Мама

   Мы любим сестру, и жену, и отца,но в муках мы мать вспоминаем.

Н. Некрасов

 

Родителей Татьяна потеряла уже в сознательном возрасте. Ей только что стукнуло восемнадцать и она была студенткой экономического факультета университета.

В тот трагический день, после просмотра спектакля, они всей семьёй возвращались домой на такси. Откуда вынырнул грузовик Таня не увидела. Запомнила только отчаянный крик матери, почувствовала, как отец прикрыл её собой, потом удар и... темнота. Больше ничего. В этой аварии выжила только она.

Прошёл тяжёлый для Татьяны год. Трудно было после занятий в универе возвращаться домой в пустую квартиру, где совсем недавно жила любящая, дружная семья и где теперь её никто не ждал..

В наследство ей достались кое-какие денежные средства, квартира и одиночество в четырёх стенах. Но время неумолимо продолжало мчаться вперёд. Молодой девчонке совсем не хотелось куковать дома одной, мечталось встретить любимого, верного и надёжного друга. Только где его найти?  

Особой красотой Татьяна не отличалась: широкобёдрая, высокая, с короткой стрижкой прямых соломенных волос, ногой сорок второго размера и небольшой грудью, она никак не могла конкурировать со своими стройными, длинноногими и грудастыми сверстницами. Во всяком случае, Таня так считала. Да что там считала — была в этом уверенна.

Глупышка. Не понимала юная девушка, что любят очень разных, как по внешности, так и по какому-то скрытому обаянию и привлекательности. Но и тут она была не на первом месте. Тихоня, этакая серая мышка, которая даже при эфемерной опасности пряталась «в кустах» и не высовывала своего носика пока буря не утихала. Кто её мог заметить?

Как известно, если хочешь чтобы рядом был мужчина, который тебя никогда не предаст, роди его сама. «Вот его-то, — решила она, — и буду любить всю жизнь». Она не мечтала о муже, только о ребёнке. Мальчике по имени Антоша.

Татьяна всерьёз об этом задумалась. Поэтому, всё, что произошло чуть позже, не было случайностью.

 

Третий курс универа. Татьяна уже вполне взрослый и самостоятельный человек. Вот только её задумка сама по себе реализовываться явно не собиралась. На горизонте не было видно даже самой крохотной перспективы найти достойного отца своему будущему ребёнку.

«Вот-вот двадцатник стукнет и ни одного претендента, — размышляла она. — Понятное дело, пора брать всё в свои руки. Но как?»

Случай представился неожиданно...

 

Николай был завидным женихом. Высокий, черноволосый, кареглазый. Спортсмен. Капитан студенческой футбольной команды. Любимец девчонок. К тому же у него был особый, какой-то мягкий и проникновенный голос. Он прекрасно и завораживающе пел, подыгрывая себе на гитаре. Да что там говорить? Красавец.

Казалось бы, Таня не пыталась завоевать или как-то обратить на себя его внимания. А на самом деле то тут, то там они будто нечаянно встречались взглядами и вели молчаливый диалог. Во всяком случае она так считала...

 

Это был обычный студенческий междусобойчик — двадцать пятое января День студента или Татьянин день. Всей группой решили отпраздновать его на даче родителей одного из сокурсников. Дом был с огромным залом-кухней на первом этаже и спальными комнатами на втором.

Все тусовались внизу, потягивали дешёвое красное вино из хрустальных бокалов. Несколько девчонок и парней возились у плиты, готовя нехитрую закуску. Остальные под ритмичную музыку топтались в середине зала.

Николай, оккупировав единственное мягкое кресло, лениво, по глоточку опустошал свой бокал. Ему было скучно на этом празднике бесшабашной раскованности.

Со своей девушкой Екатериной Николай расстался несколько дней назад: она предпочла его какому-то сморчку из семьи богатеньких предков.

Поначалу Катя, конечно, всё отрицала. Но он сам видел, как они, обнимались и, мило воркуя, нырнули в двери ночного клуба. Так что под давлением неопровержимых улик девушка была вынуждена сознаться.

Екатерина не просила прощения, не пыталась вернуться, а приняла случившееся, как должное и, кажется, была этому даже рада. От этого Николаю было ещё горше.

— Между прочим, меня зовут Татьяна, — Таня присела к нему на мягкий подлокотник кресла. — Сегодня мой день.

— Поздравляю! — сделав очередной глоток, кивнул Николай, — Значит, всё это, — он показал на танцующих, — для тебя.

— Скучно, — поджала губки Татьяна.

— Согласен, — кивнул Николай.

— А давай выпьем на брудершафт? — с замиранием сердца и неожиданно даже для самой себя, предложила она.  

Он оценивающе глянул на неё. Большая. Точнее крупная. Но розовощёкая и улыбчивая. О таких говорят, мол, эдакая кровь с молоком. В голове пронеслись мысли о своей бывшей девушке. Её измене. Его терзаниях...

— А давай!

Он встал. Подошёл к Татьяне вплотную. Они скрестили руки. Выпили. Глянули глаза в глаза. Прильнули друг к другу губами. И тут случилось невероятное.

Её губы показались Николаю неизмеримо мягкими и одновременно упругими. Влажными и в тоже время сухими. Невероятно сладкими и завораживающими. Запах её духов обволакивал и пленил.

Между ними словно искра проскочила. Долго они не могли оторваться друг от друга. Не сразу у Николая восстановилось дыхание. Волна теплоты внезапно охватила его и никак не хотела отпускать. Никогда ещё и ни с кем он не ощущал такого прилива безумно-острого чувства.

— Пойдём! — слегка охрипшим голосом сказал Николай и взял Татьяну за руку.

— Не здесь, — девушка потянула парня к выходу.

— Наверху полно свободных комнат, — удивился Николай. — Почему не здесь?

— Хочу, чтобы в первый раз это случилось у меня дома. Закажем такси и ко мне.

«Ничего себе,.. в первый раз... — задумался Николай, — это значит...»

— Родители. Они не будут против?

— Нет у меня родителей. Погибли в автокатастрофе.

— Извини...

— Ничего, — одевшись и выходя на улицу, как бы мимоходом бросила Татьяна, — уже привыкла. Сейчас вызову такси. 

— Не надо. Я на колёсах, — остановил её Николай.

— Ты же выпил, — удивилась она такой бесшабашности парня.

— Это был гранатовый сок, — забежав вперёд, он открыл ей дверцу машины. — Садись и не парься. Всё будет хорошо.

— Надеюсь, — усаживаясь на переднее сиденье, тихо прошептала она.

В этот вечер к себе домой Николай не попал. После этой встречи он так и остался жить у Татьяны. Вместе-то веселее.

И продолжалось это не один счастливый день. Пока...

 

Не бывает всё всегда хорошо. Как говорится, недолго музыка играла. Николая пригласили в основной состав профессионального футбольного клуба. И через несколько месяцев после памятной вечеринки он уехал в столицу делать свою спортивную карьеру.

Какое-то время молодые созванивались, переписывались. Потом несколько раз Николай не ответил на звонок и Татьяна всё поняла. Как можно было с её внешностью рассчитывать на что-то большее? Здесь она была ему удобна — всегда под рукой. А теперь, когда он в столице...

Но она не унывала. Под сердцем зарождалась новая жизнь. Её мужчинка, её Антоша. 

Беременность проходила без особых проблем. Татьяна придирчиво следила за здоровьем. Беспрекословно выполняла все указания врача и в назначенный час благополучно разрешилась мальчиком, Антошей.

Родная сестра мамы тётя Аня была разведенной и бездетной. Получилось так, что как раз ко времени рождения Антоши она вышла на пенсию, тут же примчалась к племяннице и многие домашние заботы взяла на себя.

Малыш оказался слабеньким и болезненным ребёнком. Часто капризничал, плохо набирал вес. Татьяна с ног сбилась, мечась между врачами, но те только руками разводили: «Или организм сам справится с непонятной хворью, — говорили они, — или...» Но об этом даже думать не хотелось. 

Как известно, беда не приходит одна, за все возможные жилы она тянет за собой новые напасти. Не зря люди говорят : «Пришла беда — открывай ворота».

То ли от напряжения последних месяцев, то ли это были последствия той страшной аварии унёсшей жизни её родителей, у Татьяны появился тремор в руках, её преследовала постоянная слабость, даже от небольшой нагрузки она стала быстро уставать.

Поначалу всё списывалось на постоянное недосыпание и волнения. Но потом... Страшный диагноз ей поставили врачи: «Рассеянный склероз».

Эта болезнь является одним из хронических аутоиммунных заболеваний центральной нервной системы. И она неизлечима.

После периода острого воспаления иногда всё же наблюдается вполне удовлетворительное восстановление отдельных утраченных ранее функций. Правда, не всегда и не у всех. На такой счастливый исход возлагались особые надежды. Но... как всегда это «но».

В случае с Татьяной, недуг развивался стремительно. С каждым днём ей становилось всё хуже и хуже. Без чьей либо помощи она уже не могла ходить. Даже одевалась сама с большим трудом. Это был приговор.

В таком состоянии заниматься ребёнком не было никакой возможности. На тётю Аню свалились все заботы о малыше и племяннице. И не выдержав нагрузки, через какое-то время она сдалась и приняла непростое решение. Так маленький Антоша попал в Дом малютки.

Тётя Аня не навещала внука. Поначалу он был совсем маленьким и ему это было не особо нужно, а ей хватало забот о больной племяннице. Позже, времени и вовсе не стало — Татьяна обездвижено лежала на кровати, так что тётя Аня могла оставить племянницу одну лишь на несколько минут.

Молодая мать знала о решении тётушки отправить Антошу, как говорят на казённые хлеба. Но, к сожалению,  по понятным причинам помешать этому не могла.

Разговоров на эту тему Татьяна не заводила — боялась узнать что-то страшное. А так оставалась хоть какая-то надежда на то, что у сына всё в жизни сложится хорошо.

И на самом деле молодой организм Антоши со своей задачей справился на ура. Он выздоровел. Увлёкся музыкой. У него сформировался необычный тембр голоса. Он стал довольно неплохо петь. Всё у него по жизни складывалось удачно.

И только одно Антошу напрягало и мучило. Мама. Почему она ни разу не пришла к нему? Хоть бы одним глазком на неё глянуть. Он представлял её неимоверно красивой и доброй. Как же иначе, она же его мама?  

Антоше хотелось обнять её, прижаться, почувствовать её тепло. Рассказать о своих успехах. Мечтал, чтобы она гордилась им и пожалела о том, что за все эти годы они ни разу не встретилась. Как он мечтал об этом. Но...

«Видно не судьба, — размышлял Антоша, — наверное, у неё есть какие-то веские причины, раз напрочь забыла о своём сыне».

Если бы он знал горькую правду. Если бы только знал...

 

Татьяна безмолвно лежала на кровати в маленькой комнате. Больше десяти лет она провела не вставая с постели. Тётя Аня не оставила её в беде. Заботилась, как могла. Кормила, умывала, разговаривала с ней.

Татьяна всё слышала и понимала, но полноценно ответить не могла. Любые слова ей давались с огромным трудом. Все мышцы были скованы и непослушны.

Единственное развлечение —телевизор. Он стоял у неё в ногах. Она слушала подряд все передачи. Слушала, но видеть не могла. Болезнь и здесь проявила беспощадность.

И вдруг, она услышала шедший из телевизора голос. Она насторожилась. Этот до боли знакомый, необычно мягкий, в тоже время завораживающий, прозрачно-чистый тембр спутать невозможно. Она узнала бы его из тысяч других. Именно так мягко и проникновенно, подыгрывая себе на гитаре, пел Николай.

Но голос был вроде бы тот, да не тот. Что-то более юное и чистоё проскальзывало между нот. И тут её осенило:

— Антоша, сынок! — хотела воскликнуть она, но смогла лишь испустить стон.

«Живой... — счастливая мысль пронеслась у неё в голове. — Мальчик мой. Антоша...»

А он пел. Ах, как он пел! Душа разрывалась в клочья:

 

В полночной тишине ты пела песни мне

И улыбался я тебе во сне.

Ночные облака качали на руках,

И вдаль несла нас времени река.

 

— Сынок, — едва шевеля губами, со слезами на глазах шептала Татьяна. А из телевизора неслось рвущие душу слова:

 

Мама,

 Я без тебя всегда скучаю.

Мама,

Хожу и поезда встречаю.

Мама,

Как грустно мне без тёплых рук твоих...

 

Сердце её разрывалось от боли. Душа рвалась из груди. Мысли были там, за экраном, возле Антоши.  Она поднатужилась, стараясь приподняться.

 

Я иногда боюсь, что в сердце моём грусть

Поселится. И я твержу: «Вернусь

В те детские года». Я знаю, всё отдам,

Чтоб быть с тобой навечно, навсегда!  

 

Татьяна безуспешно пыталась встать. Только на это у неё совсем не осталось сил. Но она не сдавалась.

 

Хожу и поезда встречаю,

Мама!

Как грустно мне без тёплых рук твоих.

 

Музыка закончилась. Аплодисментов не было. Зал замер. Оглушительная тишина ворвалась в комнату Татьяны. Окончательно обессилив, она прекратила всякие попытки подняться.

На сцене Антоша несколько секунд помолчал и, словно очнувшись, сказал:

— Эту песню я посвящаю моей маме, которую никогда не видел. Очень надеюсь, что она меня сейчас слышит...

И зал разразился оглушительными аплодисментами.

— Слышу, — голоса не было, это произнесли её губы. — Сынок... — задыхаясь от переполнявших чувств, непослушными губами шептала она. — Горжусь тобой. Верю, у тебя всё будет хорошо.  

В этот момент в комнату вошла тётя Аня. Увидела явно чем-то встревоженную племянницу.

— Что, милая? — она бросилась к ней. — Хочешь, чтобы подушку поправила? Водички дать?

— Найди Антошу. Он жив! — собравшись, едва выдавила из себя Татьяна. — Расскажи ему...

Но договорить так и не смогла. Силы окончательно покинули её. Она закрыла глаза. По телу прошла конвульсия. Татьяна с хрипом шумно выдохнула, словно из неё выпустили весь воздух и замерла. Навсегда.

А на лице у неё застыла едва заметная счастливая улыбка... 

Другие произведения автора:

Чужая

Дом престарелых

Бомж (читает автор)