Сила любви (начало)

6 октября 2014 — Лев Казанцев-Куртен

Серёгу Шевелёва выгнали из медицинского института с третьего курса с формулировкой "за моральное разложение". В принципе ничего криминального он не совершил. Подумаешь, зашёл к девочкам, конечно, не совсем трезвый, и помочился в горшок с цветами. Но шум подняли не девчонки, а комендантша, которая в тот момент была в комнате а Серёга её не заметил.
По весне Серёгу призвали в армию. Там его выучили на шофёра. После дембеля он не стал восстанавливаться в институте. За два года всё, что училось, позабылось. Да и власть советская приказала долго жить. Настала полная свобода для народа. Все стали жить по принципу: никто никому ничем не обязан, хватай всё, что плохо лежит, если не сьешь ты, съедят тебя... Такое время на зубрёжку тратить грех!
Серёга стал потихоньку делать свой бизнес: сначала челночил, потом открыл свой магазинчик, затем на него наехала налоговая инспекция, пожарники, милиция, санэпидемстанция, рекетиры... Серёга подумал: "На хрена козе баян, когда есть гармошка?".
У Серёги, правда, была не гармошка, а почти новенький "жигулёнок", и он занялся частным извозом, а заодно приторговывал водкой и посредничал проституткам.

Однажды его остановил один Укроп Помидорыч в очёчках. Серёга подхватил его, глянул: ба, Севка Боярский, бывший однокурсник и собутыльник, напару трахали одну девку с их же курса, Ланку Зайкову.
Пятнадцать лет не виделись приятели, разговорились. евка давно бросил государственную медицину и занялся частной практикой.
- И по какой-же специальности? - полюбопытстсвовал Серёга.
- А, - махнул рукой Севка. - по всем сразу. На чём-то одном зацикливаться нельзя,в трубу пролетишь. А мне детей кормить надо - сына от первой жены и дочку от нынешней... Приходиться ломить, как лошади...
- Получается?
- Можно бы лучше, но и не жалуюсь... Тяну... Трат много... Часто приходится браться за лечение совсем уж некурабельных (прим. неизлечимых) пациентов, от которых отказалась медицина. Специфика нашей профессии такая: учишь много, забиваешь голову всякой дребеденью, а на практике, оказывается, что и знать-то ничего не нужно. Если человек крепкий, он и сам без нашего лечения поправится, а безнадёжному никакие Боткины и Склифосовские не помогут. От меня, как от врача пациенту требуется только доброе слово, внимание и надежда. Я их даю людям. И ты мог бы заняться практикой. Минимум знаний есть...
- А лицензия?
- А ты назовись народным целителем. От них ничего не требуется, кроме наглости и ловко посаженного языка. А я твой язык помню. Любую девку мог уболтать до койки. Помнишь, как Дашку Ларцеву...
Севка рассмеялся. Серёга помнил Дашку, комсорга курса и отличницу. Пара стопок водки под хорошие тосты и девка "поплыла". К счастью, она уже была проткнута до него... Шухер не стала поднимать.
- Ладно, тебе, - сказал Серёга и спросил: - А на машину не заработал?
- Стукнули мою тачку, - ответил Севка. - Стоит в ремонте... - и вздохнув, добавил: - тоже непредвиденные траты...
После короткого молчания он сказал:
- Вот здесь сворачивай под мост и налево... Да, к тому белому коттеджу. Здесь у меня безнадёжная девка лежит. По клиникам её больше полугода возили, даже в Германии побывала. Сто диагнозов ей прилепили, всяким дерьмом лечили...
- А ты? - поинтересовался Серёга.
- А что я? Что я, Гиппократ, что ли? - усмехнулся Севка, отбросив сигарету. - За полгода седьмой раз приезжаю, деньги платят, значит, пока верят в меня...
Выходя из машины, он вдруг спросил Серёгу:
- А может, сходишь со мной... как консультант-невропатолог?
Серёга неожиданно для себя согласился и пошёл за Севкой.

Их встретила молодящаяся дама в роскошном шёлковом халате.
- Проходите, Всеволод Константинович, - пригласила она Севку и вопросительно взглянула на Серёгу.
- Муза Викторовна, - сказал Севка. - Направляясь к вам я встретил по дороге Сергея Сергеевича. Он один из лучших невропатологов нашего города. Вы позволите, он посмотрит нашу красавицу?
Женщина кивнула головой.
- Мы ещё надеемся на счастливый исход, доктор, сказала она Серёге. - С тех пор, как всё это случилось с нашей девочкой, мы только и живём этой надеждой, хотя все врачи говорят, что медицина бессильна ей помочь.
- А что произошло с нею? - спросил Серёга, проклиная Севку, втравившего его в эту авантюру.
Муза Викторовна рассказала:
- Прошлым летом, в июне, наша девочка возвращалась от подруги, у которой она засиделась до вечера. От остановки, вы видели, к нам нужно пройти через лесопосадку. Там на неё напали двое парней. Они её побили, пытались изнасиловать. К счастью, шум услышали мужчины, бышие там неподалёку... Они и выручили девочку.
Муза Викторовна вынула из кармана платочек, поднесла к глазам.
- Девочка сама дошла до дома, помылась в ванне, чтобы смыть с себя грязь, легла спать, а утром не смогла встать - у неё отнялись ноги. Мы вызвали врача. Он отправил её в клинику. Врачи осмотрели её, обследовали и развели руками: травма позвоночника и, как следствие, паралич...
- Мы пойдём, Муза Викторовна, посмотрим Веру, - сказал Севка.
Они вошли в комнату девушки. Та лежала, укрытая лёгким покрывалом. Белокурые волосы её рассыпались по подушке. Девушка открыла глаза.
- Здравствуй, Вера, - с деланной радостью в голосе воскликнул Севка. - Сегодня тебя посмотрит замечательный доктор, Сергей Сергеевич Шевелёв.
Серёга остолбенел.
- Вот влип, - подумал он, узнав в лежащей на кровати девушке, Веру Климову, свою знакомую. Правда, встречались они в ночном клубе два года назад и недолго: танцевали и несколько раз целовались, когда он отвозил её домой. Она тогда жила не здесь. Дом новый. Значит, сюда она переехала недавно.
А Севка говорил:
- Здесь мы, Сергей Сергеевич имеем паралич нижних конечносей. Было полное отсутствие
движений. За последний месяц отметилась положительная динамика.
Вера же смотрела на Серёгу удивлёнными глазами и не слушала Севкины дифирамбы её успехам. Она тоже узнала Серёгу.

(продолжение следует)