Скверный день (начало)

24 сентября 2014 — Лев Казанцев-Куртен

Беспощадная ночь. Разящим ветром закрученная ледяная позёмка штопором ввинчивалась в длинные улицы и била острыми иглами Глеба Щудрова по лицу. Это был час, когда улицы пусты, и реклама напрасно смешивала своё разноцветье с жёлтой мутью уличных фонарей.
Проклиная судьбу, Глеб брёл по скользкому чёрному асфальту. Он промёрз до мозга костей в своей курточке.

Эта беспощадная ночь завершила скверный день хирурга Глеба Щудрова, начавшегося с того, что утром, выйдя во двор, увидел, что с его "жигулёнка" негодяи сняли колёса с новенькими зимними шинами. Пришлось Глебу идти в милицию, писать заявление и выслушивать нравоучения воняющего дешёвым табаком мента о том, что машину нужно держать в гараже за крепкими запорами.
До работы Глеб добирался в набитом троллейбусе.

В кабинете заведующего отделением он появился в самом конце "пятиминутки".
Андрей Фёдорович со своего трона, выстрелив в Глеба маслинами глаз, пробасил о неуважении "некоторых коллег" к коллективу и их наплевательским отношением к работе. Затем он сообщил, что Нина Павловна заболела, поэтому на грядущее ночное дежурство заступит доктор Щудров. Но до работы ли было Глебу, когда его "жигулёнок" обезноженный стоял во дворе, а голова была занята вопросом: где срочно найти двадцать тысяч на ремонт? Да и не Нинка дожна была сегодня дежурить. Ей "продала" своё дежурство Алевтина Михайловна, супруга начмеда. Это одно из двух её обязательных дежурств. Но Алевтина Михайловна не любила ночные бдения и случающиеся во время них неожиданные каверзные случаи, доставляемые "скорой".
Глеб поднялся со своего стула и заявил, что он сегодня отказывается подменять Алевтину Михайловну.
- Но вы же свободный здоровый мужчина, - пробасил Андрей Фёдорович. - Да и деньги вам не будут лишними.
- Ваши деньги... - махнул рукой Глеб и твёрдо сказал: - Я в этом месяце уже вкалывал за Алевтину Михайловну. Теперь пусть кто-нибудь другой поработает за неё.
- Что я рожу другого врача? - возмутился Андрей Фёдорович. - Вера Фёдоровна с ночи, у Гуляевой малолетний ребёнок, Ползунков в отпуске. Кроме вас больше некому...
- Пусть сама Алевтина Михайловна отдежурит за себя, - отрезал Глеб. - А обо мне забудьте.
Недовольный Андрей Фёдорович закрыл "пятиминутку" словами:
- Пошли работать.
Прозвучало это, как "пошли вон!".

Глеб проходил палаты, равнодушно расспрашивал больных об их самочувствии, приговаривая: хорошо, хорошо, прекрасно, пока старик Веников из девятой палаты, лежащий после резекции желудка, не заорал:
- Что хорошего, Глеб Иваныч? Я всю ночь не спал из-за болей, чуть на стенку не лез!..
- Раз болит, значит, живы. Это только у трупа ничего не болит, - вяло пошутил Глеб, придя к заключению, что кроме Янки ему не у кого одолжить нужную сумму.
Старик Веников вытаращил глаза на врача и хотел что-то сказать, но из его горло вышло только: э-э-э...

В коридоре Глеба остановила Алевтина Михайловна с навсегда заледеневшей на длинном лице злобной миной. Она взяла его за пуговицу халата и ядовито сказала:
- Не ссы против ветра, Глебушка, штаны обоссышь.
Не пустая была её угроза. Супруг Алевтины Михайловны Нил Игнатьевич, хотя и числился заместителем директора, но клиникой управля он вместо вечно недомогающего Эраста Олеговича. Как и всякий "серый кардинал" был он человеком с мелкой и мстительной душонкой. Он вполне мог напакостить Глебу по напеву супруги.
- Алевтина Михайловна, я действтельно сегодня занят, - сказал Глеб, глядя в злые глаза докторши.
- Знаю твои занятия, Дон Жуан, - съязвила Алевтина Михайловна. - Баб трахать твои занятия.

Глеб понял по её глазам, что она помнит сиюгодичный день медика, который они отмечали всей больницей, и до сих пор не простила ему то, что на нём произошло. Праздновали они в актовом зале поликлиники. Гудели на все сто. Андрей Игнатьевич упился и Глебу пришлось помогать Алевтине Михайловне тащить его до кабинета.
Уложив упившегося мужа на диван, она схватила Глеба за руку,притянула к себе, к своему жиденькому бюсту и, кривя хищные губы, покрытые жгуче бордовой помадой, пьяно потребовала:
- Возьми меня, Глеб, трахни...
Глеб не знал, что ей ответить. Мослы Алевтины Михайловны никогда в нём не порождали похотливых мыслей. Он попытался оттолкнуть от себя настырную бабу, а она торопила его:.
- Ну, вали меня прямо здесь, поскорей...
- Только не здесь, - проговорил Глеб. - Пойдём, поищем местечко поукромней...
- Идём, - согласилась Алевтина Михайловна, - только поскорей... Я сгораю от страсти...
Они шли, пошатываясь, по коридору, и по дороге Глебу удалось оторваться от пьяной распутницы и скрыться в лабиринте поликлинических закоулков, а затем сбежать домой.

- Дайте мне взаймы двадцать тысяч, отдежурю, - сказал Глеб. - Позарез нужны. У меня машину разули какие-то негодяи.
Алевтина Михайловна отказалась дать ему деньги, ответив:
- Ха! Жди потом, когда ты их вернёшь...
- Будем искать, - вздохнул Глеб.

Расставшись с Алевтиной Михайловной Глеб позвонил Яне. Она ответила сразу.
- Ты можешь мне дать в долг двадцать тысяч? - спросил Глеб.
- Могу, милый, - ответила Яна. - Приходи ко мне сегодня после восьми вечера. Я своего благоверного отправляю в Москву за товаром.
У Глеба с Яной была надёжная связь. В постели они идеально подходили друг другу. К тому же, уходя от неё, Глеб всякий раз находил у себя в кармане тысячу рублей. Для Яны - мелочь, ему - заметная прибавка к его зарплате. Яна владела двумя аптеками. Бизнес её был прибыльным. Её муж, водитель, занимался доставкой товара от оптовиков из Москвы и поэтому
каждую неделю пару дней дома отсутствовал.
- Обязательно приду, - обрадованный обещанием любовницы, ответил Глеб.

Но на этом его злоключения не кончились. Он направился в операционную. Предстояла новая резекция желудка. На пороге оперблока его остановила медсестра Леночка. Похоже, она недавно плакала. Её премиленькие глазки покраснели и опухли.
- Глеб Иваныч, мне нужно сказать тебе что-то очень важное, - тихо проговорила она.
Глеб, предчувствуя очередную неприятность, ответил:
- Давай, поговорим после операции...
- Я до этого повешусь или наглотаюсь таблеток...
- Что случилось? - спросил Глеб.
- Я беременна, - пролепетала Лена, и из её глаз хлынули слёзы.
- От Духа Святого? - усмехнулся Глеб, но в груди, в сердце что-то неприятно засвербело.
Он пару раз, недавно, по случаю, перепихнулся во время ночных дежурств.
- Ладно, не реви, - сказал Глеб девушке. - Что-нибудь придумаем.
- Глеб Иваныч, давайте мы с вами родим ребёночка, - дрожащим голоском предложила Лена. - Я не хочу делать аборт.
Глеб вспомнил двух своих двойняшек, после развода оставшихся с бывшей женой.
- С меня довольно того, что пара сопляков уже висит на моей шее, - жёстко ответил он Лене.
Новые жемчужины слёз выкатились из глаз девушки.
- Потом обсудим, - уже примирительнее сказал Глеб, скрываясь за дверью оперблока.

(окончание следует).