Караульная служба

Перед первым караулом нас дрючили как салаг. Впрочем, мы и были салагами, то есть первокурсниками Таллиннского высшего военно-политического строительного училища. Поступили в июле. Присяга, туда-сюда, уже осень, учебный процесс, и где-то в конце октября наметился первый караул.

         Устав учили наизусть, как «Отче наш». Особенно то, что часовому запрещается и почему он есть лицо неприкосновенное. Уже больше тридцати лет прошло, как я не заглядывал в эту умную книжку, а что-то ещё помню.

         Ну, и приколы там всякие, иначе от напряжения свихнуться можно. Типа,  услышав лай караульной собаки немедленно передать его в караульное помещение

         Или проверяющий сержант возьмёт, да и спросит, какая длина хвоста караульной собаки? В уставе про это ничего не прописано, поэтому отвечать надо — согласно породе. Далась им эта собака! Тем более что у нас в училище её никогда и близко не было. Сами, как собаки, караулили объекты.

2

         Развод караула и суточного наряда часто проводил комендант. Имя его в памяти не сохранилось, но дядька был своеобразный и перлы выдавал будь здоров. Например:

         - Товарищи курсанты! Обстановка в мире напряжённая. Американские подводные лодки у берегов Ливии, поэтому полы в казарме надо мыть чище!

         Или:

         - Не теряйте бдительности! Вот я на той неделе шёл вдоль реки, а на том берегу финские шпионы навели на штаб камеру, и снимают. Подобное пресекать!

         Интересно, зачем эти шпионы, если таковые вообще присутствовали, а не были выдуманы комендантом,  снимали наш штаб? Ничего  секретного в нём снаружи не имелось по определению, а внутри — тем более. И на что они снимали? Видеокамеры тогда даже за бугром едва начали появляться, а тратить плёнку на такой объект как ТВВПСУ могли лишь полные идиоты. Но бдительность таки да, никто не отменял.

3

         Но вот настал первый караул. Меня Бог миловал, я тогда не заступал. И вроде даже в наряде не был. Ну, и прибежал перед отбоем дежурный по штабу. Потом из начальства кто-то. ЧП, суета и разбор полётов. Короче, не успели наши заступить, как уже отличились.

         Дело было так: Андрюша Зацепин стоял на четвёртом посту, охранял дальние склады. Зачем-то туда понадобилось двум старшекурсникам. Он им, как положено, стой, кто идёт? Те его послали, куда обычно посылают в таких случаях. Он их всё равно не пропустил, и получил плюху за борзость, только шапка по земле покатилась. А это уже нападение на часового! В общем, курсант Зацепин не растерялся, отскочил в сторону и открыл огонь. Хорошо, что не на поражение. Нападавшие наутёк, в караулке тревога, виновник торжества в шоке.

         Потом ничего, обошлось всё. Андрею командиры даже благодарность объявили, а если бы хоть одного из нападавших задержал, сказали, то и в отпуск бы поехал за отличную службу.

4

         Года через полтора после того случая загадили у нас в казарме туалет. То есть, по малой нужде в писсуар сходить ещё было можно, а по большой никак, все толчки фанерками прикрыты. И запах... Мне же, как на грех, припёрло.

         Ладно, надел шинель и пошёл к тому месту, где комендант финских шпионов видел, рассчитывая перейти реку по мосту и в лесу заминировать их шпионскую тропу.

         По закону подлости уже возле моста нарвался на часового. Молодняк тупорылый! Там же и поста нет, и охранять нечего, а он какого-то хрена туда забрёл.  Ствол на меня наставил и кричит:

         - Стой, кто идёт!?

         - Свои, - отвечаю, - курсант с пятой роты, в лес по нужде иду.

         - Стой, кто идёт! - Снова заводит он свою бодягу.

         И как вот с таким спорить? Пристрелит ведь, и будет прав. Плюнул я и пошёл гадить в другое место. Едва успел дойти.

5

         Но бывает польза и от упёртых часовых. Как-то раз наш командир роты, майор по фамилии Слизень, придумал совместить неприятное с бесполезным и на зарядке повёл роту на дальние склады перекладывать какие-то брёвна. Это, мол, делается на благо училища. Куда деваться, потаскали мы эти лесоматериалы из одного штабеля в другой, аж взмокли все, кто не сачковал. И уже днём кто-то из наших шепнул что надо своему не то родственнику, не то земляку со старшего курса, который как раз заступал в караул.

         Прибежали мы на следующее утро на эти склады. Командир впереди, бежит с голым торсом как лихой конь, и рота за ним в такой же форме одежды.

          Часовой вынырнул как из под земли, ствол на майора навёл и вежливо так:

         - Стой, кто идёт?

         - Командир пятой роты и рота в полном составе. Следуем на склад для погрузки лесоматериалов. - По-военному чётко отрапортовал Слизень.

         - Не положено. Не пропущу. - Упёрся часовой.

         - Да как же так!? Я же командир. Вот со мной целая рота курсантов.

         - Может курсантов, а может и диверсантов. Погоны на вас я не вижу. А хоть бы и видел, без команды разводящего не пропущу. - Ответил часовой, и снял автомат с предохранителя.

         Какой там разводящий! Работы ведь проводились неофициально, чисто по инициативе нашего командира.

         Сплюнул Слизень и повёл нас обратно, прочь от бдительного курсанта Тем наше перетаскивание брёвен и закончилось. Спасибо тебе, неизвестный часовой.

6

         Так-то на посту запрещено есть, пить, курить, спать, принимать или передавать какие-либо предметы, читать, писать, слушать музыку, сидеть, лежать, оправлять естественные надобности, петь, разговаривать. Ничего, короче, нельзя, кроме бдительного несения службы. Однако, как сказал кто-то из классиков, жестокость российских законов смягчается их всеобщим неисполнением.

         На дальних складах, где кроме часовых редко появляются люди, за ангаром окурки лежали в несколько слоёв. И кучки кала имелись поодаль. Догадайтесь с трёх раз, кто всё это сделал? А на втором посту вся караульная вышка была исписана народным творчеством. Летом хорошо, стоишь, читаешь, а то и сам чего-то напишешь, типа «ДМБ 2010». Напишешь, и задумаешься. Это же ещё двадцать три года служить! Больше, чем уже на свете прожил!

         Тут Серёжа Ушаков мимо бежал, сослуживец мой. Он тогда стоял в наряде посыльным при штабе.

         - Макс, у тебя там на складе вроде как печать повреждена. - Шепнул эдак загадочно.

         - Спасибо, пойду, проверю.

         Слез с вышки, проверил. Печать цела, но под ней засунута конфетка. Вынул незаметно, съел с удовольствием. Спасибо тебе, Серёжа. До сих пор твою заботу вспоминаю.

7

         Связь постов с караульным помещением осуществлялась через телефонную трубку. Обычная трубка с проводом. На проводе штекер. На посту розетка. Если штекер воткнуть в розетку, в караулке слышен сигнал и начальник караула, взяв свою трубку, принимает доклад часового. Прямая связь. Удобно так-то, только трубку не очень ловко с собой таскать.

         Был у нас в роте курсант Игорь Киселёв. Довольно унылая личность.  Сержант Саша Немирский, бывший тогда заместителем нашего командира взвода, любил пошутить вообще, а над Игоьком особенно.

Как-то  раз один из них стоял на посту, а другой сидел в караулке, будучи не то разводящим, не то помощником начальника караула.

         В положенное время Киселёв вставил штекер в розетку и в трубку спросил:

         - Это караульное помещение?

         Саша ему ответил совершенно серьёзным голосом:

         - Нет, это штаб, заместитель начальника училища полковник Сивеев, слушаю.

         - Ой, извините, я ошибся номером. - Произнёс Игорёк и быстро выдернул штекер из розетки.

         Или вот другой раз, в дождливый день, он же в очередной раз докладывал в караулку.

         - Киселёв, Вас плохо слышно. - Поморщившись, сказал Немирский и спросил: - У вас что, вода в трубку попала?

         - Сейчас посмотрю... Ой, вы знаете, она вся в воде!

8

         Кстати, вспомнил Сивеева. Так-то у начальника училища имелось несколько заместителей, но фамилия мне запомнилась лишь одна. Так вот, не берусь утверждать, что это был именно он, но как-то по лету кто-то из заместителей начальника училища приказал собраться возле штаба отдыхающей и бодрствующей сменам караула. Что делать, собрались. Стоим, целых восемь человек, зеваем. Саша Гехт рядом мнётся, типа, разводящий. Тут вышел заместитель и велел выкосить одуванчики на газоне перед штабом. Его, видите ли, раздражает их жёлтый цвет, ибо газон должен быть зелёным.

         С полчаса мы ползали на четвереньках по этому газону и штык-ножами (косы нам, разумеется, никто не выдал) косили одуванчики, про себя матюкая зама в отдельности  и армейский долбоебизм в целом.

9

         Впрочем, второй, третий и следующие посты, по большому счёту, были халявой. По настоящему трудным являлся первый пост. Штаб, боевое знамя училища. Само знамя в стеклянной пирамиде, огороженной красным шнуром на никелированных столбиках, а возле него на специальной подставке - часовой в парадной форме, с автоматом на плече. Два часа без движения. Разрешается только ногу ослабить. Я пару раз так стоял. То ещё испытание. Ночью хоть можно позволить себе нарушить устав и присесть, а днём торчишь как истукан, да ещё и на виду у начальства. Хотя, конечно, и на первом посту мои сослуживцы умудрялись чудить.

         Как-то раз знамя караулил Серёжа Кущёв, и у него затекло правое плечо. Как-никак, в снаряжённом автомате верные пять килограмм веса. Серёжа сообразил, перевесил оружие на левое плечо и дальше стал нести службу.

         Тут как раз в штаб вошёл один из заместителей начальника училища. В этот раз точно не Сивеев, а другой. Толстый такой полковник, добродушный,  краснолицый и большой любитель выпить. В тот раз он точно был остограмившись. Как почти всегда.  Полковник прошагал мимо часового, едва скользнув по нему взглядом, привычно отдал честь знамени и, пройдя шагов пять, вдруг вернулся.

         Встал напротив и начал разглядывать Серёжу, не понимая, какое нарушение зацепил его взгляд.  Вроде всё в порядке, курсант видный, форма на нём отглажена, сапоги начищены, фуражка надета ровно, но что-то всё равно не так. Курсант Кущёв преданно смотрел на полковника и, как положено часовому, помалкивал.

         Минут через пять игры в гляделки до зама всё же дошло, в чём заключается нарушение. Он широко улыбнулся, погрозил Серёже пальцем и жестами велел перевесить автомат на правое плечо. Когда сие было исполнено, полковник назидательно поднял палец вверх и, довольный, прошествовал в свой кабинет.

***

Другие произведения автора:

Великий пофигу

Зонтик

Девять литров сока