуты покоя. Основное - физуха.
«Раз… два!»
С оттяжкой, с зависанием … сапоги-камень. Турник, брусья, марш-броски с полной выкладкой.
«Вспышка справа!»
Капитан худощавый, поджарый - командир роты, двое детей.
«Вспышка слева!»
Упали в грязь полигонную. Грязь под руками холодная, пот течет по спине.
«Вперед!»
Глина, камень, кусты невзрачные. Пустыня! Перекати поле. Ни конца, ни края… чахлые деревца, да и те, где вода … желтая, мутная, и та в радость.
«Зарядить!»
Клацанье затворов. Стрельбы холостыми зарядами.
«Огонь!»
Гильзы звенят на камнях.
Наступает ночь.
«Отбой!»
Сержант в расстегнутом «хэбэ», взгляд уверенный. Хозяин казармы и «душ» казарменных.
«Подъем!»
Кто-то в норматив не вложился, а может и вложился.
«Отбой!»
Сука…
«Паша не бурчи! Дембель скоро!»
Толгат-казах издевается.
«Не ной, подруги на горизонте!»
Ну, ну … два года осталось. Начать и кончить!
Паша прикрыл глаза. Койки спаренные, тумбочка, сапоги. Пацаны сопят, храпеть не положено. Дежурный вылечит – портянок хватает.
Девчонки …
Лорачка, Лариса… карие глаза, длинные с начесом волосы, челочка. Девятый класс.
О… Господи! Девчонки, какие девчонки!? Кусок хлеба, кашка. Поспать с пару суток! Без –
«подъем-отбой!» Девчонки, мама родная. Да… чуть не забыл. Один раз вино пили двадцать третьего февраля на день советской армии - всенародный праздник, правда без выходного… обидно.
Гоняли …
«Встать! Лечь!»
Сопли некогда вытереть с комбижиром на губах.
«Пашка!»
Толгат неугомонный.
«Ашот из самоволки анашу принес!»
Местные - дом за забором, служат по блату после института двенадцать месяцев. Два барана – два отпуска.
«Какая анаша? Вася!»
Где ты, где ты Украина? Поля зеленые, леса сосновые… Лорачка красавица.
Четыре с половиной месяца – упал, отжался, побежал, но не доучили – «деревянный» дембель!
…………..
На Пасху, 1983-го года.
«Подъем!»
Два часа ночи. Семь человек в машину и на аэродром.
«Наш самолет идет на взлет - нормальный ход!»
Добегался!
………………………………………………………………………………………….
«Наливай, Игорек! Два года можно спать спокойно, Родина в надежных руках!
Паша, друг ты мой сердешный!»
- «черный» юмор… Валик Заяц вмазал конкретно. Морда потная, довольная, улыбка на весь стол. Полведра принял.
Проводы в армию… мои проводы.
Родительская квартира - три комнаты, коридор, кухня, балкон - метр на два. Обои на стенах - моющиеся, не моющиеся. Квартира не бедная - «стенка», гарнитур немецкий из карельской березы, набор столовый, «мадонна», за стеклом, люстра импортная в ромбиках-звездочках, свет хрустальный. Ковры по стенам, на полу, дорожка полосатая в коридоре. Послевоенная постройка - потолки за три метра, стены полуметровые из ракушника, голуби воркуют на чердаке.
Пару лет назад, примерно, за таким же столом, примерно, с таким же ассортиментом, провожали на службу Зайца. Те же слова, те же приколы. С небольшим отклонением, та же команда. «Шатком» - шатающийся комитет. Веселая бригада - народ пестрый и главное не скучный, скорее наоборот. Возраст!? Совершеннолетний, с разбросом в десять лет. Постоянно на грани «законного» и не очень, мягко сказано.
……………………
Водка, винчик, компотики, салат «Оливье», пюре, рыба жареная. Отец во главе стола с рюмкой хрустальной.
«Служи, сынок!»
Свое, батя отслужил - двадцать пять лет, летчик-истребитель первого класса.
«Родину надо любить! Родину надо защищать!»
Паша с короткой стрижкой, на ногах джинсы тертые перетертые, не жалко выбросить. Танюха рядом, сопли жует. Какая-то юбка, кофточка … не ест, не пьет. Любовь! Слава Богу, пока, обходится без клятв и обещаний. Безысходность, неисправимость на мозги давит. Пофиг!? Нет! Просто так надо, как все, почти, как все. Кто не был, тот будет! Кто был - не забудет!
Два часа ночи. За окном фонари дневного света, акация, редкие машины, шум асфальта. Третий этаж в трехэтажном доме. В пять утра электричка, полчаса с остановками и сборный пункт… два года жизни.
………………………
«Таня, попрощаемся!»
Комната - спальня родительская. Кровать спаренная, спинки полированные, ковер над головой. Танюха, как приговоренная. Раздевается, упрашивать не надо. Толковая подруга, без понтов ненужных. Руки на месте, ноги на месте, груди небольшие, кожа белая. Водку не пил, немного винчика. Так положено – быть трезвым. Да и опьянеть? Не реально! Двадцать лет недавно стукнуло. Танюху люблю, наверное. В тот момент - точно!
Успокаиваю: чепуха мол, два года, что-то есть! Вранье… знали. Верили, хотелось верить. Две зимы, два лета, и опять – пикники, кабаки, танцы, любовь, драки, поцелуи в засос, разбитые губы, смех и слезы. С утра без копейки - вечером шампусик после кабака для «полировки». Откуда!? За чей счет!? Не помню. Двадцать лет, какие проблемы! По любому … впереди армия. Гуляй!
Целую шею, плечи, груди. Красивая Татьяна. Делаешь вид - все, как обычно. Так, небольшая разлука. Обман! Все обман! Целовать, обнимать эту девочку-женщину, что может или кто может быть лучше! Остановись мгновение - ты прекрасно! Здесь не мгновение и не вечность. Плачет. Любовь и слезы. Печально. За стенкой шум и гам. Валик орет, как он Родину защищал. Геройски конечно.
«Наливай!»
Бухают. «Юпитер» разрывается, группа «Эй-си-ди-си» подъезд сотрясает.
«Не переживай, Таня! Письма будем писать, через год –
отпуск, повезет, рядом служить буду!»
Вранье! Союз большой. Использовали экстерриториальный метод распределения призывников. Если тебя призвали на Камчатке - служишь в Белоруссии и наоборот.
Прижался к Танюхе. Раскинула ноги, плачет, на одной груди родинка… поцеловал.
Не напьешься! Не надышишься.
………………………………….
Выходим в зал. Всем все пофиг или делают вид, что пофиг.
«Наливай, Пашка!
Волоха разгулялся не закусывая.
«За возвращение!»
Звон хрустальный.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Неунывающий «шатком». На кухне …
«Бряц! Бряц!»
Девчонки помогают матери убирать грязную посуду.
«Наливай!»
«Свежий» винчик, колбаса, помидоры, дым столбом.
………..
Четыре часа утра… как быстро.
«Кофе!»
- орет Заяц, для тонуса - сутки на ногах.
На перроне толпа. Провожающие в кайфе, призывники трезвые. «Бычки» во все стороны. Крики, смех. Девчонки в соплях жмутся к «женихам». Стакан «сухарика» по кругу.
«Паша, не переживай! Служи, как «дедушка» служил,а «дед» на службу ... ложил!»
Пьяный «базар». Двери-автомат … шипение.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Вдогонку.
………………………………………………………………………………………………………..
Ашхабад, 1983-й год.
Аэропорт, пять часов утра. Бетонка в огоньках, заправщики – туда, сюда. Все чинно, без суеты. Лица полусонные, глаза светятся с будуна. А как, не выпить!? Перед дорогой дальней с билетом в один конец.
«ИЛ-18» - грузовой вариант. Взлет! Прощайте, васильки, трава по пояс. Два часа лета, два часа гул турбин – никаких эмоций. Солдат! Это звучит… не попробуешь – не узнаешь.
Кабул. Сидим на бетонке, ждем. На небе, ни облачка! Пара орлов над сопками. Паша с черными усами. Лычки сержанта на погонах.
«Будешь за старшего!»
- командует сопровождающий.
«Есть!»
Начальник на сутки. Все бойцы с одного призыва - семь человек.
Подошел «покупатель». Двух таджиков забрали переводчиками. Во… везет! Осталось пятеро. Все очень просто, обыденно. Подошел дядя в выгоревшем «хэбэ», взмах руки.
«Ты, ты, за мной!»
Как на базаре невольничьем. В этом и состоит вся прелесть почетной обязанности, то есть – защите рубежей Родины, а рубеж - понятие относительное - в Анголе, во Вьетнаме, на Кубе? Ждем, курим. Паша в парадке, шинель новье, вещмешок затареный - носочки, маечки, сухпай.
«Бог велел делиться!»
Подходит группа шатающихся дембелей. Было ваше, стало наше! Не согласных … хрясь по морде для убедительности.
«Вы свое еще получите - через два года, может, получите!»
- добавил «остряк».
Пашу не тронули. Усы, черные усы. В «учебке» сержант сказал:
«Если черные - носи, нет - полотенцем брить будем!»
Помогли усики, приняли за «покупателя» сопровождающего «молодняк» к месту назначения. Подловато вышло по отношению к товарищам. Афган в первые часы, дни, как кирпичом по голове. Ни воли, ни силы. Кролик перед удавом - Афган!!! Перепутали с «дедушкой» - «хэбэ» на Паше ушитое - знакомый каптерщик в учебке постарался. Опять же, усы черные. Какой «молодой» может позволить себе такую роскошь? Но все тайное становится явным – приходится потом отвечать. Пока пацанов «переодевали», сопровождающий отошел в сторону... покурить. Свои законы – «джунгли»!
………….
Две прививки из «пистолета».
«Щелк! Щелк!»
Посадили в вертолет. Взлет! Шум винтов, вибрация, пилоты в наушниках.
……………………
Шиндант. На западе Афгана. Аэродром - пустыня каменная, сопки на горизонте. Май месяц. Пятьдесят градусов жары! Настроение – ноль! Солнце прямо в голову, насквозь. Спрятаться негде, стоишь – раб! И жизнь твоя, уже не твоя … воля случая.
Самолеты взлетают, самолеты садятся, «вертушки» свистят лопастями. Травы нет, деревьев нет. Одно оружие. Всякое, разное, размеров всяких, разных - на колесах и без, на гусеницах, и без гусениц. Посреди всего этого, на первый взгляд, хаоса - пятеро солдатиков – золотая печатка на пальце у работяги, в пейзаж не вписываемся, как окурок на асфальте - могут подобрать, могут растоптать. Ветер «афганец» продувает насквозь - в одно и то же время, в одну и ту же сторону. Подъехал "ГАЗ-66" с брезентовым тентом.
«Прыгайте!»
Машина дернулась, зашуршала резина. За бортом, то здесь, то там, танки в окопах, маскировочная сеть на колышках. Полчаса езды и по тормозам, пыль вдогонку.
«Прыгай!»
В эту самую пыль афганскую. Солнце, ветер, галька под ногами. Палатки армейские в ряд. Пехота, рядом десантно-штурмовой батальон, «ДШБ».
………….
Вечер. Замполит - подтянутый, аккуратный завел в ленкомнату -
«Товарищи солдаты! Расположение части не покидать!
С местным населением в контакт не вступать! Девок не трогать! В противном случае, дембель в тумане! Сейчас – в начале тоннеля, может и дойдете. Это кому как!»
Вручил «памятки воина-интернационалиста» - брошюра десять на десять в мягкой обложке с краткой информацией - размер территорий, количество населения, народности, языки, обычаи, статьи уголовного кодекса, сколько и за что дают.
Майор -
«Отдыхайте, но смотрите! Народ коварный, быть начеку!
И добавил:
Вокруг минные поля, прогулки не рекомендуются!»
Руки после прививок не поднять. Один день, всего один день. Утром - Союз, самолет, Кабул с обкуренными дембелями, вертолет. В обед Шиндант - солнце в зените, вода теплая, никакая, майор со своими страшилками. За день успели одеть, раздеть, в часть доставить, политинформацию прочитать. Оперативность! Через полчаса вышли из штаба четыре «чмошника» в ободраном «хэбэ» и Паша-красавец, как «яблоко» на снегу. Парадка, усы, значки на солнце блестят, лычки сержантские - один день в Афгане.
«Боец, ходи сюда!» «Боец! Ходи сюда!»
Ветераны Апрельской революции. Пропыленные, «кирзовые» лица, в глазах мороз, «отморозки» - по сроку службы положено.
«Расшивай «хэбэ», «душара»!
- «дедушка» советует с улыбкой на обветренном лице.
«Я бы рад, да лишнее обрезали. Распорешь - не сошьешь!»
Паша … влет конкретный.
«Ты - либо хитрый, либо умный, либо борзый - разберемся!»
Обкатка, обломка.
«Отбой!»
В пустой палатке попадали на спаренные в два яруса койки.
…………………….
Лорачка, Лариса … эх.
Фойе, клуб офицерский. В углу солдатики - ансамбль полковой. Гитары, стойка, микрофон.
«Let it bee! Let it bee!»
Прижалась, голова на плече … милая моя, пятнадцать лет. Лорачка, Лариса … карие глаза.
Через десять минут - сон глубокий, как пропасть.
………………………………………………………………………………………………………
Месяц, и выпускной. Школе конец! Наконец-то! А то все не так. Джинсы потертые, волосы длинные. Постриглись на лысо - вызвали родителей. Ничего! Скоро сам себе хозяин. Что хочу – то и ношу! Брюки клеш, цепочки, футболки «Левис», сигареты «Орбита», портвейн дешевый, «беломицин» противный. И... примерно половина выпускников поступала в высшие учебные заведения, остальные - техникумы, училища.
«Гулять, так гулять! Любить, так любить! Учить, так учить!"
Суббота. Ночь, не глубокая. Закончились танцы в Доме Культуры. Топаем вдвоем домой. Начало двенадцатого, автобусы ходят редко, да и куда спешить!? На углу во дворе дома свадьбу гуляют.
«Эх, Одесса! Жемчужина у моря!»
Лабухи - две гитары, барабаны, ионика.
Рядовая советская свадьба времен «застоя» - неделю гуляют до и неделю после столь важного события в жизни молодых людей. Букетики на приколках, нарядные платья, мужики в белых рубашках, бутылка шампанского на столе перед счастливыми молодоженами, водка-казенка только перед особо приближенными и «дорогими» гостями, но самогонка «рекой». От качества «самопала» - крепкая, слабая, с запахом или без, выносили «приговор».
«Хреновая свадьба!»
Самогонка - слабая, вонючая.
«Классно погуляли!»
Натурпродукт высшего качества – за пятьдесят градусов, чистый сахар.
«Одна «казна» за столом!»
Свадьба класса люкс, самогонка не проходит.
Дворик припорошен речным песком, свет из окон, выносные плафоны на деревьях. Мимо не пройдешь! Выносят самогонку, тарелку с мясной закуской, а как же, «запорожцы» пришли. Кое-как вымучил рюмку, не в кайф «чмушка», не люблю. Головушка «поплыла».
Танцы! Жить и не плясать!? Не может этого быть! Прыгаем в кругу. Напротив девчонка. Не высокая, в мини-юбке, волосы русые, ножки точеные, аккуратная, чистенькая.
«Медляк!»
- медленный танец. Глаза в глаза. Прижались, переваливаемся в такт, сердце стучит.
Ее? Мое!? Без понятия!
………………
«Эй, пацан!»
Очнулся, остановился, отпустил.
Стоит напротив. Отнюдь не Геракл. Вмазанный, среднего роста, плотный, постарше, как говорили: после армии!
«Пойдем, поговорим!»
Кривая улыбка на лице. Нет проблем, кто не пойдет - девчонка рядом стоит.
«Не надо, Миша!»
«Надо, Таня! Надо!»
Шаг на встречу, я - два. Два раза бью, первый. Жизнь дворовая научила. Лучшая защита – атака! Кавалер мордой в пыль. Паша отошел на несколько метров, девушка рядом.
«Наших бьют!»
- крики пьяные. Мужиков с пять в белых рубашках, вмазанные конкретно, летят - стена не остановит. Друга обидели! И кто!? Чужой! Пришел, выпил на халяву, закусил, да еще и подругу Мишкину в кусты!
«Во, гад! Башку оторвать!»
По большому счету - они правы, но любовь, как болезнь, кому на радость, кому на беду. По любому - счастье! Бросаю подругу и в ноги. Выбегаю на асфальт. Светло, фонари над головой. Сзади мужик пыхтит, матюгается -
«Да я тебя, сука!»
- и так далее. Резко торможу, не бью, выкидываю правую руку. Мститель свадебный натыкается, затылком об асфальт - шмяк! «Спартаковский» прием. Книжки надо читать! Полезно для здоровья. Остальные, как и не заметили, пробежали по белой рубашке, накинулись. С ног не сбили – Паша трезвый, вырвался! Стоит по пояс голый, футболка «Левис» в клочья! В итоге, будем считать, ничья. Здесь и друг мой «нарисовался».
«Где ты был?»
- когда прессовали. Активная часть подошла к концу, далее маты, маты и маты...
«Таня… Паша»
- познакомились.
«Завтра на танцах в «дэка»!
Договорились.
…………………………………………………………………………………………..
«Подъем!»
Двойной удар сапогами снизу в сетку кровати. Слетаю со второго яруса на пол. Пробуждение, действительность.
«Салабон! Душара!»
Освещение – банка из-под сока «Си-си» с фитилем на соляре. Человек до десяти, в темноте не разберешь. Удар в челюсть, дальше не помню. Чем били!? Не знаю! Потерял сознание. Дежурная машина отвезла в госпиталь. Диагноз - двойной перелом челюсти.
«Терпи!»
Военврач в белом халате.
«Недолго осталось!»
Совсем ничего, почти два года. Поставили скобки.
«Прием пищи!»
Медбрат подходит с улыбкой до ушей. Одна радость – передний зуб выбили, макарон пролезал. Во … жизнь! За сутки доставили из Союза в часть, «переодели», лекцию прочитали, спать уложили, и морду набили - в первый же день пролил кровь за Родину, может и не геройски, но факт на лице. Держись, Паша!
……………………………………………………………………………………………….
Позади экзамены. Аттестат без троек – и на том спасибо «золотым» педагогам. Через пару дней «выпускной». По такому случаю на заказ пошили костюмчик серенький, рубашку с воротником на выпуск. Красавец!
Торжественная часть - вручение аттестатов в столовой, где на стульях чинно в ряд сидят мамы, папы, - позади. Затем в спортзал на праздничный стол - «сладкий», без кайфа. Не проблема – все с собой. Зашли в класс – винчик по кругу. А радости! Позади диктанты, контрольные, походы к доске, домашние задания, вызовы родителей. Десять классов - десять лет. Да это же – вечность! Потом столы в спортзале убрали, начались танцы! У Паши любовь, какие танцы? Оглох, ослеп. Танюшу давай!
Точно такой же праздник в соседней школе в три этажа. Сорвался, нашел, обнял, расцеловал.
«Давай к нам! Музыка класс!»
- за мной хоть на край света! Танюша в белом платье, в белых туфельках, глазки светятся. Идем, не оторвать! Одно целое, одна большая радость. Сколько счастья, Господи!
………….
Не пускают. Борьба за чистоту рядов. Приказ директора: чужих нам не надо! Что боялись!? Драки… между городскими районами частенько бывали разборки. Кто круче, кто сильнее! Вот только… Таня здесь причем!? Глупо.
Пацаны открыли окно на первом этаже, подсадил подругу. Мы - дома! Танцевали, дурковали. Воля, сам себе хозяин! Под утро призыв:
«Идем рассвет встречать!»
Традиция такая. Вперед! Шампанское из горлышка.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Пена носом - забрызгали костюмы, платья. Плевать! Вышли к речке. Не широкая, чистая, кувшинки у берега, лунный свет. Разбрелись, кто куда. Затащил Танюшу подальше от глаз людских. Туман над водой, сыро. Натаскал сухой травы, пиджачок подстелил.
«Присаживайся, Таня!»
Любовь у нас. Тормоза отсутствуют, но, как оказалось, только у меня.
«Танюша! Радость моя!»
Все, как у Семеныча: «А она к стене спиною – нет и все!»
Обцеловал с ног до волос, засосов наставил... промучился часа два, плавки мокрые, как пойду не знаю, все болит. Не в обиде. Просто характер такой. Я - на все, ради меня тоже - на все. Дурак наверное.
Солнце встало, тихо, ни кузнечиков, ни птичек. Спят. Задворками провел Таню домой. Платье мятое, травинки в волосах. Сразу видно - выпускники рассвет встречали.
«Почему так поздно?»
- родители стоят на пороге, переживают…
……………………………………………………………………………………………………….
«Кто ударил!? Пиши! Дисбат обеспечен!
Подумал, добавил -
«Тебя переведут в другую часть, как кот в масле до дембеля!
Не обижу, заберу к себе! Пиши!»
- достает особист. Паше больно и обидно.
«Темно, товарищ старший лейтенант!
В туалет захотел - упал со второй койки, ударился, дальше не помню!»
Свои «понятия» везде, Афган не исключение. Не успеешь, шаг сделать, знают, чем дышишь.
«Руки, ноги, спина в синяках, ссадинах! Какое к черту... поскользнулся, упал!»
Две недели доставал, пока не выписали из госпиталя. Научены, проходили. Старлею за проведенную работу - раскрытие воинского преступления на фоне борьбы с неуставными отношениями, повышение по службе. Мне!? Западло! Где преступление, там должно быть и наказание - все верно. Только потом наказали бы меня не совершившего преступления. Такие вот «понятия» в «сороковой» армии, по крайней мере, в нашем доблестном пехотном полку.
………………………
«Дедушки» бегают в гости между визитами особиста. Сочек, сигареты…
«Не сдай, братан!»
Морду набили - стал своим, братаном. Не домой, а на нары, кто хочет ехать? В Афгане по статье давали по максимуму. Если от двух до пяти - получишь пять. Но нет худа без добра. Сломанная челюсть, но не сломленный дух - звучит пафосно, но верно, изменили отношение в полку. Полгода в строю - усы, как у дембеля, так и не сбривал. Родные!
………………
«Вот этот самый бурый!»
- тупой удар в челюсть. Он и носил виноградик, «чарсом» угощал.
«Не сдай! Мама ждет!»
………………
Зауважали Пашу.
«Пей!»
Бражка в кружке, гитара до утра. Боец, однофамилец маршала обороны, классно играл. Кому в радость, ему на горе. Всем отбой, Устинову подъем. Дембеля кайфуют - пацан ночь играет, пальцы в мозолях. Гитарист от бога, с закрытыми глазами:
«Вспомним, ребята, мы Афганистан!
Зарево пожарищ, крики мусульман!»
…………………
«Строиться!»
Небрежно, голову в плечи, на ногах ботинки пыльные, шуршание гальки. Сержант идет сбоку, «молодой» в строю. Ветер в лицо, покатилась панама –
«Держи-лови!»
Дурень, два дня, как из Союза, на поясе болтается фляга пластмассовая в чехле из шинели. Каменная пыль хлещет по взводу, пять минут хода и столовая - ангар металлический. Два отсека – два мира. Один - солдатский, второй - нормальная картошка, сливочное масло, какао с кофе - офицерское отделение без комбижира. Рядом с ангаром бочки с верблюжьей колючкой, умывальник - труба с кранами. Дальше туалет - афганский вариант - яма, доски, толь по пояс.
Паша по спецухе – наводчик, по должность - командир гаубицы, в подчинении шесть бойцов. Сначала до «калаша» выдали патроны калибра - 5,45мм, со смещенным центром, потом заменили… международная конвенция. Не гуманно! Попадешь в живот, выскочит из башки. Не гуманно …
Стоим в шеренге. Капитан держит список в руке, распределяет по ротам.
«Ты смотри, пополнение! Свежак!»
Подходит мужик в шортах, сапоги в крови. Потом рассказали: любил «духов» в «КПЗ», (камера предварительного заключения), проведывать - удары отрабатывал.
«О! И мне надо!»
Заинтересовался.
«Товарищ старший лейтенант! Они уже распределены!»
- капитан подал голос.
«Что? Что ты сказал!?»
Делает пару шагов навстречу старшему по званию. Авторитет - не количество звездочек на погонах. Авторитет, как удар молнии - бьет наповал.
«Нет! Нет! Все в порядке!»
- запел капитан.
Мужик в шортах проходя вдоль шеренги незаметно отмахнулся рукой по яйцам. Так неожиданно… Паша не успел среагировать. Заметил – закрылся бы, все-таки мужское достоинство, пригодится, может, потом.
«Кто такой!? Откуда!»
Понравилось - не дернулся.
«Украина! Западная!»
Паша не дышит.
«А … Бандера!»
Острый взгляд.
«БТР» видишь возле палатки, через два часа на выход с вещами!»
Сказал, как отрезал. Повернулся - и хода. Паша очнулся – удар судьбы! Рядом друг еще с учебки, Талгат-казах. Как? Он остается, я еду в неизвестность.
«Товарищ старший лейтенант! Просьба у меня!»
- догоняю офицера.
«Говори, что хочешь?»
«Товарищ мой, с первых дней вместе, возьмите с собой!»
«Показывай!»
Подходит к Талгату… глаза узкие.
«Чурок» не берем!»
Слова, как бритва, повторять нет никакого желания. Мужик конкретный, лишний «базар» не любит, как и братьев-мусульман. Не доверял. В батальоне одни славяне, да таджики-переводчики. Дружба между народами, какая никакая была, но у каждого народа - крепче. Поэтому - без обид. Судьба… и надо было в этот день, и в этот час, приехать комбату разведки в полк за продуктами. Мужик здоровый - при среднем росте, вес за сотню килограмм. Одни мышцы – одной рукой на брусьях угол держал - мертвая хватка. Двадцать восемь лет уже комбат! Жена при штабе, вольнонаемная. Иногда наезжала в батальон - красивая девка. Думали любовница. Короткая стрижка, ноги упругие - не идет, играет. Завидовали! Редкий случай - семейный подряд, долг интернациональный на пару выполняли.
…………………
Бетонка. Прилег в десанте, под боком ящики со жратвой. Комбат, прапор-завхоз сверху на броне. Кружки солдатские.
«Давай, Петрович!»
Старлей и прапор брагу попивают.
Темнеет в горах рано. Поползли тени - скалы рядом. Укачало, вернее успокоился. Определенность появилась. Можно и подремать под броней.
………………………………………………………………………………………………………
«Светик! Забыть!? Не реально!»
При росте сто пятьдесят с «копейками», тридцать четвертый размер ноги, груди - произведение искусства, в номерах не волоку. Проходит мимо, пацаны, как кролики перед удавом. Небольшой носик, пухленькие губки, мордочка хитренькая. Не успеешь подумать - знает, сучка, что хочешь.
«Если долго мучиться, что-нибудь получиться!»
Любимая поговорка. Шестнадцать лет, а ум женский, практичный.
«Да пошла ты! «Динамо!»
Расстегнет верхнюю пуговичку, а там... мечта "Плейбоя" - все точеное, ни одного пятнышка. Соски, как ее кулачки. Дунешь - распускаются. Цветок! Издевалась… а я за нее кровь проливал, правда, чужую. Обхаживал Светика один парнишка. Каюсь – отбил. Сидим на стометровке. Она, туда-сюда. Юбочка, ножки точеные, глазками по сторонам. Еще неизвестно, кто кого снял. Достался Светик почти без боя.
«Бах! Бах!»
Два удара и пропал!
«Светик! Давай сюда, давай туда!»
Танцы, рестораны. Компания веселая, таскаю по квартирам. Чувства высокие - рука тянется между ног. Вроде нет, вроде – Да! Молодой, горячий.
«Паша! У меня месячные!»
Ну! Все не так.
«Врешь!»
«Да нет, точно!»
………………….
Ресторан «Серпанок» - пригородный, пятьдесят метров от черты города на Киевской трассе. Стекло-бетон. Два уровня. Первый – фойе, туалеты, гардероб. В зале – потолок двухэтажный с огромной люстрой, столы полированные в ряд, стулья мягкие, на полу паркет. В центре у стены эстрада - барабаны, усилитель, колонки. За эстрадой вход на кухню, где официантки шуршат возле буфета, мужики - кому на вынос. Перед эстрадой лестница на второй этаж, не широкая, но надежная. Наверху зал банкетный с балконом-верандой.
«Заходи!»
Хозяин торжества приглашает. Пару ступенек, бетонная площадка и широкие, двойные стеклянные двери. Сегодня у Сереги день рождения. По такому случаю сдвинули пару столиков, заказали шампанское, бутылку водки, закусь попроще, остальное все с собой - ящик «сухарика», разведенный спирт в бутылках.
«Будь здоров, Серега!»
Вмазали, в тарелках поковырялись.
«Наливай!»
Пошел процесс. Подарков - ноль, да и на хрена они Сереге! Все равно не донесет. На хате оставит, подруге подарит. Шатком! Все в один «котел»!
«Шизгара!»
Вечный рок… вперед паркет топтать. Ни его, ни себя не жалели. Что выпивалось – потом выходило. Падаешь за стол - сидят неизвестно кто, половина кабака сбежалось, рубашка мокрая, глаза в кайфе.
«Серега! Выпьем за любовь!»
Музыканты, на халяву, здоровье поправляют, (так принято) - рюмку за рюмкой, салатиком мясным закусывают.
Светик, как приклеенная. Ни на шаг! В туалет и то вместе, в разные двери.
«Наливай!»
Обычно не пьет... зараза, сегодня исключение - винчик употребляет.
«Паша, я танцевать хочу!»
Вставило «малолетку», второй курс педучилища закончила – в перспективе садик, детки сопливые
«А мимо, гуси-лебеди!»
Борька-вокалист, голосина не хуже Градского, как затянет, мурашки по спине. «Любовь свою несууут!»
Кого-кого, а Светика точно нести придется.
«Наливай!»
Мордочка капризная, кривляется.
«Бряць!»
Вилка под стол.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Заливается.
«Все! Хватит!»
Убрал фужер в сторону. «Динамо»! Но какое аппетитное! Мимо не пройдешь.
«Уважаемые гости! Последний танец!»
Борька у микрофона. Как всегда в самом разгаре, последний заход. За столом сидит одна дружная пьяно-выпившая семья. Стулья, столы – справа, слева, цветочки в вазочках – ромашка усохшая. Отдыхаем! Но … «Кончен бал, погасли свечи!»
В натуре … свет приглушен, буфет закрыт.
«Забирай!»
Что недопили, недоели с собой в сквер. «Полировка» после душного, но уютного кабака.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Светик, Ксюшка, «шаткомовцы» на дороге в разброс, за спиной киевская трасса «шипит». Настроение…! Мошкара ночная, свежий воздух. Напротив общага культпросвет училища. Окна, кое-где светятся. Хорошо! Догоняет компания местных лейтенантов из летной части. Один подпрыгнул, дернул ветку дерева над нами. Зачем? Без понятия. Настроение хорошее, решил пошутить. Неудачно.
«Ты, что прыгаешь! Тебя не трогают, отдыхай!»
Поворачивается - морда наглая, контроля – ноль! Паша, левой в челюсть.
«Бах!»
Устоял военный, уперся в высокий парапет.
«Да, я тебя порву, пацанюра!»
Глаза злые, шаг на встречу. Тень промелькнула… Борька-вокалист из ресторана. Откуда взялся? С лету справа в голову, не кулаком, ладонью … всей массой – парень не из доходяг, «солнышко» на турнике без проблем. Лейтенант не упал – лейтенант шмякнулся, врезался в асфальт. Никаких движений, труп бездыханный. Все настолько мгновенно, военные даже не дернулись. Застыли на месте.
«Уходим…!»
Не спеша зашли в сквер. Небольшой, уютный, со стороны дороги невысокая каменная оградка. Дорожки асфальтные. Дубы метровые, клены… историей попахивает, но не сегодня. Сели на лавочку и «сухарик» из горла, молча, попиваем. Через десять минут, слава Богу! Тащат коллеги офицерика под руки. Бормочет, значит жить будет! Отлегло на душе, отпустило. А кому оно надо! Прав не прав - посадят. Ну что? Вечер удался!? Не совсем. Заключительного нет аккорда, а желательно.
……………
Затащил Светика на стадион, вернее рядом. Место тихое, безлюдное. Собачки тяфкают - частный сектор недалеко. Трава покошена, стожок небольшой.
«Присаживайся!»
Подстелил куртку джинсовую - ради любви ничего, да и никого не жалко.
Фонари над стадионом, вокруг бетонная стена метров восемь высоты, саженцы по кругу – стадион молодой, свежий. Недавно Леонтьев выступал… весь в блесках, девки на подтанцовке. Присели со Светиком - звезды над головой, ни ветерка. Паша и так, и сяк.
«Милая моя…!»
Блузку расстегнул, лифчик не проблема, проходили. Под луной - две луны, белым светом отливают. В засос, не в губы. Аккуратно, нежно. У Светика сердечко выскакивает, а все -
«Не надо, да не надо!»
«Надо Светик, надо!»
Любовь у нас. Или все, или ничего! Настойчиво … руки сильные.
«Месячные» у меня!»
Удар ниже пояса, во … зараза.
«Сиди дома! Не шляйся по кабакам, не поднимай давление!»
Вмазанная, вину прочувствовала. Стала мягче, доступнее. Целую шею, груди, животик, дальше джинсы «Левис» в обтяжку. Я - пацан аккуратный, грязь, рук потных не выношу, недаром друзья «Фрицем» прозвали.
«Светик! Милая моя!»
Полу-шантаж, полу-любовь. Свой «таллон» давно расстегнул. Давление зашкаливает. Нежно, нежно, настойчиво потихоньку ползу вверх, ее - вниз. Любовь у нас... есть контакт! Все. Небо в алмазах!
……………………
«Ты смотри, что они вытворяют!»
Стоит в пяти шагах бабка старая с палкой в руке. Когда подошла? Да ничего не видно! Нюх у них, что ли! В упор ее не наблюдал, карга старая. Таким в автобусе место уступают, через дорогу переводят, сумки подносят.
«Все сено раскидали, бандиты!»
От зависти концерт устроила. Вступление выслушали, тряпки в руки и в ноги, рысью. Это потом –
«Хи-хи! Ха-ха!»
На стожке не в кайф. Ну да, ладно, забыли…
……………………………………………………………………………………………….
«Тук! Тук! Тук!»
- горохом по броне. Не понимаю… делать нечего, камнями бросаться!
«Бандера! За пулемет!»
- комбат в крик. Через люк падает прапор, орет на весь десант - пуля в задницу попала, кровь во все стороны. Мука, тушенка, сахар – все заляпал.
«Ой! Ой! Ой!»
«Петрович! Заткнись!»
С комбатом не спорят.
«Тра-та-та!»
«Духи» лупят в упор с ближних скал.
………………
Советовали -
«Оставайтесь, темнеет, завтра поедите!»
Наше дело маленькое, как прикажут, так и будет.
«Не в первой! Проскочим! Батальон без жратвы!»
- командует старлей.
Нарвались…
…………………
«Бандера! Башню по кругу! Огонь!»
Откуда стреляют?! Не поймешь. Всадил ленту крупнокалиберных из «КПВТ». Главное отпугнуть – живы, русские не сдаются! Прапор - детина здоровый, рычит, как бык. Навылет, а больно. Рву тельняшку, пытаюсь перевязать.
«Стреляй!»
Не на то обучен, гаубицу в руки – другое дело. Пот заливает глаза, но разобрался, перезарядил.
«Та! Та! Та!»
Коробку по скалам.
«Держитесь! Мы на подходе!»
- шипит рация. Летит бронегруппа - танк, «БМП».
«Бах! Бах! Бах!»
Из ствольного орудия. Что было, то и стреляло. Неважно куда, по скалам. «Духи» в таких случаях просто уходят, в бой не вступают. Партизаны. Тактика – засада! Обстрел, отход. Повезло – гранатометчика не было, иначе гореть, не перегореть, правда, попасть еще надо! Наши потери – два колеса простреляны, да прапор в задницу ранен. Подъехало «БМП», зацепили тросом, потащили. Добрались без проблем.
………………………..
Гарнизон стоял на границе с Кандагарской дивизией недалеко от «Черной горки».
«Строиться!»
Кинули на «поляну», долбай – камень, глина… руки в мозолях. Территория - метров сто двадцать в длину, до семидесяти в ширину, шагов пятьдесят от дороги. По периметру проковыряли окопы по пояс, сверху бруствер из камней. Через тридцать, сорок метров пост. Из центра гарнизона просматриваются все огневые точки, так положено. Вокруг саперы заминировали подходы в два пояса. На ближнем установили сигнальные ракеты, на дальнем – противопехотные мины. Слава Богу, танков у «духов» не наблюдалось – тропы узкие.
«Только «брони» им не хватало!»
Шутка.
Танки в окопах, гаубицы на расчетах, минометы-«Васильки». Небольшое, но эффективное оружие с кассетными зарядами. Четыре мины вылетает, успевай подкидывать. Ложатся в шахматном порядке. Квадрат в дыму, некуда деться, так кажется, а нет! Отсиживались в каменных норах. После обстрела, устраивали свой отстрел.
В начале ночевали в палатках под тентами у бронетехники, потом окапались, вырыли блиндажи - выдалбливали кирками прямоугольные ямы, перекрывали стомиллиметровыми трубами, сверху толь и бетон.
Не капает, да и ладно. Приспособили ящики из-под ста двадцати двух миллиметровых снарядов. Внутри укладываешь глину, камень - выходит надежнее брони. При обстреле, пуля и до половины не долетает. Использовали, как блоки при строительстве склада для боеприпасов. Это серьезно, не дай Бог, рванет! Всем хана. Потом и банька появилась и душ примитивный – бочку с водой на столбах солнце за день прогреет. Кайф! Пыль, пот стекает грязными потоками под босые ноги - сразу жить хочется.
Наступает вечер. Солнце, без намека на жалость, уходит за сопку. Тени скал наползают медленно и уверенно. Паша достает штык-нож, сухпай – «Каша гречневая с мясом», надпись на банке. Рядом пацаны ковыряются, в руках алюминиевые ложки. Как я устал! Прикрыл глаза, сигарета дымится. Через два часа заступать на пост по периметру с автоматом в руках.
…………………..
Лора, Лорачка – кинозал небольшой, откидные кресла. Последние ряды - пусто справа, пусто слева. Вдоль стен – теплые батареи. Лорачка … шубка на коленях. Сидим, уставившись в экран, рука в руке, нога к ноге. Под потолком … луч света, хихиканье в зале. Январь месяц, мороз на дворе. Сидим не дышим … ладони горячие. Лорачка …
………………….
«Подъем!»
Тьфу, ты! Только прилег…
…………………..
Голая пустыня, продуваемая со всех сторон, жара пятьдесят-шестьдесят градусов без намека на воду. Водовозка выезжает в сопровождении бронегруппы в кишлак за сорок километров. Летишь по бетонке… ладно, в одну сторону более-менее спокойно, обратно...
Связь у «духов», как часы. Местные - все и о всех знают, но главное - Бога своего не променяют! Последний батрак и хозяин кишлака – братья-мусульмане. И между племенами возникали конфликты, но при появлении «неверных», отходили на задний план. Бывало, «советы» покупали нейтралитет - «духи» пропускали колонны, не нападали на гарнизоны, но обмануть «неверного», тем более убить – дело святое.
Гарнизон состоял примерно из восьмидесяти бойцов, плюс-минус… подстрелили, подорвали, заболел. Отпуск один для всех – груз «200», то есть трупы, груз «300» - тяжелораненые. Или сопровождение - доставить бойца на Родину, отдать последние почести. Бог миловал, не приходилось!
Паша – командир отделения разведки, шесть бойцов, контингент – «деды», да «черпаки». Особо не покомандуешь, почки отобьют.
Иван «Бурый», так комбат прозвал, осенью бойцу домой. Ивановский мужик от сохи и лопаты. После обеда, Ваня основательно, не спеша разобрал пулеметик, почистил - блеск! «ПК-7,62мм», ленты в коробках, где каждый третий патрон трассер.
Леха-водила с рыжими усами, пять месяцев осталось до приказа, медаль «За отвагу» на груди… уважали! В тайне завидовали! Мне б такую… Леха - ростовский парень.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Вечерком «косячек» пыхнет …
«Хи-хи! Ха-ха!»
Хрен прокормишь … рост за метр восемьдесят, руки вечно в масле.
Юрка… сам в разведку напросился. Год в пехоте оттащил – «духовка» позади, служи дальше, «молодняк» гоняй – подай, принеси, простерни. Романтики захотелось!? Нет… земляк служил, на одной улице девчонок за косы дергали. Земляк погиб, Юрка остался с ручным гранатометом «РПГ-7». Харьков – дом родной.
Санек-снайпер - «черпак» по сроку службы, по натуре …
«Хоп! Хей гоп!»
Музыкант, на банках рок-оперу выстукивал «Иисус Христос-Суперстар!
Все просвещал –
«А это … Бах! Бах! Гвозди вколачивают!»
«Маугли» - наш призыв, рот до ушей, на гражданке, Скворцов - любитель животных, до армии работал в зоопарке.
«Тигры в клетке … все они марионетки!»
Доносится из блиндажа. Магнитолу «Шарп» по наследству дембеля оставили, трофейный.
«В ловких и натруженных руках!»
Мясо кусками на тачке развозил, кормилец ты наш. «Маугли», да «Маугли» - нормальное имя, другого и не помню. Питерский пацан, просвещенный. На голове, как и у всех, короткая стрижка - меньше растительности, больше сна! Здорового, относительно спокойного, без –
«Вот суки, достали!»
Насекомые, лапки в стороны.
Рома - мой призыв, башенный стрелок. Это надо так назвать – мама, папа! Ромашка в кактусах! Щечки … ни разу бритва не «гуляла» - полоса не вспаханная. Ресницы - глаз не видно, через месяц выгорели. Здесь вам не Украина – солнце встало, солнце село, здесь, как встанет! Сразу «ляжете», было бы где. Голяк! Пустыня - камень-глина и солнце вечно в «зените»!
«Ромашка!»
Дежурный с пачкой писем.
«Держи!»
Одно бабье на фотках в конвертах.
«Миленький ты наш…!»
Завидовали! Всякие-разные … белые-черные, с челочками и без.
«Скучаем, ждем, любим!»
Почерк ровный, почерк красивый. Пачками…
Нормальные ребята в отделении - каждый делал свою работу, согласно сроку службы.
«Дедовщина»!? Это не полк, коллектив небольшой, все под прицелом ходим, каждую секунду, долю секунды, да и главный «дед» - комбат! Заметит, что не так…
«Бах!»
Три дня «тараканы» в голове.
На вооружении в разведбате – автоматы калибра 5,45мм с деревянным прикладом, пулеметы – «ПК-7,62мм», гранатометы одноразовые «Муха», два «АГС» - автоматические гранатометы, да миномет «Василек». Для смеха, как «молодому», Паше выдали «калаш» - «БМП» ствол переехала. Посмотрел на свет.
«Что даем!? Кривой! Как стрелять!?»
Прапор с юмором:
«Ничего! Жить захочешь – научишься!»
Через полгода висел на стенде «Отличный стрелок!». Люблю это дело, к оружию тяга с детства, пацаны есть пацаны. Из всего, что находилось на точке, перепробовал, воюя со скалами. При случае пригодится - взаимозаменяемость. Полезно для здоровья.
Вокруг горы, гарнизон под сопкой.
«Та! Та! Та!»
Не спят «духи» и нам не дают.
………………
В палатке стояла одинокая койка. Семь самоубийств! Пятеро белорусы. Народ слабый, не в обиду. Потом накрыли черной простыней. Вначале не верили, что место «нечистое». Взводный:
«Забобоны» бабские! Занимай кровать!»
Через месяц, другой – боец застрелился или помогли, (неправильное обращение с оружием). После семи случаев самый отпетый атеист не то, что лечь, присесть боялся. И в других местах – один, два случая. Но… семь бойцов за неполный год!? Есть и Бог, есть и Сатана – не искушай!
…………………….
При подрыве …
«Ба-бах!»
Собирали в рюкзаки - руки, ноги, голову. Свято верил – ни что не должно остаться!
Каждая частица бойца – на Родину! Потом понял - не реально, с какой-то богом забытой сопки, доставить за шесть тысяч километров руку «Сидорова», не довезут! Так учили, не просто учили – вдалбливали!
«Никто не должен остаться на поле боя!»
Все свое забирали с собой, бывало и ценой новых жертв. Со стороны может и глупо, но – закон разведки! Разведка не сдается и своих не бросает, десятую часть своего. Правила жесткие: не забрал с поля боя товарища – дезертир!
На построении проверяли наличие двух патронов - один боевой, второй холостой. Скрутка бумажная, адрес, куда отсылать.
«Верный воинской присяге……..»
Не дай бог забудешь, особо не церемонились. Удар в голову! Второй патрон начищали до блеска, в случае чего не спутаешь – это твоя пуля. В блиндажах поддерживали чистоту, отходы закапывали или сжигали. На точке бойцы выбритые, воротнички, может и не всегда подшиты, но «хэбэ» в сносном состоянии. Наш девиз:
«Порядок любит чистоту, а чистота – порядок!
Лекций о мужестве нам никто не читал. Это как – рассвет, день, ночь! А ночи… ночи холодные.
………………………………………………………………………………………….
Рег.№ 0122613 от 9 июня 2013 в 13:35
Другие произведения автора:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
