Суаре

Женщину понять легко: она, как открытая книга. 

Книга по квантовой физике, на китайском языке…

Жена Василия Валентина, уехала на две недели. Так было надо: помочь старенькой маме по хозяйству — святое дело.

С её отъездом дом не то чтобы опустел, а как бы встал на паузу в ожидании хозяйки.  Холодно стало в нём, неуютно.

Василий, недавно вышедший на пенсию и не сумевший пока что приноровиться к своему новому статусу, без особой цели частенько просиживал штаны перед компьютером. Но сегодня явно был не его день: несколько часов назад жена оставила его куковать дома одного.

Несмотря на жару за окном, оторвав взгляд от компьютера, он непроизвольно вздрогнул, поежился, и устало откинулся на спинку кресла. Перед ним светлым пятном в полутёмной комнате мерцал экран монитора.

«Жена в семье главная. А если муж думает, что это он всё решает, то она ещё и мудрая, — прочитал он на бездушном экране и задумался. — Никогда не размышлял об этом, хотя с Валюшей почти сорок лет вместе».

Он посмотрел в окно. На улице стало совсем темно. Время ко сну. Но Василий никак не мог решиться идти спать. Мысли не пускали.

«А и вправду, кто в нашей семье главный? — продолжил раздумывать Василий. — Кто у нас на самом деле всё решает? Жена? Хм-м. С чего это там взяли?»

— Лично мы, — прокричал он кому-то в темноту, — всегда вдвоём всё обсуждаем! Не бывает у нас разногласий. Никогда.

На самом деле, особых распрей в их семье не случалось. Жили дружно, можно сказать, душа в душу. Думали одинаково. Имели схожее мнение почти по всем вопросам, да и желания были одинаковыми. Что нравилось одному, то приходилось по вкусу и другому. Василий не сомневался, это касалось всего.

«Всякую чушь пишут в интернете, а мы должны читать и верить, — разозлился он на анонима, написавшего очевидную глупость. — В жизни всё не так», — и, потянувшись, с силой нажал на клавишу выключения системного блока.

Ещё несколько секунд комп пожурчал, помигал картинками и вскоре затих. В комнате воцарилась оглушительная тишина. Жутко стало хозяину дома. На уши стал давить вакуум. Никто не гремел посудой на кухне, не звал на ужин, не ждал в пустой, стылой постели.

Время шло. Уже ночь на цыпочках осторожно и незаметно прокралась в комнату и стала здесь полноправной хозяйкой.

Глаза Василия слипались, жутко хотелось спать. Но он никак не мог встать с кресла и отправиться на боковую.

Превозмогая нежелание двигаться, он всё же заставил себя подняться. Немного постоял возле уснувшего компа и, будто что-то вспомнив, подошёл к распахнутому окну.

Поднял взгляд. На небе, окружённая мириадами ярких точечек звезд, ослепительно светила круглая луна. Полнолуние.

Сердце защемило от тоски. Как прожить эти четырнадцать дней? Как не сойти с ума от этой душащей, упрямой тишины, залезающей в самую душу и достающую, порой, до печёнок?

«Но ведь многие люди живут в одиночестве, — сделал он несмелую попытку успокоиться, — и таким своим положением вполне довольны? Что они себе думают? Непонятно...»

Все эти дни без жены он так и промучился в страданиях. Плохо спал, почти ничего не ел, довольствовался лишь бутербродами с колбасой и сыром, запивая их чаем.

Как бы это не прозвучало тривиально, всё рано или поздно заканчивается.  Закончился и этот грустный для Василия период.

И вот уже осталось всего ничего, до приезда его драгоценной Валюши. Хандра внезапно отпустила. Василий полный сил и желания с воодушевлением принялся готовиться достойно встретить хозяйку.

Первым делом накупил продуктов.

«Прежде всего, фрукты, — бродя между прилавками магазина, размышлял он. — Потом надо взять что-нибудь выпить. Скажем, шампанское и красное сухое вино. Откроем то, что захочет. Картошечку — как же без неё? — забамбахаю пюрешкой. Масла не жалеючи, молока и всё взобью миксером. Непременно замариную мясо и на гриль. Салатик с помидорами, пекинской капустой и сладкой кукурузой заправлю густой сметаной. Ну и, конечно, зелень всякую — Валюша любит».

С грилем проблем не возникло — дома имелся гриль установленный прямо в газовой плите. Хорошо поступили, когда меняли старую плиту на новую. По совету жены выбрали не самую дешевую (скупой, как известно, платит дважды), а со всеми наворотами, в том числе и с грилем. С готовкой всего остального проблем тоже не просматривалось.

Придя из супермаркета домой, прежде всего, начисто прибрался в квартире и загрузил бельё в стиральную машину.

 «Свечи. Наставлю их от самого входа, везде, где только можно, — развешивая на лоджии постиранную простыню, продолжил разрабатывать план встречи Василий. — Хотя нет. Лучше куплю одну красивую пурпурную розу, поставлю её в хрустальную вазу и рядом зажгу большую свечу, — он немного призадумался и решил: — Точно, к чему этот лишний пафос и выпендрёж с множеством свечек? Будет одна, но большая плюс роза».

За работой и заботами время бежало незаметно. Сегодня вечером приезжает Валентина. К встрече всё было готово. Осталось лишь привести план в действие.

Валентина вошла такая родная, желанная, близкая и, одновременно, далёкая. Во всяком случае, далёкой и недоступной была все эти две недели.

Не давая ей даже скинуть туфли, он обнял её, крепко прижал к себе и принялся жарко целовать. Она слабо, словно стесняясь, сопротивлялась.

«Как будто никуда не уезжала, — продолжая зацеловывать жену, подумал Василий. — Словно не было этих глупых и бездарных четырнадцати дней разлуки».

— Устала, сил нет, — высвобождаясь из крепких мужниных объятий, сказала Валентина. — Подожди. Накинулся с порога, как зверь. В паспорт давно заглядывал? Ведёшь себя, как восемнадцатилетний мальчишка, — расстёгивая лёгкую ветровку, Валентина с укоризной посмотрела на мужа.

Он виновато отступил на шаг, помог жене снять куртку и определил её на вешалку. Валентина прошла в комнату, обессилено опустилась на диван, вытянула ноги.

— Уф-ф, притомилась что-то, — устраиваясь поудобней, выдохнула она. — Шутка ли, больше суток в дороге.  

И тут увидела розу в высокой хрустальной вазе, зажжённую свечу, фрукты, шампанское...

— Романтик, блин, — усмехнулась она. — Ты бы ещё музыку включил.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Василий. — Чего-то, думаю, не хватает, — он кинулся к магнитофону. — Конечно! Как я мог об этом не подумать? 

— Куда ты? — попыталась остановить мужа Валентина. — У меня и без музыки голова трещит.

Василий застыл, как вкопанный. Жена плохо себя чувствует, а, он тут размечтался, суаре устроил.

— Ты кушать будешь? — несмело спросил он. Ведь так ждал, старался. Неужели всё впустую?

— Буду, — буркнула Валентина и, встав с дивана, заспешила в кухню.

 Вошла. Увидела накрытый, полный яствами стол и вновь с упреком изрекла:

— Ну ты даёшь! Зачем столько наготовил? Только зря добро переводишь, — увидела бутылку Кадарки и воскликнула: — Ещё и вино купил! Рокфеллер, блин. Словно последний день живёшь. Будто завтра уже конец света.

Василий, как ошарашенный застыл на месте. Такой тирады от жены он никак не ожидал. Стоял, оплёванный, с чувством вины, нервно кусая губы от несправедливости.

— Прости, — еле выдавил он из себя.

Хотел ещё что-то добавить, но не смог. Губы дрожали и никак не хотели выпускать изо рта слова. Он лишь рукой махнул и поспешил в ванную комнату.

Глядя ему вслед, Валентина лишь головой покачала:

— Что за мужик такой пошёл? Ни на минуту оставить одного нельзя. Так и норовит чего-то напортить или нагадить. 

Попробовала салат.

— Вкусный, — она с удивлением вскинула брови.

Затем отрезала себе кусочек мяса с гриля, и сунула его в рот.

— Мягкое, сочное, хорошо прожарено, — констатировала она.

Зачерпнула из кастрюльки полную ложку хорошо взбитого пюре, с удовольствием проглотила и его.

— Ну, хоть какая-то польза от мужика.

Поев, она принялась раскладывать оставшиеся блюда по баночкам.

— Не пропадать же добру, — в своей манере тихонько пробурчала Валентина. — У нас остатков не бывает. Всё в дело пойдёт. Скормлю Василию потом.

Сунула очередную баночку с каким-то продуктом в холодильник и тут увидела выходящего из ванны мужа с полотенцем на шее.

— Ну вот, — удовлетворённо заключила она, — перебесился и успокоился».

Выйдя, Василий с умилением стал наблюдать, как Валентина суетится в кухне.

«Несомненно, жена моя рачительная и экономная хозяйка, — размышлял он. — Это же очевидно. Валюша, как всегда права. Чего обижаться? Как-никак больше сорока лет живём под одной крышей. Наверное, это и есть любовь...»

Он вернулся в ванну, повесил полотенце на сушилку. И, пошёл к жене виниться и просить прощения за свой необдуманный и опрометчивый поступок.

Действительно, как он мог поступить иначе? Жили они дружно, можно сказать, душа в душу. Почти сорок лет особых распрей в семье не случалось. Думали всегда в одном направлении. Имели схожее мнение почти по всем вопросам, да и желания были одинаковыми. Что нравилось одному, то приходилось по вкусу и другому.

Во всяком случае, сам Василий считал именно так. И Валентина, как мудрая женщина, его в этом не переубеждала...

Другие произведения автора:

Кому что

Дом престарелых

Бомж (читает автор)