Ольхонский герой боёв на КВЖД

К 110 годовщине со дня рождения.

"Мы должны понять - кем мы были, чтоб понять - кто мы сейчас"? Генрих Шлиман

«Скопище людей превращают в нацию две вещи – общее прошлое и общие планы на будущее» Уинстон Черчиль.

 

Чем дальше мы уходим от дней  минувших, тем больше проявляется интерес к нашему общему прошлому. Вот небольшой пример. Выставленные мной на сайте «Одноклассники» редкие старые, пожелтевшие фотографии привлекают внимание не только нас, родившихся в пятидесятые годы, прошлого двадцатого века, но и поколения 70х и 80х годов. Они находят знакомые лица односельчан, родных, соседей, всплывают в памяти фамилии и имена. Я с удовольствием вношу поправки в надписях к фотографиям.

Вот в одном из комментариев к фотографии читаю:

- А это мой дедушка Иван Михайлович Харахинов, я его внучка.

 

Я знаю, что это Харахинов, но чертовски приятно, когда чужие внуки помнят своих предков. Написал ей, задал вопросы, она ответила. Так появилось желание написать об этом человеке, тем более что в новом 2016 году ему исполняется 110 лет со дня рождения и он один из героев боёв на КВЖД, награждённый орденом Боевого Красного Знамени, воевавший  в составе Бурятского кавалерийского дивизиона РККА.

 

Память возвращает меня в годы далёкого детства. В феврале 1959 года я с родителями и сестрой, приехал в Хужир с Крайнего Севера. Посёлок к тому времени уже почти сформировался примерно в границах современного, но мне, кажется, был намного уютнее, милее, домашним. Многие улусы, РПП (рыбоприёмные пункты ММРЗ) прекратили своё существование, жизнь в них замерла, а народ переселился в основной посёлок острова Ольхон, в Хужир и перевезли свои дома и дворы. Дома в основном старые, почерневшие. Поскольку растительность на острове скудная, в том числе и лес, то промышленная заготовка леса на острове не производится, только санитарная рубка. Поэтому в 30е годы ХХ века, при освоение рыбных промыслов Малого моря, народ, заселяясь на остров, перевозил дома из-за Байкала или материковой части Ольхонского района. Но в конце 50х, начале 60х годов Мало-морский рыбзавод начинает собственное строительство. Посёлок расширяется за счёт строительства 2х, 4х квартирных домов из добротного леса лафета или бруса. Удлиняются улицы Горького, Обручева, Лесная, строятся дома на Шаманке. Благосостояние завода и народа улучшается и люди десятилетиями жившие в землянках и бараках на месте первообразования посёлка – Песках, переселяются не в шикарные, но в добротные дома, с отдельными дворами. В посёлке есть заводская баня, столовая, клуб, «Красный уголок» по типу Ленинской комнаты, где можно было даже фильм посмотреть с узкоплёночного кинопроектора, несколько магазинов, школа, детские ясли и гордость посёлка новый, единственный кирпичный двухэтажный детский сад, фотоателье.

 

Уходят в прошлое годы войны, исправительно-трудовой лагерь НКВД СССР в урочище Песчаное. Скорее всего, это был не лагерь, а ОЛП (отдельный лагерный пункт) или ОЛК (отдельная лагерная командировка) одного из рыболовецких ИТК за Байкалом в Бурятии. Но зона есть зона. Одни сидят, другие охраняют. После закрытия лагеря, бывшие сидельцы и бывшие охранники стали жить в одном посёлке и часто по соседству.

 

Ушла в прошлое и спецкомендатура МГБ СССР  и её подопечные ссыльнопоселенцы из Молдавии, Украины, Прибалтики. Основная масса спецпоселенцев получив разрешение, уехала, а некоторые навсегда связали свою жизнь с островом. А по каким причинам, только они и знают.

 

Я, пацан, родившийся через десять дней после смерти И.В. Сталина, в шесть лет приехав на Ольхон, становился старше, но всегда широко распахнутыми  глазами смотрел на окружающий мир. И вот с тех самых пор в глубинах памяти остались картины окружающего мира и людей, живших со мной в одном посёлке и даже на острове. Одни люди запомнились больше другие меньше. Среди людей, более запомнившихся, был директор Мало-морского рыбзавода с 1954 по 1962 год Андрей Борисович Долгов.

 

На работу и с работы он ходил пешком. Грунт в посёлке песчаный и если идти по дороге, то ноги в песке заплетаются. В посёлке было два деревянных тротуара, один шёл с Песков до конторы рыбзавода, а другой от дома директора и тоже до конторы. Среди поселковых мужиков, которые носили телогрейки, шапки, кепки, а на ногах кирзовые или резиновые сапоги болотник он выглядел импозантно. Зимой пальто, шапка, а летом серый макинтош, фетровая шляпа, ботинки или туфли, в руках тяжёлая трость. Его высокую, грузную фигуру было видно издалека – хозяин, барин. До начала работы он успевал побывать на многих объектах ММРЗ, и был в курсе всего, что подчинялось ему. А ему подчинялось всё, в том числе и местные власти. Нерадивых и пьяниц, он мог запросто отходить тростью и жаловаться на него было не кому. И хотя я был малец, видел его издалека, но уже испытывал к нему благоговение.

 

Леонтий Березовский, вначале 60х был уже пенсионер, высокий, крепкого телосложения, чуть сутулившийся. Смуглый от рождения, избитый байкальскими ветрами по посёлку шёл уверенно, по хозяйски. Его можно было встретить в магазине или утром провожающим в стадо своих коров, а так же в других местах. А в облике, лично для меня было что-то завораживающее, не знаю почему. И только не так давно я узнал, что Леонтий Березовский работал в охране лагеря в урочище Песчаная.

 

Своим видом привлекал внимание начальник ГСМ ММРЗ Бараноев. Среднего роста, лицо покрытое пятнами, а на носу очки со светозащитными стёклами, толи зелёными, толи коричневыми. Пришло в голову сравнение, что он копия певца Григория Лепса. Оказывается, в роду  Бараноева  были какие-то проблемы, о которых не принято говорить.

 

Запомнился дед Вокин, живший в центре посёлка. Маленький, щупленький, сморщенное лицо, но шустрый, работал на подсобных работах – ассенизатором, перегонщиком скипидара и смолы.

 

Ссыльнопоселенец немец Лефтер, высокий, сутулый, гортанно и плохо говоривший на русском языке, при этом жестикулировал руками. Например, старорежимное слово барышня, он произносил, как барышка. Примерно так же сейчас в Германии говорю и я.

 

И ещё две колоритные  фигуры в посёлке, это – Алёха Бог его знает. Выше среднего роста, сутулый, больше ходил с бородой, на косматой голове старая шапка – ушанка, на ногах сбитые кирзовые сапоги, у которых оторванные подошвы прикручены проволокой. По посёлку больше передвигался семенящим быстрым шагом, если его кто-нибудь обидит, то он бежит, запахнув на груди армяк без пуговиц, скрестив на груди руки, которыми прижимает к себе буханку хлеба. Время от времени он пальцами отрывает кусок от булки и запихивает его в рот и жуёт его, при этом громко читая молитвы. Обладал недюжинной силой. Я видел, как он колол дрова, если его кто-то нанимал. Колун взлетал над его головой и мгновенно опускался на чурку дров, которая сразу раскалывалась. При этом непонятно было, откуда вылетало: - Ух! Толи из его груди, толи воздух от движения рук свистел.

Жил он один в домике, на берегу Сарайского залива, где раньше была тоня бригады рыбаков колхоза «Герои Арктики». Домик не имел в окнах стёкол, просто были забиты досками, печки так же не было. Хужирские мужики, бывало, разбросают его домик по брёвнышкам, а он один упорно собирал его вновь. В 1964 году его, Лефтера и ещё одного немца увезли в Иркутск в дом престарелых, выполняя указания властей по сбору инвалидов войны и беспризорных. Алёха Бог его знает, сбежал оттуда и, зимой, во время трескучих морозов, пешком вернулся на Ольхон, пройдя 400 километров. Его вновь отправили в Иркутск, но там, пытаясь убежать, он попал под трамвай и погиб.

 

Гарма. Высокий, худощавый, сутулый бурят, на левой скуле лица был большой жировик с крупную сливу. Жил в домике на окраине Хужира, напротив лесотарного цеха с женой Наташей. У него была своя фишка, которая вызывала у жителей посёлка, недоумения и пересуды. Каждый день Гарма бродил по посёлку и подбирал валявшиеся палки и доски, которые нёс домой, а под окнами его домика возвышалась огромная гора из почерневших и сгнивших досок и палок. Питались Гарма и Наташа в поселковой столовой, до которой им было пройти метров триста. Кстати, в столовой можно было вкусно и недорого поесть. До сих пор помню столовские пирожки, блины, оладьи и пончики, таких, в Европе нет. А в Хужир Гарма и Наташа переехали из улуса в Тутайском заливе Байкала, где вели такой же странный образ жизни. Имели ли они детей, родных никто не знал.

 

И вот ещё одна интересная личность в нашем посёлке, это Иван Михайлович Харахинов. Посёлок наш городского типа и народ совершенно разный, но вот же запали в память отдельные люди.

Он коренастый, лицо крупное, скуластое  с большой лысиной, широкие брови и узкие, бурятские глаза.

Встретишься с ним где-либо в посёлке, поздороваешься и прошмыгнёшь мимо. Не знаю почему, но взгляд его цепких, внимательных, пронизывающих насквозь глаз, заставлял ёжиться.

 

А вот его жена Анна Александровна, заведующая хужирским детским садом, была полной противоположностью мужу. Женщина приятной полноты, среднего роста. Её круглое лицо излучало добродушие, глаза светились улыбкой и теплом. Мне только год довелось ходить к ней в новый,  2-х этажный, каменный детский сад, перед школой, с 1959 по 1960, но всегда перед тем временем испытываю чувство умиления.

 

Вспоминается давний случай, я учился, наверное, в четвёртом классе. Мать  с отцом разошлись, а мой зад требовал отцовского ремня, потому что тянуло к исследованиям. Моё внимание привлекли обыкновенные, настенные часы-ходики, висевшие на стене у кухонного стола. Задался мыслью:- Интересно, а как сделать, чтобы они были электрическим?

 

И вот поздней осенью, вечером, когда уже было темно, мы с сестрой сидели у кухонного стола и ждали ужин. Мать суетилась, бегая от плиты в кладовую на улицу и обратно, холодильников тогда в посёлке не было. Тут же в кухне крутилась стиральная машина – мать совмещала приятное с полезным, и вот на меня нашло озарение. Я понял, как сделать часы электрическими. Не до конца выдернул штепсель  шнура стиральной машины из электрической розетки под часами, и на вилку штепселя положил цепочку часов-ходиков. Взрыв! Мгновенно гаснет свет, стихает стиральная машина  и в темноте с грохотом падает на пол гирька часов. В дом вбегает встревоженная мать:

- Что случилось? Свет в посёлке выключили?

Я, хотя и перепуганный, но быстро сообразил:

- Мам! Я стал подтягивать гирьку часов, и нечаянно цепочка попала на штепсель.

Мать выглянула в окно, ну да, свет в посёлке горит, только у нас нет:

- Так, давай одевайся и беги к Харахиновым, пусть дядя Толя (сын Ивана Михайловича, работавший в ММРЗ электриком) придёт и исправит, что тут сломалось.

 

Тоже мне, Кулибин нашёлся, захотел узнать, как работают электрические часы, но куда деваться, оделся и бегом с конца улицы Ленина в центр посёлка к дому Харахиновых на улице 19-го партсъезда.

 

 На Байкале шторм, ветер с ног сбивает, холодно. Запыхавшись, подбежал к дому Харахиновых, а войти в ограду боюсь, там собака на цепи, да и строгих глаз старого Харахинова побаиваюсь. Стою перед палисадником и зову дядю Толю. Мой испуганный тонкий голосок ветер уносит, продрог уже, но наконец, кто-то из их большого семейства вышел во двор и услышал мой зов. Анатолий быстро собрался и пошёл со мной, расспросив по дороге, о том, что случилось. На что я ему тоже изложил уже озвученную версию. Анатолий заменил пробки в электросчётчике и да будет свет, сказал монтёр…

Господи! Какое блаженство, когда есть свет. Когда лет через двадцать, я, признался, матери о своей проделке,  то она не поверила. Вот, что значит ложь во спасение.

 

Учась в старших классах, в рамках патриотического воспитания подрастающего поколения, я принимал участие в оформлении школьных стендов: «Наши фронтовики», «Герои гражданской войны» и других.  В то время ещё живы были многие участники гражданской войны и Великой Отечественной. Развитию патриотизма  большое внимание уделяла наш директор школы Любовь Емельяновна Козулина, поскольку и её муж, директор Мало-морского рыбзавода Степан Степанович Козулин, был участником Великой Отечественной войны. Он офицер запаса, капитан-лейтенант Военно-морского флота СССР.

С того времени остались в памяти некоторые фамилии и в их числе Харахинов Иван Михайлович и то, что он состоял в ЧОН (части особого назначения). Подробности забылись и, спустя десятилетия встретившись с земляками на просторах интернета, обсуждая эту тему, попытались вспомнить подробности службы в ЧОН  И.М. Харахинова, но тщетно.

 

И вот передо мной несколько листов пожелтевших архивных документов присланных внучкой Ивана Михайловича Наталией и заведующей Хужирской поселковой библиотекой, краеведом Любовью Глебовной Кирильчук. Это она с правнучкой Ивана Михайловича Дашей, работала в архиве Мало-морского рыбзавода. Не густо!

Родные в своё время не прислушивались к редким рассказам отца, да и он в силу специфики не откровенничал. Десяток поломанных и тоже пожелтевших фотографий из семейного альбома - это всё, что осталось от этого незаурядного, в общем-то, человека, как оказалось занимавшим в своё время посты не больше и не меньше, чем республиканского и областного масштаба. Но всё по порядку.

 

Среди пожелтевших документов основным является автобиография, написанная Иваном Михайловичем, правда не многословная, но по ней попробую увязать этапы его пути с эпохой, в которой он жил.

 

Родился Иван Михайлович 20 апреля 1906 года в улусе Хорой, Хоготовской волости, Верхоленского уезда, Иркутской губернии. После революции улус Хорой вошёл в новое административное деление - Хоготовский булсовет, Эхирит – Булагатского аймака, Бурят - Монгольской АССР. Было в то время такое административное деление. Место, где был улус Хорой на карте уже не найти, но возможно ещё есть старожилы, которые это помнят.

Для справки:

- Волостное село Хогот и составляющие волость другие сёла и улусы, располагались за сто пятьдесят вёрст от губернского города Иркутска, вблизи довольно бойкого и по тем временам Якутского тракта. Кроме этого через Хогот шла дорога через Баганту, Косую Степь на Бугульдейку и переправу через Байкал, на Еланцы и Ольхон. Но глушь, она и сейчас глушь, несмотря на приличные, асфальтированные дороги.

По версии, записанной со слов жителей села Хогот, оно изначально существовало, как небольшая стоянка для отдыха ямщиков, следующих по Якутскому тракту. Постоялый двор с конюшней, избы для ночевки – и кругом степи бескрайние. Появление промышленных людей, священников привело к увеличению численности населения села.

Во второй половине XVIII века возрастает интерес к Байкалу. Хогот все более приобретал черты центра, для  окрестных улусов. В конце XIX века жители улуса Хогот под давлением сложившихся экономико-политических условий были вынуждены отказаться от привычного уклада жизни. Начавшаяся интенсивная русификация на окраинах царской России стала ломать коренной быт не только бурят, но и якутов, эвенков, тувинцев и других народов. Рядом с бурятскими улусами стали появляться русские, белорусские поселения, населенными выходцами с Белоруссии и из центральной России.

Таким образом, хоготовцы вынуждены были переходить к полукочевому образу жизни, то есть, зимой жили в деревянных юртах и домах, а летом со всей семьей выезжали на заимки со своим скотом. Соседство с русскими, белорусскими поселениями имело и свои плюсы, так как буряты Хогота и улусов стали осваивать новое для себя дело – земледелие. В связи с развитием земледелия база продовольствия стала более разнообразной и доступной.

В селе Хогот в 1861 году была открыта миссионерская церковно- приходская школа под началом попа Иннокентия Махочкеева. Основной задачей миссионерства было обращение инородцев, к коим относились и буряты, в православную веру. Миссионеры стали заниматься земледелием и, таким образом, внесли свою лепту в превращение хоготовских кочевников в оседлых крестьян. После 1887 года царским правительством было принято решение о том, что иногородцы, принявшие христианство, освобождались от ясака и податных повинностей на 5 лет и получали в свое пользование землю до 10 десятин для ведения своего личного хозяйства.

В результате, население Хогота и улусов стало осваивать земледелие, русскую грамотность, строить избы и многое другое.

Октябрьская революция сыграла решающую роль в судьбах народов России, народов Сибири, явилась поворотным моментом в истории народа, сел, улусов. Не стал исключением и Хогот. На территории села и его ближайших улусов был создан Хоготовский совет крестьянских и бурятских депутатов, организованный 14 марта 1918 года группой местных большевиков, в которой состояли Артемий Аргучинцев, сын бедняка, прибывший с фронта, Яков Черкашин, крестьянин – бедняк, О.Г. Борсоев, бурят из средников, Н.Я. Черкашин и др.

 Готовя создание совета, большевики Хогота действовали при поддержке  местной «Солдатской организации» и группы бурятских бедняков. «Солдатская организация», объединявшая около 30 человек, состояла из граждан Хогота, многие из которых только что вернулись с фронта Первой мировой войны.

Со всей Россией вместе хоготовцы перенесли тяготы и лишения первой мировой и гражданской войн, выпавшие на их долю, и приступили к восстановлению страны из разрухи.

На 1920 год в Хоготе размещались: маслосырзавод, почта, контора сельпо, магазин, школа II ступени с девятилетним сроком обучения.

Вот такая кратенькая справочка о том, что представлял собой Хогот того времени.

 

Как указывал  сам Иван Михайлович, родился он в семье бедного крестьянина Михаила и его жены Бултхан. К какому бурятскому роду относится семья Харахиновых, никто из его родных не помнит, потому что были практически не знакомы с роднёй по отцовской линии, ссылаясь на то, что у самого Ивана Михайловича были натянутые отношения со своими близкими. Объясняя это тем, что молодой Иван Михайлович, вопреки желаниям своих родных взял в жёны красивую, но из бедного, не их рода - племени девушку Анну, да ещё с маленьким ребёнком на руках, от чего родные были не в восторге.

 

Используя доступную литературу, я попытался самостоятельно определить к какому роду и племени относились Харахиновы, но через полчаса запутался окончательно. Это передаётся из поколения в поколение, а не усваивается наскоком.

 

В автобиографии Иван Михайлович писал, что до революции он находился на иждивении родителей, окончил 6 классов школы, а свою трудовую деятельность начал в 1924 году. В тоже время вступил в ряды РЛКСМ (Российский Ленинский Коммунистический Союз молодёжи), в июле 1926 года переименованный в ВЛКСМ (Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз молодёжи).

С момента вступления в ряды РЛКСМ и до призыва в армию Иван Михайлович состоял в отряде ЧОН (части особого назначения) и принимал активное участие в ликвидации бандитизма на территории Иркутской области.

Это было время безоговорочной веры в идеалы коммунизма, время Павки Корчагина и Павлика Морозова.

 

Обстановка в России и в частности на территории бывшей иркутской губернии была сложная. Годы Первой мировой войны, революции и гражданской войны, отрицательно сказались на жизни и быте народа. Обнищание, разруха, потери крова и кормильцев было большим ударом для народа, разрушились вековые устои и ценности, брат пошёл на брата. Гражданская война закончилась, но не все люди перешли к мирной жизни. Для многих людей, получивших в руки оружие, война стала любимым занятием, дала власть над людьми, право карать и миловать, способ добыть пропитание или путь к наживе и богатству.

Вот историческая справка о тех днях:

- «Продразверстка, принудительная мобилизация и другие непопулярные мероприятия Советской власти в деревне с самого начала их осуществления приводили к кровопролитному противостоянию с крестьянством. Одним из наиболее сложных в этом отношении регионов являлась Сибирь. Антибольшевистские крестьянские восстания отмечались здесь с первых дней установления Советской власти, задолго до того как покупку зерна по твердым ценам и реквизиции сменила продразверстка. Сказывалась традиционная зажиточность сибирского крестьянства, неоправданно жесткий курс большевиков и другие факторы. Выступления 1917-1918гг., прокатившиеся по Иркутской и Енисейской губерниям, стали своеобразной репетицией для города и деревни. Не набрав полной силы, они прекратились в связи с изменением политической обстановки в стране.

Наиболее крупные и продолжительные выступления против коммунистов в Иркутской и Енисейской губерниях начались после разгрома Колчака и повсеместного введения продразверстки. Непомерный план разверстки, большое количество бывших красных партизан и колчаковских служащих предопределили напряженный характер борьбы в период окончания гражданской войны и перехода к нэпу. Восстания 1920-1921гг. отличала определенная цикличность: весной и летом столкновений практически не было, крестьяне засевали поля, надеясь получить хороший урожай, а осенью и зимой в деревню шли продотряды, и происходил всплеск насилия. Ключевую роль во многих выступлениях играли крестьяне, скрывавшиеся от мобилизации и дезертиры, а также инородческое население и бывшие красные партизаны.

Некоторые восстания, в особенности, заранее спланированные и подготовленные, большевикам удавалось подавить лишь с использованием регулярных армейских частей и артиллерии.

- В Иркутской губернии – так называемый Ока - Голуметский повстанческий фронт, выступления крестьян Балаганского уезда под предводительством Д.П. Донского, братьев К.И. и В.И. Черновых, восстание А.Г. Черепанова.

Выступая против несправедливой, зачастую грабительской политики Советской власти, повстанцы проявляли неоправданную жестокость в отношении ее представителей.

В улусе Улей Иркутской губернии повстанцами была полностью уничтожена партийная ячейка, состоявшая из 5 человек, а в деревне Евсеево зверски замучены 25 крестьян-коммунистов.¹

1920 - первая половина 1921гг. помимо всплеска антибольшевистских крестьянских восстаний ознаменовались также втягиванием в борьбу с Советской властью армии, в большинстве своем состоявшей из крестьян. Опасаясь потери власти в ходе широкомасштабной крестьянской войны, в 1921г. большевики вынуждены были заменить продразверстку продналогом и перейти к новой экономической политике.

Выступления крестьянства пошли на убыль, однако не прекратилось совсем, что объяснялось множеством причин. Во-первых, непримиримостью к Советской власти отдельных повстанцев и их лидеров. Во-вторых, произволом советских работников при сборе продналога, ненамного отличавшегося от продразверстки.

Потерпев поражение в столкновениях с крупными красноармейскими частями, многие повстанцы не сложили оружие и, изменив тактику, еще длительное время оказывали большевикам сопротивление. Большинство действовавших крестьянских отрядов не проявляли себя активно зимой, нередко даже распускались, чтобы с началом весенне-летнего периода существенно пополнившись, вновь начать борьбу. В Енисейской губернии остатки повстанческих отрядов были разгромлены в 1924г. (отряд Соловьева), а в Иркутской – только в 1929г. (отряд Г.А. Кочкина).

Сочетание «кнута и пряника» вкупе с хорошо отлаженной агентурной работой органов ВЧК-ОГПУ и частей особого назначения привели к ликвидации или разложению большинства повстанческих отрядов».

 

- «В результате Гражданской войны полуразрушенная страна оказалась в ужасающем положении. В одночасье положение исправить было невозможно. Взамен мира и спокойного труда крестьяне получили новые продразверстки. В этом плане большевики мало чем отличались от их предшественников колчаковцев. Вполне можно понять чувства крестьян, которые отказывались сдавать свой хлеб, скрывали его. Доведенные порой до отчаяния, они брали в руки оружие и обращали его теперь уже против советской власти. В октябре 1920 года вспыхнуло антибольшевистское восстание в Ангарском аймаке, которое возглавили бывшие царские офицеры: Виктор Чернов и Александр Амагаев (в Бильчирском хошуне), семеновец Донской (в селе Евсеево), Шелопухин (в Тихоновской волости). Восстание началось под лозунгами "Советы - без коммунистов" и "Долой продразверстку!". Начались жестокие расправы над большевиками и представителями советской власти на местах, повстанцы повсеместно выискивали членов партии и сочувствовавших большевикам: расправа была короткой и жестокой».

 

В связи с создавшимся весной 1921 г. чрезвычайным положением в ряде аймаков волисполкомы были заменены ревкомами - чрезвычайными органами власти, в состав которых, как правило, назначались только коммунисты из числа гражданских и военных лиц. В ряде мест было введено военное положение. Специально для борьбы с бандитизмом был сформирован добровольческий бурятский отряд под командованием Санкуева, который действовал на территории Ангарского аймака. Решением аймачного комитета РКП (б) в него было мобилизовано 150 коммунистов из 217 состоявших на учете. Из состава регулярной армии были выделены кавалерийский отряд в 100 сабель и пеший отряд в 150 штыков.

 

Кроме больших повстанческих или бандитских групп были малочисленные группы и тати одиночки, по разным причинам вставшие на путь разбоя. Это дезертиры, скрывавшиеся в тайге, и остатки колчаковских войск и подразделений, которым или идти было не куда, или грехов выше головы. Таким людям терять было не чего. Вот и резвились они на большой дороге или по сёлам и улусам. Как говорится до царя далеко и до Господа не близко.

 

В сёлах и бурятских улусах создавались силы самообороны для отпора бандитам и отряды ЧОН (части особого назначения), состоявшие в основном из молодёжи и комсомольцев, оказывавшие содействие небольшим воинским формированиям частей Красной Армии, присылавшимся из центра. За бандитами гонялись по всей территории Восточно-Сибирского края и Эхирит-Булагатскому аймаку, входящему в состав Бурят-Монгольской АССР.

Чоновцы, по сравнению с частями Красной Армии, были более уязвимы, так народ был местный, имели свой дом и родных, и часто становились жертвами расправы бандитов.

Вот два живых примера:

- Вспыхнувшее, в октябре 1920 года антибольшевистское восстание в Ангарском аймаке, подавлять было поручено комиссару Балтахинову. К концу 1920 года большинство отрядов восставших были разбиты, а остатки их, кочевали по горам и лесам, и фактически уже ничем не отличались от банальных бандитов - назад пути уже не было.

В конце 1920 года Павел Балтахинов назначается военным комиссаром в село Тунка. Перед отправкой на новое место службы, он решил на несколько дней заехать к своему отцу, в Тарасу и родной  улус Дунда - Айл, Ночью в деревню ворвались бандиты атамана Донского, дома большевиков и сельских активистов были окружены. Вскоре прозвучали выстрелы. Военный комиссар Павел Балтахинов, командир первого бурятского партизанского отряда в гражданскую войну, был убит. Ему шел всего лишь двадцать первый год.

 

Другой пример из жизни земляка, соратника и друга  самого Ивана Михайловича Харахинова - Ильи Васильевича Балдынова, одного из первых бурятских генералов, Героя Советского Союза.

Илья Балдынов родился в улусе Булты Эхирит-Булагатского аймака в 1903 г. Окончив школу в Иркутске, Илья Балдынов вернулся в родные места, где как грамотный человек стал в улусе Ользоны избачом и милиционером. Во время масштабного крестьянского восстания под лозунгом "За Советы без коммунистов" на территории Иркутской губернии в Эхирит-Булагатском, Баяндаевском, Ангарском аймаках молодой комсомолец Илья Балдынов организует в своем улусе боевую дружину из односельчан, которая затем влилась в один из отрядов ЧОНа (части особого назначения) 5-й Красной армии.

Вместе с чоновцами Балдынов участвовал в схватках с интернациональным (из русских крестьян, казаков и бывших ясачных бурят) отрядом лидера белых повстанцев атамана Дмитрия Донского, в охоте за так называемой "бандой Кочкина" из Иркутска.

Кочкин лично грозился расправиться с милиционером-комсомольцем Балдыновым. Рассказывают земляки, что один раз Кочкин почти настиг своего идейного врага. Когда отряд бандитов ворвался в улус, семья родственников еле успела укрыть Илью, положив его в изголовье широкой кровати и накрыв его… детишками, которые притворились спящими. Кочкин знал эту семью, кто-то, видимо, донес ему, что Илья где-то здесь может укрываться. Постояв, позыркав глазами в бедной избе, он уехал с отрядом. Так находчивость дяди спасла Илью.

Очевидно, с тех времён службы в ЧОН и борьбы с бандитизмом, зародилась дружба двух молодых парней бурят.

Октябрьская революция 1917 года в России  всколыхнула все слои населения, от мала до велика, при всех её издержках. Но низы уже не хотели жить по - старому и, выражаясь словами А.М. Горького, они поняли:  «Чело-век! Это – великолепно! Это звучит... гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека». Получив свободу народ становился на её защиту, не щадя своей жизни. Так закалялась сталь.

К этой когорте молодых строителей коммунизма, бесспорно, принадлежал и молодой Иван Харахинов. Трудно нам, не жившим в то время, представить розыск и бои с бандитами, конные атаки и беспощадную рубку саблями непримиримых противников. На этом фоне проходило становление характера молодого человека, его понятия справедливости и чувства собственного достоинства.

Нет рукописных или устных рассказов о том времени самого Ивана Михайловича Харахинова, но чтобы не фантазировать, достаточно вспомнить или прочитать романы: Н.А. Островского «Как закалялась сталь», М.А. Шолохова «Тихий Дон», «Поднятая целина» и книги других авторов, чтобы иметь понятие о том времени и настрое людей.

В 80е годы я с приятелями был в гостях у одного егеря в Ольхонском районе, естественно поехали в тайгу отдохнуть: собирать ягоды, был как раз сезон, порыбачить или поохотиться, а заодно и водку вкусную попить. Но получилось так, что предпочтение отдали Бахусу. Так вот, кроме официально зарегистрированного оружия, у нашего приятеля оказался ещё спрятанный в тайге кавалерийский карабин. Старый, повидавшиё многое на своём веку, ровесник гражданской войны и интервенции, с вытертым, до блеска стволом и затвором, с обшарпанными: цевьём, ложе и прикладом. Как он попал к егерю известно только ему одному. В чьих руках побывал этот карабин, в каких местах и сколько унёс человеческих жизней не известно. А возможно ещё и принесёт кому-то горе.

В 1928 году Иван Харахинов добровольно  поступает на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию (РККА).

Почему добровольно, объясняю, ссылаясь на документы, найденные в интернете. До 1924 года основная масса бурят считалась в Российской империи непригодной для военной службы. «Царю и Отечеству» служили только те буряты, которые относились к казачьему сословию. Остальные в ходе военных кампаний привлекались только на оборонительные работы. В Гражданской войне основная масса бурят под влиянием пропаганды со стороны эсеров-народников (Жамцарано, Барадийна, Богданова и других) не участвовала и придерживалась нейтралитета. Те, кто принимал участие в боевых действиях в качестве комбатантов (те же казаки-буряты), служили в основном у белых – в Дикой дивизии атамана Семенова, в формированиях барона Унгерна, есаула Тапхаева. Известно также о небольшом количестве иркутских бурят, которые служили в красном партизанском отряде анархиста Павла Балтахинова и у белых партизан. Но подавляющее большинство бурят к сражениям между белыми и красными никакого отношения не имело.

Глава Бурят - Монгольской АССР Михей Ербанов сумел преодолеть предубеждение и недоверие кадровых военных в отношении бурят. В 1924 году он обратился к будущему военному наркому Михаилу Фрунзе, который в то время занимался военной реформой (в 1925 году Фрунзе заменил Троцкого на посту наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета СССР) с просьбой создать в Бурят-Монголии национальную воинскую часть. В начале 1925 года Фрунзе утвердил штат Бурятской кавалерийской школы, был объявлен призыв бурятской молодежи в Красную Армию и на базе 5-й Кубанской кавбригады был создан Буркавэскадрон, который затем стал дивизионом, полком и, наконец, Буркавбригадой. Кстати, расформирована эта образцовая часть будет в марте 1938 году, через месяц после расстрела самого Ербанова.

О создании бурятских национальных воинских формирований в своей работе «Бурятские национальные военные формирования в геополитических битвах и вооруженных конфликтах в Азии (1920-е гг.)» отразил Д.В. Цыбикдоржиев:

- «В мае 1924 года командарм И.П. Уборевич направляет на имя заместителя председателя Реввоенсовета М.В. Фрунзе рапорт, в котором в частности говорилось: "Во исполнение телеграммы штаба РККА от 23 апреля 1924 года и в соответствии с планом формирования национальных частей вопрос о их формировании был подвергнут немедленному совместному обсуждению с Бурят - Монгольским обкомом РКП(б)". Для начала решено было сформировать отдельный бурятский кавалерийский дивизион с последующим развертыванием в полк, но прежде всего, требовалось подготовить офицерские кадры. Многие бурятские казачьи офицеры погибли в гражданской войне или вынуждены были уйти за кордон, а оставшиеся вряд ли могли пользоваться популярностью у властей, поэтому вопрос о командном составе будущего полка требовалось решать практически с нуля.

В ноябре 1924 года при 5-й Кубанской отдельной кавалерийской бригаде, в свое время переброшенной в Бурятию для отражения рейда Азиатской дивизии и позже расквартированной в столице Бурятии городе Верхнеудинске (Улан-Удэ), открылась «Школа младших командиров», где курсанты изучали уставы, стрелковое дело, тактику, рубку. Штат школы учитывал особенности национальной части: при начальнике и командирах взводов вводились переводчики на бурятский язык. Специально из монгольской народной армии был приглашен переводчик для перевода руководящих документов на бурятский язык, а также перевода на бурятский язык основных команд, приказов, распоряжений.

Комплектование личного состава производилось исключительно бурятами. Вначале на принципах добровольности, а затем по призыву. Поэтому, вначале 1924 года, курсанты в школу набирались через комсомольские организации из числа добровольцев. В тот период бурятская комсомольская организация только зарождалась, наибольшее количество добровольцев было из тех районов Республики, где раньше возникли и окрепли комсомольские организации. Так, из Аларского аймака было набрано – 20 человек, Боханского – 18 человек, Тункинского и Эрхирит-Булагатского по 5 – 6 человек, а из остальных по 1 – 3 человека.

Как писал исследователь А.И. Беч, - "Кроме специальных занятий изучались ветеринария, естествознание, агрономия. Много времени курсанты уделяли спорту. В результате почти во всех состязаниях спортсмены школы оказывались первыми в бригаде и на республиканской олимпиаде". Это любопытное свидетельство проливает свет на отношения будущих бурятских офицеров с уже имевшими солидный военный опыт бойцами 5-й Кубанской. Эта часть была сформирована в апреле 1919 года далеко на западе от Бурятии, в Астрахани. Тогда еще дивизия под номером 33 приняла участие в советско-польской войне, затем была отправлена в Петропавловск, откуда и была срочно вызвана в Бурятию в горячие дни северного похода Унгерна. На границе с Монголией кубанцы задержались надолго, и начальная история бурят-монгольских советских вооруженных формирований была тесно связана с этой частью.

В бою с отрядами Азиатской дивизии в 1921 году получил ранение в ногу будущий маршал СССР Константин Рокоссовский, наиболее талантливый советский полководец Второй мировой. После разгрома Унгерна Рокоссовский был оставлен на службе в 5-й Кубанской кавбригаде, приняв командование одним из полков. В 1923 году полк Рокоссовского был признан лучшим в Сибирском военном округе.

Биограф Рокоссовского В.И. Кардашов пишет: "особенно много помогал начальствующий состав 5-й отдельной Кубанской кавбригады во главе с Рокоссовским в создании первой национальной бурято-монгольской кавалерийской части". Сам же маршал впоследствии вспоминал об истории становления легендарной бурятской бригады, что "это мероприятие с огромным воодушевлением было встречено бурятским населением… количество добровольцев (первоначально комплектование части производилось исключительно бурятами на принципах добровольности - Д.Ц.), желающих определиться на военную службу во много раз превосходило потребность".

15 ноября 1925 года состоялся 1-й выпуск курсантов Бурятской кавалерийской школы. Всего было выпущено 50 младших командиров. 25 курсантов были отчислены по разным причинам. Выпуск первых командиров-бурят стал важным событием в жизни республики.

По этому случаю ЦИК и СНК Бурят-Монгольской Республики даже выпустили специальное обращение к народу Бурят-Монголии.

Тогда же, в октябре-ноябре 1925 года, состоялся и первый призыв бурят 1903 года рождения из аймаков республики на службу в Бурятский кавалерийский эскадрон.

К началу 1926 года выпускники школы стали костяком нового воинского формирования - отдельного Бурят - Монгольского кавалерийского эскадрона. А.И. Беч приводит данные по национальному составу эскадрона: рядовые - 100%, младшие командиры - 100%, среднее звено командиров - 50%. В 1927 году эскадрон вырос до кавалерийского дивизиона. В этот период часть посетил командующий Сибирским военным округом Н.В. Куйбышев, поначалу осматривавший часть, по его признанию, "с некоторым предубеждением", но сомнения командующего вскоре "бесследно исчезли… дивизион произвел хорошее впечатление". Куйбышев отметил необходимость расширения части. Рокоссовский отзывался о тех годах жизни дивизиона так же  положительно: "Буряты - природные конники. Они любят коня, с ним свыклись с детства, и питают призвание к службе в коннице. Поэтому вся учеба, связанная с конем, очень легко ими усваивается. С присущей конникам смекалкой и лихостью они являлись отличными наездниками". Все эти качества очень скоро нашли свое боевое применение.

Молодого Ивана Харахинова, призванного на военную службу, очевидно, как имеющего боевой опыт, приобретённый в частях ЧОН, направляют в "Бурятскую кавалерийскую школу младшего командного состава № 117", первым начальником, которой был  Иван Ильич Дударев, позже ставший генералом.

Бурятская кавалерийская школа младшего комсостава (Буркавшкола) располагалась в городе Верхнеудинске, в бывших  царских казармах, в районе посёлка Ново - Берёзовка, при 5-ой Кубанской кавалерийской бригаде К.К. Рокоссовского. Служившие в Советской Армии знают, что такое учебный полк и жизнь только по Уставу ВС СССР. Мне самому довелось пройти обучение в Москве в 1-ом Отдельном запасном учебном железнодорожном полку имени Ленинского комсомола. Не понаслышке знаю, что такое муштра и как выбивается гражданская дурь из головы призывника. Но это в мирной жизни, а что уж говорить об обстановке, максимально приближенной к боевой, в которой тогда находилась молодая Советская республика, в окружении, мягко говоря, не дружественных стран. Хотя и сейчас Россия это испытывает на себе.

Я нашёл фрагмент воспоминаний одного из сослуживцев Ивана Харахинова в то время по кавдивизиону Бадмы Дымбрыловича Дымбрылова:

- «15 октября 1928 г. шестеро новобранцев из посёлка Хоринск, Хоринского аймака (в их числе и был Б. Д. Дымбрылов) выехали в город Верхнеудинск (в Улан-Удэ переименован в 1936 г.), откуда отправились в город Троицкосавск – на место дислокации своей части – на пароходе вверх по течению Селенги. В то время солдаты отличались во многом от современных солдат. Вместо автомата Калашникова и пистолетов молодым войнам вручали шашки, винтовки, седла и пики (трехметровые копья с острыми наконечниками), вместо шапок-ушанок выдавали буденовки. Бадма Дымбрылович попал в третье отделение второго взвода первого эскадрона, его командирами стали соответственно Кынзеев, Плишкин, Пилипенко, последних двух чуть позже заменили Шаракшинов и Зимин. Через год, во время боёв на КВЖД погибли Кынзеев, Шаракшинов и Зимин.

 
Так как дивизия была кавалерийской, им выдали лошадей. По словам Бадмы Дымбрыловича, ему попалась хорошая лошадь по кличке Раядка, дисциплинированная, послушная, хорошо управляемая, а от лошади ведь в трудную минуту могла зависеть жизнь солдата. Но перед тем, как выдали лошадь, было много учений и пришлось помахать шашкой, сидя на чучеле. Служба была насыщена политзанятиями, стрельбой, верховой и манежной ездой, скачками через барьеры, рубкой лозы, упражнениями с пикой. В выходные дни ходили в увольнительные в город Троицкосавск (казармы кавдивизиона находились в 3-4 км от города).

Летом 1929 года обучение молодых бойцов закончилось, и весь дивизион перебросили в город Верхнеудинск на станцию Дивизионная.

Иван Харахинов с честью вынес школьные испытания и по окончании школы, был назначен младшим командиром пулемётного взвода в Бурятский кавалерийский дивизион. Под начало своего земляка и друга, чоновца Ильи Балдынова, командира этого взвода.

Из биографии И.В. Балдынова:

- Жизнь Ильи Балдынова полна взлётов и падений, но как человек стойкий и мужественный, он с честью выходил из трудных ситуаций, не жалуясь на судьбу, не подводя товарищей и сослуживцев, не обрекая никого на страдания.

Рано оставшись без родителей, маленький Илья воспитывался у родных. Он с малых лет был очень смышленым, любознательным, быстро научился читать и писать у какого-то русского ходока - учителя. С 12-ти лет начал трудовую деятельность.

Когда Илья подрос, дядя отправил его в город Иркутск, в так называемую школу для взрослых, где он научился не только хорошо читать, писать и говорить по-русски, но и разбираться в сложных социально-политических вопросах того времени. Дальше продолжать своё образование не было возможности, поэтому Илья Балдынов вернулся в свой родной улус, где вступил в комсомол.

Как человека грамотного, райком  РЛКСМ Эхитрит-Булагатского аймака, рекомендовал его красным избачом (изба-читальня) в волостное село Ользоны, а затем старшим милиционером.

Служил Илья и в отряде ЧОН, участвуя в борьбе с бандитизмом. В 1924 году И.В. Балдынова, как одного из лучших комсомольских активистов, избрали делегатом первого комсомольского съезда Бурятии.

1925 год стал в биографии И.В.Балдынова одним из самых событийных: он был принят в ряды Всесоюзной коммунистической партии большевиков (ВКПб). После принятия решения о создании бурятских воинских формирований, Илья в мае того же, 1925 года, был направлен для учёбы в Ленинградскую кавалерийскую школу, после окончания которой командует взводом 74 кавполка 5-й Кубанской кавбригады (комбриг К.К.Рокоссовский), а позже назначается командиром отдельного пулеметного взвода Буркавдивизиона.

Из истории того времени: Директивой штаба РККА от 21.07.27 г. кавалерийский эскадрон и школа МКС с 1.10.27 г. переформировываются в Отдельный бурят-монгольский кавалерийский дивизион (два сабельных эскадрона, пулеметный взвод, взвод связи, взвод управления и школа МКС). Окончательно дивизион сформирован в ноябре 1927 г. Командиром дивизиона стал Леонид Андреевич Бусыгин, комиссаром - Павел Прокопьевич Кобелев, начальником штаба - Николай Дмитриевич  Замянин и
6.02.28 г. дивизион был передан в подчинение командованию 18-го стрелкового корпуса.

По своему предназначению и использованию конница Красной Армии подразделялась на стратегическую - кавалерийские дивизии и корпуса и войсковую - подразделения и части, входившие в состав стрелковых соединений. В 1924 году вышел временный боевой устав конницы РККА, который закреплял мысль о том, что конница является самостоятельным родом войск Советских Вооруженных Сил.

    Осенью 1925 года в ходе военной реформы кавалерия перешла на новые штаты. Прежние кавполки, состоявшие из 4 эскадронов, заменялись полками 6-эскадронного состава; каждые 2 эскадрона объединялись в кавалерийский дивизион. Кроме того, в полку были пулеметный эскадрон (16 пулеметов), полковая батарея, отдельный взвод связи, саперный взвод, хим. взвод и полковая школа по подготовке младшего командного состава.

    В 1927 году вышел в свет Боевой устав конницы РККА. В приказе РВС № 436 от 13 августа, сопровождавшем этот устав, конница рассматривалась как один из важнейших "элементов Вооруженных Сил СССР" (Боевой устав конницы РККА, 1927, ч. III, с. 13).
    В течение 1927-31 гг. Генштабом РККА был разработан первый 5-летний план развития Вооруженных Сил. В основу этого плана были положены соображения о том, что "решающими средствами будущего вооруженного столкновения явятся: а) стрелковые войска с мощной артиллерией; б) стратегическая конница; в) авиация" (ВИЖ, 1968, №8, с. 105).
    Кавалерия в этом плане рассматривалась как одно из решающих средств борьбы. Она являлась основной подвижной и ударной силой, так как танков и бронемашин в Красной Армии тогда было мало.

Будущие средние командиры кавалерии обучались в 4-х школах: Ленинградской, Тверской, Краснодарской и Кировоградской, а также в объединенных военных школах: имени ВЦИК, Татаро-Башкирской и Ташкентской имени Ленина. Подготовка командных кадров кавалерии проводилась также на кавалерийских курсах усовершенствования командного состава, которые сначала находились в Ленинграде, а потом в Новочеркасске. Начальником курсов длительное время был опытный теоретик и практик службы кавалерии М. А. Баторский, а позже В.И.Мискулин, М.Г.Хацкилевич и другие. На этих курсах учились будущие Маршалы Советского Союза Г.К.Жуков, К.К.Рокоссовский, И.Х.Баграмян, А.И.Еременко. А упомянутый мною земляк Илья Балдынов  в 1940 году, как один из грамотных теоретически и практически подготовленных командиров, назначается старшим преподавателем Высших курсов усовершенствования командного состава красной конницы в г. Новочеркасске, где и застала его Великая Отечественная война.

Можно предположить, что служба молодого младшего командира проходила в заботах, которых было не мало. Станковые пулемёты «Максим» были грозным оружием того времени, по сравнению с карабином и винтовкой Мосина – плотность огня и скорострельность увеличивали поражающий фактор в бою. А пулемёт, поставленный на тачанку, в кавалерийских частях, делал его мобильным и маневренным, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пулемёт, поставленный на турель, мог вести огонь по воздушным целям.

В составе пулемётного взвода, было четыре станковых пулемёта (с расчётами). В зависимости от системы и калибра станкового пулемёта, его расчёт может состоять из 2-3 человек (номеров) и более, во главе с начальником пулемёта (командира расчёта).  Командир расчёта, как правило, младший командир (в наше время сержант). В составе пулемётного расчёта  было две конные повозки. Одна повозка (тачанка) под пулемёт с расчётом, а другая повозка под боеприпасы для пулемёта, воду для охлаждения ствола, смазку, снаряжение и амуницию пулемётного расчёта, и естественно для перевозки остальных членов расчёта.

 

В Красной Армии тачанки приобрели громкую славу в Первой конной армии С.М. Буденного. Четырехколесная повозка с открытым кузовом, установленным на прочную раму из дуба, ясеня, вяза или граба, стянутую металлическими накладками, со стальными рессорами, колесами с металлическими втулками и стальными шинами отличалась устойчивым, плавным ходом и прочностью на российских дорогах. На тачанке обычно ставился пулемет «Максим» на станке (крепление допускало быстрое снятие с тачанки), но были возможны и варианты. Пулеметная тачанка была не таким уж просторным экипажем, и пулемет с боекомплектом занимал значительную ее часть, но трудно было найти лучшую базу для пулеметной повозки, чем тачанка. Особенно для конницы, которая стала главным средством маневра и крайне нуждалась в подвижных пулеметах.

 

Тачанка была компактна на марше, сочетала огонь пулемета со скоростью и проходимостью кавалерии, преодолевала броды глубиной до метра, была постоянно готова к открытию огня, могла быстро сняться с позиции, требовала меньше людей и лошадей, чем вьючные пулеметы. Кроме кавалерии тачанки, обеспечивавшие быстрый выезд пулеметов на позиции и открытие огня, использовались и совместно с посаженной на подводы пехотой. Обычным делом были встречные бои, когда пулеметы нужно было выдвинуть вперед как можно быстрее, отходы кавалерии и пехоты под напором противника — и тут тачанка была отличным средством. При низкой плотности артиллерии и быстроте маневра применение тачанки вполне себя оправдывало.

Каждый пулемётчик должен уметь выполнять обязанности любого бойца пулемётного расчёта в случае, если придётся заменить его в бою. Начальника пулемёта заменял наводчик. Согласно Устава  РККА станковый пулемёт обслуживали начальник расчёта и шесть бойцов: наблюдатель-дальномерщик, наводчик, помощник наводчика, два подносчика патронов, ездовой. А в нашем случае их было два.

Самая неблагодарная работа в армии, это работа с личным составом, а Ивану Харахинову ещё хватало работы с конным парком расчёта, забота о фураже для них и по уходу за ними. Обслуживание и ремонт конных повозок, сбруи и личного оружия бойцов.

Кроме того ежедневная боевая подготовка, несение службы в суточном наряде и так далее.

А тучи на горизонте уже сгущались. Вернёмся к тому времени. Окончание первой мировой войны (подписание  Версальского мирного договора в 1919 году), Гражданской войны и иностранной интервенции на территории России создали новые условия в международных отношениях. Важным фактором стало существование Советского государства, как принципиально новой общественно - политической системы. Сложилось противостояние между Советским государством и ведущими странами капиталистического мира. Именно эта линия преобладала в международных отношениях 20 – 30х годов ХХ века.

Одновременно обострились противоречия между  самыми крупнейшими  капиталистическими государствами, а так же  между ними и «пробуждающимися» странами Востока.

 

Генуэзская конференция. В 1921 г. Советское правительство предложило западным державам созвать международную конференцию для урегулирования спорных вопросов и юридического признания Советской России. В апреле 1922 г. открылась Генуэзская конференция. В ней участвовало 29 государств Россия, Англия, Франция, Германия и др.

Западные державы предъявили России совместные требования: компенсировать долги царского и Временного правительств (18 млрд. руб. золотом); вернуть национализированную большевиками западную собственность на территории бывшей Российской империи; отменить монополию внешней торговли и открыть дорогу иностранным капиталам; прекратить революционную пропаганду в их странах.

Советское правительство выдвинуло свои условия: компенсировать ущерб, причиненный иностранной интервенцией в годы гражданской войны (39 млрд. руб.); обеспечить широкое экономическое сотрудничество на основе долгосрочных западных кредитов; принять советскую программу всеобщего сокращения вооружений и запрещения наиболее варварских методов ведения войны.

Переговоры зашли в тупик из-за взаимной неготовности к политическому компромиссу. Однако в ходе конференции наметился раскол среди западных держав.

 

Отношения с другими европейскими государствами (Англией и Францией) имели сложный характер. В 1923 г. возник конфликт между СССР и Великобританией. Она предъявила Советскому правительству ноту (ультиматум Керзона), в которой протестовала против расширения влияния России на Ближнем и Среднем Востоке. Через некоторое время конфликт удалось погасить дипломатическими средствами, стороны заявили, что считают его исчерпанным.

Как видим, Россия всегда находится в окружении недружественных стран. Молодой советской республике для того, чтобы выжить, необходимо было провести индустриализацию страны в краткие сроки. Но на страну наложены санкции, в том числе запрет расплачиваться за закупки за границей валютой, золотом. Государству приходилось выкручиваться и производить оплату платиной, лесом, пшеницей и даже предметами искусства.

Вот на этом фоне назревали события на восточной окраине страны, поэтому справочный материал привожу подробно.

В ноябре 1929 г. на дальневосточных рубежах СССР назревали события необычайной важности, связанные с решением вопроса о статусе КВЖД.

КВЖД начиналась от станции Маньчжурия, проходила через хребет Большой Хинган, Северо-Восточную равнину, хребет Чанбайшань до станции Суйфыньхэ и имела ответвление Харбин – Чунчунь – Далянь (Дальний), а также ветки на Бэньси, Фушунь, Инкоу, Чэнцзытун и Люйшунь (Порт – Артур). Её протяженность составляла около 2,5 тыс. км.

Китайско-Восточная железная дорога построена Россией в 1897 – 1903 гг. по контракту, заключённому в соответствии с русско-китайским договором 1896 г. На её строительство Россия израсходовала 375 млн. руб. золотом. Работы по прокладке КВЖД способствовали экономическому оживлению северо-восточных районов Китая, притоку сюда населения, возникновению и росту городов. Во время русско-японской войны 1904-1905 гг. по КВЖД шло снабжение русской армии в Маньчжурии. В результате поражения царской России в войне южное ответвление КВЖД от Чанчуня до Дальнего Востока по Портсмутскому мирному договору 1905 г. отошло к Японии, и было названо Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД). После социалистической революции в России КВЖД оказалось в руках иностранных интервентов и белогвардейцев и использовалось ими для борьбы против большевиков.

В 1918 г. в зону КВЖД вошли японские войска. Япония и Соединённые Штаты Америки, заключив соглашение об осуществлении надзора за дорогой, создали так называемый межсоюзный комитет, к которому затем присоединились Англия и Франция. На Вашингтонской конференции 1921-1922 гг. вопрос о КВЖД стал предметом острых разногласий между империалистическими державами.

В мае 1924 г. в Пекине было подписано советско-китайское соглашение, по которому КВЖД рассматривалась как чисто коммерческое предприятие, управляемое совместно СССР и Китаем. Однако уже с 1925 г. китайские власти, подстрекаемые империалистическими кругами других стран, встали на путь нарушения этого соглашения совершили ряд провокаций на КВЖД и на границе с советским Дальним Востоком.

В Китае в то время продолжалась гражданская война. На юге страны с центром в Кантоне существовало правительство Гоминьдана, возглавляемое Сунь Ятсеном, на севере – в Пекине – другое правительство.

В марте 1925 г. Сунь Ятсен умер. Новый лидер Гоминьдана Чан Кайши начал поход на север. После того, как он завершил объединение страны под своим началом (июнь 1928 г.) и перевёл столицу в Нанкин, все Европейские государства, кроме СССР, признали его правительство.

Маньчжурия в это время находилась под контролем сына Чжан Цзолиня, который ведя первоначально про японскую политику в 1928 г. решил изменить курс, но был убит. Его сын Чжан Сюэлян присоединился к Чан Кайши, чтобы пользоваться его покровительством в отношениях с японцами (он отказался платить Японии по займам отца). Именно силы Чжан Сюэляна были непосредственными участниками боевых действий против СССР в конфликте на КВЖД.

Советская сторона считала, что к агрессии его подтолкнул Чан Кайши, которого, в свою очередь, вынуждали на это русские эмигранты и правительства западных держав, желавшие ослабить позиции СССР в регионе.

На Западе утверждали, что истинная причина захвата дороги китайцами заключалась в том, что КВЖД под управлением Советов начала приносить намного меньше прибыли, что опустошило китайскую казну. Так, в 1924 г. доход КВЖД составлял 11 млн. руб., в 1926 г.- почти 20 млн. руб., а начиная с 1927 г. прибыли дороги начали неудержимо падать. В 1927 г. меньше 10 млн. руб., 1928 г. – менее 5 млн. руб., хотя канадские и американские эксперты утверждали, что КВЖД способно приносить до 50 млн. золотых руб. ежегодно¹⁷.

10 июля 1929 г. в Харбине китайской полицией было занято здание центрального телеграфа КВЖД. Начались аресты советских служащих. Китайскими властями было объявлено о закрытии представительства советских учреждений, а управляющему дорогой и его помощнику предложено выехать за пределы Китая.

На провокации китайских властей Советское правительство ответило нотой от 13 июля 1929 года, подписанной заместителем наркома иностранных дел Л.М. Караханом. В ней говорилось: «10 июля утром китайские власти произвели налёт на КВЖД и захватили телеграф по всей линии, прервав телеграфное сообщение с СССР… Дубань (Губернатор – И.Ф) дороги Люй Чжунхуан предъявил управляющему КВЖД Емшанову требование передать управление дорогой лицу, назначенному Дубанем… Управляющий дорогой, Емшанов, отказался выполнять это незаконное требование… Он был насильно отстранён. Начальники служб были отстранены и заменены белогвардейцами. По всей КВЖД закрыты и разгромлены профсоюзы и кооперативные организации рабочих, арестовано более двухсот граждан СССР… Емшанов и Эйсмонт высланы из пределов Китая»

Советское правительство высказалось за мирное разрешение конфликта. Однако у советских границ продолжали сосредотачиваться маньчжурские войска, приведённые в полную боевую готовность.

15 июля была объявлена новая нота СССР, в которой излагалось требование в трёхдневный срок удовлетворить законные права Советского Союза. Однако правитель Чан Кайши ответил так: «Мы хотим сначала взять в свои руки КВЖД, а потом приступить к обсуждению остальных вопросов». Советское правительство в очередной ноте от 17 июля заявило о том, что оно отзывает из Китая своих представителей, прекращает с ним сообщение и предлагает представителям Китая в СССР немедленно покинуть пределы Союза. Однако и после этого враждебные действия китайских властей не прекратились. На КВЖД продолжались аресты советских граждан.

20 июля дипломатические отношения между Китаем и СССР были прерваны, советские консульские учреждения отозваны из Китая, а китайским консульствам предложено покинуть СССР.

В результате обострения конфликта возникла необходимость срочно принять меры по обеспечению безопасности наших восточных границ СССР. В сложившейся ситуации было решено создать единое руководство частями Красной Армии, противостоящими Китаю. 6 августа 1929 года Реввоенсовет СССР издал приказ, в котором говорилось:

«1. Объединить все вооружённые силы, ныне расположенные на территории Дальнего Востока, в армию, присвоив ей наименование «Особая Дальневосточная армия»
2. Командующим Особой Дальневосточной армией назначить товарища Блюхера.
3. Товарищу Блюхеру немедленно вступить в исполнение своих обязанностей»

Выбор В.К. Блюхера как главнокомандующим дальневосточными вооруженными силами был не случаен. Василий Константинович - сын ярославского крестьянина, рабочий-металлист, прославленный герой гражданской войны, награждённый тремя орденами Красного Знамени, среди которых орден за номером 1.

Прибытие В.К. Блюхера на Дальний Восток вызвало большой резонанс за рубежом. Он уже был известен как выдающийся полководец, человек твёрдой воли. Английский журнал «Чайна ревью» в передовой статье под заголовком: «Галин возвращается на Дальний Восток» писал: «Одним из наиболее резких контрастов в нынешнем китайско-русском конфликте является возвращение на Дальний Восток генерала Блюхера, известного в Китае под именем Галина. Прибытие Галина создаёт положение, которое может оказаться небывалым в истории. В случае войны Россия будет иметь командующим её военными силами, действующими против Китая, человека, бывшего руководящим деятелем в армии этого государства и с более безукоризненным, из первоисточников, знанием о силах противника. Проведя более десяти лет на Дальнем Востоке, Галин хорошо знает Дальний Восток и Китай. Без сомнения, принятие командования вооружёнными силами России на Дальнем Востоке Блюхером создаёт новую обстановку в русско-китайском конфликте».

К концу лета 1929 г. в численность китайских войск на границе с СССР насчитывала около 300 тыс. человек. Кроме того, в Маньчжурии находились белогвардейские формирования, насчитывавшие 70 тыс. человек. Китайские войска располагались близ границы на четырёх основных стратегических направлениях, с таким расчётом, чтобы создать угрозу жизненно важным коммуникациям и районам Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Во второй половине августа провокации на границе усилились. С китайской стороны почти непрерывно гремели выстрелы. Однако пограничники на огонь не отвечали. Советские воины строго соблюдали приказ командования армии № 14 «Не стрелять!» Когда же белокитайцы совершали нападения на пограничные заставы, им давали отпор, но границу Советские войска не переходили.

Обстановка на границе между тем накалялась.

6 августа 1929 года И.В. Сталин отдаёт приказ командующему Особой Дальневосточной армией В.К. Блюхеру, о подготовке упреждающей военной операции.
Задача, поставленная Сталиным перед командованием РККА, казалась абсолютно нереальной — противник обладал абсолютным превосходством в силах. Япония была готова вмешаться в любой момент и не только Япония.
Ясно было, что перебросить дополнительные войска с Западного направления невозможно, во - первых пропускная способность железных дорог и изношенность паровозного и вагонного парка не давала сделать это должным образом, во вторых — Польша, Финляндия и Румыния держали на наших границах серьезные силы, а ввиду проводимого в то время реформирования армии, численность РККА была серьезно уменьшена и ослаблять войска прикрытия на Западной границе, было несвоевременно. Но наступать и наступать первыми необходимо, но как?
В Москве приняли решение, действовать наличными силами, создать на базе имеющихся частей РККА маневренные группы и нанести внезапные точечные удары, по китайским войскам, готовящимся к нападению на СССР. Операция должна быть молниеносной, приоритетной задачей должен быть захват ключевых дорожных узлов, разгром штабов и удары по выдвигающимся к местам боестолкновений китайским резервам. Главным методом, была принята теория локального превосходства, при том, что противник не мог определить заранее точное место удара Советских войск. И обязательно — полное господство в воздухе.

Направлением первого удара был выбран район слияния рек Сунгари и Амура, на фланге вражеской группировки у озера Ханка, где китайцы готовили наступление.
Начало "Сунгарийской" операции было назначено на 12 октября. Основными задачами операции было уничтожение крепости Лахасусу и ее гарнизона, и разгром Сунгарийской китайской флотилии, что устраняло китайскую угрозу судоходства по Амуру.

12 октября 1929 года, в 6 часов 10 минут, советской авиацией был нанесен  внезапный авиаудар по скоплениям войск и артиллерийским позициям противника. В зоне наступления господство авиации РККА в воздухе было абсолютным. Сунгарийскую операцию поддерживал 21 самолет. Через две минуты после авианалета, вступили в бой мониторы Дальневосточной флотилии, первым открыл огонь флагман — монитор "Ленин", его поддержали еще восемь наших мониторов, 11 китайских судов и береговые укрепления, были накрыты огнем. От совместных ударов мониторов и авиации, Китайская Сунгарийская флотилия потеряла 4 корабля и через 2 часа прекратила сопротивление.

Через пять минут после начала бомбардировки был высажен десант под руководством командующего Амурской флотилией Я.Озолина. В операции было задействовано два стрелковых полка 2-й Приамурской стрелковой дивизии (1117 человек, 21 орудие, 78 пулемётов) под командованием комдива Ивана Андреевича Онуфриева (награжден тремя орденами Красного Знамени, Расстрелян 25.04.1938)
В китайской крепости Лахасусу — 5,5 тыс. человек, 20 орудий, 16 бомбомётов, 26 пулемётов, и в окрестных гарнизонах было еще около 17 000 солдат и офицеров противника". Наших было около тысячи человек, но это были русские солдаты. И небо было нашим, что и сыграло свою роль.
Многоцелевые самолеты Р-1 и МР-1 были фанерными, но в руках наших пилотов, они были грозной силой. Наша авиация подавила китайскую артиллерию и вывела из строя уцелевшие корабли, которые более не могли вести артиллерийский и пулеметный огонь по нашим наземным войскам.
В дело вступила наша артиллерия и начала истребление противника, лишенного маневра в крепости и укреплениях. Оглушенные, понесшие серьезные потери и потрясенные китайцы не смогли помешать продвижению наших пехотных частей. Особое впечатление на противника произвела тяжелая артиллерия мониторов. Китайцы оказались в безвыходном положении и к 15 часам капитулировали.
Враг потеряли около 500 человек убитыми и несколько тысяч пленными. В тот же день, части РККА, разрушив уцелевшие вражеские укрепления, вернулись на советскую территорию. Наши войска захватили— плавучую батарею "Дун-И", которая под названием "Х42500" приняла участие в разгроме Японии в 1945 г.
Не успели маньчжурские генералы оправиться от этого поражения, как был взят находившийся в 70 км юго-западнее г. Фугдин (Фуцзян) с еще более многочисленным гарнизоном и сильными оборонительными сооружениями, чем в Лахасусу.
Операции была назначено на 30 октября.  Китайские "стратеги" затопили в Сунгари несколько старых барж, поставили заграждение из плавучих мин и на этом успокоились. По расчетам китайского командования, получалось, что имеющимися в наличии силами Красной Армии, Фугдин взять невозможно. Опять же Сунгари начала сковываться льдом и китайцы расслабились, за что и поплатились.
Разгром был жестоким. Сначала совместные удары советских кораблей и самолетов, а затем сокрушительный огонь по дезорганизованным китайским войскам. Кстати, Лухасусу был взят второй раз — буквально походя. Китайский гарнизон мужественно не дал разгромить себя "круглоглазым русским варварам", китайцы просто бежали. Их даже не преследовали.
В пять часов утра 30 октября корабли Амурской флотилии с десантом на борту, прошли 70 километров по замерзающей Сунгари, вытралили минные заграждения, и руководствуясь данными авиаразведки, обойдя затопленные корабли, ворвались на Фугдинский рейд. Китайские корабли и береговая артиллерия открыли огонь, но вдруг не смотря на мороз и шквальный ветер, появились восемь МР-1 с красными звездами, первым делом они потопили два военных парохода, "Цзян Ань" "Ли Чуань". А пара МР-1 командира отряда Э.М.Лухта и начштаба Д.И.Боровикова пустили на дно, флагмана китайской флотилии канонерку "Цзян Хэн", после чего атаковали и рассеяли китайский кавалерийский отряд численностью в 300 сабель, который пытался сбросить наших десантников в реку. К вечеру красноармейцы прорвались на южную и восточную окраины города. Завязались жестокие уличные бои. Под утро большая часть гарнизона бежала, окруженные со всех сторон 500 китайских солдат капитулировали, потери китайцев составили больше тысячи человек и 11 судов. Китайская военная флотилия была уничтожена полностью.
Но как говориться битому неймётся, Несмотря на поражение на Сунгари, маршала Чжан Сюэляна принял решение, все равно начать наступление на Приморье, ведь в оставшуюся китайскую группировку входили: 70 тысяч солдат и офицеров, 200 пулемётов, 120 орудий, 110 минометов. Непосредственно на острие главного удара находилось 16 500 пехотинцев, 4500 кавалеристов, 124 пулемета, 94 миномета, около 30 орудий, 2 бронепоезда. В ближайшем тылу этой группировки находились еще около 8000 солдат и офицеров, 24 пулемета, 24 миномета, 20 орудий, 5 самолетов. Кавалерия была усилена лучшей китайской частью — Мукденской кавбригадой.
Части РККА насчитывали 2800 штыков, 960 сабель, 131 станковый и ручной пулемет, 36 орудий, 25 самолетов.
Противник имел семикратное превосходство в живой силе непосредственно в районе боевых действий и еще такое же — в резерве. По артиллерии я китайцы превосходили нас в 3 раза. Китайский солдаты были вооружены теми же трехлинейками( или "арисаками"),теми же пулеметами "льюис" и "максим". Но наши снова пошли на упреждение...
В шесть часов утра 17 ноября 1929 г. наши разведчики снова бесшумно сняли часовых и перерезали телефонные провода, одновременно с этим самолеты РККА пересекли границу с Китаем. Китайские пограничные отряды были сметены огнем артиллерии, мобильных пулеметных групп и авиаударами.
В 6 часов 40 минут самолеты 19-го авиаотряда нанесли бомбовый удар по Мишаньфускому аэродрому, уничтожив 4 вражеских самолета. Господство в воздухе стало абсолютным. Мобильные кавалерийские группы глубоко прорвались на территорию противника. Одним из командиров такой группы, был будущий маршал СССР и Польши, К. Рокоссовский, тогда комбриг Кубанской бригады. ( в 1937 был арестован, подвергался пыткам, но не сломался. В 1940 освобожден и реабилитирован)
По совету французских специалистов, у китайской кавалерии шашки были заменены на револьверы, что китайцев и погубило. В лихих кавалерийских стычках, револьвер давал не больше 10% попаданий, а шашка она и в Африке шашка. Был у наших кавалеристов сюрприз и для китайской пехоты. Кавбригады гуляющие по китайским тылам, были очень хорошо насыщены пулеметами и было это неспроста... Бригада занимала китайский город, после того, как противник это обнаруживал, то бросал туда массу войск с приказом взять объект любой ценой. Китайские войска идя в, как правило, плохо подготовленные атаки, попадали под шквальный пулеметный огонь. Ну а потом разгром довершали острые шашки. А китайская кавалерия, к концу конфликта, так просто стала избегать прямых столкновений с красной конницей.
К 15-00, 17 ноября наши кавалеристы, после 40 км марша вышли с тыла к городу Мишаньфу, заняв господствующую высоту. По плану Черепанова противника надо было блокировать, окружить, сорвать попытки деблокирования и затем уничтожить или принудить к сдаче.
К 16 часам к Мишаньфу подтянулись стрелковый батальон и гаубичная батарея. При поддержке артиллерии пехота пошла на штурм города. Китайцы перебросили к месту штурма резервы. Но Черепанов бросил в бой еще два батальона 3-го полка и при поддержке двух артиллерийских батарей начал атаку города с фронта. С юго-востока ударил 2-й полк с двумя горными батареями. Китайцы поняли, что их переиграли и под угрозой полного окружения, пытались отойти за реку Мурень. Для этой цели один из полков Мукденской дивизии попытался вырваться из города, но, кавалеристы 87-го кавалерийского полка 9-й бригады встретили китайцев его пулеметным огнем, а когда противник в панике побежал, взяли китайцев в шашки. Как говорится, "Руби их в песи, круши в хузары!" Было уничтожено больше 500 вражеских солдат, прорыв окружения не удался, а при попытке переправиться через реку, попав под под винтовочно-пулеметный огонь, китайцы запаниковали и большое их количество утонуло. К вечеру 17 ноября Мишаньфу пал.
Для прикрытия наступления на Мишаньфу с юго-запада выдвинулся 1-го Читинского стрелковый полк под командованием И.Ф. Куницкого (расстрелян 14.10.37г.), полк действовал очень успешно и к 22 часам 17 ноября был взят Тайпинчжин, лишив противника возможности развернуть наступление на Мишаньфу со всех сторон.
Вечером 18 ноября наши войска, выполнив все поставленные задачи, вернулись на свою территорию. Потери китайцев в этой операции составили около 8 тысяч убитыми и ранеными. Ребятами из ГРУ было захвачено 2 штабных автобуса, с огромным количеством документов, подтверждавших планы наступления китайцев на Приморье и их связь с Японией и Западом.
Главная операция, проходившая 17-20 ноября в Забайкалье, получила название Маньчжуро-Чжалайнорской. Штурм Чжалайнора и бои под станцией Маньчжурия были крупнейшими и решающими боями конфликта на КВЖД. Будущий маршал Чуйков, принимал в тех боях активное участие.

Советское командование сосредоточило здесь: 6000 чел. пехоты, 1600 кавалерии, 88 орудий, 497 пулемётов, 32 самолета, 3 бронепоезда и 9 танков, только что принятых на вооружение. Войска с соблюдением строгих мер секретности были переброшены к границе, однако японская разведка, обладая в районе огромным количеством агентуры, в том числе и в частях РККА, вскрыла планы нашего командования, и китайцы наши войска уже ждали.

На этот раз РККА противостояли около 60 тысяч китайских солдат и офицеров, 107 пулеметов, 70 орудий, 100 минометов, 2 бронепоезда и 3 самолета. Наиболее важными опорными пунктами, кроме самого Чжалайнора были города Маньчжурия, Хайлар и Цицикар. Там под руководством западных специалистов были возведены мощные оборонительные сооружения. На самых важных направлениях были отрыты 3 линии окопов полного профиля, между которыми были сделаны блокгаузы с перекрытиями из рельсов и шпал и засыпкой до 1 м мерзлой земли. Китайцы были предупреждены японской разведкой о возможном применении танков и успели подготовиться — отрыли противотанковые рвы, вывели артиллерию на стрельбу прямой наводкой, пехоту снабдили большим количеством гранат. Однако, как уже сложилось в этом году, это китайцев не спасло.

Противник знал примерное место удара нашей группировки противник и имел в этом месте двукратное превосходство в живой силе — 15 000 солдат, 26 пулемётов, 70 орудий и минометов, 2 бронепоезда.
Наши войска имели небольшое преимущество в мощи артиллерийского огня, господство авиации в воздухе и имели 9 танков нового типа — МС-1, только что поступивших на вооружение. Подавляющее большинство красноармейцев в этих боях вообще впервые в жизни увидели танк, крестьянские парни обычно даже тракторов в глаза еще не видели. Не имели понятия о танках и части обеспечения. При разгрузке один из танков получил настолько серьезные повреждения, что был разобран на запчасти.
Но надо отметить, что ни один советский танк не был уничтожен противником, а такой финт наших танкистов, как стрельба  из пулемета вдоль траншеи противника, произвел на китайцев неизгладимое впечатление. Те же танки, применялись для уничтожения дзотов и блиндажей, парой выстрелов в упор внутрь укрепления, прекращая всякое сопротивление китайцев.

Окончательный план операции выглядел таким образом:

21-я дивизия (комдив П. И. Ашахманов) с бурят-монгольским кавдивизионом должна была блокировать китайский гарнизон в городе Маньчжурия с севера, запада и юга.
36-я стрелковая дивизия (комдив Е. В. Баранович) с танковой ротой, наносила удар с севера между Маньчжурией и Чжалайнором, перерезая оперативную связь между 9-й и 17-й китайскими бригадами, и направляя главный удар на Чжалайнор с запада, одновременно блокируя 9-ю маньчжурскую бригаду с востока.
35-я стрелковая дивизия (комдив П. С. Иванов) наносила главный удар с севера на юг, на Чжалайнор, силами батальона захватывала высоту 101, что в 5 км восточное Чжалайнора, тем самым отрезая путь отступления из Чжалайнора на Хайлар. (Чжайланорская бригада имела около 12 000 чел. Представьте себе, каково было 400 нашим бойцам удержать ее натиск, но ведь удержали).
5-я кубанская кавбригада (комбриг К. К. Рокоссовский) получила задачу - ударом через высоту 101 выйти на южную окраину Чжалайнора и с юга атаковать поселок и железнодорожную станцию.

На рассвете 17 ноября 20 самолетов нанесли бомбовый удар по позициям китайцев в районе города Чжалайнор, в течение часа шла артподготовка. Наша фронтовая разведка быстро вскрыла крупные недостатки оборонительных сооружений, построенных под руководством западных инженеров. Дымоходы от печей, расположенных в китайских блиндажах, поднимались вертикально вверх. Красноармейцы быстро приспособились бросать в блиндажи гранаты через трубы печей. Оставшиеся в живых китайские солдаты стали поспешно покидать блиндажи и сдаваться.

Наши мобильные группы захватили ключевые стратегические пункты, которые китайцам приходилось штурмовать или проходить с чудовищными потерями. После ряда сокрушительных ударов китайцы начали паническое отступление. Всего за 4 дня китайская группировка под Чжайланором прекратила существование, как военная сила.

Дальнейшая хроника событий была следующая:
29 ноября Советская авиация совершила два налета на штаб командующего китайскими войсками в Манчжурии, после чего правительство маршала Чжан Сюэляна запросило мира.

1 декабря в Хабаровске, начались советско-китайские переговоры о перемирии, но азиатское коварство дало себя знать. 2 декабря со стороны китайского города Шивей, был произведен артналет на советскую территорию, на что наша артиллерия нанесла массированный удар по китайской батарее. Китайские войска оставили город и отошли.

14 декабря, на КВЖД было восстановлено положение, существовавшее до 10.07.1929 года.  За советской стороной восстановлены должности управляющего КВЖД и одного его заместителя.
22 декабря в Хабаровске  был подписан протокол об урегулировании конфликта на КВЖД между СССР и Китаем и восстановлении положения, существовавшего на КВЖД до 10.07.1929 г. Китай обязался покончить с деятельностью белогвардейских банд в Маньчжурии. Проведение новой советско-китайской конференции намечено на 25.01.1930 г. в Москве.
23 декабря начался вывод советских войск с территории Манчжурии.

В боях на КВЖД неувядаемой славой покрыли себя действия командования и личного состава Буркавдивизиона. Оказываясь на направлениях главного удара, воины дивизиона показали мастерство выучки, героизм и мужество, а своими решительными действиями в боях обеспечили победу наших войск в этом вооружённом конфликте. По результатам боевых действий 23.04.30 г. дивизион награжден Почетным Революционным Красным Знаменем ЦИК.

Позже многие прославленные советские полководцы, участники боёв на КВЖД, с восхищением отзывались о действиях Бурятского кавалерийского дивизиона.

 Герой Советского Союза, Герой МНР, генерал армии И.И. Федюнинский, который в 1929 г. служил в должности командира 6-ой роты 36 стрелковой дивизии Особой Дальневосточной армии и получивший за боевые заслуги на КВЖД орден Боевого Красного Знамени вспоминал эпизоды боёв  под Чжалайнором:

- "В течение дня 18 ноября белокитайцы неоднократно пытались вырваться из окружения, однако подразделения нашего полка стойко удерживали занимаемые рубежи. В 15 часов противник начал наступление в направлении сопки Каменистая. Его артиллерия открыла ураганный огонь по нашим позициям. Завязался жестокий бой, часто переходящий в рукопашный. На отдельных, участках врагу удалось потеснить наши подразделения. Казалось, он вот-вот прорвет кольцо окружения. Но этого не случилось. По приказу командира дивизии во фланг белокитайцам ударил Бурят - Монгольский кавалерийский дивизион. Лихой атакой советские кавалеристы сломали боевые порядки врага, он не выдержал натиска и начал поспешно отходить. Дивизион устремился в преследование и с ходу овладел высотой Суркино, имевшей важное стратегическое значение".

 

К ночи 18 ноября Чжалайнор фактически был взят советскими войсками, разведка сообщила, что убит командующий 17-й бригады, оборонявшей город. Потеряв управление, солдаты и офицеры бригады бросились на прорыв. По словам генерала А.П. Белобородова, - "всюду их настигали конники комбрига Рокоссовского и отдельного бурят-монгольского кавалерийского дивизиона". Как вспоминают очевидцы, - "те подразделения противника, которые вырвались из-под нашего огня и, казалось, уже достигли станции Маньчжурия, попали под фланговый удар нашего Бурят-Монгольского кавалерийского дивизиона, которым командовал Л.А. Бусыгин. Конница врезалась в толпы бегущих китайских солдат. Вскоре и здесь все было кончено".
После взятия Чжалайнора все внимание советских войск сосредоточилось на станции Маньчжурия.

Командующий окруженной маньчжурской группировкой генерал Лян Чжу-цзян отклонил предложение о сдаче, рассчитывая на своевременный подход войск из Хайлара и других внутренних районов. Около 5 часов 19 ноября генерал предпринял очередную попытку прорыва из окружения на участке Бурят-Монгольского кавалерийского дивизиона и 106-го Сахалинского стрелкового полка. И.И. Федюнинский, сам служивший тогда в 106-м Сахалинском, свидетельствует: "Бой завязался жестокий. Численное превосходство было на стороне врага. Он, как говорится, лез напролом. Ценой больших потерь ему удалось потеснить подразделения Бурят-Монгольского кавалерийского дивизиона к разъезду Абагайтуй. Под сильным давлением врага отошли несколько назад левофланговые подразделения нашего полка. Однако успех противника был кратковременным. К 8 часам дружной контратакой подразделения дивизиона и 106-го стрелкового полка восстановили положение". В ночь на 20 ноября советские войска начали перегруппировку, готовясь к решительному штурму Маньчжурии. На протяжении ночи, подходившие из-под Чжалайнора подразделения, занимали исходные позиции.
С рассветом ОДВА готовилась к атаке, но противник нанес удар чуть раньше. Фактор неожиданности и момент перегруппировки советских войск сыграли на руку китайцам. Как вспоминал И.И. Федюнинский, - "…противник опередил нас. Около 6 часов он предпринял очередную попытку прорвать кольцо окружения. Большая группа белокитайцев нанесла удар по левому флангу нашего полка и потеснила обороняющиеся там подразделения. Тогда Пузырев приказал Бурят-Монгольскому дивизиону, приданному нашему полку, атаковать врага в районе сопок Синяя и Слива, чтобы заставить его распылить свои силы. Советские кавалеристы блестяще выполнили свою задачу. Словно вихрь налетели они на белокитайцев и заставила их в беспорядке бежать назад, в город Маньчжурия. Прорыв был ликвидирован".

Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский также отмечал роль бурят-монгольского дивизиона в предрассветном бою: "Особенно отличился дивизион в бою в районе юго-восточнее города Маньчжурия, когда многотысячная колонна генерала Ляна совершила попытку прорваться на восток. Поднятый по тревоге Бурятский дивизион, не дожидаясь подхода частей Кубанской бригады, первым смело атаковал рвущиеся на восток многочисленные колонны врага и, врубившись в его ряды, задержал их продвижение, а затем вместе с подошедшими кубанцами обратил врага в бегство. Этой атакой была завершена операция по разгрому маньчжурской группировки противника".

Маршал Советского Союза В.И. Чуйков, наблюдавший утреннюю контратаку вместе с командующим ОДВА В.К. Блюхером в своих мемуарах писал:

- "Вдоль железной дороги в плотных боевых порядках пробивался целый полк китайцев численностью более двух тысяч штыков. С нашей стороны на его пути стоял бурят-монгольский кавдивизион. Этот дивизион, имея перед собой в 8 — 10 раз превосходящие силы, был вынужден, маневрируя, отходить на восток навстречу нашим частям, подходившим из Чжалайнора и развертывавшимся в боевой порядок. Удачным маневром дивизион вышел во фланг прорывавшимся китайцам, немедленно развернулся в боевой порядок и пошел в атаку в конном строю. В это время мы, командиры армейского командного пункта во главе с В. К. Блюхером, опередив наступающие от Чжалайнора войска (!), подъехали к району атаки. Мы могли лично наблюдать, как бойцы и командиры бурят-монгольского кавдивизиона, умело владея шашками, врубались в боевые порядки противника, наводя на него ужас и панику". Утром после боя генерал Лян прислал парламентеров. Была принята сдача в плен его самого и более пяти тысяч солдат и офицеров. На этом в основном завершились боевые действия советско-китайской войны 1929 года.

Штурм Чжалайнора и бои под станцией Маньчжурия были крупнейшими и решающими боями конфликта на КВЖД. Психологический эффект, произведенный быстрым прорывом укрепленной линии и молниеносным разгромом серьезной группировки войск, сыграл свою роль. Шедшие на помощь маньчжурской бригаде части корпуса генерала Ху Юйкуня встретили бегущих из Чжалайнора и Маньчжурии солдат на станции Цаган-нур. Вид разгромленных войск, паника, посеянная ими, по словам маршала Чуйкова, деморализовали свежее пополнение, повернувшее назад. К. Рокоссовский дополняет: "В дальнейшем, при преследовании противника и вплоть до капитуляции вражеских войск в районе Хингана Бурят-Монгольский кавдивизион еще много раз отличался своими смелыми и решительными действиями в боях с вражескими войсками, покрыв себя заслуженной славой".

 До урегулирования конфликта дивизион оставался в районе ст. Цаган. Постановлением ВЦИК СССР от 1 января 1930 года пять соединений и частей были награждены Почетными Революционными Красными Знаменами, в том числе Отдельный Бурят-Монгольский кавалерийский дивизион. 14 воинов дивизиона были награждены орденами Красного Знамени. Смертью храбрых пали командир эскадрона Заикин, комвзвода Шаракшинов, инструктор Белядаев, командир отделения Кынзеев, красноармеец Степанов. Боевые потери дивизиона были минимальными по сравнению с другими частями. Это объясняется высокой боевой выучкой личного состава. Только из пулемётного  взвода И.В. Балдынова, были награждены сразу 5 красноармейцев и сам командир. Это были беспримерные случаи, когда с одного дивизиона или взвода были награждены сразу такое большое количество красноармейцев.

24 декабря 1929 г. Буркавдивизион вернулся на Родину. В конце декабря на станции Даурия заместитель Председателя РВС СССР М.Н.Тухачевский и Командующий Особой Дальневосточной армией (ОДВА) В.К. Блюхер вручили награды победителям.

Один из исследователей истории Буркавдивизиона В.Б. Базаржапов приводит такие данные:

- « в ходе конфликта на КВЖД пали на поле боя бойцы дивизиона А.Шаракшинов, Д. Белядаев, Т. Кынзеев, Д. Сунграпов, З. Цыденов и другие. За проявленную доблесть к высшей военной награде того времени - ордену Боевого Красного знамени были представлены 14 бойцов. Среди них Гуржап Очиров, Дылык Вамбуев, Загда Занаев, Дондок Дылгыров, Басан Байминов, Нима Хандажапов, Бато Мачалов, Тогой Кынзеев (посмертно), Иван Харахинов и Илья Балдынов, впоследствии генерал, Герой Советского Союза.

В том неравном бою совершил подвиг красноармеец Дылык Вамбуев – вынес с поля боя и спас жизнь командиру дивизиона Л.А.Бусыгину, когда он был контужен ударом приклада в голову в рукопашной схватке.

В Буркавдивизионе служили: Герой Советского Союза генерал-майор И.В. Балдынов, Герой Социалистического Труда Ц.Н. Номтоев, заслуженный артист РСФСР Н.В. Таров.

Из воспоминаний бойца Буркавдивизиона о боях на КВЖД Бадмы Дымбрыловича Дымбрылова:

 - «Осенью 1929 года дивизион перебросили в Даурию, где до предела накалилась обстановка в связи с систематическими провокациями китайских милитаристов. Но в Даурию отправили только лучших, самых подготовленных, хорошо владеющих оружием. Среди «выдержавших отбор» был и Бадма Дымбрылович Дымбрылов – спортсмен, не раз бравший призы на соревнованиях. Несмотря на молодость, он был отобран в отряд. На станции Горхон загрузились в товарные вагоны вместе с лошадьми. Выгрузку производили за Читой, на станции Бырка, а уже в начале ноября приняли участие в боях с вторгшимися на территорию нашей страны белокитайцами.

 

 Согласно плану операции 21-ая дивизия (комдив П.И. Ашахманов) совместно с Бурят-Монгольским дивизионом блокировала гарнизон на станции Маньчжурия. Затем наступило время решительного наступления. Бадма Дымбрылович подробно рассказывал, как дивизион начал атаку четырьмя эшелонами, 1-й эскадрон в два эшелона, за ним 2-й эскадрон также в два эшелона. Враг, не выдержав натиска, панически бежал, а тех, кто не сдавался, рубили шашками и кололи пиками. В плен попало несколько сотен белокитайцев.

Бадма Дымбрылович получил в этом жестоком бою ранение в левую руку и десять суток пролежал в военном госпитале в городе Хабаровске. Все это время дивизион находился в Маньчжурии. Только на следующий год был получен приказ возвращаться на родину. На станции Чжайлайнор дивизион встретил прилетевший туда на самолете заместитель командарма Блюхера товарищ Зайцев. Перед строем он объявил всему личному составу благодарность от имени командования ОДВА за боевые личные действия.

Позже за участие в боях на КВЖД 14 бойцов и командиров были удостоены ордена Красного знамени – высшей награды страны Советов того времени. Среди них были и лично знакомые Бадме Дымбрыловичу: командир пулеметного взвода, позже герой Советского Союза, генерал-майор Илья Васильевич Балдынов, командир взвода Дондок Дылгыров, ставший позже крупным партийным работником, старшина Михаил Андреевич Щукин.

Все эти самые жаркие схватки с неприятелем произошли в ноябре:

- 15 ноября случилось первое выступление Буркавдивизиона против белокитайцев, через два дня дивизион прорывался в тыл противника в Маньчжурском направлении, взрывая полотно железной дороги и телеграфную линию, прерывает связь белокитайских частей Маньчжурского района и вступил в бой с ними. Выбивает из окопов до двухсот человек белокитайцев, а на следующий день китайцы повели активные действия против самого дивизиона.

 19 ноября китайцы повторили наступление, но действиями дивизиона были отброшены на ранее занимаемые позиции, оставив на своем пути много убитых и раненых, 20 ноября Дивизион наносит вражескому батальону численностью до 5000 человек удар в конном строю. Только единицам удалось бежать, остальные были уничтожены или взяты в плен. В этом бою были захвачены тяжелое оружие, винтовки и прочее снаряжение. 21 ноября в целях полного уничтожения Маньчжурской группировки белокитайцев, дивизион вместе с другими частями ОДВА перешел в наступление вглубь Маньчжурии.

После разгрома врага 24 декабря дивизион из района боевых действий возвращается в Бурятию.

В декабре 2014 года историки, краеведы и общественность республики Бурятия и потомки кавалеристов, проживающих в Забайкалье и Иркутской области, отметили 90-летие Отдельной Бурят-Монгольской Краснознаменной кавалерийской бригады. По этому случаю,10 декабря в Бурятском государственном университете состоялась международная научно-практическая конференция. В мероприятии приняли участие ученые, краеведы, дети и внуки кавалеристов. Одним из почетных гостей был Владимир Цыцыков, сын старшины эскадрона Буркавполка, который рассказал:

- «По итогам этого победоносного сражения на КВЖД четырнадцать кавалеристов дивизиона были награждены высшей наградой - орденом Боевого Красного Знамени. Из взвода пулеметчиков под командованием Ильи Балдынова были награждены сразу пять кавалеристов, включая самого командира, в последующем получившего звание Героя Советского Союза, легендарного командира дивизии, генерал-майора.

К нашей огромной радости, остальные четверо были нашими земляками - агинчанами. Это славный сын древней агинской земли Дондок Дылгыров, уроженец села Челутай Агинского района. После демобилизации он был избран членом БУРЦИКа от Агинского аймака, затем на XV съезде РКП(б) был избран членом ВЦИК - высшего органа государственной власти СССР. Будучи командиром взвода войск ОПТУ (милиции) 15 июня 1932 года при разгроме банды в местности Дунда-Убжегуй Дондок Дылгыров получил тяжелое ранение, от которого скончался в возрасте 27 лет.

Еще один орденоносец - Михаил Андреевич Щукин, уроженец села Агинское. В этой войне он проявил отвагу, бесстрашие и храбрость, за что получил орден. Кстати, его орден за № 14472 находится в краеведческом музее пос. Агинское. Орден отца на вечное хранение передала его дочь Лескова Вера Михайловна.

Следующий наш земляк - Дылык Вамбуевич Вамбуев, уроженец села Кусочи Могойтуйского района, который был награжден орденом за особый героизм - он вынес с поля боя и спас жизнь командиру дивизиона Л.Бусыгину, когда тот был контужен ударом приклада в голову в рукопашной схватке. После демобилизации Дылык Вамбуев стал председателем артели и присвоил хозяйству имя своего командира - артель имени Бусыгина.

 И, наконец, четвертый орденоносец - Загда Занаев, уроженец села Зуткулей. Его сын, дочь и внуки ныне проживают в родном селе.

Теперь о причине, которая побудила меня приехать на эту юбилейную конференцию. Наш отец - Цыдендоржи Балданович Цыцыков, 1913 года рождения, уроженец села Сахюрта, служил с 1935 года по 1940 год в Буркавполку старшиной эскадрона. После демобилизации отец привез домой кавалерийскую шашку, которая сохранилась до сего времени. Мы, его дети, этой шашке не придавали значения, потому что отец никогда не рассказывал о ней. В ноябре 2014 года из Бурятского университета пришло сообщение: в архивах нашли документ о том, что старшина Ц.Б.Цыцыков за отличное владение личным оружием - срезал десять мишеней из десяти возможных - награждается именной шашкой командиром кавалерийской бригады. Заместитель председателя оргкомитета конференции Д.Д.Намнанов попросил привезти эту семейную реликвию для осмотра участниками конференции и сдать в республиканский музей в городе Улан-Удэ.

Великая Отечественная война 1941-1945 годов застала нашего отца в должности заведующего военным отделением Агинского РК КПСС. Во время войны он трудился в системе партийных органов, то есть имел бронь. Он имел секретное задание одновременно от партии и государства. В трудное для страны время, в 1941 году, когда союзник гитлеровской Германии Япония готовилась к нападению на СССР, отец и другие офицеры-коммунисты округа имели задание на так называемый особый период - организовать партизанский отряд на территории Забайкалья. Командиром партизанского отряда должен быть Леонид Сергеевич Зубов, а Цыдендоржо Цыцыков - замполитом. Вышеуказанный герой-земляк М.А. Щукин был назначен заместителем командира истребительного батальона. По приглашению я выехал в город Улан-Удэ на международную научно-практическую конференцию. От имени жителей Агинского Бурятского округа выступил и поблагодарил организаторов юбилея Буркавбригады за то, что они глубоко чтят память отцов и дедов - кавалеристов, служивших в разные годы в Отдельной Бурят-Монгольской Краснознаменной кавалерийской бригаде. В.Цыцыков, ветеран правоохранительных органов.

Не знаю, по какой причине Владимир Цыцыков не назвал фамилию ещё одного орденоносца - Ивана Михайловича Харахинова. Перечислил своих земляков агинцев, назвал фамилию командира взвода Ильи Балдынова, уроженца Эхирит-Булагатского аймака и запамятовал фамилию его земляка Ивана Харахинова, который до войны был начальником милиции в Агинском аймаке. Но об этом мы ещё будем говорить дальше.

Вот так просмотрев доступные известные материалы о боях на КВЖД, я восстановил  в своей памяти скупые сведения, изложенные самим Иваном Михайловичем Харахиновым о себе для школьного стенда о героях земляках, ольхонцах в 1969 году. А в своей автобиографии Иван Михайлович написал так:

- « После окончания боевых действий на КВЖД, за проявленный героизм я в числе других сослуживцев, 1 мая 1930 года был награждён Советским правительством  орденом Боевого Красного Знамени за номером  1308, а так же получил памятный нагрудный  знак участника боёв на КВЖД. А в ноябре 1930 года был уволен из РККА в запас.

О героических действиях воинов КДВО и моряков Амурской военной флотилии в конфликте на КВЖД я, лично, узнал ещё в середине 70х годов прошлого века, когда служил в Хабаровске. Политотдел нашего соединения проводил семинар комсомольских работников и в его рамках мы посетили музей Дальневосточного пограничного военного округа. Где работники музея подробно рассказали о событиях на КВЖД в 1929 году, героизме и мужестве наших воинов, сопровождая лекцию фотографиями того времени, личными вещами участников событий, а так же предметами трофеев. Там же проиллюстрировали поздние события 1969 года на острове Даманском и зверствах китайских солдат.  На чёрно-белых фотографиях изображены лежащие на льду раздетые тела убитых пограничников с начальником заставы старшим лейтенантом И. Стрельниковым, с выколотыми глазами, обрезанными ушами и вырезанными звёздами на груди. Глядел на фото ужасной расправы и на вещи пограничников со следами почерневшей крови, и по коже мороз прокатывался. Думаю, что и на КВЖД творились ужасы не меньше.  

И так более  или менее я осветил с помощью имеющихся свидетельств героическое прошлое Буркавдивизиона и одного из его бойцов Ивана Михайловича Харахинова.

Уволившись из РККА молодой орденоносец прибыл на родину, откуда был призван, в Эхирит-Булагатский район БМА ССР, в свой родной улус Хорой. Долго отдыхать ему не дали и уже  в январе 1931 года по решению Эхирит-Булагатского РК ВКП (б) он был направлен для работы в органы Рабоче-Крестьянской милиции, на должность начальника районного отделения. И сразу же окунулся в трудную повседневную, но не менее опасную работу милиции.

Начавшаяся в стране индустриализация и последовавшая за ней коллективизация и раскулачивание, вызвала бурю  протеста в крестьянской среде. Народ опять взялся за оружие, чтобы защитить себя и своё хозяйство от произвола властей. Люди уходили в леса, грабили на дорогах, убивали местных активистов, коммунистов и эмиссаров центра, проводивших в жизнь политику раскулачивания. А другие, более дальновидные, не вступая в конфронтацию с советской властью, продавали скот, имущество или просто заколачивали досками окна и двери домов, и глухою тайгой уходили в отдалённые северные районы страны или области. А так же добыв справки, документы ехали на стройки социализма, где в большом количестве требовалась рабочая сила или в города. Там затеряться было легче, да и не сильно там копались в прошлом народа.

Так родные моей бабушки по матери, Воронцовы, жители села Анга, Качугского района Иркутской области при угрозе раскулачивания, собрали свои пожитки, заколотили дом и под покровом ночи, ушли в тайгу и таёжными тропами дальше на север Байкала в город Нижне-Ангарск. Где благополучно пережили коллективизацию и Великую Отечественную войну.

А муж бабушки, мой дед Дормидонт Максимович Чулин, заерепенился, уверенный в том, что советская власть его не тронет и не пошёл с Воронцовыми, а остался в своём селе Анга.

По приговору Тройки ОГПУ НКВД СССР Восточно-Сибирского края получил 10 лет лагерей по 58 статье и позже погиб в Бамлаге НКВД СССР. Дом, скот, имущество было реквизировано, а бабушка моя Анастасия Павловна с двумя маленьким детьми и свекровью Варварой Афанасьевной, добыв справки из сельсовета, по которым выписали свидетельства о рождении со слов, бежали из села и долгое время скитались по Качугскому и Ольхонскому районам.

Что интересно, чулинский дом пережил своих хозяев на много лет. Говорят, в нём был ангинский сельский совет, потом ветеринарная лечебница, позже он стал жилым домом. Стоит он и сейчас, недавно земляки мне прислали фото этого дома. Дому больше ста лет, большой пятистенок изрядно ушёл в землю, но ещё крепок. Сохранилась даже стайка для скота, которая больше последнего бабушкиного дома в Рыбацком переулке Хужира раза в три. Эту справочку я привёл для примера о сложности обстановки во время коллективизации.

 

Уже в марте  1931 года Иван Михайлович принимает участие в ликвидации Ольхонского бандитизма. Примерно та же чоновская работа, что и до армии, только в ранге начальника райотдела милиции со всей ответственностью.

 

На территории ольхонского района борьба с бандитизмом после окончания гражданской войны проходила с переменным успехом до 30х годов прошлого века. Удалённость от центра, глушь, бездорожье, недостаток сил давали о себе знать. Коллективизация сельского хозяйства в рай­оне велась при ожесточенном сопротивлении так называемых кулаков.

За это время много погибло, как жителей этого района, так и бойцов Красной Армии присылаемых для борьбы с бандитами.

 

Немногочисленные памятники, поставленные погибшим, с подсказки редких свидетелей, по ольхонскому району, свидетельствуют о трагедиях в нашем крае. Памятники погибшим стояли в Косой Степи, Куртуне, Еланцах и других местах.

Из памятников, отно­сящихся к этому времени, больше известна братская мо­гила колхозных активистов, погибших в 1932 году у села Косая Степь. С помощью старожилов было установлено, что здесь похоронены первые колхозные активисты, расстрелянные бан­дой Жбанова в декабре 1931 года в улусе Огул (ныне не существует) - это начальник боевой дружи­ны, комсомолец О. К. Подпругин и его жена А. П. Подпругина, комсомолец О. Р. Романов, ком­мунисты К. Т. Тохонтоев и Т. Т. Тохонтоева, а так же  убитый при ликвидации банды председатель колхоза «Улан-Турунга» А. Т. Тыхеев.

Не смотря на яростное сопротивление кулаков к концу 1932 г. по Ольхонскому району было организовано 37 колхозов. Так в селе Куреть в 1929 году был обра­зовано ТОЗ (товарищество по обработке земли), а в 1931 году - колхоз «Красный па­харь», в селе Косая Степь в 1927 году  был орга­низовано ТОЗ, а в 1929 году - колхоз «Первое мая» и так далее.

 

Не успели ликвидировать бандитов в ольхонском районе, как  в мае 1931 года руководство БМА ССР направляет Ивана Михайловича Харахинова на юго-восток БМА ССР в Агинский аймак, для участия в ликвидации банды из 300 человек, организованной ламами. Тогда же, в мае 1931 года, его приняли в ряды ВКП (б), так что это было его первое партийное поручение.

 

За прошедшие десятилетия много написано романов, рассказов, мемуаров о становлении советской власти в Сибири и Забайкалье, Бурят-Монгольской АССР и в частности в Агинском аймаке. Обстановка была сложная, на которую оказывало большое влияние удалённость от центра, близость монгольской и китайской границ, где обитали не добитые белогвардейцы, семёновцы и бандиты разных мастей. Белые производили налёты на нашу территорию, грабили сёла, убивали активистов и мирных граждан, китайские хунхузы носили спирт на нашу территорию, самовольно добывали золото и так же не скупились на убийства.

А в организации банды лам, видимо, вина самой советской власти. Власти Бурятии отмечали творящийся произвол против лам, но не ударяли палец о палец, чтобы исправить положение.

Вот несколько фактов о реалиях того времени:

- «В 1929 г. началась кошмарная ломка всего социально-экономического и культурного уклада жизни крестьянства – "раскулачивание” и последующая "коллективизация”.
Одновременно началась идеологическая атака на традиционную культуру, и прежде всего на религию. Встал вопрос о самом существовании буддийского духовенства, и проблемы обновленчества были оставлены перед лицом новых бед.
В 1927-29 гг. ламы стали уходить из дацанов после издания законов о лишении их права на землю, но с 1927 г. этих прав были лишены также и "степные” ламы, живущие вне дацанов.

Если в 1916 году в Бурятии было 11276 лам, в 1923 г. – 9134, в 1924 – 6628, 1929 – 5928.
В этот же период налоговое обложение лам настолько увеличилось, что для многих духовных лиц пребывание в дацане стало просто невозможным. Тяжесть положения духовенства усугублялась тем, что рьяные местные власти сплошь и рядом незаконно повышали налоговые ставки для лам

В Муринском дацане (Эхирит - Булагатского аймака) местные власти, воспользовавшись временным отсутствием лам, заняли под разные учреждения их дома и после их прибытия им не вернули – не имея никаких на то оснований.
В Онахинском дацане – дома лам опечатали, а самих лам выгнали на улицу.

В это же время в ходе борьбы периода коллективизации начались захваты и погромы дацанов. При этом безжалостно уничтожались произведения искусства и памятники письменности. Разграблены были дацанские хранилища деревянных матриц с вырезанными на них текстами для ксилографической печати.

В 1932 г. в том же Агинском районе летом, было выброшено во дворе Районного Отделения Милиции свыше трех возов тибетских рукописей и ксилографов, которые и сгнили под дождём. Подобного рода факты имели место и в других районах Бурято-Монгольской АССР”.

При ликвидации дацанов и др. молитвенных зданий работники ... чрезвычайно небрежно поступают с культовым имуществом.
Так в Агинском аймаке при ликвидации дацанов бурханы выбрасывались на улицу и валялись перед дацаном. Редчайшие рукописи и ксилографические издания, как например: Данжур... сжигаются, расхищаются, употребляются в качестве папиросной бумаги и папье-маше.
К 1935 году примерно треть дацанов пустовала из-за отсутствия духовенства – бежавшего или репрессированного.

В 1931 году экспедиция АН СССР, работавшая в Агинском аймаке Бурят -Монгольской АССР, констатировала возмутительные факты использования тибетских рукописей и ксилографов, поступивших в органы милиции, для оклейки оконных рам в районных учреждениях и для уборных. Рукописи и ксилографы... систематически выбрасывались из своих оберток и шли на свалку или сжигались, т.к. местные работники были заинтересованы не рукописями, а их обертками, поступавшими в аукционную продажу».

Даже на Острове Ольхон небольшой дацан, стоявший в лесу за Харанцами, в это время был закрыт, ламы арестованы и расстреляны. Дом дацана позже был убежищем для рыбаков Гослова на берегу Байкала у старого механического цеха, позже в нём были детские ясли, а с конца 50х мирно служит жителям Хужира и коротает свой век на улице Обручева.

 

Советская власть в Агинском аймаке победила, а Иван Михайлович Харахинов продолжил службу в РКМ  БМ АССР.

 

В сентябре 1931 года Ивана Михайловича Харахинова откомандировывают  в Ленинградскую школу  Рабоче - Крестьянской милиции для переподготовки старшего начсостава.

После Октябрьской революции 1917 года специалистов для работы ОВД и исправительно-трудовых учреждениях обучали на специальных краткосрочных курсах и в школах для начальствующего состава. Однако численность и уровень подготовки не соответствовали растущим потребностям нового государства. В итоге, в конце 20-х годов назрела необходимость создания единого учебного заведения, которое могло бы обеспечить достойный уровень подготовки работников административных органов внутренних дел и исправительно-трудовых учреждений.

В 1929 году создаются Высшие курсы усовершенствования старшего начальствующего состава административно-милицейского аппарата, и Высшие пенитенциарные курсы.

Положение о рабоче-крестьянской милиции от 25 мая 1931 году установило деление сотрудников милиции на высший, старший, средний и младший начальствующий состав в зависимости от занимаемой должности. Этот факт отразился и на системе учебных заведений, готовивших милицейские кадры. В 1931 году Институт административного строительства был объединен с Высшими курсами усовершенствования в Центральную высшую школу Главного управления РКМ при Совете Народных Комиссаров РСФСР со сроком обучения в один год (трехлетний срок в условиях острой нехватки кадров был признан слишком продолжительным). На ЦВШ были возложены подготовка и переподготовка высшего и среднего начальствующего состава.

Тогда же, в 1931 году в Ленинграде, а в 1932 году в Москве открылись две школы для подготовки старшего начальствующего состава со сроком обучения в 10 месяцев.
В 1936 году Центральная высшая школа и все школы старшего и среднего начальствующего состава были переведены на двухгодичное обучение.

 

По окончанию школы для подготовки старшего начальствующего состава Иван Михайлович Харахинов направляется в распоряжение Управления РКМ БМ АССР и в октябре 1932 года был назначен на должность инспектора политического отдела Управления РКМ БМ АССР.

 

1 декабря 1934 года в Смольном  был убит руководитель ленинградской парторганизации, член Политбюро и Оргбюро, секретарь ЦК ВКП (б) Сергей Миронович Киров.

Против убийцы Кирова Николаева и его знакомых НКВД было возбуждено уголовное дело по участию в подпольной зиновьевской организации, возглавляемой «ленинградским центром». 28 и 29 декабря 1934 года в Ленинграде выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР, под председательством  В. Ульриха рассмотрела дело Николаева и ещё 13 подсудимых (Антонов, Звездов, Юскин, Соколов, Котолынов, Шатский, Толмазов, Мясников, Ханик, Левин, Соскицкий, Румянцев и Мандельштам). Большинство подсудимых не признали себя виновными.

В 5 часов 45 минут 29 декабря 1934 года был оглашён приговор Николаеву и всем остальным осужденным к смертной казни; уже через час они были расстреляны.

 

Уже 4 декабря начальник ленинградского областного управления НКВД Ф.Д.Медведь и его заместитель И.Запорожец были сняты с постов, а 23 января 1935 года они предстали перед судом. Ф.Д. Медведя приговорили к трем годам исправительно-трудовых работ по статье 193-17а ("преступная халатность к своим обязанностям по охране государственной безопасности). Для отбытия наказания его отправили на Дальний Восток, где он не плохо устроился, там он работал начальником Южного горно-промышленного управления Дальстроя. Но в ходе массового террора менялись и чекистские команды: в мае 1937 года Медведя вызвали в Москву, в сентябре арестовали, в ноябре расстреляли.

 

Запорожец тоже получил свои три года почётной ссылки и стал начальником управления дорожного строительства Колымского лагеря, а приговорили к смертной казни его чуть раньше, в августе, и прямо в день вынесения приговора расстреляли.

Жену Николаева Мильду Драуле сначала исключили из партии, а 10 марта 1935 года она была расстреляна. Подверглись репрессиям и другие родственники и знакомые Николаева: мать, брат, сёстры, двоюродный брат, родственники его жены и даже соседка.

Всего на пяти процессах к расстрелу приговорили 17 человек, к тюремному заключению — 76 человек, к ссылке — 30 человек. 988 человек было выслано. Затронула столь суровая кара в подавляющем большинстве бывших участников оппозиции, но пока лишь зиновьевской группы. Кроме того, было выслано около 12 тысяч «социально чуждых элементов»: бывших дворян, сенаторов, генералов, интеллигенции

Репрессии были продолжены по нарастающей, в основном затронули Москву и Ленинград. События в Ленинграде получили название «Кировский поток», основным московским процессом этого времени стало «Кремлёвское дело».

 

Убийство Кирова послужило сигналом к "Варфоломеевской ночи", продолжавшейся несколько лет. В своем письме к организациям партии, изданном в связи с убийством Кирова, ЦК партии указывал, что "не благодушие нужно нам, а бдительность, настоящая большевистская революционная бдительность".

Первыми жертвами "революционной бдительности" стали Зиновьев, Каменев, Бухарин и другие видные деятели партии. Одновременно с ними и позднее были арестованы и осуждены тысячи коммунистов различных рангов, главным образом занимавшие высокие и средние руководящие должности. Во всех организациях "соревновались" в бдительности, ежедневно выявляли "врагов народа", "вредителей", "шпионов". Число репрессированных приняло астрономическую величину.

И так, по мере продвижения к коммунизму, усиливается классовая борьба. Слова А.М. Горького вырванные из контекста статьи «Если враг не сдается, его уничтожают», опубликованной ещё 15 ноября 1930 года, одновременно в двух газетах — «Правда» и «Известия», неоднократно повторенные в речах, докладах и по радио, впоследствии стали своего рода девизом и оправданием последующих массовых «чисток» и репрессий.

 

В 30-е годы существенно расширились возможности милиции в области внесудебной репрессии. 27 мая 1935 года приказом НКВД была объявлена подписанная Ягодой и Вышинским инструкция тройкам НКВД по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и злостных нарушителях положения о паспортах. Эти тройки образовывались для предварительного рассмотрения указанной категории дел на уровне союзных, автономных республик, краев и областей в следующем составе: председатель тройки - начальник УНКВД или его заместитель, ее члены - начальник управления милиции и начальник соответствующего отдела, представляющего материал на рассмотрение. Инструкция предусматривала обязательное участие в заседании тройки прокурора и лица, привлекаемого к ответственности. Решение тройки приводилось в исполнение немедленно, а протокол направлялся на утверждение Особого совещания НКВД СССР.

В тройках рассматривались дела о следующих категориях лиц:
а) имеющих судимости или приводы за уголовные преступления и не порвавшие связи с уголовно-преступной средой;
б) не имеющие судимостей и приводов, но не занятые общественно полезным трудом, не имеющие определенного места жительства и связанные с уголовно-преступной средой;
в) воры-рецидивисты, уличенные в конкретных преступлениях;
г) хулиганы-рецидивисты, приговоренные ранее судом за хулиганство не менее двух раз к тюремному заключению или к принудительным работам на срок от года и более, в случае совершения ими хулиганства, вызывающего необходимость привлечения их снова в уголовном порядке;
д) нищие-профессионалы;
е) злостные нарушители паспортного режима.

И хотя в инструкции говорилось об абсолютной недопустимости "массовых операций" (что само по себе свидетельствовало о наличии таковых), сопоставление с другими нормативными актами дает основание считать это требование декларативным, если не фарисейским. Так, в упоминавшемся уже приказе НКВД СССР от 15 августа 1934 года говорилось о том, что изъятие социально вредного элемента органами милиции и уголовного розыска ведется в ряде регионов не планово и систематично, а "рывками". В качестве негативного примера называлась Западная Сибирь, где в марте изъято было 4000, а в мае 1934 года - только 300 "социально вредных элементов".

О масштабах этой деятельности свидетельствуют следующие цифры (без данных Таджикской и Туркменской союзных республик, Курской области и Кировского края): к 1 ноября 1935 года по Союзу ССР изъято 265720 "социально вредных элементов", из них рассмотрено тройками УНКВД - 84903, заключено в ИТЛ - 65274, приняты другие меры социальной защиты по отношению к 64483, передано в суды НКЮ и другие органы - 97920, освобождено - 13630 человек.

Эти меры, безусловно, повлияли на снижение уровня преступности. Так, 17 марта 1936 года НКВД СССР издал специальный приказ по итогам работы за 1935 год, в котором говорилось, что по сравнению с 1934 годом в СССР число вооруженных грабежей снизилось на 45 процентов, невооруженных грабежей - на 46 процентов, квалифицированных краж - на 32 процента, конокрадства - на 55 процентов.

 

В марте 1935 года Ивана Михайловича Харахинова по решению обкома ВКП(б) БМАССР, направляют начальником районного отдела милиции, который ещё нужно организовать в новом Ольхонском районе. Все свои силы и опыт Иван Михайлович отдаёт работе и вскоре новый  райотдел РКМ создан и все его структуры функционируют.

В августе 1937 года уже следует новое назначение начальником Агинского районного отдела РКМ БМА ССР.

В сентябре 1937 года образуется новый Агинский бурятский национальный округ в составе Читинской области, а Иван Михайлович Харахинов становится начальником окружного отдела РКМ.

В конце 1920-х годов на территории проживания агинских бурят развернулась коллективизация, вызвавшая радикальную трансформацию их хозяйства и быта. Коллективизация привела к огромному сокращению поголовья скота, ликвидации многих сотен трудовых крестьянских хозяйств. Приходилось менять вековой уклад жизни.

Первым колхозом в Агинской степи была коммуна «Ажалчин» («Труженик»), созданная в 1926 г. по инициативе коммунистов железнодорожной станции Бурятской и крестьянского поселения Ушарбай. К концу 1929 г. в аймаке было организовано 14 коллективных хозяйств. 1933 – 1935 гг. были периодом завершения создания колхозов. Основной формой колхозов стали сельскохозяйственные артели, сочетающие личные и общественные интересы своих членов. Большую помощь оказали 10 посланцев из ленинградских двадцатитысячников, прибывших в аймак в 1930 г. В 1935 г. на Агинской земле было уже 76 колхозов и 23 ТОЗа (товарищества по совместной обработке земли).

В 1935 г. в колхозах и совхозах округа завершилась коллективизация. Началась активная механизация и повышение объемов сельскохозяйственного производства. На 1 января 1938 г. в округе насчитывалось скота 60537 голов, овец – 127550, лошадей – 30024, верблюдов 4075, свиней – 1309, коз – 24130.

Трагическими и драматическими для жителей Аги были годы репрессий 1933-1938 гг. Был арестован и сослан в лагеря костяк местной интеллигенции, духовенство, многие рядовые труженики и руководители сельских Советов. По ложному обвинению погибли первый врач Аги Л. Жабэ, ученые с международным именем Ц. Жамцарано, Б. Барадийн, Ч.Л. Базарон и др. Разрушались буддийские дацаны и православные храмы.

 

Шторм репрессий бушевал в центре, в столице, а до окраин докатывались волны, но и это было страшно. Никому нельзя было верить. Партийные вожди, легендарные полководцы, сослуживцы, друзья, родные вдруг оказывались врагами народа.

 

 

На третьем московском процессе, начавшемся в Москве в марте 1938 года, в качестве главных обвиняемых фигурировали: Николай Бухарин, бывший глава Коминтерна, член ленинского Политбюро и один из крупнейших теоретиков партии; Алексей Рыков, тоже бывший член Политбюро и заместитель Ленина в Совете народных комиссаров, после ленинской смерти возглавивший советское правительство; Николай Крестинский, бывший секретарь ЦК партии и заместитель Ленина по организационным вопросам; Христиан Раковский, один из самых уважаемых старых членов партии, имеющий огромные заслуги перед революцией и назначенный, по указанию Ленина, руководителем советской Украины.

И вот рядом с этими прославленными деятелями партии на скамье подсудимых оказалась одиозная фигура, появление которой среди арестованных друзей и соратников Ленина было сенсацией мирового значения.

 Речь идёт о бывшем руководителе НКВД Генрихе Ягоде. Тот самый Ягода, который полтора года назад, роковой августовской ночью 1936 года, стоял с Ежовым в подвале здания НКВД, наблюдая, как происходит расстрел Зиновьева, Каменева и других осуждённых на первом процессе. А теперь сам Ягода, по приказу Сталина, посажен на скамью подсудимых как участник того же самого заговора и один из ближайших сообщников Зиновьева, Каменева, Смирнова и других старых большевиков, которых он же пытал и казнил.

Появление всемогущего начальника сталинской тайной полиции на скамье подсудимых произвело в стране фурор. Тем более что Сталин, по своему обычаю, навесил на него множество невероятных грехов. Оказывается, Ягода, в течение пятнадцати лет, возглавлявший советскую контрразведку, сам являлся иностранным шпионом. Уже одно это звучало фантастически. Но сверх того, Ягода, известный всей стране как свирепый палач троцкистов, сам оказался троцкистом и доверенным агентом Троцкого.

 

 

В 1936 году на посту наркома внутренних дел впавшего в немилость Ягоду сменил Николай Ежов. Изгнанный из НКВД, Ягода пять месяцев проработал наркомом связи, а в марте 1937 года его отстранили и от этой должности, после чего арестовали.

 

18 марта 1937 года новый нарком Ежов, выступая перед руководящими сотрудниками НКВД, сказал, что Ягода был агентом царской охранки, вором и растратчиком его арестовали. Ордер на арест Ягоды подписал его сменщик Ежов.

 Николай Иванович Ежов не обманул ожиданий товарища Сталина. На посту наркома внутренних дел Ежов развернулся. В 1934–1935 годах, при Ягоде, арестовали четверть миллиона человек. А в 1936–1937 годах, при Ежове, — уже полтора миллиона человек и половину из них расстреляли. Началась подлинная вакханалия преступлений. Это с той поры пошла присказка «Ежовые рукавицы»

 

Если за два года пребывания Ягоды на посту генерального комиссара госбезопасности (в 34-36-м годах) было арестовано 530 тысяч человек, из них "всего" 4 402 расстреляно, то за два года работы сменщика Ягоды - наркома Ежова по официальным данным только расстрелянных будет 691 тысяча.

Поначалу многое зависело от местного партийного руководителя и начальника управления НКВД: кто усердствовал, а кто действовал осторожнее. Когда Ягоду сменил Ежов, началась плановая работа по уничтожению людей.

Ежов сразу изложил свои намерения:

— Стрелять придется довольно внушительное количество. Лично я думаю, что на это надо пойти и раз навсегда покончить с этой мразью.

Когда Ежов приступил к работе в НКВД, он начал с обновления кадров в центре и на местах. В аппарат наркомата, который был значительно расширен, пришли сотни новых людей, главным образом работников из областей. В четыре раза были увеличены оклады сотрудников НКВД. Они значительно превышали оклады работников партийных и государственных органов, были выше, чем в армии.

 

Террор в стране развернулся по плану. Каждая республика, область получили установки — сколько людей надо арестовать и уничтожить.

План включал две категории: «расстрел» и «лагерь». Кровожадные планы составлял НКВД, а утверждало Политбюро. Эти документы и теперь страшно читать. Устанавливалось строго бюрократическое лимитирование уничтожения людей. Но еще более ужасает инициатива местных кадров. Никто не просит уменьшить лимиты на отстрел сограждан, просят увеличить.

Вот характерное письмо: начальник Управления НКВД по Омской области Горбач сообщает Ежову, что в этой области по первой категории арестовано 5444 человека. «Прошу увеличить лимит первой категории до 8 тысяч человек». Ежов согласовывает со Сталиным и на документе резолюция генсека: «т. Ежову. За увеличение лимита до 8 тысяч. И. Сталин».

 

Помимо всего прочего в 1937-1938 годах Ежов направил Сталину 383 списка арестованных из числа руководящих работников и членов их семей, они включали тысячи людей. Если Сталин ставил напротив фамилии цифру 1 (первая категория) — это означало смерть. Цифра 2 — тюрьма или лагерь. Росчерком пера тирана решались судьбы людей.

Вот интересный документ. 10 июня 1937 года секретарь Московского обкома и горкома ВКП(б) Никита Хрущев сообщает вождю, что в Москве и в области подлежит расстрелу 6590 человек. Он просит утвердить тройку, которой предоставляется право приговаривать к расстрелу, и включить в ее состав секретаря МК и МГК ВКП(б), то есть его самого. И это пишет тот самый Хрущев, который потряс 20-й съезд, а за ним весь мир своим докладом «О культе личности и его последствиях». Бытует версия, что это ему, Хрущёву, в бытность его 1м секретарём ЦК КП (б) Украины до войны, И.В Сталин наложил на телеграмме с просьбой об увеличении плана репрессий резолюцию: «Уймись дурак»! Сколько погубил кровавый террор? На этот вопрос точно уже никто не сможет ответить.

 

Террор приобрел такой массовый характер, что это начал понимать даже его главный организатор Сталин. Ежов становится для него ненужной игрушкой. «Первый звонок» для Ежова прозвучал 8 апреля 1938 года. Его по совместительству назначают наркомом водного транспорта. В этот наркомат перемещаются его люди из числа высокопоставленных чинов НКВД.

Из ЦК поступают одно за другим указания об арестах людей, близких Ежову, входивших в состав его команды. Чекисты сажают за решетку своих недавних начальников.

14 апреля 1938 года взяли начальника Главного управления пограничной и внутренней охраны Э. Крафта, а через десять дней начальника 3-го (секретно-политического) управления И. Леплевского — одного из главных организаторов московских открытых процессов над оппозицией и дела о «военно-фашистском заговоре». Через два дня после него настал черед заместителя наркома Л. Заковского.

В июне сбежал к японцам начальник Дальневосточного управления НКВД Г. Люшков. Оставив свою одежду и документы на берегу Днепра, инсценировав самоубийство, перешел на нелегальное положение нарком внутренних дел Украины А. Успенский. Застрелился начальник Управления НКВД по Ленинградской области М. Литвин.

Первый заместитель Ежова Фриновский был назначен наркомом Военно-морского флота, но вскоре тоже очутился в тюрьме.

В августе 1938 года Лаврентий Берия назначается первым заместителем наркома внутренних дел. Для Ежова это был уже третий звонок. Он понял, что готовится его смещение.

Комиссия, в состав которой вошел и недавно назначенный первый заместитель наркома внутренних дел Берия, находит множество недостатков в работе чекистских органов. ЦК и Совнарком СССР принимают постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия».

В нем, в частности, отмечается: " Работники НКВД так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов.

Следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными... Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока арестованный не признается в совершенных им преступлениях».

 

24 ноября 1938 года наркома НКВД, генерального комиссара Н.И.Ежова освободили от должности, оставив в должности наркома водного транспорта СССР. Арестован Ежов 10 апреля 1939 года.

Год длилось следствие, после которого Ежов предстал перед судом. Суд совещался недолго. Армвоенюрист Ульрих зачитал приговор — расстрел с конфискацией всего ему лично принадлежащего имущества.

Приговор окончательный и на основании постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года приводится в исполнение немедленно.

В деле № 510 по обвинению Ежова имеется справка, подписанная начальником 12-го отделения 1-го спецотдела НКВД СССР лейтенантом госбезопасности Кривицким: «Приговор о расстреле Ежова Николая Ивановича приведен в исполнение в Москве 4 02 1940 г. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в архиве 1-го спецотдела НКВД СССР.

 

Это было там на самом верху, в столице, а что происходило в БМА ССР и Читинской области, и в частности Агинском бурятском национальном округе.

 

Волны арестов прокатились по БМА ССР.

 Особенностью политических репрессий в Бурят-Монголии в указанные годы являлось раскручивание дела так называемой панмонгольской организации, по которому на 15 февраля 1938 года было арестовано 2026 человек вплоть до первого секретаря Буробкома ВКП (б) М.Н. Ербанова.

Михей Ербанов снискал себе славу «героя гражданской войны» тем, что оказался среди участников исторического расстрела на льду Ангары «Верховного правителя России» адмирала Колчака и премьер министра его правительства Виктора Пепеляева 07 февраля 1920 года в Иркутске. Большевики не стали продолжать расследование и судить Колчака, а просто кинули «концы в воду» у проруби возле Знаменского женского монастыря. Командовал расстрелом большевистский комиссар Самуил Чудновский, ставший впоследствии председателем вновь созданной губернской ЧК. Сам же Михей Ербанов непосредственно расстреливал лидеров белого движения в Сибири в качестве стрелка расстрельного взвода.

 Репрессии 1937-1938 годов нанесли непоправимый урон в масштабах Бурят-Монголии. Они затронули практически все советские, партийные и государственные структуры, а также учреждения культуры и просвещения республики. Ярлык панмонголизма был приклеен нескольким поколениям бурятской интеллигенции.

Погибли руководители Бурят-Монголии, которые с первых дней образования республики вкладывали в ее развитие и упрочение, рост ее экономики, культуры все свои силы и способности. И таким людям было предъявлено чудовищное обвинение в организации «панмонгольской» контрреволюционной организации.

Одним из пунктов обвинений участников панмонгольской организации была якобы подготовка вооруженного восстания частей Буркавбригады РККА и её перехода на сторону Японии в случае начала военных действий с ней. После того, как в конце 1937-начале 1938 года было арестовано руководство БМАССР, командование бригады было обвинено в соучастии в контрреволюционном заговоре. Началась расправа над офицерским составом. Одними из первых были арестованы заместитель начальника политотдела бригады Н. И. Занданов, красноармейцы Д. Аюшеев и П. Бончак.

В сентябре 1937 года был снят с должности начальника политотдела бригады бригадный комиссар A.C. Лебедев. В 1919-1920 годах он был комиссаром эскадрона личной охраны председателя РВС СССР Троцкого Л.Д.  Именно этот эпизод трагическим образом отразился на его судьбе, будучи сформулирован как пункт обвинения.  Вскоре были уволены из РККА и арестованы командир бригады полковник М.И. Кундо, помощник командира 12-го кавполка бригады майор Л.М. Лосов и начальник штаба 11-го кавполка капитан И.В Балдынов. Незаконными методами следствия были выбиты показания о существовании в бригаде военной ячейки «панмонголистской буржуазно-националистической контрреволюционной повстанческой организации» под руководством Н.И. Занданова и Л.М. Лосова и «троцкистской группы» во главе с М.И. Кундо и A.C. Лебедевым. В числе репрессированных по политическим мотивам в 1937-1938 гг. командиров и политработников Буркавбригады оказался практически весь офицерский командный состав вплоть до простых красноармейцев. В первой половине 1938 года парткомиссией Буркавбригады были исключены из партии и органами Особого Отдела ЗабВО арестованы около пятидесяти командиров и политработников Буркавбригады. У всех, за исключением Н. И. Занданова (15 минут) заседание суда длилось 10 минут. Все они были расстреляны 1 и 2 октября 1938 года. В мае 1957 года военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела их дела и посмертно реабилитировала всех за отсутствием состава преступления.

Сделаю краткое отступление и отдельно ещё раз упомяну имя нашего земляка, будущего первого бурятского генерала и Героя Советского Союза Балдынова Ильи Васильевича. 17 июня 1938 года он был уволен из РККА и арестован 3 июля 1938 года. В следственной тюрьме находился вместе с К.К. Рокоссовским. Только через 2,5 года был реабилитирован и направлен для прохождения службы в Северо-Кавказский военный округ. Кстати сказать, Илья Балдынов был не первым бурятским генералом. Первым генералом стал забайкалец  Бадма Намжилович Намжилон, который работал  с 1935 года в Сталинграде в областном управлении ОГПУ, где ему было присвоено звание  комбрига, что позже соответствовало званию генерал-майора. В конце 1937 года он был исключен из рядов партии и уволен из органов ОГПУ. Арест, правда, его миновал. Участник Великой Отечественной войны.

Кроме Намжилонова в то время был ещё один бурят генерал, но по другую сторону границы, это генерал-лейтенант марионеточного государства Маньчжоу-Го Уржин Гармаев, носивший форму Квантунской армии. Сдался в плен частям Красной Армии в 1945 году, по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР  Гармаева  расстреляли 13 марта 1947 г.

Репрессии коснулись и самой Буркавбригады. В мае - июне 1938 г. в связи с ликвидацией национальных формирований в РККА была переформирована и Бурят-Монгольская бригада. С 1.06.38 г. она перешла на новый штат и получила наименование "5-я отдельная Краснознаменная Забайкальская кавалерийская бригада". А в октябре 1939 года и эта бригада была расформирована, а личный состав откомандировали в другие части и соединения.

В это же время в БМАССР, помимо панмонгольского дела и «дела военных», раскручивались и другие. Одним из наиболее характерных дел из этого ряда является дело по обвинению A.A. Еле, А.К. Жукова, В.Г. Остроухова и других в количестве 79 человек. Они были признаны виновными в том, что якобы являлись участниками контрреволюционной, белогвардейской, повстанческой организации, действовавшей на территории БМАССР.

В предвоенные годы масштабы политических репрессий резко сокращаются. В деятельности органов НКВД СССР происходит восстановление ряда формальных процессуальных норм, а также смещение и обновление части аппарата карательных органов.

В 1939 году в Бурят-Монголии от обязанностей наркома внутренних дел БМАССР был освобожден Ткачев Василий Алексеевич. В 1940 году арестам подверглись уже бывшие работники НКВД БМАССР, с чьими именами были связаны массовые репрессии 1937-1938 годов: В.А. Ткачев, Н.Д. Полканов, Л.И. Гайковский, С.Г. Кочетков и A.M. Трибой.

Военный Трибунал ЗабВО, рассмотрев дело по обвинению указанных лиц 26-30 июня 1941 года, приговорил Ткачева, Полканова и Гайковского к высшей мере наказания, а Кочеткова и Трибоя - соответственно к 10-ти и 8-ми годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере. Основанием для ареста Ткачева, Полканова, Гайковского, Кочеткова и Трибоя послужили массовые заявления в ЦК ВКП(б), прокурору СССР и в НКВД СССР от подследственных и освобожденных из под стражи бывших партийно-советских работников БМАССР, указывавших в своих жалобах на незаконный их арест, применение к ним и другим арестованным в процессе следствия методов физического воздействия, а также материалы бригады особоуполномоченного НКВД СССР, проводившей проверку этих заявлений с выездом в БМАССР в 1940 году.

Характерной чертой предвоенных лет являлось восстановление в деятельности органов НКВД ряда формальных процессуальных норм, предусмотренных Уголовным кодексом (прокурорского надзора за ходом следствия, судебного рассмотрения дел), а также смещение и обновление части аппарата. Однако, несмотря на снижение общей репрессивной деятельности НКВД, аппарат НКВД и его обширная агентурная сеть по-прежнему контролировали практически все сферы жизни и деятельности общества.

Тенденция к прекращению массовых арестов и необоснованного привлечения граждан к судебной ответственности проявилась уже в первые месяцы 1938 года в связи с ограничением полномочий районных прокуроров по возбуждению дел о «контрреволюционных преступлениях» Однако режим не мог решительно отказаться от применения репрессий, посредством которых выполнялся значительный объем текущих хозяйственных и социально-политических задач.

Решающее влияние на ограничение репрессий оказало закрытое постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Основная часть документа « содержала критику «недостатков» в работе НКВД и прокуратуры. Вместе с тем провозглашались новые методы карательной политики: запрещались массовые операции по арестам и выселению граждан, объявлялось о ликвидации судебных троек, созданных в порядке особых приказов НКВД СССР, а также троек при областных, краевых и республиканских управлениях милиции. Провозглашение «нового курса» в осуществлении репрессивной политики повлекло за собой резкое изменение отношения высшего руководства страны к прежним исполнителям. После устранения Н.И. Ежова с поста наркома внутренних дел и появления на его месте Л.П. Берия старый аппарат НКВД фактически был обречен. Процесс замены кадров вылился в кампанию радикальной чистки всех звеньев НКВД.

Как сказались все перипетии внутренней и внешней политики нашего государства на судьбе моего героя? Да в полной мере, он продукт той эпохи, стоявший на защите интересов государства и народа. С юных лет начав бороться за советскую власть, он и на посту начальника Окружного отдела РКМ НКВД СССР продолжал  выполнять все указания советской власти. Иначе и быть не могло, если ты не с нами, то ты против нас. Кроме того существовали служебная и партийная дисциплина. Не выполнит команду один, зато сделает другой, а «отряд просто не заметит потерю бойца».

В годы перестройки появилось много печатной продукции о том времени, репрессиях в стране и начались поиски виноватых. Всё валили на Сталина. Да полноте! Государство должно уметь защищать себя и свои интересы. Не смогли защитить себя в 90е, развалили мгновенно Советский Союз, потому, что  не «зачищенная вовремя до конца коррозия, съела всё днище корабля» и он пошёл ко дну.

В то время этого сумели избежать. В горбачёвскую перестройку я, начитавшись статей в журналах «Новый мир», «Огонёк» стал рассусоливать о «зверствах» Сталина и его опричников. Мать моя, Зинаида Дормидонтовна, женщина мудрая, пережившая трудное детство и нищету 30х годов, и потерю кормильца, резко отпарировала мне:

- Ты не жил в то время и не можешь судить об этом, время всё поставит на свои места.

А я помню, сама видела, как люди скорбели, читая газеты с траурными некрологами о смерти Сталина, а слушая по радио голос с характерным грузинским акцентом Л.П. Берии, выступавшего на траурном митинге, люди рыдали, не скрывая слёз.

 

Так оно и вышло, болтуны демократы Горбачёв и Ельцин, развалили в короткий срок огромную страну, поставив народ на грань вымирания. А рябой грузин И.В. Сталин, пусть через великие жертвы, создал Великое государство и то, что построено этим Великим Кормчим, мы проедаем уже четверть века. Бог даст, останется целой наша матушка Россия, то детей мы ещё нарожаем. Не будет государства, то никому будет не нужен и прирост населения.

 

Естественно Иван Михайлович Харахинов выполнял свои обязанности положенные ему по должности и, наверное, хорошо, иначе оказался бы также на скамье подсудимых. Проявлял ли рвение, конечно. Попробуй оспаривать команды старших начальников, приказы и директивы НКВД, партийных и государственных органов. Этого не сделает даже сумасшедший. Прежде чем судить другого, поставь себя на его место. По должности ему было положено участвовать в работе Троек НКВД, в масштабе округа, естественно участвовал. Принимал ли участие в расстрелах? Возможно, попробуй, откажись. Это знал только сам Иван Михайлович и руководящие документы.

 

Как бывший военный, я примеряю себя на его место и прихожу к выводу, что я также бы выполнял приказы начальников, директивы ВКП (б) и советского правительства, не ставя их под сомнение. Согласно уставов и наставлений, военнослужащий или работник спецслужб обязан сначала выполнить приказ, а потом уже обжаловать его, если он не нравится. Но это, если получится, кроме того призываясь в армию или в органы спецслужб, человек принимает присягу на верность Отечеству. В конце присяги говорится, что если я нарушу эту клятву, то пусть меня покарает суровая рука советских законов, а ещё даешь подписку о неразглашении служебной и военной тайны. Те, кто обвиняют, задним числом, других за их рвение по службе, лукавят перед собой и общественным мнением. Они также рьяно исполняли бы свои служебные обязанности, да ещё брали бы повышенные социалистические обязательства.

 

Мой дед, Дормидонт Максимович Чулин, житель села Анга Качугского района Иркутской области,  получив 10 лет лагерей по решению Тройки УНКВД СССР по Восточно-Сибирскому краю, погиб в Бамлаге НКВД СССР в1935 году, через два года. Реабилитирован посмертно, но свидетельства о смерти мне так и не выдали, видимо не могли указать причину смерти. В горбачёвское время в газетах мелькнула заметка, что в БАМЛАГе по указанию его начальника Нафталия Ароновича Френкеля, экономили патроны, а приговорённых к смертной казни выводили за ворота лагеря и разбивали узникам головы деревянной колотушкой. Ужасно, да. Но Френкель дожил до старости без угрызений совести.

Тогда же в 80е, со ссылкой на зарубежные СМИ, в газетах появилась статья, в которой утверждалось, что бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко, в конце 30х годов был начальником отдела кадров Днепропетровского НКВД УССР и принимал личное участие в расстрелах.

Если это так, то возможно его пули попали в пятерых родственников моей жены, советских немцев, живших в Днепропетровске и осенью 1938 года, приговорённых к смертной казни в по ложному обвинению.

 

На кого мне с женой обижаться на государство? На Советскую власть? На Френкеля или Черненко? Лес рубят – щепки летят. Произвол в отношении своего народа в то время творился не только в СССР, а в Европе и в Азии, где были фашистские и полуфашистские режимы. Копаются ли в своём прошлом другие народы, да нет, конечно. Что было, то прошло, извлекай уроки и живи дальше, а нас постоянно тыкают носом в наше дерьмо и заставляют заниматься уничижением.

 

Но репрессии того времени коснулись, как самого Ивана Михайловича, так и его родственников.

Старший брат Ивана Михайловича, Александр Михайлович Харахинов, 1901 года рождения, член ВКП (б), начальник Ольхонского РОМ НКВД Иркутской области, имевший спецзвание сержанта милиции, увольняется с должности по статье 33 Д, с формулировкой по сокращению штатов, а 23 января 1938 года производится его арест. Восемь месяцев длится следствие и 13 октября 1938 года Военной Коллегией Верховного суда СССР он приговаривается к высшей мере наказания и уже 14 октября приговор приведён в исполнение.

 

Аресты в 1937-38 годах прокатились по всему Ольхонскому району от Кочеривиково на севере и Бугульдейки на юге. Мне удалось установить фамилии некоторых земляков арестованных в то время:

- В улусе Ташкай арестованы: Копыловы Иннокентий Федоровича и его брат Ефим, вместе с ними были арестованы Березовский Андрей Фролович инспектор рыбнадзора Гослова, Рыков и ещё несколько человек из бурят: Аримхеев Александр и его 3 брата, живших в Нурах, Малашкин,Рогов Борис Тимофеевич, Брянский Василий Селивёрстович,  Дудеев Егор Михайлович проживал в улусе Семисосны и другие.

Уланов Константин  (Кеска) Херхенович, колхозник колхоза «Улан – Хушин», Ербаев Багин, колзозник колхоза «Улан-Хушин», арестован вместе с одним из сыновей, Номолов Илья Номолович,член сельхозартели им. Ворошилова в улусе Зама, Номолов Номон Номолович, житель улуса Зама, Владимир Андреевич Зурмаев из улуса Тутай, секретарь райкома комсомола, Хамнаев Кондратий Хамнаевич, колхозник колхоза «Улан-Анга», Хамнаев Федор Хамнаевич, колхозник колхоза им. Ворошилова, Хамнаев Харанут Хамнаевич, колхозник колхоза им. Калинина, житель улуса Тонта, Хамнуев Хандархай Хамнуевич, председатель сельхозартели им. Жданова.

Из разных мест Ольхонского района забирали людей и всегда ночью. Люди шепотом передавали друг другу - того забрали, другого. Все боялись и ждали - чья очередь следующая. Из тех, кого забрали, никто обратно не вернулся.

Не возможно себе представить, что испытывал Иван Михайлович Харахинов, работник тех же органов. А он ведь только женился в этом самом 1938 году, взяв в жёны землячку из деревни Толовка, ольхонского района, красивую бурятку Анну Александровну Семёнову. Анна была на шесть лет младше мужа, но уже имела на руках маленького сына, что вызвало недовольство рода Харахиновых. Кроме того несчастья так и сваливались на семью Семёновых, которые вели своё хозяйство. Рано погиб отец Анны и она с подросткового возраста стала помощницей матери, да ещё в её обязанности входил уход за братом, слепым от рождения. Повзрослев, Анна окончила курсы учителей начальных классов, была активной комсомолкой. Естественно ужас ожидания своей участи поселился в их доме, а Анна уже была беременна первенцем Ивана Михайловича – Анатолием. Ярлык «враг народа» клеился на всю родню, а тут родной брат.

Но нужно отдать должное смелости Ивана Михайловича, он не смалодушничал и они с Анной взяли четверых осиротевших детей брата Александра в свою семью, помогали им и позже:

- Старшая дочь Александра, Мария была на фронте медсестрой.

- Мария в 1948 году стала женой Орхокова Прокопия Кушеича, впоследствии народного судьи Ольхонского района.

- Николай работал завхозом районной больницы в Еланцах.

- Лидии Иван Михайлович дал даже своё отчество, она работала медсестрой в Баяндае.

 

Так, что не без помощи Ивана Михайловича семья брата выжила, встала на ноги, и они в жизни состоялись.

 

Июнь 1941 года обернулся трагедией для всего советского народа - началась Великая Отечественная война с Гитлером на западе, а в Забайкалье и на Дальнем Востоке стояла у наших границ миллионная Квантунская армия, готовая в любой момент перейти наши рубежи.

 

Партийные и государственные работники, работники НКВД СССР проводили большую работу по мобилизации населения для защиты страны, приёму эвакуированных заводов и размещению их на своей территории. А спецслужбы не прекращали работу по выявлению вражеской агентуры на своей территории. На случай войны с Японией проводили работу по организации партизанских отрядов для борьбы в тылу противника, подбирали людей, создавали тайные базы оружия, имущества и продовольствия. Существует мнение, что работа советских спецслужб, проведённая накануне войны по выявлению  и обезвреживанию вражеской агентуры, дала изумительные результаты. Японская и другие разведки проморгали переброску огромного количества советских войск и техники на Дальний восток, для последующей войсковой операции против Японии.

 

Между тем тучи над головой самого Ивана Михайловича сгущались, но пока без грома.

Позже в своей автобиографии Иван Михайлович писал, в августе 1941 года он по сокращению штатов уволился из органов внутренних дел и уехал на родину в Иркутскую область. Не уволился, а уволили по статье 33д, якобы по сокращению штатов.

Здесь Иван Михайлович, конечно, не пишет настоящей причины увольнения. Для того, чтобы уволить из органов НКВД по сокращению штатов номенклатурного работника республиканского уровня, с большим практическим и боевым опытом работы, коим являлся Иван Михайлович, нужны были веские причины, которыми могли быть:

- продолжающаяся замена работников Ежовского аппарата;

- связь с «врагами народа»;

- подготовка к аресту самого Ивана Михайловича (следовало  увольнение по сокращению штатов и исключение из партии).

 

Но Иван Михайлович мужик тёртый и, не дожидаясь последствий, быстро уехал в другой регион. Пока, суть да дело, а потом время покажет и это оказалось верным решением.

 

В том же августе 1941 года Иркутский обком ВКП (б) рекомендует Харахинова Ивана Михайловича для избрания на должность третьего секретаря Баяндаевского райкома ВКП (б), ответственного за сельское хозяйство. Сельское хозяйство у нас всегда было в загоне и должность эта не благодарная. Трактора и автомобили отдали фронту, лошадей тоже забирали для фронта, мужиков нет, остались только бабы да дети для работы. Кроме того в районах создавали рыболовецкие бригады для рыбной ловли на Байкале.  Сельский труд очень тяжёлый, а в годы войны и подавно. Лозунг:

- «Всё для фронта – всё для победы»! - был главным в стране.

Я этот лозунг помню, видел своими глазами в улусе Хадай на Ольхоне в 1965 году, на фронтоне одного из домов написанный белой краской, наверное, это было бывшее правление колхоза. Буквы почти осыпались от времени, но след ещё оставался чётким.

 

Родственники моей жены, советские немцы, в апреле 1945 года были направлены на спецпоселение в Баяндаевский район, в посёлок Тургеневка. Взрослые вкалывали от темна, и до темна, питание было скудное. Тёща моя вспоминала, что кушать хотелось всегда, а дети в школу ходили далеко в Баяндай. Жизнь под комендатурой не сахар, да и другие советские люди жили не лучше.

 

 Видимо Иван Михайлович со своей должностью справлялся и не плохо, если пробыл секретарём райкома партии до 1947 года.

Но постоянная жизнь в седле, ожидание ареста, годы войны и напряжённый труд, стали сказываться на здоровье Харахинова, поэтому по его просьбе, Баяндаевский райком ВКП (б) рекомендует Ивана Михайловича  для избрания председателем колхоза имени Фрунзе, этого же района. В должности председателя колхоза Иван Михайлович пробудет один выборный срок – 2 года и по состоянию здоровья будет просить колхозников его переизбрать.

 

В сентябре 1949 года Иван Михайлович переезжает с семьёй на Ольхон и устраивается в Мало – морский рыбзавод заведующим  рыбоприёмным пунктом. В это время «империя ММРЗ» раскинулась от Кочериково, Онгурёна до Бугульдейки, по всей акватории Малого моря, а это десятки квадратных километров. В 34 точках,  стояли рыбацкие бригады или были рыбоприёмные пункты.

Катеров ещё мало и основной способ передвижения рыбаков это на вёслах. На замёт на вёслах и обратно с уловом тоже. Если, на одном рыбоприёмном пункте рыбой переполнено, то рыбу везут на следующий, ближайший и там  уже сдают, а потом ещё и нужно вернуться, чтобы вовремя пойти на замёт.

 

Работа у заведующего рыбоприёмным пунктом сложная: принять рыбу, пустить в обработку, сохранить и отправить готовую продукцию по назначению, заготовить вовремя соль, тару для рыбы.  Ещё в середине 80х годов в улусе Курма, на берегу Байкала, стояли деревянные  огромные чаны, скреплённые стальными обручами, которые ранее использовали для засолки омуля.

Жилья в Хужире мало и основная масса работников ММРЗ, живёт в землянках на Песках, тут же за его забором. Семья Харахиновых получает для жилья землянку, выкопанную в песке и живут, так же, как все ольхонцы.

 Я приехал на Ольхон в феврале 1959 и помню деревню на Песках  - землянки полузаглубленные в песок, старенькие дома и отдельные бараки, но там не жил, а родители получили комнату в 16-ом бараке на улице 19-го партсъезда. Это уже была цивилизация.

 

Но вернёмся в 40е и 50е годы. Жизнь на грани фантастики. Свет горит до двенадцати ночи, потом дизель-электростанция работала только для нужд завода, воду возит водовозка.

 

 Люди на острове и в посёлке живут разные, чуть ли не со всего света, некоторые сидели в местном лагере НКВД или в других местах, и много спецпоселенцев из Молдавии, Украины, Прибалтики. У многих из них тёмное прошлое, о котором знают только они и спецкомендант МГБ СССР, курирующий их, да и он многого о них не знал. Тех, кто был замешан в кровавых злодеяниях в годы войны и после, судили и расстреливали. Одного ссыльного литовца Казиса, фотографа хужирского фотоателье, КГБ арестовало в 1964 или 1965 году, изрядно побегав за ним по окрестностям. Говорили, что он полковник литовской армии и служил в карательных частях СС, видимо возмездие настигло его.

 

Летом 1949 работники  планового отдела ММРЗ Стасюк и Мекша с целью ограбления рыбзаводской кассы, ночью обманным путём проникли в двухэтажную контору завода, стоявшую на месте современной аптеки, убили сторожиху Наталью Берёзкину, но кассу вскрыть не смогли. Чтобы скрыть следы преступления контору подожгли. Приехавшая опергруппа милиции из Иркутска, преступников нашла и арестовала, а директор рыбзавода Захаров был освобождён от должности за проявленную халатность. Об этом происшествии в 60е годы рассказала книга иркутского издательства «На могиле трёх шаманов», издание книги было единственным и сейчас считается раритетным.

 

О жителях нашего острова можно было бы написать многотомный роман типа «Вечный зов», столько было всяких случаев и историй, да не кому было записать. Это и нераскрытое ограбление магазина хужирского сельпо в Сурхатах в 1950 году, убийство молодых парней Виктора Ревякина и Иннокентия Хазагаева. Их тела нашли ночью на центральной улице посёлка, там, где примыкает к ней улица Первомайская. Тёмные пятна в следствии остались, но по этому делу осудили капитана катера «Норд-Вест» Михаила Налобина, потому что у него в гостях был Кеша. Сам Налобин вину полностью отрицал, да и свидетелей не нашлось.

 

Анна Александровна, жена Ивана Михайловича, в апреле 1950 года назначается на должность заведующей местным детским садом. Должность весьма хлопотная, хотя, если судить по книге приказов ММРЗ того времени, количество детей, которых может содержать рыбзавод всего 25 человек, остальные работники завода, могут обеспечить уход за детьми с помощью родных.

 

В декабре 1950 года Иван Михайлович Харахинов избирается председателем заводского комитета профсоюзов Мало-морского рыбзавода. Должность не очень благодарная, находиться между молотом и наковальней, то есть между работником и администрацией завода. Нужно уметь уладить возникший конфликт между законом и произволом руководства, профсоюз отстаивает интересы работника на основе советского законодательства и руководство так же печётся о соблюдении законности в интересах государства.

 

В 1950 году закрывается лагерь ИТК  НКВД СССР в урочище Песчаная, заключённых вывезли в другие места, руководство лагеря и охрана, за исключением местных, тоже уехала. Территорию лагеря, жилые и промышленные здания передали на баланс рыбзавода. Там же живут большинство спецпоселенцев. Строится лежнёвая дорога по песку, строится пирс  для судов и оборудуется консервный цех. Специалисты по изготовлению консервов, видимо, были прибалты. Выпускаются шпроты из байкальского бычка, бычки в томате, частиковые рыбы тоже в томате. В 60е годы шпроты в хужирском магазине стоили 90 копеек, а после того, как сгорел консервный цех по преступной халатности работников, байкальские ветра ещё долго носили по окрестностям красочные этикетки для консервных банок.

 

В октябре 1953 года Иван Михайлович Харахинов назначается начальником  хозяйственной части  рыбзавода. Хозяйство завода обширное, кроме базового в Хужире, базы флота в Шибетах, есть Песчаная и ещё 34 точки, где находились рыбоприёмные пункты и обитали рыбацкие бригады. Работников нужно одеть, обуть и накормить, имущество завода требует внимания. Для нужд рыбзавода полеводческая бригада колхоза в Харанцах выращивает капусту, морковь и свеклу, используя для орошения воду местной речонки. На горе над Хужиром, на Полевом стане, выращивают картошку. В самом Хужире на опушке леса большой сельповский огород. Автомобилей в рыбзаводе мало, основной транспорт гужевой или на катерах и лодках, можно добраться до рыбацких точек. В рыбзаводе большой конный парк, для лошадей которого построена конюшня рядом с гаражом.  На 1-ом ключике расположена смолокурня, там изготавливают скипидар, деготь, колёсную мазь. Рядом со святыней Азии Бурханом разбирают скалу и жгут известь.

Кроме двух деревянных сейнеров «Сталингралец» и «Ленинградец», рыбзавод имеет деревянный морской охотник «Сибиряк», железные астраханские морские буксиры «Сатурн», «Юпитер», буксиры «Победа», «Норд-Вест» и другие.

 

В этой должности Иван Михайлович пробудет до марта 1960 года, когда он получит новое назначение на должность начальника пожарно-сторожевой охраны рыбзавода.

Единственная пожарная машина на базе Газ-63 только в Хужире, деревянный гараж для неё и там же кабинет начальника охраны, справа от въездных ворот на территорию завода. Позже к гаражу сделали пристройку, увеличился парк современных по тому времени пожарных машин, увеличился штат сотрудников. На других точках рыбзавода были добровольные пожарные расчёты и ручные насосы -помпы

 

 В октябре 1954 года трагедия на Байкале коснулась ольхонцев. Возвращавшийся в Хужир из рейса деревянный сейнер «Сталинградец», построенный в годы войны на верфи в Большой речке, под командой капитана Василия Калашникова, попал в шторм почти у Ольхона. «Сарма», один из жутких байкальских ветров, подхватил «Сталинградец» с баржой на буксире и понёс их на восточный берег в сторону Посольска, а ночь, это не самый лучший помощник для команды. Борясь за живучесть сейнера, обрубили буксир на баржу. Остойчивость сейнера нарушили трубы для буровой не закреплённые на палубе и там же стоявший дизель для электростанции. Трубы и дизель улетели за борт, но это судно не спасло, волны и ветер сорвали надстройки и оборвали такелаж. Механики в машинном отделении, стоя по пояс в ледяной воде, до последнего момента обеспечивали работу дизелей, но тщетно. Сейнер затонул на мелководье на траверзе Посольска, погибли семнадцать человек из числа команды и пассажиров.

Спасся один старший помощник капитана Алексей Дубинин, привязавшийся к мачте. Как ни странно, баржа не затонула, благодаря молодому шкиперу Степану Жукову. Увидев, что буксир обрубили, Степан принял меры и привлёк к работе пятерых пассажиров. Из брезента, бывшего на барже для укрытия трюмов, в кромешной тьме и под ледяной забортной водой, перелетавшей через баржу, они соорудили парус и закрепили на мачте, что дало им возможность управлять баржой, ставить её поперёк волны. И эта несамоходная, деревянная посудина, пересекла Байкал и выбросилась на мель у Посольска. 

Сейнер позже подняли, но ни одного тела погибших не нашли. Пошли разборки, как всё было и кто в этом виноват. Как всегда - это совокупность факторов, в том числе, и человеческий.

Это вот фон того времени, на котором я изображаю своего героя. Конечно, там было много всего прочего, но это вот более яркие примеры.

 

После закрытия лагеря ИТК  жители Песчаной и Буругера начинают перебираться к центру цивилизации в Хужир, перевозят свои дома и другие постройки. Там жизнь замирает, а Хужир расширяется, появляются новые улицы, застраивается котловина между двух гор. Кроме лесотарного цеха рядом с ним, для нужд собственного строительства создаётся стройцех, кирпичный завод рядом со скалой Богатырь, на этом месте сейчас турбаза Бенчарова. О том, что работа кирпичного завода наносит вред природе, никто не задумывался, кирпича требовалось много.

Из местного, родимого, кирпича к концу 50х годов был построен двухэтажный корпус нового детского сада, наша краса и гордость. Заведующей этим детским садом стала жена  Ивана Михайловича Харахинова, Анна Александровна. Это её стараниями был создан там порядок и уют. Через этот детский сад в жизнь шагнуло много поколений хужирцев, в том числе и я. Сожалею только о том, что довелось быть в нём только один год и мой выпуск, в школу, из него был вторым, 1960-й год. И я завидую своим друзьям и подружкам потому, что они ходили ещё в старый детский сад на Песках. Анна Александровна пробыла в должности заведующей детским садом до самой своей пенсии.  Между переменой мужем мест работы, места жительства, своей работой, Анна Александровна родила и воспитала шестерых детей, за что была награждена медалью материнства  1-ой степени.

 

Растёт благосостояние советского народа, улучшается быт работников рыбзавода -

Он строит четырёхквартирные дома на новых улицах Горького, Обручева, а уже на улице Лесной двухквартирные. Пусть в 4-х квартирных на семью приходится комната 3х3 с такою же кухней, имелась кладовая, но это отдельное жилье и после землянок и бараков казалось Эдемом. В середине 60х годов эти дома перестроили на 2х квартирные, имевшие кухню, зал и спальню. Дома же на улице Лесной сразу строили так.

Моя семья праздник переселения пережила дважды, когда из комнаты в 16-ом бараке переехала в комнату с кухней на улице Ленина, позже ставшие квартирой с залом, спальней и кухней и мать прожила в этой квартире всю жизнь.

 

Со временем семья Харахиновых перебирается в приличный дом в центре посёлка. Этот дом, как и здание поселкового совета и ещё два других, привезли в разобранном виде на баржах из Большой речки, ещё во время войны. В третьем доме жила Мария Попова, а в 4х квартирном на углу Первомайской и 19 партсъезда жил капитан «Норд-Веста» Михаил Налобин, а в 60е-70е была столовая интерната.

 

Добираться до нашего острова было нелегко. По разбитым дорогам до Еланцов, потом до МРС, а там паромная переправа через пролив на лодках или на катерах, а уж дальше из Ташкая, как Бог даст. Летом ходил по Байкалу пароход, сначала это был ледокол «Ангара», заменённый в 1962 на пароход «Комсомолец». Прибытие парохода всегда было праздником для ольхонцев, свободные от работы люди, старики, дети приходили на пирс и, затаив дыхание смотрели, как пароход замедляет ход и бросает якоря на рейде, опускаются белые шлюпки, в которые усаживаются пассажиры, потом шлюпки отваливают от борта парохода и, оставляя за собой след двигаются к пирсу, к маленькому молу. Приезжают командировочные, к кому-то гости, а позже было множество туристов, особенно студентов.

Пароход бывал дважды в неделю, раз из Иркутска, а второй из Нижне-Ангарска и Баргузина.

Местным жителям можно было прокатиться на пароход и в ресторане купить коньяк, шампанское, бутылочное пиво или колбасу. Стоимость билета на пароходе  в 60е – 70е годы была 4 рубля, на автобусе 6 рублей.

Регулярные рейсы самолётов местных авиалиний из Иркутска в Хужир и Онгурён начались в 1959 году из аэропорта Харанцы. Первым начальником харанцинского аэропорта стал Виктор Танкович.  Полёт на самолёте для ольхонцев из сказки превратился в быль, это был прорыв в будущее, до этого прилетали самолётом только иркутские начальники и были рейсы санитарной авиации. Полёт самолётом занимал всего полтора часа и в 60е годы стоил 8 рублей, позже 11 рублей.

 

 

Я уже упоминал, что на острове люди жили из разных мест и с разным прошлым и настоящим. Для борьбы с правонарушениями  был один участковый милиционер, а для воспитания привлекали общественность. В 1959 году Ивана Михайловича Харахинова рекомендуют командиром добровольной народной дружины (ДНД). Совмещая служебные обязанности с общественной нагрузкой,  он отдаёт очень много сил и энергии борьбе с преступностью и хулиганством, наведению образцового общественного порядка и добивается положительных результатов.

 

Подрастая, я видел нашу хужирскую вольницу в праздничные дни, в дни аванса и зарплаты. Начинают гулять в местной столовой, за конторой рыбзавода. Привозное пиво из бочек льётся рекой, смешиваясь с водкой и вином, в столовой дым коромыслом от выкуренных сигарет и папирос, пьянство в бараках и общежитиях, драки, поножовщина. Тут  мой будущий отчим изрядно резвился Анатолий Александрович Кудряшов, а с ним его закадычные друзья Михаил Квасников, Александр Парфёнов, Коля Леонтьев по кличке Лысый и другие. Отчим мой три ходки сделал к хозяину и никак не мог успокоиться, за голенищем дермантиновых сапог у него всегда был финский нож с наборной рукояткой, которым он пьяный размахивал. Отучил его махать ножом подросший Юра Краснов уже в 1977 году, когда Анатолий Александрович пьяный бросился на него. Юра выбил у него из рук нож и врезал в ухо, повредив барабанную перепонку, позже он от этого оглох и перестал буянить. Дружинники дежурили в общественных местах, а это в основном местный клуб во время киносеансов и вечера танцев, патрулировали и по улицам.

 

В сентябре 1964 года Харахинова избирают членом партийного бюро партийной организации заводоуправления. Опять общественные нагрузки совмещаются с основной работой. Молодёжи это трудно понять, как выполнять за бесплатно общественную нагрузку, но это было нормой в то время. Задача партийной организации состояла в том, чтобы помогать руководству ММРЗ, выполнять производственный план, мобилизовать для этого коммунистов и комсомольцев, а так же проводить в жизнь политику коммунистической партии и советского правительства. Не смотря на то, что наш посёлок не большой, жизнь в нём била ключом.

В майские и ноябрьские государственные праздники проводились демонстрации трудящихся. В центре, рядом с двухэтажной конторой стояла прочно сделанная из дерева трибуна, окрашенная суриком, на которой возвышались руководители завода, поселковой администрации, партийной, комсомольской и профсоюзных организаций, а мимо с флагами и транспарантами проходили колонны подразделений завода, сельпо, школы, больницы и проводился митинг.

Трибуна эта служила людям долго, ещё в семидесятые годы, она стояла на поляне за поселковой больницей, там проводились праздничные мероприятия. После первомайской демонстрации проводилась ещё маёвка, когда работники на предоставленном заводском транспорте выезжали на природу и там коллективом и семьями отдыхали. Мне, кажется, что это тоже делало коллектив сплочённым.

 

Хищение рыбы в ММРЗ, начиная с 60х годов, приняло широкий размах, чего уж скрывать и руководство рыбзавода об этом прекрасно знало и принимало меры по предотвращению. На основании приказа директора ММРЗ  № - 128 от 08 июня 1966 года была создана спецдружина по борьбе с расхищением товароматериальных  ценностей, готовой продукции и рыбы сырца, которую возглавил Крупенников. В состав этой дружины вошёл и наш герой Иван Михайлович Харахинов.

 

Тащили рыбку с завода работники свёрточками, как копчёную, так и культурку, когда шли на обед или с работы, правда иногда и выписывали за оплату в конторе рыбзавода. Рыбаки с улова оставляли себе пайку, давали на «уху» соседям, рыбакам ветеранам, кроме того с рыбаками в море ходили и «негры» - помощники за пайку. А уж помощников на неводе было море, особенно в 70е и 80е годы.

 

Я помню Ивана Михайловича, когда он был членом спецдружины,  Во время сдачи рыбы  рыбаками на пирсе, находились обычно приёмщик рыбы, крановщик, водитель автомобиля, рыбаки и дружинник. Иван Михайлович в своё дежурство, присутствовал там же, внимательно наблюдал со стороны, а «шакаливших» рыбу, как взрослых, так и пацанов спокойно просил удалиться, не злобствуя при этом. Мальчишки в конфликт обычно не вступали, зачем, просто находили другой способ поживиться рыбой.

 

Хужирские мальчишки, в летние, солнечные дни, пропадали на берегу Байкала на песчаном пляже Сарайского залива или на пляже от пирса ММРЗ и дальше до сетевязалки.

Для обогрева, после купания в Байкале, жгли костры, используя для этого старые автомобильные покрышки или солярку из плоскодонной нефтеналивной баржи «Хилок». Эту металлическую баржу прибуксировали в ММРЗ для использования листового металла. Резали её долго, так что остатков солярки в её чреве, для костров, нам хватило не на один сезон. Купание в Байкале, свежий воздух, вызывали в нас зверский аппетит, и постоянно хотелось есть. А поесть на берегу можно было, только приготовив на костре рыбу на рожнях (деревянных шампурах).

 

С берега нам было хорошо видно возвращавшиеся  с моря с уловом бригады рыбаков, и мы к месту сдачи – приёма рыбы заранее отправляли очередных гонцов просить рыбу.

Рыболовецкие бригады Сергея Семёновича Копылова, Алексея Фёдоровича Маркова, Михаила Астафьева, Нумхо Хулутова работавшие на неводе на рыбосдачу приводили на буксире к молу, байды полные рыбы, что те едва не черпали воду бортами,  так они были полные. И дать на уху пару – тройку омулей пенсионеру – рыбаку или пацанам, шнырявшим около сдающей бригады, они не жалели. Хотя не так далеко ушли сталинские времена, когда за один омуль, унесённый с промыслов, получали год принудительных работ в лагере ИТК НКВД в урочище Песчаная. Сергей Семёнович Копылов и Алексей Фёдорович Марков, вернувшись после войны  и работавшие на рыбных промыслах, так же успели побывать узниками лагеря в Песчаной и выполняли те же функции, но уже в неволе. Из Песчаной под конвоем ходили в Буругер, где стояли рыбацкие суда и лодки, мимо своих домов и так же возвращались в лагерь.

 

Получив право выхода на пенсию, Иван Михайлович Харахинов продолжил работу в силу своих возможностей.

В партийно – производственной характеристике от 25 февраля 1965 года, подписанной директором Мало-морского рыбзавода Степаном Степановичем Козулиным, секретарём первичной партийной организации завода Иваном Романовичем Романовым, будущим секретарём Ольхонского, Баяндаевского РК КПСС, секретарём Иркутского ОК КПСС, а так же председателем заводского комитета профсоюзов Чабановым говорится:

- «Работая на разных должностях, товарищ Харахинов И.М. показал себя исключительно честным и добросовестным работником. Постоянно принимает активное участие в общественной жизни завода. Отдаёт очень много сил и энергии борьбе с преступностью и хулиганством, наведению  образцового общественного порядка и в этом добился  больших положительных результатов.

Его характеру присущи высокая требовательность к себе и подчинённым, идейная убеждённость и вера в дело коммунизма, высокая партийная зрелость и принципиальность.

 Пользуется заслуженным авторитетом среди коллектива. Отзывчив, скромен».

 

В 1968 году Ивана Михайловича награждают  юбилейной медалью «50 лет Вооружённым силам СССР». Думаю, что награда была, ему ветерану битв за социализм, приятна и подтверждала правильность его жизни.

 

В эти же годы его навестил друг его боевой юности в отрядах ЧОН и командир пулемётного взвода Бурятского кавалерийского дивизиона, где Иван Михайлович был командиром огневого расчёта, в дни боёв на КВЖД, Илья Васильевич Балдынов. О чём боевые друзья говорили, не буду гадать, но думаю обо всём, как о ЧОН, так и  о днях боёв на КВЖД и последующей жизни. О том, как поднимающийся, по служебной лестнице молодой Балдынов, был в числе делегации бурятмонголии на приёме у вождя товарища Сталина и наркома обороны Клима Ворошилова, как позже подвергся репрессиям и провёл два года в следственном изоляторе НКВД, как выстоял и не сломался, как воевал на западном фронте с немцами и на востоке с Японией, как стал Героем Советского Союза.

 

Один из друзей достиг больших высот и славы, другой, наоборот, опустился до обычного рядового служащего.

На старой фотографии, сделанной на память, на фоне святыни Азии, скалы Бурхан, сидят два ветерана. Один увешанный заслуженными наградами и другой со скромным орденом Боевого Красного Знамени на лацкане штатского пиджака, но это не умоляет их боевых заслуг в кровавой мясорубке боёв на КВЖД. Где воины пулемётного взвода Балдынова не раз спасали положение наших частей, попавших в сложную обстановку, мгновенно отстегнув тачанки, пересаживались на коней и уже в конном строю шли в атаку на врага, ломая его боевые порядки. Героизм и мужество, храбрость и отвага воинов Буркавдивизиона навсегда вошли в анналы истории. Есть фото того периода, на котором мы видим всадника на коне устремившегося в атаку, Илью Балдынова, а за его спиной пулемётные тачанки взвода несущиеся за командиром. И на одной из тачанок, очевидно, друг Балдынова, чоновец Иван Харахинов.

А на фото у Бурхана Иван Михайлович ухватился за руку друга и сидит, прижавшись к его плечу. Трогательно. Так утопающий хватается за соломинку, а Иван Михайлович цепляется за своё спасительное прошлое, в лице друга, генерал-майора Балдынова. Он единственный, кто знает всё о нём, о его прошлом и не осуждает товарища, иначе бы не приехал к нему.

 

Родные Ивана Михайловича вспоминают, что в его адрес приходило много писем с угрозами и проклятиями за прошлую службу в органах милиции, и он от этого мучился. Конечно, почему не писать и не угрожать старику, который уже давно не у дел, а тогда выполнял волю партии и советского государства. Тогда или молчали, не хватало смелости сказать о беззакониях, или активно кричали и голосовали на собраниях, требуя уничтожать «врагов народа», как бешеных собак. Доносили в органы НКВД на родных, на соседей, на коллег по работе, отказывались от арестованных родных, чтобы сохранить себе жизнь и должность.

А спустя годы писали старику и, наверное, анонимно, не указывая  своего имени, фамилии и адреса, так же трусливо и подло, как и в былые времена. Угрожать открыто, кишка тонка и противозаконно. Человек, получивший анонимку, будет мучиться, роясь в памяти, истязать себя за неизвестное содеянное, а он ведь только выполнял свои служебные обязанности, положенные по должности.

 

Иван Михайлович Харахинов добровольно ушёл из жизни  02 января 1979 года, говорят, что не перенёс душевных мук. У человека не раз смотревшего в глаза смерти  в битвах за советскую власть, не выдержали нервы. Бог ему судья! Человек без чести и совести этого бы никогда не сделал.

Ведь не наложили же на себя руки разрушители нашего огромного государства  Михаил Горбачёв с погонялом Горби, и наш Великий алкоголик президент всея Руси, погрузившие страну в хаос, и обрекшие народ на вымирание. Один благополучно преставился сам, а другой до сих пор даёт советы, как России жить, но денежки даёт только для  больных детей и без того богатой Англии, а не россиянам. Ещё и рисуется на фоне своего попечительства Иуда.

 

А до них благополучно дожили свой век  и почивали в Бозе бывшие руководители государства СССР Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович, Никита Хрущёв, непосредственные организаторы репрессий в стране в 30е годы, но всю вину за это возложили на Сталина.

 

20 апреля 2016 года исполняется 110 лет со дня рождения Ивана Михайловича Харахинова моего земляка – ольхонца. Светлая ему память, одному из героев сражений на КВЖД в 1929 году, бойцу Бурятского кавалерийского дивизиона, который своим героизмом в боях надолго остудил головы врагов нашей страны. Пусть другие сделают больше и лучше их, не нам их судить.

Можно много рассуждать о том, кто прав был, кто виноват, просто  иногда терпению народа приходит конец и случись опять  революция, и не дай Бог гражданская война, то они будут не менее жестокими и кровавыми, там  будут свои герои и враги.

И это правильно, потому что несправедливо, когда одним принадлежит всё, отрезанное от общего богатства страны, а другим ничего. Тысячи и миллионы людей горбатятся на одного ловчилу, урвавшего с общего стола. Я не говорю о тех, кто своим умом что-то изобрёл, построил на благо нации.

 

Выражаю большую благодарность за предоставленный материал родным Ивана Михайловича Харахинова: дочерям Светлане и Зинаиде Харахиновым, внучке Наталье Харахиновой и правнучке Дарье Багиновой.

Кирильчук Любови Глебовне, заведующей поселковой библиотекой и по совместительству краеведу, которая вместе с Дарьей Багиновой, скрупулёзно работала в архиве Мало-морского рыбзавода и отыскала, скромные, но очень важные документы.

 

Сергей Кретов

Баден-Баден, 17 апреля 2016 года

 

Использованный материал:

1.Забытая победа на КВЖД-http://blog.fontanka.ru/posts/63936/

2.«Неизвестная" война на КВЖД. Забытый подвиг Буркавдивизиона». 20 фото. -http://dambiev.livejournal.com/20802.html

 3.Создание Бурят-монгольской кавалерийской части - http://www.buryatia.org/modules.php?name=Forums&file=viewtopic&t=12875&postdays=0&postorder=asc&start=330&sid=362ab237beb0d4a6d01778ed2cbb0011

4. Наши земляки в Буркавдивизионе-
http://www.aginsk-pravda.ru/news/nashi_zemljaki_v_burkavdivizione/2015-01-15-3054

5. Буддийская церковь в 1917-1942 гг.- http://2dip.su/%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%8B/13241/

6. Репрессии в Упр.РКМ НКВД СССР –

http://forum.mozohin.ru/index.php?PHPSESSID=7e9516b91e8d0f198532843f66901f98&topic=885.0

7. Использованы и другие доступные в интернете ресурсы, спасибо их авторам.

 

 

Другие произведения автора:

Бонвиваны и другие. Из дорожных разговоров.

Клоунада игр в Корее стала вздорным фарсом

У нашей Насти «шило в попочке»