Новые
МенюОбманутые души Украины 4
29 августа 2014 — Валерий Рыбалкин
Николай Бондаренко в 2010-м году окончил среднюю школу города Славянска в Донбассе и поступил вместе со своим другом Петром Силиным в Украинский Национальный Технический Университет в Киеве. Чтобы стать настоящим патриотом своей Родины, парень вступил в ряды РУН, организации русскоязычных украинских националистов. Силин же, напротив, заинтересовался новой историей Украины, которая была в значительной степени фальсифицирована.
Киевский Майдан своим духом свободы и неповиновения привлекал к себе молодёжь со всей Украины. Там полюбили друг друга наш герой и красавица Маричка. Но девушку убили неизвестные, а безутешный парень поклялся отомстить, полагая, что сделали это клятые москали.
1.
Рана, полученная на Майдане, ещё не зажила, а Мыкола, пытаясь забыть любимую, с удвоенной энергией занялся делами. Свержение Януковича придавало сил, победа окрыляла, но ребята стали озорничать в Киеве, расслабились после длительного противостояния. Назрела необходимость эту стихийную вольницу направить в организованное русло, пресечь на корню грабежи и самоуправство. Не все, правда, нашли в себе силы подчиниться новой власти. Но после ликвидации одиозного главаря Музычко, который всегда и во всём руководствовался лишь только своей революционной совестью, остальные притихли и задумались.
Многие решили вступать в ряды Национальной гвардии, возрождением которой занимался Сергей. Найдя где-то «золотую жилу», не считаясь с расходами, он закупал вооружение и обмундирование. Мыкола же, включившись в дело, вместе с другими вербовщиками подыскивал бойцов для ядра организации. Он был одет в новенькую униформу, всем своим видом рекламируя возрождаемые гвардейские войска. И многие майдановцы, польстившись на хорошую зарплату, а чаще - просто по зову сердца становились нацгвардейцами. Маршировали, стреляли по мишеням, учились буквально на ходу. Ребятам нравилось нести патрульную службу и парами ходить по вечернему Киеву, ловя на себе восхищённые взгляды молоденьких девушек.
Дисциплина заставила отказаться от вредных привычек. И те, кто ещё не втянулся, перенеся небольшую «ломку», вынуждены были завязать со слабыми наркотиками, которыми баловались зимой на холодном Майдане. Когда поток добровольцев несколько уменьшился, пришлось принимать всех подряд, в том числе и уголовников, освобождённых по такому случаю досрочно.
Учёбу Мыкола забросил, но неоконченное высшее образование и заслуги перед Майданом позволили ему получить офицерское звание и стать командиром взвода. Буквально на ходу осваивая азы военного дела, он за несколько недель стал бравым воякой и вполне умело готовил солдат к несению службы, быстро перенимая опыт у кадровых военных. Часто заходил Сергей, ставший одним из руководителей Правого сектора, приносил новости, рассказывал о тенденциях развития молодого украинского государства. Однажды во второй половине апреля он появился озабоченный и с порога заявил:
- Всё, Мыкола, спокойная жизнь у нас кончилась. Приходится форсировать события. Наступил исторический момент - мы пересекли, наконец, Днепр и начинаем осваивать левобережье. Руководство Правого сектора переезжает в Днепропетровск, поближе к потенциальным врагам. Будем наводить порядок по всей Украине.
- Давно пора, - согласился парень, - Харьков ведь не так далеко от Киева, а там заправляют «колорады». В Мариуполе, в Одессе что творится! Про мой родной Донбасс я уже молчу – русская весна у них, видите ли. Совсем обнаглели москали.
- Ничего, сделаем им из весны - осень, - скривил губы Сергей. – Готовится большая акция, и мы собираем нужных людей в Днепропетровске. Губернатор Коломойский – наш человек. Он поможет. Ты тоже сдавай здесь свои дела, собирайся и езжай туда. Подробности узнаешь на месте. Согласен?
Конечно, Мыкола был согласен. Он сознательно старался заполнять свои дни и ночи до предела, чтобы не оставалось времени на дурные мысли. И новая поездка как нельзя лучше подходила для этой цели. Ведь каждая свободная минута была для нашего героя пыткой: в эти ничем не занятые минуты, и особенно по ночам, к нему приходила, стояла перед глазами живым укором убитая неизвестными насильниками прекрасная, нежная любовь его Маричка. В такие моменты всё существо парня напрягалось и требовало отмщения. Кому? Этого он не знал.
2.
Пётр Силин относился к Майдану с прохладцей. Вместе со своим закадычным другом доцентом Свидригайло, с ребятами-единомышленниками они не раз появлялись на площади Независимости ещё в декабре, в самом начале протестных акций. Выступали, говорили о том, что все нации равны и каждая имеет право на самоопределение, что нельзя на русскоязычном юго-востоке без меры насаждать украинский язык, что это приведёт к расколу общества. Но в лучшем случае их просто не слушали, а в худшем – гнали и били: идите, мол, к своим москалям, сволочи наёмные.
- Поздно, поздно, - говорил доцент после очередной выволочки, - ничего нельзя сделать. Их так воспитали, у них национализм в крови. И самое ужасное то, что вся эта молодёжь считает себя культурнее, умнее и выше других народов, а русских они просто ненавидят.
- Я больше не пойду на Майдан, - сказал, отчаявшись, кто-то из ребят. – Плетью обуха не перешибёшь. Там западников половина. А они все - убеждённые наци.
Больше не ходили, но попытки хоть как-то повлиять на заранее предрешённый ход событий обернулись для этих думающих вменяемых людей иными бедами. В университете, узнав о крамольных речах Свидригайло, многие «свидомые» перестали с ним здороваться, а затем всеми правдами и неправдами руководство заставило доцента написать заявление об уходе. Да и сам он, понимая, что пришли не лучшие времена, решил уехать в Питер, куда давно приглашали его хорошие знакомые.
Самолёт взревел турбинами, набирая высоту, и только тут погруженный в размышления Пётр заметил красивый современный Бориспольский аэропорт, пестреющий огнями рекламы, ярким светом огней, но вызывающий раздражение из-за навязчивых разносчиков буклетов, в которых шикарные киевские красавицы предлагали весёлые знакомства и встречи без обязательств. Стало тоскливо оттого, что любимая девушка далеко, а вот теперь и лучший друг пропал, растворившись в туманной пелене ночного неба. Парень ощутил щемящую душевную пустоту. Вот так вот неожиданно закончились их ночные бдения у телескопа, задушевные беседы начистоту, суровая мужская дружба.
Ещё какое-то время Силин пытался убедить ребят, с которыми учился, что ставка на национализм - это прямой путь к развалу Украины. Но всё меньше он видел людей, пытавшихся что-то понять, разобраться, исправить.
Иногда ему казалось, что все вокруг – ходячие мертвецы, зомби, запрограммированные чьей-то безжалостной рукой на украинский национализм, на ненависть, на русофобию, что Майдан – это огромное сборище ужасных масок, некий страшный водоворот, дьявольская воронка, засасывающая в своё зловонное чрево людские души, бесстрастно штампующая мозги по единому образцу. И на фоне дымящихся ночных костров, обгорелых покрышек, тёмных силуэтов, с восторгом и упоением скачущих в балаклавах на главной площади страны, молодому человеку чудилось, что весь мир сошёл с ума. Казалось, что нет больше на свете нормальных людей, а остались только страшные, колышущиеся в такт с языками пламени, взлетающие к высокому звёздному небу тени, намеренно одурманившие свои мозги алкоголем, наркотиками и ещё чёрт знает чем.
Холодными зимними вечерами в комнате общежития собиралось множество спорщиков. Однажды обсуждали государственное устройство России, США, Канады, других стран.
- Гражданство важнее, - говорил Пётр, сидя верхом на прикроватной тумбочке. – А национальность государственные структуры совсем не должны учитывать – это личное дело каждого. Так было, есть и будет во всех крупных развитых странах. Подумайте, почему Россия такая большая? Да просто потому, что русские правители принимали в её состав целые народы, не затрагивая их менталитет, веру, обычаи. Грузия, например, много лет просила у Царя защиты от агрессивных соседей. И получила её с благодарностью, войдя в состав России, как и многие другие малые государства.
Почитайте «Поединок» Куприна, который писал о том, как присягали Царю солдаты и офицеры русской армии. Каждый клялся в верности Государю, стоя перед своим священником – пастором, раввином, муллой, не важно. Даже для язычника черемиса придумали специальный обряд, чтобы он, имея свою национальную гордость, чувствовал ответственность за данную перед строем присягу.
А после революции Ленин и советы, не думая о последствиях, разделили Россию по национальному признаку. И эта мина замедленного действия взорвалась через десятки лет. Страна распалась на национальные республики, чего и следовало ожидать. Ведь НАЦИОНАЛИЗМ – ЭТО СМЕРТЬ ДЛЯ МНОГОНАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА!
- А как же Литва? – вступал в спор Мыкола. – Или Китай? Моноэтническое государство, живут там одни китайцы!
- И все на одно лицо, не отличить, - продолжая в том же тоне, вмешался в разговор местный остряк-самоучка.
- Сравнил Литву с Украиной! Или ты хочешь, чтобы мы сжались до размеров Литвы? – усмехнулся Пётр. - А Китай – дело особое. Там другая планета, другая цивилизация, всё по-другому. Но и у них есть небольшой процент инородцев, которых, в отличие от Украины, не заставляют менять свою национальность. Даже если они не узкоглазые.
Шутка несколько разрядила обстановку, заставила ребят улыбнуться.
- Ой, не надо! Никого у нас не заставляют, – возразил студент из Полтавы. – Да говори ты хоть по-китайски, никто тебе слова не скажет!
- А школы китайские у тебя есть? Вон, у нас на Донбассе даже русских почти не осталось. Все почему-то украми записались или в РУН вступили, - с сарказмом заметил Пётр, покосившись на Мыколу, который тут же взвился, оскорблённый в своих лучших чувствах:
- Ты нашу организацию не трожь! Мы за единую Украину без москалей. А не нравится – вали, вон, в свою московию. Скатертью дорожка! У нас Украина, и язык будет один – украинский.
Пётр замолчал, по опыту зная, что возражать бесполезно – никакие доводы не могли пробить логику толстокожего упрямого фанатика, в которого за годы учёбы в университете превратился его школьный друг Мыкола. Тем более, что в их отношениях появились новые довольно щекотливые обстоятельства.
3.
Как вы, наверное, поняли, мои дорогие читатели, эти события происходили в Киеве, когда только-только набирал силу роман Мыколы и Марички, начавшийся на Майдане и закончившийся столь трагически. А предыдущим летом Пётр, отдыхая у родителей в Славянске, сошёлся с одноклассницей Светланой.
Ещё со школы считалось, что Света – подруга Мыколы. Но когда летом ребята, созвонившись, в очередной раз собрались в стенах школы, девушка с грустью обнаружила, что её избранник снова не приехал. Она с пристрастием расспрашивала Петра: как они учатся, чем увлекаются, где отдыхают в Киеве? За годы разлуки все возмужали, немного изменились, и Силин с восхищением смотрел на искрящиеся смехом голубые глаза, грациозную шейку и ниспадающие на плечи роскошные волосы Светланы, студентки Луганского национального университета имени Т. Г. Шевченко.
Вечером после восторга встреч и небольшого банкета ребята отправились на природу – к оврагу, где они так любили играть когда-то, забросив ранцы с надоевшими книгами и тетрадками в густую поросль кустарника. Здесь почти ничего не изменилось. Разве что деревья подросли немного, да школьники нового поколения с визгом и задорными криками кувыркались на зелёной лужайке. Медленно склоняясь к горизонту, устав от дневных дел и одевшись в розовые тона, наша величественная древняя звезда по имени Солнце всё так же выглядывала из-за серой тучки, бесстрастно наблюдая за земным миром и щедро поливая его своими животворящими тёплыми лучами. А бывшие школьники, ещё молодые, но уже не дети, с грустью смотрели на всё это великолепие, начиная понимать, что ни одно ушедшее мгновение детства больше не вернётся к ним никогда…
Пётр, подчиняясь всеобщему нахлынувшему порыву грусти, едва касаясь, обнял за нежные обнажённые плечи сидевшую рядом Светлану. Но та отстранилась, и в этот тёплый чудесный вечер он не посмел настаивать. Ему было вполне достаточно того, что она была рядом, улыбалась, и болтала с ним без умолку, рассказывая о студенческой жизни, о курьёзных случаях, о трудных экзаменах, обо всём на свете. И он тоже говорил о себе и, несмотря ни на что, даже о Мыколе, к которому девушка всё ещё испытывала светлое юношеское чувство, слегка разбавленное ностальгией по ушедшему детству.
Быстро пролетело яркое взбалмошное лето, наполненное весёлыми походами за город, поездками на рыбалку, ночёвками у костра и, конечно, едва заметной постороннему взгляду поволокой чувств, без которой никогда не обходится дружба двух юных сердец, несмотря на то, что они не отдавали себе в этом отчёта и не пытались форсировать события. Только когда пришло время расставания, молодые люди стали понимать, что им будет плохо без ежедневного общения, без посиделок в тёмной глубине вишнёвого сада, без вечеров, наполненных багрово-розовым светом заходящего солнца. Они привыкли друг к другу, и разъезжаться в противоположные стороны было даже как-то немного страшно. Тем более, что между ними всё это время незримо присутствовала, намеренно охлаждая их чувства, фигура их школьного друга Мыколы.
На вокзал они пришли вдвоём, оставив надоедливых суетливых родителей дома. Так решила Света. Она уезжала в Луганск, а Пётр провожал её, с трудом поднимая довольно тяжёлый чемодан и сумку. Первая платформа у вокзала была низкой, а вторая, куда вот-вот должен был прибыть поезд – повыше. Чтобы не обходить по перрону, молодой человек спустился на рельсы, перенёс вещи, помог девушке взобраться на высокую платформу и поднялся туда сам.
Какая-то женщина средних лет решила последовать их примеру. Тем более, что времени до прихода поезда оставалось совсем немного. Пётр не заметил, как она споткнулась и из сумки просыпались на рельсы большие зелёные яблоки с розовым бочком. Обернувшись на чей-то возглас, парень с ужасом увидел летящий на всех парах товарный поезд и перепуганную бестолковую тётку внизу, между двумя платформами, которая поднимала с земли и складывала на край бетонной плиты красивые сочные плоды. Люди кричали ей: «Брось, беги назад!» Но, похоже, в голове у несчастной заклинило, и она, как ни в чём ни бывало, продолжала своё бессмысленное смертельно опасное дело.
Не теряя ни секунды, Пётр прыгнул вниз, забросил на платформу злополучную сумку и хотел проделать то же самое с женщиной, но не хватило сил. Она и сама пыталась выпрыгнуть из западни, но поскользнулась, едва удержавшись на ногах. Тогда наш герой, будто лёгкий теннисный мячик, взлетел на платформу и изо всех сил потянул, дёрнул тётку к себе за протянутые, молящие о помощи руки. «Раз!» - промелькнуло в его воспалённом мозгу. Поезд был уже совсем рядом, и машинист неистово сигналил, заглушая все звуки громким непрерывным гудком.
«Два!» - беззвучно выдохнул Пётр. И вниз, в бездонную, как ему казалось, пропасть остались свешенными лишь две толстые ноги неистово орущей жертвы. «Три!» - и тут со страшной скоростью, с душераздирающим рёвом электровоз пронёсся мимо, едва не зацепив ноги ничком лежавшей на платформе до смерти напуганной, но целой и невредимой женщины.
Под перестук колёс пролетавшего мимо товарняка неслышно подкрался по соседнему пути пассажирский поезд. Началась посадка. Все зашевелились, Пётр схватился за чемодан Светланы, а тётка, как ни в чём ни бывало, собрала спасённые яблоки и, ни слова не говоря, чуть прихрамывая, побежала к своему вагону. Похоже, она была в сильном шоке и совсем не соображала, что делает.
4.
Всё вышеописанное случилось очень быстро, и Светлана не сразу поняла, не до конца осознала произошедшее: её школьный друг, обычный мальчишка, несколько минут назад на глазах у бездействующей толпы совершил самый настоящий подвиг. И только расставшись с Петром, поднявшись в тамбур вагона, девушка вдруг поняла, прочувствовала до глубины души, как она любит этого простого скромного парня, который без высоких слов, но и без малейшего колебания рискнул своей жизнью и спас абсолютно незнакомого постороннего человека.
Когда поезд тронулся, девушка растолкала свои вещи по полкам, достала мобильник, позвонила и долго-долго говорила в трубку восторженные светлые слова, пытаясь доказать Петру, какой он смелый, добрый и самоотверженный. Будто не распрощались они только что на шумной платформе, будто не могла она сказать всё это раньше. И соединённые незримой нитью радиоволн, две влюблённые души провалились в Нирвану, находясь вне реальности, вне пространства, вне времени. Пока у кого-то из них окончательно не обнулился телефонный счёт или не закончился заряд батарейки…
Всю осень и зиму Пётр разрывался между Киевом, Луганском и Славянском, назначая свидания своей любимой в этих городах. Ведь известно, что для двух любящих сердец не существует расстояний, и они всегда найдут друг друга - даже за тысячи километров. Возможно, именно поэтому феномен киевского Майдана почти не коснулся Петра Силина, душа которого, освящённая светом любви, была далека от всего мирского. И даже Мыкола не сказал другу ни слова, когда услышал об их отношениях со Светланой. Тем более, что к тому времени он тоже нашёл своё яркое, прекрасное, но недолгое счастье.
Продолжение следует. Все части смотрите на моей страничке.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0174615 от 29 августа 2014 в 11:32
Рег.№ 0174615 от 29 августа 2014 в 11:32
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0529 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
