Слоёный пирог

 Кириллу крупно повезло. Его взяли на работу официантом в элитный итальянский ресторан при недавно открывшемся отеле. Отель был единственным подобным заведением в городе, обладающим категорией четыре звезды. По сравнению с предыдущим местом работы новый ресторан показался Кириллу уголком райской жизни западных миллионеров. Парадокс этого сравнения заключался в том, что старый  ресторан имел название «Эдем», а новый назывался сортом популярного итальянского сыра. Несмотря на то, что про этот сорт говорили в  Италии, что он «король сыров и сыр королей», при этом он был всего лишь сыр. Зато стоимость ста граммов этого сыра в новом заведении равнялась примерно стоимости десяти килограммов «райских» яблок в «Эдеме». При таких ценах клиентов было мало, но дневная выручка была намного выше, чем даже при полном аншлаге в «Эдеме». «Вот  как на практике количество переходит в качество», – думал Кирилл, пересчитывая чаевые с одного столика, равные чаевым за почти недельную работу в «Эдеме». В городе было достаточное количество людей, которым был по карману новый ресторан, но ходили они в него неохотно. Как ни пыталась администрация выяснить причину холодного отношения местных богатеев к уголку райской жизни, но к однозначному мнению по этому поводу так и не пришла. Ресторан держался, и неплохо, за счет живущих в отеле иностранцев и гостей столицы, которых в нем все устраивало. Наблюдая за тем, как местные нувориши неуютно чувствуют себя в роскошном зале в стиле ампир, Кирилл понял, что все дело в их провинциальности. Странным было то, что они за все свои поездки по турциям, египтам и испаниям, так и не избавились от состояния, которое испытывает житель деревни, приехавший ненадолго в столицу.
После обретения новой работы в жизни Кирилла стали появляться новые краски. Выражалось это в атмосфере великолепия, шлейфом тянущимся за ним по дороге с работы. Люди, здания, машины казались красивыми и нарядными,  как никогда. Тротуары были без единого окурка и бумажки. Даже изредка попадавшиеся на глаза бездомные были на редкость чистыми и аккуратно одетыми. Ближе к дому атмосфера менялась. На домах виднелись трещины, машины были грязными, люди мрачными. Кругом валялись пустые бутылки и сигаретные пачки. «Все же центр есть центр, – думал Кирилл, хотя он и жил далеко не на периферии города, – надо будет снять квартиру  ближе к работе». 
– Жизнь удалась! – сказал случайно встретившийся старый знакомый Кириллу, узнав о его новом месте работы.
Кирилл, не переносивший набившие оскомины фразы, в этот раз в душе был согласен со словами знакомого и мысленно благодарил то бога, то судьбу за предоставленный ему благоприятный случай. Жизнь впереди виделась радужной, светлой и богатой, одним словом – счастливой.
Женат Кирилл пока не был, но находился почти  на грани этого серьезного события. Пассией его была Анна Смолякова, оператор местного отделения почтовой связи. Инициатором  совместной жизни выступала Анна. Кирилл как мог оттягивал этот момент, но монотонная настойчивость его пассии неуклонно приближала их отношения к логическому финалу. На это время они жили отдельно, но планировали в ближайшее время съехаться и пожить совместно в гражданском браке. Новая работа Кирилла на время отсрочила их планы. «Подожди немного, – говорил он Анне, –  сейчас закреплюсь на новом месте и сразу  начнем жить вместе».
Вечером, придя с работы, Кирилл находился в прекрасном настроении. Дух роскошной жизни сегодня не отпускал даже в его скромном жилище. Закурив дорогую сигару, он мысленно просматривал свой прошедший день. Сегодня  в обед он обслуживал семью немцев, а вечером двух американцев и небольшую шумную компанию москвичей. Москвичи с легкостью заказывали самый дорогой коньяк и с такой же легкостью оплатили счет, который перекрывал не самую скромную свадьбу в «Эдеме». Чаевые были под стать счету. «Вот это жизнь!» –  восхищенно думал Кирилл. Его возвышенные мысли прервал звонок мобильного телефона. Звонила Анна.
– Кирилл, ты не забыл, что мы завтра идем в кино?
– Нет, конечно, – ответил он, слегка раздосадованный тем, что звонок отвлек его от приятных мыслей.
– Тогда завтра в 16.00 в фойе «Мира кино». Хорошо? – неуверенно спросила Анна.
– Хорошо.
«Какой у нее слабый и некрасивый голос», – подумал Кирилл, сравнивая тембр  Анны с голосом недавно обслуживаемой им англичанки, красивым, мягким и уверенным. Затянувшись ароматным дымом, он вновь погрузился в грезы о жизни богатых людей.
Следующий день у Кирилла был выходным, а также днем еженедельного планового рабочего собрания. После собрания директор попросила Кирилла съездить выкупить в ателье форму для нового швейцара, затем оплатить счет в ремонтной мастерской за починку кондиционера. Потом он уже по собственной инициативе помог администратору зала расставить свежие живые цветы на столах. Кириллу не хотелось уходить из уголка райской жизни, но вспомнив, что его ждет Анна – засобирался. Выйдя на улицу, он вновь отметил чистоту тротуаров и красоту домов. Машин на дорогах было мало, и все они были сплошь дорогими и современными иномарками. Людей тоже на удивление было мало. Зайдя в почти пустое фойе кинотеатра, Кирилл стал ждать Анну. Мыслями при этом он находился в ресторане. Потерявшегося во времени Кирилла вывел из его воздушного замка звонок телефона.
– Ты где? – взволнованно вопрошала Анна.
– Как и договаривались, в «Мире кино».
Кирилл увидел стоящую в двух метрах спиной к нему Анну, держащую трубку телефона возле уха. Он быстро подошел и похлопал ее по плечу. Она, вздрогнув от неожиданности, обернулась.
– Ты что, в прятки играешь?
– Да я не прятался, все время стоял здесь.
– Я тебя здесь уже почти полчаса жду, – сказала Анна и показала часы на своем телефоне. 
На часах было 16.27.
– Я пришел, еще четырех не было, – сказал Кирилл, – как только ты меня не заметила?
– Странно то, что не заметил меня ты, – обиженно произнесла Анна, и они скорым шагом пошли в зал.
По пути в зал, Кирилл заметил, что в фойе неизвестно откуда появилось много народу. «Из-под земли они, что ли все повылезли», – подумал он, глядя на них.  
Во время сеанса зрители ели попкорн, безудержно смеялись и громко комментировали происходящее на экране.  Кирилла это так раздражало, что у него дважды возникало желание покинуть зал. «В какой отсталой стране в культурном отношении мы живем», – думал он, вспоминая, как естественно и приятно смеялись  французы в ресторане на прошлой неделе. Окончательно настроение испортила Анна. Она  после сеанса потащила Кирилла в самой большой в городе магазин брендовой одежды. Магазин соответствовал мировым аналогам подобных заведений в Европе и Америке.   В нем были все атрибуты современного капитализма – кафе, эскалаторы, приятные запахи и красивые продавщицы. Смотря, как Анна нелепо смотрится и неуютно себя чувствует среди дорогих витрин и товаров, Кирилл думал: «Да, действительно человек может покинуть провинцию, а провинция человека – никогда».  Вся эта нелепость и неуверенность Анны передалась и ему. «Никогда больше с ней не пойду в магазины подобного рода», – дал себе слово Кирилл. По дороге домой город показался ему неимоверно грязным, вдобавок к этому воздух был тяжелым из-за большой концентрации выхлопных газов.
На следующий день Кирилл возвращался домой из дорогого продуктового супермаркета. После устройства на новую работу у него постепенно стали меняться магазины  и потребительские пристрастия. Происходило это как-то незаметно и само собой, помимо его воли. Кирилл выходил на новый потребительский уровень, а точнее – его что-то выводило или вытаскивало на него. Во дворе дома Кирилл увидел сокурсницу Риту, с которой вместе учился в институте и которую уже не видел лет семь. Та выходила из Лексуса последней модели.
– Кирилл! Сколько лет, сколько зим! Ты какими судьбами в наших краях? 
Кирилл слегка опешил.
– Привет, Рита, вообще-то я здесь живу,  –  и он указал рукой на подъезд.
– Да не может быть, я сама в этом подъезде уже третий год живу, а ты на каком этаже?
– На седьмом.
– А я на четвертом. И давно ты здесь?
– Скоро четыре года будет 
– Вот дела, живем в одном подъезде несколько лет и только раз встретились за все время.  Пойдем ко мне, а то я через неделю съезжаю отсюда и вообще с этого города.
Они зашли к Рите в квартиру. В ней все было готово к переезду. Рита рассказала, что после института она устроилась в ООО «Газпром трансгаз». Всеми правдами и неправдами дослужилась до начальника отдела, а теперь ее переводят в столицу. «Ритка всегда была не промах», – думал Кирилл, вспоминая, как она умело списывала на экзаменах. 
– Замуж- то вышла?
– Успеется, сейчас главное это карьера. А ты где?
–  Официантом в ресторане, - смущенно ответил Кирилл.
– А что, там тоже толковые люди нужны.
Они часа два вспоминали о студенческой жизни. Потом Кирилл попрощался с Ритой и поднялся к себе. «Надо же, – думал он, – за три года только один раз встретились, а были в семи метрах друг над другом. Видно до этого находились в своих пространственно-временных системах, которые не пересекались до сегодняшнего дня. Почему они пересеклись именно сегодня – вопрос».
Вопросы появлялись и по другим житейским делам. Кирилл заметил, что из его жизни стали постепенно исчезать старые знакомые. Причем без ссор, скандалов и  других на то причин. Они не звонили ему, он не звонил им, и даже случайные встречи на улице перестали с ними происходить, что раньше бывало довольно часто. Если и случалось созваниваться с теми, с кем работал раньше, то мобильная связь при этом была слабой, создавалось впечатление, что собеседник находился в подвале. С работниками нового ресторана мобильная связь была отменной.
Кирилл после недолгих поисков нашел квартиру ближе к месту работы. Она была в новом краснокирпичном доме, претендующим на элитарность жильцов в нем. В подъезде всегда было чисто, во дворе стояли исключительно дорогие автомобили. Рядом был небольшой парк, в котором Кирилл любил сидеть на лавочке в одиночестве. Одиночество вызвано было тем, что со старыми знакомыми ему видеться не хотелось, а новыми плотно пока не обзавелся. «Как между небом и землей», –  думал он о своем положении. В один из летних дней Кирилл наблюдал за бездомным, который сидел на соседней лавочке и медленно поедал пиццу. Вид у него был весьма колоритный, в пиджаке, аккуратно подстриженная седая борода, крупный нос и длинные пальцы на руках. К нему подошли трое подвыпивших молодых людей. По внешнему виду из достаточно обеспеченных семей. 
– Отец, – обратился один из них к нему, протягивая сто рублей, – расскажи о жизни, о том, как устроен этот мир.
Двое других в предвкушении развлечения неприятно улыбались. Бездомный неторопливо взял деньги и положил их  в верхний накладной карман пиджака, вытер длинными пальцами бороду.
– Мир – это слоеный пирог, и у каждого свое место в этом пироге.
– О, батя, да ты философ! – засмеялись юнцы. 
– Альберт, сгоняй через дорогу в «Винотеку» за французским вином для бати, – попросил давший бездомному деньги своего товарища. – Батя, ты же пьешь французское вино? – теперь он задал вопрос бездомному.
– Вино французское выпить можно, – степенно ответил тот. 
Альберт, слегка пошатываясь, пошел к дороге.
– Давай поскорее, – подгонял его заводила троицы.
Альберт бегом выскочил на проезжую часть. Его появление на шоссе стало неожиданностью для водителя Форда, несущегося с явно превышающей дозволенной  правилами скоростью. Послышался глухой удар, визг тормозов. Альберта отбросило ударом на несколько метров. Его ботинок слетел с ноги и, описав в воздухе дугу, приземлился на пешеходном тротуаре. Товарищи бросились к месту происшествия. Кирилл тоже пошел за ними. Бездомный же даже не пошелохнулся. Кирилл, проходя рядом с ним, увидел бельмо на глазу бездомного и услышал, как тот тихо пробормотал: «Вот и еще одно тепленькое местечко освободилось». При этом бездомный внимательно посмотрел на Кирилла и многозначительно подмигнул ему. По силе удара и количеству густой крови на асфальте, которая большой лужей натекла из головы недавно еще здравствующего Альберта, можно было с уверенностью сказать, что никакая помощь ему больше уже не потребуется. Смерть юноши и слова бездомного произвели сильное впечатление на Кирилла. В особенности его поразил спокойный тон, с каким бродяга произнес фразу. В свое время Кирилл работал крупье в казино,и в этом тоне он уловил нотки профессионального игрока, благодарящего крупье за игру после крупного выигрыша. На мгновение ему показалось, что он уже когда-то видел этого бездомного.
Клиенты отеля и ресторана неутомимо продолжали поражать широтой денежных трат. Один москвич, рассчитывающийся картой за проживание в гостинице, обнаружил, что счет его карты заблокирован. На ней стоял лимит десять тысяч долларов в месяц. Москвич долго соображал, на что он их потратил, так как шел только десятый день месяца. Так и не вспомнив, он рассчитался наличными. Другой посетитель отеля ушел в запой. Ему официанты носили в номер самое дорогое сухое вино, которое он вливал в себя стаканами для соков. За сутки у него счет по бару превысил сто тысяч рублей. «Один не помнит, куда десять тысяч долларов дел за девять дней, другой за сутки пропивает сто тысяч рублей. Весьма оказывается широк диапазон финансовых возможностей наших людей. Одно дело, когда об этом читаешь в газетах и совсем другое, когда все происходит у тебя на глазах, – думал Кирилл. –  С виду  люди как люди, такие же, как и все, в чем их секрет?» 
Смолякова стала доставлять Кириллу неудобства. После их общения у него наступал упадок сил, и даже падала резкость в глазах, а главное, терялся настрой ,получаемый им в ресторане. Кроме яркости красок мира, настрой еще давал и ощущение чистоты воздуха. даже недолгой беседы  с Анной, все это улетучивалось неизвестно куда. А она, наоборот, говорила, что общение с ним дает ей заряд бодрости и положительной энергии. «Вампир, что ли она энергетический?» – ломал голову над этим феноменом Кирилл. Когда Анна звонила, в трубке мобильного телефона Кирилла слышался треск и помехи. Через две- три минуты разговора слышимость становилась идеальной, и в голове Кирилла появлялось сильное напряжение. Стоило ему немного расслабиться, так связь сразу резко начинала ухудшаться. «Плата за технический прогресс, что ли? – размышлял Кирилл. – Неужели мозг уже так настолько сильно связан с мобильным телефоном, что его энергия способна влиять на качество связи?» 
Позвонила Анна. Связь на удивление с самого начала разговора была отменной.
– Кирилл, – радостно заговорила она, – меня взяли на работу в банк.
– Как тебе это удалось?
– Представляешь, я еще полгода назад оставила у них свое резюме, а на той неделе они меня пригласили на собеседование, и  сегодня я уже первый день работаю!
– А что ты раньше молчала? И  на какую должность тебя взяли?
– Должность- кассир операционист. Сразу не говорила, боялась, что ничего не выйдет. Приходи сегодня, встреть меня с работы, ты же сегодня выходной.
– Ладно, – скрывая недовольство, сказал Кирилл. – Говори, какой банк ты облагораживаешь теперь своим присутствием.
– Самый большой в стране –  «Сбербанк». Где центральный офис знаешь?
– Знаю.
– Тогда подходи к 19.30.
Кирилл подошел к банку чуть раньше времени. На входе он лицом к лицу столкнулся с выходящим последним клиентом. Это был бездомный из парка, только одет он был теперь под стать руководителю производственнику. Кириллу, долгое время работавшему в сфере обслуживания, было достаточно одного взгляда на человека, чтобы определить его социальный статус. Бездомный равнодушно посмотрел на Кирилла и уверенной походкой направился к остановке. В руках у него был хоть и не новый, но достаточно добротный кожаный портфель. «Что за наваждение, – подумал Кирилл, – может просто ошибся? Если и ошибся, то уж очень они похожи друг на друга». Охрана не пустила Кирилла в помещение, и он дожидался Анну на улице.
– У нас сегодня несчастный случай произошел, – первое, что произнесла Анна, выйдя из банка. – У заместителя управляющего случился сердечный приступ, когда «Скорая помощь» приехала, он был уже неживой.
«Вот и еще одно тепленькое местечко освободилось» – вспомнились Кириллу слова бездомного.
– И кто теперь будет на его месте?
– Дурак ты Кирилл, тут у всех такое горе, а ты о местах спрашиваешь, – обиженно сказал Анна.
– Аня, а кто это такой с бородой и портфелем выходил сегодня последним от вас?
– А, это наш новый клиент. Я сегодня открывала ему счет.
– И на сколько?
– Это служебная тайна.
– Да ладно ты, просто интересно знать, сколько люди готовы доверить денег самому большому банку страны.
–  Хорошо, в честь первого дня работы я нарушу тайну, –  кокетничала  Анна, – только больше меня ничего такого не спрашивай, все равно не скажу. А счет он открыл на один миллион шестьсот двадцать тысяч рублей. Ну что, удовлетворил свой интерес?
«Вот тебе и бродяга, – подумал Кирилл, – если конечно только это был он». 
В один из выходных дней Кирилл навестил свое старое место работы. Когда он устраивался туда, то был просто восхищен интерьером «Эдема». По тем временам он был одним из самых шикарных ресторанов в городе. Теперь в глаза резко бросились все его недостатки и изъяны. Ремонта и перепланировки в зале не проводилось давно. Глядя на работников, Кирилл отметил убогость их форменной одежды, которую и сам раньше носил. «Да, все познается в сравнении», – подумал он. За время его отсутствия почти полностью сменился состав персонала. Новые работники были неказистыми и  некрасивыми по сравнению с его нынешними сотрудниками. Поговорив с местными старожилами, он пешком пошел до дома. По пути одним за другим попадались клиенты из старого заведения.
– Привет, Кирилл, слышали, ты теперь на мафию работаешь? – намекая на итальянскую кухню, шутливо задирали они его.
– Бросьте, какая мафия. Заходите лучше в гости.
– Куда нам. К вам там одни олигархи ходят.
«Провинция она и есть провинция. Откуда же вы все сейчас появились? – думал Кирилл. –  За полгода, сколько хожу по городу – никого не встречал. Стоило только зайти в «Эдем», так все тут, как тут». 
Много интересного стал замечать Кирилл со временем  устройства в новый ресторан. После посещения обычного магазина на улице попадалось много людей и машин, и все люди были обычными, простыми. После модного бутика людей и машин было мало, но все  были в дорогих одеждах и машины  сплошь новенькие иномарки последних моделей. Кирилл даже специально ходил по городу и проводил эксперименты. Только для того, чтобы это работало, надо было проникнуться атмосферой помещения. Ему это хорошо удавалось. Кирилл понял, что в городе есть много реальностей, которые слоями лежат одна  на другой, проникают друг в друга, смешиваются между собой и синтезируются. И вход в эти реальности открыл ему новый ресторан. Точнее, дело было не в нем, как он понял, а в отеле, в который приезжали гости, неся за собой волны новых реальностей. Если Кириллу удавалось настроиться на частоту этих волн, то город сказочно преображался. По городу  ездили только VIP-такси, на улицах появлялось много иностранцев, а простых граждан как не бывало. Слететь  с этой волны было куда легче, чем на нее настроиться. Стоило только сделать неверный шаг или даже неправильно о чем-то подумать, как сразу иностранцы исчезали, и появлялись толпы обывателей, груды мусора на тротуарах и несвежесть воздуха. «Как бы закрепиться и остаться в хорошей волне реальности навсегда?» – думал Кирилл.
Прогуливаясь по улице, Кирилл встретил своего старого знакомого, блюзового гитариста, который уже лет пять назад перебрался  в город на Неве.
– Виктор, ты что вернулся?
– Да нет, Кирилл, я на месяц приехал только. Паспорт заграничный продлить. Сейчас езжу в Финляндию стритовать, неплохо по деньгам получается. Все же Европа, люди понимают и ценят блюз, не то, что здесь – совок. Приходи вечером на Новособорную площадь, я там буду играть.
Вечером Кирилл пришел на площадь. Еще издалека слышалось виртуозное гитарное соло. Виктор, с длинными волосами, стильно одетый во все джинсовое, в шляпе и весь в наколках, выглядел как рок-звезда с плакатов 70-ых годов. Играл он через  усилитель и две небольшие колонки. Рядом стояла коробка для денег, на которой крупно было написано: « FOR BLUESE». Звучал знаменитый «Still got the blues» Гарри Мура. Вокруг Виктора толпился народ. Играл он шикарно. Когда Виктор заиграл что-то ритмичное из «Deep Purple», из толпы зевак вышел знакомый уже Кириллу бездомный, снял с себя рубашку и начал танцевать. Торс бездомного был сплошь покрыт тюремными наколками. Он достал из кармана брюк колоду карт, и наугад вытаскивая из нее карту, глядел то на Виктора, то на карту. При этом неодобрительно качал головой. Когда попалась нужная карта, у бездомного неизвестно откуда появилась в руках веревка, из которой он ловко сделал петлю и через нее одним глазом  смотрел на гитариста. Все это сопровождалось довольно странным танцем. Зрителей это веселило. Кириллу же показалось, что он присутствует при каком-то ритуальном обряде, подобие которого показывали в передаче об африканских племенах. Когда Виктор закончил выступать, бездомный стал помогать  сматывать шнуры от аппаратуры. Кирилл подошел к Виктору.
– Кирилл, не хотел бы себе на шею  такую цепочку? –  спросил Виктор, показывая на огромную цепь, огораживающую газон и странно засмеялся.
Бездомный, закончив сматывать шнуры, расспросил Виктора, откуда тот приехал, как звать его жену и попросил денег.
– Сколько тебе?
– Сорок один рубль пятьдесят копеек. Выпью за твое здоровье.
Виктор протянул ему четыре бумажки по десять рублей и два рубля рублями. Один рубль выпал у него из рук.
– Деньги надо поднимать, – сказал бездомный и, подняв монету, отошел в сторону. 
Когда Кирилл собрался уходить, бездомной подошел к нему и спросил, как звать гитариста.
– Виктор.
– Витька значит, –  сказал он и медленными шагами пошел прочь.
«Странно, он же называл Виктора по имени», – подумал Кирилл. Ощущение того, что он присутствовал при неком сакральном действии не оставляло его до следующего дня.
Работники отеля и ресторана друг друга не любили. Это нелюбовь была связана с высокими чаевыми официантов. Швейцарам изредка перепадало от гостей за помощь в доставке багажа в номер, но это были крохи по сравнению с доходами официантов. Но, как и во всех цивилизованных местах, эта нелюбовь напоказ не выставлялась. С виду все были доброжелательными и дружными, как и полагалось в культурном обществе. Когда клиентов в ресторане не было, официанты приходили на ресепшн в отель и болтали с администраторами и швейцарами. Сегодня  работники службы приема гостей были взволнованными.
– Представляешь, – говорила Юля, старший администратор Кириллу, – сегодня целый день что-то странное творится. Приехал бывший председатель Центробанка России, мы все крутимся как угорелые. Сразу после его приезда пропал Интернет, потом начались чудеса с телефонами. Звонят и спрашивают то кинотеатр, то пожарную инспекцию, то вообще молчат. Позвонила директор и ругалась, почему у нас никто трубку не берет, она уже целый час не может дозвониться. А потом прямо за стойкой сверкнула искра, и воздух сразу стал свежим как после грозы. И сразу включился Интернет и скорость у него такая бешенная, какой никогда еще не было. 
Вечером Кирилл обслуживал бывшего главного банкира страны. Тот был приветлив, прост и совершенно не амбициозен. Вблизи главный экс казначей выглядел гораздо моложе, чем с экрана телевизора и страниц газет. На мгновение  Кириллу  показалось, что это не Виктор Геращенко, а человек, сильно похожий на него. По дороге домой, Кирилл видел только одни VIP такси, вереницами проносящиеся по городу. Дома включив телевизор, он обнаружил новые доселе неизвестные ему программы. В одной из них рассказывалось о причастности местных чиновников в Косово к  незаконной транспатологии. Людей силой привозили в дом, оборудованный под клинику, и вырезали у них органы на продажу. Среди улыбающихся чиновников, которых не могли привлечь к ответственности, Кирилл мельком увидел бездомного. «Прямо какой-то допельгангер преследует меня», –  подумал Кирилл, вспомнив, что допельгангером в литературе называли демонического двойника человека, появление которого предвещало смерть герою. «Только, слава богу, что это двойник не мой», – успокоил себя Кирилл. До полночи он смотрел неизвестные ему каналы, на которых обстоятельно показывали встречи высокопоставленных лиц и рассказывали новости экономики в несвойственном ключе для средств массовой информации. Много говорилось об идущем мировом кризисе. Один французский философ сказал, что товарно-денежные отношения зашли в тупик, и мир стоит на пороге появлении новых инструментов распределения благ. Кириллу казалось, что он смотрит утопические новости несуществующего мира, так как никакого кризиса в мире не было. Он заснул с включенным телевизором.    
  Утром, открыв глаза, Кирилл увидел на экране Мадонну, исполняющую неизвестную ему песню. «Странно, что я ее никогда не слышал», – подумал он. Мадонна не была его кумиром, но благодаря фанатизму Анны к творчеству Мадонны, Кирилл знал чуть не наизусть все ее песни. Позвонила Анна. Связь опять была отвратительная.
– Привет, Кирилл, ко мне сегодня мама приезжает. Приходи в гости.
«О боже, только не это!» – пронеслось в голове у Кирилла.
– Аня, сегодня никак не получится, мне вечером надо важный банкет обслуживать. К нам министры приезжают, – соврал он.
– Вечно у тебя  то губернатор, то министры,  как мама приезжает, – расстроилась Анна.
– Что я могу поделать, такая у меня  ответственная работа.
Закончив разговор, он взглянул на экран телевизора. По нему бежала рябь. Попереключав каналы, Кирилл не обнаружил тех, которые вчера смотрел. Ему подумалось, что если бы не звонок Ани, то каналы бы работали. В голове стали складываться кое-какие соображения по поводу всего происходящего. Но пока не хватало нескольких звеньев для составления полной картины.
Вечером бывший экс банкир страны покидал город. За ним в отель приехал  черный Мерседес. В окно Кирилл наблюдал, как тот садится в машину. За рулем Мерседеса одетый в строгий костюм и белую рубашку сидел бездомный. Кирилла это уже не удивило, он медленно превращался в безучастного наблюдателя событий, происходящих вокруг него. 
На следующий день в новостях сообщили, что Геращенко собирается выдвигать свою кандидатуру на пост Президента Российской Федерации. «Возможно, будущего президента вчера обслуживал», – с гордостью подумал Кирилл. Работа в ресторане сильно повысила его самооценку. Кого только он ни обслуживал –  артистов, крупных бизнесменов, ФСБ-шных московских генералов и даже бандитов российского значения. Как ни странно, но именно бандиты вели себя культурнее всех. Каждый нес свою атмосферу. Порой эти атмосферы, смешиваясь друг с другом, образовывали  довольно странные реальности. Однажды в зале собралась довольно разношерстная публика. Кто точно они были, Кирилл сразу не понял. На другой день на улице ему  часто встречались черные иногородние Джипы с бритоголовыми людьми и милицейские машины с чинами не ниже капитана. Только через смену Кирилл узнал, что в отеле проживали одновременно большой московский начальник из МВД и важный бандит из Одессы. Кирилла все это сильно развлекало. Ему хотелось  подольше оставаться в понравившейся  ему атмосфере, но понять принцип того, как это сделать, он не мог. Зато становилось понятно, как она исчезала. Нарушить ее мог телефонный звонок. Иногда достаточно было даже не говорить с абонентом, а просто  посмотреть, кто звонит. Также атмосфера имела свою территориальность, выйдя за пределы которой она сразу пропадала.
Анна добилась переезда к Кириллу, как он ни оттягивал этот момент. Теперь по вечерам в квартире сталкивались две атмосферы. Дух роскошной жизни, смешиваясь с духом жизни простых обывателей – клиентами Анны были в основном пенсионеры и люди среднего достатка, вместе давали коктейль, подобный дорогому виски и  дешёвому портвейну в одном бокале. Кирилл, приходя домой, это остро ощущал, а вот Анна наоборот радовалась, когда они вместе собирались дома. 
– Ты, как луч света в темном царстве, –  избитыми словами классика встречала она его с работы.
– Нет всемогущих, луч солнца слепит глаза, но не может проникнуть в опрокинутую вазу.
– Какой ты у меня умный и  скромный!
«А ты, что опрокинутая ваза», – думал Кирилл.
– Да, я такой.
Если раньше, придя домой, он видел все предметы ярко, четко и ясно, то теперь ему  перед порогом надевали очки, которые все чуточку искажали и делали весь мир серым. «А у неё лучи появляются с моим приходом»,  –  глядя на светящуюся Анну, с раздражением подумал Кирилл.
– Ну что,  нашли человека на место заместителя управляющего?
– Нашли, только не из нашего города.
«Человек сам по себе ничто, все определяет место, которое он занимает, – мысленно рассуждал Кирилл, – когда он занимает место, то становится уже не просто человеком, а человеко-местом. Вот кто только решает, кому и какое место занимать? Неужели само место?» В кузнецов, самих кующих свое счастье, Кирилл давно перестал верить. Все, кто на пятерки ковал свое будущее счастье в институте, после оказались в официантах, как он, или в кассирах, как Анна. Зато троечники с натяжкой, такие как Рита, занимают весьма престижные места.
– Что-нибудь изменилось с его приходом?
– Ничего, только девчонки заметили, что в зале по утрам черная пыль стала появляться, но потом всё прошло.
«Чтобы человек занял престижное место, надо освободить  это место, – Кирилл стал чувствовать, что приближается к пониманию чего-то очень важного, – а что если человека никакого и нет, а есть только место?» Сознание Кирилла в одно мгновение вышло на качественно новый уровень. В голове появилась ясность. «Человек – это и есть место», – озарило его. Из озарения его вывела Анна.
– Он был директором шахты в своем городе. Как ему доверили руководство в банке? 
– Хорошему менеджеру не обязательно досконально знать специфику того, чем он будет руководить.
После вопроса Анны, у Кирилла ясность вся пропала. «Как-то плохо она на меня в последнее время действует, – подумал он. – Понятно теперь, почему у них в зале пыль по утрам была».
– Ты, Кирилл, столько знаешь, что тебе тоже надо стать руководителем.
– Да, только сначала место надо освободить.
– Какое место?
– Это очень сложно, не сбивай меня с мыслей.
– Хорошо. Думай, думай, – и Анна, переваливаясь, пошла на кухню.
«Как она похожа на утку», – только сейчас заметил Кирилл.
Места находили своих людей скорее случайно, чем намеренно. Так директором отеля стала завуч музыкальной школы, которая  ни сном, ни духом не имела представления о гостиничном бизнесе. Она  была соседкой хозяина отеля и душевными беседами развлекала его скучающую супругу. Место шеф- повара выбрало себе  обычного базарного шашлычника, у которого хозяин отеля, в бытность занятия автомобильным бизнесом, покупал шашлыки. Его он для этого отправлял учиться в Италию. Кирилл понял, что кроме четко означенных  мест, таких как  вакансия, должность, работа, есть места  в потребительских уровнях. Чем выше уровень потребления, тем более ограничено в нем  количество мест. Вот в него и стремились люди попасть путем занимания престижных должностей и работ. Если одна единица человека-места выбывала с территории высокого уровня потребления, то там образовывался вакуум, который моментально заполнялся человеко-местом из уровня потребления рангом ниже. «Недаром, церковники говорят, что свято место пусто не бывает, – размышлял Кирилл. – А может  свято место пустоты не терпит или свято место не бывает  пустое? Тьфу, из-за этой Анны все мысли разбегаются как тараканы».
– Аня, ты что там, на ужин приготовила?
– Курочку в духовке запекла, как ты любишь.
                                                         
Хозяин отеля открыл магазин одежды, один из самых больших в городе. Хорошо зарекомендовавших себя работников ресторана переводили в магазин на должности менеджеров отделов. Если уходил в магазин администратор, то на его место становился официант. Нехватку официантов восполняли вновь принятыми людьми. Кирилл не стремился стать ни администратором, ни менеджером магазина. Наблюдая эту ротацию кадров, он наглядно теперь видел схему перемещения человеко-мест в пространстве. Вблизи все это выглядело достаточно естественно. Но что-то подсказывало Кириллу, что есть некие силы, управляющие этими процессами.
Анна с подругами пошли в новый клуб. Ближе к полуночи она позвонила Кириллу и попросила встретить её. Кирилл приехал в клуб. В перерыве между сменами ди-джеев ведущий объявил, что сейчас будет выступать король блюза. На сцену вышел старый знакомый Кирилла Виктор с гитарой. После его выступления Кирилл нашел Виктора за барной стойкой.
–  Ты же собирался в Финляндию?
– Да, в Питере губернатор запретила играть на улицах, вот все и рванули в Финляндию. А там местные власти сразу квоту ввели на стритеров. Короче там делать нечего.
– Так что в Питере не работается?
– Ты знаешь Кирилл, ничего понять не могу. Я как в Питер вернулся, так места себе там найти не мог.  Работы нет, а главное – тянет сюда со страшной силой. Вот приехал обратно. Здесь тоже делать нечего, но что-то держит меня здесь как на привязи. Никогда со мной такого не было.
Кирилл сразу вспомнил танцующего бездомного на выступлении Виктора. «Тогда мне показалось, что я присутствую на неком ритуале, – подумал Кирилл. – Стоп, теперь ясно, почему Виктор в шутку предлагал мне бордюрную цепь. Бездомный  приворожил его к этому месту, к этому городу. Если это так, то теперь Виктор каждое лето будет играть на Новособорной площади. Только зачем это надо бездомному? Понятно –  в толпе людей можно больше выклянчить денег. С другой стороны, зачем ему  это, если у него счет в банке больше миллиона? Здесь что-то более значительное, чем простое попрошайничество. Господи, какие привороты, так можно с ума сойти». Однако видение действительности у Кирилла постепенно и  неумолимо формировалась в четкую систему. 
Приехав домой, Анна с Кириллом привезли с собой шлейф клубной атмосферы. По телевизору почти на каждом канале показывали клипы самых современных исполнителей. В квартире чувствовался стойкий запах табачного дыма, смешанный с запахом всевозможных спиртных напитков. Ни один пласт реальности, как Кирилл называл атмосферу, не смог сравниться с тем, в которой он попал после обслуживания Геращенко. «Даже если вновь попасть в этот пласт, то долго в квартире он бы не продержался», –  глядя на Анну, думал Кирилл. Ему хотелось посмотреть передачи о мировой экономике в том пласте реальности. Только сейчас он понял, что новости тогда отражали не настоящее положение дел, а будущее.
На работе зашел разговор о масонах. Говорили о том, что миром правят евреи, которые создали для этого тайные масонские организации. Кирилл не был поклонником конспирологических теорий, поэтому больше слушал, чем принимал участие в дискуссии. Из всего услышанного о тайных правителях мира его внимание привлек масонский символ нового мирового порядка. Этим символом являлась пирамида с нарисованным глазом на её вершине. «А ведь так общество и устроено, – думал он. – На вершине стоит самый главный, например, президент, чуть ниже министры и так далее. Внизу  – простой рабочий люд, на котором все и держится».
– А что означает глаз на вершине? – спросил он.
– Это всевидящее око, – ответила, знаток всего тайного, Юля, – масоны считали, что в обществе хоть и  есть иерархия власти, но земного владыки нет, а есть только Высший Владыка – Бог.
– Глаз, это как у блатных – смотрящий, –  сказал швейцар Виталик, и все рассмеялись.
У Виталика порой проскальзывало в разговорах такое, что выдавало в нем уголовное прошлое. «Власть бывает формальной и неформальной, – подумал Кирилл. – Значит, у пирамиды должна быть анти пирамида, перевернутая вниз. Соединяясь основаниями, они  образуют полную форму власти. Это называется бипирамида,  или октаэдр в геометрии. Если на вершине пирамиды, устремленной вверх, Бог, то на той, которая смотрит вниз – Дьявол?»  Сознание Кирилла как в очередной раз вышло на новый уровень. Он отошел от всех и сел в кресло в фойе отеля. Самым главным было, чтобы никто ему сейчас не мешал думать. «Бипирамида это условная фигура, заполненная в верхней части  человеко-местами и нечистой силой в нижней, – мысли сами текли в голове Кирилла.– Нечистая сила контролирует порядок в верхней части и распределяет места в ней. Она имеет веревку к каждому месту. Если дернуть за эту веревку, то место сбрасывает с себя человека, и на него становился другой, тот, кого определяет нечистая сила. Бог  создал эту систему и сверху следит за ней, чтобы она исправно работала».
– Кирилл, клиенты! – услышал он голос администратора.
Сознание сразу вернулось на обычный уровень, и Кирилл пошёл в зал. Клиентами были два московских гостя. Обслуживая их, Кирилл невольно подслушал их разговор. Один рассказывал другому историю, приключившуюся в одном из подмосковных городов.
– Поссорились в клубе двое малолеток, Жора. И так по- настоящему, по -взрослому – набили друг другу лица, поколотили посуду, в общем, все как полагается. Все бы ничего, обычная история, только папы у них были не простые. У одного папа- губернатор, у другого- начальник милиции. Встретились они и начали выяснять, чей отпрыск лучше, а чей хуже. К единому мнению так и не пришли. В результате губернатор через свои московские связи сделал так, что начальника милиции с должности сняли. Тот, недолго думая, достал из личного сейфа папочки с бумагами на губернатора и поехал в московскую прокуратуру. Бумаги были такие нехорошие, что оставить все как есть, там не смогли. В результате в городе появились не только новый начальник милиции, но и новый губернатор. А весь цимес знаешь в чем, Жора? Все это дело устроил простой дворник. Правда, он полжизни по тюрьмам провел. Вокруг него постоянно молодежь отиралась. Он им  сказки о блатной романтике все рассказывал. Вот через них дедушка и  поссорил пацанов. И ведь заранее знал, чем дело закончится, психолог еще тот. А самое главное, что сделал это все просто так, от скуки. Развлекся на старости бывалый зек. Вот такие дела, Жора.
Эту историю Кирилл воспринял как иллюстрацию к своим недавним размышлениям. «Все так и есть, – думал он. – Просмотрел дед все ниточки-подходы к вершине местной пирамиды, связал их в одну веревку и дернул за нее, да так, что содрогнулась она, и сбросила  людей с себя. Выходит, есть не только губернаторы, но и анти - губернаторы, обладающие властью губернаторской. Только дед был рангом повыше, чем анти - губернатор, если смог сместить губернатора. Или нет, пониже. У них там, чем ниже –  тем выше. Парадокс. Кто может обладать таким чином в нашем городе?»  Мозг Кирилла напрягся, как змея перед прыжком, и сознание опять выскочило вверх.  «Бездомный, – как током ударило Кирилла. – Из-за него парня насмерть машиной сбило. Как он появился в банке, так сразу умер заместитель управляющего. Бездомный был за рулем машины, на которой уезжал Геращенко, и тот сразу зарегистрировался в кандидаты в президенты. Он приворожил и тем самым придержал Виктора в городе, чтобы очистить для кого-то место в Питере или Финляндии. А может и в Англии. Виктор – музыкант мирового уровня. Ух, прямо булгаковщина какая-то. Вот что бездомный делал в Косово?» 
После работы, придя домой, Кирилл долго обдумывал открывшиеся перед ним  реальное устройство мира. «А людям морочат головы рационализмами, законами физики, вертикалями власти, директивами сверху и кузнецами, кующими свое счастье», – размышлял он. Вспомнилось, что фамилия Шмидт произошла от немецкого слова schmied, что в переводе – кузнец. Так как в основном ее носили люди определенной национальности, благодаря которой и появились масонские организации, то теперь становился понятен истинный смысл того, кто, и чье счастье кует, прикрываясь всевидящим оком. Только нечистая сила им противопоставила анти – пирамиду. Да в  таком скрытом виде, что ее даже Интерпол обнаружить не сможет.
– Анна, подай мне ручку и бумагу.
Анна  принесла чистый лист бумаги и ручку.                                                                                                    
Удобно усевшись на диване, Кирилл стал составлять схему анти  пирамиды. В середине верхней части он печатными буквами написал – «Президент». В нижней части посередине листа – «анти Президент». В верхней части, чуть ниже и левее «Президент» написал – «Министры». Чуть левее и выше «анти  Президент» написал – «анти Министры». Сразу подумалось о министерстве внутренних дел. «Если милиция ловит преступников, то анти милиция ловит анти преступников, а значит честных граждан. Честных граждан могут ловить только преступники. Значит, анти милиция и есть преступники. А если в милиции работает преступник, то ловить его должна будет анти милиция, так как в милицию берут работать только честных граждан. Выходит, преступник должен поймать себя сам! – подвел Кирилл, хотя что-то в этой логической цепочке его немного смущало. –  Ладно, с  анти пирамидой разберемся позже, утро вечера мудренее». Уснуть ему сразу не удалось, всю ночь мысли вращались вокруг пирамид, атмосфер, пластов реальностей и человеко-мест. Под утро, уснув, он  увидел сон, в котором бездомный, дергая за веревки, звонил в колокола. Бездомный был одет в спортивный костюм с лампасами. Вид его был чрезвычайно серьезен. Во рту дымилась папироса. Кирилл понял, что бездомный дает сигнал кому-то на сход. Проснулся он с мыслью о том, что в городе в скором времени должно будет произойти очень важное событие, имеющее мировое значение и совершенно незаметное для непосвященных. 
В отеле на работу не вышел швейцар Виталик. Дозвониться до него никто не мог. Все телефоны его были отключены. Позже выяснилось, что он умер. Официальная причина смерти – отравление неизвестным веществом. Такое заключение о смерти обычно давали при передозировке наркотиками. На работе никто не замечал за Виталиком неадекватного поведения. Только раз, разговаривая с ним, Кириллу показалось, что он говорит не с Виталиком, а с кем-то другим, говорящим через него. Слова с трудом выдавливалась из Виталика, причем, очевидно, не по его воле. Все это сопровождалось несвойственной для него мимикой. Тема разговора была несколько странной. Виталика интересовал идеальный план похищения человека. Когда Кирилл узнал, что Виталик умер, то почему-то не поверил в это. Через некоторое время  на место Виталика пришел человек, в разговорах которого так же, как и у того проскальзывало уголовное прошлое. Это прошлое выдавало в нем  и жест – похлопывание себя рукой по плечу, которым он предупреждал сотрудников отеля о приближении начальства. «Видно одно место здесь забронировано для людей, отбывавших наказание », – решил Кирилл. Какого же было его удивление, когда в одном из менеджеров магазина бытовой техники, он увидел очень похожего на Виталика человека. Причем внешнее сходство сопровождалось сходством в движениях, манере разговора и даже легкой шепелявости, присутствующей у Виталика. «Что это – переселение душ?» – задумался Кирилл. Потом решил, что переселения душ  в его концепцию устройства мира пока не вписываются. 
Прогуливаясь с Анной по улицам, Кирилл стал замечать, что в городе все больше стало появляться бездомных. Одеты они были в дорогую одежду, только изрядно поношенную. Вид у них у всех был независимый. Только внимательно понаблюдав за ними, Кирилл заметил, что  при встрече они приветствуют друг друга легким кивком головы. «Неплохо живут наши маргиналы», – подумал Кирилл, увидев на одном бродяге туфли от Сильвано Латтанци.
– Кирилл, – дернула его за рукав Анна, – посмотри какие они забавные.
Взглянув в сторону, куда указала Анна легким кивком головы, Кирилл увидел двух бродяг. Это были мужчина и женщина. Они сидели на лавочке и негромко о чем-то беседовали. Женщина была неопределенного возраста, с короткими светлыми волосами, одетая в серый, видавший хорошие дни, пиджак и черные брюки. Мужчина невысокого роста с залысиной и  незапоминающимся лицом. Женщина что-то назидательно говорила. Мужчина внимательно слушал, смотря снизу вверх на неё, и в знак соглашения качал головой.
– Какая у них милая идиллия, –  восхищенно заметила Анна. 
– Видели бы вы то, как эта милая женщина  сейчас лупила своего собрата, – услышав слова Анны, сказала рядом стоявшая с ними старушка. – Он бедный еле ноги унес от нее. И чего они не поделили? Поди, место, где попрошайничать, – сама же и ответила на свой вопрос.    
Проходя мимо них, Кирилл услышал, что женщина говорила по-немецки. В несколько метрах от них, опираясь плечом на дерево и сложив руки на груди, стоял знакомый Кириллу бездомный. Он смотрел на беседующую пару. Хоть и находился бездомный далеко от них, но Кириллу было ясно, что тот прекрасно слышит весь их разговор. Затем бездомный пошел в сторону беседующих. Мужчина с женщиной встали и почтительно поприветствовали его поклоном головы. Мужчина даже пытался протянуть ему руку. Тот, проигнорировав знаки внимания, даже не посмотрел в их сторону. У Кирилла яркой  вспышкой пронеслась в голове мысль о том,  что он стал свидетелем очень важного события…    
На работе поползли слухи о том, что в скором времени в городе пройдет Российско-Германский саммит с участием Президента Российской Федерации и Федерального канцлера Германии. Высказывались предположения, что главы государств будут жить в отеле и давать обеды в их ресторане. Встреча  лидеров  государств будет направлена на обсуждения финансовых и экономических вопросов между двумя странами. Работники с гордостью думали о том, к какому глобальному событию они будут причастны и о последствиях этой встречи. Только теперь Кирилл понял, свидетелем какого события он стал тогда на площади. Это и был настоящий саммит, на котором уже решились все вопросы. А мировая трансляция всего этого произойдет по приезду в город двух лидеров. Одно было непонятно, почему сторону Германии на площади представляла женщина, так как канцлером Германии был Герхард Шрёдер.
У Кирилла стало появляться острое желание поделиться с кем-нибудь своими мыслями и наблюдениями. «Это должен быть человек, представляющий власть, а главное с нестандартным мышлением, – думал он, – способный адекватно воспринять и по достоинству оценить эту информацию». Изучив биографии местных чиновников, Кирилл остановился на начальнике МЧС Валерии Кайманове. Кайманов в свое время работал в КГБ и курировал организации, занимающиеся изучением паронормальных явлений. Кирилл записался к нему на прием. Из-за большой занятости начальника МЧС запись к нему велась на месяц вперед. «Ничего, – думал Кирилл, – за это время теперь просто необходимо добыть более конкретную информацию о делах, творящихся в городе». Для этого надо было войти в контакт с бездомным, так как он являлся ключевой фигурой, на которой завязаны все события. 
Кирилл стал искать встречи с бездомным, но тот как канул в воду. Он не появлялся ни на площади, ни в парке, где его впервые встретил Кирилл. И узнать о нем было не у кого, так как все бездомные в городе как сквозь землю провалились. Тогда Кирилл подумал: «Чтобы найти бездомного, надо войти в его атмосферу». Он зашёл в магазин  «Продукты», купил в нем бутылку самого дешёвого портвейна, плавленый сырок и пачку папирос. Затем пошёл в парк, в котором впервые встретил бездомного, сел на лавочку, открыл бутылку и прямо из горлышка стал пить. Выпив больше полбутылки, закурил папиросу. Сделав первую затяжку, Кирилл увидел бредущего в его сторону по аллее бездомного.
– Не угостишь папироской, мил человек? – поравнявшись с Кириллом, произнес бездомный.
– Пожалуйста, какой разговор, – ответил Кирилл, протягивая тому пачку «Беломора», – пару глотков вина не желаете?
– У меня есть, – сказал бездомный и достал из внутреннего кармана пиджака почти полную бутылку виски Glenfarclas 1955.
«Неплохо», – подумал Кирилл, вспомнив, что цена за такую бутылку составляет ровно $10 878.
Ему стало неудобно за своё предложение.
– Да ты не переживай, – словно прочитав его мысли сказал бездомный и сделал большой глоток, – иногда  и на нижний корж падает крошка с верхнего.  Редко, но бывает.
Кирилл решил сразу брать быка за рога.
– Эх, что творится в мире, что же будет дальше?
– Да ничего не будет, – неприятно зевнул бездомный, – провалится крыша и всё, если все  в пентхаусе селиться будут. 
– Это точно, – сказал Кирилл, при этом лихорадочно соображая, о чем ведёт речь бездомный.
Кирилл допил свой портвейн. Потом они уже вместе с бездомным допили виски. Затем Кирилл два раза ходил в магазин за водкой. Собеседником бездомный оказался отменным. Говорили о политике, нефти, Европе и Америке. О долларах и евро. В процессе беседы Кирилл узнал, что бездомного звать Юрием Александровичем и после первой бутылки водки называл его дядей Юрой. Отпив глоток из только что открытой второй бутылки водки, изрядно захмелевший Кирилл попытался завести разговор о предстоящем саммите.
– Не всё политики решают, – говорил дядя Юра.
– А кто тогда?
– Мы, – сказал он, тыча себя пальцем в грудь. – Люди.
После этого Кирилл отключился. Очнулся он возле мусорного бака во дворе неизвестного ему дома. Проверив карманы, обнаружил, что у него пропали все деньги и сотовый телефон. 
– Вот сволочь, –  подумал он о бездомном.
Анна встретила его в состоянии, близком к обмороку.
– Жив! Слава богу! Я уже в милицию звонила, а  они мне посоветовали обратиться в больницы и морг. А я туда звонить боюсь, – сказала она и расплакалась.
– Да не причитай ты, и так тошно, – сказал Кирилл и пошёл в ванную.
«Как жить с этим комком нервов?» – думал он, включая воду.
На следующий день Кирилл вспоминал произошедшее вчерашнее событие. «Бездомный скорее всего не причем, мало ли кто мог меня обчистить. Да и надо ли это ему, если он спокойно носит в кармане бутылку за триста тысяч рублей и угощает ей первого встречного», – рассуждал про себя Кирилл. В том, что виски были не подделка, он был уверен почти на сто процентов. В элитных спиртных напитках Кирилл разбирался хорошо. «А вот Штирлиц из меня никудышный, – подумал Кирилл. – Так ничего и не выведал я о том, что тогда было на площади». Смутно вспомнилось, что в беседе о Европе, бездомный говорил про воз, в который намеренно сажают бабу, чтобы потом, скинув её с него, кобыле было легче. Он постоянно говорил какими-то пословицами, поговорками и метафорами. «Одним словом  – тёмная личность, – дал ему характеристику Кирилл, – если  вообще только это человек». 
Подошёл день записи Кирилла на приём к начальнику МЧС. Дождавшись своей очереди в коридоре, Кирилл зашёл к нему в кабинет. Внешность Кайманова была неприметной, как и всех работников спецслужб. Непроницаемое лицо и умные глаза смотрели на Кирилла.
– Слушаю вас, молодой человек, – произнёс он
Кириллу вдруг осознал всю несерьёзность того, что он хотел рассказать. Однако Кайманов с возрастающим интересом слушал об атмосферах, пластах реальностей, пирамидах власти и человеко - местах. Его заинтересованность воодушевила Кирилла, и он вновь ощутил всю значимость своих наблюдений. Когда он начал рассказывать о бездомном, Кайманов резко стал равнодушным и перебил Кирилла.
– Послушайте меня, Кирилл Владимирович, я в свое время был связан с людьми, изучающими разного рода аномальные явления. То, что вы мне рассказали, далеко не ново, но имеет право на существование. Такие энтузиасты, как вы, дают толчок науке к изучению этих явлений. Но давайте оставим кесарю кесарево, а Богу богово. Вы, я вижу, человек наблюдательный и творческий по своей натуре. Я не имею никакого морального права давать вам советы, но всё же попробуйте писать художественную литературу. Я просто уверен, что у вас это даже очень неплохо получится. Я с удовольствием буду читать ваши рассказы, – Кайманов дал понять, что разговор закончен.
На выходе из кабинета, Кайманов окликнул Кирилла.
– Кирилл Владимирович, распишитесь здесь, пожалуйста, – сказал он и протянул ручку и чистый лист бумаги.
– Зачем? – спросил Кирилл, машинально взяв ручку и поставив подпись на бумаге.
– Это чтобы вы не забыли, что я буду первым вашим читателем. Шучу, я собираю автографы талантливых людей. Потом, вдруг  вы станете знаменитым, а у меня даже вашего автографа нет.
Обескураженный и окончательно запутанный Каймановым, Кирилл вышел из кабинета. Он ждал, что Кайманов начнет вдаваться в подробности, наблюдая, с каким интересом  тот слушает. «А тут, на тебе – займитесь писательством, – подумал Кирилл, – хотя почему бы не попробовать. Может и вправду есть талант». По дороге ему попадались исключительно люди в форме МЧС.
Кирилл начал описывать все произошедшие с ним события. Со временем он оформил всё в небольшую брошюру, которую собирался показать на работе. Но ему это не удалось. В тот день, когда он взял её с собой на работу, его сразу вызвали в зал обслуживать очень важного американца. До этого Кирилл два дня  отдыхал и не знал текущей обстановки. Администратор Лена успела вкратце рассказать ему о новом клиенте. Это был миллионер с привередливым и капризным характером. Ему все не нравилось: еда, напитки, номер в отеле. В следующий приезд он обещал привезти с собой своего повара, который бы научил местных кондитеров как правильно готовить его любимое пирожное.
– Достал уже всех своим пирожным, – в сердцах произнесла Лена, – миллионер хренов, прости меня, Кирилл.
Кирилл пошёл в зал. Миллионер сидел за последним столиком спиной к входу. Когда Кирилл с меню подошёл к нему и увидел его лицо, он обомлел. Перед ним сидел бездомный, одетый в дорогой костюм и под стать ему ботинки. На руке его Кирилл успел заметить часы Patek Philippe стоимостью свыше $ 1 000 000.
– Дядя Юра? – удивлённо произнёс Кирилл.
– What the fuck Uriah Heep? Layer- cake! Layer- cake! – закричал, дико вращая глазами миллионер, выхватил из рук Кирилла меню и бросил его на пол.
Кирилл от неожиданности остолбенел, а миллионер отвернулся от него и, насупившись, уставился стену. В одну секунду в голову Кирилла влетело огромное количество мыслей, которые, сталкиваясь между собой и усиливая друг друга, дали неожиданный результат. Между собой столкнулись мысли о пирамидах, реальностях, бездомных, саммитах, слоеных пирогах, украденных у него деньгах и сотовом телефоне, надоедливой Анне, наглом поведении миллионера, а главное о его последних словах. Дело в том, что сказанное Кириллом «дядя Юра», миллионер услышал и понял как  Uriah Heep, что с английского переводилось как лицемер и ханжа. В результате столкновения этих мыслей Кирилл, со словами «Ах, ты сволочь американская бездомная», бросился на миллионера, повалил его на пол и стал душить. Прибежавшие на шум официанты и повара, не могли оттащить Кирилла от американского гостя. Кто-то из швейцаров нажал тревожную кнопку, и уже через четыре минуты прибыла специальная милицейская группа, с которой у отеля был заключён договор по оказанию охранных услуг. Им с большим трудом удалось оторвать Кирилла от миллионера  и заковать его в наручники. Даже находясь в наручниках, Кирилл продолжал бушевать. Лежа на полу со скованными за спиной руками и придерживаемый двумя бойцами спецподразделения, он плевался в сторону американца. 
– За что он так на него? – спросил командир группы Лену.
– Да бог его знает. Никогда таким агрессивным не был.
– Понятно, не наш клиент, – глядя на Кирилла, у которого на уголках рта появилась пена, сказал командир.
Составив протокол, сотрудники милиции подняли Кирилла на ноги, и повели на выход
– Книгу, отдайте мою книгу! – кричал Кирилл,
Лена сходила к кабинке Кирилла, принесла его брошюру и засунула её в карман куртки, которую официанты накинули на плечи Кирилла.
В отделении милиции Кирилл замкнулся, и ни на какие вопросы не отвечал. Дежурный позвонил в приемное отделение психиатрической больницы. До приезда  специализированной кареты, Кирилл произнес только одно странное слово, глядя на командира группы. Это слово было – «антикапитан». Затем был приемный покой, оформление документов, палата и много уколов, от которых Кирилл долгое время не мог подняться с постели.
Только через две недели после поступления в больницу, когда Кирилл мог достаточно хорошо самостоятельно передвигаться, его вызвали в кабинет к его лечащему врачу Михаилу Цареградову.
– Как чувствуете себя, Кирилл Владимирович?
– Нормально, только слабость в теле.
– Это ничего, полежите, полечитесь и слабость пройдет. Расскажите, пожалуйста, Кирилл Владимирович, о себе, где работаете, c кем живёте, какие у вас увлечения?
Кирилл стал рассказывать о своей новой работе, о наблюдаемых им атмосферах, об Анне, о том, что он ходил на приём к большому начальнику, и тот посоветовал ему писать книги.
– А что за начальник, как его фамилия? – спросил Цареградов.
Кирилл хотел ответить, но вдруг понял, что совершенно не помнит ни фамилии, ни должности того, кто посоветовал писать ему книги.
– Этот, ну, как его? – пытался вспомнить Кирилл. – Он в областной администрации работает.
– И вас туда к нему пропустили?
– Да. Как же его фамилия? – Кирилл опять напрягся.
– Да бог с ним, с этим начальником. Вы что-нибудь написали?
– Написал.
– И где можно ознакомиться с вашими трудами, вы где-то печатаетесь?
– Пока нет, но у меня есть один рассказ, и он у меня здесь.
– А вы не могли бы дать мне его почитать?
– Конечно, сейчас принесу.
Кирилл сходил в палату и принес свою брошюру.
– Спасибо Кирилл Владимирович, я прочитаю и обязательно вам верну ваш рассказ, а сейчас идите отдыхать. 
– Только не потеряйте, он у меня в одном экземпляре.
– Не беспокойтесь, я буду хранить его в сейфе, – сказал Цареградов и показал на большой сейф, стоящий в углу кабинета.
Когда Кирилл вышел, Цареградов взял брошюру в руки. «Так-так, токмо анамнеза ради, – говорил сам с собою Цареградов. – Слоёный пирог, значит. Кажется, фильм был с таким названием или нет, фильм назывался слоеный торт. – Затем открыл первую страницу и начал читать. – Кириллу крупно повезло. Его взяли в элитный итальянский ресторан при недавно открывшемся отеле. Отель был единственным подобным заведением в городе, обладающим…»
Его чтение прервал стук в дверь.
– Войдите.
– Михаил Викторович, – заглянула в дверь дежурная сестра, – там к вам из областной администрации пришли, – испуганно сообщила она.
– Пускай проходят, что ты их в дверях держишь.
Через минуту в кабинет вошёл представительный мужчина с незапоминающимся лицом.
– Здравствуйте. Кайманов Валерий Николаевич, начальник Главного управления  МЧС по области, – представился он и достал из кармана удостоверение. – А вы, Михаил Викторович Цареградов.
– Так точно, – по-военному ответил доктор.
– У меня к вам будет небольшой разговор, Михаил Викторович    
– Буду рад быть вам полезным.
Через сорок минут в соседнее отделение, где лежали пациенты, которые не могли сами себя обслуживать, и у которых не было родственников, раздался звонок в дверь. Открывшая дверь дежурная сестра на пороге увидела представительного мужчину с незапоминающимся лицом.
– Вы к кому? – спросила его она.
– К Бекешеву Юрию Александровичу.
– Проходите, сейчас позову его. Бекешев, к тебе пришли!
По коридору медленно шёл пожилой мужчина с седой бородой и крупным носом.
– Здравствуй, Сиба, – поздоровался с ним посетитель.
– Здорово, Валера. Ну что, забрал?
Посетитель вытащил из кармана брошюру  и засунул её обратно.
– Такие вещи нельзя оставлять даже таким критикам, – сказал Сиба и кивнул головой в сторону проходящей рядом медицинской сестры. – Обветшала моя хата, – разглядывая свои ногти на руках, продолжил он. – Теперь через него работать буду, – и Сиба глазами указал на карман, где у посетителя лежала брошюра. – Материал хороший, гибкий. Гамиш, как говорят евреи.
– Когда заезжать будешь?
– Да, что тянуть, сегодня и заеду.
– Тогда до встречи.
– До встречи, Валера.
Ночью, в отделении для тех, кто сам себя не мог обслуживать, повесился пациент. Сестра хозяйка, менявшая белье на его кровати, тихо сказала про себя:  «Вот и еще одно место освободилось».
– Место пусто не бывает, место пусто не бывает, – монотонно забубнил больной, услышавший её слова, раскачиваясь при этом из стороны в сторону.
А в соседнем отделении в эту же ночь у пациента, поступившего из элитного итальянского ресторана, случился приступ. Его сводило судорогой, выгибало дугой и даже подкидывало на метр над кроватью. Под утро приступ прошел сам собой. После него пациент сильно изменился. Он словно в одночасье постарел на два десятка лет. Его походка стала медленной и шаркающей. Речь стала изобиловать пословицами, метафорами и поговорками. Вновь прибывшим  пациентам он стал представляться как Сиба.
                                                                                                                                                             
 P.S. Через месяц после описываемых событий, пост федерального канцлера Германии заняла Ангела Меркель.
.

Другие произведения автора:

Стратегические игры дьявола

Смена религиозной парадигмы

Философия и мистика